Антонова Д.Е.

Тюремные помещения в уездном городе первой половины XIX века зачастую размещались на территории городских присутственных мест, рядом с полицией и пожарной частью. В городе Коломна присутственные места формировались достаточно долгое время, и тюремное помещение несколько раз трансформировалось и изменяло свое месторасположение, до тех пор пока в начале 1840-х годов не было построено новое каменное здание для тюремного замка[1].

Помимо нового помещения заключенные коломенского тюремного замка испытывали и прочие нужды: такие как регулярное питание, обустройство арестантских и тюремных камер и прочее. Особый вклад в преобразование коломенских тюремных помещений внес коломенский городничий Генрих Кондратьевич Зенгбуш.

Г.К. Зенгбуш стал городничим в середине 1842 года, когда его подписи начинают появляться на городских документах. Официально городничим он был обозначен в Адрес-календаре за 1843 год[2]. На должность городничего Генрих Кондратьевич поступил в звании полковника, награжденный орденом святого Владимира 4 степени с бантом (которым награждали за боевые заслуги). Кроме того, у него имелась именная медаль за взятие Варшавы[3] и знак военного достоинства 4 степени[4]. На должности городничего он пробыл недолго – до 1846 года, в котором когда его сменил капитан Семен Васильевич Гололобов, но, тем не менее, за этот период городничий Зенгбуш сумел провести ряд позитивных преобразований в деятельности Коломенского тюремного замка, за что заслуживает позже благодарность от губернского начальства.

В августе 1842 года в одном из своих рапортов в канцелярию Московского гражданского губернатора коломенский городничий Зенгбуш докладывал о нерациональном использовании заключенными Коломенского тюремного замка выделяемых на их содержание денежных средств. Выбранный староста от арестантов на выданные градской думой деньги закупал съестные припасы по запросу арестантов у привозящих товар к тюремному замку торговцев. Городничий нашел это неуместным и даже «несогласным закону». Желая улучшить содержание находящихся в остроге арестантов, городничий, еще до начала действия планируемых к созданию тюремных комитетов, предлагает отдавать кормовые деньги, выделяемые гласным городской Думы, не выбранному среди заключенных старосте, а брандмейстеру местной пожарной команды. Удобство подобной меры состояло в том, что, во-первых, пожарная команда находилась в одном дворе с тюремным помещением, во-вторых, брандмейстер коломенской пожарной команды поручился взяться за эту обязанность безвозмездно. Брандмейстер Рыбаков имея достаточное количество времени, и без ущерба своей непосредственной деятельности, готов был присматривать за заключенными, так как в коломенской градской тюрьме до сих пор не имелось смотрителя. Кроме того брандмейстер, получая кормовые деньги от гласного коломенской градской думы, под надзором самого городничего, закупал на эту сумму необходимые припасы (крупы, капусту, соль и прочее) заблаговременно, учитывая график сезонных понижений цен. Для контроля за этими суммами городничий планировал ввести приходно-расходные книги и ежедневно, вместе с кашеваром, «выдавать арестантам нужные припасы для пищеварения». Городничий Зенгбуш упоминает, что, помимо контроля за пищей телесной, брандмейстер, до момента создания тюремного комитета города Коломны, может следить за сохранностью «духовной» пищи: наблюдать за целостью книг полученных из Губернского благотворительного комитета для выдачи арестантам. Губернатор поддержал инициативы коломенского городничего[5], и в ноябре того же 1842 года Г.К. Зенгбуш докладывал о первых успехах в этом направлении. На остаток кормовых денег было заготовлено на зиму 300 ведер рубленой капусты сложенные в пожертвованные доброхотами бочки, на первое время закуплено 60 четвериков картофеля (около 700 кг). Каждый день арестанты получали по 2 с половиной фунта хорошего печеного хлеба, а иногда и приносимые «подаятелями» калачи. В скоромные дни арестантам варились щи с салом, а в постные - с постным маслом и крупами. Для разнообразия был картофельный суп, и все чередовалось 2 раза в день на обязательных теперь обеде и ужине. Все расходы записывались в приходно-расходную книгу. Городничий Зенгбуш отмечал, что арестанты оказались довольны подобными изменениями и перестали требовать теперь деньги на руки, так как готовый обед получался им дешевле и регулярнее, чем раньше покупаемый ими в привозимых лавках. Зенгбуш уверял губернатора, что при нынешнем распоряжении казенными средствами от тюремной суммы будет оставаться достаточный остаток, который далее пойдет на содержание города[6].

Через месяц, в декабре 1842 года, после положительного отчета городничего о ходе преобразований в коломенском тюремном замке, в канцелярию губернатору пришел рапорт с требованием увеличить количество дров для тюремной кухни, так как квартирная комиссия выделяет дров только на одну печь из двух, а этого недостаточно для всего объема приготовляемой арестантам пищи. Губернатор посчитал справедливым это прошение, как и ходатайство, пришедшее от полковника Зенгбуша в конце января 1843 года. Коломенский городничий вновь обращал внимание на некомфортное обустройство тюремных нар, и считал что арестанты, проводящие большую часть времени на голых нарах, подкладывая под голову имеющуюся одежду, не нарушат тюремного порядка расположившись на холщовых тюфяках и таких же холщовых подголовьях набитых соломою. Более того, почетный гражданин города Коломны, купец II гильдии Савин Дементьев Шерапов уже пожертвовал на тюремные нужды необходимое количество таких тюфяков и городничий лишь просит у губернатора дозволения разместить их по нарам[7].

Как упоминалось выше, московский гражданский губернатор на все инициативы коломенского городничего давал положительные резолюции. Через год, 18 февраля 1844 года, в Коломне сдвинулась с мертвой точки деятельность об учреждении в городе Уездного комитета о тюрьмах. Первоначально от лица военного и гражданского генерал-губернаторов коломенскому городничему Г.К. Зенгбушу была объявлена признательность начальства с напечатанием в Московских губернских ведомостях[8]. За период чуть больше года, что длился новый способ организации тюремных средств, коломенский городничий смог сэкономить 370 рублей серебром, что оказало значительное подспорье Приказу общественного призрения.

За особые заслуги Генриху Кондратьевичу было предложено возглавить комплектование Коломенского уездного попечительного комитета о тюрьмах, так как переговоры с местным предводителем дворянства (капитаном Александром Апполоновичем Дашковым) на эту тему не увенчались успехом. Городничий принял данное поручение за честь и попросил лишь прислать руководство об организации подобных комитетов в уездных городах[9].

Следует отметить, что действия коломенского городничего не должны были быть абсолютным новшеством для Российской империи. 28 июля 1827 года Сенатом был опубликован рескртипт о переводе кормовых денег отпускаемых из казны на пищу арестантам в ведение Тюремных комитетов. Изначально подобные комитеты должны были появиться в Санкт-Петербурге, позже по всем городам[10]. Но до провинциальной Коломны, далеко не самого бедного города Московской губернии, подобные общественные нововведения дошли лишь спустя 15 лет благодаря деятельности полковника Г.К. Зенгбуша.

Личность этого чиновника, несмотря на недолгое нахождение его при данной должности, весьма важна в процессе изучения социальной и административной жизни города. Боевой офицер, отмеченный рядом наград, сумел привнести в город атмосферу активной общественной позиции, изменив в лучшую сторону содержание одного из серьезнейших государственных учреждений города. Причем деятельность его была отнюдь не поверхностна: первоначально он находил способ решения проблемы, а после испрашивал разрешения на реализацию этого способа (как произошло с тюфяками для деревянных нар, или с назначением брандмейстера в неофициальные смотрители тюрьмы). На его фоне особенно костно смотрится бездеятельность уездного предводителя дворянства, находившегося на этой должности сроком вдвое больше, и не захотевшего решить проблему с организацией Уездного тюремного комитета. Поэтому напоминание, пусть в одной только сфере, о благом деле коломенского городничего Г.К. Зенгбуша стоит внимания потомков.

Примечание

• Русское краеведение