Шаззо К.Ю.

Введение

Мы родились и живем во время больших перемен, когда над человечеством нависла угроза духовного оскудения личности, опасность утраты нравственных ориентиров: рушатся традиции, забываются обычаи, рвутся нити, связывающие старшее и младшее поколения. Сейчас на многое мы начинаем смотреть по-иному, многое заново открываем, многое переоцениваем. И в первую очередь это относится к нашему прошлому, которое, как показывает опыт, мы знаем поверхностно. С уверенностью можно сказать, что большинство людей, к сожалению, мало знакомо со своей национальной народной культурой. Необходимо восстановить связь времён, вернуть утраченные ценности. И сейчас, как никогда, важно обеспечить нравственное воспитание молодого поколения, противостоять бездуховности с помощью средств национальной культуры и искусства.

В «лихие 90-е» в нашей стране была разорвана цепочка преемственности. Даже молодёжь «из глубинки», из деревень и сёл относилась к народной песне, игре, танцу, обычаям как к проявлению чего - то устаревшего и никому не нужного. Родители нынешних дошкольников были лишены ценностей народной культуры. А без знания своих корней, традиций своего народа, нельзя воспитать полноценного человека, а тем более и его уважительное отношение к культуре других народов. С момента своего рождения человек попадает в определенную культурную среду, со своей системой ценностей и требований реальной жизни. Во многих странах народная культура составляет неотъемлемую часть общего эстетического воспитания молодежи. Культура России богата фольклором народов, проживающих в ней.

Как известно, фольклор —это вид деятельности взрослых по воспитанию молодого поколения, совокупность и взаимосвязь представлений и идей, взглядов, мнений и убеждений, а также навыков и приемов народа по вопросам развития воспитания и образования, отраженных в народном творчестве. Это и менталитет нации по отношению к новому поколению, и воспитательные традиции в семье и обществе, и связь преемственности поколений.

Приобщение к духовным ценностям происходит в условиях семьи, в которой относились с трепетом к сказкам, легендам, музыке, танцам… Из поколения в поколение передавалась народная мудрость, народное поэтическое слово, и эта преемственность может прерваться, если только мы не будем учить детей петь народные песни, плясать народные танцы, играть в народные игры, ценить прошлое. Одним из достижений культуры народа является танец.

Танец--древнейшее искусство. Точнее, видом искусства он стала гораздо позднее, а изначально носил сакральный, обрядовый характер. Изменение сознательной и позитивной реальности у древних всегда происходило в музыке и танце. Выполняя определенные движения под музыку люди, впадали в транс и приобщались к божествам. Фактически, танец -- вечный спутник человека на протяжении истории. Танец как невербальный способ коммуникации более красноречив, для него не существует языковых барьеров, он полон оттенков понятных даже представителям других языковых культур.

Можно предположить, что в древнейших цивилизациях танец использовался для общения еще тогда, когда не существовало языков. В различных культурах всегда существовали ритуальные танцы. Их применяли для лечения больных, оплакивания мертвых, празднования побед и других радостных событий. Древние охотники в танце подражали движениям зверей. Это позволяло сделать охоту более успешной. Танцы воинов эффективно помогали поднять их боевой дух. В танцах можно проследить духовное развитие каждого народа. Например, жители Древнего Египта при помощи танцев изображали движение небесных светил, римляне танцевали в честь богов. А всем известный хоровод являлся отображением языческого культа Солнца. Его участники движутся в том же направлении, что и Солнце. На Руси в древние времена существовали ритуальные танцы, которые были приурочены к определенным сезонам. Они сочетались с прыганием через костры. Считалось, что подпрыгивания во время танцев ускоряли рост злаков. Древние греки были уверены, что танец совершенствует человека. Этому искусству уделялось очень большое внимание.

Актуальность нашей темы заключается в том, чтобы показать с помощью средств искусства – в частности, национального адыгского танца, его красоту, гармонию в огромном, быстроразвивающемся межнациональном обществе, раскрыть его историю сохранения, и провести параллель с нынешним днем на примере Государственного академического ансамбля народного танца Адыгеи «Нальмэс». «Нальмэс» с адыгского означает «драгоценный камень».

Хореографическое искусство древнего кавказского народа адыгов – сокровищница России, которая имеет самобытную историю. Мужественный характер адыгского танца, как черта народного характера, складывался веками.
Адыгский фольклор является бесценным национальным богатством. Это огромный пласт духовной культуры народа, который складывался коллективными усилиями нескольких поколений. Адыгский танец с помощью, движений, образов и аллегорий представляет собой живой язык, носителем которого является человек. Танец – это больше, чем красивые движения – это способ общения и даже образ жизни.

У каждого народа сохранился свой танец, с которым связаны многочисленные мифы и легенды. Так и у черкесского (адыгского) народов, сохранилась своя история танцев.

Появление и развитие адыгских танцев

Появление и развитие адыгских танцев имеют интересную и глубокую историю. В их основе лежат религиозно-культовые пляски. В седую древность пляски с участием больших масс людей являлись магическими актами, которые должны были обеспечить удачу в борьбе с силами природы, принести успех в труде, на охоте, в бою с врагами.

Пляски органически переплетались с обрядами. И как писал Хан-Гирей: "...предки нынешних черкесов со времен язычества, призывая благословение боготворимых ими предметов или изъявляя им свою признательность, плясали". Древнейшей формой пляски была подражательность, но она не могла долго удовлетворять далеких предков адыгов. Усложнение обрядов порождало и другие магические акты. Процесс изменения танцев лучше всего прослеживается в культовых плясках "Шиблеудж" (танец в честь бога грома) и "Тхьашхоудж" (танец в честь великого бога), бытовавших у адыгов до недавнего прошлого. Посещавший часто Кавказ путешественник Ж.Б.Тавернье писал: "Когда гремит гром, все тотчас же выходят из селения, и вся молодежь обоего пола начинает петь и танцевать". Культовые танцы, в том числе "Шыблэудж" и "Тхьашхоудж", имеют общие черты с дошедшим до наших дней "Удж-хъураем" (круговым хороводным танцем). Современный "Удж-хъурай" также, как упоминали Л.Я. Люлье и В.В.Васильков, исполняется "вкруговую" и с однообразным притопыванием ногами. Эти особенности исполнения соответствовали старинному ритуальному танцу, где ритмически организованное действие в виде однообразных притоптываний имело магическое значение. В дальнейшем появляются новые формы адыгского танцевального искусства. Это можно проследить на примере "чъэкъашъу" – танце козла, который исполнялся на больших празднествах и стал новым выражением народного искусства. "Этот традиционный образ воплощает в себе все виды древнего искусства: в нем легко обнаруживаются обрядовые истоки драмы, главным образом, непосредственной народной сатиры и элементы звукоподражания птицам и животным, а также начало театрализованного мимического и хореографического искусства".

Со временем магические формулы с их обрядовыми ритуалами постепенно переплетаются с обрядами семейных, общинных, племенных и общенародных празднеств, приурочиваемых к различным событиям и памятным датам, к сельскохозяйственному календарю и так далее. Вот некоторые из них: "выход в поле" ("ЖъонэкIодэкI"), "конец пахоты" ("ЖъонэкIоух"), "начало молотьбы" ("Хьамтехь"), "стрижка овец" ("Цыупхъ") и другие. Танцы сопровождались песнями, мелодиями, где отчетливо слышится, например, клацанье ножниц и прослеживается четкое движение рук стригущего овцу чабана. В этом своеобразном песенно-танцевальном движении слились мелодия, слово и танец, формируя образно-художественное начало изображаемого явления. – Если мы обратимся к сказаниям о нартах – героическому эпосу, мы увидим, что в них много сведений о танцах адыгов. – В сказаниях о нартах, отражающих формы общественной жизни адыгов, их миропонимание, художественное творчество нескольких эпох, танец представлен как сравнительно самоопределившаяся форма искусства. Об этом повествует «Сказание о Батразе». Собрались однажды нарты отважные на Черной горе, на самой вершине горы пляску затеяли. Ряд сказаний о Сосруко и Бадыноко свидетельствует о том, что танец у нартов является в известной мере средством физического воспитания и закалки. Он готовил юношей к подвигам, к борьбе с врагом. Например, нарта Бадыноко – сурового воина, богатыря – не влекут игры и веселье, боевые доспехи он надел для ратных дел. Однако мастерство, изобретательность и ловкость в танцах ценились адыгами не меньше чем мужество и отвага в бою. "На одном из нартских собраний (хасэ) первый танец предложили Бадыноко, который прыгнул на стол и протанцевал по краю круглого столика, не пошатнув его и не опрокинув деревянные чашки с подливой. Вслед за ним станцевал Сосруко, но уже не по краю стола, а по краю чаши, стоящей на столе. Так же искусно танцевал и нарт Хамыш". После танца Батраза и Сосруко на лезвиях мечей Бадыноко показывает невозможное: он вбивает свой меч рукоятью в землю и на острие лезвия пляшет на носках. На протяжении длительного исторического периода танцы адыгов выполняли комплекс функций в жизни общества. Разнообразные игры, военная гимнастика и джигитовка воспитывали физическую силу, ловкость и выносливость. Протяжные, заунывные песни, игра на камыле, шичепшине, темпераментные танцы выражали характер народа, отношение к жизни. Танцами и песнями были насыщены свадебные обряды, обряды взаимопомощи, куначества, воинские обряды, начало и конец сельскохозяйственного года, победы и неудачи в сражениях и т.д.

Наиболее распространенные танцы "Удж", "Зафак", "Зыгъэлъат", "Исламей", "ЛъэпэкIас", "Удж-хъурай" дошли до наших дней (о них я более подробно напишу ниже). Как правило, традиционным народным танцам массового исполнения предшествует индивидуальный танец мужчин – "ЛъэпэкIас", который постепенно переходит в своеобразное состязание. "ЛъэпэкIас", как и другие танцы, исполнялся на праздниках, чаще всего – на праздниках урожая. Молодежь заявляла о своей зрелости, готовности наравне со старшими трудиться и состязаться в играх. Как только раздавались звуки шоторып, отхачич и пщынэ, молодежь подхватывала их ритм, начинала бить в ладоши и петь. Всегда находился смельчак, который выскакивал в центр круга, за ним второй, третий – так начинались пляски-состязания. После своеобразного представления – ритуала, означающего начало состязания в танцах, начинался танец, в котором танцовщик демонстрировал свою ловкость и грацию. Такие танцы способствовали разработке техники танца [1].

Приглашение на танец

Черкесы (адыги) не только умели и любили танцевать. Большое значение они придавали процедуре приглашения на танец. И они умели это делать красиво и достойно. Перед тем как начать танец, молодой человек довольно живо, но без особой спешки обходит девушку слева, против часовой стрелки, становится перед ней на расстоянии двух шагов и энергичным гордым кивком головы приглашает девушку танцевать. В конце танца юноша приближается к девушке на расстоянии вытянутой руки, демонстрируя красивую осанку и особую стать, почтительным наклоном головы выражает благодарность девушке за танец.

Пока девушка-распорядительница танцев сопровождает станцевавшую девушку на место, и пока она не займет своего места, юноша стоит в кругу и лишь после этого покидает его. Так же, по традиции, в черкесских (адыгских) танцах юноша не имел право прикасаться к девушке, отводить от неё глаза или дурачиться. Во время исполнения танца всегда присутствовал наблюдатель за ходом танцев - "Хатияко", который мог выгнать и опозорить перед присутствующими нарушившего эти правила.

Танец с саблями

Испокон веков на границах адыгских земель появлялись враги: то калмыки, то хазары, татары, славяне. Жизнь полна опасности, необходимости постоянно на протяжении многих столетий защищать свой дом, свою землю, сделали адыгов (черкесов) одним из храбрейших народов мира. Об этом упоминали многие путешественник, историки, ученые и многие другие. Немецкий ученый Франц Канитц, (1860 г.) в своих работах писал: «Черкесы – один из храбрейших на всем земном шаре народов». Ксавье Омер де Гелль, французский геолог, путешественник. (1812-1848 гг.) путешествия по Кавказу, писал: «Черкесы благородно представляют на Кавказе тот рыцарский и воинственный дух, который пролил столько блеска на народы средних веков. Храбрость, ум, красота: природа дала им благородное достоинство, которое никогда не опровергалось и которое у них сочеталось с чувствами наиболее рыцарскими и с горячей любовью национальной свободы». И танец с саблями выражает жизнь народа в его историческом развитии, жизнь, полную доблести, мужества, готовности в защите Отечества.

Танец с кинжалами

Одним из самых популярных и зрелищных танцев адыгов является танец с кинжалами. Его можно назвать танцем доблести, мужества, танцем противостояния смерти. Вознесения кинжалов в плясовой круг делалось как очистительная мера для площади плясового круга. Это был акт устрашения злых духов, чтоб они не вредили ни танцующим, ни присутствующим людям. Танец во круг кинжалов, вознесенных в землю, с кинжалами в зубах и руках танцоров – это танец победителя злых сил, танец устремленного к удаче человека рвущего путы враждебных и злых духов. Кинжал в танцах адыгов символизирует священный меч в миниатюре.

Танцы сегодня

Если говорить о сегодняшних адыгских танцах, то главным хранителем хореографических традиций адыгов является Государственный академический ансамбль народного танца Адыгеи «Нальмэс».

«Нальмэс» был основан в 1936 году решением ЦК КПСС как Государственный ансамбль песни и пляски. У его истоков стояли первый директор Абдул Беджашев и художественный руководитель — поэт, фольклорист Шабан Кубов.

«Закончилось формирование Адыгского областного национального ансамбля. В состав вошли лучшие певцы, танцоры, гармонисты и камылисты аулов области», — писала 16 августа 1936 года газета «Адыгейская правда». Опираясь на бесценный опыт предков, ансамбль сохранял и развивал традиции национального народного танца. Молодой коллектив успешно гастролировал по разным уголкам Советского Союза, пока в 1941 году не грянула Великая Отечественная война. В 1945-46 годах коллектив стал возрождаться. В ансамбль пришли молодые артисты, чьи имена сегодня золотыми буквами вписаны в историю культуры и искусства Адыгеи — Масхуд Бешкок, Ереджиб Мамий, Умар Тхабисимов, а позже — Юсуф Хаджаев, Юрий Чич, Чеслав Анзароков, Ибрагим Курашинов, Алий Темзок, Шханчерий Туов и другие. Богатый творческий потенциал молодых артистов задал новый тон работе ансамбля. В 1966-67 годах при Тбилисском государственном хореографическом училище и, параллельно, в Майкопе при Доме народного творчества были открыты студии танца, где обучались молодые артисты. В 1971 году в преобразованный Государственный ансамбль народного танца Адыгеи, который возглавили Масхуд Бешкок и балетмейстер Григорий Гальперин, пришли первые выпускники студий. Многие из них стали «золотым» составом ансамбля и основателями целых творческих династий: Куловы, Хаджаевы, Хасиновы, Джудовы, Барчо и другие.

Конец 80-х годов ознаменован новым витком в развитии ансамбля. «Звездные» имена Адама Алибердова, Мухамеда и Миры Куловых, Аслана и Риммы Намитоковых, Владислава Тхаркахо, Аскера Гучетля, Азмета Басте неразрывно связаны с периодом творческого взлета ансамбля. Коллектив оттачивал мастерство под руководством прославленного балетмейстера Амербия Кулова. До него ансамблем руководили также талантливые, известные хореографы Хаджисмел Варзиев, Хашир Дашуев, Мурадин Хаджаев, много сделавшие для повышения потенциала ансамбля. Не уступала в профессионализме и инструментальная группа, в которую входили легендарный музыкант и педагог Ким Тлецерук, Мурат Сканчибасов, Виктор Переверзев, Геннадий Самогов, Аскер Гонежук. Их традиции сегодня продолжают представители старшего поколения музыкантов «Нальмэса» — Галим Зубаил и Валентин Маньшин, а также Нафисет Ашинова, Фатима Духу, Мурат Ачох, Заур Тлехурай, Аслан Цеев и другие.

В основу репертуара ансамбля легли старинные адыгские танцы «Исламей», «Зафак», «Удж», «Загатлят», «Тлепечас». Любовь и признание зрителей коллектив снискал не только на просторах СССР, но и заграницей — в Болгарии, Чехословакии, Японии. Но особенно восторженно ансамбль встречали соотечественники адыгов в Турции, Сирии, Иордании, которым мелодии народных танцев напоминали о далекой и любимой Родине, крае их предков.

1991 год стал знаковым для коллектива, который отделился от Государственной филармонии и вышел в самостоятельное «плавание». Череда фестивалей и конкурсов международного уровня принесла заслуженные награды. В 1996 году, после участия в Днях культуры Адыгеи в Москве, за пропаганду хореографического искусства адыгского народа и высокое исполнительское мастерство ансамблю было присвоено звание «академический».

Настоящим прорывом для «Нальмэса» стали гастроли в Италии, когда ансамбль выходил на сцену знаменитого театра имени Массимо Беллини Катаньи 8 вечеров подряд. А в 2010 «Нальмэс» триумфально выступил за океаном, покорив зрителей США. На сегодняшний день в составе ансамбля 75 человек. Основной кузницей кадров для него с 1979 года является колледж искусств, а также детский ансамбль «Зори Майкопа», который готовит танцоров с самых юных лет. «Нальмэс» - олицетворение народной адыгской культуры, один из самых востребованных профессиональных коллективов России, который демонстрирует высочайшее искусство в самых престижных концертных залах мира. В этом несомненная заслуга нынешнего руководства. Последнее десятилетие единым тандемом работают неравнодушные к искусству люди — в прошлом солисты ансамбля — директор Азмет Басте и художественный руководитель Мухамед Кулов [2].

Мне удостоилась честь лично встретиться с Мухамедом Куловым и поговорить об адыгских танцах, о его месте в культуре нашей страны, традициях ансамбле и многом другом.

Путь к заветной мечте…

29 мая 1961 года семья Куловых, живущая в ауле Блечепсин Кошехабльского района, пополнилась очередным наследником. Мальчика назвали Мухамед. Строгий отец, привыкший к тяжелому сельскому труду, приучал к этому и детей. Но талант младшего сына проявился в ином — танцевать мальчик начал, наверное, как только научился твердо стоять на ногах. На многочисленных аульских празднествах и народных гуляньях он всегда был в центре внимания. Да и было с кого брать пример: двоюродные старшие братья профессионально занимались хореографией.
Иногда в аул приезжала с гастролями эстрадно-хореографическая группа «Орида». Сценой артистам служили бортовые машины, где в свете тусклых ламп проходили концертные выступления Розы Шеожевой, Амербия Кулова, Чеслава Анзарокова и других. Но особенное впечатление на подростка произвело выступление «Нальмэса». В этом ансамбле выступал его брат, Амербий Кулов, который и помог Мухамеду сделать первые уверенные шаги в постижении искусства танца. Детское увлечение незаметно переросло в жизненную необходимость.
— Именно тогда я и «поймал» вирус танца. Была не просто заинтересованность, а безумное желание научиться танцевать, причем отлично танцевать, — вспоминает Мухамед Хаджибечирович.
Школьник с удовольствием выступал на концертах, пел в хоре, однако на первом месте были танцы. Помимо уроков, преподанных братьями, он занимался в сельском клубе под руководством педагога Мухамеда Шхаумежева. Собираясь с такими же, как и он, инициативными друзьями, Мухамед Кулов по три раза в неделю пешком ходил в райцентр, в аул Кошехабль. Подающего надежды танцора заметил руководитель народного ансамбля Кошехабльского районного Дома культуры Заур Батмен и пригласил в коллектив. Начались выступления на сцене, участия в конкурсах, гастроли по краю.
Он уже тогда определил для себя дальнейшую творческую дорогу. Мама втайне от отца поддерживала Мухамеда. А вот глава семейства, который в свое время учился в военном училище и прошел Великую Отечественную, считал «танцульки» делом несерьезным.

По отцовскому настоянию Мухамед под присмотром старшего брата приехал в Майкоп поступать в сельскохозяйственный техникум. А в это время Махмуд Бешкок проводил набор в хореографическую студию при Доме народного творчества (сегодня ЦНК РА). И тогда Кулов-младший решился на отчаянный шаг: намеренно «завалил» экзамен по русскому языку, наделав в диктанте ошибок. Родственники, конечно, коварный план раскусили, но, видя стремление и настойчивость юноши, препятствовать не стали. Стоит ли говорить, что экзамены в студию он сдал блестяще!

Долгожданный «Нальмэс»

В 1978 году, имея за плечами двухгодичные курсы студии, М.Кулов подошел вплотную к своей мечте. В ансамбль «Нальмэс» он был принят на должность артиста балета.

Для артиста сцена — это, прежде всего, работа, изматывающие репетиции, строжайший режим, огромные физические нагрузки, высокая ответственность. Но перед осознанием сбывшейся мечты отступали все трудности. Новоиспеченный артист ансамбля готов был работать сутками. Старшее поколение артистов коллектива — Аслан Хаджаев, Азамат Бастэ, Анатолий Тхагапсов и другие вовсю поддерживали молодую смену, передавая традиции старейшего ансамбля Адыгеи.

Когда же пришла повестка в военкомат, у новобранца уже были рекомендации для службы в Ансамбле песни и пляски Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа.

Работа в военном коллективе принесла много опыта. За два года у Мухамеда появились много друзей и перспектива остаться в армии. Однако он рвался домой, в ставший родным ансамбль.

— За десять лет рядом с Амербием Куловым, возглавлявшим «Нальмэс», я получил бесценные опыт и знания, которым не учат в университетах, — говорит Мухамед Хаджибечирович. — Но мои творческие стремления и так подстегивали желание быть лучше других. Я отдавал всего себя работе, чтобы выйти, наконец, к сольным партиям. Один из первых сольных танцев был «Зафак» с Асланом Намитоковым. Мы знали, что зрители идут на нас, ведущих солистов, и не смели их разочаровывать.
Не отрываясь от любимого дела, молодой человек строил и личную жизнь. Высокий, стройный, обаятельный, он был завидным женихом. Избранницей его стала артистка ансамбля красавица Мира, с которой они исполняли сольную партию «Зафака». Так бок о бок, на одной сцене с супругом народная артистка РА Мира Кулова прошла 20 лет. Своих сыновей Мухамед Кулов, конечно, тоже с детства приобщал к танцам. Однако старший сын, Беслан, выбрал профессию юриста, а младший, Мурадин, к радости отца, заразился любовью к искусству и продолжает династию танцоров в ансамбле «Зори Майкопа».

В 1991 году ансамбль «Нальмэс» отделился от филармонии. Артисты были на пике формы, полны амбиций и желания многого достичь. Получив материальную свободу и простор для творчества, коллектив поменял гастрольный график, обновил репертуар, изменилась режиссура постановок. Солист ансамбля Мухамед Кулов выступал на ведущих ролях в классических адыгских танцах, став лицом коллектива. Однако век танцора недолог.

— Мне казалось, что я никогда не брошу танцевать, но от судьбы не уйдешь. Я остался в ансамбле уже как балетмейстер и заместитель художественного руководителя, кстати, «Нальмэс» с адыгского переводится как «драгоценный камень», — рассказывает М.Б. Кулов.

Для продолжения карьеры требовалось профессиональное образование, которое было получено в Краснодарском институте культуры и искусства. В эти же 2000-е годы М.Кулов кардинально сменил образ жизни и работу. Два года в должности методиста Центра народной культуры РА были, конечно, нужным этапом в жизни. «Я благодарен вам за то, что вы научили меня спокойно сидеть», — говорил он коллегам. Но характер деятельности для мужчины «с огоньком» был, мягко говоря, скучным и вдохновению совершенно не способствовал.

Танец-это душа народа!

«Народный танец создает как бы коллективный портрет народа. Нам, адыгам, невероятно повезло быть не просто древнейшим народом с богатой культурой. Имея такой основательный фундамент, как нартский эпос, который как мощнейшая опора тысячелетиями выполняет охранные функции, мы можем сотворить сегодня любое пластическое сочинение, которое привлечет внимание всего мира к нам. И это не просто высокие слова. Объездив половину мира и видя реакцию просвещенных зрителей на нашу хореографию, я могу с уверенностью сказать об этом», - рассказывает Мухамед Кулов.

Во все времена, когда говорили "адыг", - подразумевали воина мужественного и благородного. И в то же время народ имел устойчивый образ культурного, коммуникабельного, общительного сообщества. Есть свидетельства европейских путешественников, которые характеризуют адыгов как необыкновенно гостеприимный, дружелюбный и свободолюбивый народ. Значит, на сцену мы должны вывести образ такого героя, который обладал бы такими качествами. Это достигается многими методами, разными компонентами сценического действия, учитываются все стороны зрелища и оно делается многокрасочно, основное - пластический рисунок и понимание всеми участниками общей художественной задачи.

По старинным гравюрам мы видим, что адыг отличался особой пластикой и статью. Это видно по всему. По повороту головы, по выражению глаз, по тому, как он стоит. Это – прямая спина, тонкая талия, изящно сложенные руки – одна рука на поясе, другая свободно, без напряжения опущена. Наши предки отличались утонченностью вкуса и изысканной эстетикой костюма, умели его носить, понимали предназначение каждой отдельной детали одеяния. Не могло быть ни одной лишней детали, во всем соблюдалась мера, не было ничего негармоничного в его облике. И общее впечатление особого, совершенного, достоинства, неторопливости, я бы даже сказал, не суетности. Что-то знали наши предки такое, от чего их жизненные ритмы находились в гармонии с ритмами природы. Каждый танец, рассказывает нам о чем-либо. У адыгов множество танцев, которые могут раскрыть душу народа. Через танец адыги могут показать себя, свои нравы , порядки. Примерами свидетельствуют такие известны танцы, как «Зафак», «Исламей» и многие другие.

Зафак

(зэфакlу) - буквально "идти друг к другу навстречу". Это движение является основным элементом танца. Обычно зафак открывает вечер танцев на любом торжестве адыгов. Это современный наиболее распространенный, очень популярный танец. Исполняется он плавно, но в довольно быстром темпе. По своему содержанию его образно можно назвать "танцем приглашения". Танец обычно исполняет одна пара, но иногда на больших площадках в танце участвует несколько пар.

Исламей

Исламей- один из самых красивых лирических танцев адыгов. Здесь не может быть тесного контакта – только осторожные отточенные движения. Танцевальная мелодия исполняется на гармони, скрипке и в сопровождении пхацыка (трещотка из 4—5 деревянных пластинок). Исламей - танец-импровизация, и красота его зависит от мастерства танцоров и умения импровизировать. Для танца исламей существует одна единственная мелодия. Как же возник столь прекрасный танец? Рассказывают, что в один прекрасный летний день молодой пастух по имени Ислам, лежа в степи и отдыхая, обратил внимание на орла и орлицу, круживших в лазурном небе. Они парили по большому кругу, как бы любуясь друг другом издалека, затем слетались вместе, как бы желая высказать сокровенное. Но высказать сокровенное всегда нелегко - птицы разлетались и опять парили по кругу. Увиденное напомнило Исламу о том, что давно бродило в его душе, о любимой его девушке, которая ждала его в родном ауле. Как же высказать ей все, что давно он носит в своем сердце? Однажды, на свадебном торжестве, пригласили Ислама танцевать вместе с любимой девушкой. Он вспомнил о полете орла и орлицы, об их танце любви и, вложив все свое умение, высказал в танце свои чувства. Девушка поняла и ответила тем же. А люди, которые присутствовали при этом, первый раз увидели такой танец, поэтому назвали его "Исламей", что означает "принадлежащий Исламу" или "танец Ислама" .

Удж-хъурай.

Одним из древнейших хороводных танцев адыгского народа является "Удж-хъурай" – танец-воспевание, гимн женщине. И где бы он ни исполнялся – на праздниках, свадьбах, гуляниях – традиционной остается мелодия. Традиционен и смысл танца, в нем раскрывается почтение, уважение к женщине, предельное внимание и учтивость. Для исполнения выбирается самая красивая, грациозная девушка. Выбирает ее совет старейшин.

В настоящее время его исполняют лишь в горной Шапсугии, но в прошлом точно так же подводили итог танцам бжедуги. Наблюдения за ходом игрищ в горной Шапсугии позволяют подробно описать процедуру заключительного танца. Прежде всего нужно определить вожака танца — удж пащ. Обычно выбор падает на почтенного старца из числа гостей, нередко человека 80 лет и старше. Джегуако (хатияко) торжественно объявляет имя вожака и после того, как он войдет в круг, вручает ему под звуки марша массивный фигурный жезл. Это так называемый удж бэщ, то есть жезл вожака танцев, символ его полномочий. Жезл очень красив и внушителен. Он украшен гирляндами из фундука и пестрыми лоскутками материи; над рукоятью жезла устанавливается деревянная фигурка какой-либо птицы — орла, может быть, ястреба. В прошлом, надо заметить, жезл вожака изготавливался с навершием в виде головы козла, что наводит на размышления об образе Диониса, а также и о символических функциях этой фигуры — символика верха, мужского начала. В фигурах птиц, кстати, прослеживается то же самое. Удж паш в силу этого обстоятельства предстает как посланник неба, как медиум своего рода. Вслед за вожаком танцев хатияко вызывает королеву игрищ. Ее вводят в круг, поддерживая с обеих сторон, девушки-распорядительницы — медленно и торжественно, под звуки марша. Иногда в одной руке пшъашъэ дахэ держит врученный ей до этого жезл — дэжъые бэщ. Поставив красавицу рядом с вожаком танца, слева от него, распорядительницы возвращаются на свои места, к строю девушек. Теперь уже почти все готово к тому, чтобы начать торжественный удж хурай — заключительный хороводный танец. Его должны возглавить удж паш и пшъашъэ дахэ — правило, которое строго соблюдается в горной Шапсугии по сей день. По сигналу джегуако звуки марша сменяются хороводной песней, старец подхватывает королеву красоты, и они начинают плясать на месте в обычном для удж хурая стиле. В правой руке вожак держит на весу свой жезл и слегка ударяет его концом о землю в такт музыке — движение, которое, по всей видимости, передает идею благотворного контакта между небом (мужским началом) и землей (женским началом). Музыканты во главе с джегуако (хатияко) располагаются напротив танцующей пары; подзадоривая ее, они пританцовывают, выбрасывая руки с инструментами то вверх, то вниз, то в сторону. В этот диалог включаются также и зрители: они подхватывают песню, исполняемую музыкантами, стреляют из ружей и пистолетов, выкрикивают традиционный боевой клич «Мардж!» —«Вперед!» Но о движении вперед пока не может быть и речи: вожак танца и королева красоты должны танцевать на одном месте, пока к ним не присоединятся все другие танцоры. Тем временем мужчины один за другим приглашают девушек и пристраиваются последовательно слева от вожака танца и его партнерши. Многие парни, приглашая на танец девушку, лихо отплясывают перед ней. В конце концов, когда уже все девушки приглашены, хоровод выстраивается в круг, но не замкнутый, а непременно разомкнутый: справа от вожака, со стороны, где он держит жезл, остается свободное пространство — как минимум один метр. Тот факт, что круг разомкнутый, а не замкнутый, лишний раз подчеркивает особую роль вожака танцев и его партнерши в движении группы к удаче. Замкнутый круг устранял бы возможность передачи этой идеи, он не имеет, в сущности, ни начала, ни конца, то есть лишается иерархии составляющих его элементов. Наконец, разрыв цепи, по-видимому, имеет и другой, не менее важный смысл. Это пространство, через которое находит выход накапливающаяся в круге информация — информация, адресованная силам природы, агентам судьбы. То же самое можно сказать по поводу многих других традиционных хороводных танцев. Очень показателен, например, ацтекский хороводный танец, рисунок которого, практически, ничем не отличается от рисунка удж хурая. Надо заметить, что движение по кругу не начинается сразу после того, как все танцоры выйдут в круг; около двух-трех минут они остаются в исходном положении — пританцовывая на месте, но не двигаясь вперед. Все это время их придерживает джегуако, встав на пути вожака танцев. Возможно, и это имеет определенный глубинный смысл: задерживая движение цепи, джегуако томит и танцоров, и публику, и тем самым накапливает энергию дальнейшей активности, необходимую для прорыва к удаче. Лишь в тот момент, когда терпение толпы кажется переполненным, джегуако санкционирует движение величественным взмахом жезла сверху вниз или от вожака вперед. Длинная цепь танцоров очень медленно, плавными короткими толчками или рывками начинает вращаться по кругу слева направо. С методичным движением цепи диссонирует свободное передвижение по всему кругу джегуако. Высоко вскинув свой жезл, он просит, настаивает, требует прибавить темп, аппелируя то к публике, то к танцорам, то к музыкантам. Музыканты, кстати, тоже не стоят на месте; обычно, они идут по кругу чуть впереди и сбоку от вожака танца, иногда пятясь, обратившись к нему лицом. Джегуако то и дело подходит к ним и пританцовывает вокруг вожака и королевы красоты. Женщины тем временем, пользуясь удобным случаем, выбирают первого красавца игрищ, своего рода «короля красоты» — к1алэ дахэ. Это действие любопытно и само по себе, и как традиция, сложившаяся совсем недавно, в 40—50-е годы. При выборе «короля красоты» пользуются, в принципе, теми же критериями, что и при выборе королевы красоты. Сначала женщины еще раз внимательно приглядываются к танцорам и, посовещавшись, отдают предпочтение самому, на их взгляд, достойному. Затем одна из женщин берет косынку, входит в круг и повязывает этой косынкой шею «красавца». Обычно в таких случаях парень не «капризничает», продолжает танец с косынкой на шее уже в звании «короля красоты» . Танцоры во главе с вожаком должны описать три круга. Такова норма, действующая сейчас в горной Шапсугии. Джегуако очень внимательно следит за ее соблюдением, как только группа вернется после этих трех кругов в исходное положение, он подает музыкантам сигнал о прекращении танца. На этом удж хурай заканчивался, и танцоры покидали плясовой круг. Правда, сейчас вслед за круговым танцем сразу начинается массовый парный танец — гуащэ удж; танцоры при этом не покидают круг, но, перестроившись в шеренгу по двое, продолжают танцевать под новую мелодию и вновь описывают еще три круга. Замечу, что за редким исключением вожаком танца избирался почтенный старец, и только из числа гостей. Именно такой человек должен был возглавить группу в ее движении к удаче. И это не случайно. Старый, стоящий одной ногой в могиле человек рассматривался почти как предок, как наилучший посредник между сообществом людей и сонмом божеств и демонов. Дополнительно к этому, как гость он еще больше удовлетворял предъявляемым к нему требованиям. Гость считается у адыгов посланником бога, в сущности медиумом, отсюда пословица: Хьэщ1эр тхьэм и л1ык1уэщ — «Гость — посланник бога». Очень показательно, что вожаком танца назначали иногда совсем дряхлого, больного, с трудом передвигающегося старца, заведомо зная, что он не сможет танцевать. Считая для себя неприличным выходить на танец, старец в таких случаях выставлял вместо себя доверенное лицо—одного из надежных, почитаемых мужчин. Прежде чем вручить доверенному лицу жезл вожака, джегуако объявлял собранию имя, фамилию, аул, из которого он прибыл. Не исключено, что в прошлом, еще в первой половине XIX века, описывали семь кругов; это могло занять в общей сложности час и больше, если учесть величину круга —ведь цепь танцующих состояла из 50—100 и более человек. Не случайно мы встречаем множество указаний на то, что круговой танец танцуют часами без остановки. Получив от джегуако жезл и исполнив в паре с королевой красоты круговой удж, этот мужчина затем подходил к старцу и, поблагодарив его за доверие, возвращал ему его жезл. Этот жест вполне понятен: вожаком танца считался и оставался во всех подобных случаях назначенный (объявленный с самого начала) старец, но отнюдь не его помощник [3].

Заключение

«Нальмэс» - это огромный единый творческий организм, который живет по своим законам. Он должен быть здоровым, сильным, целеустремленным. Важны традиции, заложенные при основании предшественниками, важно не утратить их и развивать. Необходимо чувствовать время, не терять связь со зрителем, каждый день оттачивать и повышать профессиональное мастерство. Необходимо фантазировать и искать новые художественные возможности и воплощать новые замыслы. Каждый день, приходя в балетный класс, вдохновляешься отношением молодых талантливых артистов к творчеству, и это обязывает тебя находиться в форме.

Каждый раз испытываю особое чувство гордости, когда вижу, как танцует "Нальмэс"! Будь это в Кремлевском Дворце, на сцене Колонного зала Дома Союзов, на Кремлевской площади, в Европе, в странах ближнего Востока среди своих соотечественников – везде я вижу восторженную реакцию зрителей, и это не может не потрясать. А что творилось на концерте в театре имени Массимо Беллини в городе с таким говорящим названием Катанья на Сицилии!

И, думая о предназначении адыгской академии народного танца "Нальмэс", я понимаю, какую высокую культуру, какую глубину художественной мысли взрастил и донес до сегодняшнего дня мой народ! И, поистине, «Нальмэс» является достойным украшением России, настоящим «драгоценным камнем» в ее величественной короне. Наша задача сегодня -- не растерять это богатство, а пронести эту традицию в завтра!..

Список использованной литературы

[1] 09.02.2005 Советская Адыгея (Майкоп) Автор статьи: Мариета Богус

[2] Анна Кирикова (г. Туапсе) ИА НатПресс. 7 июля 2011

[3] Марина Лебедева. «Нальмэс» в «Созвездии России». http://kremlin-military- tattoo.ru/images/participants/Russia/2010/RUSSIA_NALMES_photo_03.jpgВ

[4] Газета «Вольная Кубань». 12 декабря 2012 года. Рубрика: «Я—молодой», Кристина Шаззо «Без национальных границ» (статья).

Приложение

Давно известно: Краснодар — многонациональный город! И это так здорово, когда люди разных национальностей могут спокойно вместе жить, дружить, создавать семьи. Естественно, такому пониманию способствуют различные городские мероприятия, устраиваемые управлением по делам молодежи.

В конце ноября в краевой столице прошел фотоконкурс «В объективе дружбы — Краснодар», посвященный Международному дню толерантности. Тема его — «Межнациональная дружба, культура и национальные традиции». В своих работах молодые авторы попытались отобразить многонациональный Краснодар. Среди участников — студенты КубГТУ.

Я не осталась в стороне. С удовольствием спела зажигательную эстрадную адыгскую песню и исполнила национальный народный танец «Девушка с кувшином». В зале наступила удивительная тишина, сплотившая молодежь разных национальностей. Конечно, было приятно. Я не скрывала радости: мне вдруг стало ясно, что мы — дети одной большой семьи, дети России, в культуре которой адыгский народный танец является драгоценным камешком. Масса позитивных эмоций, море улыбок и довольные зрители. Я всегда стараюсь принимать участие в подобных мероприятиях, ведь не важно, кто какой национальности, кто с каким разрезом глаз или цветом кожи. Мы все едины. А если мы едины, то мы — непобедимы. Именно под таким девизом живем мы, студенты КубГТУ. Тут уместнее рассказать о своей группе, в которой учится много студентов разных национальностей.

Диана Овсянникова слывет у нас маленькой принцессой, которую мы величаем Динака. Гоша Безбедов — спортсмен, футболист! Наш защитник, с ним всегда спокойно, будто со старшим братом. Гордость не только нашего политеха, и в будущем, я уверена, он станет гордостью краснодарского футбола. Лиана Кайфеджан — задорная и всегда веселая. Она может моментально зарядить окружающих своей энергией. Маргарита Вартанова — статная, высокая, стройная и очень красивая девушка. Артем Кигеян — воспитанный и умный парень. Очень общительный, всегда может найти общую тему для разговора, с ним интересно. Сергей Хан — добрый, веселый, отзывчивый парень. Мы его называем душой компании. Антон Давыденко свой богатый внутренний мир воплощает в музыке и песнях.

Я рада, что в нашей группе нет национальных разногласий, предрассудков. Конечно, мы можем поссориться иногда, но все это ерунда, простые шалости и забавы. Мы — огромная дружная кубанская семья, студенческое братство КубГТУ.

Мы дружим, общаемся и уважаем друг друга. Мы равны! Как сказал Карл Маркс: «Всякая нация может и должна учиться у других!». Давайте уважать и любить друг друга, заботиться о ближних. Все мы люди, и каждому в трудную минуту нужна поддержка и понимание. Сделаем мир добрее и красивее. Без национальных границ…[4].

• Русское краеведение