С.С. Сингх

 

Пётр I стремился вернуть России выход к морям, построить флот и вы-учить морских специалистов. В январе 1701 г. в Москве по указу царя была от-крыта Навигацкая школа, а в 1715 г. в Санкт-Петербурге – Морская академия. Царю было необходимо обучить дворян в странах, имеющих сложившуюся си-стему морского образования, чтобы одни из них стали командирами, а другие могли преподать полученные знания будущим офицерам. Навигаторы ехали в дальние края, где обучались в учебных заведениях и служили на кораблях. Но не всегда данный процесс был упорядочен, и один и тот же практикант мог пе-ремещаться от Испании до Венеции, от Норвегии до Португалии, от Англии до Египта . Каждый устраивался как мог и получал разный опыт.
Об обучении гардемаринов за границей существует комплекс письменных источников , в которых значатся десятки людей, однако о большинстве из них ничего неизвестно, в отличие от гардемарина Семёна Ивановича Мордвинова . Сохранились его записки , воспоминания внучки Натальи Николаевны, 11 писем матери и записки И. И. Неплюева . И Мордвинов, и Неплюев писали спустя де-сятки лет, а воспоминания внучки содержат лишь отзвуки событий, очевидцем которых она быть не могла. В этой связи наибольшую ценность представляют письма Авдотьи Степановны, поскольку написаны именно во время его пребы-вания за границей.
Цель статьи – на основе источников личного происхождения и комплекса документов с упоминанием Мордвинова реконструировать процесс загранично-го обучения русских гардемаринов в 1716–1722 годах.
Отец будущего гардемарина, Иван Тимофеевич Мордвинов, в 1700 году женился на Авдотье Степановне Ушаковой, но вскоре погиб при штурме Нарвы. Мать в двадцать лет «осталась молодой вдовой. По прошествии двух месяцев у нее родился единственный ее сын, Семен Иванович, в 1701 году, января 26-го. По смерти мужа Авдотья Степановна проживала постоянно в селе Покровском, родовом имении Мордвиновых, дарованном отцу ее мужа, Тимофею Иванови-чу, за ревностную и усердную его службу царями Иоанном и Петром Алексее-вичами» .
В декабре 1713 года «с прочими таковыми же малолетними дворянскими детьми и не служащими дворянами Семен по указу государеву выслан в Санкт-Петербург, и в январе месяце 1714 года в доме фельдмаршала и Санкт-Петербургского губернатора князя Александра Даниловича Меншикова сам его величество государь Петр Алексеевич изволил смотреть и разбирать и за мало-летством с прочими [он] отпущен в дом, а большие написаны в солдаты в гвар-дию» . В январе 1715 года Мордвинов был вновь отправлен на смотр, где «са-мим же его величеством с прочими написан в новгородскую школу для обуче-ния цыфирной науки, а по лету оттуда послан в школу в Нарву для обучения арифметике» . Но и там проучился недолго, поскольку в октябре именным ука-зом Петра I вместе с другими дворянами был «взят» в Петербург, где открыва-лась Морская академия.
В 1716 году в жизни юношей произошло изменение: «в январе сам его ве-личество государь изволил смотреть в доме генерал-адмирала графа Федора Матвеевича Апраксина и написан с прочими, в числе 40 человек, во флот и по-слан в Ревель для определения на корабли и по прибытии туда определен в гар-демарины» . Однако упомянутый смотр не подтверждается другими источни-ками.
Сохранилось письмо Петра I адмиралу Апраксину, в котором он сообщает, что пришли ответы из Франции и Венеции, и приказывает произвести отбор из Морской академии «лучших дворянских детей и привезть в Ревель», где их должно собраться 60 человек, после чего они должны быть разделены на три группы по 20 человек для отправления в Англию, Францию и Венецию . Гар-демарины должны были отправиться в Европу не на военных кораблях, а на транспортных, а если к их отплытию не успевали, то отправлялись на военных шнявах (небольших парусных судах) «Диане» и «Наталии» до Риги, а оттуда – на подводах до Мемеля, откуда уже на случайных судах до «Мекленбургской земли» .
По воспоминаниям внучки, Мордвинов был отправлен вместе с другими боярскими детьми «за границу для образования их на пользу России». Она об-ращает внимание на реакцию матери: «тяжко было ее сердцу расставаться с ним, но она с твердостию духа решилась отпустить его» , при том что в первой по-ловине XVIII века дворяне во флот, далекий, незнакомый и пугающий, не стре-мились .
Парусный корабль – сложное инженерное сооружение, управление кото-рым требовало больших знаний и навыков, поэтому подготовка морского офи-цера, в отличие от сухопутного, требовала большего времени. По окончании за-граничного обучения и практики гардемарин получал свидетельство от капитана или адмирала, под командованием которого служил, иначе «возвращение бес-полезно» . Чтобы стать морским офицером, по возвращении из-за границы надо было сдать экзамен, который Пётр I нередко принимал лично. Сложность обучения вкупе с опасностями моря делали морское обучение крайне непривле-кательными для «знатных особ», и многие старались откупиться. Царь нередко с пониманием относился к подобным «откупам», вероятно, считая, что лучше взять с этих «хоть шерсти клок», чем получить лодырей и никудышных моря-ков, однако и таких не оставлял без внимания: «…ежели платить не станут, взя-ты будут в приказ и держаны» . В этой связи становится понятным, насколько тяжело было вдове отправить в неведомые края своего единственного горячо любимого сына.
Российский историк П. А. Кротов, обнаруживший и опубликовавший эти письма, обращает внимание на такую деталь: до отъезда сына Авдотья Степа-новна не умела писать, но потребность в переписке привела к тому, что уже второе письмо было написано ею собственноручно . В первом лично написан-ном письме мы видим, с какой заботой и тревогой мать обращается к сыну: «Пиши, мой свет, ко мне о своем здоровье, где ты ныне пребываешь и как тебя Господь сохраняет в таких странах далних и во всяких нуждах. <…> Ох, мой сокол отлетной, ашще птица, которая не имеет себе пастыря добраго и отлучит-ся от стада своего, так и то и ты, мой батюшко…» .
По царскому письму смотр и распределение 60 гардемаринов по странам должны были происходить в Ревеле . Однако согласно имеющимся данным гардемарины со временем обнаружились у берегов Дании, а царский смотр прошёл 12 октября 1716 года на борту линейного корабля «Ингерманланд» . Его итогом стала «Роспись гардемаринам, которые определены за море для науки навигации», согласно которой 31 гардемарин должен был отправиться в Венецию, 20 – во Францию , 10 – в Англию , 4 гардемарина были определены «для архитектурной науки», двое отправлены на службу на русские корабли, двое попросили отправить их не в Венецию, а в Англию или Голландию. Один в качестве откупа смог внести значительную сумму, а ещё один не явился на смотр по болезни . По ведомости гардемаринов получилось не 60, а 71. Доку-менты никак не проясняют причины изменения как места смотра, так и числа гардемаринов. Объяснение можно найти в записках Мордвинова: «написан с прочими в числе 40 человек <…> пред кампанией из Санкт-Петербургской ака-демии в Ревель прислано еще в гардемарины тридцать человек» и его товари-ща И. И. Неплюева: «По прибытии нашем в Ревель, марта 31 дня, определены мы адмиралом во флот гардемаринами» . Семён Иванович вместе с Неплюе-вым был «по росписанию определен с прочими гардемаринами, в числе 11 че-ловек, на корабль "Архангел Михаил"» , где до октября проходил службу. Как мы видим, перед отправлением за границу гардемарины прошли полугодовую практику на российском корабле и лишь затем, 12 октября 1716 года, был цар-ский смотр, на котором произошло их распределение по странам.
Путь во Францию для Мордвинова оказался не простым: «Из Копенгагена поехали все вместе на голландских военных кораблях в Амстердам, а иные су-хим путем. Я сделался болен в Гельсиноре горячкою и повезли меня из Копен-гагена больнаго в Травемюнд на купецком гальоте (галиот – небольшое транс-портное судно. – С. С.) и по прибытии в Травемюнд получил я от болезни сво-боду: и оттуда чрез Любек сухим путем в Гамбург, и тут, пробыв недели с три, вся моя болезнь (так в тексте. – С. С.) прошла в ноги и, мало оправясь от болез-ни, поехали в Амстердам и приехали туда в январе 1717 года, где был тогда государь и государыня Екатерина Алексеевна» . Для чего было необходимо распределённых по странам гардемаринов вновь собирать, остаётся не совсем понятным: возможно, царь хотел сделать дополнительные распоряжения, но ве-роятнее, из Амстердама отправлялись суда в нужные для них порты, что кос-венно подтверждает и сам Семён Иванович: из «Амстердама отправлены все мы двадцать человек во Францию, в том же январе, на купецком фрегате» . В фев-рале 1717 года гардемарины прибыли во французский порт Сент-Мало, где по-ступили в распоряжение русского агента Конона Зотова и «под его предводи-тельством поехали сухим путем в порт Брест» , где «в том же феврале опреде-лено нас в том порте десять человек во французскую службу в гардемарины, на который получен чин и дан патент <…> Другие десять человек с ним же, Зото-вым, поехали в порт Тулон» .
По запискам Мордвинова гардемарины прибыли в Брест и уже там были разделены, а благодаря Зотову узнаём, что разделение на группы произошло уже в Сент-Мало: те, у кого «сродники были у дел государевых», были направ-лены на обучение в Морскую академию Тулона, а остальные – в Морскую ака-демию Бреста. Такое решение Зотов объясняет тем, что проезд гардемаринов до Тулона будет стоить очень дорого .
Удивительно, но в записках Мордвинова подробно изложен путь от Мор-ской академии до порта Сент-Мало, но отсутствует описание обучения во Фран-ции. В воспоминаниях его внучки этому периоду посвящено лишь одно пред-ложение: «Семен Иванович поступил в французскую морскую службу для обу-чения и в 1722 году возвратился в Россию с отличнейшими от своих начальни-ков аттестатами» . Мордвинов оказался способным учеником и прекрасно освоил материал. Письма Авдотьи Степановны помогают восполнить этот про-бел: «Пиши, свет мой, ко мне о своем здоровье, как тебя Господь хранит в таких странах дальних, такожде и о всем пиши, о чем я тебе писала в прежней грамот-ке, хотя бы мне, бедной, малое что слышать про тебя какое порадование» . По датировкам писем и пометок об их получении выясняется, что письма из-под Великого Новгорода до Бреста шли в среднем 1,5–2 месяца, то есть ответ при-ходил не ранее, чем через 3 месяца.
Лейтмотивом писем был финансовый вопрос. И если во втором письме мы видим переживания и беспокойство за сына: «Как я, бедная, могу жива быть, слышачи, что ты мое дитетко, мрешь с голоду <…> дитятко, денег береги: тебе с ыными не сверстатца» , – то уже в восьмом письме, когда мать узнала о его долгах, как метко отметил П. А. Кротов, излит крик души: «Как так нат тобою сотворилося, что ты так одолжал? <…> Для чево ты заранее не писал? Так бы я тебе посылала понемношку, однако бы лутче было. А ныне столко вдрук нигда не могла промыслить. Не токмо что продать, могла бы, я душу свою к тебе, све-ту, послала, да мочи моей нет» .
Чтобы решить финансовый вопрос, Зотов был вынужден раздать гардемари-нам всё, что у него было: «парик, кафтан, рубахи, башмаки и деньги» . Кротов объясняет ситуацию отсутствием царского жалования , сам Зотов – следствием дезинформации государя: «Желал бы сам быти палачем и четвертовать того, ко-торый смел во всем обнадежить, что здесь гардемаринам хорошее жалование и мундир и квартиры». На выделяемое им в Брестской академии жалование было невозможно даже купить мундир, а квартирами и формой их не обеспечивали. Положение было настолько тяжёлым, что некоторые из гардемаринов ввиду го-лода были готовы «в холопи идти» . Пётр I жалования так и не выделил. Тогда А. В. Макаров приказал родственникам гардемаринов отправлять во Францию деньги на их содержание . По подсчетам Кротова обучение сына стоило Авдо-тье Степановне «колоссальную по тем временам сумму – 1130 рублей» . Не-смотря на невероятные финансовые затраты, мать продолжала поддерживать сына: «Прошу у тебя, сердешное мое дитятко, принимай себе науку добрую». В другом письме: «И ты, мой батюшко, живи смирененко и учися с прилежанием. И Господь любит всегда смиренных» .
Но чему всё-таки Мордвинов учился во Франции? В мае 1719 года Неплюев был проездом в Тулоне и оставил следующее описание: «Учатся они в академи-ях с французскими гардемаринами, которых в той академии 120 человек, нави-гации, инженерству, артиллерии, рисовать мачтапов (чертить в масштабе. – С. С.), как корабли строятся, боцманству (оснащению кораблей), артикулу солдат-скому, танцевать, на шпагах биться, на лошадях ездить; в школу ходят дважды в день; а учат их всему безденежно королевские мастера; а жалованья от коро-левского величества дается им на месяц по 3 ефимка» . Мордвинов обучался в Бресте, однако, вероятнее всего, предметы в обеих академиях мало чем разли-чались . В целом в стенах Морских академий гардемарины получали комплекс необходимых для морского офицера знаний и проходили практику на француз-ских кораблях . Мордвинов писал, что «в 1722 году, июля 11-го дня по новому штилю, от его королевскаго величества французскаго Людовика XV пожалован я ансент-де-весо (соответствует званию мичмана. – С. С.), то есть корабельным подпоручиком, на который чин и патент за рукою его королевскаго величества пожалован». А вскоре, взяв свидетельство «за руками тех же адмирала и вице-адмирала», отплыл на попутном голландском судне в Амстердам .
Понятна радость матери, узнавшей о присвоении сыну офицерского звания: «Здравствуй, моё сердешное дитетко, в милости Божеской на лета многа и паки тебя, моего света, поздравляю, слыша чрес твое писмо, что вас пожаловал ко-ролевское величество афицерами. <…> Батюшко мой, сердешное дитетко Семен Иванович, радость моя, умница моя дорогая, когда я тебя, своего света, уви-жу?» .
В октябре 1722 года Семён Мордвинов прибыл в Санкт-Петербург, «явился в адмиралтейской коллегии и отпущен в дом по апрель 1723 года» . Весной он вернулся «в Петербург и явился в коллегии и написан в мичманы, о которой обиде (курсив мой. – С. С.) просил я генерал-адмирала графа Федора Матвееви-ча Апраксина по прибытии его из Москвы в Петербург, а потом и государя в коллегии, как изволил пребыть из Москвы, но от коллегии безвременно выслан в Кронштадт и определен на корабль 80-ти-пушечный». Для Мордвинова, мич-мана французского флота, это было особенно обидно, поскольку два его това-рища «тогда же пожалованы в унтер-лейтенанты» .
Тем не менее Семён Иванович «службу продолжал постоянно по морской части, был участником в устройстве Балтийского флота, написал несколько книг, руководствующих к познанию мореходства, был из первых русских моря-ков, трудившихся в сочинениях по этой части» и дослужился до звания полно-го адмирала. Сын его Н. С. Мордвинов продолжит дело отца и станет первым в истории России морским министром. В этом немалую роль сыграла Авдотья Степановна, отправившая в неведомые земли своего единственного отпрыска, изыскавшая всеми возможными способами невероятные средства и давшая Рос-сийской империи двух адмиралов.
С начала 1720-х годов и теоретическое обучение, и практика русских моря-ков уже проходили в России, а значит, посланные за границу гардемарины вы-полнили свою задачу, заложив прочную основу отечественного военно-морского образования.
Список источников и литературы:
1. Веселаго Ф. Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. СПб., 1852.
2. Записки Ивана Ивановича Неплюева. // URL: http://dugward.ru/library/alexandr1/nepluev_zapiski.html#zap (дата обращения: 09.02.2018).
3. Кротов П. А. Гардемарины Петра I во Франции (из истории русско-французских культурных связей) // Исследования по русской истории. СПб.-Ижевск, 2001. С. 265–266.
4. Кротов П. А. Русская дворянка петровской эпохи: письма Авдотьи Морд-виновой сыну гардемарину во Францию (1717–1722) // Меншиковские чте-ния. 2010. Вып. 1. С. 103–117.
5. Материалы для истории русского флота. СПб., 1886. Т. 3.
6. Мордвинов С. И. Родословие фамилии адмирала Мордвинова / Публ. и примеч. В. А. Бильбасова // Архив графов Мордвиновых. СПб., 1901. Т. 2. С. 9–55.
7. Мордвинова Н. Н. Воспоминания об адмирале Николае Семеновиче Мордвинове и о семействе его. Записки его дочери / Коммент. Г. Н. Моисеева // Записки русских женщин XVIII – первой половины XIX века. М., 1990. С. 389–448.
8. Сингх С. С. Прохождение заграничной практики российскими гардемари-нами в Венеции и Испании в 1716–1720 гг. // Материалы конференций СПб ГБУ ДМ «ФОРПОСТ» за 2017 год: Военная история: даты, факты, люди. Тенденции развития добровольчества в Санкт-Петербурге / Под ред. В. А. Носова, С. А. Пищулина, В. С. Полянского. СПб., 2017. С. 32–35.

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top