Фекердинов И.С.

О данном договоре написано немного. Обычно этот договор упоминается в контексте русско-японских отношений XIX-XX вв.

Первой, кто стала изучать русско-японские договоры в советское время, была Э. Я. Файнберг. Её монография называется «Русско-японские отношения в 1697-1875 гг.» Как видно из названия, она как раз заканчивает нужным договором. Э. Я. Файнберг в своей работе использовала различные документы, которые были неизвестны до неё, и поэтому все последующие исследователи на эту работу. Она подробно описывает все дипломатические перипетии, которые происходили в 1874-1876 гг. до и после подписания договора. С российской стороны переговоры вёл директор Азиатского департамента П. Стремоухов, а со стороны Японии Эномото Такэаки. Переговоры шли с 10 июня по 25 апреля 1875 г. и закончились тем, что Россия совершила, как считает Э. Я. Файнберг, неравноценный обмен территориями: «Царское правительство согласилось обменять огромную территорию Курильских островов на значительно меньшую территорию Южного Сахалина, на который Россия также имела бесспорные права»[1]. Также Россия ещё осталась должна Японии за недвижимое имущество на Южном Сахалине и 14 апреля выплатила Японии 76 641 иену и 91 сэн (112 754 рубля 59 копеек)[2].

Историк также отмечает, что и японскому правительству пришлось нелегко, потому что на него оказывали влияние как внешние силы в лице западных держав, которые призывали не подписывать договор с Россией, так и внутренние реакционные круги, которые призывали ни под каким видом ничего не отдавать России. С полос японской газеты «Хоти симбун» раздавались призывы развязать войну с Россией и Китаем. Э. Я. Файнберг делает вывод: «Русское правительство, опасаясь влияния иностранцев и реакционной военной партии в Японии, пошло на максимальные уступки для того, чтобы ускорить заключение договора»[3].

Исследовательница отмечает, что русское правительство посчитало этот договор успехом, потому что «после такого миролюбивого разрешения вопроса о Сахалине установятся самые дружественные отношения, так как с переходом Сахалина в исключительное владение России устранился главный повод к столкновениям»[4].

Э. Я. Файнберг негативно оценивает договор 1875 г.: «передача Японии Курильских островов объяснялась близорукой внешней политике царизма, пожертвовавшего интересами России из опасения вызвать накануне войны на Балканах конфликт с Японией и вмешательство в него иностранных держав. К тому же подобная уступка свидетельствовала о недооценке правящими кругами царской России экономического и стратегического значения Курильской гряды и привела к значительному ослаблению обороноспособности русского Дальнего Востока. С переходом Курил в руки Японии возникла опасность использования их в качестве базы для нападения на дальневосточные владения России. Кроме того, русские суда лишились удобных выходов в Тихий океан»[5].

Л. Н. Кутаков написал свою работу «Россия и Япония» через 28 лет после Э. Я. Файнберг, но нельзя сказать, что как-то продвинулся вперёд по сравнению с ней. Л. Н. Кутаков, когда пишет о договоре 1875 г., фактически занимается цитированием Э. Я. Файнберг. Он просто более точен в деталях.

Кутаков не так категоричен, как Э. Я. Файнберг. Он отмечает, что обмен был невыгоден России, но он считает, что на тот момент такой шаг был оправдан. Исследователь задаётся вопросом: «Каковы же причины столь огромных уступок царского правительства Японии в 1874-1875 гг.?» И сам же отвечает: «Прежде всего на настроение царских дипломатов не могла не повлиять та труднейшая для России международная обстановка середины 70-х годов XIX в., которая сложилась в Западной Европе, на Ближнем Востоке и Средней Азии… В те годы Александр II и его министры ещё находились под впечатлением поражения в Крымской войне и «кошмара коалиции»… Основной задачей внешней политики царизм считал восстановление и укрепление своего влияния на Ближнем Востоке и в Европе.

Царское правительство готово было идти на уступки и по другой причине. Русский флот не имел незамерзающих гаваней на Дальнем Востоке и нуждался в японских портах для ремонта и стоянки своих судов. Царские дипломаты – А. М. Горчаков, управляющий министерством иностранных дел В. И. Вестман, П. Н. Стремоухов, посланник в Токио К. В. Струве – недооценивали заинтересованность Японии в урегулировании сношений с Россией. Сказывалась недостаточная осведомлённость о подлинных целях японской внешней политики, борьбе различных группировок в правящих классах Японии»[6].

Л. Н. Кутаков в своей монографии приходит к такому выводу: «используя слабость царской России на дальнем Востоке и на Тихом океане, учитывая её занятость европейскими делами, а также зная о нежелании России иметь новое столкновение с Англией в Средней Азии, японское правительство добилось отторжения от России и передачи ему Курильских островов за отказ от совершенно несостоятельных претензий Японии на южную часть Сахалина. Со своей стороны, опасаясь конфликта с Японией накануне войны на Балканах и вмешательства в этот конфликт западных держав, царизм пошёл на максимальные уступки Японии[7].

Таким образом, хоть Кутаков и считает стратегической ошибкой договор 1875 г., он понимает и оправдывает действия царской России.

Сразу после развала СССР вышли в свет две книги: монография Владимира Ерёмина «Россия – Япония: Территориальная проблема: поиск решения» и книга научно-популярного характера «Неизвестные Курилы» Олега Бондаренко.

Владимир Ерёмин считает, что договор 1875 г. никак не ущемлял Россию, а даже наоборот. Он пишет: «В историко-политическом плане просто неудобно продолжать изображение России бесконечной жертвой, которую обижали все, кому не лень. … На Дальнем Востоке царизм был далеко не бескорыстен и не являлся «отцом родным» для коренного населения[8].

Ерёмин характеризует политику России на Дальнем Востоке как экспансионистскую[9].

Исследователь пишет: «В опровержение тезиса о вынужденности для России подписания договора 1875 г. можно привести проводимую в ряде исследований мысль о том, что российские власти сами намеревались оставшиеся им после 1855 г. Курилы обменять на более ценный Сахалин, а также свидетельства о вспыхнувших в Японии недовольстве договором 1875 г. как ущемляющим интересы японского государства»[10].

Олег Бондаренко в своей книге характеризует договор 1875 г. исключительно с положительной стороны. Он пишет: «Истинную ценность Курил Россия не представляла. Но зато ей страшно нужен был Сахалин, в отношении которого у неё не было точной уверенности в своём праве. Ожидалась русско-турецкая война 1877-1878 гг., всё внимание России было приковано к Балканам. Не будучи в состоянии обеспечить безопасность восточных районов, правительство предпочло укрепить в первую очередь ближние рубежи»[11].

Историк продолжает: «Для обеих стран вариант обмена оказался очень смелым, непривычным и дальновидным шагом. … 25 апреля 1875 года в Петербурге был подписан Петербургский трактат, согласно которому Сахалин признавался полностью принадлежащим России (ст. 1), в то время как Япония получала взамен все до единого Курильские острова. По существу, трактат отменял территориальные договорённости 1855 г., вбирая их в себя на более высоком, продуманном и окончательном уровне»[12].

Далее О. Бондаренко развивает свою мысль: «Ни на одну минуту политики ни одной из сторон не сомневались, что ими заключена удачная сделка. Хотя в самом народе событие дискутировалось из-за своей новизны всячески обсуждалось (автор ссылается на книгу Чехова «Остров Сахалин» – И. Ф.), в конечном итоге его признали юридически законным и политически выгодным. Лишь к концу века Россия поняла, возможно, стратегическую ценность Северных Курил – так, например, адмирал С. Макаров считал передачу гряды серьёзной военной ошибкой, – но она исходила из международных реалий своего времени. Правительству никогда и в голову не приходило как-либо оспаривать договор, добровольно заключённый в 1875 г. Мало того, при подписании очередного экономического соглашения о торговле и мореплавании (1895 г.) Россия и Япония, наоборот, в совместной декларации даже подтвердили действие Петербургского трактата»[13].

В своей работе «Россия – Япония: обречены на добрососедство» советский дипломат и историк С. Л. Тихвинский характеризует политику России по отношению к Японии как миролюбивую и что Россия никак не вмешивалась во внутренние дела Японии: «Однако, – продолжает он, – ни военно-феодальные правящие круги Японии при сёгунате Токугава, ни ставшие на путь капиталистического развития страны правительство японского императора Муцухито (девиз правления Мейдзи) не оценили миролюбивых и добрососедских жестов России, не отвечали ей взаимностью. Более того, используя слабость царской России в её соперничестве с великими державами в Европе и на Тихом океане в 50-70 гг. XIX в. и недальновидность внешней политики царизма, Япония в 1875 г. отторгла от России Курильские острова, принадлежащие России по праву первенства открытия и освоения с XVIII века, о чём имеются убедительные исследования и документальные публикации японских и русских учёных»[14].

С. Л. Тихвинский излишне категоричен – национальные чувства берут верх над здравым смыслом, потому что ни о каком «отторжении» Курильских островов речи быть не может.

Российский исследователь К. Е. Черевко в своей монографии «Зарождение русско-японских отношений XVII-XIX» описывает политику России по отношению к Японии: «Россия стремилась не вмешиваться ни во внутренние дела Японии, ни в отношения её с другими державами»[15]. Он объясняет это тем, что Россия таким образом демонстрировала дружелюбие по отношению к Японии и хотела мира с этой страной. К. Е. Черевко приводит инструкцию данную П. Н. Стремоухову: «Мы занимаем в отношении Японии совершенно исключительное положение, отличное от того, в котором находятся другие иностранные государства: оно обусловлено, с одной стороны, близким соседством нашим к Японии, с другой – отсутствием, по крайней мере на некоторое ещё время торговых интересов, привлекающих туда другие нации, отсутствие же торговых интересов даёт нам возможность быть гораздо снисходительнее других держав в наших требованиях и даже оказывать поддержку японскому правительству»[16].

Исследователь пишет: «Петербургский договор 1875 г. стабилизировал и укрепил на длительный период русско-японские отношения, в особенности в области торговли»[17].

Так же К. Е. Черевко прибавляет, что благодаря этому договору Россия обезопасила свои границы по крайней мере на 30 лет.

В отличие от советских учёных, историк оценивает договор 1875 г., как равноправный, и не метает стрел в царское правительство, а считает этот договор правильным политическим шагом.

В 2002 г. коллектив авторов (В. К. Зиланов, А. А. Кошкин, И. А. Латышев, А. Ю. Плотников, И. А. Сенченко) подготовил сборник документов по русско-японским отношениям под названием «Русские Курилы: история и современность». Эта работа вышла в свете политических дискуссий о принадлежности Курил России или Японии. Авторы поставили себе задачу убедительно доказать неправомерность японских притязаний на Курильские о-ва. Вот что они по этому поводу пишут: «Для решения этого вопроса (т. е. вопрос о принадлежности Курил – И. Ф.) в 60-70-х гг. XIX столетия была проведена серия русско-японских переговоров, завершившихся в 1875 г. Япония наконец отказалась от своих притязаний на южный Сахалин. За это русское правительство уступило Японии остальные Курильские о-ва к северу от Итурупа. Так по Петербургскому Трактату 1875 г. вся Курильская гряда оказалась в руках японцев. Важно отметить, что в действительности не было никакого «обмена» одной территории на другую, о чём нередко пишут некоторые авторы. Это был обмен, как упомянуто выше, восемнадцати Курильских островов, лежащих к северу от Итурупа (от о. Уруп до Камчатки) на отказ Японии от своих претензий на южную часть Сахалина, которой Япония не обладала и где не имела практически ни одного постоянного поселения – японские поселения на Сахалине были летние, временные, в которых японцы жили лишь во время рыбного сезона»[18].

Исходя из логики авторов, можно сказать, что имела место быть «уступка» российской стороны на уступку же японской, но никак не обмен. Россия уступила 18 островов, а Япония навсегда отказалась от Южного Сахалина. Данная работа довольно политизирована, но имеет историографическую важность.

Подводит итог всем этим работам кандидатская диссертация Е. А. Сысоевой «Сахалин и Курильские острова в русско-японских отношениях 1855-1875 гг. : От Симодского трактата до Петербургского договора».

Е. А. Сысоева пишет: «опубликованные материалы архива Министерства иностранных дел России, посвящённые русско-японским договорам, дали необоснованный, на наш взгляд, повод японскому правительству надеяться на пересмотр границы между Россией и Японией. По мнению японской стороны, эти документы являются доказательством того, что спорные острова и до 1855 г. не принадлежали России»[19].

Вот, что сообщает Е. А. Сысоева по поводу договора 1875 г.: «Россия была заинтересована в безотлагательном решении вопроса о Сахалине, потому что стремилась ликвидировать источник конфликта с Японией и повод для вмешательства Англии и США, которые неоднократно предлагали Японии своё посредничество в обмен на открытие Сахалина и Хоккайдо для деятельности иностранцев. Японию толкали на скорейшее урегулирование этой проблемы желание видеть Россию в числе своих активных союзников в борьбе за пересмотр неравноправных договоров и надежда использовать сахалинский вопрос для привлечения военной и дипломатической мощи России в противостоянии с Китаем. Неудача в колонизации островов также способствовала тому, что японские власти пришли к выводу о необходимости урегулировать эту проблему с Россией. Поэтому, несмотря на заявление иностранных представителей о том, что уступка Южного Сахалина поощрит Россию к дальнейшим захватам японской территории, и прямые призывы самурайства к войне не только с Китаем, но и с Россией, японское правительство решило пойти на обмен Южного Сахалина. Но при этом оно желало добиться максимальной территориальной уступки – получить все Курильские острова»[20].

Причины отказа русского правительства от Курил: «1. Акценты дальневосточной политики России с 1858 г. стали смещаться в сторону Приамурья. 2. Географическая отдалённость Курил, которые рассматривались как ненужный придаток Камчатки. 3. Россия не могла в финансовом плане одновременно освоить и обеспечить безопасность и Сахалина и Курил. 4. Материальные ресурсы Сахалина были значительно больше ресурсов Курил»[21].

Если подводить итоги, то можно заключить, что большинство исследователей считают, что Курильские о-ва по праву принадлежат России. Отношение же к договору 1875 г. неоднозначное у разных исследователей: от исключительно положительных оценок договора до обвинения в недальновидности и осуждения царского правительства.

Список использованной литературы

1. Бондаренко О. Я. Неизвестные Курилы. / Олег Ярославович Бондаренко // – М. : ВТИ-Дейта Пресс, 1992. – 399 с.
2. В. Ерёмин. Россия – Япония: Территориальная проблема: поиск решения. / Владимир Ерёмин // – М. : Республика, 1992. – 191 с.
3. В. К. Зиланов. Русские Курилы: история и современность / Зиланов Вячеслав Константинович, Кошкин Анатолий Аркадьевич, Латышев Игорь Александрович, Плотников Алексей Юрьевич, Сенченко Иван Андреевич // М. : Алгоритм, 2002. – 256 с.
4. Кутаков Л. Н. Россия и Япония / Леонид Николаевич Кутаков // – М. : Наука, 1988. – 334 с.
5. Сысоева Е. Я. Сахалин и Курильские острова в русско-японских отношениях 1855-1875 гг. (от Симодского трактата до Петербургского договора) : автореф. дис. … канд. ист. наук / Сысоева Е. Я. – Владимир. : [Б. и.], 2004. – 25 с.
6. Тихвинский С. Л. Россия – Япония: обречены на добрососедство. / Сергей Леонидович Тихвинский // – М. : Памятники исторической мысли, 1996. – 253 с.
7. Файнберг Э. Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. / Эсфиль Яковлевна Файнберг // – М. : Издательство восточной литературы, 1960. – 313 с.
8. Черевко К. Е. Зарождение русско-японских отношений XVII-XIX века / Кирилл Евгеньевич Черевко // – М. : Наука, 1999. – 256 с.

Примечания

[1] Файнберг Э. Я. Русско-японские отношения в 1697-1875 гг. М., 1960. С. 281.

[2] Там же. С. 284.

[3] Там же. С. 282.

[4] Там же. С. 284.

[5] Там же. С. 284.

[6] Кутаков Л. Н. Россия и Япония. М., 1988. С. 183.

[7] Там же. С. 185.

[8] Ерёмин В. Россия – Япония: Территориальная проблема: поиск решения. М., 1992. С. 18.

[9] Там же С. 19.

[10] Там же. С. 18.

[11] Бондаренко О. Я. Неизвестные Курилы. М., 1992. С. 50.

[12] Там же. С. 51.

[13] Там же. С. 52.

[14] Тихвинский С. Л. Россия – Япония: обречены на добрососедство. М., 1996. С. 15.

[15] Черевко К. Е. Зарождение русско-японских отношений XVII-XIX века. М., 1999. С. 201.

[16] Там же. С. 201.

[17] Там же. С. 201.

[18] Зиланов В. К. Русские Курилы: история и современность. М., 2002. С. 46.

[19] Сысоева Е. Я. Сахалин и Курильские острова в русско-японских отношения 1855-1875 гг. (от Симодского трактата до Петербургского договора). Владимир., 2004. С. 2.

[20] Там же. С. 22.

[21] Там же. С. 23.

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом