Вступление.

В отечественной историографии 1953-55 годы считаются периодом так называемой "малой разрядки", потому что это не была разрядка в полном смысле этого слова. Первым шагом к ослаблению международной напряженности стало подписание соглашения о перемирии в Корее 27 июля 1953 года. Следующим этапом было совещание министров иностранных дел Англии, Франции, СССР и США в Берлине (25 января - 18 февраля 1955 года). Кульминацией стремления к налаживанию международных отношений явилось Женевское совещание глав правительств четырех держав 1955 года, так как это была первая встреча глав правительств этих стран после окончания Второй мировой войны. После совещания в Женеве в политический лексикон разных стран вошло словосочетание "дух Женевы", обозначавшее готовность к ведению диалога.

Поскольку одним из важнейших рычагов ведения Холодной войны были средства массовой информации, то мне представляется интересным провести сравнительный анализ того, каким образом описывала события из области международной политики советская и американская пресса и проследить на чем делались акценты, а какие моменты предпочитали замалчивать в печати двух конкурирующих сверхдержав. В данной статье рассматривается Берлинское совещание министров иностранных дел.

Освещение в советской и американской прессе Берлинского совещания министров иностранных дел (25 января - 18 февраля 1955 года).

Берлинское совещание министров иностранных дел проходило в Берлине с 25 января по 18 февраля 1954 года. Министрам иностранных дел Англии, Франции, США и СССР предстояло решить множество важных вопросов: соглашение с объединённой Германией, заключение мира с Австрией, основные вопросы международной безопасности, включая соглашение по вооружению, гарантии безопасности, расширение торговли между Востоком и Западом, возможные договоренности и новой встрече по проблемам Азии.

Эта встреча была первой  подобной конференцией  с 1949 года. Накануне совещания в Берлин приехало множество журналистов из разных стран мира. Газета "Нью-Йорк Таймс", ссылаясь на агентство "Рейтерс", пишет, что в дом для прессы в западную часть Берлина приехало около тысячи корреспондентов со всего мира для того, чтобы передавать новости  о конференции четырех держав.[1]

Задолго до начала совещания началась подготовка к нему, а также работа по созданию у общественности определенного мнения к моменту его начала. В преддверии совещания в Восточном Берлине на улицах были вывешены сотни прокоммунистических плакатов. В ответ на это на границе советского и американского секторов Берлина по приказу Вилли Крессмана - бургомистра округа Кройцберг - был вывешен плакат с лозунгом "Наше общее мнение - мир и свобода.". Вместе с лозунгом на плакате был изображен медведь с герба Берлина, рвущий цепь, и две руки, символическим жестом разрушающие кирпичную стену, разделяющую город на восточную и западные части.[2]

Помимо наглядной агитации общественное мнение о конференции перед её началом формировалось как западной, так и советской прессой.

Накануне совещания американская пресса в целом довольно скептически отзывалась о будущих результатах встречи министров иностранных дел. Газета "Нью-Йорк Таймс" в номере от 24 января пишет, что "в атмосфере общего скептицизма, сочетающегося со слабой надеждой на прогресс завтра в Берлине откроется конференция для новой попытки прийти к  временному соглашению между свободным миром и коммунистическим блоком."[3] Также писали, что, по мнению обозревателей, шансы на то, что будут достигнуты соглашения по жизненно важным вопросам, очень небольшие. Высказывалась мысль, что с русскими сложно вести переговоры и что дипломаты, которые имели подобный опыт, сочли его интересным, но разочаровывающим. Цитировались слова государственного секретаря США Даллеса о том, что данная конференция станет вызовом для нового советского руководства, пришедшего к власти после смерти Сталина, так как теперь им придётся поддержать свои "слова о мире" "мирными делами".[4]  Газета "Вашингтон Пост" в номере от 25 января на первой странице  также говорила о том, что Берлинская встреча позволит миру судить, только ли говорит Кремль о мире или готов делать  что-нибудь ради мира.[5]

 Отмечалось, что самым сложным для министров будет решение германского вопроса. В одной из статей Германия была названа "камнем преткновения".[6] Озвучивались планы сторон по разрешению этого вопроса. В статье "Берлинская конференция" говорится: "Три европейские державы отказываются от положений Потсдамского соглашения, по которому над завоеванной Германий устанавливался четырехсторонний контроль, так как данные положения были действительны для переходного периода, который уже истёк. В связи с этим они будут настаивать на свободных общегерманских выборах, чтобы создать свободное общегерманское правительство, которое будет участвовать в заключении мирного соглашения, определяющего новые границы Германии и позволяющего ей искать себе союзников.

Советский Союз, в свою очередь, несмотря на проявление намерения обсуждать германский вопрос, явно будет настаивать на созыве конференции пяти держав с участием коммунистического Китая для "уменьшения международной напряженности"  и для того, чтобы получить признание Пекинского режима. С помощью него СССР в дальнейшем будет продвигать нужные решения, которые будут разрушать Европейское Оборонительное Сообщество и Северо-Атлантический альянс. Для достижения этих целей он призывает "вернуться к Потсдаму" и предлагает "нейтральную" и "разоруженную" Германию в пределах границ, определенных Потсдамским договором, которая управлялась бы правительством, где его коммунистические марионетки имели бы равную долю. Согласно этому плану Германия должна оставаться под  контролем четырех держав, что даст СССР доступ к Руру. Таково "европейское решение", предлагаемое Советами. С его помощью они пытаются привлечь на свою сторону и правые и левые элементы, особенно во Франции. Но не похоже, что три западные державы попадутся в эту ловушку."[7] Что касается перспектив урегулирования проблемы Германии, то по это поводу говорится :"Можно ли полагать, что демократы или коммунисты на самом деле хотят решить проблему объединения народа самой плотно населённой, самой динамичной и самой индустриально развитой страны Европы? Ответом скорее всего будет слово "нет"[8].

Особое внимание уделялось позиции Франции на грядущих переговорах. В статье "Холодный мир"- самая большая надежда Берлинской конференции"[9]  сказано, что вне зависимости от  своих официальных заявлений, французы не видят ничего плохого в сохранении существующего разделения Германии, так как они желали подобного разделения ещё со  времён кардинала Ришелье. Также автор этой статьи пишет: "Хорошо известно, что некоторые члены французской делегации отрицательно настроены по отношению к Европейскому Оборонительному сообществу и к объединению Германии. Политические лидеры Франции наверняка обеспокоены национальными аспектами вопроса, которые являются постоянным предметом беспокойства для французов. Их страх перед Германией, часто оправданный в прошлом, всё ещё остаётся сильным. Кроме того, глубоко сидящее недоверие к интеграции в Европейское оборонительное сообщество более широко распространено, чем полагает Государственный департамент. Стоит привести один пример - генерала Шарля де Голля, всё ещё являющегося влиятельной силой во Франции. Недавно он сказал, что он не только объединится с коммунистами для того, чтобы блокировать ратификацию Оборонительного Сообщества, но в крайнем случае разожжёт настоящую революцию, чтобы не увидеть воплощение ЕОС в действительности"[10]. В связи с неуверенностью  США в дальнейших действиях французов, газета "Вашингтон Пост" писала, что американский план - это позволить Франции взять на себя лидерство в поиске приемлемого для неё решения германской проблемы.[11]

Помимо германского, ещё одной проблемой, которую предстояло рассмотреть на совещании, был вопрос ограничения вооружений. Автор упоминавшейся выше статьи сравнивает атомное оружие с "греческим огнём", который в средние века использовали в Византии. Он приводит мнение средневекового французского историка Жана Жуанвиля, который описывал "греческий огонь", как самое страшное, что он когда-либо видел. А далее он высказывает мнение, что Византийская империя была уничтожена именно за использование "средневековой атомной бомбы". В таком сравнении можно увидеть намек на Советский Союз, поскольку Россия до революции называла себя преемницей Византии, и именно такой образ мог отложиться в сознании иностранцев. По поводу обсуждения разоружения на конференции он говорит следующее: "Маловероятно, что тёмный вопрос разоружения, бросающий тень на любую повестку дня, может быть разрешен к чьему-либо удовлетворению. Вне зависимости от того, если это вопрос определения разрешенных видов оружия, сокращение производства оружия или разоружение Германии, два идеологических блока остаются обоюдно подозрительными. Это естественный порядок вещей, когда соперничающие державы не доверяют и не верят друг другу."[12]

Вторым по сложности вопросом, вынесенным на обсуждение после германского, был вопрос создания Европейского оборонительного сообщества. Позиции США и СССР по этому вопросу были диаметрально противоположными. Газета "Нью-Йорк Таймс" пишет, что важность проблемы E.О.С. вырастает в связи с решимостью Вашингтона убедить Европу в том, что это единственный правильный вариант, и в связи такой же сильной решимостью Москвы бороться с ним.[13]

В советской прессе о потенциальных  результатах совещания писали с оптимизмом, а также в рамках так называемой политики "мирного наступления" СССР. Например, в статье "Накануне берлинского совещания" Ю. Жуков пишет: "Это совещание вызывает огромный интерес в самых широких международных кругах, которые справедливо считают, что при наличии доброй воли со стороны всех его участников оно могло бы содействовать укреплению мира, уменьшению напряженности международных отношений, действительному обеспечению безопасности в Европе."[14]

В частности, перспективы решения германского вопроса оценивались как положительные. В уже упоминавшейся статье "Накануне берлинского совещания" автор пишет об этом: "С глубоким интересом ждёт совещания население Германии. Оно выражает надежду, что в ходе совещания будут предприняты шаги, содействующие восстановлению единства Германии".[15] Похожие фразы можно встретить и в статье "Германия перед совещанием четырех держав в Берлине"[16], которую продиктовал по телефону для газеты "Известия" премьер-министр Германской Демократической Республики Отто Гротеволь. Он сказал, что взаимопонимание немцев между собой и положительный результат переговоров между четырьмя державами явятся прогрессом, который послужит делу безопасности и мира, и приблизят германский народ к его цели - к мирному договору, к восстановлению единства Германии на демократической основе.

В обеих данных статьях присутствуют рассуждения об отрицательной роли европейского оборонительного сообщества, о негативных последствиях ремилитаризации Германии и о том, что ремилитаризованная Германия или одна из её частей будут угрожать "европейской безопасности". А также в них говорится о том, что западные страны не хотят объединения Германии, а пытаются противопоставить одну её часть другой. О. Гротеволь в своём заявлении говорит: "Совершенно очевидно, что в решении германского вопроса, кроме самого германского народа, особенно заинтересованы те государства и народы, которые граничат с Германией и уже неоднократно становились жертвой германской империалистической агрессии. Все эти народы усматривают в ремилитаризованной Западной Германии очаг беспокойства, который угрожает безопасности в Европе и во всем мире."[17] В качестве примера можно привести еще одну цитату: "Отношение разных держав к национальным требованиям немецкого народа показывает, кто заинтересован в ослаблении международной напряженности и в обеспечении международной безопасности и кто не заинтересован в этом. Никоим образом в этом не заинтересованы те немецкие и американские империалистические круги, которые осуществили раскол Германии, проводят ремилитаризацию Западной Германии, возрождают германский милитаризм, восстанавливают старые права бывших фашистских фюреров военной экономики и эсэсовских генералов  и ведут бешеную пропаганду реванша против Советского Союза и народно- демократических государств."[18]

Стоит отметить, что статья Жукова "Накануне берлинского совещания" была частично перепечатана газетой "Нью-Йорк Таймс" и помещена на второй странице  под названием "Правда жалуется".[19]

 До начала конференции в советской прессе создавался образ ФРГ, как врага. Её обвиняли в реваншизме и поощрении возрождения фашизма. Печатали много негативной  информации о личности канцлера Конрада Аденауэра. В контексте Берлинского совещания в печати СССР создавался негативный образ  Греве - главного делегата Аденауэра на Берлинском совещании. Самым частым употребляемым по отношению к ним словосочетанием было словосочетание - "боннские реваншисты".  Основной акцент в создании негативного образа Греве делался на его фашистском прошлом.  Например, в статье "Сепаратные переговоры в Париже" говорится: "Печать указывает на то, что в гитлеровской Германии Греве был одним из сотрудников Риббентропа: ныне он - помощник Бланкенхорна (также бывшего нациста), одного из руководителей боннского министерства иностранных дел."[20] В Правде была опубликована статья "Зачем приехал в Берлин Греве?", целиком посвященная ему и его прошлому. В ней сказано: "Вильгельм Греве, усиленно выдвигаемый ныне на авансцену боннской дипломатии, стяжал себе позорную известность как приспешник Гитлера. На днях демократическая печать нарисовала достоверный портрет Греве. Из сообщений демократической печати явствует, что нынешний "специальный уполномоченный" Аденауэра занимался во времена "третьей империи" главным образом тем, что "теоретически оправдывал" гитлеровскую агрессию против других народов. В ту пору он подвизался в качестве постоянного сотрудника фашистских журналов "Монатсхефте фюр аусвертиге политик" и "Цейтшрифт фюр политик". В 1942 Греве писал в журнале "Цюйтшрифт фюр политик", что "национал- социалистическое правосознание" является "неизбежной предпосылкой всех философский соображений". В соответствии с подобными соображениями Греве и развивал свои агрессивные теории. Когда гитлеровские дивизии напали на Советский Союз, Греве приветствовал это нападение "как реальное решение". Несколько раньше он требовал со страниц фашистской прессы уничтожения Парижа. Уже тогда нынешний боннский дипломат пытался облекать захватнические замыслы гитлеровской клики в разглагольствования о создании "новой объединённой Европы[21]". Дальше  по тексту идёт обоснование равноценности идеи объединённой Европы и европейской армии идеям теоретиков фашизма. Отсюда можно увидеть, что по второму по важности вопросу, который предстояло решить совещанию, советская и американская стороны имели противоположные мнения.

Важным событием для советской прессы, помимо собственно совещания, была встреча экспертов в Париже. Это собрание имело целью выработать общую программу действий трёх западных держав на предстоящем совещании  министров иностранных дел. В СССР на страницах печати этот шаг осуждался и подвергался критике. Особенно в связи с тем, что в нём принимал участие Вильгельм Греве, подававшийся  советской печатью как пособник нацистов. Писали, что на сепаратном совещании английских, французских и американских дипломатов вырабатывается такая программа действий, которая не только не содействовала бы достижению соглашения в Берлине, но, напротив, могла бы привести к срыву переговоров.[22] Рядом с сообщениями о встрече экспертов в Париже обычно помещались обзоры прессы, в котором были представлены только негативные отзывы об этом событии.

Поскольку правительство СССР придерживалось мнения, что для уменьшения международной напряженности необходим созыв совещания с участием Китайской Народной Республики, то этот тезис активно внедрялся в массовое сознание при помощи СМИ.  В статье под названием  "Созыв совещания пяти держав необходим" говорится: "Первым и наиболее важным вопросом несомненно является вопрос об уменьшении напряженности в международных отношениях. Он находится в тесной связи с вопросом о созыве совещания министров иностранных дел, поскольку участие великой Китайской Народной Республики может серьёзно содействовать плодотворному рассмотрению и решению назревших международных проблем. Участие Китайской Народной Республики в совещании пяти держав тем более необходимо, что в нынешних условиях только объединённые усилия всех великих государств вместе с усилиями других стран могут обеспечить ослабление международной напряженности и решение важнейших международных проблем. Вне всякого сомнения, совещание пяти держав способствовало бы укреплению всеобщего мира. При этом особое значение имеет урегулирование вопросов, относящихся к Китайской Народной Республике, включая восстановление её законных прав в ООН[23]".

Что касается хода совещания, то советские и американские газеты подробно фиксировали ход конференции, печатая выступления делегатов. В "Правде" и "Известиях" полностью публиковались все речи представителя СССР Вячеслава Михайловича Молотова, произнесенные им во время заседаний. Речи делегатов других стран давались в сокращенном варианте.

Во время конференции продолжались публикации статей, в которых обосновывалась правильность того или иного положения, являющегося частью  советской дипломатической позиции. Таким же образом поступали и американские газеты, уделяя наибольшее внимание представителям своей страны. Отличие в данном случае заключалось в том, что публикации американской прессы содержали в себе больше аналитической информации. Советская же печать особое внимание уделяла подробному фиксированию протокольных мероприятий, в которых принимала участие делегация СССР - банкетов, встреч, приёмов, возложению цветов у памятников  павшим погибшим солдатам.

 После окончания совещания 19 февраля в "Правде" и "Известиях" было опубликовано заявление В.М. Молотова на заключительном заседании Берлинского совещания министров иностранных дел четырех держав от 18 февраля 1954 года[24], а также коммюнике о Берлинском совещании министров иностранных дел Советского Союза, Соединённых Штатов Америки, Франции и Великобритании, в котором были кратко подведены  итоги конференции. В нём говорится, что участвующие страны договорились, что 26 апреля 1954 в Женеве должно быть созвано совещание для достижения мирного урегулирования корейского вопроса, а также для восстановления мира в Индо - Китае. В этом совещании будут участвовать представители СССР, США, Франции, Великобритании, Китайской Народной республики, Корейской республики и Корейской Народно-Демократической республики и других стран, вооруженные силы которых принимали участие в военных действиях в Корее и которые пожелают присутствовать. Отдельно оговаривается, что ни приглашение на совещание, ни его проведение не должны рассматриваться как дипломатическое признание. Помимо этого в коммюнике сказано, что в дальнейшем между правительствами СССР, США, Франции и Великобритании будет иметь место обмен мнениями по вопросам разоружения или значительного сокращения вооружений. В заключительной части сообщается, что между министрами состоялся всесторонний обмен мнениями по германскому вопросу, по вопросу европейской безопасности, а также по австрийскому вопросу, но они не смогли достичь соглашения по этим вопросам.[25]

Газета "Нью-Йорк Таймс" тоже опубликовала данное коммюнике 19 февраля, добавив к нему заявление своего представителя  Джона Фостера Даллеса и выдержки из речи В.М. Молотова.[26]

Двадцатого февраля в "Правде" и в "Известиях" на передовицах вышли статьи с одинаковым названием "Берлинское совещание министров иностранных дел четырех держав", в которых подробно анализировались итоги конференции. Содержание этих статей мало различалось между собой. 

Описывая результаты встречи министров в Берлине советская и американская печать столкнулась с тем, что было сложно дать им положительную или отрицательную оценку.  Нельзя было сказать, что переговоры были безрезультатными, но и особенно важных решений на них принято не было. В советской прессе незначительные результаты объясняли действиями западных стран, особенно Америки. В статье "Берлинское совещание министров иностранных дел четырех держав[27]" говорится: "Конечно, результаты Берлинского совещания могли бы быть неизмеримо более значительными, если бы делегации западных держав, и в первую очередь американская, проявили стремление к урегулированию назревших международных проблем на основе соглашений, приемлемых для всех, а не только для одной из заинтересованных сторон". Этот тезис повторяется  и в заключительной части данной статьи: "Безусловно, Берлинское совещание могло бы сыграть большую роль в деле ослабления международной напряженности и урегулирования нерешенных проблем по сравнению с теми результатами, которые были достигнуты. Влияние агрессивных американских кругов, заинтересованных в поддержании и усилении международной напряженности, помешало принятию такого решения, которое повлекло бы за собой быстрейшее разрешение указанных проблем, и в первую очередь решение германского вопроса". В "Известиях" про итоги совещания сказано следующее: "Нельзя недооценивать значения рассмотрения министрами иностранных дел США, Франции, Англии и США на Берлинском совещании ряда вопросов международного положения. Состоявшийся обмен мнений содействовал более правильному пониманию позиций представленных совещании государств. Были отчетливо выяснены расхождения, имеющиеся между позициями правительств СССР, Франции, Англии и США. Вместо с тем стали яснее пути к уменьшению расхождений, если стремление к этому действительно проявлено заинтересованными сторонами".[28]

Поскольку американская пресса изначально высказывала скептическое отношение к  самой идее проведения совещания и его потенциальным результатам, то итоги конференции не вызвали у её представителей особого удивления, что  и было высказано ими в своих статьях.

"Нью-Йорк Таймс", подводя итог встречи в Берлине, цитирует слова министра иностранных дел Великобритании Антони Идена. Он сказал: "Результаты Берлинской конференции были ограниченными, но не незначительными. Встреча принесла определенную выгоду. По крайней мере мы теперь лучше понимаем позиции друг друга".[29] В этой же газете в номере от 21 февраля была опубликована статья, озаглавленная "Берлинско - Женевский фронт". В ней говорится, что берлинское совещание завершилось без позитивных результатов. Помимо этого была высказана мысль, что в текущей международной ситуации подобные конференции являются битвами и проверками силы и решительности, отличающимися от настоящих полевых сражений только тем, что никто не был убит или ранен.[30]  В статье "Пост-мортем Берлинской конференции" сказано:  "Результаты Белинской конференции такие, какие все и ожидали. Большая Четверка села за стол переговоров, но не договаривалась между собой. Если не считать компромиссного соглашения о встрече с коммунистическим Китаем, то они просто обменялись мнениями[31]".

Переходя от общих выводов к конкретным, советская и американская пресса сходятся в том, что министры иностранных дел вплотную приблизились к решению вопроса о договоре с Австрией. В американских газетах писали, что препятствием для заключения договора стала позиция СССР, в советских же  таким препятствием называли планы западных держав. Например, "Правда" пишет: "Стоявший в повестке дня Берлинского совещания вопрос о государственном договоре с Австрией мог бы быть решен буквально в течение нескольких дней, если бы представители западных держав не связывали с австрийским вопросом определённых расчётов, не имеющих ничего общего с интересами мира и безопасности и с национальными интересами австрийского народа[32]", а в "Нью-Йорк Таймс" говорится: "Сегодня днём был момент, когда казалось, что заключение договора о независимости Австрии было очень близко. Министром иностранных дел СССР В.М. Молотовым и австрийским правительством были предложены уступки, но потенциальное соглашение забуксовало из-за того, что Москва настаивала на продолжении военной оккупации страны[33]."  В американских газетах в качестве основной причины, по которой не удалось заключить государственный договор с Австрией, называли нежелание СССР согласиться на досрочный вывод войск с территории этого государства и общую несговорчивость советской стороны. Например, в статье "Официальная позиция Большой Тройки", которая повторяет то, о чем гласило Коммюнике Большой Тройки о конференции Большой Четвёрки, написано: "Три западных министра сделали всё возможное, чтобы достичь соглашения по государственному договору с Австрией. Они приняли  советскую версию всех оставшихся спорных статей. Министр иностранных дел Австрии, который также присутствовал на переговорах, выразил готовность подписать соглашение в таком виде. Однако, министр иностранных дел СССР настаивал на добавлении в договор новых условий, в результате чего после вступления договора в законную силу иностранные войска оставались бы на территории Австрии на неопределенный срок, а также было бы сокращено право Австрии на полноценное участие в международных отношениях[34]".

Основным решением, принятым на конференции, стало решение о созыве  международной конференции с участием Китайской Народной Республики. Поскольку СССР давно настаивал на этом, то советская пресса отозвалась о нём положительно. Например, в "Известиях" об этом сказано так: "Широкие международные отклики вызвало сообщение о том, что на Берлинском совещании достигнуто соглашение о созыве 26 апреля в Женеве совещания представителей США, Франции, Англии, Советского Союза и Китайской Народной Республики, а также непосредственно заинтересованных стран с целью помочь окончательному урегулированию корейского вопроса, а также для рассмотрения вопроса о восстановлении мира в Индо - Китае. Совершенно очевидно, что это соглашение служит интересам укрепления мира, так как совещание в Женеве должно способствовать национальному объединению Кореи и ответить на стремление к установлению мира и к национальной свободе народов Индо - Китая. Особо следует сказать о том, что достигнутое соглашение является наглядным подтверждением того неоспоримого факта, что разрешение назревших международных проблем невозможно без участия такой великой державы, какой является Китайская Народная Республика. Сама жизнь ломает те искусственные преграды, которые стремятся воздвигнуть на пути участия народного Китая в международной политике близорукие политические круги некоторых государств. Дальнейшее игнорирование коренных изменений, произошедших в Азии и нашедших своё отражение прежде всего в победе китайского народа и в образовании Китайской Народной Республики, оказывается на деле невозможным[35]".

В США новость о будущем совещании с участием коммунистического Китая встретили достаточно настороженно, что можно увидеть и в прессе. Например, газета "Вашингтон Пост" в статье, рассказывающей о прибытии государственного секретаря Даллеса из Берлина в Вашингтон, было сказано: "В своём заявлении по прилёту в Вашингтон Даллесу пришлось ответить на критику, которую высказывали некоторые сенаторы и конгрессмены по поводу соглашения Большой Четвёрки о встрече с коммунистическим Китаем, поскольку другие страны могут воспринять это, как начало признания Америкой Пекинского правительства и как готовность Соединённых Штатов идти на компромисс в своей дальневосточной политике[36]". В этой же статье приводятся слова посла Южной Кореи, который сказал, что приглашение красного Китая на эту конференцию - это еще один шаг к признанию КНР, и что, по его мнению, агрессоров, подобных КНР, стоит не награждать, а наказывать. Газета "Нью-Йорк Таймс" написала об этом так: "Секретарь Даллес вернулся ко множеству проблем, вытекающих из заключения соглашения о встрече в Женеве для обсуждения вопроса об урегулировании ситуации в Индо-Китае с представителями коммунистического Китая и Северной Кореи. Эти проблемы были подчеркнуты сегодня, когда он рассмотрел это соглашение с членами Конгресса, которые негативно настроены по отношению к любому подобию признания со стороны Соединённых Штатов факта наличия полномочий у Китая[37]". В некоторых статьях назначение конференции с участием коммунистического Китая называли дипломатическим успехом советской стороны, хотя он и был достигнут не на тех условиях, на которые она рассчитывала. Также в "Нью-Йорк Таймс" цитировали сообщения Пекинского радио, в которых говорилось, что назначение  международной конференции с участием Китая - это большое достижение берлинской конференции.

Одним из самых острых вопросов, обсуждаемых на конференции, был германский вопрос. После конференции в советской прессе говорилось, что представители западных держав отклонили все советские предложения по германскому вопросу, показав тем самым, что они не хотят содействовать мирному урегулированию германского вопроса и не желают, чтобы германский народ сам решал задачи, связанные с объединением Германии. Особое внимание уделялось советскому предложению о смягчении финансово-экономического бремени, которое несёт Германия в связи с последствиями войны, а именно о распространении мер, принятых СССР для уменьшения этого бремени в отношении ГДР, и на Западную Германию. Также делался упор на то, что решение германского вопроса является делом самих немцев, что именно сами немцы должны заняться восстановлением единства своего государства и что общегерманские выборы будут действительно свободными только, если они будут проводиться самими немцами, а не иностранными оккупационными властями. Газета "Известия" писала о том, что те предложения, которые были сделаны Советским правительством, открывают путь к решению германского вопроса, к миру и безопасности в Европе.[38] Перечислялись советские предложения, а именно: проект мирного договора с Германией, созыв конференции по германскому мирному договору, образование Временного общегерманского правительства, проведение свободных общегерманских выборов, облегчение финансово - экономических обязательств. Помимо перечисления советских предложений, давались оценки западных предложений по германскому вопросу. Например, в  газете "Известия" был опубликован следующий комментарий: "Что противопоставили западные державы простым и ясным предложениям советской делегации, проникнутым доверием к демократическим силам германского народа и заботой о мирном, демократическом развитии Германии? Ничего, кроме пресловутого "плана Идена", в основе которого лежит недоверие к германскому народу, нашедшее своё отражение также в отказе министров иностранных дел западных держав даже выслушать немецких представителей на Берлинском совещании. Цель этого плана - сохранить оккупационный режим в Германии на длительное время, создать условия для разгула милитаристских сил в Западной Германии, которую западные державы во что бы то ни стало хотят включить в так называемое "европейское оборонительное сообщество[39]".  В газете "Правда" эту мысль повторялась практически слово в слово.

Американские газеты писали о предложениях западных держав по германскому вопросу, пытаясь обосновать их необходимость и  правильность. Например, "Нью-Йорк Таймс" написала: "Западные державы внесли ясные и сугубо оборонительные предложения. Они предложили свободные выборы для объединённой Германии. Они предложили подписание государственного договора с Австрией и ранний вывод войск с её территории. Проще говоря, они предложили свободу[40]". Советские же предложения подвергались критике, особенно нежелание советской стороны согласиться на вывод войск с территории Австрии раньше условленного срока. В той же статье говорилось, что русские четко дали понять, что они не уберут ни одного солдата со своих передовых или завоеванных позиций в Центральной Европе и что именно поэтому они отказались провести демократические выборы в Германии, а также предоставить независимость Австрии даже на тех условиях, которые ранее они были согласны принять. В другой статье обо всём этом было сказано так: "Основной проблемой, с которой столкнулась Берлинская конференция, стала Германия. Три западные делегации призывали к тому, что объединение Германии должно быть достигнуто путём свободных выборов, которые приведут к созданию общегерманского правительства, с которым можно было бы заключить соглашение о мире. Они предоставили практический план, который мог бы привести к такому результату, но их предложения не были приняты советской делегацией даже как основа для дискуссии. Поэтому им пришлось прийти к выводу, что Советское правительство сейчас не готово разрешить свободные общегерманские выборы или отказаться от контроля над Восточной Германией[41]."

Если проводить сравнение тех материалов, которые публиковала о ходе и результатах Берлинского совещания советская и американская пресса, то можно прийти к таким выводам :

·                Газеты обеих стран признавали наличие определенных проблем в международных отношениях и необходимость их решения, отдавая предпочтение мирному пути.

·                Перед началом конференции американская пресса отзывалась о её потенциальных результатах скептически, а советская делала оптимистические прогнозы.

·                Освещая ход конференции в США публиковали больше аналитических статей, в то время советская пресса подробно фиксировала протокольные мероприятия с участием  делегации СССР.

·                И в США и в СССР печатались статьи , в которых доказывалась правильность и необходимость предложений и позиции делегации своей страны.

·                Журналисты в СССР и в  США столкнулись со сложностями в оценке результатов совещания. В США печать высказывалась о них более отрицательно, чем советская.

·                Советская пресса подвергала критике предложения западных держав, а американская советские предложения.

·                В печати в обеих странах писали о том, что участникам конференции удалось вплотную подойти к заключению государственного договора с Австрией.

·                В обеих странах авторы статей в газетах возлагали вину за неудачи в переговорах на своих оппонентов.

·                Советская пресса положительно отзывалась о назначении в Женеве конференции по Индокитаю с участием КНР, а американская выражала настороженное отношение к этому шагу.

·       Образ ФРГ формировался советской печатью, как образ врага.

Список источников:

1.газета "Правда" за 1953-55 год

2.газета "Известия" за 1953-55 год

3.газета "The New York Times" за 1953-55 год

4.газета "The Washington Post" за 1953-55 год

Список использованной литературы:

1.Системная история международных отношений 1918-2003. Том третий. События 1945-2003./ под ред.  А.Д. Богатурова, М.; 2004.

2. А.А. Данилов, А.В. Пыжиков "Рождение сверхдержавы: 1945-1953", М., 2002

3.Холодная война,1945-1963 гг. Историческая ретроспектива: сборник статей /РАН. Институт всеобщей истории/ отв.ред. Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян, М; 2003

4. Холодная война: Новые подходы, новые документы / Отв. ред. М. М. Наринский, М., 1995

5.Филитов А.М. Холодная война: историографические дискуссии на Западе, М.:Наука,1991

6.Советская внешняя политика в годы холодной войны (1945-1985). Новое прочтение / Отв. ред. Л. Н. Нежинский, М., 1995

7.Фатеев А.В Образ врага в советской пропаганде 1945 - 1954, монография / отв. ред. Петрова Н.К., Ин - т рос. истории РАН, М., 1999

8. История отечественного государства и права / учебник под ред. О.И. Чистякова.-5-е издание перераб. и доп.- М.: , 2009

9. Орлов А.С., Георгиев В.А., Полунов А.Ю., Терещенко Ю.Я. Основы курса истории России: Учебн. пособие-М.:, 2000

10. Сахаров А.Н.,  Морозова Л.Е,,  Рахматуллин М.А. и др., История России с древнейших времён до начала XXI века./ под ред. А.Н. Сахарова, М; 2011

11. Кацва Л. Оттепель: советская внешняя политика в 53-55 годах.// История, М; 2001, №2

12. Егорова Н.И. Понятие "разрядка" в 1950-е годы: советская и западная интерпретации.//  Холодная война и политика разрядки: дискуссионные проблемы/ Отв. ред.: Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян, М; 2003

13. Костылев Ю.С. Образ корейца в текстах советской центральной печати периода войны в Корее 1950-1953 гг.// Известия Волгоградского Государственного Педагогического Университета,2009, №10

14.Быстрова В.И. Современная историография Холодной войны//Новый исторический вестник. 2004. № 1 (10)

15.Давыдов М.Е Идеологический подход к истокам Холодной войны в современной западной историографии//История. Вестник ТГУ. 2011. №4 (16)

16. Geddis J.L. We Now Know: Rethinking Сold Wаr History. Oxford, 1997