И.О. Кордан

 

Введение
В 1764 г. по воле императрицы Екатерины II просветителем И.И. Бецким было создано Воспитательное общество благородных девиц или Смольный институт, который все время своего существования находился под непосредственным патронатом Императорского Дома. Открытие специализированного женского учебного заведения преследовало как утилитарные, так и стратегические цели: нравственное оздоровление дворянского общества, путем воспитания хороших жен и матерей, и создание «новой породы людей» , верных императору и Отечеству, которые должны были стать социальной опорой государства. Смольный институт был закрытым учебным заведением: на протяжении всего срока обучения (9 лет) воспитанницы постоянно находились в его стенах. Поэтому большинство из смолянок по его окончании не знало жизненных реалий, а из-за невнимания к предписанному статусу, выпуск из учебного учреждения нередко становился для девушек серьезным испытанием.
В данной работе мы проследим дальнейшие судьбы смолянок, выпущенных в 1797-1857 гг. и выявим роль полученного там образования в становлении личностей воспитанниц.
Хронологические рамки работы: 1797-1857 гг., когда Институт находился в ведении императриц Марии Федоровны, Александры Федоровны и еще не были начаты образовательные реформы К. Д. Ушинского.
Географические рамки: в пределах всей Российской империи, где выпускницы проживали дальнейшую жизнь.

 §1. Процесс выпуска

Очередной выпуск смолянок, происходивший раз в три года при участии императорской семьи, вызывал большой общественный интерес. Поэтому подготовка к выпуску начиналась задолго до предстоящих событий и нередко шла в ущерб урокам . С первого года пребывания в «белом классе» они готовили свои рукоделия в качестве подарков императорской семье и для представления на выставке . Так в 1848 г. воспитанницы вышили для дворца огромный ковер . Много времени отводилось на спевки и уроки танцев, успехи в которых на публике демонстрировали смолянки . Сначала шли инспекторские экзамены (4 месяца до Рождества), затем публичные императорские экзамены (около недели), подробно изложенные в мемуарах и дневниках. Публичные императорские экзамены односторонне рассмотрены у Н. П. Черепнина, поэтому особый интерес представляют неоднозначные суждения о них в мемуарах. Так М. С. Воронова говорит о строгости экзаменов , а А.И. Соколова упоминает о намеренной подготовке к ним «…так что почти все заранее знали, что именно они будут говорить и на какие вопросы им придется отвечать» . На императорские экзамены можно было попасть только по специальному приглашению, что не избавляло от большого количества людей .
Затем в Зимнем дворце давался бал в присутствии императорской фамилии . На следующий день в Смольном монастыре императрица лично раздавала награды отличившимся воспитанницам: медали и шифры . Каждая выпускница получала денежное вознаграждение в зависимости от успеваемости и того, за чей счет она воспитывалась и Евангелие . Получившие шифры девушки с этого момента несли службу при дворе. Пример уступки денежного вознаграждения удалось найти в архивных документах. М. А. Суворова-Италийская (вып.1818), внучка генералиссимуса А. В. Суворова за успехи в обучении получила вензель и денежное вспоможение в размере 200 рублей, которое она уступила своей подруге по институту Ш. К. Дункер . Эту сумму Дункер получала до своей смерти, последовавшей в 1865 г . С 1866 г. пенсия княгини стала выплачиваться Р. А. Лагранж . За рассматриваемый период это единственный известный пример, что по всей видимости связано с материальным положением награждаемых девушек, большинство из которых нуждалось в денежном пенсионе.
После того, как в 1797 г. императрица Мария Федоровна взяла под свое покровительство Смольный институт, начался активный процесс сбора информации о имущественном положении воспитанниц. Перед первым предстоящим выпуском она поручила Совету предоставить сведения об имуществе родителей, а также о тех девушках, которых намеревались взять к себе покровители. Именно с этого периода сохранилось большое количество архивных документов из различных губернских правлений Российской империи, в которых представлены сведения об имениях родителей девушек. Процесс проверки занимал продолжительное время. Совет, благодаря губернским правлениям сопоставлял объявленное при приеме количество душ, с последней ревизией . При их несовпадении обязательно запрашивали информацию и об имуществе матерей девушек . Подобные документы, с указанием названий правлений, также позволяют представить географическое расположение имений некоторых родителей . На сегодняшний день мы располагаем данными о территориальном положении имений 289 девушек (12% от общего числа 2470). Подавляющее большинство имений находилось в близлежащих к Санкт-Петербургу губерниях: Смоленской (39), Санкт-Петербургская (36), Ярославской (21), Псковской (21), Тверской (17), Новгородской (17), Московской (15), Костромской (14). Делопроизводственные документы позволили установить 116 помещиков, за которыми были записаны крепостные крестьяне. Их можно разделить по трем группам: мелкопоместные (до 100 душ) — 54 человека, средней руки (более 100 душ) — 57 человек, крупные (более 1000 душ) — один. За четырьмя помещиками не значится ни одной души.
Некоторое время, до прибытия родственников, девушки проживали в институте . Ко многим приходили модистки для пошива платьев и именно в этот момент становилась очевидна разница в их общественном и имущественном положениях, которую особенно болезненно воспринимали бедные выпускницы . Как отмечает А. И. Соколова «…уже у самого институтского порога обозначились жизненные ступени…на ожидавшей нас всех общественной лестнице» . В подтверждение мемуаристка приводит случай А. И. Чиж (вып.1851). Ее слепой и нищий отец пришел из Чернигова, специально к выпуску дочери, чем неприятно ее поразил. Некоторое время девушка проживала у благотворительницы, после чего, по воле императора, была назначена учительницей рукоделия в Смольный .
Сведения о людях, которые забирали девушек заносились в журнал Совета Общества. Не все родители по бедности или другим обстоятельствам могли лично принять дочерей в Санкт-Петербурге. Тогда это могли сделать либо родственники, либо люди, имеющие на руках доверенность от родителей. В архиве представлены подобные списки за 1805 и 1830 годы , с указанием места, куда должна быть доставлена выпускница. Список позволяет составить карту проживания смолянок сразу после института, а также в перспективе искать информацию в местных архивах.
Примечательно, что смолянки не могли поступить в какой-либо частный дом без разрешения родителей и лично императрицы . Из выпуска 1797 г. семь девиц были взяты ко двору, из них А. Ф. Черепанова назначена фрейлиной императрицы, а А. М. Каховская к Великой княжне Елене Павловне . Аналогичные сведения об имениях собирались накануне выпуска 1800 г. За А. Е. Наумовой (вып.1803 г.) после смерти родителей было записано имущество и денежный капитал, а после выпуска она была определена на жительство к родной тетке по материнской линии .
Накануне выпуска 1806 г. Советом и императрицей были удовлетворены два прошения о досрочном возвращении родителям смолянок. Бибикова (имени которой нет в списках выпускниц) возвращена отцу для того, чтобы следовать за сестрою, уезжающей за границу на три или четыре года. А. Е. Шредер, поскольку мать девушки по причине болезни и бедности не может приехать к положенной дате выпуска, а «…желает при себе отдать ее в знакомый дом…» . Бывали случаи, когда по причине болезни воспитанниц возвращали родственникам. Тихорской в 1805 г. потребовалась сложная операция по ампутации пальца на правой ноге. Консультации проводили придворные врачи, присланные императрицей. Из-за опасности предполагаемой операции было необходимо разрешение родителей девушки. Спустя месяц она была отдана для лечения дедушке, доктору и почетному члену Санкт-Петербургской академии наук Ф. Т. Тихорскому. По воле императрицы при успешном исходе девушка могла быть принята обратно в Общество. Судя по документам обучение Тихорской в институте не было продолжено . Павла Лыщинская за год до официальной даты выпуска 1809 г. была выдана замуж .
После выпуска каждой девушке, получившей медаль за успехи в обучении, полагался ежегодный денежный пенсион . Для его получения было необходимо предоставить в Совет Общества благородных девиц именное свидетельство. Оно подтверждало, во-первых, что просительница жива, во-вторых, что она дееспоособна. Эти факты удостоверялись двумя свидетелями и ее духовником или приходским священником. Там же указывался адрес, по которому следовало присылать вознаграждение. После смерти смолянок в Совет от казенных учреждений или родственников направлялся документ, где непременно обозначался обратный адрес. Подобное свидетельство позволяет локализовать географию проживания и хронологию биографий отдельных воспитанниц.
Судя по предоставляемым в марте каждого года документам, Н. А. Тихменева (вып.1827), в замужестве Горяинова, с 1851 г. проживала в Тамбовской губернии в селе Верхнем Чуеве . С 1857 по 1861 гг. она попеременно жила как в селе, так и в Санкт-Петербурге . В 1871-72 гг. Надежа Алексеевна являлась прихожанкой Пантелеймоновской церкви в столице , а с 1875 (будучи вдовой) по 1882 гг. церкви Департамента уделов .
Л. В. Ярцева (вып.1827) получила фрейлинский шифр, а в 1830 г. вышла замуж за А. А. Суворова-Рымникского. В 1850 г. она пребывала в городе Рига . Документы позволяют установить причину смерти княгини и место погребения — Свято-Троицкая Сергиева Приморская пустынь .
Из делопроизводственных документов видна география проживания Л. Н. Скворцовой (вып.1839). На момент 1841 г. она проживала в Санкт-Петербурге (подпись священника Церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Большой Коломне) ; с 1843 по 1846 гг. в Варшаве (подпись протоиерея Варшавского Кафедрального собора и полевого обер-священника действующей армии ). Между 1844 и 56 гг. она вышла замуж за подполковника Н.Ф. Романовича , к моменту 1857 г. овдовела и в период 1856 по 1882 г. проживала в Черниговской губернии в местечке Монастырище .
Нередко в Общество обращались родственники для предоставления копий с аттестатов смолянок. Эти сведения были необходимы для урегулирования вопросов наследования . Так после смерти А. Д. Слонецкой ее брат собирал документы для получения оставшегося жалования покойной сестры . Дочь Ф. А. Радищевой запрашивала копии аттестата и метрического свидетельства, нужных для урегулирования вопроса наследования.
§2. Служившие в Институте (пепиньерки, классные дамы, учительницы, начальницы)
В 1803 г. по инициативе императрицы Марии Федоровны был основан класс пепиньер — первое в России женское педагогическое учреждение. Его создание было обусловлено необходимостью обеспечить судьбу лучших, но бедных воспитанниц и облегчить труд классных дам . Максимальное число пепиньерок — двенадцать. На протяжении года они изучали теорию педагогики и проходили педагогическую практику. Для девушек гарантировалось трудоустройство, и они были обязаны в течение шести лет прослужить гувернантками в частных домах . Из выпущенных в 1806 г. шесть девушек были оставлены в классе пепиньер . Из них две с разрешения Совета общества покинули институт не завершив образование в подготовительном классе. Графиня Е. Боассезон в 1809 г. была отпущена заграницу к матери , а Д. А. Инглис в январе 1810 г. была отдана тёте на полное содержание «…чтоб составить ей другого рода приличную благовоспитанным жизнь и выдать в замужество…» .
Некоторые девушки были вынуждены оставаться для продолжения обучения в пепиньерском классе по причине невозможности возвращения домой. Е. А. Линден (вып.1839) из-за стесненных обстоятельств отца, который ожидал определения на службу, в течение полутора лет обучалась, а затем заняла должность учительницы музыки. В конце 1841 г. отец, определенный комендантом в Кинбурнскую крепость (в устье Днепра), забрал дочь в семью. Вот как он объясняет подобную необходимость: «…для возвращения в семейство своих родителей…по тому вниманию, что она имеет малолетних родных сестер, и с матерью своею в разлуке более одиннадцати лет…» . Как можно видеть из приведенного выше документа, по представлениям отца, девушка должна была реализовывать как раз те воспитательные и образовательные функции, которые прописаны в Уставе института. Благодаря необходимости получения из Совета копии с метрического свидетельства о рождении и крещении, мы располагаем информацией, что в 1845 г. Екатерина Александровна намеревалась вступить в брак .
Окончившие обучение в классе пепиньер могли либо остаться служить при Обществе, либо поступить в частные дома. До нас дошел список окончивших пепиньерский класс за 1796-1808 гг. с указанием мест трудоустройства девушек . Судя по документам, уже с первых лет существования пепиньерского класса планы Марии Федоровны об устройстве судеб пепиньерок были реализованы. Уже с 1803 г. нижеперечисленные, не окончив срок обучения в пепиньерском классе, были приняты на работу в частные дома. А. С. Повало-Швыйковская (вып.1803) в дом тайного советника Теплова, П. Т. Радожицкая (вып.1803) в дом князя Салагова, О. Т. Радожицкая (вып.1803) в дом полковника Маркова . В 1809 г. через год обучения в пепиньерском классе были трудоустроены следующие девушки: М. И. Ахматова в дом статской советницы Смирновой, А. Ф. Кламмер в частный пансион в Лифляндии, А. Г. Могилевцова в дом тайного советника Милорадовича . Сразу после окончания пепиньерского класса были трудоустроены: Е. Е. Потресова (вып.1833) в дом П. Миллера, Е. С. Рындина (вып.1833) к капитанше Мусиной-Пушкиной .
Благодаря личным делам и документам, находящимся в Центральном Государственном архиве Санкт-Петербурга, мы можем установить факты жизни девушек, оставшихся на службе в Смольном после выпуска. Из выпуска 1809 г. О. М. Храповицкая поступила в пепиньерки. После прохождения трехлетнего обучения в 1812 г. работала классной дамой до 1817 г. с жалованием 200 рублей в год . В 1845 г. Ольга Михайловна обратилась за помощью в Совет общества. Судя по запрашиваемой копии аттестата ее могли поместить на проживание во Вдовий дом .
Причиной подачи заявления об увольнении служило замужество. Прослужившая в течении 5 лет в звании классной дамы с окладом в 500 рублей М. К. Старицына (вып.1818), в 1825 г. получила разрешение Совета и императрицы на увольнение и выход замуж. А. П. Векшина (вып.1821 г.), прослужившая классной дамой в 1821-23 гг. с разрешения Совета общества вышла замуж за служащего при этом же заведении коллежского советника . Дочь А. Н. Радищева Фёкла Александровна (вып.1812) в течении 1813-20 гг. служила классной дамой, а в мае 1820 Совет удовлетворил ее прошение об увольнении по причине выхода в замужество .
Статистические данные позволяют установить, что за весь рассматриваемый период на работу в Императорское Воспитательное Общество Благородных Девиц устроилось 78 выпускниц (из 2470), что составляет 3 % от их общего числа. Подавляющее большинство из них исполняли должность классных дам. В среднем, из каждого выпуска четыре смолянки некоторое время служили в институте.
Начиная с 1828 г. девушки за долгую и беспорочную службу на должностях классных дам, инспектрис и начальниц института стали получать Мариинский знак отличия. Знак имел две степени: вторая – за службу сроком от 15 до 25 лет, первая – за срок более 25 лет.
Исполнявшие службу при Смольном институте не могли работать будучи замужем. По этой причине институт обеспечивал материальную независимость сотрудниц. Все смолянки после увольнения получали гарантированную пенсию, которая высчитывалась на основе размера последнего дохода. Некоторые из исполнявших должности оставались жить с родственниками, другие, напротив, были вынуждены простить у Совета общества квартиры во Вдовьем доме, открытом в 1803 г. Во Вдовий дом служащие института могли быть приняты: по выслуге не менее 15 лет с наличием Мариинского знака отличия или вынужденные оставить службу по состоянию здоровья . Т. И. Калиновская (вып.1806 г.) «во уважение слабого здоровья…не имеющая никаких средств к содержанию…» после 10 лет службы поступила во Вдовий дом на иждивение императрицы Марии Федоровны в 1818 г. В ее личном деле сохранилась выписка из Сохранной казны, согласно которой к 1823 г. на счете состояло 3250 рублей . Дальнейшая судьба в архивных документах не представлена. С 1809 г. учреждение было перемещено в келейные корпуса Смольного монастыря. Были как казенные, так и платные места. Общее число было ограничено (475 человек), а количество желающих с каждым годом не становилось меньше .
Правила принятия жестко соблюдались. А. Д. Слонецкая (вып.1818) прослужила в Обществе 33 года и получила Мариинский знак отличия первой степени . Вынужденная по состояния здоровья в 1852 году уволиться, она подала заявку на поступление за собственный счет во Вдовий дом. Как видно из архивных документов тот момент Анна Демьяновна состояла 22 в списке. Императрица не сделала исключение, и инспектриса была вынуждена в течении двух лет за собственный счет нанимать квартиру в коридоре лазарета Общества. Скончалась она у сестры в Ярославской губернии в октябре 1855 г. так и не получив квартиры. Дочь А. Н. Радищева Анна прослужила классной дамой в течении 27 лет (с 1814 по 1841 гг.) и была награждена Мариинским знаком отличия первой степени . После увольнения из-за слабого здоровья она ходатайствовала о получении квартиры во Вдовьем доме. По причине наличия очереди в течении нескольких месяцев Анна Александровна была вынуждена временно проживать в здании Смольного института . Сведения о ее дальнейшей судьбе, по всей видимости, следует искать в архивных документах Вдовьего дома.
Совет Общества при необходимости покрывал издержки на погребение бывших сотрудниц Смольного института. Так в 1852 г. на похороны Аграфены Михайловны Веньяминовой (вып.1821 г.) было выделено 300 рублей из казенных денег .
§3. Выпущенные в период с 1797 по 1857 гг.
Покровительство состоятельных и высокопоставленных особ играло важную роль в жизни выпускниц . Из окончивших в 1797 г. Е. И. Арсеньева сразу взята ко двору . Из выпуска в 1809 г. четыре девушки получили место при дворе: сестры Бирон Луиза и Екатерина; М.П. Шипова и О.П. Шишкина к Великой княгине Екатерине Павловне . Практически все девушки 1818 г. возвращены родителям или родственникам. Из их числа были и такие, которые отправлялись на попечение частных лиц в их дома. С. Г. де-Вальмонт к полковнице Маценковой, А. В. Нелюбохтина к подполковнице Веригиной, а Д. М. Рейх (дочь умершего горийского коменданта) к грузинской царевне . Баронесса Е.С. Розен (вып.1851) некоторое время после выпуска проживала в доме своей подруги Н.Н. Енгалычевой в качестве компаньонки . Императрица Александра Федоровна на протяжении всего срока пребывания в институте сироты графини Розалии Коловрат-Червинской была ее благодетельницей и окружила девочку «…истинно родственной заботой» . Особое попечение члены императорской фамилии проявляли по отношению к сиротам-княжнам. Дочь гурийского правителя, перешедшего в российское подданство Терезия Мамиевна (вып.1842) сразу после выпуска получила фрейлинский шифр по личному распоряжению императрицы. О ее особом положении свидетельствует А. И. Соколова: еще не получив официально должность при дворе княжна уже получала приглашения на все придворные балы и посещала салон великой княгини Елены Павловны . При посредстве императора был устроен брак Терезии с светлейшим князем Григорием Дадиани, а венчание супругов происходило в Зимнем дворце . Оставшуюся жизнь она прожила на Кавказе, где активно занималась благотворительностью .
Многие смолянки после завершения обучения возвращались домой в провинциальные города. Круг сведений, дающих представление о том, как их воспринимали современники достаточно ограничен. Как отмечает К.А. Ульянова, смолянки после выпуска вызывали повышенный общественный интерес . А.И. Соколова, описывая свое появление в Нижегородской губернии, упоминает об «…исключительном внимании…» и интересе которые проявили к ней местные помещики . Б.Н. Чичерин описывает Е.Ф. Тютчеву (вып.1851) как «…девушку замечательного ума и образования, представлявшую резкий контраст с добродушной патриархальностью стариков» . А.Э. Манасеину (вып.1845), проживавшую в Саратовской губернии «...считали в городе самою умною…» .
Последующая жизнь девушек предполагала замужество. Способы знакомства с будущими мужьями различны и зависели от обстоятельств в которых оказывались смолянки. Одни находили женихов при дворе или благодаря покровителям, другие посредством подруг или родственников. А.Ф. Черепанова (вып. 1797) вышла замуж за брата подруги по институту генерал-адъютанта А. А. Баратынского . П.Я. Колодкина (вып.1851) вышла замуж сразу после выпуска за Андрея Байкова, брата воспитанницы М.М. Байковой (вып.1851) . Судьбы небольшого числа смолянок позволяют говорить о таком социальном явлении как мезальянс. Графиня П. А. Воронцова (вып.1803) из-за тяжелого финансового положения отца была вынуждена в 1813 г. выйти замуж за А. У. Тимофеева коллежского советника и сына откупщика .
Приобретенный статус девушек зависел от чина мужа. На сегодняшний день мы располагаем подобной информацией о 147 мужьях смолянок. Они принадлежали к следующим группам принадлежали: генералитет статский — 25 человек, генералитет в армии — 25, генералитет во флоте — 2 человека, генералитет придворный — 3, офицеры — 75. Особый интерес представляет собой образование мужей. Четверо из них закончили Пажеский кадетский корпус, двое – Морской кадетский корпус, и, по одному человеку, – Московский, Санкт-Петербургский университеты и Царскосельский лицей. Для составления процентного соотношения количества душ, которыми владели мужья бывших воспитанниц мы на данный момент не располагаем достаточной информацией.
Покидая институт, не все девушки дожидались получения оригиналов аттестатов. Поэтому в Совет Общества в течение года приходили прошения о их присылке по месту жительства. На основе этих документов мы можем судить о том, с кем и где проживали смолянки в первый год после выпуска. Первые сохранившиеся подобные документы дошли с выпуска 1803 г. В. Н. Чоглокова была отдана опекуну, родному брату ; Н. А. Мазырина проживала с отцом в Пензе ; А. И. Рикорд и З. И.Ахшарумова имели жительство в Пензе ; П. А. Екимова у матери, а Е.И. Сотникова в Москве у княгини Львовой ; М. М. Денисьева в Курской губернии . П. Ф. Морская в Москве, Н. В. Сазонова в Рязани, М. Ф. Мартынова в Пензе, А. А. Седлецкая в Дорогобуже, Н. П. Враская в Калужской губернии, Ш. И. Шефлер в городе Нарва .
Судя по фактам биографий отдельных смолянок, институтское образование формировало у них интерес к литературе, писательские и переводческие навыки, что для многих в последующем служило источником доходов. Так сестры Быковы (вып.1836) по причине недостатка средств, будучи классными дамами, давали частные уроки и зарабатывали переводами . Н. Я. Плюскова (вып.1797) фрейлина императрицы Елизаветы Алексеевны, была близка к литературным кругам, интересовалась литературой и занималась благотворительной деятельностью . Т. С. Херхеулидзева (вып.1809) занималась художественными переводами и печаталась в журналах под именем «Темиры» . О. П. Шишкина (вып.1809) после выпуска была назначена фрейлиной к великой княгине Елене Павловне, проживавшей в Твери. Под влиянием Н. М. Карамзина, Олимпиада Петровна занималась русской литературой и в последствии писала и издавала исторические романы: 1835 г. роман «Князь Скопин-Шуйский или междуцарствие в России», в 1845 г. «Прокопий Ляпунов или междуцарствие в России». В 1848 г. были опубликованы ее заметки: «Путешествие из Петербурга в Крым» . Е.И. Аммосова (вып.1851) была членом исторического общества летописца Нестора, публиковала работы по русской истории, гимназические пособия по литературе и фольклору Древней Руси, имела собственное издательство в Шамордине . Е. Н. Бурман (в замуж. Молоховец) (вып.1848) стала автором известной кулинарной книги «Подарок молодым хозяйкам», изданной в 1861 г. Цель книги — в короткий срок научить молодых замужних девушек ведению домашнего хозяйства. Книга претерпела 29 переизданий, что свидетельствует о ее чрезвычайной популярности в дореволюционной России . А.И. Денисьева (в замуж. Соколова) (вып.1851) работала в «Московских ведомостях» театральным и музыкальным обозревателем, затем театральным обозревателем в «Русских ведомостях». Ее исторические романы («Тайна Царскосельского дворца», «Царский каприз», «Царское гаданье») опубликованные в 1914 году популярны и переиздаются вплоть до сегодняшнего дня . Е.И. Косинская (в замуж. Лихачева) (вып.1851) стала автором 4-х томного труда «Материалы для истории женского образования в России», за который получила Уваровскую премию . М.Н. Литке (вып. 1851) придерживалась феминизма, что нашло отражение в ее литературном творчестве («Женщина и её судьба» СПб., 1896; «Правда о мужчинах», М., 1905). А.В. Панаева (вып.1854) написала роман «Перекати поле, или Летние дни в Малороссии» . С.И. Лаврентьева (вып.1854) писала рассказы для детей.
Благодаря деятельности краеведов мы можем проследить благотворительную и просветительскую деятельность смолянок на локальном уровне (в месте проживания). Е. И. Арсеньева (вып.1797) основала в Москве женскую богадельню . Е.И. Ведльц (в замуж Кладищева) (вып.1857) проживала с мужем генералом в Курской губернии, где с 1891 г. была меценатом и инициатором многих начинаний местного музыкального кружка . Уникальна судьба Е. И. Ельчаниновой (вып.1848), биография которой изучена достаточно подробно. В 1851 г. она вышла замуж за адмирала Г. И. Невельского, была верной сподвижницей мужа, сопровождала его в экспедицию на Дальний Восток и помогала местным жителям . В. П. Куприянова (вып.1842) председательствовала в Александровском женском комитете и состояла попечительницей в рижских попечительских комитетах. При этом, в мордовской легенде отмечена ее жестокость по отношению к крестьянам . О.Н. Полтавцева (вып.1842) после смерти мужа генерал-лейтенанта Д.И. Скобелева стала во главе болгарского отдела Общества Красного Креста.
Смолянки проявили себя на педагогическом поприще, за счет чего также могли себя обеспечить. М. П. Шипова (в замуж. Леонтьева) (вып.1809) служила начальницей Смольного института . О. А. Энгельгардт (вып.1839) состояла воспитательницей Великой княжны Веры Константиновны, а в 1874 г. была назначена начальницей Воспитательного общества. Распопова Н. Н. (вып.1851) состояла воспитательницей при великих княжнах Ольге и Вере Константиновне . Многие воспитанницы, благодаря институтскому образованию, смогли трудоустроиться в женских учебных заведениях в различных городах Российской империи. М. Х. Розиниус (вып.1824) с 1841 г. служила классной дамой в Родионовском институте в городе Казани, а с 1845 классной дамой в Белостокском институте . Е.А. Нейнгардт (вып.1839) в 1848-73 гг. была инспектрисой в СПб Александровском училище . А.И. Бетхе (вып.1851) долгое время состояла начальницей Ивановского женского училища в СПб . Н. Л. Гагемейстер (вып.1851) была начальницей Старорусской женской прогимназии . В.А. Нейнгардт (вып.1854) служила надзирательницей в СПб Коломенской женской гимназии, в 1864-73 гг. классной дамой в Мариинском институте, затем начальницей в Московском училище св. Екатерины . А. С. Соловьева (вып.1857) в 1868-1901 гг. состояла начальницей Волынского духовного женского училища .
Показательна судьба Е. В. Квашниной-Самариной (вып.1812). После выпуска она получала ежегодное награждение в размере 250 рублей и была назначена фрейлиной сначала к Великой Княжне Анне Павловне, а затем и к императрице Марии Федоровне. Навыки, полученные в институте, пригодились: Екатерина Владимировна обучала невесту Николая I креститься и класть земные поклоны, поскольку делала это «…правильнее и грациознее других…» . В 1818 г. фрейлина вышла замуж за полковника гвардии М. П. Родзянко. Из-за смерти супруга и большого количества долгов в 1828 г. вдова вместе с тремя детьми оказалась в затруднительном положении. В 1833 г. ей удалось определить двух сыновей в престижный Пажеский корпус, а в 1839 г. с подачи императрицы она стала начальницей Екатерининского института, который возглавляла на протяжении 40 лет. В отношении к педагогическому делу автор статьи обращает внимание на двойственность взглядов и пробелы в образовании Екатерины Владимировны. Так она с одной стороны стремилась преодолеть изолированность воспитанниц, а с другой настаивала на «воспитании в институтках скромных домашних добродетелей» .
Из воспоминаний детей и современников можно узнать, как отдельные смоляки повлияли на личности своих детей, реализовывая в жизни учебно-воспитательную концепцию Смольного института. Значимую роль матери — А. А. Радищевой (вып.1812) в своем воспитании отмечает писатель А.П. Боголюбов: «…ей мы обязаны нашим первыми знаниями…образование она получила вполне достаточное, хотя и не обширное» . Мемуарист Б.Н. Чичерин характеризует А. Ф. Черепанову (вып.1797) как умную и образованную женщину, которая «…внушала детям любовь к просвещению, образованный взгляд на вещи и высокий нравственный строй…» . Е. Е. Керн (вып.1836) после смерти мужа осталась без средств к существованию, но смогла сама подготовить сына к поступлению в Морской корпус. Благодаря институтскому образованию она получила место гувернантки и таким образом обеспечила себе стабильную жизнь .
Монашеский путь, по разным причинам, выбрали для себя пять девушек. Е. Н. Голицына (вып.1812) упомянута белицей в Новгородском Свято-Духовом монастыре. М. Н. Крымова (вып.1815) после института была воспитанницей графини А. Орловой-Чесменской. В последствии смолянка приняла постриг с именем Варсонофии и в течение 41 года была помощницей игуменьи Воскресенского Новодевичьего монастыря, возобновляемого в Санкт-Петербурге . М. Г. фон-Триттгоф (вып.1818) в 1819-1851 гг. служила в институте классной дамой, скончалась монахиней. Елена Николаевна Мандрыка (вып.1824) после института так и не вышла замуж. После смерти отца она осталась без средств к существованию, поступила послушницей в 1853 г. в Свияжский Иоано-Предтеченский монастырь где в 1860 г. была пострижена в монахини под именем Есфири . А. А. Булатова (вып.1839) под именем Досифеи постриглась в монахини Спасо-Бородинского монастыря .
В делопроизводственных документах содержится информация о возможной роли Совета Общества в дальнейшей судьбе девушек. Согласно документам, Совет мог выступать третейским судьей в спорах, которые непосредственно затрагивали интересы смолянок. В силу того, что в сохранной казне хранились капиталы девушек, они были вынуждены запрашивать разрешение на их выдачу с объяснением причины получения. Капитал дочери полковника шведской службы Э. К. Дункер (вып.1818) к моменту выпуска составлял 10 тысяч рублей . В 1821 году воспитанница вышла замуж за коллежского секретаря Л. И. Клитина. Судя по изложенным в прошениях обстоятельствам в семье в 1826 г. начались финансовые трудности, вследствие которых Эмилии Карловне удалось получить от мужа отдельный паспорт с возможностью самостоятельного проживания. С Лукою Ивановичем остались две дочери: Мария 4-х лет и Александра 6-ти недель. В силу чего он настаивал на запрещении жене пользоваться капиталом и сохранении онаго в пользу детей . Не вдаваясь в перипетии важно отметить, что в этом случае Совет, считая себя не в праве входить в разбирательство подобных домашних неустройств, отдал дело на усмотрение императрицы. Согласно ее резолюции за Шарлоттой Карловной было сохранено право самостоятельно распоряжаться своим капиталом . В итоге по состоянию здоровья бывшая воспитанница была вынуждена в 1827 г. вернуться к мужу и получить оставшиеся деньги из Общества . Подобное дело также привлекает внимание к следующей проблеме: для получения денег из Сохранной казны смолянки должны были предоставлять в Совет копию с собственноручным заявлением, что оно подано без принуждения. Но в данном случае, по словам самой Эмилии Карловны, она испытывала давление супруга . Вопрос о частоте подобных случаев ввиду как недостаточности изученных источников остается открытым.

Заключение
Социальный статус смолянок выпусков 1797-1857 гг. был абсолютно разный: от дочерей мелкопоместных дворян до иностранных принцесс. Согласно просопографическим данным наибольший процент отцов девушек принадлежал к генералитету (29%) и офицерскому составу (44%). Для значительного числа воспитанниц, имеющих различный предписанный статус, новый жизненный рубеж – выпуск из института, становился серьезным жизненным испытанием. В этих условиях Общество зачастую предоставляло девушкам социальные гарантии: финансовая помощь при выпуске, пожизненный пенсион лучшим воспитанницам, пенсия продолжившим службу в учреждении. При этом для некоторых девушек окончание Смольного института открывало новые перспективы в рамках патриархального общества: возможность удачного замужества или фрейлинский шифр.
Программа учебного заведения ориентировалась на существующую в дворянском социуме женскую гендерную роль — жены и матери. Именно в этой роли и нашло себя значительное число смолянок. Но создание в 1803 г. пепиньерского класса положило начало изменений внутри этой гендерной модели. У бедных выпускниц теперь появился новый источник дохода — педагогическая деятельность. За рассматриваемый период 3 % девушек связало свою жизнь с Воспитательным обществом, в котором они служили начальницами, классными дамами и учительницами. Государственная служба как средство самореализации теперь стала доступна и женщинам. Вся регламентированная система учебного заведения с четким расписанием и вниманием к чтению была призвана выработать в девушках привычку к самоорганизации и стремление к саморазвитию. Судя по биографиям отдельных смолянок, проявивших себя на литературном поприще, все вышеперечисленное было успешно реализовано. Небольшое число воспоминаний позволяет констатировать, что главная цель, которую преследовали создатели женского учебного заведения — нравственное воспитание и обучение детей в соответствии с установленными нормами, успешно выполнялось некоторыми воспитанницами. Известные на сегодняшний день смолянки проявили себя в различных сферах: благотворительности, просвещения, общественной педагогики, а три девушки избрали для себя монашеский путь.
Дальнейшее изучение архивных документов по Смольному институту и Вдовьему дому (аттестаты определенных в 1803-93 гг.) позволит создать более цельную картину судеб смолянок, которые несли службу в Воспитательном обществе.

Список источников и литературы
Источники законодательного и распорядительного характера:
1) Высочайше утвержденный доклад Академии Художеств Главнаго Директора Генерал-Поручика Бецкаго. О воспитании юношества обоего пола // ПСЗРИ. Собр.I. СПб, 1830. Т. XVI. № 12103. С.669.
2) Уставы С.-Петербургского Вдовьего дома… ПСЗРИ. Собр. II. СПб, 1876. Т. LI. Ч. I.
Источники делопроизводственного характера:
ЦГИА СПб. Ф. 2. Оп. 1. Воспитательное общество благородных девиц. Дела общего характера, дела Совета, личные дела служащих и воспитанниц 1764–1917.
Источники личного характера:
1) Баратынский А. А. Письма к родным// Баратынские. Лица. Биографический альманах. М.-СПб, 2003. С.206-229.
2) Быкова В. П. Записки старой смолянки. СПб, 1898. Ч. I.
3) Витте Е. В. Из воспоминаний начальницы женской гимназии. Тип. Почаево-Успенской Лавры, 1908.
4) Никитенко А. В. Дневник. М., 1955.Т.I.
5) Соколова А. И. Встречи и знакомства. М., 2017.
6) Угличанинова М. С. Воспоминания воспитанницы Смольного монастыря сороковых годов. С письмами к родным подруги ее по институту Ельчаниновой, впоследствии Невельской, во время экспедиции ее мужа на Амур. М., типо-лит. т-ва В. Чичерин, 1901.
7) Чичерин Б. Н. Воспоминания, мемуары. М.,2001.

Литература:
1) Алексеев А. И. Хозяйка залива счастья. Хабаровск. 1981.
2) Бондина С. И. Санкт-Петербургский Вдовий дом в XIX-начале XX вв.// Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). СПб, 2013. С.65-70.
3) Лихачева О. Е. Материалы для истории женского образования (1086-1856). СПб, 1899. Ч. II.
4) Русский биографический словарь. СПб. 1905. Т.VI, 1911. Т.XXIII, 1913. Т.XVI.
5) Смолянинов И. Д. Из разысканий о Радищеве // Радищев: Статьи и материалы. Л., 1950. С. 268-271.
6) Ульянова К. А. Повседневная жизнь институтов благородных девиц императорской России глазами их воспитанниц // Опыты историко-антропологических исследований. М.,2008. С.41-51.
7) Хартман Э. Елена Ивановна Молоховец// Звезда.2000. №3.
8) Черепнин Н. П. Императорское воспитательное общество благородных девиц. Исторический очерк. Т. II-III.

Интернет-ресурсы:
1) Белостокский институт благородных девиц// http://personalhistory.ru/images/Белосток.htm (дата обращения: 05.02.2018).
2) Булатова А. А. // http://ru.rodovid.org/wk/Запись:646826 (дата обращения: 03.02.2018).
3) Варвара фон Верман. По следам баронессы// http://mordovochka.blogspot.ru/2014/10/blog-post_7.html (дата обращения: 03.02.2018).
4) Горбунов Ю. А. Писательницы России// http://book.uraic.ru/elib/authors/gorbunov/sl-3.htm (дата обращения: 03.02.2018).
5) Елдашев А. Незатерявшийся след// http://ruskline.ru/monitoring_smi/2013/08/07/nezateryavshijsya_sled (дата обращения: 03.02.2018).
6) История Горицкого монастыря// http://novlenskoe.prihod.ru/gorickie_zatvornicy/view/id/1144321 (дата обращения: 03.02.2018).
7) Кислов В. Гатчинские поляки// kraeved-gatchina.de/ocherki/gatchinskie-polyaki/polacy-gatczynskie-4/ (дата обращения: 03.02.2018).
8) Мещерякова Н. История Воронцовки//Сельская новь. №47// http://www.top68.ru/articles/70157-istoriya-voroncovki (дата обращения 15.01.2018)
9) Орлова А. Моя глинкиана. Вестник. 2004. №13. www.vestnik.com/issues/2004/0623/win/orlova.htm (дата обращения: 03.02.2018).
10) Петрова Е. Истории из истории дома// Общественное мнение, 2014 №9. https://om-saratov.ru/publikacii/10-october-2014-i15713-istorii-iz-istorii-doma (дата обращения: 03.02.2018).
11) Религиозные деятели русского зарубежья// http://zarubezhje.narod.ru/av/A_294.htm (дата обращения: 03.02.2018).
12) Татарская И. Ю. Художественная самодеятельность// http://www.kva.kursk.ru/encyclopedia/doc/HUDOZhESTVENNAYa%20SAMODEYaTELNOST.php (дата обращения: 03.02.2018).
13) Электронное научное издание Пушкин// http://feb-web.ru/feb/pushkin/chr-abc/chr/chr-3342.htm (дата обращения: 03.02.2018).

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top