Волохов А.А.

Время от времени продолжают разгораться нешуточные споры о том, чем обернулось правление первого российского императора для России. В основном дискутирующие делятся на тех, кто почитает Петра Великого в ка-честве первого цивилизованного правителя нашей Родины, привившего «от-сталой» стране европейские порядки, пусть и радикальными методами; и тех, кто называет 29 лет самостоятельного правления Петра катастрофой. Как ни странно, если на современные дискуссии бросить незамутненный взгляд, то окажется, что они являются практически калькой со спора двух идеологиче-ских направлений середины XIX века: западников и славянофилов. А самое удивительное, что концепции и основные аргументы pro и contra обеих сторон дошли до нашего времени практически в неизменном состоянии. Классик рус-ской исторической мысли Сергей Михайлович Соловьев в своих чтениях о Петре Великом об обеих точках зрения отзывался как об «одинаково неисто-рических» .
Так или иначе, обе стороны признают – время правления Петра I стало точкой перелома в российской истории. Воплощенные преобразования, зало-жили фундамент для дальнейших процессов в стране, как позитивных, так и негативных.
Среди приверженцев теории катастрофы одним из повторяющихся сю-жетов стала тема об угнетении Петром I Русской православной церкви и прак-тически полном уничтожении монастырей. В качестве аргумента, подтвер-ждающего плачевное состояние дел, приводится один и тот же факт – пере-плавка колоколов на пушки. В действительности же единственными докумен-тами, примерно похожими на описываемое, могут стать закон Мусина-Пушкина от 9 января 1708 года, в котором дается распоряжение об использо-вании финансов Монастырского приказа для создания пушек по новому об-разцу , и наказ Владимирскому воеводе осуществить ревизию всего имуще-ства, в том числе измерить вестовой колокол . Хотя и у Костомарова, и у Соловьева мы можем прочесть о приказании Петра «надзирателю артилле-рии», думному дьяку Виниусу отбирать у монастырей, церквей колокола для переливки в пушки .
Необходимо разобраться: а как в действительности оценивать за-тронувшие церковь преобразования? Безусловно, тот, кто даст им пози-тивную оценку в границах неизбежных изменений, окажется неправ. Ошибётся и тот, кто выскажет противоположную точку зрения. Неопро-вержимым остается одно – изменения произошли, и нужно изучить их, во избежание превратной трактовки в идеологических и политических спорах. В этом видится актуальность данной работы.
О положении дел Церкви в период Петровских реформ многое нам может поведать состояние русских монастырей. Бытует в корне ненауч-ное представление о монастырях, как об архаичных структурах, но при таком подходе будет упущен анализ экономического и социально-политического аспектов. Что касается отношения Петра I к религии и Церкви, то здесь должны быть поставлены следующие вопросы: были ли предпосылки для нетерпимости Петра I к Церкви; есть ли зафиксирован-ные факты, показывающие его стремление преобразовать институт Церк-ви до вступления его в период самостоятельного правления; и мог ли Петр желать уничтожения церкви исключительно из-за ненависти ко всему патриархальному?
Полагается приоритетным рассмотрение экономической роли мо-настырей в русском государстве, и то, как эта роль соотносилась с пред-ставлениями Петра о полноценной, процветающей России.

Личность Петра I и церковь.

Без понимания личности правителя, тем более такого неординарного как Петр I, нельзя увидеть полную картину.
Детские годы Петра Алексеевича ничем не отличались от детства про-чих царевичей; он воспитывался «по исстари заведенному обычаю» . Сначала он находился под опекой нянечек, охраняемый ими от угроз внешнего мира, затем перешел под руководство «тятек» .
Можно предположить, что трагические события после кончины Алексея Михайловича каким-либо образом изменят жизнь маленького царевича в худшую сторону, однако, по имеющимся свидетельствам, и смерть отца, и ожесточенная борьба за власть двух враждующих московских кланов слабо отразились на размеренном течении жизни .
Безусловно, на формирование личности молодого Петра коренным об-разом повлияло спровоцированное Иваном Михайловичем Милославским и сводной сестрой Петра по отцовской линии Софьей восстание стрельцов.
Ночью с 7 на 8 августа 1689 года, когда перед семнадцатилетним Пет-ром вновь появился призрак стрелецкого бунта, он смалодушничал и бежал прочь из дворца. Прибежищем стал Троицко-Сергиев монастырь . Иногда даже такая тихая гавань, которой должен быть православный монастырь, по-неволе оказывался в эпицентре политических событий, а порой даже воору-женной борьбы (много ранее монастыри приняли довольно активное участи-ем в феодальной войне).
Как же следует расценивать реформирование Церкви Петром? Была ли это расправа с отсталым институтом или попытка его трансформации? Для ответа на этот вопрос, необходимо выяснить то, как сам Петр воспринимал свои деяния. Он основывал абсолютно всю свою деятельность стремлением к высшему благу. В одном из его указов 1702 года можно прочесть: «Со вступ-ления нашего на престол, все старания и намерения наши клонились к тому, как бы сим государством управлять таким образом, чтобы все наши поддан-ные попечением нашим о всеобщем благе более и более приходили в лучшее и благополучнейшее состояние <…> для сей цели, мы побуждены были в са-мом управлении учинить некоторые нужные и ко всему благу земли нашей служащие перемены…» .
Многие исследователи полагают, что Петр, очарованный влиянием за-падной культуры, стремился уничтожить все архаичное. Да, действительно, прогрессивные преобразования, в их абсолютистской интерпретации, вступа-ли в определенный диссонанс с более архаичным миром православной Рос-сии. Но Петр не желал подчинить церковь как явление русской православной культуры. Он сам, несмотря на западное влияние, был её продуктом.
У Н.И. Костомарова можно встретить не вполне привычный образ Пет-ра – защитника православной веры, который «с обычной своей жестоко-стью» вел борьбу с различного рода суевериями и ересями . За распро-странение «всякого нового суеверия и вымышленного чуда» вводилась ссыл-ка на вечные каторжные работы с вырыванием ноздрей . Позже Синод зай-мется искоренением устоявшегося мнения о «приятности страданий богу». Священникам вменялось в обязанность нарушать тайну исповеди и доклады-вать о сознавшихся в выдумывании чуда . Все это было связано с двумя ос-новными сюжетами: во-первых, государство стремилась побороть мракобесие и поставить свой народ и страну на путь просвещения; во-вторых, оно стре-милось предотвратить народные волнения. Это выглядело вполне резонно – есть свидетельство о пензенском юродивом Варлааме Левине, который всена-родно утверждал, что Петр – антихрист. Источником волнений могли стать и раскольники, против которых яростно выступал Петр I, в них он видел про-тиводействие преобразованиям .
Царь уважал и почитал православные традиции. Об уважении Петра I к православному мировоззрению может свидетельствовать и факт основания около Петербурга в честь победы у Полтавы монастыря имени Александра Невского, «чтобы в глазах народа освящать свои завоевания благословением причисленного к лику святых князя, одержавшего победы над теми же немцами и шведами, которым теперь поражал Петр» .
Посетив в Полоцке униатский монастырь и увидев поклонение культу Иософата Кунцевича – врага православной веры, он приказал схватить мона-хов, а особо агрессивного антиправославного проповедника повесить .
Предпринимались и попытки миссионерства. По именному закону 6 де-кабря 1714 года митрополиту Федору приказывалось уничтожать «кумиры и кумирища у Вогуличей, у Остяков, у Татар и у Якутов», а вместе с этим про-извести «крещение этих народов в христианскую веру» . Противодействовал Синод, по поручению Петра, и иезуитам, влияние которых, однако, не было столь велико.
Гораздо большее противодействие можно наблюдать по отношению к католичеству. В январе 1718 года государю от всех женских и мужских мона-стырей была предоставлена коллективная жалоба на притеснения со стороны католиков. Петр написал польскому королю о своем недовольстве , в ре-зультате захваченные православные монастыри и церкви были возвращены .
В то же время Костомаров утверждает, что Петру не нравилось количе-ство церквей в России, особенно в Москве . Было приказано произвести свое-го рода «перепись» церквей, узнать их количество, расстояние между ними, затем следовало упразднить лишние церкви . 30 апреля 1722 года Синодаль-ным законом было запрещено строить церкви, посвященные богородичному культу, разрешалось лишь строительство церквей, посвященных праздникам, связанным с Богородицей (Успения и проч.) . 5 февраля 1724 года, видимо, исходя из чисто управленческих целей, Петр указывает: «По духовному ре-гламенту, малобратственные монастыри и пустыньки сводить с прочими в со-вокупление неотложно, без продолжения, и оные пустыньки весьма упразд-нить» .
Петр стремился реформировать жизнь церковную и монастырскую, а для этого было необходимо продуманное законодательство.
Существует множество свидетельств об импульсивности Петра, дохо-дящей порой до самодурства, но, вопреки расхожему мнению, малопривлека-тельные черты характера царя мало отразились на качестве принимаемых им законов. При их чтении, возникает удивление, насколько подробно прорабо-тана в них каждая мелочь, сколько внимания уделяется, как кажется, мало-значительным проявлениям жизни государства. Петр осознавал, что только слаженная работа каждой детали в государственной машине, может гаранти-ровать ее функционирование.
Совершая реорганизацию управления церковными структурами, Петр руководствовался собственными представлениями о благе для Отечества, экономическими, политическими и отчасти социальными причинами. Ситуа-ция в меняющемся мире требовала срочного перехода к новой форме правле-ния – абсолютизму. Опыт западных стран, в особенности Франции, показал его эффективность. Для создания по-настоящему результативной армии, а также для воплощения давней мечты – получения доступа к морю и создания флота, Петру были необходимы ресурсы. Предпосылки для создания абсолю-тизма сформировались в России еще до Петра, а особые свойства его характе-ра сделали абсолютизм возможным. Пожалуй, Петр был одним из немногих правителей, в полной мере воплощавших в себе идею абсолютизма. Он, по-добно любому абсолютному монарху воспринимал себя и государство как единый кластер. Царь низко оценивал способности своего народа к преобра-жению, и поэтому сделал ставку на жестокое с ним отношение: «С другими европейскими народами можно достигать цели человеколюбивыми способа-ми, а с русскими не так: если б я не употреблял строгости, то бы уже давно не владел русским государством и никогда не сделал бы его таковым, каково оно теперь. Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей» .
Воспринимать религиозную реформу следует как часть неизбежной «абсолютизации» власти. Важно и то, что Петр I, несмотря на низкую оценку качеств собственного народа, не хотел зла ни для него, ни для Церкви. При-веденные факты указывают, что Петр во многом способствовал распростра-нению православной веры в России: предпринимались попытки миссионер-ства, православное население защищалось от влияния католичества, иезуитов, искоренялись всевозможные ереси. Все упомянутые мероприятия преследо-вали цель укрепления положения Церкви, а следовательно, и государства.

Основные преобразования, их предпосылки и последствия.
Реформы Петра I в отношении религиозных структур не были чем-то уникальным. В историческом контексте они оказались всего лишь закономер-ным продолжением политического поглощения Церкви государством, начато-го предшественниками Петра. В частности, Алексей Михайлович стремился ограничить значение духовенства в государственных делах . Что касается имущественной стороны вопроса, то ещё при Василии Ивановиче удельным князьям было запрещено отдавать вотчины в монастыри без одобрения Госу-даря . При Михаиле Федоровиче подтверждается решение предыдущих со-боров о запрещении приобретения вотчин церковными учреждениями . Ещё в XVI и особенно в XVII веках Московское государство во всех сторонах своей жизни стремилось к усилению и сосредоточению своих сил и прав. Это стремление нашло отражение и в отношении Церкви. Оно выражалось в раз-нообразных фактах, которые накапливались в российском государстве на про-тяжении двухсот лет, но «общих и окончательных средств к достижению це-лей относительно церковных учреждений не формулировалось до XVIII сто-летия» . Преобразования Петра в духовной сфере по сути заключались лишь в юридическом оформлении упомянутых тенденций. К слову, одной из по-следних попыток церкви хоть как-то обратить ситуацию в свою пользу была деятельность Никона, трагическая судьба которого обоснована тем, что он в значительной степени переоценил силу своего влияния . Однако активность этой исторической личности была выражена исключительно его неуемными политическим амбициями, а вовсе не интересами Церкви. Церковь с XVI века пыталась «утвердить независимость от государства на основе теории парал-лелизма властей духовной и светской» . Но у патриархов и претендентов на патриарший трон, при наличии довольно мощной и четкой идеологической основы, отсутствовала материальная база для ведения такого рода борьбы с государством . Корни этого следует искать во времена правления первого царя династии Романовых, Михаила Федоровича. Тогда, по большому счету, управлением страной занимался не сам Михаил, а его отец – патриарх Фила-рет, ему удалось сконцентрировать и светскую, и духовную власть в своих руках. Тогда появилась возможность слияния института Церкви с государ-ственным аппаратом. По-видимому, яркий пример талантливого, хитроумно-го и прозорливого политика Филарета не давал покоя русским патриархам.
Петр решил раз и навсегда ограничить церковных руководителей через непосредственное подчинение. Духовный регламент, учреждение Монастыр-ского приказа и Синода, все это заключало в себе одну цель – окончательно исключить даже саму возможность притязаний представителей церковной верхушки на власть.
Если бы Петр на манер западных монархов объявил себя главой рус-ской православной церкви, это стало бы настоящим апогеем абсолютизма в России. Однако одна из особенностей развития нашей страны заключается в том, что российское общество, не затронутое ни церковно-политическими ин-тригами Папского двора, ни последующей Реформацией, обладало весьма ве-сомой долей «патриархального сознания». Им обладали и правители России. В частности, как раз «патриархальное сознание» и имеется в виду, что Петр не мог сознательно желать уничтожения церкви, становления на путь рацио-нального атеизма, как это считалось в советской историографии.
Не объявив себя официальным главой церкви, де-факто Петр все же был ее истинным руководителем. Обер-прокурор Синода Мусин-Пушкин, в чьих руках находилась вся полнота бюрократической власти по отношению к церковным и монастырским структурам, подчинялся лично ему. Отмечается схожесть учрежденной Духовной Коллегии «со строем других государствен-ных учреждений» . Восстановленный монастырский приказ становится глав-ным выразителем устремлений государства по отношению к церковным учреждениям, по крайней мере, в области судебно-гражданских прав Церк-ви .
Теперь ситуация, когда в стране параллельно сосуществовали сильная светская и церковная власть, стала невозможной. Становление абсолютизма требовало нивелировать всяческое влияние Церкви, на что бы то ни было, кроме сознания подданных.
Наиболее информативным из всех необходимых для исследования то-мов полного собрания Российских законов является том XLI, в котором со-держится хронологический указатель. Расположение законов в хронологиче-ском порядке позволяет проследить изменение формулировок законодатель-ства, а, следовательно, и изменение отношения правителей по отношению к монастырям.
Анализ российского законодательства дает понять, что начало активной реформаторской деятельности Петра была связана с провалом Азовских по-ходов, а ее апогеем стал период Северной войны, до этого преобразования в духовной сфере Петра не занимали, как не интересовала его и какая-либо внутригосударственная деятельность в принципе. У Костомарова встречаем: «С этих пор сознавая важность войны и, преследуя свою любимую мысль, – заведения флота, которая могла осуществиться только при успехе в войне со шведами, царь во внутренних делах обращал главнейшее внимание на полу-чение как можно больших денежных средств для ведения войны. В этих ви-дах Петр предпринимал коренные изменения в церковном и, главное, – в мо-настырском быте» . К слову, монастыри тоже приняли участие в Азовских походах, пусть и косвенное. Не только земледельцы, патриарх, бояре и архи-ереи, но и монастыри должны были «поставить по кораблю» .
На время ведения войны со Швецией приходится больше всего указов, манифестов, постановлений. Начав предпринимать попытки качественных из-менений в военной сфере, Петр постепенно пришел пониманию, что только такая форма управления как повсеместное вмешательство государственной машины во все сферы жизни страны, могла обеспечить качественные преобра-зования, рывок вперед. Для военных триумфов Петру как воздух был нужен этот рывок – техническая революция. Как уже было упомянуто, многое из то-го, что принято приписывать Петру, было осуществлено задолго до его появ-ления на свет. Например, первая мануфактура была создана еще в 1632 году, во время правления Михаила Романова .
Если пролистать хронологический указатель, то в период до последней четверти XVII века нам встретится большое количество жалованных грамот монастырям (несмотря на ряд ограничений о покупке земель) на вотчины, се-ла, деревни и принадлежащие к ним угодья, на осуществление рыбной ловли на монастырских территориях. Именной закон (число и месяц не указаны) «О сборе рублевой пошлины с товаров на торгах в Весьегонске в пользу Симо-нова монастыря», а также закон от 20 февраля 1677 года о даровании Ко-мельскому монастырю права на сбор таможенной пошлины с окрестных селе-ний, указывают на выгодные условия ведения хозяйства, которые давала мо-настырям поддержка русских царей . Закон от 9 марта 1677 освобождал приписанных к Глушицкому Покровскому монастырю крестьян от податей и повинностей и даже от суда царских наместников.
Монастырское владение, являвшееся в допетровскую эпоху достаточно мощным экономическим, политическим и социальным центром, становилось все более и более самостоятельным. Но наряду с большим числом привиле-гий у них существовали и обязанности. Примером может послужить закон от 2 декабря 1667 года, где говорится о приписке дома убогих к Никольскому монастырю (подобная политика тоже будет позже развита Петром).
Выделяются и тенденции к централизации земель, подчинению мона-стырей Московскому патриарху. Следовательно, патриарх имел возможность распоряжаться землями и доходами, получаемыми с этих земель, по своему собственному усмотрению. Этим можно пояснить одну из причин создания Петром Синода, являющегося, по сути, еще одним государственным органом.
К середине XVII века сложилась система управления монастырями, при которой они были автономны от государства. А возможность приобретать и продавать земельные угодья делала их полноценными «игроками» на эконо-мическом поле того времени. Система патриаршества, сложившаяся при Иване IV, становилась своеобразным посредником между государством и мо-настырями. Именно это и подтолкнуло Петра к устранению этого института – он ограничивал государству доступ к собственности. После смерти патриарха Адриана «представился удобный случай прибрать к рукам и обратить на гос-ударственные нужды «золотое дно» церковных богатств , а также появилась возможность превратить церковный аппарат из орудия оппозиции в орудие императорского правительства . Ключевым вопросом здесь является не во-прос религиозности или нетерпимости Петра к церкви, а вопрос собственно-сти. Петр стремился выжать из внутренних ресурсов всё, что только было возможно. Монастыри наравне с городскими уездами являлись для государ-ства крупнейшим поставщиком финансов, а также людей для несения воин-ской службы. В том, чтобы устранить всякую автономность и, практически, приравнять монастырские владения к «субъектам империи», заключалась за-дача учреждения Синода и возрождения Монастырского приказа.
До XVI века государь Московский выступал в роли главного собствен-ника только в дворцовых имениях, которые принадлежали ему на правах «вотчины» и «дядины» соответственно . Во второй половине XVII века гос-ударство стремится уравнять дворцовые земли и «черные волости», посте-пенно вытесняя общинников . Церковь, как известно, была крупным земле-владельцем, а значит, церковные земли ждала «участь уравнения с судьбою черных волостей» . Часть церковных земель уже в XVII веке была привлече-на «в сумму поземельной собственности самого государства» . Вдобавок подчиненные церковным властям и учреждениям слободы и городские поса-ды были практически полностью освобождены от каких-либо податей и поль-зовались рядом других привилегий . Такое положение дел сказывалось на государственном бюджете, средства из которого уже с начала XVII века ис-пользовались правителями для осуществления преобразований. На слободчи-ков поступали жалобы от других слоев населения .
Ситуацию поменяло Уложение 1649 года, согласно которому все сло-боды, принадлежавшие церковным учреждениям, передавались государю . Отныне духовенству запрещалось заводить слободы и посады, «а живущим в посадах записываться в закладчики за духовенство» . Так, посредством зако-нодательства значительная часть владений духовенства перешла в полную собственность государства . Уже в законодательстве середины XVI века бы-ла проведена мысль, что государство имеет право обращать церковные иму-щества, в частности земли, в свою собственность .
Таким образом, факт обращения церковных земель в земли, принадле-жащие государству, можно считать первым примером секуляризации церков-ных земель задолго до Петра и Екатерины II.
Формирующаяся политика государства по отношению к Церкви про-явилась также и в законах против беломестцев. Монастырским крестьянам за-прещалось приобретать тяглые дворы, лавки, амбары и солевые варницы в городах и владеть имуществом подобного рода . Очевидно, что именно в это время в отношениях «церковь-государство», появляются новые черты, госу-дарство стремится занять доминирующую позицию, что вылилось в новый политический курс. Эта тенденция должна была позже получить своё разви-тие .
В экономическом и политическом направлениях. Петр продолжил по-литику своих предшественников. После смерти патриарха Адриана, Петр ре-шился в корне преобразовать систему управления в духовной сфере, подчи-нив ее светской власти. Именно смерть патриарха можно выделить как мо-мент, с которого Петр приступил к выполнению предположенной им рефор-мы состояния церковных имуществ . В последние годы жизни патриарх сильно болел, ему «трудно было смотреть за всем, отчего происходили бес-порядки по духовному управлению» . Начать кардинальные изменения Петр решил с упразднения института патриаршества. Как уже упоминалось, учре-жденным Монастырским приказом руководил боярин Мусин-Пушкин, его ве-домству было поручено заведовать монастырскими вотчинами и осуществ-лять в них судопроизводство . Это стало первым шагом к секуляризации «тунегиблемых», по словам самого Петра, церковных имуществ .
С каждым новым указом государя права Монастырского приказа все более расширялись. Для начала новое учреждение занялось переписью архи-ерейских и монастырских вотчин . Затем был отдан приказ выгнать из мона-стырей всех непостриженных и ввести для монахов и монахинь, «возрастной ценз» – запрещалось постригать до сорока лет, всех девиц было поручено выдать замуж . Всех бельцов, обитающих в монастырях, было приказано вы-слать . В целях «оптимизации» управления монастырями, а также экономии средств, необходимо было сократить число служителей в монастыре до «са-мого малого числа, без которого по самой нужде быть невозможно» . За прием в монастыри мирян монашескому руководству грозило суровое нака-зание – ссылка в удаленные поморские монастыри . Руководствуясь тем, что монахи часто возбуждали недовольство против царя, им было запрещено пи-сать в кельях, запрещалось даже выдавать им чернила и перья, а писать раз-решалось только в трапезных и только в присутствии начальства .
К концу 1701 года монахам и монахиням окончательно было запрещено вмешиваться в дела, касающиеся руководства монастырской вотчиной , до-ходы должны были отправляться в Монастырский приказ . На содержание одного монаха государством выдавалось по 10 рублей и по 10 четвертей хле-ба . Позже и эта мизерная норма была урезана вполовину . Н.М. Никольский считал установленную продовольственную норму «голод-ным пайком» . Он делает вывод, что указанные меры в значительной степени поколебали экономическую независимость русской Церкви.
Четкая структура управления монастырскими землями давала четкую систему сбора налогов. Средства, получаемые Монастырским приказом, шли на «удовлетворение общегосударственных потребностей, главным образом на военные нужды» . Говоря о финансировании из Монастырского приказа во-енных структур, Н.М. Никольский приводит следующие цифры: 15000 руб. на содержание одного полка и 17000 на Артиллерийский приказ . Возросло число запросных сборов и чрезвычайных повинностей: «канальный» сбор, «козловский» сбор, наряды в адмиралтейство плотников и кузнецов, наряды по мостовой повинности .
И снова – никакой антирелигиозной подоплеки в реформах наблюдать не приходится, только присущий абсолютистской власти рационализм, мер-кантилизм и прагматизм. Рационализм все же неполный, поскольку Петру, так и не удалось создать в полной мере четко функционирующую систему полу-чения доходов. Россия при Петре получила колоссальное развитие, но всё же доминировало развитие экстенсивное, основанное на возрастающей эксплуа-тации податных слоев населения.
Миф о Петре, как о воплощении антихриста, в русском народном со-знании сформировался не от впечатлений о зверствах в отношении Церкви и веры, а на основе недовольства возросшей степенью угнетения, а также из-за бытовавших в то время эсхатологических настроений. Существовала «Выпи-сана история печатна о Петре Великом», в которой опосредованно доказыва-лось, что Петр – антихрист . При этом весьма любопытным вопросом явля-ется то, как эти предания сочетались в народном сознании с «верой в доброго царя».
Петр, чьей главной целью был выигрыш в войнах, как то и подобает аб-солютному монарху, требовал от народа полной отдачи, неимоверного напряжения сил для получения необходимых ресурсов. «И горе тому, кто не хотел работать или хотел поживиться при общем деле» – описывал С.С. Соловьев напряжение народа после «Нарвской конфузии». Так что у народа было вполне обоснованное право возмутиться. Другой классик рус-ской исторической мысли Н.И. Костомаров так охарактеризовал сложившую-ся во время реформ социальную ситуацию: «русский народ видел в своем ца-ре противника благочестия и доброй нравственности; русский царь досадовал на свой народ, но настойчиво хотел заставить его силою идти по указанной им дороге» .
Для монашества же Петр определил две основные цели: 1) служение страждущему человечеству, 2) образование из себя просвещенных служите-лей церковных . Он стремился преобразовать монастыри в какое-то подобие заведений, специализировавшихся на социальном контроле над определенны-ми слоями населения.
При учете масштабов проводимых с 1700 по 1721 года военных дей-ствий, можно предположить, что инвалиды и ветераны составляли суще-ственную долю населения. Если не позаботиться о них, то ситуация могла за-кончиться народными волнениями. Проблему помогли разрешить монастыри. Престарелых и раненых было поручено отсылать мужские монастыри для со-держания из монастырских доходов .
Аналогичное решение было принято в отношении отставных чиновни-ков и офицеров, поначалу для их содержания был выделен Александро-Невский монастырь в Петербурге, но затем им разрешено было выбрать лю-бой другой монастырь . Ранее в 1707 году был издан указ, согласно которо-му увечным и престарелым преступникам каторгу предписывалось заменять отправкой в монастыри на вечные работы . Показательным можно считать пример строительства на монастырские доходы московского госпиталя . В этом проявилась тенденция по превращению монастырей в дома государ-ственного призрения .
Хотя раньше монастыри имели важное значение для воспитания нрав-ственности в государстве , в конце XVII – начале XVIII веков, как и со сто-роны мирян, так и со стороны духовенства долгое время раздавались жалобы «на печальное состояние нравственности в монастырях» . На соборе 1667 года церковное законодательство признало пагубное влияние богатств на жизнь иноков, было вынесено постановление о запрещении монахам владеть каким-либо недвижимым имуществом . Ко времени правления Петра пове-дение слуг Господа не отличалось богобоязненностью. Монахи подчас влива-лись в люмпенизированные слои населения, занимались тунеядством и бро-дяжничеством . Ростовский епископ Георгий свидетельствовал, что «черне-цы спились и заворовались». Монахи не гнушались ростовщичества, венчали за большие деньги незаконные браки, воровали и скупали краденное у раз-бойников . Сложившаяся ситуация привела к тому, что среди простонародья слова «забродяга» и «монах» стали синонимичными . Нравы монахинь также не отличались целомудренностью: они, если верить словам белгородского архиерея Епифания, «в монастырях живали мало», при этом «волочились по мирским слободам и постоянно пьянствовали» .
Петр стремился изменить сложившуюся ситуацию, а также поднять значение духовенства, дав ему новое, мощное оружие – науку, и тем самым восстановить его «учительское значение» . А для решения таких масштаб-ных задач нужны были новые кадры. (этим, кстати, Соловьев объясняет то, что после смерти Адриана выборы нового патриарха не состоялись ). Пере-пись, осуществленная в 1701 году, ко всему прочему служила и для исправ-ления монашеских нравов. Во избежание дальнейших жалоб на тунеядство и соблазнительное бродяжничество был запрещен переход монахов из одного монастыря в другой , а у ворот монастырей была поставлена стража, выпус-кавшая монахинь и монахов только в случае крайней необходимости . Пре-бывание мирян в монастырях ограничивалось временем богослужения, им ка-тегорически запрещалось оставаться жить в монастырях . Присутствовала в нововведениях и экономическая составляющая: монастырские хозяйства ста-вились на самообеспечение, теперь они должны были жить «своими труда-ми» . Деньги с монашеских имений, шли на печатание книг и на школы для духовенства , на пропитание нищих в богадельни и в бедные монастыри, у которых не было вотчин .
Итак, на основе изученного материала можно выразить мнение о стрем-лении Петра сконцентрировать как можно больше собственности. Вероятно, это включало в себя и репрессии по отношению к старому боярству. Петр, что называется, совместил приятное для себя с полезным (по представлениям его самого) для государства. К сожалению, чем больше количество собствен-ности, тем труднее ее контролировать, и тем легче получаемый от нее доход оседает в карманах ответственных за ее распределение лиц.
Петр I вкупе с остальными целями реформы в духовной сфере, пресле-довал также и некие идеологические цели. Реформа, «поставив высшее цер-ковное управление в ряд обыкновенных государственных учреждений, как бы приглашала тем церковь быть проводником воли и мысли государевой» . Петр, воспитанный в лоне православной культуры, в полной мере осознавал, каким мощным оружием убеждения может стать церковь. Силу церкви мож-но было поставить на вооружение государственной пропаганды, для проведе-ния в жизнь идей государства.
Следует заключить, что, во-первых: основные изменения преследовали цель получения большего дохода для осуществления последующих преобра-зований. Во-вторых, Петр стремился ограничить влияние церкви в политиче-ской сфере. В-третьих, Петр вполне мог стремиться использовать Церковь в качестве проводника своих идей, она могла стать мощным идеологическим инструментом. В-четвертых, можно отметить стремление улучшить состоя-ние церкви и сделать ее своеобразным орудием социального регулирования.

Заключение
Реформы, предпринятые Петром относительно взаимоотношений с мо-настырями, органично влились в общий внутриполитический курс эпохи пре-образований и имели громадное влияние на жизнь страны. Следует подчерк-нуть, что ни сами реформы, ни курс в целом не были чем-то абсолютно но-вым. Вопреки распространенному мнению, Петр явился лишь продолжателем направления, выбранного еще его предшественниками. Направления укоре-нившегося и тщательно продуманного. Не стоит забывать и о том, что Петр не произвел секуляризации церковных земель – данное предприятие было осуществлено только в годы правления Екатерины II, хотя в русской обще-ственной и государственной жизни вопрос о соотношении богатств монасты-рей к провозглашаемой ими нравственной иноческой жизни возник еще в правление Ивана III . А выдающийся русский подвижник Нил Сорский го-ворил о том, что «иноческая жизнь должна быть чужда забот о вотчинах» .
Окончательной целью Петра являлось вовсе не уничтожение института Церкви как такового, а лишь нейтрализация ее политического влияния, дабы предотвратить ситуации, схожие со временами Никона. Необходимо осозна-вать, что все политическое влияние Церкви зиждилось ни на чем ином, как на разветвленном экономическом хозяйстве. Одновременно с целью политиче-ской возникает еще несколько сугубо практических целей – подчинив церков-ные структуры с помощью учреждения Синода: во-первых, добиться ликви-дации экономической независимости монастырей, во-вторых, подчинить эти земли государственному аппарату, в-третьих, употребить экономический и человеческий ресурс монастырей для пользы государства. Экономическое и политическое подчинение в свою очередь породило новые возможности ис-пользования Церкви: поставить на службу государству идеологический по-тенциал, использовать монастыри для социального регулирования, придания им функций домов призрения. Все предпринятые нововведения в полной мере соответствовали характеру доминирующего в Европе абсолютизма. Курс Петра относительно монастырей в частности, и Церкви в целом, был логиче-ски продуман и составлял собой цельный проект, хотя реформы были спон-танными и проводились в соответствии с единственным желанием. Им было военное превосходство России.
Отдельно хотелось бы повториться касательно религиозно-сти/антирелигиозности Петра. Человек, воспитанный на основе православной веры не мог сознательно преследовать цель планомерного разрушения род-ной культуры. Проблема заключается в том, что, во-первых, большинство преобразований было действительно слабо совместимо с базисной культурой русского общества конца XVII – начала XVIII века, во-вторых, характер их осуществления был очень уж крут, и это вызвало отторжение как среди выс-ших слоев общества, так и среди простого народа.
Подводя итог, необходимо сказать, что положение монастырей во вре-мена Петра качественно изменилось. Это обусловливалось тем, что транс-формировалось и положение Церкви в целом. Ликвидация самостоятельности монастырей завершила последовательную политику правителей XVI века, но в тоже время именно эти изменения помогли сохранить ту культуру, олице-творением которой было православное монашество.

Источники и литература:
Источники:
1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том IV.
2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том V.
3. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том VI.
4. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том VII.
5. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том XLI. Указатель хронологический.
Литература:
1. Барсов Т.В. Святейший Синод в его прошлом. СПб, 1896.
2. Барсов Т.В. Синодальные учреждения прежнего времени. СПб, 1897.
3. Горчаков М.И. Монастырский приказ (1649–1725г.) Опыт истори-ческо-юридического исследования. СПб, 1868.
4. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главней-ших деятелей. М., 1911.
5. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1985.
6. Павленко Н.И. Петр Великий М., 1990.
7. Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом. М., 1984.
8. Смолич И.К. История Русской Церкви 1700–1917 гг. М., 1999.
9. Три века: Россия от Смуты до нашего времени. 6 томов. М., 1912–1913.
10. Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПб, 2002.