Шумаева Е.А.

Актуальность темы

«Каждый поэт создает собственное отношение к миру – сейчас существующему или уже отступившему в прошлое. Знание мира, знание истории мы можем получить из собственного опыта (если это наша современность) или из данных науки (если это мир прошлого), но поэтическое истолкование мира мы можем получить только от поэта, писателя, художника, музыканта. Именно они дают нам то эмоциональное отношение к миру, без которого он теряет для нас интерес, оказывается мертвой схемой, утрачивает свою живую плоть, как бы дематериализуется»[25] - эти слова принадлежат Д. С. Лихачеву, российскому филологу и искусствоведу, академику РАН.

Действительно, поэзии дана колоссальная оживляющая и побуждающая сила. Неслучайно, поэтами были многие декабристы, их стихи становились чуть ли не программными документами. В годы Великой Отечественной войны стихотворение К. Симонова «Жди меня» практически слилось с миллионами сердец советских граждан. По словам В. Я. Брюсова: «Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза, / И песня с бурей вечно сестры…».

Историческая тема в творчестве В. Брюсова, его историософские взгляды рассматриваются по большему счету литературоведами и философами, в меньшей степени историками. Данную проблему можно выразить словами В. Э. Молодякова, написавшим ряд работ по Брюсову, в т. ч. по изображению Японии в его творчестве: «С явным опозданием мы открываем для себя Брюсова-историка, создателя оригинальной культурно-исторической концепции…, Брюсова-геополитика, чьи идеи и искания соответствовали передовому уровню европейской мысли его времени» [30,с.74].

Таким образом, актуальность настоящего исследования связана с особенностями изучаемой проблемы. Поэзия В. Брюсова традиционно рассматривается либо с литературоведческого, либо с философского угла зрения. В то же время можно констатировать слабую степень изученности исторической составляющей поэзии В. Брюсова (в равной степени, как и его прозы). Вместе с тем, перед нами не просто поэт, а поэт-историк, не просто стихотворения, а стихотворения, в которых тесно переплелись и знание истории, и ее поэтическое истолкование автором. Кроме того, следует обратить внимание на годы жизни В. Брюсова (1873-1924), чтобы понять, что этот человек творил в переломную эпоху российского общества. Это опять-таки определяет значимость настоящего исследования.

Постановка проблемы исследования

Поэзию Брюсова необходимо рассматривать комплексно. Назвать «историческими» его циклы стихов, посвященные античности, средневековым странам, прошлому в целом, и этим ограничиться, нельзя. Подавляющая часть брюсовских стихов в той или иной мере исторична, несет в себе информацию, если не о минувших столетиях, то о современной автору эпохе, которая была полна противоречиями и социальными антагонизмами. Таким образом, по отношению к периоду 1890-1924 гг., с некоторой долей условности, стихи В. Я. Брюсова можно считать историческим источником, в котором выражены настроения автора-историка, разделяемые, безусловно, далеко не им одним.

Целью настоящей работы является характеристика творчества В. Я. Брюсова с точки зрения исторической его составляющей вкупе с литературоведческими результатами исследований. Для достижения поставленной цели исследования определены следующие задачи:

  1. выявить особенности поэтического отображения В. Брюсовым исторического прошлого, определиться с исторической составляющей его творчества;
  2. обрисовать картину античности в контексте ее поэтического отображения В. Брюсовым;
  3. проследить неразрывную связь между историческим прошлым и современностью в поэзии В. Брюсова.

Объекты и методы исследования

В контексте поднимаемой проблемы необходимо обозначить, что представляет собой сама история и что будет рассматриваться в работе как объект исследования. Наиболее точным и полезным для исследования в выбранной области является то содержание понятия «история», которое вкладывает в него Л. П. Карсавин: «Неоднократно историческая наука определялась как наука о прошлом. Нам подобное определение представляется не вполне точным. — История есть наука о развитии человечества в целом. Она изучает настоящее и прошлое, и притом так, что ни то ни другое в отдельности своей изучению ее не подлежат» [19,с.277]. Именно такая формулировка будет положена в основу изучения истории в творчестве Брюсова в рамках настоящей научной работы. Неслучайным представляется замечание И. Ю. Искржицкой, что определяющим творческим критерием для В. Я. Брюсова был критерий «современности» [17,с.130], который красной нитью проходил через все как поэтические, так и прозаические произведения автора.

Объектом исследовательской работы выступает история в творчестве В. Брюсова. Предмет исследования составляют античность и средневековье в поэзии В. Брюсова.

Для анализа взяты первые три тома (I[5]; II[6]; III[7]) из семитомного собрания сочинений В. Брюсова (М.: Художественная литература, 1973-1975) – это наиболее полное собрание сочинений автора. Кроме того, в работе также используются некоторые стихи В. Брюсова (юношеское творчество), не нашедшие отражения в указанном собрании сочинений, но приводящиеся в т.27/28 «Литературного наследства»[23].

Таким образом, учитывая широкий охват рамками настоящей работы поэтического наследия В. Брюсова, можно предвидеть получение в итоге репрезентативного результата исследования.

Основными исследовательскими методами, представляющими особую важность в ракурсе выбранной темы, являются сравнительно-исторический, историко-генетический, сравнительно-типологический. Первый метод дает возможность провести параллели между давно ушедшими в прошлое эпохами и окружающей В. Брюсова действительностью рубежа XIX-XX вв. Использование второго метода облегчает последовательное раскрытие поднимаемых автором проблем. Третий метод позволяет выделить из массива поэтического наследия автора «античный» и «средневековый» пласты, которые в свою очередь разбить на емкие и удобные для анализа группы стихов.

В рамках данных конкретно-научных методах используются общенаучные и логические методы. Существенное значение в данном исследовании имеют: анализ, классификация, типологизация, реконструкция, обобщение. К примеру, неизбежной была задача типологизировать множество стихов В. Брюсова, написанных им в течение творческой жизни, выделить емкие пласты в поэтическом наследии автора и выявить несколько емких и удобных для анализа групп стихотворений в каждом из них.

Новизна и практическая значимость исследования обусловлена следующей ключевой идеей: изучение поэзии и прозы В. Брюсова важно не только в литературном, но и в историческом аспектах, а значит, требует рассмотрения как каждого из них в отдельности, так и в дополнении друг к другу.

Конкретное содержание каждого метода определяют принципы. Доминирующее значение приобретают принципы историзма, истины, объективности, системности. На их основе строится анализ поэтических и прозаических текстов, на их достижение нацелены и результаты самого исследования.

Античность и современность в поэзии В. Брюсова

Изображение картин античности в творчестве В. Брюсова занимает особое место. Античные образы проходят красной нитью через весь творческий путь поэта: то непосредственно воплощаясь в том или ином стихотворении, то играя роль художественных средств выразительности (например, сравнения). Интересна оценка, которую дает Д. Е. Максимов творчеству В. Брюсова: он характеризует его как экстенсивное и «растекающееся»[26,с.26]. Действительно, даже беря во внимание только связанные с античностью стихотворения автора, становится очевидной широта их территориального и временного охвата.

Близость В. Брюсова к античной эпохе хорошо отражена самим автором в стихотворении «На форуме» (I,c.530), в котором он пишет:

Не как пришлец на римский форум

Я приходил – в страну могил,

Но как в знакомый мир, с которым

Одной душой когда-то жил.

Интерес В. Брюсова к античности был вызван многими факторами:

  1. Учеба в гимназиях Ф. И. Креймана (1884-1889) и Л. И. Поливанова (1890-1892), в которых Валерий Брюсов увлекался античной историей, зачитывался Цезарем (по программе изучался в IVкл.). По воспоминаниям В. Брюсова «Поливанов умел внушить ученикам гимназии серьезное отношение к учению: все как один человек (по крайней мере, в моем классе) относились к науке как к настоящему делу, а не как к скучной повинности…»[10,c.73];
  2. Учеба на филологическом и историческом факультетах. Преподавателями В. Брюсова были знаменитые историки В. Ключевский, П. Виноградов, В. Герье. Естественно, не без их участия у В. Брюсова формировался «глобальный взгляд на события как прошлого, так и настоящего» [30];
  3. Обширный кругозор, сформировавшийся на основе страсти В. Брюсова к знаниям и обращенный в т. ч. на далекое историческое прошлое.
  4. Изучение творчества французских символистов, которые широко освящали тему античности [26,c.101];

Если перечисленное выше относится к субъективным факторам, то интерес Брюсова к античности с объективной стороны могла вызвать та переломная эпоха, в которую он творил и которая настойчиво требовала от деятелей искусства обращения к прошлому, поиску ответов на возникающие острые вопросы. Современность осмысливалась через совершившиеся в далеком прошлом события. Многие авторы (Д.Е. Максимов, И. А. Атажданян, Н. С. Бурлаков и др.) видят желание творцов культуры конца XIX – первой четверти XX в. противопоставить героическое прошлое повседневности, оттолкнуться, по выражению Д. Е. Максимова, от «мещанской косности буржуазного общества» и прославить «подлинных героев, совершавших подвиги, нужные людям» [27,с.135-136; 1,с.213,216; 11,с.42-43]. В то же время исторические сюжеты брюсовской поэзии трактуются этими авторами по большей части с литературоведческих, а не исторических позиций. Они изучают творчество Брюсова как просто поэта, а не как поэта-историка.

Интерес В. Брюсова к отдельным историческим проблемам мог быть вызван и научными открытиями в той или иной области, о значимости которых вспоминают многие исследователи его творчества (О. В. Осипова, Е. М. Созина, О. М. Савельева). Именно на рубеже XIX – XX вв. испытывает подъем наука о древностях, когда археологи находят неизвестные ранее папирусы с отрывками или полными произведениями древних авторов [32,с.74]. О. М. Савельева, изучая мифологические образы В. Брюсова, пишет, что поэт не просто был увлечен ими, а глубоко интересовался «историей древнего мира и сменой культур. Он всегда занимался этим как историк, как компетентный знаток древних цивилизаций и, что особенно важно, превосходно владеющий проблематикой новых для его времени археологических и исторических открытий»[35,с.206]. Поэтому неудивительно, что и В. Брюсов оказался небезучастным к открытию новых археологических памятников в Северном Причерноморье, к истории скифских племен (как отмечает Е. М. Созина в начале XX в. обращение к данной проблеме носило массовый характер как со стороны историков, так и со стороны филологов и литераторов[37,с.105]). Так, творческое наследие В. Брюсова включает в себя стихотворения «Скифы»(I,с.152-153) (написано в 1899 г. и вошло в состав цикла «Любимцы веков») и «Мы – скифы»(II,с.248-249) (написано в 1916 г. и вошло в состав цикла «Меж прошлым и будущим»). В них автор безукоризненно передает атмосферу жизни скифских племен, которых он называет «вольными волками» и народом, «взлюбившим буйство и войну». В. Брюсов воссоздает образ скифа: на его плечи накинута «барсова шкура», в руках находится «гибкий лук», он чувствует себя свободно «в раздолье степей», его лелеют «вьюги да мороз». Быт скифов полнее всего характеризуют следующие строки:

Дни битв, охот и буйственных пиров,

Сменяясь, облик создавали жизни…;

а также:

Что были мы? – Щит, нож, колчан, копье,

Лук, стрелы, панцирь да коня удила!

В то же время скифы – создатели особой культуры. При раскопках в скифских курганах находят оригинальные памятники «звериного стиля». Ареал находок (характерные предметы из золота, серебра, слоновой кости) охватывает обширнейшие территории, включая Среднюю Азию, и связан с местами скифских кочевий [4,с.16-19]. Скифское искусство не ускользнуло и от внимания В. Брюсова: «Но, в стороне от очага присев, / Порой, когда хмелели гости, / Наш юноша выделывал для дев / Коней и львов из серебра и кости»(II,с.249).

Рассматривая поэзию В. Брюсова, важно учитывать то, что как бы далеко от XX в. не отстояла изображаемая автором эпоха, она часто преломляет в себе проблемы современности и содержит идеи, восходящие к окружающей автора действительности. На рубеже XIX и XX вв. в обществе распространились «эсхатологические предчувствия катастрофических времен», и, как отмечает Е. М. Созина, особенностью «скифской» темы В. Брюсова становится «поэтизация стихии разрушения как пути к обновлению мира» [37,с.106,108]. Данная особенность прослеживается и в стихотворении «Грядущие гунны» (I,c.433), в котором поэт призывает:

На нас ордой опьянелой

Рухните с темных становий –

Оживить одряхлевшее тело

Волной пылающей крови.

Так В. Брюсов приветствует новые силы, которые способны разрушить систему, описанную, например, в сатирической поэме «Замкнутые» (I,c.259-266). Город в ней изображается как «обветшалое здание», где замкнута жизнь всех его обитателей, независимо от рода деятельности и интересов. Автор заключает: «Борьба, как ярый вихрь, промчится по вселенной / И в бешенстве сметет, как травы города…»(I,c.266).

Таким образом, мы уже приходим к пониманию двух важнейших особенностей творчества В. Брюсова, которые необходимо иметь в виду при более подробном анализе его исторической поэзии:

  1. глубокие исторические знания поэта, что позволяет судить о высокой степени историчности написанных им произведений;
  2. связь обращенных к истории стихов с современностью – они служат средством либо ее переосмысления, либо создания контраста с нею.

Некоторые исследователи, например В. Э. Молодяков, отмечают факт создания В. Брюсовым «оригинальной культурно-исторической концепции» [30,с.74], однако ограничиваются лишь упоминанием ее сути, которая состоит в смене культур и преемственности исторического развития. В то же время концепция вызывает непосредственный интерес в рамках настоящей работы, поскольку отражает содержание исторических воззрений В. Брюсова. Трудность, которая непременно возникает при попытке дать более или менее подробную характеристику данной концепции, можно выразить словами ее автора: «По большей части характерное рассеяно во множестве произведений» (II,c.459) (правда, В. Брюсов говорил так про трудность составления им книги «Сны человечества»). Имеет смысл использовать хронологический подход, учитывая, что В. Брюсова интересовала и крито-микенская культура, и события последующего исторического развития Греции, Рима, мифологические представления народов античности. Из анализа конкретных стихотворений будет видно, как В. Брюсов скрупулезно подходил к выбору тем, причем освящал далеко не всю античную историю (впрочем, поэзия – это не исторический учебник), а только те ее фрагменты, которые позволяли достичь поставленной цели.

Крито-микенскую культуру (III–IIвв. до н. э.) затрагивают следующие стихотворения В. Брюсова: «Дедал и Икар»(I,c.522), «Ариадна»(III,c.29), «Тезей Ариадне»(I,c.389), «Женщины лабиринта»(II,c.314), «У друга на груди забылася она»(III,c.216), «Нить Ариадны»(I,c.275) (последнее стихотворение преимущественно преломляет через канву античности личные переживания поэта: «Каким путем нить Ариадны / меня до бездны довела?»). Перечисленные стихотворения связаны с древнегреческими представлениями о Кносском Лабиринте. В них находит отражение суть известного мифа: сын афинского царя Тезей вызвался одолеть критского Минотавра и отправился вместе с теми, кому выпал жребий, во дворец царя Миноса. Дочь Миноса – Ариадна – дала Тезею клубок ниток, который должен был помочь ему выбраться из Лабиринта, построенного Дедалом («Твоею нитью путеводною / Я кознь Дедала превозмог»(I,c.389)). Справившись с задачей («И пал упрямый Минотавр!»(I,c.390)), Тезей увез с собой Ариадну, но забыл сменить паруса с черных на белые. Его отец – Эгей – решил, что сын погиб, и бросился с обрыва в море («И над водною могилой / В отчий край, где ждет Эгей, / Веют черные ветрила – / Крылья вестника скорбей»). Пришлось спасаться и Дедалу со своим сыном Икаром на восковых крыльях («Мой сын! Мы вырвались из плена…»(I,c.522)).

Интересно то, что крито-микенская мифология и реалии жизни населения Эгейского моря переплетаются с легендарной Атлантидой в цикле стихов В. Брюсова «Отзвуки Атлантиды». Причины такого сплетения автор обосновывает в статье «Учителя учителей». Чтобы понять их, обратимся к таблице 1, где сопоставлены основные моменты статьи и иллюстрирующие их строки из указанного цикла стихов.

Таблица 1

Статья В. Брюсова «Учителя учителей»

Цикл стихов «Отзвуки Атлантиды»

1.В. Брюсов отмечает не только сходство эгейской и египетской культур, но и мексиканской и средиземноморской [9,c.366] (а ведь две последние разделены между собой водами Атлантического океана).

Загадочные Пирамиды можно встретить:

В пустыне, где царственный Нил

Купает ступени могил;

Где лаврам колышимым вторя,

Бьют волны Эгейского моря;

Где мир италийских полей

Скрывает этрусских царей;

И там, за чертой океана,

В волшебных краях Юкатана,

Во мгле мексиканских лесов…(из стихотворения «Пирамиды» (II,c.317))

О том же в стихотворении «Город вод» (II,c.320) – вехами, оставленными Атлантидой в веках, являются следующие:

Символы числ, пирамиды, -

В Мексике жгуче-прекрасной,

В нильских бесплодных песках.

2.Археологические раскопки в Кносском дворце показали, что под стенами первого лабиринта сразу лежат «остатки жизни грубой, дикой», что позволяет констатировать отсутствие переходного периода между примитивной и высокой культурой [9,c. 355].

Из стихотворения «Женщины лабиринта» (II,c.314-315):

Пусть преданья промолчали;

Камень, глина и металл,

Фрески, статуи эмали

Встали, как живые были… (имеются в виду раскопки начала XXв. на Крите (II,c.467)).

О высокой критской культуре автор говорит и в следующих строках: «Город – дом многоколонный, /Залы, храмы, лестниц винт…», а также: «Яркий мрамор, медь и злато, / Двери в брони серебра…»

В. Брюсов в стихотворении «Эгейские вазы» (II,c.320-321) восхищается разнообразием и красотой этих ваз:

Как исхищренны их узоры,

Ласкающие сладко взоры…

3.В. Брюсов делает вывод, что в «отдаленнейшую эпоху древности» в Атлантическом океане был материк – центр культурной жизни. Катаклизм VI-V тыс. до н.э. приводит к гибели Атлантиды[9,c.432-433].

Из стихотворения «Город вод» (II,c.318):

Был он, за шумным простором

Грозных зыбей океана,

Остров, земли властелин.

Атлантида, с точки зрения В. Брюсова, - это «первенец древнего мира» и «город, владыка земель». Автор заключает:

Было то – утро вселенной,

Счет начинавших столетий…

Но «канул их мир, как заря / В пыланиях нового века…» («Пирамиды» (II,c.318))

К концу крито-микенской эпохи примыкают события, связанные со стремлением греков укрепиться на полуострове Малая Азия, где их противником выступило Троянское царство. Троянская война, как отмечает сам В.Я. Брюсов, стала последним эпизодом «из долгой борьбы эллинских племен с эгейским миром» [9,c.338].

В. Брюсов неоднократно обращается в стихах к событиям Троянской войны и непосредственно последующим за ней: «Кассандра»(I,c.148), «Жалоба героя (I,c.506), «Клитемнестра» (II,c.71-73), «Одиссей» (I,c.524-525), «Плач Лаодамии»(III,c.293), «Одиссей у Калипсо» (III,c.75-76), «Одиссей у берегов феаков» (III,c.76-77). Автор, например, описывает образ царицы-пророчицы из X песни «Одиссеи» Кассандры (I,c.148,591), которая, будучи дочерью троянского царя, предсказывала падение Трои, но ее словам никто не верил [36,c.252]. Поэтому Кассандра живет надеждой, «Что примут казнь ахейцев племена, / Во прах повергнуты потомками Энея!». Битва за Трою (а это был «поединок двух равных») оказалась тяжелой для обеих сторон («Нас немного осталось от грозного племени / Многомощных воителей, плывших под Трою»(I,c.506)). Однако В. Брюсов отмечает тот факт, что многие герои Троянской войны погибли уже после ее окончания. Проявив храбрость на ратном поле, они стали жертвами обстоятельств в мирное время: «Агамемнон погиб под ударом предательства / Оилеев Аянт сгинул в синей пучине»(I,c.506). Тем самым автор показывает многообразие человеческих судеб в истории.

В. Брюсов в своих стихотворениях, как правило, обращается к рубежным событиям. Он не пишет, к примеру, о расцвете Греции (лишь вскользь упоминает о нем в стихотворении «Фонарики» (I,c.435-436) – «Тебя ли не признаю я, святой Периклов век!») и Рима, а если обращается к иллюстрации их величия в определенные столетия, то делает это с целью создания контраста с их падением.

Не могла не заинтересовать В. Брюсова личность Александра Македонского, что выразилось в стихотворениях «Александр Великий» (I,c.149-150) и «Смерть Александра» (II,c.73-75). В Александре Македонском В. Брюсову нравится его «неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе», однако автор восхищается им не только за то, что Александр стал победителем многочисленных сражений, но и за то, что он сумел подавить бунт в своем войске и восстановить порядок:

Я люблю тебя, Великий, в час иного торжества.

Были буйственные крики, ропот против божества.

И к войскам ты стал, как солнце: ослепил их грозный взгляд,

И безвольно македонцы вдруг отпрянули назад(I,c.149).

Александр Македонский привлекал Валерия Брюсова именно силой своего характера, целеустремленностью. Поэт видел в нем идеал правителя, создавшего огромную державу:

То, что было невозможно, он замыслил, он свершил,

Блеск фаланги македонской видел Ганг и видел Нил (II,c.73).

Этим самым автор создает контраст с Россией рубежа XIX – XX вв., находящейся в кризисе, во главе с императором, бессильным решить назревшие вопросы. Связь отдельных исторических стихов В. Брюсова с современностью и его обращение к античности с целью иллюстрации политических и иных проблем современной ему России еще будет показана ниже.

Предметом особого интереса В. Брюсова становятся и события римской истории I в. до н. э., которые автор не мог оставить без внимания:

1. завоевание Греции римлянами. В стихотворении В. Брюсова «Сулла» [II,c.75] римский полководец и государственный деятель Луций Корнелий Сулла выступает как человек, «принявший Греции последний вздох». Автор имеет в виду войну, которую Сулла вел на территории Греции против понтийского царя Митридата VI и которая привела в 86 г. до н. э. к взятию и опустошению Афин [36,c.558];

2. приход Цезаря к власти в Риме. Причины развязывания Цезарем военных действий и начала гражданской войны («Довольно споров. Брошен жребий. / Плыви, мой конь, чрез Рубикон!») В. Брюсов обосновывает в стихотворении «Юлий Цезарь»(I,c.427).

Они кричат: за нами право!

Они клянут: ты бунтовщик,

Ты поднял стяг войны кровавой,

На брата брата ты воздвиг!

В ответ на обвинения такого рода Гай Юлий Цезарь восклицает:

Но вы, что сделали вы с Римом,

Вы, консулы, и ты, сенат!

О вашем гнете нестерпимом

И камни улиц говорят!

Так В. Брюсов подчеркивает вынужденность мер, предпринятых Цезарем, их обусловленность самой политикой консулов и сената, всем ходом внутреннего развития Рима. Система государственного устройства к началу гражданской войны устарела. 50-е гг. до н. э. оказались наполненными жестокой борьбой между различными политическими группировками. Политический кризис сопровождался нехваткой продовольствия, о безопасности граждан говорить не приходилось. Население Рима и окрестных территорий страдали от вооруженных столкновений между отрядами трибунов Клодия и Милона [18,c.161-162]. «Вы мне твердите о народе, / Зовете охранять покой, / Когда при вас Милон и Клодий / На площадях вступают в бой!» - все стихотворение В. Брюсова пронизано криком отчаяния, но отчаяния не бессильного, а способного изменить сложившуюся ситуацию. В. Брюсов, устами Цезаря, вспоминает о передаче сенатом власти Помпею, что расценивает как предательство, потому что в его руках находилась военная сила («Вы, Рим предавшие Помпею / Во власть секиры и копья!»). И в завершение автор отмечает военные поражения римлян: «Но что же! Римских легионов / Значки – во храмах у парфян!». Здесь имеется в виду поражение римлян при Каррах 53 г. до н. э., описанное в другом стихотворении В. Брюсова «Победа при Каррах» (II, 245-246) (победа в руках парфян): «Вдали предстало поле Карр, / И стяг армянский в римском стане…». Тем самым автор констатирует несостоятельность как внутренней, так и внешней политики Рима, что и вылилось в гражданскую войну.

Рим, миссия которого некогда состояла в связывании «в жгут единый» народов на Западе, «Чтоб обе мира половины / Потом сплелись узлом одним» («Смерть Александра»(II,c.74)), пал в Vв. Естественно, В. Брюсов придает особое значение этому событию, анализирует его причины.

В 1890 г. (в шестнадцатилетнем возрасте) В. Брюсов пишет стихотворение «Было время, погибающий…»[23,c.209], в котором демонстрирует свое видение причин падения Рима:

Было время, погибающий

Над могилой Рим стоял.

Тщетно голос ободряющий

Рим, в разврате погибающий,

Славу предков забывающий,

Среди стен своих искал.

и далее:

И явилися суровые

Стран полуночных сыны,

Обновить весь мир готовые…

Таким образом, автор показывает глубокий внутренний и внешний кризис Рима в V в. н. э., который предопределил его падение под напором варварских народов, причем на первом месте обозначено именно внутреннее разложение империи. В. Брюсов признает объективность такого результата, поскольку Рим уже прошел все стадии своего исторического развития, он «до конца исполнил труд владыки»:

Он был свершен, когда под вопль и крики,

Сонм варваров Империю свалил («Переселение народов» (III, 385)).

Лишь несколько стихотворений В. Брюсова описывают быт широких слоев населения Древней Греции и Древнего Рима, впрочем, выбранные сюжеты этих стихотворений очень наглядно передают атмосферу их жизни. К малоимущей прослойке афинского общества (фетам) относились поденщики, устами одного из которых высказывается В. Брюсов в стихотворении «Афинский поденщик говорит»(II,c.249). Поденщики выполняли тяжелую работу («Даже во сне – тот же тягостный труд»), жили впроголодь (в их рацион питания входили «горстка оливок да хлебная корка»). Но, что самое главное, автор подчеркивает смиренность фетов своим положением, и герой стихотворения, как само собой разумеющееся, в конце изрекает:

Верно, на бреге Кокита опять

Буду работать и буду страдать

И, засыпая в обители Ада,

Думать, что встать до рассвета мне надо!

Эта смиренность абсолютно бесправных групп населения обнаруживает себя и в стихотворении «Гребцы триремы» (I,c.419-420), а также «На песке» (II,c.183). Поэтическое слово дает возможность передать чувства человека. Так, автор противопоставляет рабство людей («Тесно во мгле мы сидим, / Люди, над ярусом ярус») свободной стихии, вкладывая огромное значение в строки: «Зыблются ветром живым / Где-то и стяги и парус!». Кто такие гребцы триремы? Как правило, пленные, рабы – «…сумрачный ряд тел, наклоненных у весел», каждое из которых может констатировать следующее:

Цепи жестоки. Навек

К месту прикованы все мы.

Где теперь радостный бег

Нами влекомой триремы?

В стихотворении «На песке» описан рядовой случай исхода гладиаторской битвы, когда от воли зрителей зависело, останется проигравший сражение в живых или нет:

На песке пред дверью бестиария,

На потеху яростных людей,

Быть простертым в сетке сполиария,

Слыша дикий вопль толпы: «Добей!»

В. Брюсова волнует, что чувствует человек в этот решающий миг своей жизни, когда лежит, запутавшись в сети противника (автор допустил ошибку, т. к. имел в виду ретиария – легковооруженного гладиатора, а не сполиарий – помещение, где с убитых гладиаторов снимали оружие (II, 433)). Так, раб, «если взор не застлан тьмой кровавою» увидит над собой «юношей с веселием в очах», «круг красавиц, с пышными криналями», «кесаря», «весталок». В. Брюсов также указывает, что абсолютно бесправный раб вспомнит «бред беспечный праздника Сатурнова» и этим дает знать читателю о существовании у римлян празднества под названием «сатурналии» (будут пользоваться популярностью вплоть до конца античности). Во время этих празднеств рабы могли насладиться свободой, разница между ними и господами как бы снималась [36,c.510-511]. В конце стихотворения В. Брюсов подчеркивает смирение раба, который, не переставая ценить жизнь, шепнет «покорное прощание / под гудящий вопль толпы «Добей!».

Смиренность афинского поденщика, пленного гребца, римского гладиатора служила для В. Брюсова символом пассивности российских низших сословий, на протяжении многих веков позволяющих высшим сословиям распоряжаться своей судьбой.

В своих поэтических размышлениях В. Брюсов обращается и к римскому форуму как центру политической и культурной жизни города, на котором «оратор с непреклонным взором» («Истинный ответ»(II,c.105)) провозглашает:

«Жизнь отдать за вечный Рим, в котором

Капля ты – будь этой доле рад!»;

а в другом стихотворении – «Эпитафия римским воинам» (II,c.249) – показывает конкретное выполнение этого призыва:

Нас миллионы. Всюду в мире,

Разбросан, сев костей лежит:

В степях Нумидий и Ассирий,

В лесах Германий и Колхид.

Таким образом, В. Брюсов обрисовывает сам процесс образования Римской средиземноморской державы, расширения ее территории в результате многочисленных захватнических войн. Даже одно процитированное четверостишие показывает территориальный охват военных операций, которые осуществлял Древний Рим (Северная Африка, европейские, азиатские земли).

В. Брюсовым написано много стихотворений, отражающих мифологические воззрения древних греков и римлян: «К Деметре»(I,c.383-384), «Орфей и Эвредика» (I,c.385,387), «Медея» (I,c.387-388), «Эней» (I,c.525-526), «Иксион и Зевс»(II,c.179) и др. Думается, что пересказывать их содержание (даже в поэтической интерпретации этих мифов автором) в рамках настоящей работы не имеет смысла.

На основании вышеизложенного, можно с уверенностью утверждать, что В. Брюсов, создавая свой «античный» поэтический пласт преследует две основные цели:

  1. провести параллель с современностью;
  2. обосновать концепцию смены эпох как основы исторического развития.

О связи античных стихов В. Брюсова с современной ему Россией частично и неоднократно уже говорилось, в сводной таблице 2 представим эту связь более подробно.

Таблица 2

Взаимосвязь античности и современности в поэзии В. Брюсова

«Античное» стихотворение

Его связь с современностью

«Александр Великий» (1899 г.): рассказывается об усмирении бунта в войске во время похода в Индию.

«И к войскам ты стал, как солнце: ослепил их грозный взгляд, / И безвольно македонцы вдруг отпрянули назад»

 

«Смерть Александра» (1900 г.,1911 г.):

«То, что было невозможно, он замыслил, он свершил, / Блеск фаланги македонской видел Ганг и видел Нил»

-Стихотворение входит в цикл «Любимцы веков». В. Брюсов восхищается силой характера Александра Македонского. Великодержавность импонировала В. Брюсову, который, конечно, не мог не отмечать недостатков современной ему царской власти.

-Стихотворение входит в цикл «Властительные тени». Повторяет идею предыдущего стихотворения.

«Гребцы триремы» (1904 г.): проиллюстрировано абсолютно бесправное положение рабов, которые прикованы цепями к месту исполнения своих обязанностей и даже не знают, куда мчится трирема.

-Стихотворение включено в цикл «Повседневность», что уже содержит намек на положение России накануне революции: отсутствие свободы, политика осуществляется не в интересах народа, равнодушие правящей элиты к народным проблемам т. д.

В рукописи также содержались следующие строки: «Эх, если б, цепи сорвав, / Вырваться к свету и буре», а также «Что, если б, цепи сорвав, / Вдруг мы пред ними предстали?» (I,c.629) – по сути, намек на революцию, но по каким-то причинам (скорее, цензурным) эти строки были вычеркнуты.

«На песке» (1913 г.): показывает бесправное положение гладиатора, судьбу которого решают собравшиеся на увеселительное мероприятия зрители. «Добей!»

-Стихотворение включено в цикл «В маске». Обращено и к многовековому покорному труду крепостных в т. ч., судьбой которых распоряжались помещики.

«Было время, погибающий» (1890 г.): затрагивает тему падения Рима – это и внутренний распад, и внешняя угроза.

 

И опять наш мир дряхлеющий

Ждет к себе поток такой.

-Автор проводит параллель между Vв. н. э. и рубежом XIX–XXвв. В. Брюсов и в других стихах отмечает внутренние пороки современной ему России, причем ситуацию может разрешить только некая огромная сила.

«Скифы» (1899 г.): автор называет скифов «отдаленными предками», совершает к ним путешествие через время, отмечая некоторые подробности их жизни.

 

 

 

«Мы – скифы» (1916 г.): иллюстрирует быт кочевых скифских племен, их воинственный характер, навевающий страх на европейское и азиатское население.

-В рукописи стихотворения В. Брюсов пометил «Стихи о былом и будущем»(I,c.592). Для Брюсова характерно обращение к варварам как силе, которая устанавливала свои порядки в прошлом и должна сыграть роль очищающей силы в будущем.

-Стихотворение включено в цикл «Меж прошлым и будущим», что повторяет идею предыдущего стихотворения.

 

«Юлий Цезарь» (август 1905 г.): обоснованы причины развязывания Гаем Юлием Цезарем гражданской войны в 49 г. до н.э. Наиболее емкими строками являются следующие:

Но вы, что сделали вы с Римом,

Вы, консулы, и ты, сенат!

Непоследовательность внутренней политики отяжеляли неудачи во внешней:

Хотя б прикрыли гроб законов

Вы лаврами далеких стран!

Но что же! Римских легионов

Значки – во храмах у парфян!

-Стихотворение включено в цикл «Современность» и обосновывает причины первой русской революции, за которую отвечают не народные массы, а те, кто их довел до такого шага. «Брюсов клеймит презрением правителей России… прежде всего за бессилие…»[27,c.169]

-Намек на поражение России в русско-японской войне 1904-1905 гг. В указанном цикле перед стихотворением «Юлий Цезарь» напечатана «Цусима»:

Под знойно-южными волнами,

Изнеможен, почил наш флот.

Изучая всемирную историю, в целом, и античную, в частности, В. Брюсов приходит к пониманию особенностей исторического развития и фактически создает концепцию смены исторических эпох и культур (вторая цель). Схематично она представлена на рис. 1.

Рис. 1. Схема концепции В. Брюсова о смене эпох (античная история).Рис. 1. Схема концепции В. Брюсова о смене эпох (античная история).

Обозначим краткое содержание выделяемых в схеме этапов:

1. С завершением истории Атлантиды, которая являлась мировым культурным центром, возникают новые центры (в т. ч. Эгейская цивилизация в Средиземноморье), элементы культуры которых из-за общего начала сходны друг с другом:

Ее [Мысли] лучи лились чрез океан –

Из Атлантиды в души разных стран(III,c.383)

2. Высококультурная Эгейская цивилизация (III–IIтыс. до н. э.) знала «государственные установления», вела внешнюю политику, создала богатую культуру. Но толчок всему этому был дан где-то «на побережье Атлантического океана» [9,c.355]. Троянское царство, по выражению В. Я. Брюсова, стало «последним оплотом погибающей Эгейи». Его судьба оказалось предрешенной, и Троя «пала, как пали ранее критские лабиринты, эгейские Микены» [9,c.338-339].

3. Античная цивилизация впитала в себя достижения Эгейской цивилизации. Истребление последней явилось необходимым условием для «национального творчества» эллинов[9,c.388].

Уже к ранним временам римской истории относится знакомство с греческой культурой и религией. Древнегреческая история завершается во II-I тыс. до н. э., когда греческие территории оказываются под властью Рима и входят в состав Римской державы. Но ход исторического развития неумолим, что предвосхищает падение и самого Рима.

Таким образом, В. Брюсов говорит не просто о смене эпох, он доказывает их преемственность, он обосновывает связь далеких времен с современностью, и вполне закономерной поэтому представляется идея, воплощенная в строфе стихотворения «Кубок Эллады» (III,c.115):

Нет, не замкнут взлет палящий цикла!

Пламя Трои, то, что спас Гомер,

В кровь народов, - сок святой, - проникло,

С небом слился светлый свод Перикла,

Зов Эсхила влит в Ресефесер!

Заключение

Традиционно творчество В. Я. Брюсова рассматривается литературоведами, которые признают поэтическую ценность написанных автором стихотворений. Они нередко указывают и на то, что В. Брюсов не только поэт, но и историк. В то же время сами историки вплотную не замечают вклада В. Я. Брюсова в историческую науку (с одной стороны) и его творчество на фоне исторических событий конца XIX – первой четверти XX в. (с другой стороны).

Интерес В. Брюсова к истории связан не только с глубокими знаниями, полученными им во время обучения в гимназиях и историко-филологическом отделении университета, но и с самой эпохой, в которую он творил и которая настойчиво требовала обращения к историческому прошлому (что делается многими представителями Серебряного века). Более того, оказывается, что российский Серебряный век по форме выражения мысли во многом сходен с европейским Возрождением (это и стремление философски осмыслить эпоху, выразить в творчестве новое мировоззрение, и сочетание в произведения культуры элементов старого и нового укладов, и обращенность творчества к предшествующему историческому развитию, и индивидуализм деятелей искусства, и др.). Такое смысловое единство двух типологически не сходных друг с другом культур связано и с особенностями экономического развития. Так, если в западных странах первоначальное накопление капитала пришлось на конец XV – XVI вв., то в России лишь отмена крепостного права положила начало развитию такого рода процессов.

При анализе исторической поэзии В. Брюсова необходимо иметь в виду две важнейшие особенности его творчества. Это глубокие исторические знания поэта и тесная связь обращенных к истории стихов с современностью, которая осмысливалась через совершившиеся в далеком прошлом события.

Античный пласт поэзии В. Брюсова формировался в течение всей творческой жизни автора. Некоторыми исследователями признается факт создания В.Я. Брюсовым «культурно-исторической концепции», но они ограничиваются только упоминанием ее сути. Последняя заключается в преемственности исторического развития и смене одной культуры другой. В рамках настоящей работы данная концепция становится объектом особого интереса. Ее структурными компонентами являются история Атлантиды, Эгейская цивилизация (крито-микенская культура), античная цивилизация (Древняя Греция и Древний Рим). В. Брюсов обосновывает, что истребление одной цивилизации – это необходимое условие для национального творчества другой цивилизации, которая вбирает в себя достижения предыдущей. Именно поэтому, например, возникновение крито-микенской культуры в Средиземноморье стало возможным только потому, что в этот регион была привнесена высокая культура Атлантиды, погибшей от катаклизма в VI-V тыс. до н. э.

Особое внимание В. Брюсов уделяет теме падения Рима, т. к. это привело к завершению целой исторической эпохи, и это тем более важно, что в России на рубеже XIX – XX столетий распространились эсхатологические настроения, в обществе ощущалось ожидание надвигающейся катастрофы. Неслучаен ряд стихотворений, который обнаруживает факт поэтизации В. Брюсовым разрушительной силы, которая способна «оживить одряхлевшее тело» современного ему миру («Скифы», «Мы – скифы», «Грядущие гунны», «Замкнутые» и др.). Многие «античные» (как и «средневековые») стихи В. Брюсова апеллируют к событиям современной ему России. Так, в стихотворении «Юлий Цезарь» не только объясняются причины развязывания Цезарем гражданской войны в Риме, но и символически осмысливаются причины первой русской революции.

Список использованных литературных источников

  1. Атажданян И. А. Отражение российской действительности в творчестве В. Я. Брюсова. Брюсовские чтения 2002 года: (сб. статей). – Ереван: Лингва, 2004.- С. 211-222
  2. Барг М. А. Шекспир и история. - М.: Наука, 1976. - 207 с.
  3. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.chronos.msu.ru/RREPORTS/bakhtin_hronotop/hronotop5.html
  4. Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история. – 2-е изд., доп. и испр. – М.: Мысль, 1983. – 206 с.
  5. Брюсов В. Я. Собрание сочинений: В 7 т./ В. Я. Брюсов. Т. 1: Стихотворения. Поэмы. 1892 – 1909. - М.: «Худож. лит.», 1973. – 672 с.
  6. Брюсов В. Я. Собрание сочинений: В 7 т./ В. Я. Брюсов. Т. 2: Стихотворения. 1909 – 1917. - М.: «Худож. лит.», 1973. – 494 с.
  7. Брюсов В. Я. Собрание сочинений: В 7 т./ В. Я. Брюсов. Т. 3: Стихотворения. 1918- 1924. Стихотворения, не включавшиеся В.Я. Брюсовым в сборники. 1891-1924. -М.: «Худож. лит.», 1974. – 694 с.
  8. Брюсов В. Я. Собрание сочинений: В 7 т./ В. Я. Брюсов. Т. 6: Статьи и рецензии. 1893-1924 . Из книги "Далекие и близкие". - М.: «Худож. лит.», 1975. – 652 с.
  9. Брюсов В. Я. Собрание сочинений: В 7 т. / В. Я. Брюсов. Т. 7. Статьи о Пушкине. Статьи об армянской литературе. «Учителя учителей». – М.: «Худож.лит.», 1975. – 526 с.
  10. Брюсов В. Я. Из моей жизни: Автобиографическая и мемуарная проза / Сост., подгот. текста, послесл. и коммент. В.Э Молодякова. – М.: ТЕРРА, 1994. – 268 с.
  11. Бурлаков Н. С. Валерий Брюсов. Очерк творчества. М., «Просвещение»,1975.–240с.
  12. Воскресенская М. А. Историософские воззрения творцов серебряного века // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - №75, 2008. С 74-81. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/istoriosofskie-vozzreniya-tvortsov-serebryanogo-veka
  13. Воскресенская М. А. Символизм как мировидение Серебряного века: Социокультурные факторы формирования общественного сознания российской культурной элиты рубежа XIX–XXвв. – Томск: Изд-во Том.ун-та, 2003. – 226 с.
  14. Гришин А. С. Экфразис в поэзии старших символистов как форма сотворчества / А. С. Гришин // Вестник Челябинского университета. Сер. 2 : Филология. - 2004. - N 1. - С. 14-34. http://www.lib.csu.ru/vch/2/2004_01/002.pdf
  15. Гуковский М. А. Итальянское Возрождение. 2-е изд., испр. и доп. / Под ред. А. Н. Немилова и А. С. Кантор-Гуковской. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1990. – 624 с.
  16. Гуревич А. Я. Походы викингов. – М.: Наука, 1966. – 182 с.
  17. Искржицкая И. Ю. Критерий современности в творчестве В. Брюсова // Брюсовские чтения 2002 года. – Ереван: Лингва, 2004. - С. 130-138
  18. История Древнего Рима: Учеб. для вузов по спец. «История» / Под ред. В. И. Кузищина. – М.: Высш. шк., 2007. – 383 с.
  19. Карсавин Л. П. Философия истории. С-Петербург: АО КОМПЛЕКТ, 1993. – 350 с.
  20. Килимник Е.В. Особенности рыцарской культуры в средневековой Европе. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.rusnauka.com/18_ADEN_2012/Istoria/2_113616.doc.htm
  21. Килимник Е. В. Средневековый европейский замок как феномен рыцарской культуры // Вестник Ставропольского государственного университета, 2010, №71. – С. 14-19. - [Электронный ресурс]. – Режим жоступа: http://vestnik.stavsu.ru/71-2010/02.pdf
  22. Кнабе Г. С. Корнелий Тацит. Время. Жизнь. Книги. М.: «Наука», 1981. – 206 с.
  23. Литературное наследство / [Обл. работы И. Ф. Рерберга]. Т. 27/28 — М.: Журнально-газетное объединение, 1937. - 693 с.
  24. Литературное наследство. Т.85. - М., 1976. – С. 7-24
  25. Лихачев. Д. Поэт и история. Вступительная статья к сборнику В. Сосноры «Всадники». Л., 1969. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/60s/sosnora/vsadniki/lihachev.htm
  26. Максимов Д. Е. Поэзия Валерия Брюсова. — Л.: «Художественная литература», 1940. – 300 с.
  27. Максимов Д. Е. Брюсов. Поэзия и позиция. – Л.: «Советский писатель», Ленинградское отделение, 1969. – 240 с.
  28. Матрусова А. Н. Легенды Артуровского цикла в поэзии Серебряного века: Автореф.дис...канд. ист. наук. – М., 2011. - [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://cheloveknauka.com/legendy-arturovskogo-tsikla-v-poezii-serebryanogo-veka
  29. Минц З. Г. Русский символизм и революция 1905–1907 годов. Режим доступа:http://dutt1.narod.ru/zg_mints_russkii_simvolizm_i_revolyutsiya_19051907_godov/
  30. Молодяков В.Э. Историософия и геополитика: Валерий Брюсов о Востоке // Общественные науки и современность, 1994, № 4. С.74-84
  31. Нефедьев Г. В. Атлантида в трудах и днях В. Я. Брюсова // Античность и культура Серебряного века: к 85-летию А. А. Тахо-Годи / [отв. ред., сост. Е.А. Тахо-Годи]. – М.: Наука, 2010. – С. 212-218
  32. Осипова О. В. Древнегреческая историография в русской науке конца XIX – начала XX вв. // Античность и культура Серебряного века: к 85-летию А. А. Тахо-Годи / [отв. ред., сост. Е.А. Тахо-Годи]. – М.: Наука, 2010. – С.74-79
  33. Песнь о Роланде. Перевод со старофранцузского Ф. де ла Барта. М.: Гослитиздат, 1958. – 272 с.
  34. Разумова Н. Е., Коваленко А. Г. Валерий Брюсов – переводчик баллад Эдгара По (статья первая) // Вестник Томского государственного университета. Филологические науки, 2007, №294. С. 79-85. –
    [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.lib.tsu.ru/mminfo/000063105/294/image/294_79-85.pdf
  35. Савельева О. М. Отношение В. Я. Брюсова к сюжету греческого мифа о Тесее и Ариадне // Античность и культура Серебряного века: к 85-летию А. А. Тахо-Годи / [отв. ред., сост. Е.А. Тахо-Годи]. – М.: Наука, 2010. – С.205-211
  36. Словарь античности. Пер. с нем. – М.: Прогресс, 1989. – 704 с.
  37. Созина Е. М. «Скифский текст» в творчестве поэтов Серебряного века // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология», 2010, №5. С. 104-109. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://vestnik-mgou.ru/mag/2010/rusfil/5/st23.pdf
  38. Хлодовский Р. И. Франческо Петрарка. Поэзия гуманизма. М.: Издательство «Наука», 1974. - 176 с.
  39. Шервинский С. В. Валерий Брюсов // Литературное наследство. Т.85. - М., 1976. – С. 7-24

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top