С.Н. Боженко

 

В рамках своей темы я обратился к, казалось бы, хрестоматийному и общеизвестному эпизоду русской военной истории, а именно штурму Измаила русской армией в декабре 1790 г.
Ратная история занимает в нашей народной памяти особое место. Для России на протяжении столетий защита своих границ как в войнах оборонительных, так и наступательных, являлась первостепенной задачей. Автору тут же хочется возразить, упрекнув его в сгущении красок. Ведь эту задачу мы можем перенести на любую страну и народ. А значит каждый народ вправе нападать друг на друга по указанной выше причине. И кажется, что автор сейчас позволяет себе кощунственную вольность, говоря о защите границ в наступательных войнах в том числе. Дальше можно было бы не читать эти пустые строки, больше смахивающие на поверхностные рассуждения о прошлом. А подобные рассуждения окружают нас сейчас повсюду. Но автор не ставит целью пробудить в читателе чувства агрессии и нетерпимости. Ведь обращение к ратному прошлому нашей страны – это обращение прежде всего к истории неизмеримой самоотверженности, которую человек проявил, встав на защиту своей Родины.
Наша народная память не кровожадна. Хотя на протяжении длительного времени российский народ за рубежом представляли себе именно кровожадным. И речь идет не только о советском периоде и угрозе ядерной войны. Русский народ как народ варварский – образ-долгожитель. В чем же его варварство? В образе жизни ли? Его нищете? Да нет. Нищета как социальное явление существует и поныне во всем мире. Варварство в России носило духовный характер. Варвар жесток, недалек, лишен чувств и эмоций, лишен морали. Ему свойственен культ войны. Варвар стремится лишь грабить и захватывать. Но если мы обратимся к народной памяти, к нашей истории, мы не увидим культа войны. Мы увидим, что в нашей стране есть культ долга и совести. Но не войны во имя жестокости либо захватов. Ведь именно для нашей страны вооруженные конфликты носили чаще всего бескомпромиссный характер, когда на кону стояла свобода людей. Поэтому народ, обладающий столь насыщенной военной историей, в тоже время лишен приписываемого ему духовного варварства как главной черты народного характера. Невольно вспоминаешь строки известного поэта Евгения Евтушенко: «Хотят ли русские войны?..»
Поэтому ратная история России является важной частью нашего прошлого. И эпизоды военной истории приобретают совсем иной смысл.
Обратимся же теперь ко взятию крепости Измаил Александром Васильевичем Суворовым. Данная операция представляет собой образец русской доблести и мужества, силы русского оружия, полководческого гения Суворова. И может показаться, что успех штурма был неизбежен, настолько безупречно был проведен штурм. Но самому штурму предшествовал настоящий «узел» интересов и противоречий, который потребовал от Суворова умений, выходящих за рамки военного искусства.
Обратимся к предыстории штурма. Русско-турецкая война 1787-1791 годов была начата по инициативе турецкой стороны при активной поддержке западных держав. Россия в этой войне была не одна – в качестве главного союзника выступала Австрийская империя, что существенно усиливало позиции России в этой войне, позволяло ей избежать внешнеполитической изоляции и избежать прямого столкновения с европейскими державами. Но к 1790 году начинавшаяся как региональный конфликт, русско-турецкая война давно перешагнула эти самые границы. Так же, как и Турцию, к войне с Россией удалось подтолкнуть и Швецию, что привело к войне на два фронта. Начавшаяся же во Франция революция отвернула от войны Австрию. Та поспешила заключить с Турцией перемирие.
Лишившись поддержки, Россия была вынуждена куда осторожнее вести боевые действия с учетом европейских дел. Росла опасная для войск нерешительность в высшем командном составе. Командующие опасались, что слишком решительные действия могут усугубить ситуацию. Но в тоже время без решительных побед о мире не могло идти и речи.
Ярким примером подобной нерешительности являются действия русской армии у крепости Измаил. Важнейший турецкий форпост на Дунае оказался неприступным к 1790 году по ряду причин. Несомненно, это опыт командующих, оказавшийся бессильным перед современными укреплениями крепости. Предпринятый русскими войсками годом ранее штурм ярко это продемонстрировал, так как закончился неудачно. Кроме этого, русские войска также невольно поспособствовали усилению гарнизона крепости. Дело в том, что к 1790 году были взяты все турецкие крепости на Дунае в районе боевых действий . Они были менее укреплены, чем Измаил. Гарнизоны же этих крепостей бежали в Измаил. Это привело к тому, что силы гарнизона теперь превосходили силы осаждающих их русских войск. Русское командование не предпринимало никаких решительных действий, надеясь в тайне, что Измаил тоже сдастся, как и другие крепости.
Но турецкое командование прекрасно понимало всю сложившуюся ситуацию. Командование крепости представляло собой настоящий штаб, в чьих силах было использовать ресурсы крепости максимально эффективно. Турецкий перебежчик сообщал, например, о янычарском корпусе числом до десяти тысяч в крепости и находящихся при них чиновниках . Возможно, это лишь неверный перевод воинского звания, но не исключено, что под «чиновником» подразумевалось высокий вес указанных лиц. Сам сераскир, комендант крепости, постоянно информировал о своих действиях турецкое правительство .
Сам гарнизон не бездействовал, активно совершая вылазки против осаждающих. Важно отметить, что противостояние русских и турок не всегда носило непримиримый характер. В периоды прекращения боевых действий имел место и мирный диалог. Так, например, сам Суворов, пока прекращались боевые действия, был в хороших отношениях с пашой крепости Браилов, вел с ним переписку . При этом полководец всячески склонял пашу к сдаче занимаемой им крепости. В Измаиле же ситуация складывалась куда менее миролюбиво. К осени 1790 года накал непримиримости между русской и турецкой сторонами здесь достиг крайне негативной степени. Видимо турецкая сторона в ходе вылазок стремилась максимально запугать русских солдат. Но как показал дальнейший штурм, все получилось с точностью до наоборот.
Туркам удалось нанести существенный удар по снабжению осаждающих . Турецкое командование предполагало, что активные действия гарнизона и ухудшение снабжения лишит русских решительности предпринять в отношении крепости новый штурм. И расчет действительно оказался верным: на военном совете, состоявшемся 29 ноября 1790 года, было решено прекратить осаду .
Чем бы это обернулось для России? Уход с Дуная русской армии на зимние квартиры привел бы к затягиванию войны, ведь вернувшись на эти рубежи весной следующего года она бы встретила окрепшего врага. Врага, который не собирался сдаваться и идти на переговоры.
Переломить ход боевых действий в такой ситуации было бы практически невозможно. Близилась зима, крупные подкрепления направить под Измаил тоже было невозможно в силу нарастающей внешней напряженности со стороны европейских стран. Но в этой патовой ситуации командующий русской армией Потемкин решает предпринять несмотря на все негативные факторы решительный штурм крепости.
Дальнейший ход событий больше был похож на секретную операцию. Понимая, что командование крепости слабо компетентно в осаде подобных крепостей, Потемкин решает направить под крепость Суворова, чьи профессиональные навыки были в высшей степени передовыми. 25 ноября генерал-аншеф Суворов, находясь в Бендерах, получает ордер командующего о назначении , в котором получает четкую задачу – крепость с Божьей помощью непременно взять - и ряд важных советов по организации грядущего штурма. 30 ноября Суворов был уже в пути. Но куда раньше Суворова под Измаил прибыло извещение о его назначение, ведь как уже указывалось нами выше, 29 ноября военный совет русской армии под Измаилом решил начать отход, о чем уведомили Потемкина, который в свою очередь данное решение отменил. Но факт последовавшего волеизъявления от командования войск крепость оставить явно убавлял шансы русской армии на успех. Туркам удалось поколебать уверенность русской армии. Прекрасно это понимал и Суворов, что мы можем увидеть и по дальнейшим его действиям. От Потемкина он следом получает более гибкие инструкции – в них рассматривалась и возможность оставления крепости .
2 декабря Суворов в сопровождении лишь одного казака появился в русском лагере. Причина столь малого конвоя довольно проста – генерал экономил время. Не считаясь с жизнью. Этим же ему удалось достигнуть эффекта неожиданности – возросшая скорость действий русских войск под Измаилом буквально обезоружила турок и лишила их прежней свободы действий.
Количество рапортов, направленных Суворовым к Потемкину ошеломляет, так же, как и масштаб работ. Помимо непосредственной подготовки штурма, в ходе которой шли тренировки солдат и заготовка средств для штурма, Суворовым велась активная переписка с командованием крепости и сбор разведывательных данных об Измаиле с последующей их обработкой. Из полученных сведений Суворов узнал о значительных запасах припасов для гарнизона почти на полтора месяца за исключением фуража для лошадей . Это сводило на нет любые переговоры о сдаче крепости в условиях приближающейся зимы. Поэтому переговоры носили формальный характер: каждая из сторон стремилась выиграть время. Результаты кропотливой работы по обработке разведывательных данных мы видим в детальной диспозиции штурма . Проделанная работа, в которой нуждались войска все это время, приободрила солдат. Суворов распорядился не делать тайны о получаемых от разведчиков сведений из крепости. Даже простой солдат знал о силе турок в Измаиле. Но как ни странно, это не сказалось негативно на духе солдат. Численность турок солдат не пугала: куда страшнее и выматывающее действовали их внезапные вылазки и обстрелы .
Подготовка штурма заняла у Суворова всего десять дней. И как мы уже говорили, объем проделанной в эти дни работы говорит о чрезвычайном напряжении сил как солдат, так и генералов. Сказывалась приближающаяся зима и четкое осознание полководцем переменчивости настроений в армии – не со стороны солдат, а прежде всего генералов, собиравшихся оставить крепость. Поэтому параллельно с подготовкой штурма Суворов вел борьбу также с охватившим генералом малодушием. 9 декабря на новом совете был принят уже новый документ –постановление о непременном штурме крепости. Документ, отразивший достигнутое Суворовым единодушие командования. Средств для штурма явно не доставало – не хватало боеприпасов, часть подразделений даже не имели холодного оружия и были вооружены пиками . Но в тоже время существенно изменились настроения турок в крепости: разведчики сообщали, что противник думает, что под крепостью без малого восемьдесят тысяч штыков . Обозначилось моральное превосходство русской армии над противником, что увеличивало шансы на успешный штурм.
11 декабря 1790 года русские колонны пошли на штурм крепости. Бои носили крайне ожесточенный характер: сказывалось установившееся устойчивое неприятие между турецкими и русскими солдатами в ходе многомесячных стычек, озлобленность русской стороны. Инициативность, слаженность русских отрядов сломили пассивность турецкой стороны, оказавшейся в западне. Незадолго до штурма командованию крепости был передан султанский указ, согласно которому оставление крепости грозило ее защитникам смертью. Поэтому и потери сторон не могли не шокировать: две трети жителей крепости (к ним мы отнесли и солдат) погибли, со временем число жертв возросло из-за слабого обеспечения ухода за раненными. Что касается потерь русских, то число павших солдат собственно во время штурма было не велико, но из-за высокой смертности среди раненных вскоре превысило треть, а возможно достигало и половины. Автор не приводит исчерпывающей статистики, так как таковой просто нет, либо она носит приблизительный характер. Важным фактором выступало также продолжавшееся три дня разграбление города, в ходе которого тоже не исключаются потери со стороны русских солдат .
Как мы видим завершение измаильского штурма было жестоким и бескомпромиссным: ни одна из сторон не могла ни отступить, ни сдаться. Но за десять дней до штурма ни о какой бескомпромиссности не могло идти и речи: турецкая сторона всецело владела инициативой. Ключевую роль в безукоризненном штурме сыграла наряду с военным опытом Суворова его организаторские и лидерские способности, умение сплотить солдат и офицеров, пробудить не свирепость, а боевой дух, чувство долга. Само пребывание русской армии под Измаилом было содержательно куда сложнее, чем могло бы показаться, что ставило перед полководцем задачи, выходящие за рамки военного искусства. Необходимо было поднять дух военнослужащих, вернуть ту уверенность, с которой армия вступала в войну, и которую теряли генералы с ростом внешнеполитической напряженности. Эта уверенность не строилась на стремлении к захвату, а именно к защите государственных интересов. При чем необязательно военными методами, что мы видим на примере переписки Суворова и браиловского паши и даже в попытке русской армии прекратить осаду Измаила.
Однако жестокий штурм привел к скорому завершению кровопролития и заключению мира между государствами. Он продемонстрировал, что русская армия не утратила боевой дух в отличии от противника, который своими необдуманными лозунгами и пропагандой обрек крепость на гибель. Таковой оказалась цена долга перед Отечеством, которую были готовы уплатить его защитники – русские солдаты.
Список источников и литературы
1. А.В. Суворов. Сборник документов в 4 тт. – Т. 2. – М., 1951. – 688 с.
2. А.В. Суворов. Письма. – М., 1986. – 809 с.
3. Штурм Измаила в малоизвестных старинных источниках. Часть I. / Сайт «Измаил сегодня». – URL: http://izmail-city.org/articles/1888-shturm-izmaila-v-maldizvestnyh-istochnikah.
4. Петрушевский, А. Генералисимус князь Суворов в трех томах. – Т. 1. – СПб, 1884. – 486 с.