Четыре года назад наша страна отпраздновала 200-летие со дня победы в Отечественной войне 1812 года. Это великое событие является памятной страницей в истории Российского государства. Несмотря на существование многочисленных исследований по этой теме, количество создающихся работ увеличивается. А это показывает, что у людей возрастает все больший интерес к изучению произошедшего события. С точки зрения внимания исследователей данную тему нельзя назвать малоизученной, но до сих пор история этого эпохального события служит предметом научных дискуссий.
В историографии сложилось несколько подходов к изучению событий войны 1812 года.
Основные военно-теоретические оценки войны были даны еще в XIX веке. Большой интерес представляют мемуары прусского военного теоретика Карла фон Клаузевица, который принимал личное участие в войне 1812 года на стороне русской армии. Ошибку Наполеона Клаузевиц видит в том, «что он не сумел привести в Москву 200 тыс. солдат, а привел лишь 100 тыс».[1]
Британский военный историк Дэвид Чандлер поддерживал взгляд Клаузевица и объяснял неспособность сохранения численного состава Великой армии в неразрешимой проблеме снабжения. «Генеральный штаб допускал грубейшие ошибки, определяя пропускную способность отвратительных польских и русских дорог, а это означало, что каждый конвой достигал своего места назначения с многонедельными, а то и месячными опозданиями… А в конце ее перегруженные французские транспортные службы полностью развалились».[2]
Октябрьская революция в России во многом определила направления исследований советской исторической науки. Одной из первых советских работ на тему Отечественной войны 1812 года стала «Дипломатия и войны царской России в XIX столетии» Покровского М.Н.[3] По его мнению виновником в этой войне являлась царская Россия. Правительство Александра I, подстрекаемое русским дворянством в декабре 1810 г., начало свои приготовления к войне с Францией. Именно из-за начавшихся приготовлений и последующее наращивание русских войск на границе с Герцогством Варшавским побудило Наполеона I мобилизовать огромную армию и приготовиться отражать агрессию своего союзника.
Специалист по российско-французским отношениям А. Манфред писал в своей монографии, что при всей энергии и жажде к победе французских солдат, они никак не могли догнать русские войска. Наполеон «не сумел навязать противнику свою волю; не он управлял этой войной, не он направлял ее течение».[4] По мнению автора, именно благодаря маневру русских армий на начальном этапе военной кампании был сорван замысел Наполеона.
Другой советский историк Е. Тарле считал, что главным препятствием на пути продвижения наполеоновских войск явилась необычайная сила сопротивления народов России. «Не только Наполеон, но и буквально никто в Европе не предвидел, до каких высот героизма способен подняться русский народ, когда дело идет о защите Родины от наглого, ничем не вызванного вторжения»[5]. Особый акцент в исследовании был сделан на народной войне 1812 года. «Русская народная война сказалась в героизме русских солдат на полях битв с Наполеоном, сказалась в вооруженных выступлениях крестьянства против завоевателя, в успешных усилиях русских крестьян заморить голодом великую армию»[6].
Одну изнаиболее дискуссионных проблем в историографии наполеоновских войн можно обозначить, как состав Великой армии Наполеона Бонапарта и ее небоевые потери на первом этапе кампании 1812 года: от Немана до Бородино.
«Великая армия» - название, данное Наполеоном армии Франции осенью 1805 г. «Настоящая сила Великой армии заключалось в ее превосходных офицерских кадрах, и в них не было недостатка до 1812 г. Наиболее поразительной чертой высших военачальников была их молодость».[7]
Но в кампаниях 1805-1807 гг. Великая армия понесла людские потери и постановлением от 12 октября 1808 г. была ликвидирована. Вторая Великая армия была создана декретом Наполеона от 15 февраля 1811 г.
В советской историографии принято было считать, что Великая армия понесла самые серьезные потери на втором этапе военной кампании 1812 г. в ходе отступления из Москвы. Мы же придерживаемся точки зрения, что военная кампания была проиграна Наполеоном еще раньше, так как свои первые крупные потери французская армия понесла до Смоленска, и именно до Смоленска план Наполеона провалился в стратегическом отношении.
Много разночтений в исследованиях вызывает количественный состав Великой армии. По штатным спискам армия должна была в каждом батальоне насчитывать по 840 человек. Но такой набор редко производился из-за постоянных потерь среди личного состава и нехватки новобранцев. «Округленный» батальон в 600 человек также вызывает сомнение в точности подсчета. Более точные сведения могли бы быть почерпнуты только из поголовных списков. Спецификой неоднозначности цифр является и то, что один автор указывает на общую численность армии на какой-то определенный момент времени, а другой называет только тех, кто перешел Неман.[8] Но это были далеко не все корпуса. То есть, кого и к какой группировке причислять, сегодня выяснить довольно сложно, отсюда и истекает вся путаница в цифрах.
Еще одной важной и противоречивой проблемой являются подсчеты потерь личного состава Великой армии. На первом этапе кампании эшелон, перешедший Неман, составлял 440 тыс. человек. (Мы определяем состояние армии согласно списку Шамбре[9]). Известно, что никаких крупных сражений между Смоленским 16-18 августа и под Бородино 5-7 сентября не было. Великая армия вошла в Смоленск в составе 156 тыс. человек, а до Бородино дошло только 130 тыс. человек. Профессор Берлинского университета Ганс Дельбрюк указывает: «Уже через четырнадцать дней после переправы через Неман он потерял 135.000 человек, не выдержав почти ни одного боя, исключительно вследствие дезертирства, плохого довольствия и болезней».[10]
Приведем в качестве доказательства один из исторических документов[11]:
Из приведённой таблицы можно увидеть потери «Великой армии» с июня по август 1812 года, которые произошли из-за ее форсированных движений и развивающихся среди военных болезней.
Существуют списочные данные по Великой армии при Бородине. Всего на 2 сентября 1812 года главные ее силы, сосредоточенные под Гжатском, насчитывали: «Пехоты: 203,5 батальона – 84504 человека; кавалерии: 227 эскадронов и 7 рот – 21662 человека и 22191 лошадь; артиллерии, инженеров и обозных частей: 15857 человек и 553 орудия. Итого: 122023 человека и 553 орудия, не считая Эскорта Главной квартиры».[12]
Сравнив список К. Власова на 24-25 июня при переправе через Неман и список А. Васильева и А.И. Попова о положении с личным составом армий 2-7 сентября под Бородино с довольно подробным расписанием наполеоновских дивизий, мы приходим к выводам, что из 100% штата в момент достижения границ России только около 85% смогло перейти Неман, и всего лишь 42% солдат сохранилось для предстоящего Бородинского сражения.
Сразу же после окончания войны 1812 года отечественные авторы поспешили заняться написанием работ, посвященным этому событию. Первые отечественные работы показывали, что численное преимущество находилось на стороне Наполеона. К концу дореволюционного периода в отечественной литературе было принято считать, что при Бородино 130 тысячам французов противостояли 120 тысяч русских, включая казаков и ополченцев.
Данные о численности воюющих сторон и участвующих в сражении при Бородино можно обобщить в следующей таблице:
|
|
Численность войск (чел.) |
Резерв |
Участвовало в сражении |
Количество орудий |
Потери |
|
Великая армия |
130 000 |
18 000 |
112 000 |
587 |
28,5 тыс.чел |
|
Русская армия |
120 000 |
9 000 |
120 000 |
624 |
35-45 тыс.чел |
Однако, такое соотношение сил не устраивало многих исследователей. Из приведённой ниже таблицы можно увидеть, как в хронологической последовательности менялись цифры соотношения сторон с момента начала войны и в Бородинском сражении.
Данные исследователей о численном соотношении воюющих сторон.[13]
В советское время в работах историков соотношение сторон оставалось примерно таким же, но концу XX века маятник качнулся в другую сторону. Сейчас, по данным современных исследователей, принято считать, что русских воинов на Бородинском поле было больше, чем французских солдат. Такая оценка была дана вследствие проделанных расчетов, когда были подсчитаны все строевые, нестроевые, казаки и ополченцы со стороны русской армии, верифицированы цифры некоторых источников.
Еще один дискутируемый вопрос – о причинах войны 1812 года, планах и подготовке к ней воюющих сторон.
Историки приводят множество разных причин войны 1812 года. Приведем одно из мнений исследователей: Александр I сам спровоцировал Наполеона на войну. Так, например, в работе О.В. Соколова "Битва двух империй 1805-1812" упоминается: «Что касается Александра, то первые приказы, которые можно оценивать как указания, связанные с подготовкой войны, относятся к январю-марту 1810 г. Но на самом деле все, что происходило в военной области с 1802 г., уже можно назвать подготовкой к военным действия».[14] Почти с самого начала своего правления Александр взял курс на конфронтацию с Наполеоном, подчинив этой идее все силы и ресурсы российского государства. «Ибо для него война с Наполеоном была актом борьбы его личного самолюбия, независимо от тех политических причин, которые ее вызывали».[15] При дворе молодому царю постоянно приходилось слышать постоянное восхищение первым консулом Бонапартом, о том, какой он преобразователь и какие блестящие он одержал победы. «Александр I завидовал Бонапарту, англомания царила в Санкт-Петербурге…».[16]
Среди авторов самой распространённой причиной войны Наполеона с Александром считается необходимость создания и поддержания континентальной блокады против Британской империи. Александр I не мог поддерживать систему, а император Наполеон, соответственно, не мог позволить России такую роскошь. Это противоречие, по мнению большинства исследователей, и стало причиной вторжения Наполеона в Россию.
Но нам хотелось бы уделить внимание и еще на одной из причин.
Факты говорят о том, что царь окончательно решился на войну с Французской империей в конце 1810 г.. Так, французский исследователь А. Лашук считает, что предвидя военное столкновение с Наполеоном, Александр I собирался напасть первым. «С начала 1811 г. царю были представлены планы наступления на Варшаву и Данциг. Среди авторов подобных проектов фигурировали такие известные генералы, как герцог Александр Вюртембергский, князь Багратион и барон Беннигсен. Сам Александр I в январе 1811 г. писал князю Чарторийскому о своем намерении начать войну с захвата Польши – великого герцогства Варшавского. В обмен на то, чтобы Австрия не препятствовала осуществлению этого замысла, он собирался предложить австрийскому императору Молдавию и Валахию».[17]
С января 1811 года Александр I начинает мобилизацию войск, подтягивая их к западной границе. Причем, дипломатически важно было сделать так, чтобы Наполеон Бонапарт не ожидал нападения. «Он обманывает Наполеона беззастенчиво: готовит на него внезапный удар, и нанес бы его, если бы Польша согласилась».[18]
В марте 1811 года Великое герцогство Варшавское находится под угрозой со стороны России. «Именно в этот момент (март 1811 г.) Александр задумал, по-видимому, ускорить отпадение поляков от Наполеона посредством внезапного вторжения в Великое герцогство».[19]
У Франции не было причин портить отношения и тем более воевать с Россией. Наполеону Россия нужна была сильным союзником. Стратегические причины для этого очевидны. Во-первых, только Россия как союзник, способна была удержать в узде Пруссию и Австрию, пока французские войска заняты Пиренейской войной 1808-1814 гг. Во-вторых, по расчетам Наполеона, именно Александр I был обязан склонить Великобританию к миру с Францией на дипломатическом уровне. Поэтому, на наш взгляд, слабо аргументированно выглядят такие утверждения русского военного историка А.К. Байовы: «Постепенно накапливающиеся взаимные неудовольствия между Россией и Францией привели Наполеона в конце 1810 г. к решению приступить к подготовке к войне с целью вторгнуться в Россию и отбросить ее к пределам Азии».[20] Россия, находящая в Азии, не смогла бы выполнить выше указанные положения.
Интересные доводы и объяснения ситуации приводят русские историки. Выдающийся русский историк Николай Иванович Ульянов писал: «В исторической литературе давно отмечен фанатизм этой загадочной ненависти и существует немало попыток ее объяснения. Самое неудачное то, которое исходит из экономических и политических интересов России. У России не было реальных поводов для участия в наполеоновских войнах. Европейская драка ее не касалась, а у Наполеона не было причин завоёвывать Россию. Веди себя спокойно, занимайся собственными делами, никто бы ее пальцем не тронул».[21]
Рассматривая действительные причины войны 1812 года, мы склоняемся к мнению, что "польский вопрос" стал главной причиной войны 1812 года, так как в 1811 году Россия намеривалась вторгнуться в Великое герцогство Варшавское. С другой стороны, отечественные историки, как, например, Н.А. Левицкий отмечали, что Великое Герцогство Варшавское угрожало России: «создания им Варшавского герцогства — плацдарма на случай войны с Россией».[22] Такая версия имела бы полный успех, если бы не передислокация русских дивизий из Дунайской армии и сосредоточения русских войск на границе с Великим Герцогством Варшавским. Потому что на тот момент Великой армии фактически не существовало, а французские и польские войска были разбросаны по всей территории Германии, и ни о каком вторжении в пределы России не могло быть и речи. Такое положение дел, наоборот, было благоприятным для русского удара по союзнику своего главного врага, пока силы последнего далеки от возможности оказать военную помощь.
Наполеон был прекрасно осведомлён о творящихся делах на границе с Великим герцогством Варшавским. В том числе, о концентрации русских войск и возможном вторжении русских в герцогство. «В Варшаве незадолго до того, как прибыл туда приказ мобилизовать армию, волнение достигло своего апогея. Все думали, что вот-вот придет известие о вступлении русских, и многим мерещились уже пушечные выстрелы».[23]
По мнению историка О.В.Соколова: «император французов не мог избежать этой войны, т.к. ее готовил и страстно желал Александр I. Единственное, что мог выбирать Наполеон в начале 1812г., это либо пассивно ожидать нападения, которое без сомнения произошло бы в самый неподходящий для него момент, либо попытаться упредить своего противника».[24]
Не стоит думать, что Россия не была готова к войне и не ожидала вторжения французов, и что она не знала ничего о Великой армии. С. Нечаев утверждает: «В январе 1810 года Барклай де-Толли имел разговор с императором Александром о необходимости организации стратегической разведки за границей и попросил высочайшего разрешения направить в русские посольства специальных агентов с тем, чтобы они собирали сведения о численности войск…».[25]
На наш взгляд вышеуказанные аргументы говорят, что Россия не только желала войны с Францией, но и к ней готовилась. Бытующий в России и по сегодняшний день тезис, что Наполеон стремился захватить Россию, не ложится в логическую цепочку событий. Александр I, прежде всего, желал вторгнуться в Великое Герцогство Варшавское и присоединить эту область к своей короне. Наполеон, в свою очередь, не мог позволить развитие такой ситуации. Поэтому мы приходим к выводу, что основной причиной войны 1812 года, является польский вопрос.
С 1810 до 1812 г. Императору Александру было представлено более 40 различных военных планов против Наполеона. Предлагаемые планы Барклая, Беннигсена, Уварова, принца Евгения Вюртемберского носили наступательный характер, а никак не оборонительный. «Императору Александру предстояло решить вопрос: встретить ли неприятеля на чужой земле, или ждать его на своей? Действуя наступательно, мы избавляли наши области от тяжестей войны, могли усилится войсками и средствами Пруссии и поднять всю Германию, изнемогающую под гнетом Наполеоном и покрытую сетью тайных обществ. Таковы были выгоды стороны этого плана, разделяемого некоторыми нашими генералами (Беннигсена, Багратиона...)».[26] То есть, приходится констатировать факт, что на момент перехода французской армией Немана у русских никакого ясного официально принятого плана боевых операций не существовало.
Одновременно со всеми перечисленными проектами, предлагаемыми с 1810 г., Александр I поручил Фулю, прусскому генералу, перешедшему на русскую службу в конце 1806 г., разработать план войны.
Критическую оценку так называемого оборонительного «плана Фуля» предоставляет нам российский исследователь Соколов О.В.: «Это неудивительно, ведь план Фуля, а точнее многочисленные стратегические наброски, сделанные печально известным генералом, никогда не были опубликованы. Они хранятся в РГВИА, и это 151 страница текста, написанного очень корявым французским языком, не слишком разборчивым почерком и с грамматическими ошибками чуть ли не в каждом втором слове. Советские авторы, видимо, поленились расшифровать эту «китайскую грамоту», а французские до нее не добрались».[27]
На самом деле никакого плана нет, а есть многочисленные, порой абсолютно бессвязные фрагменты размышлений, написанные, по видимому, в 1810 - начале 1812 г. Эти записки больше напоминают рассуждения о военном искусстве вообще или просто мысли вслух. Здесь возникает ряд вопросов. Почему именно план Фуля начал реализовываться? Почему именно этот прусский генерал-лейтенант стал для царя более авторитетным?
При рассуждениях о плане ведения войны Россией у нас невольно возникает ассоциация с хорошо всем знакомым понятием "Скифская война". Большинство советских и российских историков уверены в том, что русские войска отступали по заранее изложенному оборонительному плану. Следует подробно разобраться, что же собой представляла "скифская война" 1812 года.
По сведениям Богдановича М.И., Барклай в 1807 году после сражения при Эйлау лежал в госпитале г. Мемеля и вел разговор с Нибуром. Матье Дюма в своих мемуарах пишет: «Нибур отлично запомнил все детали этого плана комбинированных отступлений, которыми русский генерал надеялся завлечь великолепную французскую армию в самое сердце России, даже за Москву, и истощить ее, удалить от оперативной базы и чуть ли не вести их до берега Волги».[28]
А вот С. Нечаев излагает другую версию отступательных действий в 1812 году: «Да, в 1807 году Барклай-де-Толли был только генерал-майором, но после этого, как мы уже знаем, он получил богатейший опыт боевых действий в Финляндии. Там противник, ведя скифскую войну, настолько измотал русских, что Михаил Богданович, став военным министром, твердо решил использовать этот опыт борьбы с Великой армией Наполеона».[29] А.И. Попов так же пишет: «Очевидно, что русское командование заранее предполагало применить "скифскую тактику" – об этом говорят все распоряжения Барклая перед войной и в самом ее начале».[30]
С точки зрения стратегии невольно напрашивается вопрос: если летом 1812 года изначально планировалось отступать на восток, используя простор, то не "интереснее" было бы усилить фланги? Оставить, скажем, Багратиона на юге, или перебросить к Витгенштейну еще один корпус? Рискнул бы Наполеон при таком моральном давлении на фланги и коммуникации выйти из Смоленска дальше, в московском направлении?
Дэвид Чандлер – британский военный историк - пишет: «Теперь трудно сказать, было ли отступление русской армии обдуманной русской политикой или голой военной неизбежностью...».[31]
Таким образом, мы видим, что трудно обнаружить последовательно применяемую стратегию в русских операциях в периоде до потери Москвы. Но после этого уже появляется определённый план.
В свою очередь, следует отметить, что и у Наполеона вообще не существовало никакого официального военного плана на бумаге. Главная трудность, встающая перед каждым военным историком, - понимание того, что Наполеон, в действительности, никогда не формулировал свою систему ведения войны, во всяком случае, письменно.
Никаких походов на Москву, Петербург, Казань, Камчатку, пути в Индию через Россию Наполеоном не предполагалось. Вся организация Великой армии, многочисленные приказы и распоряжения императора – все подтверждает, что планировалась война стремительная, молниеносная, которая должна была быть закончена в 20 дней.
Ни одна из противоборствующих сторон на начало боевых действий и до вступления в Москву французских войск не имела официально утвержденного плана войны. Поэтому Наполеону и Барклаю-де-Толли постоянно приходилось действовать по ситуации.
Целью военной кампании обеих сторон 1812 года было победить. Но вопрос об условиях мира во время выстраивания планов не решался.
Для Наполеона главной задачей было "принуждение Александра к миру", то есть к выполнению тех обязательств, которые были необходимы Франции для установления своего порядка в Европе. С точки зрения стратегического планирования, каким методом этого достичь - разгромом русских на границе, занятием Москвы или Петербурга, маршем на Урал - было не важно, главное, чтобы Россия вернулась в "лоно французской политики".
Русские военачальники войны 1812 года Барклай и Кутузов являлись приверженцами стратегии взятия врага на измор. Это, по сути, стратегия XVIII века. Она представляет собой ограниченную войну, осуществляемую ограниченными целями. Целями в военной кампании могут быть захват двух-трех крепостей, городов или провинции. Уничтожение противника не является прерогативой. Главное - реализовать цель войны.
Если для императора Александра I главной целью 1812 года являлось изгнание из России последнего француза, то для Барклая основными задачами были: во-первых, спасти русские армии от уничтожения; во-вторых, измотать противника до такой степени, чтобы было возможно в сражении измерить физические и духовные силы противоборствующих сторон, как писал Клаузевиц.[32] Кутузов следовал цели Александра I, для чего ему было необходимо преследовать отступающих французов так, чтобы самим не быть разбитым, но при этом и не до конца уничтожать силы французской империи, так как на этом фоне резко усилится Британская империя: «Михаил Илларионович все время твердо держался одного убеждения: сильного врага, нагло вторгшегося в Россию, надо только выбросить за ее пределы. Незачем жертвовать русскими людьми и непременно добивать его тут же в угоду Англии».[33]
По мнению Кутузова, лучшим результатом войны 1812 года являлось сохранение status quo в Европе на условиях равенства России и Франции. При этом Россия останется арбитром в противостоянии Франции и Англии. Поэтому в ответ на решение Александра продолжать войну с Наполеоном за пределами России, Кутузов сказал: «Нет проще, как идти за Эльбу, да как воротимся? С рылом в крови!».[34] Кутузов в 1812 году был сторонником наименьшего действия.
Впервые идея о Москве появилась у Наполеона только после Смоленского сражения. Во-первых, от Смоленска шли две дороги: на Петербург и в Москву. Русские войска начали отступление по дороге, ведущей к Москве. Французы, соответственно, шли вдогонку русской армии по той же дороге. Во-вторых, французы не могли догнать и заставить русских сражаться, поэтому Наполеон, угрожая Москве, надеялся заставить русское командование принять сражение ради защиты «духовной столицы». Москва – не цель военной кампании Наполеона, а всего лишь средство достижения цели.
Среди историков господствует мнение, что Наполеон изначально ставил целью взятие Москвы. «Конечным предметом своей борьбы с Россией Наполеон ставил овладение Москвой. Он по этому поводу говорил «Если я возьму Киев – я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму ее за голову; заняв Москву, я поражу ее в сердце».[35] Эту фразу будто бы Наполеон сказал в Варшаве в 1811 году аббату де Прадту, а далее это выражение стало перекочёвывать из книги в книгу. Данное высказывание и сама личность аббата вызывают довольно сильные сомнения. Наполеон, будучи на Святой Елене, охарактеризовал его так: «Аббат де Прадт писал назидания, планы кампаний и исторические сочинения, это — превосходный сочинитель и странный архиепископ».[36]
Одним из проблемных вопросов в освещении Отечественной войны 1812 года является партизанское движение.
На самом деле было так: партизанские отряды, действующие в 1812 году, – это армейские отряды, действующие отдельно от главных сил регулярных войск. Их еще называют «летучие отряды» - такими были всем известных отрядов Д. Давыдова, А. С. Фигнера или Н. Сеславина. (Все же остальные, «народные», отряды были «бандами» деревенских мужиков и баб, которые грабили как своих, так и чужих).
Первый армейский партизанский отряд был создан 21 июля Барклаем, после соединения двух русских армий под Смоленском. Его командиром был Винцегероде. Отряд состоял из донских казаков, Ставропольского, Калмыцкого и Казанского драгунского полков. Задачей отряда было находиться в районе Духовщина и непрерывно беспокоить левый фланг противника, уничтожать его отдельные партии, перехватывать курьеров, совершать другие партизанские действия, а также поддерживать связь между главной армией и корпусом Витгинштейна. Другими словами, в задачу этих армейских отдельных партий (отсюда и название партизан) входило «рыскать» по тылам противника и вредить ему, уничтожая всё, что под силу: – дезертиров, фуражиров, гарнизоны в городках и сёлах, обозы, склады и т.д. Ну и, разумеется, разведка.
У каждого отряда был свой район действия. Отряды могли объединяться и давать серьёзные бои, как например, под Ляховым, или действовать отдельно. В состав таких отрядов входили части лёгкой кавалерии, гусары, уланы, могли быть драгуны и много казаков потому, что рейды по тылам врага были для них привычным делом. Такая тактика была известно давно. Ее использовали в ходе Тридцатилетней войны (1618-1648) и Семилетней войны (1756-1763). Поэтому в данном отношении Барклай-де-Толли не был новатором. Вторым отрядом была партия Дениса Давыдов (50 гусар и 80 казаков), созданная перед Бородино. «Перед самым Бородинским боем подполковник Ахтырского гусарского полка Денис Давыдов послал записку генералу Багратиону, прося разрешения организовать партизанский отряд, который под его начальством мог бы действовать в тылу неприятеля на свой страх и риск».[37] Но больше всего отрядов было создано после сдачи Москвы и пребывания русской армии в Тарутинском лагере. Были партизанские отряды и в корпусе Витгенштейна, и в армии Чичагова. Вред партизанские отряды наносили большой, но не решающий и не смертельный.
Далее - о другой разновидности борцов против иностранцев, «выходцах из народа», которых часто неправильно именуют партизанами. «Бабки с дедами» стали появляться сразу после начала войны, точнее, когда французы начали приближаться к их местам жительства. Сначала они начали грабить своих помещиков, затем - защищать награбленное от карательных отрядов русских и приходивших в деревни за провиантом французских фуражиров. Ведь, когда помещик бежит, и власти не остается, – всегда найдутся лидеры из крестьян, которые возглавят оборону и будут защищать свое добро. Другими словами, эти крестьяне создавали отряды самообороны для защиты своих деревень и сёл, и даже уездов – особенно, если им удавалось договориться между собой, чаще под командой помещика или дворянина, или другого авторитетного человека. Конечно, были действия и патриотического плана. «Должны быть бесчисленные примеры того, как крестьяне нападали и убивали вражеских солдат или гражданских из числа лагерных попутчиков, следовавших за войском, в особенности на более поздней стадии похода».[38]
Но современные русские историки, в общем и целом, сходятся в выводах: не было в России в 1812 г. народной партизанской войны, способной хоть как-то равняться с испанской guerrilla, а вклад крестьян в борьбу с захватчиками состоял по большей части в грабежах при удобной возможности и в сопровождавших их убийствах.
Расцвет «бабко-дедской партизанщины» пришёлся на период отступления французов из Москвы, когда армия стала разлагаться и распадаться на отдельные группы больных, уставших, без дисциплины и морального духа, нагруженных барахлом солдат, не способных сражаться даже с бандами мужиков и баб. Именно эти остатки французской армии и добивались крестьянами, вышедшими на тропу войны. А раз таких отставших французов с каждым днём становилось всё больше, то и работы представителям простого народа хватало.
Тогда у нас возникает вопрос, а что же представляла собой народная война? Историк В. П. Aлексеев пишет по этому поводу: «Участие крестьян и отчасти других представителей низших классов населения в военных действиях 1812 года мы собственно и называем народной войной».[39] Само крестьянство в ту пору находилось на положении помещичьего имущества и не обладало обширными правами. Отсюда вытекает, что у помещика не могло возникнуть желания отпустить крестьянина на борьбу с неприятелем, так как это приравнивалось к обретению свободы. Крестьян, разгуливавших по стране, отлавливали и отправляли обратно в деревню на усмотрение их хозяина. Никто без согласия помещика крестьян никуда не отпускал, следовательно, вооруженный крепостной – это бандит. «Собственно, военные действия крестьян начались с того момента, когда неприятель посягнул на собственность и жизнь. До этого же момента можно было наблюдать равнодушное отношение народа к неприятелю и даже в отдельных случаях мирное сожительство, проявление симпатий. Той, будто бы исконной ненависти к иностранцам, о которой говорят некоторые историки Отечественной войны и которую всячески старался вызвать Ростопчин, на самом деле не было».[40]
Несколько иной точки зрения придерживается британский военный историк Д. Чандлер: «Роль русского солдата была второстепенной, налеты казаков и партизанских отрядов приносили больше вреда, чем все усилия регулярных полевых армий Российской империи».[41] Что касается мнения Дэвида Чандлера, то доля правды в его выводах есть, но не более. Отметим еще раз, что обычно жертвами как армейских партизан, так и «банд», становились слабейшие во французской армии. Те сражения и бои, которые вела регулярная русская армия, наносили самый большой вред французам, и, если бы не постоянная угроза регулярной русской армии, то партизаны бы щипали французов не один год.
Дискутируемым в историографии является и отступление Великой армии.
18 октября 1812 года авангард Мюрата был застигнут врасплох, что и явилось причиной его поражения. «Это первый наступательный бой вызвал радость и воодушевил русский народ и угнетающе подействовал на Наполеона и его армию».[42] На следующий день император французов дает приказ на отступление из Москвы. «Нелепо было бы требовать, чтобы Французская армия, в 1812 году отступавшая от Москвы к Неману, без всяких способов продовольствия, нуждаясь в кавалерии и упряжных лошадях, произвела сию с таким же порядком и стойкостью, как армия Барклая-де-Толли, которая была всем снабжена, действовала в собственной земле, и прикрывалась многочисленной легкой кавалерией».[43] Действительно, отступающая стотысячная Великая армия, нагруженная огромным количеством трофеев и награбленным, больше походила на переселение народов, чем на армию тех бравых солдат какими они были несколько месяцами ранее.
Во многих научных исследованиях и учебниках говорилось, что когда Великая армия отступала из Москвы по старой Смоленской дороге, а не по новой Калужской, это ухудшило ее положение. Историки аргументировали это тем, что вокруг было все разграблено, не было продовольствия для солдат. А новая Калужская дорога имела плодородные районы, а главное, не была разорена войной.
Мы предполагаем, что отступление французской армии по старой Смоленской дороге было правильным. С точки зрения стратегии, если бы французы отступали по Калужской дороге, то на новом пути пришлось бы заново создавать линию коммуникаций, налаживать снабжение, брать все новые города и тем самым тратить время и новые усилия, которые и так были на исходе.
Отступая по старой Смоленской дороге, Великая армия двигалась по отработанной линии коммуникаций, где более-менее работала служба снабжения, где стояли гарнизоны, были собраны склады и т.д. Другое дело, что всем этим французы не сумели нормально воспользоваться ни в Смоленске, ни в Минске, ни в Вильно (особенно). Часто на подготовленные склады вообще не обращали внимания, а ведь Наполеон и его службы снабжения подготовили очень хорошие запасы.
На самом деле, у Наполеона вопроса, по какой дороге отступать не было, всё готовилось для возвращения по старой дороге. К тому же, это самый короткий путь домой. Это впоследствии историки и военные стратеги стали рассматривать альтернативные пути отступления Наполеона.
Но, отступая от Смоленска, Наполеон, вновь совершил ошибку. Корпуса Великой армии двигались на расстоянии одного перехода друг от друга, то есть, как обычно. Такое решение было принято, чтобы не произошло перемешивания войск. Но русские войска преследовали их не сзади, а параллельно, так, что могли с легкостью вклиниться в разрозненные французские корпуса. Следствием этого и явилось сражение под Красным, которое оказалась катастрофичным для французов. Главным итогом сражения стал факт прорыва Наполеона через отряды русской армии, с полной потерей обозов, всех раненых, сопровождающих, небоеспособных по разным причинам частей. Таким образом, прорвалось всего 30-40 тысяч человек (из 70-80), хотя это и были отборные французские войска, готовые сражаться и пробиваться далее.
Отступление Наполеона продолжалось, а за ним на некотором расстоянии двигалась главная русская армия Кутузова. «Морозы, расстояния и нехватка снабжения привели к тому, что было потеряно две трети того личного состава, который она первоначально имела, но, конечно, ее положение было несравненно лучше, чем положение французов: имелись возможности эвакуировать заболевших, отставших крестьяне не добивали – так что армия была боеспособна».[44]
В заключении хотелось бы резюмировать содержание изложенного.
Итак, Наполеон провел гигантскую работу по созданию многочисленной Великой армии. В подготовку войны были вложены огромные средства из экономики Французской империи и проведена масштабная дипломатическая работа. Но всего этого оказалось недостаточно для достижения цели в отношении России. На уровне большой стратегии царь Александр I обыграл императора Наполеона I в области подготовки государства к предстоящей войне. Но на первом этапе войны ничто из задуманного и желаемого высшими командными составами Франции и России не реализовалось. Как только кампания стала развиваться, с обеих сторон происходила импровизация. Стратегически Наполеон проиграл войну уже под Смоленском. Стратегической ошибкой Наполеона стала и организации войск. Он не был готов к ведению войны на огромном российском театре боевых действий. Главной тактической неудачей Наполеона была малая мобильность – он никуда не успевал. Он отвечал на маневры русской армии, а не готовил свои, где бы противнику пришлось искать выход из созданной им ситуации. Начиная военную кампанию, император французов рассчитывал на крупные победы в ее начале, но ему пришлось постоянно идти за армией русских вдогонку. Штабная система в этих обстоятельствах тоже начала давать сбои. Вероятно, это происходило из-за большой централизации армии и нехватки самостоятельности отдельных частей на столь масштабном театре военных действий. Именно из-за личного стремления Наполеона управлять везде и всем вся его стратегическая деятельность свелась к разбрасыванию армейских корпусов «оперативным веером». Другая причина потери скорости находилось в системе снабжения. На протяжении всех своих предшествующих военных кампаний Бонапарт отказывался от магазинной системы снабжения. Армия питалась и существовала за счет территории противника. Высшее французское командование приложило огромные усилия для создания тыловой поддержки: армия не страдала отсутствием запасов питания, обмундирования и боеприпасов. Но она пострадала от недостатков организации снабжения: необходимости огромной армии опираться на отвратительные русские дороги и бездорожье вообще, - а в результате двигаться за уходящими русскими войсками с предусмотренной скоростью. По мере продвижения французов вперед линия фронта растягивалась, связность падала, войска уставали. В конце концов, настал момент, когда факторы, определяющие преимущество наступающей Великой армии, были утрачены, а альтернативных вариантов действий так и не сложилось.
В этом плане российским полководцам - Барклаю-де-Толли и Кутузову - было намного легче. Они управляли оптимальными армиями, каждая в сотню тысяч человек. Они находились на своей родной земле, где каждый населенный пункт является дружественным, при этом имели операционные базы со снабжением в тылу. На протяжении всей войны 1812 года в мелких боях русская стойкость стоила французского натиска.
Историческое Бородинское сражение было чем-то схоже с битвой при Ватерлоо: Наполеон сделал к началу сражения стратегически и оперативно все что смог, и как тактик уже не играл своей роли утром обоих сражений. В свою очередь, Кутузов совершил множество серьезных ошибок, но по ходу самого сражения русские солдаты исправили положение. Несмотря на огромные усилия в ходе сражения при Москве-реке, обе стороны не смогли осуществить своих намерений. Французам не хватило сил, чтобы разгромить русскую армию, а русским не удалось остановить врага на подступах к Москве. Но французская армия одержала тактическую победу и сохранила свою стратегическую инициативу. Именно поэтому ей удалось без особых усилий войти в Москву.
Многие исследователи считают, что если бы Наполеон ввел в бой императорскую гвардию, то русская армия была бы разбита. Поэтому русским в какой-то степени повезло уйти с поля боя в таком численном составе. Другой вопрос: что если бы произошел разгром русской армии? Пошло бы правительство Александра I на мир? Раз Россия решилась вести войну до победного конца, то, мы полагаем, что нет.
После Смоленска, Наполеон уже ничего не мог изменить. Его армия таяла на глазах, а сила и дух русской армии только возрастали. Именно поэтому, находясь около месяца в Москве, император французов, хотя и рассматривал альтернативные варианты развития ситуации, но ничего другого, как отступать, ему не оставалось.
Но такого благополучного для России исхода могло и не быть. Если бы не правильная стратегия Барклая-де-Толли, то русские армии оказались бы разбитыми, не дойдя и до Бородинского поля. Вся военная кампания 1812 года решалась на первом этапе, когда Великая армия обладала превосходством. Будучи отличным стратегом и превосходным тактиком, М.Б. Барклай-де-Толли это прекрасно понимал. Поэтому он постарался максимально истощить французские силы. В свою очередь М.И. Кутузов продолжал стратегию Барклая-де-Толли, но с элементами идеологической борьбы. П.Х. Витгенштейн, А.П. Тормасов и П.В. Чичагов не позволили французским и союзным контингентам активизироваться на флангах, тем самым защитив Петербург и Украину от нависшей угрозы. Не без внимания остается и вклад народов России в борьбе с французами, хотя он и не был основным и решающим, так как отряды самообороны и народное ополчение без действующей армии не осуществила бы поставленные перед страной задачи.
За весь период войны 1812 года Великая армия потеряла около 550 тыс. человек, а Россия около 150 тыс. человек убитыми и до 300 тыс. человек навсегда выведенных из строя. Эти цифры воистину являются ужасающими. К сожалению, эпохальными исторические события становятся и по таким причинам тоже.
И Отечественная война 1812 года должна изучаться как одна из важнейших страниц нашей истории.
Список источников и литературы
Источники
1. Барклай-де-Толли, М. Изображение военных действий Первой армии в 1812 году // История (ИД "Первое сентября"). - 2002. - № 13. - Режим доступа: http://his.1september.ru/article.php?ID=200201303 (Дата обращения 01.12.13.).
2. Бутурлин, Д. П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году: в 2 ч. / Д. П. Бутурлин. - СПб.: Военная Типография,1838. - 887 с.
3. Давыдов, Д. В. Дневник партизанских действий // Интернет-проект "1812". - Режим доступа: http://www.museum.ru/1812/Library/davidov1/index.html (Дата обращения: 01.12.13).
4. Жомини, Г. В. Аналитический обзор главных соображений военного искусства, и об отношениях оных с политикой государств / Жомини Г. В. - СПб., 1833. - 342 с. // Руниверс. - Режим доступа: http://www.runivers.ru/lib/book3035/9544/
5. Клаузевиц, К. фон. 1812 год. / Пер. с нем. А. К. Рачинского и М. П. Протасова, под ред. комдивов А. А. Свечина и С. М. Белицкого. - М.: Госвоениздат, 1937. - 277 с.
6. Клаузевиц, К. фон. О войне. / Пер. с нем. А. К. Рачинского и М. П. Протасова, под ред. комдивов А. А. Свечина и С. М. Белицкого. - М.: Госвоениздат,1934. - 565 с. // Военная литература - Режим доступа: http://militera.lib.ru/
7. Коленкур, А. де. Мемуары. Поход Наполеона в Россию / А. де Коленкур. - М.: Кучково поле. 2002. - 234 с. // Военная литература - Режим доступа: http://militera.lib.ru/
8. Куанье. Первые военные действия. (26 июня 1812 года) // Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев: в 2 кн. - Кн. 1. - М., Захаров, 2004. - С. 112-113.
9. Кутузов, М. И. Сборник документов и материалов: в 5 т. / под ред. Л. Г. Бескровного.- М.: Воениздат, 1950-1956.
10. Максимы и мысли узника Святой Елены. Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза // Библиотека Хроноса. - Режим доступа: www.hrono.ru/libris/lib_n/las_kaz.html (Дата обращения 15.05.13)
11. Марбо, M. Мемуары генерала барона де Марбо / Пер. с франц. - М.: Эксмо, 2005. - 736 с.
12. Русско-французский мирный договор 25 июня (7 июля) 1807 г. (Тильзитский мир) // Внешняя политика России XIX и начала XX в. - М., 1962. Серия 1. - Т. III. - С. 637-642.
13. Сегюр, Ф.-П. де. Поход в Россию. Записки адъютанта императора Наполеона I / Пер. с франц. Н. Васина, Э. Пименовой. – Смоленск: Русич, 2003. - 448 с.
14. Соглашение о нейтралитете между Россией и Пруссией (Тауроггенская конвенция) // Поход русской армии против Наполеона в 1813 г. и освобождение Германии. Сборник документов. - М., 1964. - С. 11—12.
15. Стендаль (Бейль А. М.). Москва в первые два дня вступления в неё французов в 1812 году. (Из дневника Стендаля) / Сообщ. В. Горленко, примеч. П. И. Бартенева // Русский архив. 1891. — Кн. 2. — Вып. 8. — С. 490—495.
16. Фигнер, А. В. Партизан Фигнер. (Из семейных воспоминаний) // Исторический вестник. 1884. - Т. 18. - № 10. - С. 139-143.
17. Denniee, P.-P. Itineraire de l’Empereur Napoleon pendant la hampagne de 1812 // Gаllica. - Режим доступа: gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k6516642z (Дата обращения 11.12.13).
18. Chambray, G. Histoire de l’expйdition de Russie. - Режим доступа: books.google.ru/books?id=dioKAAAAIAAJ&pg=PA261&hl=ru&source=gbs_selected_pages&cad=2#v=onepage&q&f=false (Дата обращения: 12.12.13).
Исследования
19. Анисимов, Е. В. Генерал Багратион. Жизнь и Война / Е. В. Анисимов. - М.: Молодая гвардия, 2009. - 832 с.
20. Байов, А. К. Курс истории русского военного искусства: в 7 т./ А. К. Байов. - СПб.: Тип. Гр. Скачкова, 1909-1913. - 1781 с.
21. Безотосный, В. М. Разведка и планы сторон в 1812 году/ В. М. Безотосный. - М.: РОССПЭН, 2005. - 286 с.
22. Бескровный, Л. Г. Отечественная война 1812 года / Л. Г. Бескровный. - М.: Соцэкгиз, 1962. - 611 с.
23. Бессонов, В. А. Тарутинское сражение / В. А. Бессонов. - М.: Книга, 2008. - 116 с.
24. Богданович, М. И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам: в 2 т. / М. И. Богданович. - СПб.: Типография Торгового дома С. Струговщикова, 1859. - 1400 с.
25. Вандаль, А. Наполеон и Александр I : Франко-русский союз во время Первой империи: в 3-х т./ А. Вандаль. - СПб.: Знание,1910-1913. -1836 с.
26. Васильев, А. А, Попов, А. И. Французская армия при Бородино 5-7 сентября 1812 г. // Генштаб. - Режим доступа: www.Genstab.Ru (Дата обращения 15.03.14).
27. Власов, К. Расписание Великой армии на начало русской кампании 1812 г. // Интернет-проект "1812". - Режим доступа: www.museum.ru/1812/war/Grande_Arme_1812/index.html (Дата обращения: 03.11.13).
28. Гарнич, К. Ф. Отечественная война 1812 года / К. Ф. Гарнич. - М.: Госкультпросветиздат, 1951. - 80 с.
29. Дельбрюк, Г. История военного искусства в рамках политической истории: в 4 т. Т. 4/ Г. Дельбрюк. - СПб.: Наука, 2001. - 617 с.
30. Джексон, Р. От «Барбароссы» до «Терминала» / Р. Джексон, Б. Х. Лиддел Гарт. – М.: Изд-во полит. лит., 1988. – 464 с.
31. Жомини Г. В. Краткое начертание военного искусства или новый аналитический обзор главных соображений стратегии, высшей тактики и военной политики / Жомини Г.В. - СПб., 1840. - 408 с.
32. Жомини Г.В. Очерки военного искусства / Жомини Г.В. - М.: Воениздат, 1939. - 219 с.
33. Замойский, А. 1812. Фатальный марш на Москву / А. Замойский // Адъютант. - 2009. - № 5. - С.7-23.
34. Захаров, С. Маршалы Наполеона / С. Захаров // Адъютант. - 2011. - № 3. - С. 23-45.
35. Земцов, В. Н. Битва при Москве-реке / В. Н. Земцов. - М.: Рейтар, 1999. - 208 с.
36. История русской армии и флота: в 15 т. - Т. 9. / ред. А. С. Гришинский, Н. С. Никольский, Н. Л. Кладо. - М.: Тип. Русского Товарищества, 1911. - 2959 с.
37. Керсоновский, А. А. История русской армии: в 4 т. / А. А. Керсоновский. - Т. 1. - М.: Голос, 1992. - 233 с.
38. Лависс, Э. и др. История XIX века / Э. Лависса, А. Рамбо. - Смоленск: Русич, 2001. - 672 с. - Режим доступа: http://krotov.info/history/19/55/laviss_12.htm
39. Лашук, А. Наполеон. История всех походов и битв. 1796-1815 / А. Лашук. - М.: Эксмо, 2008. - 928 с.
40. Левицкий, Н. А. Полководческое искусство Наполеона / Н. А. Левицкий. - М.: Гос. воен. изд-во Наркомата обороны Союза ССР, 1938. - 686 с.
41. Леер, Г. А. Обзор войн России от Петра Великого до наших дней / Г.А. Леер. - СПБ.: Тренке и Фюсио, 1893. – 278 с.
42. Лиддел Гарт, Б. Х. Стратегия непрямых действий / Б. Х. Лиддел Гарт. - М.: Астрель, 2012. - 508 с.
43. Манфред, А. З. Наполеон Бонапарт / А. З. Манфред. - М.: Мысль, 1971. - 722 с.
44. Мережковский, Д. Наполеон / Д. Мережковский. - М.: Республика, 1993. - 319 с.
45. Меринг, Ф. История войн и военного искусства / Ф. Меринг. - СПб.: Полигон, ACT, 2000. - 528 с.
46. Михневич Н. П. История военного искусства с древнейших времен до начала девятнадцатого столетия / Н. П. Михневич. - СПб.: Паровая скоропечатня П. О. Яблонского, 1896. - 537 с.
47. Нафцигер К. Боевые расписания на 1600-1945 гг. // Combined Arms Center. - Режим доступа: www.cgsc.edu/carl/nafziger.htm. (Дата обращения 18.09.2013).
48. Нечаев, С. Барклай-де-Толли / С. Нечаев. - М.: Молодая гвардия, 2011. - 368 с.
49. Нечаев, С. Генерал Жюно. Жизнь пополам / С. Нечаев. - М.: Рейтаръ, 2001. - 288 с.
50. Отечественная война 1812 года. Реальные цифры. http://www.pravmir.ru/otechestvennaya-vojna-1812-goda-realnye-cifry/
51. Отечественная война и русское общество: юбилейное издание: IV т. / ред. И. Д. Сытина, ред. О. Поляков. - М. : Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1911. - 387 с.
52. Отечественная война 1812 года в современной историографии. : Сб. обзоров и реф. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед., отд. истории / Отв. ред. Большакова О. В. – М.: ИНИОН, 2012. - 172 с.
53. Подмазо, А. Состав наполеоновской армии на начало войны 1812 г. // Интернет-проект "1812". - Режим доступа: www.museum.ru/1812/War/Sostav_fra/index.html
54. Покровский, М. Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии / М. Н. Покровский. - М.: Красная новь, 1923. - 392 с.
55. Попов, А. И. Великая армия в России. Погоня за миражом / А. И. Попов. - Самара.: НТЦ, 2002. - 439 с.
56. Попов, А. И. Львиное отступление / А. И. Попов. - М.: Рейтаръ, 2007. - 64 с.
57. Раковский, Л. Кутузов / Л. Раковский. - М.: Художественная литература, 1966. - 684 с.
58. Свечин, А. А. Эволюция военного искусства: в 2 т. - Т. 2. / А. А. Свечин. - М.: Госиздат, 1927-1928. - 995 с.
59. Соколов, О. В. Армия Наполеона / О. В. Соколов. - СПб.: Империя, 1999. - 595 с.
60. Соколов, О. В. Битва двух империй. 1805-1812. / О. В. Соколов. - М.: Астрель, 2012. - 752 с.
61. Стратегия в трудах военных классиков: в 3 т. - Т. II. - М.: Госвоениздат, 1926. - 360 с. - Режим доступа: http://militera.lib.ru/science/classic2/23.html
62. Тарле, Е. В. Наполеон / Е. В. Тарле. - М.: Историческая Литература, 2003. - 342 с.
63. Тарле, Е. В. Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год. / Е. В. Тарле. - М.: Воениздат, 1992. - 304 с.
64. Тененбаум, Б. Великий Наполеон / Б. Тененбаум. - М.: Яуза, 2011. - 277 с.
65. Труайя, А. Александр I / А. Труайя. - М.: Эксмо, 2008. - 480 с.
66. Тюлар, Ж. Наполеон, или Миф о «спасителе» / Ж. Тюлар. - М.: Молодая гвардия, 2012. - 362 с.
67. Троицкий, Н. А. 1812. Великий год России / Н. А. Троицкий. - М.: Мысль, 1988. - 348 с.
68. Ульянов, А. И. Бой на реке Чернишне / А. И. Ульянов. - Калуга: Золотая аллея, 2002. – 56 с.
69. Урланис, Б. Ц. История военных потерь / Б. Ц. Урланис. - М.: Изд-во соц.-экон. лит., 1960. - 565 с.
70. Чандлер, Д. Военные кампании Наполеона / Пер. с англ. Н. Б. Черных-Кедровой. - М.: ЗАО Издательство Центрополиграф, 2011.- 927 с.
71. Шеин, И. А. Энциклопедия Отечественной войны 1812 года (новые оценки) / И. А. Шеин // Вопросы истории. - № 9. - 2004.- С.156.
72. Шиканов, В. Созвездие Наполеона/ В. Шиканов. - М.: Рейтаръ, 1999. - 368 с.
[1] Клаузевиц. К. 1812 год. С 242.
[2] Чандлер Д. Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. С. 703.
[3] Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. С. 231.
[4] Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. С. 647.
[5] Тарле Е. Наполеон. С
[6] Тарле Е. Нашествие Наполеона на Россию. С 193.
[7] Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. С.294.
[8] Клаузевиц К. 1812 год. / Перевод с немецкого А.К.Рачинского и М. П. Протасова под редакцией комдивов А. А. Свечина и С.М. Белицкого. М.: Госвоениздат, 1937. — 277 с., Михневич Н.П. История военного искусства с древнейших времен до начала девятнадцатого столетия. — СПб.:
[9] Chambray, Georges Histoire de l'expйdition de Russie. http://books.google.ru/books?id=dioKAAAAIAAJ&pg=PA261&hl=ru&source=gbs_selected_pages&cad=2#v=onepage&q&f=false
[10] Стратегия в трудах военных классиков. Т.II. http://militera.lib.ru/science/classic2/23.html
[11] История русской армии и флота: в 15 т. - М.: Тип. Русского Товарищества, 1911 год. – 2959 с.
[12] Васильев А. Французская армия при Бородино 5-7 сентября 1812 г. / Genstab.Ru
[13] Отечественная война 1812 года. Реальные цифры. http://www.pravmir.ru/otechestvennaya-vojna-1812-goda-realnye-cifry/
[14] Соколов, О.В. Битва двух империй. 1805-1812. - М.: Астрель, 2012. С. 396.
[15] Нечаев С. Барклай-де-Толи. С.250.
[16] Тюлар Ж. Наполеон, или миф о «спасителе». С 146.
[17] Лашук А. История всех походов и битв. 1796-1815. С 493.
[18] Мережковский Д. Наполеон. С. 209.
[19] Лависс Э, Рамбо А. История XIX века. http://krotov.info/history/19/55/laviss_12.htm
[20] Байов А.К. Курс истории русского военного искусства. Т.7. С 387.
[21] Соколов О. Армия Наполеона. С 247-248.
[22] Левицкий Н.А. Полководческое искусство Наполеона. http://scilib.narod.ru/Military/Napoleon/Levitsky.htm#6_06_4
[23] Вандаль. Разрыв франко-русского союза. С 167.
[24] Соколов О. Там же.
[25] Нечаев С. Барклай-де-Толли. С 101.
[26] Леер Г.А. Обзор войн России от Петра Великого до наших дней. С. 179-180.
[27] Соколов О. Битва двух империй 1805-1812. С 495.
[28] Нечаев С. Барклай-де-Толли. С. 113.
[29] Нечаев С. Барклай-де-Толли. С 114.
[30] Попов А.И. Великая армия в России. Погоня за миражом. С. 39.
[31] Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. С. 706.
[32] Клаузевиц К. О войне. http://militera.lib.ru/science/clausewitz/01.html
[33] Раковский Л. Кутузов. http://militera.lib.ru/bio/rakovsky/27.html
[34] Труайя А. Александр I. С 46.
[35] Байов А.К. Курс истории русского военного искусства. Т.7. С 390.
[36] Максимы и мысли узника Святой Елены. http://www.hrono.ru/libris/lib_n/las_kaz.html
[37] Отечественная война и русское общество: юбилейное издание : IV т. /т-во И. Д. Сытина, ред. О. Поляков. Изд. Т-ва И. Д. Сытина. - М.: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1911. - С 210.
[38] Замойский А. 1812. Фатальный марш на Москву. http://www.e-reading.ws/chapter.php/1023450/17/Zamoyskiy_Adam_-_1812._Fatalnyy_marsh_na_Moskvu.html
[39] Отечественная война и русское общество: юбилейное издание : IV т. /т-во И. Д. Сытина, ред. О. Поляков. Изд. Т-ва И. Д. Сытина. - М. : Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1911. - С 227.
[40] Отечественная война и русское общество. Там же. С 229.
[41] Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. 707 с.
[42] Гарнич. Н. Ф. Отечественная война 1812 года. С 62.
[43] Жомини Г. В. Аналитический обзор главных соображений военного искусства, и об отношениях оных с политикой государств. С 184. http://www.runivers.ru/lib/book3035/9544
[44] Тененбаум Б. Великий Наполеон. С 223.
При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»