Д.В. Панков

 

Сегодня в нашем обществе сложилось крайне негативное отношение к понятию ГУЛАГ. Часто можно услышать расхожее мнение о том, что система управления местами заключения СССР в 30-е годы ХХ в. занималась лишь тем, что уничтожала советских людей. Не малую роль в формировании этого мнения сыграли так называемые «свободные» средства массовой информации.
Однако система Главного управления лагерей НКВД СССР (ГУЛАГ) – это, прежде всего, люди. Заключенные и сотрудники, которые выполняли функцию по обеспечению надзора и охраны в местах лишения свободы.. ГУЛАГ был и остается, в том числе и потому, что в любом обществе всегда были и будут тюремные учреждения, и от этой системы вред ли получится избавиться. Объективно понять причины репрессий в обществе в конце 20-х и в 30-е гг. ХХ вв. не возможно в отрыве от происходивших в стране событий. Но речь пойдет не об этом.
Первичной ячейкой ГУЛАГА была исправительно-трудовая колония – ИТК. ГУЛАГ включал в себя отдельные управления, которые руководили лагерными пунктами.
11 июля 1929 Совет народных комиссаров (СНК) СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключённых», по которому содержание всех осуждённых на срок 3 года и больше передавалось в ОГПУ.
С 1 октября 1930 было создано Главное Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ (ГУЛАГ). 10 июля 1934 года был создан Народный комиссариат внутренних дел СССР, в состав которого вошли пять главных управлений. Одним из них было Главное управление лагерей (ГУЛАГ). В 1934 году Внутренней охране НКВД были переподчинены Конвойные войска СССР. 27 октября 1934 в ГУЛАГ перешли все исправительно-трудовые учреждения Наркомата юстиции РСФСР.
Февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937 г. сыграл важную роль в развертывании в СССР «большого террора», обычно датируемого 1937–1938 гг.
Содержание почти всех докладов и выступлений в прениях на этом пленуме сводилось к тому, что страна наводнена «шпионами, диверсантами и вредителями». Бывшие партийные оппозиционеры, объединенные в блок «троцкистов, зиновьевцев и правых», обвинялись в намерении захватить власть путем террора и сотрудничества с «зарубежными фашистами».
В связи с этим резкой критике были подвергнуты условия содержания политзаключенных в тюрьмах. В январе 1938 г. ЦК ВКП(б) разослал на места секретное письмо, оправдывавшее пытки в тюрьмах. В нем разъяснялось, что «применение мер физического воздействия к арестованным допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП (б) как исключение в отношении явных врагов народа, которые, используя гуманные методы допроса, нагло отказываются выдавать заговорщиков, месяцами не дают показаний… продолжают борьбу с Советской властью и в тюрьме». Эта установка в сочетании с «конвейером» (непрерывным длительным допросом обвиняемого сменявшими друг друга следователями) позволила значительно ускорить «разоблачение врагов народа» [1, С. 143].
Всего в годы «большого террора» в ведении 10 отдела ГУГБ (Главное управление государственной безопасности) действовало 113 тюрем (95 для подследственных и 18 срочных). В случаях переполнения следственных тюрем арестованные направлялись в общие тюрьмы ОМЗ ГУЛАГа (всего их было 423). Печальную славу Внутренней (Лубянской), Бутырской, Лефортовской и других тюрем ГУГБ тех лет раздели и две новые тюрьмы – Соловецкая и Сухановская. Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН) была создана 20 февраля 1937 г. на базе Соловецкого лагерного отделения Белбалтлага (Соловецкий лагерь был расформирован в декабре 1933 г.).
С октября 1937 144 по февраль 1938 г. из 1825 заключенных этой тюрьмы, приговоренных к расстрелу Особой тройкой УНКВД по Ленинградской области, было расстреляно 1820, из них 1111 чел. – в Сандармохе (Карелия)[2, С.144].
Увеличение числа тюрем и их различная ведомственная принадлежность наряду с усилением централистских начал в управлении государством обусловили создание самостоятельной тюремной системы. В июне 1938 г. 10 отдел ГУГБ был реорганизован в Тюремный отдел, объединенный в сентябре того же года с ОМЗ ГУЛАГа, и на их базе приказом НКВД от 29 сентября 1938 г. организовано Главное тюремное управление НКВД СССР, сконцентрировавшее руководство всеми тюремными учреждениями страны. На местах тюрьмы были подчинены тюремным отделам региональных УНКВД.
В непосредственном ведении ГТУ были оставлены тюрьмы ГУГБ, список которых объявлен приказом НКВД СССР от 28 января 1939 г. В их числе: Бутырская, Лефортовская, Внутренняя (Лубянская), спецтюрьма 4-го спецотдела НКВД («шарашка» для содержания осужденных специалистов высокого уровня), Соловецкая, Владимирская, Вологодская, Златоустовская, Новочеркасская, Орловская, Елецкая, Мариинская, Соль-Илецкая, Тобольская, Ярославская, Суздальская, Дмитровская, Казанская, Верхнеуральская, Сухановская.
К началу 1941 г. в составе ГТУ НКВД СССР было 712 тюрем. В них под стражей содержалось 470 693 чел. При разделении в феврале 1941 г. НКВД СССР на два наркомата ГТУ было расформировано. Общие тюрьмы переданы вновь организованному Тюремному управлению в составе НКВД, а внутренние тюрьмы перешли в подчинение 2-го (учетно-архивного) отдела Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ)[3, С.144].
В годы массового террора, несмотря на резкое увеличение «расстрельных» приговоров (с 1118 чел. в 1936 г. до 353 074 в 1937 г.), стремительно возросло и «население» ГУЛАГа. Так, если в июле 1937 г. в 145 лагерях находилось 788 тыс. чел., то в апреле 1938 г. их общее количество превысило 2 млн. чел[4,С.144-145].
Особую роль в этом сыграл одобренный Политбюро ЦК ВКП(б) оперативный приказ НКВД СССР от 30 июля 1937 г. № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», предусматривавший расстрел или лишение свободы почти 270 тыс. советских граждан. Его реализация превратила ИТЛ в места «сбрасывания» лиц, избежавших расстрела, инициировав и репрессирование заключенных.
Самые массовые расстрельные операции в лагерях ГУЛАГа получили нарицательные наименования по фамилиям их организаторов: на Колыме – «гаранинские расстрелы», в Коми – «кашкетинские». Необходимость срочного размещения десятков тысяч осужденных повлекла за собой организацию в августе 1937 г. семи лесозаготовительных лагерей (Ивдельского, Каргопольского, Кулойского, Локчимского, Тайшетского, Томско-Асинского и Устьвымского) с одновременной реорганизацией Лесного сектора ГУЛАГа в Лесной отдел.
В эти годы значительно пополнились также бараки ИТЛ, обслуживавших важнейшие стройки НКВД (Бамлага, Дальлага, Ухтинско-Печорского ИТЛ и др.). Так, в одном только Бамлаге на 1 апреля 1938 г. содержалось 268 637 заключенных. В результате руководство НКВД вынуждено было приступить к разукрупнению лагерей-гигантов. Первым таким шагом стало выделение 26 ноября 1937 г. из состава Дальлага, занятого автодорожным строительством, Шосдорлага[5,С.145].
В итоге на смену лагерям, ориентированным на комплексное освоение малообжитых территорий, которые в условиях массового террора оказались нежизнеспособными, пришли компактные специализированные ИТЛ. Резкий рост их числа потребовал создания органов, курировавших по производственным вопросам разбросанные по всей стране однопрофильные лагеря. Органы НКВД на местах не могли справиться с этим, и все ИТЛ были переподчинены к концу 1937 г. ГУЛАГу НКВД СССР. Процесс специализации ИТЛ продолжался и в дальнейшем.
Весной 1939 г. на базе Дальлага было создано несколько лагерей узкого профиля. Для строительства отдельных крупных предприятий из Белбалтлага выделились в 1939 г. Сегежский, в 1940 г. Мончегорский, в 1941 г. Маткожненский ИТЛ.
К началу 1941 г. в стране действовало свыше 70 лагерей. В них содержалось около 1,5 млн. чел. В целях стимулирования высоких показателей производительности труда заключенных на стройках и в лагерях НКВД широко применялись стахановское движение, ударничество и иные формы трудового соревнования. В качестве наград использовались переходящие красные знамена, кисеты для табака, продуктовые наборы, одежда первого срока носки, премиальные выплаты и т.п. За систематическое перевыполнение производственных заданий, хорошее качество работ, примерное поведение в быту осужденные получали условно-досрочное освобождение и снижение сроков наказания. Однако указом Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР от 15 июня 1939 г. практика зачетов одного рабочего дня за два дня срока отбытия наказания была отменена. Основным стимулом для повышения производительности труда в лагерях установлено улучшенное снабжение и питание «хороших производственников», их денежное премирование, облегченный режим с улучшением бытовых условий. Одновременно предпринимались меры принуждения в отношении прогульщиков и отказчиков от работы. Так, для дисциплинарного воздействия использовались: перевод на усиленный режим, в карцер, в худшие материально-бытовые условия. К злостным «дезорганизаторам лагерной жизни и производства» применялись более суровые, судебные меры наказания, в отдельных случаях до высшей меры включительно.
Реформа управления лагерной системой совпала с реорганизацией НКВД СССР. В феврале 1941 г. он был разделен на НКВД и НКГБ. Новая структура НКВД помимо ГУЛАГа включала девять производственных (главных) управлений: гидротехнического строительства, горнометаллургических предприятий, железнодорожного строительства, промышленного строительства, строительства по Дальнему Северу (Даль- строй), шоссейно-дорожного строительства, лесной промышленности, топливной промышленности, по строительству Куйбышевских заводов. Вскоре к ним добавились Главное управление аэродромного строительства и Управление лагерей по строительству предприятий черной металлургии[6,С.147].
Эта система управления лагерями, несмотря на изменения количества и специализации главков, распределение функций между ними и ГУЛАГом, сохранялась до 1953 г. Главный принцип организации – слияние производственного и лагерного комплексов в единую лагерно-производственную структуру («Управление строительства... и ИТЛ») – также оставался неизменным. Во второй половине 1930-х гг. руководство общими тюрьмами, колониями и пересыльными пунктами ОМЗ ГУЛАГа на местах возлагалось на управления (отделы) мест заключения региональных управлений НКВД. В этот период в ведении ОМЗ появились лагерные подразделения, которые по аналогии с ИТЛ стали именоваться (отдельными) лагерными пунктами.
В 1939 г. (после завершения передачи тюрем в ГТУ) ОМЗ в составе ГУЛАГа расформировали, а сам главк переименовали в Главное управление ИТЛ и колоний НКВД СССР. На базе местных ОМЗ созданы отделы (отделения) исправительно-трудовых колоний, исправительно-трудовых работ и трудовых поселений (ОИТК) в составе республиканских, краевых и областных управлений НКВД. На эти отделы также возлагалось руководство спецпоселениями. В регионах, где на территориальный уровень передавались целые ИТЛ или их лагерные подразделения, были созданы управления исправительно-трудовых лагерей и колоний (УИТЛК).
Исправительно-трудовые колонии (ИТК) подразделялись на два типа: имевшие собственное производство и контрагентские, поставлявшие на договорной основе рабочую силу из числа заключенных другим ведомствам.
Их труд использовался на изготовлении предметов ширпотреба, мебели и т.п. В местах заключения, подведомственных ОИТК-УИТЛК, на 1 января 1941 г. содержалось 434 624 чел. Общее число заключенных в лагерях и колониях ГУЛАГа к началу войны составило 2,3 млн. чел. Кроме того, в предвоенный период в ведении отдела трудовых колоний НКВД СССР функционировало 164 приемника-распределителя и 50 трудовых колоний открытого и закрытого типа для несовершеннолетних [7, С.148].
Такова была в общих чертах система мест заключения СССР накануне Великой Отечественной войны. Система была создана и работала на полную мощность, в ее работе были сбои в силу ряда объективных и субъективных причин. Предпринимался ряд попыток реформирования системы ГУЛАГ накануне войны. Однако ГУЛАГ, будучи частью уголовно-исполнительной системы страны, играл важную роль в политической структуре СССР в довоенные годы. Не малую роль сыграла уголовно-исполнительная система и в обеспечении разгрома немецко-фашистских захватчиков в ходе Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

 

Литература
1. Белова Н. А. История уголовно-исполнительной системы и органов юстиции: учебное пособие /Н. А. Белова. Федеральная служба исполнения наказаний, Вологодский институт права и экономики. – Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2014. – 295 с. С. 143.
2. Там же. С. 144.
3. Там же. С. 144.
4. Там же. С. 144-145.
5.Там же. С. 145.
6. Там же. С. 147.
7. Там же. С 148.

 

Сведения об авторе:

Панков Денис Валерьевич – курсант 2-го курса учебно-строевых подразделений ФКОУ ВО Воронежский институт ФСИН России