Денисенко Д.М.

Создание эсеровских организаций на территории Восточной Сибири началось позднее, чем в Европейской части России. Прежде всего, это связано с удалённостью от центра и заграницы, откуда шёл процесс образования партии, и с тем, что классовые противоречия в Сибири были менее острыми. Первые организации партии социалистов-революционеров в крае возникли в 1902-1904 гг. Оформлялись они, как и социал-демократические, в первую очередь в губернских и областных центрах, на некоторых станциях Сибирской железнодорожной магистрали. В 1904 г. отдельные организации эсеров, существовавшие в Сибири, создали Сибирский Союз социалистов-революционеров, который действовал на территории Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской губерний и Забайкальской области. В самом Иркутске группы эсеров оформились в комитет к январю 1905 г.

О деятельности партии социалистов-революционеров в Восточной Сибири и в частности в Иркутске можно судит по многочисленным архивным источникам, воспоминаниям жителей города, а также материалам периодической печати.

Ещё в предреволюционный год отмечается рост числа арестов людей, обвинённых в хранении нелегальной литературы или причастности к революционным организациям. За распространение революционных воззваний в конце 1904 г. в Иркутске были задержаны Василий Черепанов, Григорий Варфоломеев, Пётр Кузьмин, Кузьма Чуев. [1] Все задержанные представляли крестьянство, среди которого накануне революции всё чаще звучали идеи свержения существующей власти.

Проведенный анализ содержания листовок, изданных сибирскими социалистами-революционерами в течение 1905 г., позволяет сделать вывод о том, что местные организации ПСР рассматривали террор, как необходимое средство политической борьбы. Об этом, в частности, свидетельствует содержание листовок "Годовщина казни Плеве" (издана Сибирским союзом ПСР 15 июля 1905 г.) и "О терроре" (издана Красноярской группой ПСР в сентябре 1905 г.).[2] Изданием прокламаций откликнулись иркутские эсеры и на убийство членом Боевой организации ПСР И. Каляевым генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. В них они выразили свое одобрение использованию членами партии террористических методов борьбы. Например, в листовке Иркутской группы ПСР "4 февраля в Москве..." (издана 8 февраля 1905 г.), в которой сообщалось об убийстве великого князя Сергея Александровича, было заявлено: "Кровь всех жертв царского произвола и насилия призывает нас к мщению и на насилие мы должны отвечать насилием".[3]

В некоторых эсеровских прокламациях содержалась и аргументация о целесообразности террора как средства борьбы с самодержавием. Так, в воззвании "Ко всем" Иркутского комитета ПСР (декабрь 1905 г.) говорилось: "Мы, социалисты-революционеры, не хотим крови; мы стремимся к тому, чтобы иметь возможность нести идеи социализма в темные массы народа. Но, живя в полицейском государстве, поддерживающем свое господство исключительно насилием, мы по необходимости должны защищать себя силой и пользоваться в этом направлении всеми имеющимися в наших руках средствами, не исключая и террора"[4]. Авторы прокламации далее заявляли: "Пусть помнят враги народа, что нашим девизом всегда было и будет: насилию противопоставлять силу, палачей народа казнить смертью".[5]

Таким образом, местные эсеры в качестве одной из причин применения террора выдвигали необходимость самообороны, к которой были вынуждены прибегать революционеры, чтобы защитить себя от правительственных репрессий. В то же время террор объявлялся лишь частью многоликой борьбы с врагом - царским самодержавием. Несмотря на отдалённость изучаемого нами региона от центральной России, в местных кругах социалистов-революционеров также велось активное обсуждение «казни министра Сипягина».[6] Местные эсеры в процессе обсуждения высказывались в поддержку террора, и ссылаясь на действия социалистов-революционеров в столице, обосновывали возможность и даже необходимость применения подобной тактики на территории губернии.

Интересным является тот факт, что в архивных источниках упоминается о существовании «Боевой организации»[7] при иркутском комитете партии социалистов-революционеров. наличие подобной структурной единицы свидетельствует о достаточно активной деятельности эсеров в вопросах подготовки террористических актов.

Несмотря на все правительственные меры и действия, надвигающихся на город с запада и востока карательных экспедиций, в Иркутске местными эсерами был составлен план боевой деятельности, включавший подготовку и осуществление "политических убийств", который обсуждался на нескольких партийных собраниях.[8]

В декабре 1905 г. боевым отрядом ПСР в Иркутске были приговорены к смерти два должностных лица. 23 декабря эсер-боевик стрелял в исполняющего обязанности иркутского губернатора В. А. Мишина. Это покушение окончилось неудачей. Мишин получил только легкое ранение. Стрелявшему в него эсеру удалось скрыться.[9] Местные социалисты-революционеры посвятили этому событию листовки "23 декабря, утром..." и "Ко всем", в которых красной нитью проходила мысль о неотвратимости наказания для "прислужников самодержавия".[10] 26 декабря 1905 г. член иркутского боевой организации ПСР застрелил полицмейстера Драгомирова.[11] В распространенной в городе в тот же день листовке "26 декабря, утром..." эсеры известили жителей Иркутска об убийстве полицмейстера.[12]

Из представления товарища прокурора по 2-му камерному участку известно, что у властей имелись агентурные сведения о том, что покушение было совершено А.Ф. Катниковым и человеком, проходившим по наблюдениям под кличкой «Александр Мироныч». Первый из них впоследствии был арестован в Иркутске 21 августа 1907 г., но за недоказанностью причастности к покушению и вообще к партии социалистов-революционеров, он был отпущен»[13].

В период отступления революции, когда царские власти усилили репрессии против революционно-демократических сил, руководство сибирских эсеров стало уделять боевой работе особое внимание. Съезд Совета Сибирского союза ПСР (декабрь 1906 г.) в своей резолюции высказался в поддержку позиции центральных партийных органов по вопросу о терроре. Заявив о своей поддержке террористической тактики, Совет вместе с тем предложил местным организациям ПСР "установить строжайший контроль над составом и деятельностью боевых дружин, так как практика показала, что составы их не всегда удовлетворяли тем боевым требованиям, которые необходимы для дружинника".[14]

Призывы продолжать террористическую тактику звучали и в ряде нелегальных изданий, выпущенных сибирскими эсерами в 1906 - первой половине 1907 гг. Например, в брошюре иркутских социалистов-революционеров "Прошлое и настоящее" подчеркивалось разрушающее для царских властей значение террора. Однако, по мнению ее авторов, для победы революции террор необходимо было применять не изолированно, а во взаимодействии с рабочим и крестьянским движением. В брошюре излагался следующий взгляд на террор: "Террористический метод был, есть и будет незаменимым оружием для нанесения ударов врагу и увеличения интенсивности движения, своего рода кесаревым сечением, ускоряющим и облегчающим муки родов революции"[15]

В ночь на 12 сентября 1905 г. была обнаружена типография и печатные принадлежности, а также целый ящик с большим количеством готовых прокламаций. Отсутствие типографических станков свидетельствует о том, что обыск был проведён в момент перевозки типографии в другое помещение. 15 сентября при обыске в одном из иркутских домов по Луговой (современная ул. Марата), была обнаружена оборудованная тайная типография и 2000 экземпляров нелегальной печатной продукции. А 19 сентября в местности «Лисиха» найдены четыре деревянных кассы для шрифта, стальной вал, чугунная доска с набором прокламации «Ко всем» и другие мелкие принадлежности типографии.[16]

В Иркутске в числе видных деятелей эсеров выделялись такие люди как, В.А. Вознесенский, И.А. Трутнев, Г.Г. Давыденко, и И.А. Никольский.[17]

Ведение террористической борьбы требовало от эсеров значительных усилий. В первую очередь, это касалось обеспечения участников боевых дружин оружием. Местные организации ПСР уделяли большое внимание его приобретению и изготовлению. Например, судя по денежному отчету Иркутского комитета ПСР за период с 1 декабря 1905 г. по 1 мая 1906 г., из 7213 руб. 47 коп., имевшихся в его кассе, 3983 руб. 50 коп. были израсходованы на нужды боевой дружины, в том числе и на покупку оружия.[18]

В 1906 - первой половине 1907 гг. эсеровский террор в Сибири, как и в целом по стране, получил гораздо большие размеры, по сравнению с первым этапом революции. Если в 1905 г., по подсчетам, сибирскими социалистами-революционерами было совершено 4 террористических акта, то в 1906 - первой половине 1907 гг. - 17.[19]

По агентурным данным боевая организация, созданная при местном комитете ПСР, запланировала на 1906 г. ряд террористических актов в отношении административных лиц, среди которых числились Начальник Губернского Жандармского Управления подполковник Краменецкий, начальник охранного отделения ротмистр Гаврилов, исполняющий обязанности Иркутского генерал-губернатора В. А. Мишин. Покушение на Мишина уже было совершено в декабре 1905 г. Покушение же на Гаврилова было раскрыто. Явившиеся 27 января к его квартире для совершения преступления Моисей Фельдман, Хаим и Солман Селектор а также Итта Ров были задержаны. Находившееся при них оружие (револьверы и обоймы с патронами к ним) было изъято.[20]

Действия террористического характера проявлялись и в других уголках губернии. Так, например, 17 мая 1906 г. На станции Тулун был сожжён дом начальника жандармского управления, где помещалась вся его канцелярия.[21] При этом были уничтожены все бумаги и документы, хранившиеся в доме.

Ещё в конце 1905 г. было установлено существование местной группы социалистов-революционеров в городе Нижнеудинске. В 1906 г. она наряду с агитацией и пропагандой отметилась также и террористическим актом: 11 сентября у квартиры инженера Садкова взорвалась бомба. Но будучи начинённой только порохом и обладая незначительной разрушительной силой, никакого вреда не причинила. [22]

После весенних инцидентов, связанных с поджогом и взрывом, многие члены боевой организации подверглись аресту, чем можно объяснить некоторый спад в террористической деятельности партии эсеров.

Наиболее значительные террористические акты осуществили члены областного летучего боевого отряда. Так, 30 октября 1906 г. в Иркутске около 12 часов дня на Амурской улице, неизвестным мужчиной было совершено покушение на царского карателя генерала П. К. Ренненкампфа. Однако покушение окончилось неудачей. От взрыва брошенной в него бомбы генерал не пострадал. Нападавший был схвачен на месте. На допросе он отказался отвечать на поставленные вопросы, показав лишь, что принадлежит к партии социалистов-революционеров. Однако личность преступника всё же была установлена. Им оказался Николай Васильевич Коршун – сын Харьковского помещика, бежавший недавно из Нарымского края.[23] Коршун по приговору военно-полевого суда был казнен.[24] По поводу этого террористического акта Читинский комитет ПСР выпустил листовку под заглавием "Памяти Николая Коршуна"[25]

Иркутскому жандармскому управлению во время подготовки этого покушения удалось произвести арест активных членов боевой организации: Леи Гольдберг, Давида Либман, Павла Файнберг, Евгения Измайлов, а также её непосредственного руководителя Николая Рутковского.

В «Обзоре революционного движения» находятся свидетельства того, что в Иркутске было найдено взрывное устройство.

Примечательным является тот факт, что в Иркутской организации социалистов-революционеров преобладали сторонники максималистского течения, но, несмотря на это, в отчётах Жандармского управления указывается, что эсеры высказывались «за созыв Земского собора».[26]

Несмотря на то, что в ходе сентябрьских арестов был ликвидирован центр боевой организации иркутских эсеров, в городе по-прежнему оставалось немало сторонников террористической деятельности и экспроприаций. 21 февраля 1907 г. шестью эсерами, было совершено вооружённое ограбление почтовой конторы в Глазковском предместье. Преступниками завладели деньгами, почтовыми марками и денежными пакетами на общую сумму 2950 р. 2 коп.[27] При проведении расследования была доказана причастность к данному преступлению почтово-телеграфного чиновника П.М. Синельникова, И. Берлянчикова, и И. Сидоренко. Вскоре они все были арестованы и подвергнуты обыскам.[28] После этих событий Охранному отделению удалось ликвидировать остальных известных членов иркутской организации эсеров, вследствие чего её работа была приостановлена.

Стремясь предотвратить стихийное разрастание террора, областной комитет Сибирского союза ПСР в ряде случаев проводил роспуск отдельных боевых групп, когда их деятельность начинала выходить из-под его контроля. Однако эти меры лишь несколько приглушали указанную тенденцию, но полностью изжить ее не могли. Убийства царских чиновников, конечно, не проходили незамеченными и вызывали общественный резонанс. Но этот резонанс не мог стать возбудителем массового революционного движения в Иркутской губернии. Напротив, террор вел к ненужным жертвам в рядах революционеров. Отвлекал их силы и материальные средства от работы в массах.[29]

На третьем областном съезде Сибирского союза ПСР (апрель 1907 г.) вновь развернулась дискуссия по вопросам боевой работы. В принятой съездом резолюции на первый план была выдвинута дезорганизующая и агитационная роль террористических актов. В материалах съезда указывалось, что террор, имеющий общегосударственное значение, передается в ведение ЦК ПСР. Под контролем Иркутского областного комитета ПСР должны были осуществляться террористические акты, имевшие "сибирское значение". Причем подчеркивалось, что "ввиду недостатка местных сил" необходимо "удерживать местные организации от увлечения мелким террором в ущерб их прямой деятельности".[30] Делегаты съезда решительно выступили также против любых проявлений экономического террора, считая его недопустимым, так как он отталкивает массы от партии.[31]

Сталкиваясь с нехваткой денежных средств, необходимых для развертывания военной и боевой работы, в ряде мест эсеры решили прибегнуть к осуществлению экспроприаций. На страницах «Обзора революционного движения»[32] можно найти свидетельства данного вида деятельности социалистов-революционеров.[33] Под руководством партийного комитета было организовано несколько налётов на инкассаторские кареты и поезда. Добытые таким путём материальные средства направлялись в местные ячейки партии для закупки бумаги, чернил, и т. д. На них же велась закупка оружия для Боевой организации. Жертвами эсеров становились также граждане с большим достатком. При помощи шантажа или простого грабежа у них забирались деньги «для восстановления справедливости».[34]

После подобных инцидентов в народе социалистов-революционеров считали скорее не партией, а « бандитской шайкой».[35]

Несмотря на определенное усиление роли террора в практической деятельности организаций ПСР в Сибири в течение 1905 - первой половине 1907 гг., указанный метод борьбы находился у них все-таки на втором плане после агитационно-пропагандистской и организаторской работы в массах. Об этом, в частности, свидетельствует и содержание агитационной литературы местных социалистов-революционеров. Из 324 прокламаций, изданных ими в ходе революции, только 28 были посвящены пропаганде террора как действенного способа политической борьбы.[36]

В Иркутске за годы революции были выпущены следующие издания «Воли»( «Воля»- издательство партии социалистов-революционеров. «Волей» называли также местные печатные структуры, занимавшиеся выпуском прокламаций, листовок и иной нелегальной литературы).

Таблица 1. Брошюры

Наименование	Количество экземпляров
«Чухонская династия»	5000 шт.
«Полезные сведения»	5000 шт.
«Русские женщины»	2000 шт.
«Белый террор»	3000 шт.
«Солдатский подвиг»	3000 шт.
«Призывник»	3000 шт.
«Забастовка Иркутского гарнизона»	5000 шт.

 Таблица 2.Прокламации [37]

Наименование	Количество экземпляров
«К матросам, солдатам и казакам!»	6000 шт.
«Крестьяне»	3000 шт.
«Братья солдаты»	6000 шт.
«Товарищи солдаты»	10000 шт.
«Ко всем!»	5000 шт.
«Военная прокламация»	10000 шт.
«Товарищи!»	15000 шт.

На основе приведённых в таблице данных, можно сделать вывод, что издательская деятельность социалистов-революционеров, была достаточно масштабной. Такие тиражи способны были обеспечить не только Иркутск, но и всю губернию нелегальной литературой.

Как правило, эсеры выпускали подобные издания после каких-либо значимых событий (террористические акты, громкие судебные процессы).

В «Обзоре революционного движения»[38] имеются свидетельства об этом аспекте деятельности эсеров. Например, указывается о задержании на станции Нижнеудинск группы лиц, разбрасывающих листовки и прокламации партии социалистов-революционеров.[39] В ходе проведения дознания не было выяснено, откуда поступила данная печатная продукция. Задержанные были приговорены к трём месяцам заключения.

В обзоре находятся многочисленные представления на имя прокурора иркутской судебной палаты с информацией о распространении нелегальной литературы и прокламаций в различных сёлах и уездах губернии. К подобным документам приложены оригиналы распространяемой печатной продукции. Например «Манифест к армии и флоту».[40]

Отслеживая картину по дошедшим до наших дней источникам, можно сделать вывод, что подобные инциденты случались не реже одного раза в неделю. Социальный состав распространителей был достаточно разнообразен. Среди них можно встретить учителей, священнослужителей, крестьян и рабочих, мещан и детей чиновников. Встречались и особенные случаи. В Иркутской судебной палате разбиралось дело заведующего библиотекой Викторе Алексеевиче Кирееве.[41] Он обвинялся в распространении нелегальной печатной продукции партии социалистов-революционеров. Киреев подбрасывал листовки и прокламации в выдаваемую для читателей литературу.

Печатную продукцию им переправляли из других регионов. Допустим прокламация «В борьбе обретёшь ты право своё» поступила из Владивостока. Гораздо реже литература печаталась на месте, но в таких случаях тираж мог достигать 3-6 тыс. экземпляров, что для населённых пунктов с численностью в несколько тысяч человек, достаточно много. Так в пределах Иркутской губернии выпускалось «Выборгское воззвание», «Манифест ко всему российскому крестьянству».[42] По аннологии с Российской социал-демократической рабочей партией, среди задержанных по подобным обвинениям были лица, неоднократно привлекавшиеся за активную революционную деятельность. Так, например, указываются имена Бориса Бермянчикова, Боруха Гринберга, Александра Волкова, Степана Катникова, заключённых под стражу в четвёртый раз.[43] Все перечисленные были крестьянами.

Воззваниям к народу эсеры уделяли большое внимание. Призывали людей к борьбе под их непосредственным руководством: «Партия социалистов-революционеров идёт с народом, идёт на защиту народа. Она умеет защищать и мстить за народ. И народ пойдёт на власть под нашими знамёнами».[44]

В это же время поступали донесения о задержании на железной дороге лиц, тайно перевозивших нелегальную литературу и прокламации «Голос революции» и «Избирательная хроника».[45]

В большинстве своих изданий эсеры основной акцент делали на пропаганду массовых форм революционной борьбы, разъяснение задач буржуазно-демократической революции, популяризацию программных требований ПСР и т.п.

В целом, социалистам удалось значительно усилить свою издательскую деятельность, которая развивалась приблизительно в том же темпе, что и революционные события в России и Иркутской губернии. Это чётко прослеживается на примере динамики выпуска нелегальных изданий, его пик пришёлся на октябрь-декабрь 1905 г.

О деятельности социалистов-революционеров можно также судить по статьям расходов иркутской «Воли». В списке трат расходы на типографию, бумагу, почту и телеграф. Всё предназначено для агитации и поддержания связи с другими региональными комитетами партии. Следующей статьёй расходов является квартиры и дома для подпольных типография и эмигрантов. На это отводилось 25 % процентов всех материальных средств. Интересен тот факт, что самой большой статьёй расходов являются пожертвования. В отчёте не указывается, в какие именно организации уходили эти деньги. Далее следуют конспиративные расходы, порядка 10 % от общей суммы. Список затрат заключают расходы на содержание эмигрантов и займы им. Они не превышают 10 % всех затрат.[46]

Летом 1906 г. деятельность Иркутской группы партии социалистов-революционеров приобрела значительные размеры. Нелегальные печатные издания (прокламации, листовки и т. д.) выпускались практически каждый день. В органы полиции доставлялись как образцы преступных изданий, так и задержанные люди, занимающиеся их распространением. Например, 7 августа 1906 г. был задержан некто Яков Казаков. Он раздавал на Большой улице листовки всем встречным и призывал к борьбе за «мировой порядок».[47]

Благодаря деятельности охранного отделения 12 сентября того же года, была найдена тайная типография, располагавшаяся в доме Трофима Крахмаля по Гоголевской улице близ Глазковского предместья.[48] Был проведён обыск, в ходе которого были обнаружены нелегальные печатные издания, печатная машинка, гектограф и другие печатные принадлежности. Также в доме был найден готовый к использованию разрывной снаряд, револьверные и ружейные патроны. Это указывало на то, что владельцы данной типографии занимались не только производством нелегальной литературы , но также были причастны и к террористической деятельности эсеров в Иркутской губернии. Во время визита Охранного отделения 8 человек были задержаны на месте. Среди них был Николай Галкин (исходя из материалов дела, Николай привлекался за участие в революционной деятельности уже в 3 раз), являющийся посредником для получения писем и почтовых отправлений для партии социалистов-революционеров. Трое задержанных были обвинены в содержании типографии и нелегальном хранении оружия и взрывного устройства, двое в хранении нелегальных прокламаций, ещё двое в распространении нелегальной литературы. Имён задержанных кроме Галкина в деле не указывается.[49] Всего же по делу о нелегальной типографии было привлечено 25 человек.[50] Через неделю после проведения обыска была задержана женщина, являющаяся владелицей конспиративной квартиры, в которой хранились прокламации, а также 6 членов боевой организации, непосредственно занимавшихся организацией террористической деятельности эсеров в крае.[51] Этим лицам было предъявлено обвинение по 2 части 126 ст. Уголовного Уложения, и дополнительно по 102 ст.[52]

В деле о революционной деятельности партии эсеров указывается, что на протяжении всего процесса дознания проводились многочисленные аресты подозреваемых и обыски конспиративных квартир. В ходе последних были обнаружены несколько переносных типографий, а также 3 склада с оружием.[53] Все задержанные в большинстве привлекались за участие и принадлежность к революционным организациям.

С наступлением зимы 1906 г. активизировалась пропагандистская деятельность эсеров. Согласно секретной справке на имя прокурора Иркутской судебной палаты в ночь на 10 декабря в доме № 144 по 5-й Солдатской улице в квартире мещанки Эстер Абрамовны Берлянчиковой, была застигнута сходка членов пропагандистской военной группы Иркутского комитета партии социалистов-революционеров.[54] Было арестовано 5 человек:

1. Ровь Лера Абрамовна, дочь мещанина, воспитанница гимназии;
2. Неизвестный, назвавшийся следствию почтово-телеграфным чиновником Петром Михайловичем Синельниковым;
3. Парфёнов Николай Андреевич, мещанин;
4. Красин Николай Алексеевич ,сын надворного советника, бывший студент;
5. Топильский Николай Иванович, мещанин.

Кроме того, был задержан, застигнутый во время обыска крестьянин Василий Александрович Кислов. [55]

Во время обыска были обнаружены брошюры на политические темы (среди них имелись издания, изъятые из обращения), заметки и компрометирующая периодика. При личном осмотре Красина были изъяты зашифрованные записи о пропагандистской деятельности группы в войсках.[56]

При обыске в квартире Леры Ровь обнаружены 24 экземпляра прокламации «К новобранцам» (издания Иркутского комитета партии социалистов-революционеров), брошюры на политические темы, компрометирующая переписка, а также рукопись на двух листах, в которой она излагала свои революционные мысли. [57] Несколько найдённых прокламаций были выпущены в Красноярске, что свидетельствует о связях местных эсеров с соседними регионами.

По данным агентуры Ровь участвовала в беспорядках в конце 1905 г. в составе винтовочного отряда боевой дружины. [58] Туда она была привлечена своими родственниками Моисеем и Надеждой Ровь, входивших в состав боевой организации эсеров ещё с января 1905 г. В ходе зимних беспорядков 1905 г. они были арестованы и высланы в Енисейскую губернию как участники подготавливавшегося покушения на убийство начальника охранного отделения Иркутска.[59]

В квартире Парфёнова изъяты подписные листы для сбора пожертвований в пользу партии,[60] что свидетельствует ещё об одном аспекте деятельности эсеров. Также найдены заметки, переписка и собственноручно написанный Парфёновым рецепт изготовления взрывного устройства.[61]

У Николая Красина была обнаружена записка от неизвестного автора, который сообщал о положении дела организации пропаганды среди войск местного гарнизона, внутренней постановки этого вопроса. Вторая часть записки содержала мысли автора о готовности использовать в деле пропаганды «неуказанные до определённого времени, военные лица».[62] В ходе проведения розыскных мероприятий было выявлено ещё одно направление в деятельности эсеров. В квартире вышеупомянутого Парфёнова был обнаружен рукописный отчёт кассы «Красного креста партии социалистов-революционеров» с февраля по 21 марта 1906 г.[63] В нём указаны лица, получившие от Парфёнова подписные листы для сбора средств «нуждающимся революционерам».[64] Также упоминаются револьверы, сданные неуказанными горожанами.

Одной из ярких страниц в деятельности иркутских эсеров является забастовка Иркутского гарнизона.[65] Гарнизон в составе 2-х сотен казачьего дивизиона, 2 батальонов запасных солдат и конвойной местной команды 24 ноября 1905 г. предъявил бывшему тогда начальником гарнизона генерал-майору Ласточкину свои требования, которые ввиду их неудовлетворения и вызвали данную забастовку. Разойтись просто так солдаты отказались, и для разгона забастовки пришлось применить оружие и силу. В завязавшейся борьбе погибли несколько человек. Социалисты-революционеры, являвшиеся подстрекателями, в процессе дознания утверждали, что призывали только к забастовке, т. е. прекращению выполнения своих обязанностей, а также агитировали за полный отказ от ненужного насилия. Они не могли предугадать, что это перерастёт в вооруженный бунт.[66]

В период забастовки было выпущено «Письмо солдат к товарищам».[67] В нём озвучивались политические требования бастующих, а также призыв поддержать их борьбу: «Вот что братцы делать, коли не присоединятся к восставшему народу и поставить полезный для всей России закон, достать земли, достать воли!».[68] Это было открытым призывом к свержению существующего порядка.

После этого события среди солдат Иркутска стали образовываться союзы, которые провозглашали себя прототипами политических партий. Своей главной целью они ставили, прежде всего, борьбу за политические права и свободы. [69]

Ещё один аспект деятельности партии эсеров проявился во время подъёма революционного движения осенью 1905 г. В период Всероссийской политической стачки сибирские рабочие дружно выступили про­тив царского самодержавия. Несмотря на то, что большинством стачечных комитетов руководили социал-демократы, в них также участвовали и представители партии социалистов-революционеров. В эти дни они также агитировали за свержение самодержавия, созыв всенародного учредительного собрания. Большинство требований носили политический характер. Имеются свидетельства о присутствии эсеров в стачечных комитетах Нижнеудинска, станции Иннокентьевская и Иркутска. [70]

Изучив комплекс источников можно сделать следующие выводы. Во-первых, местные организации социалистов-революционеров образовались позже, чем в европейской части России. Создавались они в основном в населённых пунктах расположенных вдоль линии железной дороги. В самом Иркутске организационное оформление эсеры получили в январе 1905 г.

Во-вторых, основными видами деятельности эсеров была агитационно-пропагандистская работа и террор. Касательно агитации, то за годы революции в Иркутске было выпущено 26000 экземпляров брошюр и более 50000 экземпляров прокламаций. Чаще всего выпуск был приурочен к крупным политическим событиям или террористическим актам, совершённым как в самой Иркутской губернии, так и в других регионах Российской империи. Помимо выпускаемой в Иркутске, на территории губернии также была распространена литература, поставляемая из соседних регионов, что свидетельствует о взаимодействии между местными организациями ПСР. Пик выпуска нелегальной литературы пришёлся в губернии на октябрь-декабрь 1905 г.

Террору уделялось не меньше внимания. Эсеры пропагандировали среди населения активно его использовать. Причём социалисты-революционеры расценивали его и как средство борьбы с самодержавием, и как средство самозащиты от правительственных репрессий. Основной объём террористических актов совершался Боевой организацией, которой в Иркутске руководил Николай Рутковский. Среди терактов были вызвавшие большой общественный резонанс, покушение на исполняющего обязанности Иркутского генерал-губернатора В. А. Мишина, генерала П. К. Ранненкампфа. Действиями подобного характера отметились организации эсеров города Нижнеудинска и станции Тулун. С начала революционных событий количество терактов росло и достигло своего пика во второй половине 1906 г. После этого террористическая деятельность пошла на спад из-за ареста большей части Боевой организации.

Социалисты-революционеры активно вели экспроприаторскую деятельность на территории Иркутской губернии. Было совершено несколько крупных ограблений. Деньги отбирались у состоятельных горожан при помощи обмана, шантажа, грабежа. Планировалось ограбление банка, но оно не было осуществлено.

Партия эсеров принимала участие во Всероссийской октябрьской политической стачке. Активно агитировала в этот период среди населения, призывала к свержению самодержавия. Представители социалистов-революционеров являлись зачинщиками (инициаторами, подстрекателями?) забастовки войск Иркутского гарнизона.

С постепенным затуханием революционных событий, работа партии эсеров после июля 1907 г. замкнулась и перешла в подполье.

Список использованной литературы и источников

Архивные источники

Государственный архив Иркутской области.

1.Фонд Канцелярии Иркутского Военного Генерал Губернатора – Ф. 25. Оп. 3. Д. 1409, 1334, 1522. Оп. 6. Д. 2928, 2830.

2. Фонд Иркутского губернского правления – Ф. 32. Оп. 5. Т. 10. Д. 12284, 12322, 12327, 12349, 12361.

3.Фонд Иркутского городского полицейского управления – Ф. 91. Оп. 1. Д. 2544.

4. Фонд Прокурора иркутского суда – Ф. 242. Оп. 2. Д. 167.

5.Фонд Прокурора Иркутской судебной палаты – Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 51, 59, 91, 95, 104, 108, 122, 139, 172, 226, 302, 316, 551, 893 а, 894 а, Оп. 1. Д. 2028, 2037, Оп. 3. Д. 21, 31, 34, 40, 43, 44, 228, 255, 557, 8939.

6. Фонд Иркутского Губернского Жандармского управления – Ф. 600. Оп. 1. Д. 27, 37, 49, 110, 117, 141, 181, 519, 700.

Опубликованные документы

1. Революция 1905-1907 гг. в России, документы и материалы / под ред. А. М. Пакнратова. – М. 1955-1965. 318 с.
2. Статистические данные о лицах, пострадавших при террористических актах с февраля 1905 по май 1906 гг. // Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы. 1900-1922 гг.: В 3 т. Т. 1. / Сост. Н. Д. Ерофеев. М., 1996-1999. С. 234-267, 303-318.

Статьи

1. Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897-1907 гг. [Текст] \ Спб.: Сенатская тип.,1908. – 203 с.

Мемуары

1. Милюков, П. Н. Воспоминания [Текст] / П. Н. Милюков. – М.: Политиздат, 1991.- 318 с.
2. Попов, И.И. Забытые иркутские страницы: Записки редактора [Текст] / И.И. Попов. – Иркутск: Вост-Сиб. книжное изд-во, 1989. – 384 с., ил.

Летописи

1. Иркутская летопись 1661 – 1940 гг. [Текст] / Сост. автор предисловия и примечания Ю.П. Колмаков. – Иркутск: Оттиск, 2003. 383 с. Ил.
2. Романов, Н.С. Летопись города Иркутска за 1902 – 1924 гг. [Текст] / Сост., предисловие и примечания Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. книжное изд-во, 1994. – 560 с., ил.

Литература

1. Ветошкин, М. К. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке [Текст] / М. К. Ветошкин. – Чита: Чит. книж. изд-во, 1955.-238 с.
2. Городницкий, Р. А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. [Текст] / Р. А. Городницкий. – М.: РОССПЭН, 1989. – 239 с.
3. Дулов, В.И. Революционное движение в Восточной Сибири в 1905 – 1907 гг. [Текст] / В.И. Дулов, Ф.А. Кудрявцев. – Иркутск: Иркут. книж. изд-во, 1955. - 192 с.
4. Дулов, В. И. 1905 год в Восточной Сибири [Текст] \ В. И. Дулов, Ф. А. Кудрявцев. – Иркутск: Иркут. книж. изд-во, 1941. - 151 с.
5. Курусканова, Н. П. Нелегальная печать Сибирских эсеров в период борьбы с самодержавием (1901-1917 гг.) [Текст] / Н. П. Курусканова. – Томск., 2007. - 260 с.
6. Серебренников, И.И «Красные» дни в Иркутске [Текст] / И. И. Серебренников // Сибирские вопросы. – 1907. - №20. С. 13-23; №21. С. 11-16; №22. С. 13-18; №23. С. 10-17; №25. С. 6-10; №26. С. 6-12; №27. С. 4-9; №28. С. 5-9.
7. Серебренников, И.П. Революционный террор в Восточной Сибири (1900 – февраль 1917 гг.) [Текст] / И.П. Серебренников. – Иркутск: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 2002. - 144 с.
8. Терновая, И.И. Памятники политической борьбы конца XIX – нач. XX вв. [Текст] / И.И. Терновая // Памятники истории и культуры Иркутска / сост. А.В. Дулов. – Иркутск: Вост.-Сиб. изд-во, 1993. - С. 187 – 207.

Интернет-ресурсы

1. Электронный архив газет. Сибирские партийные издания 1907 г. [Электронный документ]. – Режим доступа: http://elib.ngonb.ru/jspui/handle/NGONB/31 Дата доступа: 21.04. 2013 г.
2. Спиридович А. И. «Революционное движение в России». Выпуск 2-й, Партия Социалистов-Революционеров и ее предшественники. Петроград, 1916 г.[Электронный документ]. - Режим доступа: http://www.hrono.ru/libris/lib_s/spir00cp.html Дата доступа: 11.04.2013г.

Примечания

[1] ГАИО Ф. 245. Оп. 3. Д. 228. Л. 19

[2] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д. 181. Л. 106

[3] ГАИО Ф. 242. Оп. 2. Д. 167. Л. 2

[4] ГАИО Ф. 600. Оп.1. Д. 181. Л. 10

[5] Там же, конверт-вложение

[6] ГАИО Ф. 245. Оп. 3. Д. 34. Л. 135

[7] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 42

[8] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д. 181. Л. 30

[9] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д. 700. Л. 145

[10] Там же, Л.147

[11] Там же, Л. 152

[12] ГАИО Ф. 600. Оп. ОЦ. Д. 700. Л. 152 (оборот)

[13] Серебренников, И.П. Революционный террор в Восточной Сибири (1900 – февраль 1917 гг.) [Текст] / И.П. Серебренников. – Иркутск: Изд-во Иркут. гос. пед. ун-та, 2002. С. 54

[14] ГАИО Ф.25. Оп. 6. Д. 2928. Л. 5.

[15] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д.59. Л. 101

[16] Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты за 1897-1907 гг. [Текст] \ Спб.: Сенатская тип.,1908.С.111

[17] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д.110. Л. 146-147

[18] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 71. Л. 86

[19] ГАИО Ф. 25. Оп. 6. Д. 2830. Л. 69

[20] Серебренников, И.П. Указ. соч. С.59

[21] ГАИО Ф. 243. Оп. 5. Д. 26. Л.1

[22] Серебренников, И. П. Указ. соч. С.63

[23] Там же, С.64

[24] ГАИО Ф. 600. Оп. 1. Д.110. Л. 239

[25] ГАИО. Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 112

[26] ГАИО. Ф. 600. Оп. 1. Д. 519. Л. 49

[27] Серебренников И. П. Указ. соч. С. 71

[28] Там же, С.72

[29] Ветошкин, М. К. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке [Текст] / М. К. Ветошкин. – Чита: Чит. книж. изд-во, 1955.С. 119

[30] Электронный архив газет. Сибирские партийные издания 1907 г. [Электронный документ]. – Режим доступа: http://elib.ngonb.ru/jspui/handle/NGONB/31 Дата доступа: 21.04. 2014 г.

[31] Там же

[32] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 95

[33] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 30

[34] Там же, Л. 37

[35] Романов, Н.С. Летопись города Иркутска за 1902 – 1924 гг. [Текст] / Сост., предисловие и примечания Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. книжное изд-во, 1994. С. 53

[36] Статистические данные о лицах, пострадавших при террористических актах с февраля 1905 по май 1906 гг. // Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы. 1900-1922 гг.: В 3 т. Т. 1. / Сост. Н. Д. Ерофеев. М., 1996-1999. С. 234-267, 303-318.

[37] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л.118

[38] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 95

[39]Там же, Л.6

[40]ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 19

[41] ГАИО Ф. 245. Оп. 1. Д. 264. Л. 24

[42] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 13

[43] Там же, Л 38

[44] Там же, Л. 24

[45] Там же, Л. 30

[46]ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 551. Л. 19

[47]ГАИО Ф. 245. Оп. 3. Д. 557. Л. 29

[48]Там же, Л. 35

[49]ГАИО Ф. 245. Оп. 3. Д. 557. Л. 32

[50]Там же, Л. 34

[51]Там же, Л. 36 (оборот)

[52] Ст. 102. «Организация преступных сообществ с целью организации преступлений против царской семьи и государственного строя». Ст. 126 «Участие в обществе, цель которого ниспровержение существующего в государстве общественного строя или совершение тяжкого преступления с использованием взрывчатых веществ».

[53] ГАИО Ф. 245. Оп. 3. Д. 557. Л. 48

[54]ГАИО Ф 245. Оп. ОЦ. Д. 139. Л. 7

[55]Там же, Л. 14-15

[56]Там же, Л. 18

[57]Там же, Л.22

[58] ГАИО Ф. 91. Оп. 1. Д.2544. Л. 29

[59] ГАИО Ф. 90. Оп. 1. Д. 2541. Л. 32

[60] ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 139. Л. 26

[61] Там же

[62] Там же, Л. 31

[63] Там же, Л. 27

[64] Там же

[65]ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 77. Л. 126

[66] Там же, Л. 26

[67] Там же, Л. 30

[68]Там же. Л. 32

[69]Там же, Л. 48

[70]ГАИО Ф. 245. Оп. ОЦ. Д. 122. Л. 93

• Русское краеведение