Саушкина Н.Ф.

Введение

Земля Кузнецкая, Кузбасс, Кемеровская область – это всё наименования нашей незначительной по площади малой Родины. Кузбасс занимает около 95,5 тысячи квадратных километров, что составляет 0,6 процента от всей территории Российской Федерации.

Географически большей своей частью Кемеровская область располагается в Кузнецкой котловине, обрамлённой с трёх сторон подковой гор: с востока – Кузнецким Алатау, с юга – Абаканским хребтом, с юго-запада – Салаирским кряжем. Северо-западная часть области сливается с равниной Западно-Сибирской низменности.

Соседями Кемеровской области стали: с севера – Томская область, с востока – Красноярский край и Республика Хакасия, с юга – Республика Алтай, с юго-запада – Алтайский край и с за­пада – Новосибирская область.

С юга на север Кузбасс пересекает приток реки Оби – река Томь, судоходная для незначительных, небольших судов. Всего на территории Кузбасса на­считывается до 21,4 тысячи рек, речушек и ручьёв общей длиной 76,5 тысячи километров. Наряду с этими водными ресурсами региона на его территории имеется несколько сот пойменных, заливных и материковых озёр. Самое крупное из них это озеро Большой Берчикуль.

Климат Кемеровской области континентальный. Средняя температура в январе минус 19-25 °С, в июле плюс 19 °С. Длительность се­зонов года выглядит примерно таким образом: весна наступает в период с 16 апреля по 31 мая, а лето начинается с 1 июня по 31 августа, осень продолжается с 1 сентября по 15 октября, а зима наступает примерно с 16 октября и продолжается до 15 апреля. Около двух третей территории Кемеровской области окутаны лесами. Сельскохозяйственные угодья занимают 27,8 процента земель­ной площади.

В данной работе отражаются некоторые первоначальные этапы историчес­кого развития земли Кузнецкой. Вообще начало каждого исторического этапа связано с важнейшими событиями, которые знаменовали новый поворот в её участи.

Среди таковых можно отметить присоединение земли Кузнецкой к России, открытие угля и металли­ческих руд и формирование на их основе горнозаводского производства, жажда золотодобычи, изучение богатых залежей угля, получив­ших название Кузнецкий бассейн, отмена крепостного права и прокладка Транссибирской железнодорожной магистрали.

Советский период характеризуется этапами бурных револю­ционных и военных событий, обращения Кузбасса в индуст­риальную базу на востоке страны, вклада в завоевание победы в Великой отечественной войне, послевоенного бурного развития, а затем замедления темпов роста и кризиса. Переход страны к рыночным отношениям и снижение производства вновь оказали сильное воздействие на развитие нашего региона.

В настоящее время Кузбасс – один из успешно и продуктивно развивающихся субъектов Российской Федерации. Он выпускает 2,5 процента от общего объёма промышленной и 1,1 процента сельскохозяйственной продукции России. Кузбасс является ключевой «кочегаркой» государства и занимает в ней первое место по добыче угля. Четвертое место принадле­жит Кузбассу по производству стали и проката.

В индустриальном производстве в Сибири Кузбасс занимает второе место. Первое место он занимает по объёму перевозок всеми видами транспорта. Половину всего экспорта Западной Сибири приносит Кузбасс.

В структуре промышленного производства Кузбасса более 42 процентов принадлежит черной и цветной металлургии, около 31 процента относится к топливной промышленности; 13,5 процента принадлежит электро­энергетике; 5,6 процента – химической отрасли и 4,9 процен­та – машиностроению и металлообработке. Ускоряет темпы развития пищевая промышленность. В Кузбассе сформирована самая результативная в России система социального обеспечения населения. Через трудности и неудачи к победам – таков был и остаётся путь развития земли Кузнецкой, который прошли её славные труженики. Кузбассовцы не случайно гордятся своей малой родиной, закрепляют её силу и могу­щество, а вместе с тем и мощь России – первоисточник роста своего благосостояния и безопасности нашего отечества. Цель данного исследования – изучить историю Кузнецкого края с древнейших времен до VIII века до н.э.

1. Эпоха камня. Охотники, рыболовы и собиратели

Сибирь расположена далеко от центра происхождения человека. Прошло около двух миллионов лет, когда человек из «африканской колыбели» достиг сибирских просторов. Самая древняя стоянка, открытая археологами на тер­ритории Сибири, находится поблизости от Кузбасса в горах Алтая. Она принадлежит к периоду палеолита. Её возраст около 500 тысяч лет. Это было место обитания древнейшей группы людей, которых принято называть архантропы. Время их существования совпало с гигантским обледенением, которое в большей степени испытали Европа и Сибирь. Под влиянием ледников находилась Кузнецко-Салаирская ландшафтная область, так же как и другие горные районы. Самые древние стоянки человека в Кузнецком крае были обнаружены в 1989 году академиком А. П. Деревянко, докторами исторических наук В. Т. Петриным и С. В. Маркиным. Они были выявлены на территории Моховского угольного раз­реза (теперешний Ленинск-Кузнецкий район). Одна из стоянок была перекрыта покровными отложениями величиной около 40 метров. На этой глубине были обнаружены несколько оббитых рукой человека камней и большое количество костей животных. Значительной части типов этих животных сегодня не существует. В древности они являлись главной охотничьей добычей человека. Элементарным каменным орудием добыть пищу было невозможно, когда речь идёт об убиении крупных животных. Поэтому главным приёмом охоты был загон, в котором участвовали почти все члены первобытного коллектива. Создавая неимоверный шум, участ­ники охоты гнали стадо животных к обрыву. При падении они погибали. Людям оставалось только разделать туши и приготовить на огне пищу. Помимо этого, нужно было позаботиться о шкурах, которые после примитивной обработки могли служить для укрытия тела или подстилкой. Время существования этой стоянки, по мнению специалистов, более 400 тысяч лет.

Другой памятник, размещённый там же в границах Моховского угольного разреза, представлял собой древнюю стоянку, на которой люди в основном изготавливали каменные орудия (такие памятники археологи называют «мастерскими»). Здесь же готовили пищу, что подтверждают кости животных и угли костра. Именно находки на этой стоянке дают возможность определить, какими орудиями пользовался человек и как он их изготавливал в конце раннего палеолита. Из обломка камня техникой оббивки по всей поверхности он производил рубило листовидной формы. Таким же приёмом, но меньшими по размерам сколами осуществлялось производство каменных ножей. Со специально приготовленной поверхности камня (нуклеус) получали скол подтреугольной фор­мы, который применяли как остроконечник или делали из него другие орудия. Особую группу орудий древнего человека составляли скребла и скребки для обработки шкур животных.

Появление первых людей в границах южных районов Сибири, в том числе и на территории Кузнецко-Салаирской ландшафтной области, совпало с межледниковым периодом. Потепление клима­та и географические условия были подходящими для жизнедеятельности людей. Складывающиеся коллективы людей раннего палеолита вели бродячий образ жизни, передвигаясь за стадами диких животных, а трогонтиревый слон, бизон, лошадь и другие животные были главной добычей на охоте. Пищевой рацион дополняли продукты собирательства (ягоды, грибы, коренья и т.д.), которым занимались главным образом женщины и дети. Так как на этой стадии развития процесс формирования человека ещё не завершился, первичные «союзы» людей сохраняли черты стада животных, но отличались от них более организованными связями, отношениями. В науке о первобытном обществе такие объединения людей принято называть праобщиной. Праобщина была малочисленная и насчитывала от 20 до 30 человек.

Памятники среднего палеолита (300 – 40 тысяч лет назад) на тер­ритории Кузнецко-Салаирской ландшафтной области до сих пор неизвестны. Но открытия и исследования, проведенные на Горном Алтае, на юге Красноярского края и Хакасии, позволяют полагать, что она входила в зону обитания палеоантропов. На этой стадии значимых изменений в жизни человека не произошло. Сохранялся прежний образ жизни, ключевые виды хозяйственной деятельности и форма объединения людей. Но отношения внутри праобщины становились более сложными, подчинёнными интересам коллектива. Не трансформировались способы производства орудий, но не­сколько расширился набор этих орудий. Все это свидетельствует о прогрессивной тенденции развития человека и его общества.

Время позднего палеолита (40 – 12 тысяч лет тому назад) связа­но с последним этапом ледникового периода. Похолодание вызвало активизацию горных ледников, за границей которых простиралась тундра. Так, горы Кузнецкого Алатау были укрыты ледниками, а Кузнецкая котловина и примыкающие к ней районы представля­ли собой тундру. На её просторах обитали многочисленные стада мамонтов, бизонов, гигантских северных оленей и других диких животных. Ландшафту и климату соответствовал растительный мир.

Одновременно с формированием позднего палеолита происходи­ло развитие человека современного физического вида, а также общества, основу которого составляла родовая организация. На территории Кузнецко-Салаирской ландшафтной области известно много памятников позднего палеолита. Это клад ка­менных орудий у посёлка Кузедеево, мастерские по обработке камня и изготовлению орудий (Шумиха-I), кратковременные стоянки палеолитических охотников (Бедарево-П, Шорохово-I, Ильинка-П, Сарбала), стационарное поселение на реке Кия, рядом с селом Шестаково. Их исследования позволили получить внушительную коллекцию каменных предметов. Среди них преобладают скребла и скребки. Эти орудия предназначены для обработки внутренней поверхности шкуры животного, вследствие чего она становилась более мягкой. Такую шкуру можно было использовать для изготовления одежды. При её пошиве надо было протыкать в шкуре отверстия. Для этой цели служили каменные проколки, острия и остроконечники. В культуре палеолитических охотников обширное применение получили ножи. Как показали специальные исследования, многие из них были подготовлены для работы по де­реву и кости. К сожалению, предметы из этих материалов не сохра­нились, но бесспорно то, что они были и занимали значительное место в жизни человека. Дополняют данный вывод и находки таких орудий, как резцы и долота. Резцы были нужны для того, чтобы на подготовленной кости или деревянной основе сделать паз, углубление. Затем в него вставляли и фиксировали ножевидные пластины. Такими методами работы люди получали составное орудие с использованием качества разных материалов (камень, дерево или кость). Так делали ножи, кинжалы, наконечники копий. Прямоугольные, узкие пластины изготавливали из специально подготовленных камней (нуклеусов). У пластин были параллельные, острые края. Не случайно их часто использовали как ножи для разделки туши убитого животного. Охотничьей добычей палеолитического человека были мамонт, шерстистый носорог, дикая лошадь, бизон, лось, северный олень, марал, медведь и другие млекопитающие животные. Мясную пищу людей дополняли рыба, которая водилась в реках Томи, Кие, Мрас-Су и других, а также коренья съедобных растений и ягода.

Самые древние стоянки позднего палеолита на территории Кузнецкого края это Воронино-Яя (около 30 тысяч лет) и Шестаково, на правом берегу р. Кии. Шестаковская стоянка, впервые возникнув 25 тысяч лет назад, с существенными перерывами продолжала существовать до 18 тысяч лет. Остальные стоянки, то есть большая часть позднепалеолитических памятников, относятся к 12 – 15 тысячам лет. Это время заключительного этапа не только периода позднего палеолита, но и эпохи плейстоцена.

В средний каменный период – мезолит (12 – 8 тысяч лет тому назад) на большой территории Европы и Северной Азии с 12 тысяч до 10 тысяч лет тому назад осуществлялся процесс перехода от плейстоцена к новой геологической эпохе – голоцену. Он заключался в пос­тепенном исчезновении ледников, в создании ландшафтов, которые в настоящее время стали привычны для нас, в замене животных ледникового мира на животных, приспособленных к изменённым клима­тическим условиям. Глобальные природные изменения отразились на жизни людей. Началось активное освоение территорий, ранее занятых ледниками, были изобретены новые орудия охоты, такие средства транспорта, как лыжи и лодки, появились новые способы рыбной ловли. Особо следует отметить создание лука и стрел, которые на многие тысячелетия стали основным и широко распространённым оружием и которые долго продолжали существо­вать с появлением огнестрельного оружия. Камень по-прежнему оставался первостепенным материалом для производства орудий.

На территории современной Кемеровской области мезолит ис­следован недостаточно, но памятники были открыты в разных её районах: на севере Кузбасса это стоянка Большой Берчикуль-1, в среднем течении р. Томи стоянка Бычка-1 и в Горной Шории – Печергол-1. Материалы этих памятников присущи эпохе мезолита. Основными их признаками являются небольшие размеры орудий и изготовление значительной части орудий на мел­ких ножевидных пластинках. Не случайно в археологии такая техника производства получила название микропластинчатой. Орудия и их заготовки делали из кремня, кварцита и яшмовидной породы. Среди находок на этих стоянках преобладали пластинки. Длина их от 14 до 34 мм, а ширина в пределах от 4 до 13 мм. Пластинки получали с небольших по размерам нуклеусов определённой формы. Большая часть пластинок использовалась для изготовления составных орудий, например, кинжалов, ножей, наконечников копий. Из ножевидных пластинок делали резцы различного типа, резчики, скобели, острия, проколки и, вероятно, наконечники стрел. На кузбасских памятниках они пока не найдены, но извес­тны на других мезолитических стоянках Западной Сибири. Края некоторых пластинок оформлены ретушью. Трасологические исследования, проведенные специалистами, показали, что значимая часть ножевидных пластинок применялась в качестве ножей для разделки мяса, а другая часть представляла собой ножи для работы по дереву. Кроме них, для изготовления деревянных предметов использовали пилки, сверла, долотца. Деревянные вещи не сохранились до наших дней. Можно предполагать, что в новых физико-географических условиях раннего голоцена человеку понадобились иные способы охоты. Он стал изобретать разного рода ловушки, которые мастерили из дерева. Материальная культура обитателей стоянок на территории Кузнецко-Салаирской области доказывает то, что главным занятием их была охота на диких животных. Это подтверждают многочисленные находки скребков для выделки шкур. Они небольшие по размерам и разнообразные по форме. Основными объектами охоты людей мезолитического периода были лось, олень, косуля, медведь, водоплавающая и боровая птица. Мясной рацион питания дополняли продукты рыболовства и собирательства.

Каменные топоры были найдены только на более старшей по возрасту стоянке – Бычка-1. Их сооружали из продолговатых реч­ных галек, отшлифовывая всю поверхность сколами. Затем лезвие обрабатывали на плитке из песчаника. Такими топорами рубили деревья, в том числе на сооружение временных жилищ. Занятие охотой всё время требовало смены места обитания. Поэтому на территории Кузбасса известны только, видимо, сезонные стоян­ки. Освещались и отапливались подобные жилые сооружения очагом в виде костра, иногда обложенного камнями. На таких стоянках обитала одна родовая община.

Процесс развития мезолита Кузнецко-Салаирской ландшафтной области составлял единство с мезолитической культурой насе­ления Западной Сибири, Среднего Урала и, вероятно, Северного Казахстана.

Наступивший неолит (8 – 5 тысяч лет тому назад) или новока­менный век – заключительный период эпохи камня. Это время главнейших открытий и достижений в древней истории человечест­ва. В неолите была изобретена керамическая посуда, что позволило человеку впервые готовить и употреблять горячую жидкую пищу, была изобретена ткань, для производства которой использовали обработанные волокна растений (крапивы, конопли). В обработке камня появились новые приёмы, например, такие, как пиление, сверление, расцвета достигло шлифование. Это дало возможность челове­ку использовать для изготовления орудий новые породы камня. Практически все данные достижения можно проследить на материалах неолита Кузнецко-Салаирской ландшафтной области.

Поселения новокаменного века открыты археологами в пред­горьях Кузнецкого Алатау (Большой Берчикуль-4, Тамбарское водохранилище, на реке Дудет, Смирновский ручей-1, на реке Кие), в горах Горной Шории (Печергол- 2), на берегах реки Томи (Бычка-1, поздний слой). Найдены и раскопаны захоронения (могильники) этого времени в районе г. Новокузнецка (Кузнецкий могильник), на реке Ине около сёл Трёкино, Лебеди, Васьково, на реке Яе недалеко от одноименного поселка.

Мир вещей неолитического населения, обитавшего в пределах Кузнецкого края, довольно многообразен. Но больше всего по­ражает то, что из камня примитивными техническими приёмами были произведены абсолютно симметричные и пропорциональные предметы. Камень оставался главным сырьём для производства орудий, тем не менее, заметное место стали занимать кость и рог. Практически все каменные орудия связаны с охотой и соответствующим ей образом жизни людей. На раннем этапе неолита сохра­нялась традиция предшествующего мезолитического времени. По-прежнему большую часть орудий изготавливали на маленьких ножевидных пластинках. Но постепенно более крупные ору­дия других форм стали занимать главное место в материальной культуре неолитического человека. Среди каменных орудий ключевое место занимали скребки для выделки шкур животных. В неолитическое время заметно их разнообразие по форме, среди которой начинают преобладать треугольные, прямоугольные и языковидные. Не меньшее значение в материальной культуре населения новокаменного века Кузнецко-Салаирской ландшафт­ной области занимали крупные деревообрабатывающие орудия, такие, как топоры, тесла, долота и др. В большом количестве они были найдены на поселениях и в захоронениях этого времени. Причём они разные по размерам и пропорциям, особенно топоры. Видимо, каждый тип топоров был необходим для выполнения специальных операций при обработке дерева.

В неолитических памятниках имеется много находок каменных и костяных наконечников стрел. Каменные наконечники обыч­но листовидной или треугольной формы, иногда с опущенными вниз острыми жалами. Костяные наконечники для закрепления в древке имели черешок. Среди этих наконечников, обнаруженных в погребениях Кузнецкого края, особый интерес представляют наконечники с биконическим пером. Они известны в древностях Урала и Прибалтики. Охотничий инвентарь неолитического на­селения дополняют составные кинжалы, наконечники дротиков и ножи. Ножи разнообразные по размерам и форме. Среди них нас поражают крупные ножи-клинки длиной около тридцати санти­метров. Тонкие и широкие, удивительно симметричные, они были грозным оружием в руках неолитического охотника. Интересно, что традиция изготавливать такие клинки зародилась в неолите Байкала и Прибайкалья. Таким образом, предметы показывают, что в неолите Кузнецко-Салаирской области отразились в разной степени западное и восточное направления развития материальной культуры. Восточное, несомненно, преобладало.

Освоив всю территорию Кузнецкого края, неолитическое на­селение занималось охотой и рыболовством. Так как охота была основным видом хозяйственной деятельности, то первобытному коллективу – родовой общине приходилось периодически пере­мещаться за стадами животных. Такой относительно бродячий образ жизни не требовал организации долговременного посёлка. Все известные неолитические стоянки сезонные. Жилища, веро­ятно, были сооружены в виде лёгких временных построек, которые изготовляли из жердей и шкур диких животных. Дополнительным материалом могли служить дёрн и кора деревьев, прежде всего берёста.

Охотились древние люди на медведя, лося, марала, косулю, волка, бобра. Из пушных зверей они добывали зайца, сурка, белку, соболя, лисицу. Охотничьей добычей становились и водоплаваю­щие птицы. Конечно, основным охотничьим оружием были лук и стрелы, но более мелких животных могли добывать с помощью различных ловушек. Мясную пищу дополняла или даже заменяла рыба. Неолитический человек ловил рыбу, устанавливая сети, удочкой с костяным крючком или лучил на мелководье острогой. Об этом свидетельствуют находки костяных челноков для плетения сетей, костяных или роговых острог в виде длинного, хорошо зашлифованного, острого стерж­ня, на одной стороне которого вырезан ряд загнутых вниз зубьев. В основе такой остроги сделан специальный упор. Рыболовные крючки были как полностью вырезанные из кости (по форме они не отличаются от современных крючков), так и составные в виде каменного стерженька и привязанного к нему костяного острия. Продукты охоты и рыболовства дополняло собирательство. Оно было связано не только с пополнением пищевого рациона. Одним из занятий в этой сфере деятельности были сбор и заготовка рас­тений, обладавших целебными свойствами.

Трудная, полная опасностей жизнь охотников приводила к тому, что родовые общины были немногочисленные и люди редко дожи­вали до преклонного возраста. Умерших хоронили в специальных местах. Обычно это был мыс высокого берега реки. Неолитичес­кие захоронения не имеют внешних признаков, поэтому найти их очень трудно. Такие родовые могильники содержат небольшое количество могил (5 –20), но обязательно расположенных в один или несколько рядов.

Для захоронения выкапывали узкую, неглубокую яму оваль­ной формы. В такую яму можно было поместить умершего только в вытянутом положении. Его укладывали параллельно течению реки или ногами к воде. С таким обычаем связано представление людей о переправе души умершего в мир мёртвых. Умершего человека хоронили в одежде и снабжали необходимыми вещами, что за­висело от его пола и возраста. Одежда, кроме штанов и, условно назовем, рубахи, включала обувь, пояс и головной убор. Шапочку украшали резцами бобра (мужчины) и определёнными зубами медведя (мужчины и женщины). На украшение двух головных уборов требовалось добыть не менее трёх медведей. Пояс и обувь также были украшены зубами диких животных. Захоронения мужчин сопровождает охотничий, порой рыболовный инвентарь. В по­гребениях женщин археологи чаще находят меньше предметов. С отдельными наконечниками в них обнаружены челноки для плетения сетей, острия, проколки, игольники с иглами. В моги­лах, где были похоронены дети, вещей ещё меньше или находится только ожерелье из зубов диких животных.

Искусство, как и обряд погребения, несомненно отражает мировоззрение неолитических охотников и рыболовов. В захоронениях довольно часто находят вырезанные из кости фигурки зверей или птиц. Древний художник в миниатюре очень точно передавал образ. В могильнике у села Васьково были найдены фигурки медведя, скульптурное изображение головы лося, которое, наверное, было навершием какого-то предмета. В других памятниках найдены фигурки водоплавающих птиц. Причём птицы изображены услов­но, без проработки деталей (клюва, глаз, лап). Но выполнены они настолько мастерски, что угадывается весь облик птицы. На челноке для плетения сетей из могильника у села Лебеди гравировкой передано изображение рыбы. Изображений птиц в неолитических комплек­сах Кузнецкого края больше. С этим образом у многих народов, занимающихся охотой и рыболовством, связаны представления о происхождении земли. Образы диких зверей, скорее всего, отражают тотемистические воззрения. Наконец, декоративное искусство неолита представлено орнаментом на костяных предме­тах и керамической посуде. На кости резцом нанесены зигзаг или волнистые линии, на керамике волна или прямые горизонтальные линии осуществлены оттисками острой палочки. Какую идею отра­жает орнамент, расшифровать пока не получается.

К концу неолита относится возникновение на реке Томи природного святилища, широко известного сейчас как Томская писаница. Древнейшие выбитые контурные изображения лосей сохранились на большой центральной поверхности камня. В рисунках переда­ны две основные идеи: размножение животных и охота. Рисунки мифологичны и связаны с появлением древнейших мифов. Рисунки – это только часть святилища. Важен уступ, на котором разыгрывались древние мистерии.

Бесспорно, что происхождение неолитического населения Кузнецко-Салаирской ландшафтной области с местными истоками совершалось в мезолитическое время. Но на определённом этапе развития произошло проникновение в даннуюместность незначительных групп насе­ления из районов Байкала и Прибайкалья через красноярскую и мариинскую лесостепь. Неолитическое население Кузнецкого края поддерживало активные отношения с охотниками таёжной зоны Западной Сибири и, прежде всего, районов между реками Обь и Енисей, которые были заинтересованы в поставке каменного сырья для производства орудий. В результате обмена кремневые и другие породы поступали к племенам северной тайги. Несомнен­но, были контакты с населением предгорных и горных районов.

2. Эпоха бронзы. Первые металлурги, земледельцы и скотоводы на земле Кузнецкой

Следующий этап в древней истории Кузнецкого края связан с освоением человеком металла и его внедрением в сферу производства. Этот период на территории Западной Сибири озна­менован появлением такой формы хозяйственной деятельности, как скотоводство. Что касается земледелия, то археологии обладают только косвенными данными. Поэтому можно только предполагать существование земледелия у народов эпохи раннего металла Земли кузнецкой. Переход к освоению нового материа­ла для изготовления орудий, как и новых форм хозяйственной деятельности, был сложным и неоднозначным. Наш край имеет разные ландшафты – тайгу, горно-таёжные долины, лесостепь, высокогорную лесотундру. Не все они благоприятны для земледе­лия и скотоводства. Вместе с тем некоторые из них способствовали сохранению привычных для жизни людей видов деятельности: охоты, рыболовства и собирательства. Не случайно первые свидетельства скотоводства и земледелия были обнаружены в памятниках лесостепи (Кузнец­кая котловина и северные предгорья Кузнецкого Алатау).

В переходное время от эпохи камня к бронзовому веку (энеолиту). В конце IV – начале III тысячелетия до нашей эры на территории южных районов Сибири появились племена, которые знали и применяли медь. Это были первые скотоводы на сибирской земле. Но в этот исторический период в пределах Кузнецко-Салаирской ландшафтной области особенно заметных трансформаций не произошло. По-прежнему основным материалом для изготовления орудий труда и предметов быта оставались камень и кость. Не изменилась и техника их производства. Но заметно уменьшилось количество орудий, которые сооружали на ножевидной пластине. Наконец, на принадлежность к переходному времени указывает хроноло­гия памятников (средина III тысячелетия до н. э.), когда на со­предельных территориях – в горах Алтая и степях современной Хакасии – обитали племена, использовавшие медь.

Большую часть Кузнецко-Салаирской ландшафтной области занимали племена, составлявшие единое целое с племенами лесо­степных районов Алтая. Это был один древний народ, освоивший обширные пространства от Алтайских гор до Кузнецкого Алатау. В настоящее время на территории Кузнецкого края исследован самый крупный поселок этого народа. Он был расположен на бере­гу озера Танай, которое тесно примкнуло к Салаирскому кряжу. Вдоль берега было построено 38 жилищ, которые имели круглую, кони­ческую форму. Видимо, делали их из жердей, сверху покрывая корой и шкурами животных. Освещалось и отапливалось такое жилище очагом, размещённым почти в центре. В некоторых жилищах вокруг очага были сделаны земляные нары. Дальше от воды находилось шесть хозяйственных построек. В них хранили пищевые запасы, каменное и костяное сырье для изготовления орудий и бытовых вещей, шкуры, рыболовные снасти, деревянные предметы (весла, лыжи и др.). Недалеко от этого посёлка, через ложок, находилось ещё восемь жилищ, которые были размещены в один ряд. Возможно, они образовывали другой посёлок этого же народа, в котором поживало не более 40 – 50 человек.

Посёлки на берегу озера основали охотники и рыболовы. В тайге они добывали медведя, лося, марала, а в лесостепи – косулю. Ко­суля была главным объектом охоты, из водоплавающих животных главным образом добывали бобра. Нередко добычей охотников становились волк, лисица, сурок и другие более мелкие животные. Часто человек охотился на водоплавающую, болотную (утка, гусь, цапля, баклан и др.) и боровую (глухарь, тетерев, рябчик) птицу. Здесь же на территории посёлка шкуры диких животных обраба­тывали скребками, затем разминали и сушили. Из подготовленных шкур шили верхнюю одежду, подстилки на нары, пологи на вход в жилище, а также сумки, пояса и другие изделия. Эту картину позволяют восстановить находки, сделанные при раскопках. Среди находок по количеству первое место занимают каменные скребки. Охотничьего оружия меньше, что вполне естественно. Особенно мало наконечников стрел. Кроме лука со стрелами охотник был вооружён дротиками и копьём, кинжалом и ножом. Вполне возможно, что он брал с собой топор. Об охоте на птиц свидетельствуют найденные в жилищах людей их трубчатые кости, из которых сделаны игольники.

Значительное место в жизни людей этих посёлков занимала рыбная ловля. Очень много ловили карася. Этот вид рыб в озере Танай является основным до сих пор. Скорее всего, его добывали сетями. Но иногда использовали удочки. На поселении археологи нашли вырезанный из кости рыболовный крючок, а также стер­женьки составных крючков. Среди рыболовных снастей много острог, которые практически не отличаются от аналогичных неолитических изделий. Острогами лучили более крупную рыбу, например, щуку. Пойманную рыбу тут же употребляли в пищу или подготавливали к продолжительному хранению. Возможно, в хозяйстве использовали рыбьи шкуры и чешую. Многие так называемые хозяйственные ямы в жилищах были сплошь забиты рыбьей че­шуёй. Специалисты установили, что рыба была довольно крупной: карась до 45 сантиметров, а щука более 1 метра.

История материальной культуры была бы неполной, если только остановиться на охотничьем и рыболовном инвентаре. Мир вещей энеолитического человека был разнообразным, но очень прак­тичным. Он сохранял традицию неолита. Человеку были нужны инструменты для работы по дереву, и на поселениях мы видим большое количество каменных шлифованных топоров, тесел, долот. Для более тонких работ требовались ножи. На поселении найдены различные по форме и по назначению ножи. Одни были необходимы для разделки туши животного, другие – для обра­ботки и разделки рыбы, третьи – для работы по дереву и т. д. Для переработки продуктов собирательства применяли тёрки в виде плит песчаника, песты, в качестве которых использовали речные гальки с плоской поверхностью на одном конце.

Наряду с каменными предметами было много изделий из кос­ти и рога. Это различные острия, проколки, подвески, которые служили украшениями. Иногда просто брали обломок кости и им обрабатывали кожу, поверхность сосуда (лощение) или разминали растительные волокна (например, крапивы). И таких костей со сле­дами их использования очень много. Среди костяных предметов энеолитического времени Кузнецкого края особый интерес представляют роговой молоток и изделия в виде двузубой вилки. Такие «вилки» пока нигде больше не известны. Специалисты полагают, что ими теребили растительные волокна перед тем как скручивать нить (первая ткань была из нитей растительного происхождения).

Здесь же на территории посёлков изготавливали посуду. В тща­тельно перемешанную глину добавляли песок. Затем вновь пере­мешивали, добиваясь однородной массы. Из неё делали ленты, соединяя и совмещая их, формировали сосуд. После этого всю поверхность сосудов выравнивали, сглаживали. На внешней поверхности специальным инструмен­том (орнаментиром) наносили орнамент. Затем сосуд обжигали. Это делали в костре. Все сосуды остродонные, объёмом от 0,2 до 10 и более литров. Удивителен орнамент на этих сосудах. Он нанесён зубчатым орнаментиром (гребенчатый штамп), который переме­щали, как бы шагая. Пояса оттисков расположены горизонтально, диагонально, вертикально, в виде зигзага. Иногда использовалось сочетание всех этих видов одновременно. В некоторых случаях на поверхность сосуда острым предметом наносили сетку. Трудно определить, какое смысловое содержание имел такой орнамент. Ближе к расшифровке предметы искусства энеолитического времени. Пока они найдены в Заура­лье и в памятниках нашей области. Это маленькое, но вместе с тем реалистичное изображение головки птицы на конце острого костяного стержня, который тонким резцом украшен заштри­хованными треугольниками (напоминают конические жилища) и чешуйчатым орнаментом. Навершие другого стержня представ­лено скульптурным изображением головы человека. В коллекции известны изображение головы медведя и лося. Интересно, что лось показан очень условно. То, что мастер вырезал голову, это тоже не случайно. В представлениях многих народов – охотников и рыболовов – голова считается вместилищем души. Несомнен­но, в мировоззрении народа нашли воплощение образы, которые делали возможным его существование. На севере, в предгорьях Кузнецкого Алатау и Мариинской лесо­степи, обитали другие племена, с иной материальной культурой. Есть все основания считать, что они были связаны единством с мно­гочисленными группами населения, освоившего значительные пространства тайги и частично лесостепи между реками Обь и Ир­тыш, Обь и Енисей. Это население вело относительно подвижный образ жизни. Археологи пока мало знают о нём. Известно, что их отличает своеобразная орнаментация посуды. Её украшали чередующимися поясами оттисков короткого гребенчатого штампа с рядами крупных ямок.

Вторая половина III – начало II тысячелетия до н. э. являлись периодом ранней бронзы. Древние общества Сибири в освоении раннего металла сделали существенный шаг вперёд. Они перешли к производству орудий из бронзы, изготовлению их литейным способом в специальных формах. К сожалению, этот историчес­кий период на большей территории Сибири, в том числе и в Куз­нецком крае, до сих пор остаётся слабо и недостаточно изученным. Раскопки, проведённые археологами в Горной Шории на реке Мрас-Су, у поселка Мундыбаш, на реке Томи в окрестностях г. Новокуз­нецка, на севере Кузбасса и в Кузнецкой котловине, позволяют утверждать, что практически вся ландшафтная область была освоена людьми в этот период. Возможно, здесь обитали представители двух народов, которые активно, но мирно контактировали в цен­тральных районах области (Кузнецкой котловине). Один из них занимал главным образом Горную Шорию, а другой – большую часть территории от северных предгорий Кузнецкого Алатау до котловины. Историю данных племён можно восстановить только по материалам стоянок. А они имели временный или сезонный характер, что свидетельствует о подвижном, мобильном образе жизни древних лю­дей.

Первую, назовем условно, горношорскую группу населения характеризуют высокие сосуды баночной формы с непропорци­онально маленьким плоским дном. Венчик таких сосудов имеет волнообразный край, так как на нём пальцами сделаны ритмичные защипы. Интересен орнамент. Его наносили ногтём. Такие оттиски образуют горизонтальные, диагональные или вертикальные ряды. Иногда они чередуются с волнообразными линиями. Дно таких сосудов также орнаментировано.

Вторую группу населения отличает своеобразная посуда. Она более толстая и, на первый взгляд, грубая, по сравнению с посудою горношорского населения. Вся поверхность её (внутри и снаружи) как бы рябая. Это получилось в результате того, что после формовки со­суда его по «технологии» выколачивали рубчатой колотушкой, особенно уплотняя места слепки лент. Такой орнамент археологи называют «псевдо­текстильным». Именно с этим населением связаны первые сведения о плавке металла, несомненно, бронзы. На одном из поселений в окрестностях г. Новокузнецка вместе с сосудами была найдена керамическая льячка. Интересно то, что при её изготовлении также была использована рубчатая колотушка.

Происхождение горношорской группы населения установить пока не удаётся. Можно полагать, что она была немногочис­ленная и локализовалась в горно-таёжных районах. Керамика второй группы населения имела более широкое распространение, вплоть до Иртыша на западе. Возможно, она имела отношение к объединению племён, занимавших обширные пространства как в лесостепи, так и в южных районах тайги. Достоверно можно говорить о том, что эта группа составляла единство с населением лесостепи Верхней Оби.

Первую половину II тысячелетия до н. э. составлял период развитой (средней) бронзы. Большую часть Кузнецкого края, главным образом его лесостепи, занимали племена нового на­селения. В его основании приняли участие группы европео­идного населения Передней Азии. Но основу составляли народы предшествующего времени, обитавшие в лесостепи Верхней Оби и на сопредельных территориях. Хорошо известно, что новое на­селение заняло не только Кузнецкую котловину, но и прибрежные районы Оби вплоть до впадения в неё реки Томи.

Это были скотоводы, охотники, рыболовы и собиратели. Они разводили лошадей и крупный рогатый скот. Но этот вид хозяй­ственной деятельности не удовлетворял потребности общества в мясной пище. Поэтому рацион питания пополняли добытая дичь, рыба и продукты собирательства. Некоторые специалисты предполагают, что этот народ знал земледелие. Более определённо можно говорить о том, что они были прекрасными металлургами и литейщиками. Практически на всех поселениях, а в пределах Кузнецкой котловины это кратковременные стоянки, найдены обломки литейных форм, которые делали как из глины, так и из камня. Только на поселении Самусь IV, которое расположе­но в низовьях реки Томи, их найдено более 400. К этому следует добавить несколько десятков тиглей, льячек и других предметов бронзолитейного производства. В сложносоставных литейных формах отливали преимущественно своеобразный тип кельтов. Все они обязательно имеют рельефный орнамент в виде заштрихован­ных треугольников или цепочки ромбов. Декор придавал кельтам особый вид. Близкие им бронзовые кельты найдены в устье реки Тарсьмы, у поселка Мундыбаш на реке Кондоме. Меньше мастера отливали наконечников копий. Это были оригинальные изделия. Наконечник имел длинную втулку, широкое, тонкое перо в виде листа. Но была ещё одна деталь. У основания пера были сделаны три зубца. Не случайно такие наконечники археологи назвали вильчатыми. Один аналогичный наконечник копья найден на реке Ине в Ленинск-Кузнецком районе. В производстве этих мастеров были также ножи-кинжалы.

Возникновение посёлка литейщиков было возможно тогда, когда увеличение потребности в металлических предметах и развитие технологии металлургического производства привели к ремес­ленной специализации. В условиях первобытного общества она нашла отражение в металлургии и металлообработке. Это был сложный цикл от добычи, переработки руды к плавке из неё метал­ла и до изготовления литейных форм и отливке изделий с последу­ющей их обработкой. Медь поступала из районов Рудного Алтая и Горной Шории, а источниками олова были реки Кия, Яя, Урюп, Золотой Китат.

Этот народ прославлялся не только литейщиками, но и гончарами. Конечно, посуду изготавливали только для собственных надобностей. Но она отличалась точными пропорциями и разнообразием форм. Среди посуды наиболее распространёнными были баночные фор­мы и горшки. Удивительный орнамент изображался на этих сосудах. Кроме простых композиций из прямых или волнистых линий, известен декор в виде взаимопроникающих геометрических фигур и ант­ропоморфных изображений. Так, на сосуде из стоянки у посёлка Школьный несколько безголовых фигур украшают его венчик. Все сосуды имеют плоское дно, и оно обязательно орнаментиро­вано. Декор на дне сосудов, по всей вероятности, связан с представлениями о космосе и таких небесных светилах, как солнце и луна. Всё это сохраняло, оберегало верования прошлого времени, свойственные охотникам и рыболовам. В том же удостоверяют каменная фи­гурка медведя и на Томских писаницах – вышлифованные изоб­ражения лосей. Наряду с ними утверждаются новые культы, например, культ предка – почитание героя человека. Не случайно в памятниках находят скульптурные изображения человека. Видимо, к этому культу имели отношение личины на петроглифах реки Томи, прочерченные антропоморфные изображения, лодки и фигура оленя-солнца с сияющей головой.

Изучая историю племён развитой бронзы, нельзя не сосредоточить своё внимание на том факте, что наряду с великолепными образцами предметов бронзолитейного производства по-прежнему сохра­нялись предметы, изготовленные из камня, кости и рога. Это наконечники стрел, топоры, тесла, скребки и др. Являлись ли отлитые из бронзы наконечники копий, кельты и ножи-кинжалы атрибутами военного дела? Дело в том, что предметы такого типа получили обширное распространение от Балканского полуострова до Забайкалья. Такой спрос на одинаковые предметы мог быть про­диктован повысившейся военной угрозой. Особенно грозным оружием были копья. Надо зафиксировать, что с этого хронологического рубежа первобытные общества вступили на военный путь развития.

Северные предгорья Кузнецкого Алатау и Мариинская лесостепь были мало изучены в это время. Сюда от случая к случаю пробирались группы обитателей из районов Среднего Енисея. Это был народ, создавший поразительную культуру. Достаточно напомнить о ка­менных изваяниях, о гравировках на каменных плитах и мега­литических сооружениях. На стоянке, расположенной на берегу реки Дудет (около села Тамбар), они оставили «след» только в виде частей керамической посуды, украшенной оттисками крупной лопаточки. Среди фрагментов редкой находкой были остатки ритуального светильника, орнаментированного арочным рисунком. Возможно, с этим населением связан комплекс плоскодонной по­суды на реке Кие, около села Чумай. В целом рассматриваемые районы, видимо, были «нейтральной» территорией, на которой совершался обмен, учреждались определённые отношения между разными народами, в частности, литейщиками. Иногда на эту территорию проникали родовые общины из северных рай­онов западносибирской тайги.

В середине II тысячелетия до н. э. обширные просторы степи и лесостепи от Южного Урала до Среднего Енисея заняли пасту­хи-скотоводы андроновской культуры. Андроновцы разрушили, уничтожили достаточно развитые культуры на этом пространстве. Специалис­ты полагают, что этот народ относился к индо-иранской языковой группе. Андроновские памятники довольно хорошо освоены археологами, в том числе и на территории Кузнецкого края. При­чём андроновцы заняли все подходящие для их хозяйственной деятельности районы. Доказано, что на востоке они вели достаточно подвижный образ жизни, перемещаясь на кибитках, которые мог­ли служить им и жилищем. Но в отдельных случаях, скорее всего зимой, андроновское население сооружало временные деревянные постройки, в которых содержали также и скот.

Основным занятием андроновских племён было разведение крупного рогатого скота. Хотя в стаде были также овцы, но в незначительном количестве. О других занятиях судить трудно. Вряд ли надо исключать охоту и рыболовство, но они занимали незначительное место в экономике древнего населения. Поселения не представляют исследователям достаточной информации обо всех сферах жизнедеятель­ности, как и погребальные памятники.

Большая часть сведений имеется у археологов о погребальном обряде андроновских пас­тухов-скотоводов. Археологи провели их раскопки как на севере Кемеровской области (могильники Михаиловка, Б-Пичугино), так и в Кузнецкой котловине (Урский, Юрман, Танай-1 и 12, Васьково). Прежде чем приступить к захоронению умершего, андроновцы сооружали круглую или прямоугольную ограду из вертикально поставленных каменных плит. Если поблизости камня не было, то люди каким-то иным способом обозначали площадь для захоронения (делали борозду, ров, ямки и т. д.). Таким образом, человек отделял мир живых от мира мёртвых. В центре этого пространства выкапывали глубокую яму прямоугольной формы, на дне которой делали сооружение в виде сруба из хвойных пород деревьев. В процессе погребения умершего складывали в скрюченном, как бы присогнутом положении на левом боку, расположенного головой на юг или юго-запад. Здесь же около головы ему ставили пищу в керамических сосудах и возлагали куски мяса жертвенного животного – барана или коровы. Орудия труда и оружие риту­алом воспрещалось класть в могилу. Интересно, что допускалась другая форма обряда погребения: кремирование. В этом случае почившего сжигали на костре в специальном месте, а затем оставшийся пепел хоро­нили в могиле. Всё остальное было, как и при обряде ингумации. После предания тела человека земле деревянное сооружение прикрывали плахами, накрывали сверху берестой, ставили столб так, чтобы его можно было видеть на поверхности, и после этого яму засыпали. Затем на месте погребения усопшего возводили курган. Мы привели детальное изложение обряда погребения андроновцев Кузнецкой котловины потому, что он поразительно совпадает с обрядом, описанным в древнеиндийских письменных трактатах «Авеста» и «Ригведа». А обряд кремации подобает заве­там древнейшей мировой религии – зороастризму.

Эти совпадения не случайные, они закономерны и свидетельствуют о том, что это население мигрировало в районы Сибири. Предположительно, из северных просторов Южной Азии, а возможно, истоки этих людей были связаны с Передней Азией. Достоверно установлено, что это были европеоиды.

О материальной культуре андроновцев судить трудно. Основание коллекций археологов составляют керамические сосуды, которые распределяют на бытовые и ритуальные. Бытовая посуда обычно имеет вид баночной формы с простым орнаментом, осуществленным гребенчатым или гладким штампом. Такими приемами наносили чаще всего горизонтальный или вертикальный узор, напомина­ющий ёлочку. Посуда из погребений имеет более нарядный вид, особенно та, которую ставили в могилы мужчин. Это высокие или средних размеров горшки, украшенные геометрическим и ковровым (меандровым) узором. Причём на каждой части сосуда расположен присущий только ей орнамент. Археологов ошеломляет точность геометрических фигур и ювелирное совпадение композиции. Из других предметов извест­ны в основном украшения: бронзовые бусы, браслеты, кольца. Очень редко в могилу мужчине клали кинжал, подчёркивая его необычное социальное положение.

Время существования андроновцев связано с распадом пер­вобытнообщинных отношений. Сложной была у них социальная организация. Чтобы занять огромную территорию и уничтожить довольно сформированные, развитые объединения, нужно было обладать сильной организацией. В обществе андроновцев заметно усилилось соци­альное неравенство. Особым значением стали обладать главы больших семей, старейшины родовых общин и вожди племён. Эти посты, как правило, были сосредоточены в руках мужчин.

Андроновцы оставили заметный след в древней истории Сибири. Во-первых, они трансформировали ход историко-культурного развития. Во-вторых, вызвали изменения у народов таёжной зоны. Это нашло своё отражение в сохранении и продолжении андроновской традиции, прежде всего в культуре. В какой-то степени андроновцы влились в состав новых народов, которые вышли на историческую арену большого края, название которого Сибирь. Эти процессы не обошли сто­роной и территорию Кузнецкого края.

В период поздней бронзы (в XII – X веках до н. э.) на террито­рии Кузнецкой котловины андроновцев заменило новое население, которое сформировалось при их участии. Это были скотоводы и охотники. Не случайно их поселения располагались в местах, богатых дичью, но, в то же время, рядом с землями, которые можно использовать для выгона скота. Есть причины полагать, что они также занимались земледелием и рыболовством. Такое многоот­раслевое хозяйство, совмещавшее в равных долях присваивающие и производящие формы, было возможно только при оседлом об­разе жизни. Один из таких посёлков был полностью исследован археологами на территории Кузнецкой котловины.

Что представлял собой посёлок эпохи поздней бронзы? Девять домов были построены в один ряд. Причём располагались они близко друг к другу, как бы образуя почти общую, сплошную стену. Внутри, меж­ду домами и берегом озера, была обширная площадь, на которой в тёплое время года проходила основная жизнь обитателей поселка. Здесь иногда содержали скот, обрабатывали шкуры, сушили сети и чистили рыбу. Здесь же месили глину и делали посуду, а затем её обжигали, разделяли руду и расплавляли бронзу. Под навесами домов сохли пучки лекарственных трав. На площади и в жилищах соблюдали чистоту. Пол в них регулярно чистили, а мусор и отходы выбрасывали под берег или уносили за рядом расположенный лог. На площади были поставлены два небольших производственных сооружения, в которых отливали бронзовые предметы. На месте этих сооружений остались разбитые тигли, льячки, обломки ли­тейных форм и прочие предметы бронзолитейного производства.

В зимнее время и ненастные дни жизнь посёлка перемещалась в жилища. В них же содержали скот. Среди домов большими размерами выделялось одно сооружение. Это было место, где проходили обряды и религиозные церемонии, характерные для первобытности. В других домах жили люди. Все дома наземные, прямоугольной формы, с узким коридорообразным входом. Стены домов были уложены из бревен, из них же сделана крыша в виде усечённой пирамиды, которую покрывали дерном. Дом был большим – его пло­щадь достигала свыше 100 квадратных метров. Внутри между столбов, поддерживающих кровлю, были очаги в виде обычных костров, а вдоль стен располагались хозяйственные ямы, стояли керамические сосуды. Люди занимали вторую половину жилища, на первой находились домашние животные (коровы, овцы, лошади). В таком посёлке обитало около восьмидесяти человек.

Вблизи с посёлком располагалось место, где хоронили умерших сородичей. Первоначально обычно делали прямоугольную ка­менную ограду из вертикально вкопанных плит. В центре выка­пывали неглубокую яму, в которую складывали умершего в скор­ченном положении на левом боку и ставили ему в могилу керамические сосуды – от одного до трёх. Хоронили, скрывали покойного в одежде с украшениями, которые носил человек при жизни. Могилы детей делали рядом или на отдельном кладбище.

Особую страницу в истории данного народа занимает его матери­альная культура. Немного предметов сохранилось до настоящего времени. К тому же существовал запрет помещать орудия труда и оружие с умершим человеком. Но известно, что значительную часть их они делали из бронзы, используя для сплава не только олово, но и сурьму или мышьяк. Из бронзы отливали ножи с ши­роким лезвием, топоры-кельты, долота и другие необходимые в жизни предметы. Больше нам известно украшений из металла. Обычно они принадлежали женщинам. Уши украшали крупны­ми кольцами, а на руки надевали кольца и браслеты. Но самыми прекрасными были нагрудники, состоявшие из нескольких ниток бронзовых бус, иногда они чередовались с каменными и керами­ческими бусами. Кроме украшений, известны находки игрушек, которые были положены в могилы детей. Их роль выполняли шлифованные астрагалы, резцы и подъязычная кость коровы.

Народ этого исторического периода изготавливал очень хороше­го качества посуду. Она была плоскодонная и имела форму банки или горшка. Но особый смысл был заключён в орнаменте, который наносили на поверхность сосудов. Орнамент на баночных сосудах различается с орнаментом на горшках. На первых он представлен однообразными поясами сетки или оттисков гребенки, чередую­щихся с рядами ямок, на вторых – это сложная геометрическая композиция.

На заключительном этапе (X –VII века до н. э.) эпохи поздней бронзы на всей территории современной Кемеровской области по­является культура, создателями которой являлись новые племена. Этот народ занимал обширные пространства от Среднего Прииртышья до Кузнецкого Алатау. Основные археологические памятники: городище на реке Люскус, поселение Усть-Каменка, могильники Журавлево-4, Пьяново, Титово.

Новое население строило поселения по берегам рек с обширной пойменной долиной, богатой сочным травостоем и плодородными почвами, на высоких и крутых местах возводили укрепления (го­родища) от военных набегов. Это были земледельцы и скотоводы. Археологи условно их называют ирменцами. С их историей связан рост численности населения и значительным темпом развития, какого не было в предшествующее время. Занятие земледелием принуждало людей вести оседлый образ жизни. Поэтому они создавали посёлки, состоявшие из нескольких домов (от 4 до 15). Дома строили большие по площади – от 100 до 250 квадратных метров, так как в зимнее время скот находился в жилище совместно с людьми. В соответствии с вышесказанным людям было необходимо запасать корм животным на длительный период. На корм шла солома с посевов после уборки урожая, а ирменцы возделывали пшеницу и ячмень. Но приходи­лось также заготавливать и сено. Весной, когда появлялась первая трава, скот выгоняли на пастбища. Причём иногда его отгоняли, уводили довольно далеко от посёлка. Поэтому приходилось обустраивать временную стоянку. В стаде преобладал крупный рогатый скот и лошади, намного меньше было овец и коз.

Подготовка земли под посев, выпас скота, уборка урожая – всё это составляло основные занятия мужчин. Хотя они также находили время для охоты и рыбной ловли. Женщины занимались переработкой продуктов земледелия, в частности, на каменных зернотёрках или ручных мельницах из зерна они получали муку. Женщины готовили пищу, обрабатывали шерсть, пряли и ткали, шили одежду, изготавливали керамическую посуду. Главенство мужчины как в хозяйственной, так и общественной жизни было бесспорным. Если в предшествующие периоды всё взрослое население принимало участие в народном собрании, то с этого времени оно, вероятно, состояло только из мужчин. Из их среды избирали старейшин ро­довых общин и вождей племён, а также военных предводителей. Война становится одним из жизненно важных явлений в ирменском обществе. Боевые столкновения происходили как внутри собственно ирменского общества, так и за пределами территории его обитания. Но нередко ирменцы устанавливали мирные отношения со своими соседями, особенно на востоке, через которых шла поставка металлургического сырья для производства бронзовых изделий.

Можно предположить, что ещё в эпоху развитой бронзы произошло формирование профессиональных групп металлур­гов-литейщиков. Высокая потребность в металлических издели­ях – орудиях труда, оружии, утвари, украшениях – в поздней бронзе привела к последующему развитию особого ремесленного производства. Выделяются центры металлообра­ботки. Часть изделий, по всей видимости, шла на обмен. Не случайно отдельные металлические предметы ирменцев обнаружены в степях Казахстана. Очевидно, что отношения между племенами этих двух народов были достаточно постоянные. В среду обитания ирменского населения также попадали вещи иных народов вследствие обмена. Известны находки своеобразных кинжалов, которые могли по­пасть на территорию Кузнецкой котловины только из Поволжья. Но самая удивительная находка – это кинжал с поселения Люскус, который был сделан племенами, проживавшими в районах реки Дунай (точнее, территории Венгрии). Однако более активные обменные отношения происходили с населением эпохи поздней бронзы Среднего Енисея. На территории Кузбасса найдено большое ко­личество ножей среднеенисейских обитателей. Интересно то, что в результате этих отношений у ирменцев возникла потребность подражать своим восточным соседям. Они стали мастерить некото­рые украшения, копируя образцы, которые были типичными для населения районов Среднего Енисея.

Материальная и духовная культура – это самобытная и яркая стра­ница в истории населения эпохи поздней бронзы Кузнецко-Салаирской области. Великолепные мастера-литейщики изготавли­вали разнообразные предметы из бронзы: орудия труда, оружие, украшения и т. д. Из кости и рога делали гребни для обработки шерсти, предметы конской упряжи, орудия для выделки кожи. Ткань ирменцы производили из шерстяных нитей, применяя примитивный станок. Ирменцы были прекрасными гончарами. Ручным способом они лепили горшки с круглым и плоским дном, большие корчаги для хранения сыпучих и жидких продуктов, миски. Но особую яркость керамической посуде придавал орна­мент. Её украшали заштрихованные треугольники, комбинации которых создавали сложный узор. Их дополняли пояса сетки, ленты зигзагов и другие мотивы. Орнамент гончары наносили острым предметом перед обжигом сосуда.

О духовной культуре удостоверяют материалы погребений. Ирменцы не копали могилу, а хоронили умершего соплеменника на поверхности земли. Предварительно место для погребений они ограничивали рвом или оградой и вместо могилы делали прямоугольное сооружение из дёрна или дерева. Умершего в нём укладывали в скрюченном положении на правом боку, головой обя­зательно на юг или юго-запад. Мужчинам в могилу обычно клали нож, женщинам ставили сосуд, но с ними ещё были украшения (бусы, кольца, перстни, браслеты). Мужчинам-воинам ставили камень-обелиск. После похорон здесь же совершали поминальную тризну. Какое-то время сородичи приходили на место захоронения, совершая обряды и приношения душам умерших. Затем из дёрна сооружали курган. В представлениях ирменцев лесостепь считалась миром живых людей, а тайга – миром мёртвых, нижним миром.

Северо-восточные районы Кузбасса были районом контакта ирмен­цев с соседними племенами. Не случайно сюда прокрадывались группы населения из лесостепи Красноярского края. На берегу Дудетского водохранилища, около села Тамбар, у них имелся крупный посёлок. Здесь они жили в больших наземных жилищах, плавили металл и отливали бронзовые предметы, разводили крупный рогатый скот, часто занимались охотой, главным образом добывая косулю. Ско­рее всего, в нём осуществлялся обмен между разными народами. Кроме ирменцев, в посёлок приходили люди из северных таёжных районов обменивать продукты тайги и пушнину на металл.

С эпохой поздней бронзы заканчивается одна из увлекательных страниц древней истории. На смену ей приходит новая эпоха, свя­занная с появлением и широким распространением железа.

Список литературы

  1. История Кузбасса: уч. пособие для уч-ся ср. школ, ср. спец. уч. заведений и студентов вузов // Отв. ред. Н.П. Шуранов; Администрация Кемеровской области; Кемеровский госуниверситет. – Кемерово: ФГУИПП «Кузбасс», «СКИФ», 2004. – 352 с.
  2. История Кузбасса / Звягин С.П., Шуранова Е.Н. и др. – Кемерово: ИПП «Кузбасс», 2006. – 360 с.

Приложение 1

Словарь терминов

Андроновцы — образовано от названия археологической куль­туры, выделенной по материалам раскопок у села Андроново на юге Красноярского края. Древних создателей этой культуры условно называют «андроновцы». Андроновцы занимали степи и лесостепи от Южного Урала до Енисея. По мнению специалистов, они говорили на одном из индоиранских языков.

Голоцен — геологическая эпоха, следующая после плейстоцена. Она характеризуется исчезновением ледников, формированием современных ландшафтов, животного и растительного мира. Продолжается до настоящего времени.

Кузнецко-Салаирская ландшафтная область (понятие геогра­фическое) — одна из областей страны гор Южной Сибири. Тер­риториально и по границам почти совпадает с административной Кемеровской областью, но немногим больше её. Вместо термина Кемеровская область (образована 1943 году) правильнее исполь­зовать Кузнецко-Салаирская ландшафтная область.

Льячка — небольших размеров сосуд с тонким носиком-желоб­ком для разлива жидкого металла в литейные формы.

Мезолит — средний каменный период, хронологически свя­занный с началом эпохи голоцена. Время изобретения и распро­странения лука и стрел, таких транспортных средств, как лодка и лыжи.

Палеоантропы — древние люди, обитавшие на значительной части планеты в период среднего палеолита, за исключением Аме­рики и Австралии. Неандерталец и его разновидности составляют группу палеоантропов. Они относятся к стадии формирующихся людей.

Палеолит — древнекаменный период, который относится к эпохе камня. Археологи выделяют ранний, средний и поздний палеолит.

Плейстоцен — геологическая эпоха, связанная с великим оле­денением, возникновением и развитием человека.

Ретушь — технический прием обработки камня, который заключается в том, что с помощью специального инструмента (удлиненная галька, заостренная кость) с заготовки отжимали мелкие чешуйки, заостряя или притупляя край пластины, либо обрабатывали поверхность орудия.

Тагарцы — образовано от названия археологической культуры, выделенной по материалам могильника на Тагарском острове (юг Красноярского края). Древних создателей этой культуры условно называют «тагарцы».

Тотем — ранняя форма религиозных представлений, согласно которой объединение людей (род) происходит от одного предка. Этим первопредком выступает животное, реже птица. Отношение к тотему (предку) как к старшему, самому уважаемому родствен­нику.

Трасологический анализ — определение функции орудия по следам, оставленным в процессе их применения.

Энеолит — медно-каменный век. Исторический период освоения человеком нового материала — самородной меди.

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top