При изучении истории развития средств связи в Магнитогорске узловая проблема состоит в том, что во многом история города - это история Магнитогорского металлургического комбината. Местные историки практически не уделяют внимания средствам связи, отдавая предпочтения глобальным проблемам строительства комбината, описанию его социальной инфраструктуры, но вынести хоть какую-нибудь значимую информацию по развитию почты, телеграфа, телефона и радиосвязи не представляется возможным, в то время как вопрос их развития нередко был ключевым как в налаживании жизни в растущем городе, так и в строительстве стального гиганта. В истории и деятельности почтовых, телеграфных и других учреждений отразились многие реалии повседневной жизни населения, в частности, экономические, политические и иные интересы тех или иных слоев населения, компаний, отдельных граждан, потребности горожан и сельчан и т.д. Историю связи невозможно отделить от истории эпохи, в которую они существовали. Мы обращали внимание на это затруднение при исследовании становления средств массовой коммуникации в Магнитогорске в 1930-е годы в прошлых работах [1;2], эта тенденция сохранилась и в 1940-е годы.
Средства связи в городе Магнитогорске в 1940-е годы – это совокупность технических средств, обеспечивавших прием и передачу информации на расстоянии. В этот комплекс входило почтовое хозяйство, в которое включались почтовые отделения и средства доставки корреспонденции; радиотрансляционная сеть, а также такое оборудование, как телефонно-телеграфные линии и автоматические телефонные станции.
Начало Великой Отечественной войны стало катализатором перестройки работы всего хозяйства Магнитогорского городского отделения связи. Теперь в его задачи входило не только обеспечение внутригородского, междугороднего и международного сообщения [3, С. 4], но и непрерывная связь с фронтом. Эта характеристика относится более всего к работе почтовых учреждений, которые занимались рассылкой различного рода отправлений. Это были и частная корреспонденция, и посылки с подарками бойцам действующих частей Красной Армии. Последним уже в январе 1940 года было дано указание принимать бесплатно, без ограничения их веса и количества в один адрес. Более того, в послевоенные годы работала международная воздушная почта в направлении Германии, Италии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Турции, Югославии и Швеции. Ежедневно почтово-пассажирские самолеты курсировали по линии Магнитогорск-Свердловск.
Интересно познакомиться с установленными на основании постановления СНК СССР от 3 марта 1940 года №292 тарифами на переводы по почте: за перевод до 30 рублей взималось 60 коп., от 30 до 50 рублей – 1 рубль, от 50 до 100 рублей - 2 рубля, свыше 100 рублей за каждый рубль полный или неполный - 2 коп. Страховой сбор за посылки взимался по одной копейке с каждого рубля оценки, но не менее 50 копеек. Цена почтового бланка составляла 5 копеек. За пересылку почтовых отправлений по авиапочте устанавливалась плата: за почтовую карточку – 60 копеек, за письмо или бандероль до 20 граммов – 1 рубль, за каждые последующие полные или неполные 20 граммов – 45 копеек, за каждый экземпляр газеты – 10 копеек, за каждые полные или неполные 50 граммов веса журнала – 20 копеек [4, С. 4].
Возможно, это покажется удивительным, но аппарат связи в начальный период войны стал работать более четко, слаженно и качественно по сравнению с периодом становления средств связи, пришедшимся на 1930-е годы. Если тогда нарекания в сторону органов связи звучали на страницах городских газет едва ли не еженедельно [5, С. 3], то теперь не только сократилось число жалоб, но и выявилась тенденция появления в газетах хвалебных отзывов о работе связистов [6, С. 4]. Скорее всего, связано это было с одним из сложнейших периодов в российской истории – временем борьбы с фашистскими войсками. Это было своего рода моральное стимулирование для достижения лучших показателей. По словам помощника начальника горотдела связи Е. Ухова, только за сентябрь 1941 года выполнение плана выросло на 24% по сравнению с августом того же года [7, С. 4]. Кроме того, на вокзале было организовано передвижное почтовое отделение. Пассажиры могли купить здесь конверт, марку, отправить письмо, телеграмму и т.д.
К 1941 году в городе было открыто 15 отделений, почту получали с поездов через 11-е отделение связи, располагавшееся в здании станции «Товарная», и развозили на лошадях, зимой - в санях, летом - на телеге, укрывая брезентом от непогоды. Сопровождали почту работник связи и возчик. Перевозить почту на машинах стали только после войны, до этого почтальоны передвигались пешим способом, используя для переноски корреспонденции сумки. В 1949 году для этого использовались три машины [8, С. 4]
Действительно, в первые месяцы войны Магнитогорское отделение связи улучшило свою работу: четче стала доставка писем, газет, почтальоны не считались со временем, чтобы исполнить свой служебный долг. Но связистам Магнитогорска не надолго хватило выдержки. Сказывалась усталость, вызванная повсеместным переходом городского отдела связи на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Многие связисты работали на износ, и слаженный аппарат связи стал разбалтываться. В отделениях связи не было элементарных удобств для посетителя – ручки, конвертов, почтовой бумаги, царили грязь и холод, корреспонденция неделями и месяцами залеживалась на почте, почтовые ящики не замыкались. Из таких «мелочей» складывался стиль работы всего хозяйства [9, С. 4].
Тем не менее, во многих семьях почтальона ждали, как родного гостя. Это вполне объяснимо – они приносили весточку от самых дорогих и близких людей. У многих на войне находились мужья, сыновья, отцы. В дни войны адресаты были особенно нетерпеливы - чувство тревоги надолго вошло в их повседневную жизнь. Приносили и свежую газету, где были сообщения с фронта, которые вселяли в горожан надежду. Дети узнавали подобные новости первыми и, стремясь опередить почтальона, извещали о них жильцов [10, С. 3].
Ко второй половине 1940-х годов Магнитогорск значительно вырос, а вместе с ним ощутимо расширилось и почтовое хозяйство. Работа почтальонов в первые послевоенные годы по-прежнему, характеризовалась отсутствием трудовой дисциплины, что чаще всего выливалось в нарушение сроков доставки газет и корреспонденции, то и дело терялись важные пакеты и посылки. На ходьбу с тяжелой ношей письмоносцы тратили много времени, выемка писем из ящиков также проводилась нерегулярно. Автор одной из жалоб в газете «Магнитогорский рабочий» Лимаренко горестно замечал: «Если вы хотите, чтобы ваше письмо местному адресату было доставлено вовремя, не сдавайте его на почту» [11, С. 2].
В городской черте появилось много индивидуальных домов. Поселки строились, население увеличивалось, а количество почтальонов не прибавлялось. На такие участки письма и газеты доставлялись не чаще раза в неделю. В учреждениях почтовой связи на это прозаично отвечали: «Если вам нужна газета, приходите на почту сами» [12, С. 2]. Газета в ту пору оставалась едва ли не единственным источником информации для горожан, радио лишь понемногу начинало отвоевывать позиции в деле распространения свежих новостей, так что обилие возмущения недовольных клиентов был вполне обосновано [13;14].
Ежедневный поток отправлений и поступлений достигал цифр в 33000 писем и 185 посылок, сумма обрабатываемых газет и журналов составляла 22902 экземпляра [15, С. 2], тогда как в 1930-е годы эта сумма едва превышала шесть тысяч отправлений. Следует все же сказать, что обращения в газету не оставались без внимания начальства городской конторы связи: проводились собрания почтальонов с целью решения проблем, на нерадивых работников налагались административные взыскания или объявлялись строгие выговоры. Чтобы хоть как-то поднять работу на должный уровень, устраивались «Недели письма» [16, С. 4], а также социалистические соревнования среди связистов, за победу отделению присуждалось переходящее Красное знамя.
Клиенты отделений связи в периодической печати часто с юмором подходили к сложностям, возникавшим при взаимодействии с ними. Например, фельетон за авторством некоего Легерта рисовал нерадужную картину: «Еще с древних времен известно, что работа связистов требует точности и оперативности. Исполнявший обязанности начальника конторы связи на Олимпе Меркурий (здесь у Легерта неважное знание мифологии – А.Г.) разносил все послания богов очень быстро. Поэтому-то его и изображали с крылышками у лодыжек. Спрашивается, как же изобразить его магнитогорского коллегу? Восседающим на черепахе? И теряющим письма по пути?..» [17, С. 3].
Кроме того, некоторые отделения были открыты «от случая к случаю». В зимний период, как и прежде в 1930-е годы, в помещениях было настолько холодно, что замерзали чернила [18, С. 2]. Даже на центральной почте не были организованы такие элементарные услуги как заполнение бланка, предоставление ящика, шпагата [19, С. 3]. На этом деле активно зарабатывали спекулянты. С целью создания удобств населению контора связи даже заключила договор с горпромкомбинатом на изготовление ящиков для посылок.
Так или иначе, но для многих почтальон продолжал оставаться другом, желанным гостем и хорошим знакомым. Об этом свидетельствует целый ряд публикаций с благодарностями «людям скромной профессии» - письмоносцам [20, С. 2]. Объяснить это можно тем, что к концу 1940-х годов в Магнитогорске уже сформировался небольшой слой связистов-профессионалов, радевших за свой труд и получавших лестные отзывы. Думается, за каждым письмом они видели человека.
В целом, большинство причин подобной работы почтовой связи вполне объективны: в первой половине 1940-х годов – это фаза военного времени, а во второй половине – послевоенное восстановление экономики страны, когда связи уделялось меньшее внимание по сравнению с другими отраслями. Магнитогорский металлургический комбинат оптимизировал свою работу за счет социальной сферы. К этому добавлялось естественное расширение Магнитогорска, рост числа обслуживаемых клиентов, общая плотность выполнения почтальонами должностных обязанностей.

***

К началу 1940-х годов мощность радиоузлов в Магнитке возросла в 7 раз, а количество радиоточек увеличилось с 6 до 13 тысяч. Помимо центрального радиоузла, существовало три подстанции, началась радиофикация Правобережного города и индивидуальных поселков [21, С. 2]. В этот период проводился ряд мероприятий по улучшению работы радиохозяйства. Старые провода заменялись новыми. В общей сложности на ремонт радиолиний было выделено 19 тысяч рублей. Велась подготовка по переносу приемочного радиопункта, расположенного тогда в районе садово-паркового хозяйства горкомхоза, за 18 километров от города, что было призвано значительно повысить слышимость радиопередач.
Однако в военные годы работу радиосвязи, через которую поступали известия, нельзя признать удовлетворительной. Для того, чтобы обслужить всех жителей радиопередачами, мощные репродукторы располагали на площадях, трамвайных остановках и в других людных местах. Однако, как явственно следует из названия жалоб-заметок «Громкомолчатели» и «Великий немой», старания радиосвязистов проходили даром – репродукторы либо молчали, либо говорили шепотом. Радио прочно вошло в быт горожан. Бывало, что первый вопрос, который задавали по утрам друг другу, был «что передавали сегодня по радио?» [22, С. 4], ведь события на фронте волновали каждого.
Как видно, тема индивидуальных радиоточек приобрела принципиальное значение в данное время. Следует отметить, что и здесь все было негладко. Установки не работали, а жалобы в радиоузел оставались без внимания. Существовала практика изготовления самодельных приемников сигнала, которую, впрочем, попытались пресечь на законодательном уровне, издав распоряжение «О мерах борьбы с нарушителями правил пользования радиоустановками городской радиотрансляционной сети». Согласно документу, на уличенных в подобном правонарушении накладывался штраф в размере 50 рублей, а приборы, не соответствовавшие техническим нормам Наркомата связи, подлежали изъятию [23, С. 3]. Причин для появления правового акта было несколько. С одной стороны, это возможные материальные потери от самовольных установок (о том, что потери, несомненно, были, говорит размер штрафа), с другой – нарастающая тревога от хода войны, вероятность подготовки немецкой диверсии в тылу, скорее всего, существовала, и город реализовал превентивную меру. Тут стоит упомянуть, что в Магнитогорске еще в середине 1940 года вводилась обязательная регистрация и окольцевание почтовых голубей, а также выдача разрешений на содержание, разведение и ввоз оных в пограничные районы. Сделано это было на основании постановления СНК СССР от 23 августа 1939 года № 1261. Виновных в нарушении установленных сроков и порядка их регистрации подвергали существенному штрафу до 100 рублей с обязательной конфискацией всех голубей. Вряд ли разведение почтовых голубей в Магнитогорске было массовым занятием, все же единичные случаи встречались. Скорее всего, Магнитогорский городской отдел РКМ-НКВД просто перестраховывался, как и в случае с самодельными приемниками [24, С. 4].
Хотя все радиоузлы города принимали заявки на установку радиоточек в срок до трех дней, вопрос о своевременной радиофикации домов рядовых жителей оставался болезненным вплоть до конца изучаемого периода, иногда они принимались нерадиофицированными, что вызывало бурю негодования настоящих и потенциальных клиентов на страницах «Магнитогорского рабочего». А уже установленные радиоприемники молчали либо шипели.
Рабочий день центрального радиоузла начинался в 5 часов утра. Сначала в эфире ловился Свердловск, затем включались усилительные автоматические радиостанции Кировского района и вокзала. На трансляционных проводах радиоузла насчитывалось 5370 репродукторов. Десятки тысяч магнитогорцев, на сутки опережая газеты, узнавали важнейшие новости по телеграммам ТАСС, передававшиеся в 6 часов 45 минут через микрофон радиостанции имени Коминтерна. В десять часов утра сирена астрономического института извещала о точном московском времени. В регламенте радиовещания Магнитогорского радиохозяйства трансляция станции имени Коминтерна занимала ведущее место. Местное вещание длилось полчаса – с 17 часов 30 минут. Потом настраивался Челябинск, а с 20 часов до 21 часа сеть вновь переключалась на Москву. Москва транслировалась до глубокой ночи, пока звон колокола Спасской башни Кремля не возвещал о том, что пора отдыхать: 2 часа ночи [25, С. 1].
К концу 1940-х годов начинает широко развертываться местное радиовещание: в эфире уделялось внимание новостям культурной жизни города, учебе, досугу, творческой деятельности трудящихся. Надо понимать, что радио было во многом ориентировано на идеологические запросы партии, поэтому масштабно популяризировался опыт стахановцев и авангардная роль коммунистов на производстве, появилась партийная хроника [26, С. 2]. Интересен случай введения в эксплуатацию радиоузла в магазине – через него дирекция извещала покупателей о новых товарах, их цене и качестве [27, С. 2]. Здесь мы можем говорить о первом появлении радиорекламы в городе. Радиоузлы организовывались и в школах: учащиеся рассказывали о своих учебных занятиях, деятельности комсомольской и пионерской организаций, критиковали нерадивых учеников, выступали с номерами художественной самодеятельности [28, С. 4]. Несомненно, на первый план здесь выступали идеологические функции – трансляция идей социализма шла по всем фронтам.
В Магнитогорске имелось немало радиолюбителей, однако все они работали в одиночку, кустарными способами. В 1947 году при городском Совете Осоавиахима был открыт радиоклуб, где горожане могли изучать радиодело, получать квалифицированные консультации, заниматься в конструкторских кружках, слушать лекции о достижениях советского радио [29, С. 2]. Однако должного размаха клуб не получил, и в кружке занималось всего 20 человек. Многие просто не знали о его существовании, информирование проводилось на низком уровне, сказывался дефицит необходимой аппаратуры, наглядных пособий и большого помещения [30, С. 2]. Ко Дню радио в апреле 1948 года радиоклуб провел первый конкурс на лучшего радиста-оператора. Круг участников оказался довольно широким: среди призеров школьники и даже закройщица [31, С. 2].
Тарифы на пользование радиотрансляционными радиоустановками были таковы: абонементная плата в месяц за трансляционную точку личного пользования с наушниками – 3 рубля, с репродуктором - 4 рубля, с динамиком - 6 рублей; за трансляционную точку коллективного пользования с наушниками – 3 рубля, с репродуктором или динамиком мощностью до 0,5 ватт – 12 рублей; трансляционные точки в торговых и зрелищных предприятиях с репродуктором любого типа мощностью до 0,5 ватт – 20 рублей. Прием абонентной платы за трансляционные точки с 1 марта 1940 года был открыт во всех почтовых отделениях города, абонентная плата вносилась за месяц вперед. Радиоабоненты, имевшие задолженность, должны были гасить ее не позднее 15 числа следующего месяца. При неуплате радиоточка отключалась, а задолженность взыскивалась Городской конторой связи в принудительном порядке с начислением штрафа по 1 рублю с радиоточки за каждый полный или неполный месяц просрочки очередного платежа. Курьезы все-таки случались: например, аптекарю Маркиной пришлось платить штраф за пользование бездействующей радиоточкой, хотя за полгода до получения извещения об этом она уведомила радиоузел о неполадке [32, С. 2].

***

Телефонная связь по-прежнему, как и в период становления, решала вопросы обеспечения связи между жителями города, а также способствовала эффективности конторского и управленческого труда на предприятиях и в учреждениях. В дни войны время приобрело огромную ценность. Однако работники цеха телефонных сетей были другого мнения. Магнитогорская телефонная сеть отнимала у горожан немало ценного рабочего времени и создавала сутолоку в управленческих аппаратах из-за несвоевременного разрешения срочных вопросов по телефону. Особенно трудно было добиться нужного абонента, когда клиенту предстояло преодолеть несколько телефонных станций завода и города. В малоэффективной работе телефонных аппаратов была повинна не только нечеткая связь, но и сами клиенты, так как все еще оставался низким их уровень культуры. Вместо лаконичного заказа необходимого номера, начинались длинные разговоры без соблюдения соответствующей дисциплины. Автор одной заметки вовсе уничижает достижение техники, сетуя на постоянную неисправность телефонных аппаратов, и с горечью заключает – «лучше пользоваться трамваем или пешком ходить – быстрее будет» [33, С. 4]. Телефонисты ссылались на объективные, как им казалось, причины: перегрузку, нехватку проводов и т.д. Читатель «Магнитогорского рабочего» В. Фукс справедливо возмущался: «Но разве на фронте условия у связистов более благоприятные? В невероятно трудных условиях, героически жертвуя жизнью, славные воины-связисты обеспечивают четкую связь между частями Красной Армии. Кто же дал право такую преступную расхлябанность допускать отряду связистов в Магнитогорске?» [34, С. 4].
Характеризуя работу телефонной сети во второй половине десятилетия, необходимо сказать, что магнитогорцы продолжали повседневно и ежечасно испытывать на себе неисчислимые сложности при ее использовании. Бывали случаи, когда людям везло, это те случаи, когда телефон не работал. Но если телефон все же работал, то первый ответ, который через 15-20 минут ожидания получал абонент, обычно гласил: «Шнуров нет, соединять нечем!». Если шнур находился, как правило, человеку обязательно отвечал либо родильный дом, либо пожарная команда. Почему телефонистки предпочитали именно эти организации – оставалось загадочной, непостижимой тайной. Разъединение с ненужным телефоном и переключение на нужный – это не скоростная плавка – на это уходил целый день. На языке телефонистов это называлось – отбой. И это действительно отбой, который отбивал всякую охоту у горожан обращаться к помощи телефона [35, С. 2].
Известно, что с января 1942 года решался вопрос о введении в строй автоматической телефонной станции на уровне Горисполкома, однако до сентября того же года монтаж был законсервирован, хотя срок окончания работ над первой очередью истек еще в середине июля. АТС должна была разгрузить центральную станцию и позволить набирать необходимого абонента напрямую, без участия телефонистов [36, С. 4]. Пуск автоматической телефонной станции в Магнитогорске, наконец, состоялся в 1946 году. В статье, посвященной этому событию, черным по белому сказано: «первое время многие не будут знать, как пользоваться телефонами», и тут же приведена короткая инструкция [37, С. 4]. Вопреки всему, введение в действие АТС внесло еще большую сумятицу в жизнь горожан по той причине, что справочник абонентов АТС был издан слишком маленьким тиражом в 750 экземпляров, и на всех его, банально, не хватало. Но даже при его наличии, гарантии набора нужного номера не было, поскольку частыми были опечатки (к слову, его новую версию не издавали еще 6 лет). Автор одной жалобы Пикман с ностальгией писал: «Да, с простым телефоном куда удобнее. Там можно и с телефонисткой поругаться. Все как-то на душе веселее становится» [38, С. 2]. В 1947 году была ликвидирована станция «Центральная», и началось строительство новой большой телефонной станции «Кировская» емкостью 1200 номеров, продолжала свою работу и АТС, обслуживавшая 1000 абонентов [39, С. 1].
Клиенты междугородной телефонной станции имели возможность разговаривать по телефону с Челябинском, Свердловском, а уже через эти города могли быть связаны с Москвой, Ленинградом, Киевом, Харьковом, Сталинском и другими крупными центрами Советского Союза. Междугородная телефонная связь пользовалась спросом у горожан. Только за 10 месяцев 1940 года по проводам междугородной станции было проведено 92 тысячи переговоров [40, С. 3].
Не лучшим образом обстояли дела с телефонной связью на Магнитогорском металлургическом комбинате. В июле 1947 года начальник цеха телефонных сетей Еременко говорил о необходимости создания на предприятии централизованной бесперебойно действующей телефонной сети. Из 3,5 тысяч номеров АТС более половины вовсе не использовалось из-за отсутствия условий для ликвидации временных телефонных узлов, функционировавших еще с 1930-х годов. Еременко отмечал: «Хозяйство телефонной связи на комбинате могло быть значительно улучшено, если бы оно получало более активную поддержку со стороны руководителей комбината. Как ни странно, но о нашем цехе вспоминают лишь тогда, когда у того или иного руководителя в квартире перестает работать телефон». Роптали и сами рабочие. Например, мастер механического цеха М. Файн возмущался: «Телефоны установлены по два-три на один провод. Часами приходится ждать, пока освободится линия. От такой связи <…> нет никакой пользы». Не менее показателен другой фрагмент. Нас страницах «Магнитогорского металла» десятник огнеупорного участка В. Хлынов писал: «Т. Еременко любит иногда в докладах называть связь нервом комбината. И в самом деле – руководимая им связь имеет самое близкое отношение к нервам. Особенно там, где дело решают минуты, а телефонные вызовы длятся по полчаса». Творчество читателей по этому поводу порой принимало весьма причудливые формы. Некий А.К. даже сочинил стихотворение: «Вот так странная затея - / Мастер целый час потея, / В трубку дул, молил, крича: / «Дайте больше кирпича!» / Но из трубки телефона / Не слыхать ни слов, ни звона, / А Еременко считает, / Что ремонту помогает. / Но на деле между тем, / Телефон, как рыба, нем» [41, С. 4].
Существовавшая телефонная связь не отвечала требованиям, которые предъявлялись к ней быстро растущим комбинатом и городом, а наличие большого числа временных линий и мелких станций, а также их сильная изношенность затрудняли оперативную работу цехов комбината и осложняли связь с городом. На протяжении второй половины 1940-х годов цехом связи проводились масштабные работы по реконструкции телефонной связи, велось строительство капитальной телефонной сети, ликвидировались ручные телефонные станции. Данные мероприятия помогали ликвидировать такое положение, когда на одной линии находились сразу несколько абонентов. Практически полностью была смонтирована АТС на правом берегу Урала, но пуск задерживался строителями.
Цехом телефонных сетей Магнитогорского металлургического комбината были установлены следующие тарифы и система расчетов с абонентами: абонентная плата за основные и параллельные телефоны – 45 руб. в месяц, за параллельные телефоны без звонков – 22 руб. 50 коп. в месяц, дополнительные трубки – 12 руб. 50 коп. в месяц. Стоимость установки, перестановки аппаратов и приборов, временное снятие с последующей установкой оплачивались дополнительно. Абонентная плата вносилась вперед за один месяц не позднее 25-го числа каждого месяца, предшествующего пользованию, без выписки счетов и без особого уведомления. При неуплате в указанный срок абонент без предупреждения отключался. За включение после покрытия задолженности за выключенные телефоны взималось 15 руб. за телефон [42, С. 4].

***

В начале Великой Отечественной войны магнитогорский телеграф тоже работал вяло, не по-военному. Особую медлительность работники телеграфа проявляли при доставке телеграмм адресату. Беспечность сотрудников давала о себе знать и в другом аспекте. В одном из фельетонов, размещенных в газете «Магнитогорский рабочий», некий Л. никак не мог понять текст присылаемых ему телеграмм. После выяснения оказалось, что по распоряжению горотдела связи телеграфисты использовали старые телеграммы, на обороте которых писали извещения и рассылали адресатам [43, С. 4]. Тексты некоторых телеграмм вызывали абсолютное недоумение. Например, работник Магнитогорского пункта Государственной плодовоовощной инспекции Батин получил телеграмму следующего содержания: «Постановлением пятьдесят семь комиссии союзсовнаркома двадцать третьего июня 1943 года отрочки всем меры переоформлению отрочек». Природу неведомых «отрочек» Батин понять так и не смог. Кажется, что зарисовка носит юмористический характер, но нет. Автор предлагает выяснить начальнику Магнитогорского отдела связи Кононову «как дошел коллектив телеграфа до такой жизни» [44, С. 4]. В газету писали и сами работники телеграфа. Телеграфистка с десятилетним стажем М. Игнатенко жаловалась, что начальство «бездушно относится к ее просьбам» [45, С. 4]. Она не могла добиться машины для перевозки топлива и не могла достать необходимой обуви и одежды.
Известно, что к 1940-м годам Центральный телеграф осуществлял рассылку телеграмм 16 видов: молнии, срочные, обыкновенные, с оплаченным ответом, телеграммы, посредством которых отправитель передавал доверенность адресату, телеграммы с заверенной подписью отправителя, телеграммы с заверенным фактом, изложенным в телеграмме, телеграфные поручения о розыске адресата, телеграммы, вручаемые лично адресату, телеграммы до востребования, телеграммы, доставляемые адресату круглые сутки, не исключая ночного времени, телеграммы с доставкой нарочным или почтой в местности, находившиеся в стороне от телеграфных учреждений, телеграммы, доставка которых должна была быть произведена в срок, указанный отправителем, телеграммы с одним и тем же текстом и подписью в один и тот же телеграфный пункт, но с любым количеством адресов, телеграммы с одним и тем же текстом и подписью в два или в несколько телеграфных пунктов, телеграммы с уведомлением отправителя о вручении адресату, телеграммы, последовательно пересылаемые вслед за адресатом в пункты, указанные отправителем. По случаю наступающего Нового года в том числе принимались новогодние досрочные поздравительные телеграммы. Для прямых переговоров по аппарату с Челябинском и Свердловском в ночное время предоставлялись телеграфные провода. Как видно, спектр услуг был достаточно широким [46, С. 4].
Работа телеграфа к середине 1940-х годов волновала горожан намного меньше, чем в предшествующий период. Ясно одно: телеграфом магнитогорцы стали пользоваться несколько реже, лишь в особых случаях, вроде празднования Нового года или годовщины Октябрьской революции, каких-либо качественных улучшений техники не наблюдалось, а квалификация телеграфистов, за редким исключением, оставляла желать лучшего. Причиной тому могло служить то, что телеграф с привычной ниши подвинули гораздо более технологичные виды связи – телефон и радио. Из всего сказанного, можно заключить, что эпоха телеграфа подходила к концу.

***
Наряду с особенностями развития средств связи в Магнитогорске, для них характерны общие черты в оценке причин неудовлетворительной работы. Стоит учитывать тот факт, что новые кадры набирали среди людей в возрасте от 14 лет, обучали 2-3 месяца и выпускали работать [47, С. 4]. Очевидно, что уровня образования новобранцев и срока их обучения не было достаточно для нормальной работы. Резюмируя вышесказанное, можно сказать, что работа Магнитогорского городского отделения связи в полной мере не отвечала запросам войны, хотя связисты пытались наладить четкую систему почтовых отправлений, телефонной, телеграфной и радиосвязи. Вступали в силу и пресловутые объективные факторы, на которые часто указывали начальники отделений: плохая техническая оснастка, условия военного времени, загруженность сотрудников. Работа средств связи в городе Магнитогорске в первые послевоенные годы характеризуется дальнейшим качественным развитием одних элементов (радиосвязь, телефон) и постепенным отмиранием других (телеграфная связь). Почту преследуют те же неудачи, что были ранее – халатное отношение к выполнению своих обязанностей начальства и сотрудников, слабая материально-техническая база. Радио и телефон все более прочно входят в плоскость обыденного, а не связанного исключительно с производственной сферой, этому немало способствуют достижения научно-технического прогресса и курс Советского государства на широкое внедрение этих видов связи в повседневную жизнь. Пресловутый НТП является основной причиной постепенного угасания телеграфной связи. В освещаемый период в Магнитогорске сложилась целостная система связи, которая являлась неотъемлемой частью системы связи страны, входя тем самым и в общемировое информационное пространство.

Список использованной литературы и источников

1. Гаан А.С. Проблемы кадрового обеспечения почтовых отделений в городе Магнитогорске в 1930-е годы / Молодежь. Наука. Будущее. Международная студенческая научно-практическая конференция. Оренбург, 2015: сб статей. С. 47-50.
2. Гаан А.С. Становление телефонной и радиотелеграфной связи в Магнитогорске в 1930-е годы / Гороховские чтения: сб. материалов шестой региональной музейной конференции. 2015. С. 586-592.
3. Заславская Р. Почтальон пришел [Текст] / Р. Заславская // Магнитогорский рабочий. – 1942.- 8 июля
4. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1940.- 6 января Малинин А.
5. О работе почты [Текст] / А. Малинин // Магнитогорский рабочий – 1934.- 5 декабря
6. Григоренко Р. По следам почтальона [Текст] / Р. Григоренко // Магнитогорский рабочий – 1945.- 5 июня
7. Ухов Е. Улучшение показателей [Текст] / Е. Ухов // Магнитогорский рабочий – 1941.- 30 сентября
8. Почтовые отделения работают по-новому [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1940.- 24 октября
9. Тюрина А. Дела почтовые [Текст] / А. Тюрина // Магнитогорский рабочий – 1943.- 20 марта
10. Лимаренко. Беззаботные связисты [Текст] / Лимаренко // Магнитогорский рабочий – 1946.- 27 апре
11. Грозовская Л. Забытые «окраины» [Текст] / Л. Грозовская // Магнитогорский рабочий – 1946.- 3 августа
12. Глебов В. Связь и муки [Текст] / В. Глебов // Магнитогорский рабочий – 1945.- 27 июля
13. Улучшить работу почты [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1946.- 20 декабря
14. Газеты, журналы [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1949.- 24 апреля
15. Чецкий И. Короткий сигнал [Текст] / И. Чецкий // Магнитогорский рабочий – 1948.- 3 апреля
16. Гнедых И. «Неделя письма» [Текст] / И. Гнедых // Магнитогорский рабочий – 1949.- 27 сентября
17. Легерт Л. Меркурий и черепаха [Текст] / Л. Легерт // Магнитогорский рабочий – 1946.- 25 марта Магнитогорский рабочий – 1943.- 19 ноября.
18. Лимаренко Н. Спустя два месяца... [Текст] / Н. Лимаренко // Магнитогорский рабочий – 1945.- 5 июня
19. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1946.- 3 августа
20. Тварнов А. Задерживается доставка газет [Текст] / А. Тварнов // Магнитогорский рабочий – 1946.- 1 сентября
21. Улучшить работу почты [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1946.- 20 декабря
22. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1949.- 24 апреля
23. Сочнева З. Человек пришел на почту... [Текст] / З. Сочнева // Магнитогорский рабочий – 1947.- 8 января
24. Чецкий И. Короткий сигнал [Текст] / И. Чецкий // Магнитогорский рабочий – 1945.- 3 апреля
25. Гинатулин Н., Жуков В. Мечта и действительность [Текст] / Н. Гинатулин, В. Жуков // Магнитогорский рабочий – 1947.- 5 апреля
26. Карпов. Речь идет о письмоносце [Текст] / Карпов // Магнитогорский рабочий – 1947.- 4 января
27. Юровская А. На скромном посту [Текст] / А. Юровская // Магнитогорский рабочий – 1949.- 8 мая
28. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1945.- 27 июля
29. Радиоклуб в Магнитогорске [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1947.- 28 сентября
30. Наладить работу радиосети [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1947.- 2 февраля
31. Иванов М. Магнитогорский радиоклуб [Текст] / М. Иванов // Магнитогорский рабочий – 1948.- 6 февраля
32. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1948.- 17 декабря
33. Макаров И., Пикман В. Алло! Центральная! [Текст] / И. Макаров, В. Пикман // Магнитогорский рабочий – 1946.- 21 августа
34. Кожевников В. АТС берет нагрузку [Текст] / В. Кожевников // Магнитогорский рабочий – 1946.- 12 мая
35. У связистов Магнитогорска [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1945.- 16 апреля
36. Своевременно окончить строительство АТС [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1945.- 16 декабря
37. Ахметзянов Б. Разговор не состоялся [Текст] / Б. Ахметзянов // Магнитогорский рабочий – 1947.- 31 декабря
38. Развитие радио в Магнитогорске [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1948.- 11 апреля
39. Почетные задачи [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1949.- 7 апреля
40. «Говорит радиоузел магазина»... [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1949.- 11 декабря
41. Радиоузел в школе [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1949.- 3 апреля
42. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1947.- 27 октября
43. Светличный Н. Молчащие громкоговорители [Текст] / Н. Светличный // Магнитогорский рабочий – 1947.- 7 июня
44. Людвницкий. Когда нам установят радио [Текст] / Людвницкий // Магнитогорский рабочий – 1947.- 26 августа
45. Старов Т. Радиофицировать дом [Текст] / Т. Старов // Магнитогорский рабочий – 1948.- 17 апреля
46. Маркина А. Штраф за бездействующую радиоточку [Текст] / А. Маркина // Магнитогорский рабочий – 1949.- 23 января
47. Объявление [Текст] // Магнитогорский рабочий – 1942.- 13 октября