Хакимова Р.Р.

Введение

Актуальность темы. После прихода большевистского правительства к власти Русская Православная Церковь долгое время находилась в угнетении, большинство священнослужителей было репрессировано. Но с началом Великой Отечественной войны отношение к ней изменилось. И.В. Сталин пошёл на уступки, в результате чего на некоторое время Церковь отчасти вернула себе прежние позиции в государстве. Население же, в большинстве своём, оставалось верующим, что сыграло непоследнюю роль в улучшении отношений Советского правительства с Церковью.

Русская Православная Церковь старалась помогать своему народу не только изысканием внутренних ресурсов, но и старалась сотрудничать с другими религиями и конфессиями, Русской Православной Церковью за рубежом. Проявлялось это по-разному, но сводилось всегда к одному - борьбе с единым врагом - национал-социализмом.

Сейчас нередко по всему миру можно встретить проявление фашизма, выражающееся в различных актах и действиях националистического характера, создании нацистских организаций. В 2015 году будет праздноваться 70-летие победы СССР в Великой Отечественной войне. События на Украине 2014 года показали, что многие жители этой страны оказались "Иванами, не помнящими родства", что они забыли, против кого воевали 70 лет назад. Именно там, в местах, оккупированных немцами, местах сопротивления фашистам, сейчас взращиваются националистические идеи, которые носят отнюдь не мирный характер. В данное работе раскрывается подлинная сущность фашизма, в частности его отношение к Русской Православной Церкви и славянам.

Поэтому тема типа изучения внешнеполитического аспекта Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны актуальна. Ведь в наше время производится переоценка многих фактов, а РПЦ продолжает принимать активное участие во внешнеполитической деятельности страны.

Обзор литературы. Отечественная историография по данной проблеме претерпела большие изменения. До конца 1980-х годов в ней преобладали работы атеистического характера, обличающие Русскую Православную Церковь и замалчивающие вклад Церкви в победу в Великой Отечественной войне. Затем, в связи с начавшимися в середине 1980-х годов изменениями в СССР, стали появляться труды по истории Русской Церкви, которые рассматривали различные аспекты деятельности Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны[2.24].

Статья протоиерея Димитрия Смирнова «Военное духовенство»[2.13] повествует о деятельности Псковской Православной миссии и положении Русской Православной Церкви за рубежом.

Кроме того, существует ряд работ о положении Церкви на оккупированных территориях. К примеру, статья Н.С. Яковлевой «Третий рейх и Православная Церковь»[2.23].

Также ряд работ о Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны принадлежит М.В. Шкаровскому[2.22]. Они касаются различных аспектов, в том числе положения Русской Православной Церкви в СССР, на оккупированных территориях и за рубежом и т.д.

Кроме того, большое значение при написании работы сыграл труд Д.В. Поспеловского «Русская Православная Церковь в XX веке»[2.9], в котором хорошо отражена, кроме положения Русской Православной Церкви в Советском государстве, политика нацистов по отношению к Православной Церкви.

Но, несмотря на представленный список литературы, можно сказать, что данная тема нова и малоисследованна.

В качестве источниковой базы при написании работы использовались материалы архива Санкт-Петербургской епархии, архива управления Федеральной Службы Безопасности, архива Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Центрального Государственного архива Санкт-Петербурга, Государственного архива Российской Федерации, Российского Государственного архива социально-политической истории, размещённые на сайте http://www.krotov.info.

Кроме того, использовались источники иного характера, а именно работы непосредственных свидетелей тех событий[1.8]. Также применялись немецкие источники[1.14].

Объектом данного исследования является внешнеполитическая деятельность Русской Православной Церкви.

Предметом работы является отношение оккупационных властей к Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны.

Методологическая база исследования. В ходе написания данной работы использовались такие общеисторические методы исследования, как историко-генетический (с его помощью были раскрыты причинно-следственные связи и закономерности отдельных событий и явлений) и историко-сравнительный (с его помощью были выявлены различия в отношении к Русской Православной Церкви в различных ведомствах фашистской Германии).

Хронология исследования. В работе рассматривается период Великой Отечественной войны – 1941-1945 годы. В ряде случаев обеспечение логического единства исследования потребовало выхода за указанные хронологические рамки.

Цель исследования состоит в том, чтобы изучить международное положение Русской Православной Церкви в период Великой Отечественной войны.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

1. Представить позицию властей Германии относительно Русской Православной Церкви;
2. Дать оценку международной деятельности Русской Православной Церкви, а также положению Русской Православной Церкви за рубежом.

Научная значимость. Тематика изучения Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны нова и малоисследованна. Хотя существует ряд отдельных работ о Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны по различным аспектам, фундаментального исследования, охватывающего всю историю Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, нет. В данной работе рассматривается проблема взаимоотношений Русской Православной Церкви с оккупационными властями, а также её международная деятельность.

Практическая значимость. Материалы данной работы могут быть использованы в преподавании в средних школах на уроках истории. Также материалы этой работы можно применять в ВУЗах на семинарах и научных конференциях. Кроме того, она полезна тем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви.

Глава 1. Позиция властей Третьего рейха во взаимоотношениях с Русской Православной Церковью

С нападением на СССР в Германии остро встал вопрос о религиозной политике на оккупированных территориях. С присоединением к Советскому Союзу территорий Западной Белоруссии, Западной Украины, Прибалтики в 1939-1940 годах Советские власти начали внедрять здесь свою политику по отношению к Русской Православной Церкви. Немцы же хотели использовать Русскую Православную Церковь как орудие для достижения победы, поэтому их политика несколько отличалась от советской.

Так, рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс отмечал: «Большевизм отрицает религию как принцип, целиком и полностью. В религии он видит лишь "опиум для народа". Национал-социализм же, напротив, защищает и поддерживает религиозные убеждения, отдавая в своей программе приоритет вере в Бога и тому сверхъестественному идеализму, предначертанному самой Природой для выражения расового духа народа»[2.1; C. 46].

Именно поэтому в представлении нацистов на территории Советского государства должен был быть очень низкий уровень религиозности. Однако после вступления фашистов на территорию Советского Союза они были удивлены сложившейся обстановкой: «Всеобщее мнение по сравнению с прежним сильно изменилось. Как утверждают, всё, что нам говорилось о большевизме и безбожности преувеличено. Все это только пропаганда. Согласно рассказам находящихся здесь советских гражданских рабочих, в России имеется еще много церквей, где можно беспрепятственно молиться».

Кроме того, из Бреслау один начальник отдела учета доложил: «Остарбайтеры должны у меня регистрироваться для заведения на них карточек. При этом они почти всегда заявляют о своей принадлежности к православной церкви. При указании, что в Советском Союзе господствует безбожье и пропагандируется атеизм, они объясняют, что это имеет место в Москве, Харькове, Сталинграде, Ростове и других крупных промышленных центрах, в меньшей степени - в Ленинграде. В сельской местности советские русские являются очень религиозными. Почти каждый из опрошенных русских доказывал свою христианскую веру тем, что имел с собой небольшую цепочку с маленьким крестиком. Кроме того, они сказали, что, вероятно, молодые остарбайтеры были частично причастны к атеистическому движению, но вообще о безбожии в Советской России не может быть и речи. Это была лишь пропаганда»[1.6].

Розенфельдер отмечал: «Православная церковь ощущает себя больше, чем когда-либо, заботящейся о народе. Так же по моим сегодняшним наблюдениям и впечатлениям во время моей поездки в Остланд сформировалось представление, что церковь и христианство на Востоке после исчезновения большевизма переживают новый подъем»[2.10; C. 11].

Готовясь к нападению, нацисты рассчитывали использовать религию в своих целях[2.4; C. 40-41]. Так, 16 мая 1942 года глава Восточного министерства А. Розенберг в своей речи к генералкомиссарам в Риге заявил: «Русская православная церковь была политическим инструментом власти царизма, и теперь наша политическая задача состоит в том, чтобы там, где существовала русская церковь, образовать другие церковные формы. В любом случае мы будем препятствовать, чтобы великорусская православная церковь господствовала над всеми народностями... Следовало бы далее обдумать введение латинского шрифта вместо русского. Поэтому также целесообразно, если какие-то церкви останутся по возможности ограниченными областью одного генералкомиссара... Для Эстонии и Латвии тоже является целесообразным, если они будут иметь свои собственные национальные церкви»[2.10; C. 11].

Позицию государственных ведомств на оккупированных территориях определяли три фактора: пропагандистский, идеологический и международный. Существовало несколько государственных органов, занимавшихся делами Русской Православной Церкви. По степени жёсткости они занимали следующие позиции: Министерство церковных дел Третьего рейха – самую мягкую, затем Верховное командование вооружённых сил Вермахта и военная администрация в СССР, Имперское министерство по делам восточных территорий и самая жёсткая позиция была у Главного управления имперской безопасности СС.

В её системе имелся специальный церковный отдел, в задачи которого входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций всех конфессий, изучение настроения духовенства и мирян, создание агентурной сети в организационно-управленческих церковных структурах[2.4; C. 40-41]. Открыто враждебным по отношению к Русской Православной Церкви было руководство нацистской партии – начальник партийной канцелярии НСДАП Мартин Борман и сам Гитлер. Так, ещё в 1941 году Мартин Борман прямо заявил, что «национал-социализм и Христианство непримиримы»[3.2].

В конце июля 1941 года фюрер издал свои директивы о политике на Востоке. Через две с небольшим недели после учреждения Имперского министерства по делам восточных территорий были подготовлены указания военным организациям по отношению к религиозному вопросу. В них говорилось о том, что препятствовать развитию церковной жизни не следует, но поощрять её также не стоит.

Самый обширный и детальный «оперативный приказ №10» об отношении к церковному вопросу на оккупированных территориях был издан 16 августа 1941 года шефом Имперского управления безопасности Р. Гейдрихом. В нём категорически запрещалось какое-либо содействие религиозной жизни[2.11; C. 5]. Причём эти директивы появились неслучайно. Во второй половине 1941 года многие немецкие офицеры способствовали открытию церквей и даже приказывали это делать[Там же; C. 6]. 1 сентября 1941 года был издан циркуляр Главного управления имперской безопасности о религиозной политике на Востоке «О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза»[1.4].

Таким образом, уже к 1941 году была выработана основная направляющая линия отношения к Русской Православной Церкви на оккупированных территориях. Германские органы власти должны были лишь терпеть Православную Церковь, а также содействовать её дроблению, чтобы не допустить консолидации церковных сил в борьбе против Третьего рейха. Хотя партийными и государственными органами ставились задачи пропагандистского использования Церкви в целях борьбы с большевизмом[2.11; C. 4].

Впоследствии в 1942 году был принят ряд дополнительных указов. А уже в конце 1941 года начинается разработка планов относительно Русской Православной Церкви в послевоенный период. Так, уже 31 октября 1941 года Главным управлением имперской безопасности была издана секретная директива, в которой говорилось, что в случае победы Германии над СССР православие на оккупированных территориях будет уничтожено[1.1].

Основополагающий закон о религиозной свободе на занятых восточных территориях разрабатывался с октября 1941 года по начало мая 1942 года. В итоге последний восемнадцатый проект был категорически отвергнут Гитлером. Издан был лишь сокращённый вариант самостоятельных указов рейхскомиссаров и разъяснительных распоряжений к так и не принятому закону[2.11; C.5].

13 мая 1942 года они были разосланы Альфредом Розенбергом вместе с указанием направляющей линии немецких властей в религиозной политике на оккупированных восточных территориях. Их основные положения сводились к четырём пунктам:

1. Религиозным группам запрещалось заниматься политикой;
2. Они должны были быть разделены по территориальному и национальному признакам;
3. Религиозные организации не должны мешать деятельности оккупационных властей;
4. Особая предосторожность рекомендовалась в отношении Русской Православной Церкви, которая воплощала для Германии враждебную национальную идею.

Таким образом, к 1942 году была определена окончательная германская религиозная политика на оккупированных территориях, в дальнейшем она существенно не менялась.

5 февраля 1943 года была издана очередная директива Главного управления имперской безопасности, определяющая порядок богослужения для солдат вермахта и покорённых народов[2.15; C. 25].

Однако некоторые изменения в церковной политике произошли в конце 1943-1944 годов. Желая противодействовать советской пропаганде, Главное управление имперской безопасности выступило инициатором проведения конференций православных иерархов. Затем в марте-апреле 1944 года состоялся ряд таких конференций на оккупированных территориях[2.11; C. 4].

По понятным причинам в 1945 году Министерство по делам восточных территорий занималось делами Церкви уже мало. Действия нацистов – массовое сжигание храмов, их разграбление, депортация и убийства священнослужителей – свидетельствовали об их истинном отношении к Русской Православной Церкви в частности и к христианству в целом.

Однако за годы оккупации Русская Православная Церковь на занятых немцами территориях была восстановлена. По сведениям отчёта Совета по делам Русской Православной Церкви к 1 января 1948 года на этих территориях существовало 7547 храмов, причём к тому времени уже было закрыто их большое количество. И в общей сложности, по подсчётам историков, на оккупированной территории в годы войны функционировало 9400 церквей. Кроме того, было воссоздано около 60 монастырей[Там же; C. 6].

Нацистская церковная политика на оккупированных территориях в целом определялась отношением Гитлера к славянам и к русским в частности[2.5; C. 204].

Следует отметить, что Гитлер занимался религиозными вопросами вплотную и считал их одними из важнейших при управлении покорёнными народами. 11 апреля 1942 года в кругу приближённых он изложил своё видение религиозной политики, которая сводилась к основному пункту – насильственному дроблению Православных Церквей и недопущению их объединения[2.11; C. 5].

Файерсайд в своей работе «Крест и Свастика» описывает отношение немцев к русским:

«1. Гитлер считал всех славян низшей расой и рассматривал как будущих рабов.

2. Розенберг стремился привлечь на сторону Германии национальные меньшинства России, обещая им независимость и возбуждая ненависть к России, отождествляя русский народ с коммунистической идеологией и террором…

3. Верховное командование рассматривало русских как потенциальных союзников в борьбе с большевизмом и было поэтому против высказываний о будущем расчленении России…»[2.5; C. 204].

Таким образом, немецкое командование раздирали противоречия относительно решения вопроса о будущем положении Русской Православной Церкви.

А. Розенберг не воспринимал всерьёз Русскую Православную Церковь и считал, что к религиозным обрядам немецкие администраторы могут относиться терпимо и поощрять их как средство, обеспечивающее повиновение славянского населения. Однако он писал: «Христианский крест должен быть изгнан из всех церквей, соборов и часовен и должен быть заменен единственным символом - свастикой»[3.2].

Гитлер назначил Розенберга имперским комиссаром восточных территорий, Коха – комиссаром Украины, Лозе – комиссаром Прибалтики и Белоруссии. По большей части они действовали независимо друг от друга.

Так, в июне 1942 года Розенберг издал эдикт о терпимости, в котором определялась немецкая церковная политика на оккупированных территориях. Только из-за вмешательства Бормана он никогда не был напечатан. Однако Кох и Лозе опубликовали свои сокращённые версии[2.5; C. 204]. В них провозглашалась религиозная свобода и право верующих организовывать свои религиозные объединения, на которые не распространялась власть епископов. Чтобы не допустить возрождения Русской Православной Церкви, предлагалось оказывать поддержку национальным Церквям. Но сам Лозе проводил этот принцип на своих территориях непоследовательно, в то время как Кох придерживался принципа «разделяй и властвуй».

Когда в первые недели оккупации священникам разрешали миссионерские поездки на восток, из Берлина последовало распоряжение об их запрете и запрете на любую поддержку Русской Православной Церкви в частности и Церкви в целом[Там же; C. 205].

Чтобы не допустить возрождения единой Русской Православной Церкви, Имперское министерство по делам восточных территорий уже к осени 1941 года поддержало инициативу православных иерархов на Украине, в Белоруссии и Эстонии к образованию автокефальных церковных организаций[2.11; C. 5].

По-своему уникальной являлась ситуация в Прибалтике и на Северо-Западе России.

Почти все оккупированные территории РСФСР находились в прифронтовой полосе и управлялись военной администрацией, что значительно смягчало политику немцев в отношении Русской Православной Церкви[Там же; C. 6].

Прибалтика же была единственным регионом, где сохранился и вырос экзархат во главе с митрополитом Сергием (Воскресенским). Это произошло, прежде всего, из-за того, что митрополит Сергий во время немецкого наступления остался в Риге и занял антикоммунистическую позицию. В результате военная, а затем и гражданская германская администрация в Прибалтике не ликвидировали сразу же экзархат, а позволили ему временно существовать до окончательного выяснения ситуации[2.13; C. 374].

Если рассматривать отношение немцев к Русской Православной Церкви в Эстонии, то следует отметить, что на этой территории к концу немецкой оккупации число священников возросло до 175, а число приходов – до 200. Причём в инструкциях немецкого командования отмечается, что, хотя приходы в Эстонии могут входить как в эстонскую епархию Александра, так и в русскую епархию епископа Павла, немцы больше поощряют переход приходов в русскую епархию[2.5; C. 206].

Однако ещё Розенберг в своей аналитической записке отмечал: «Православная церковь была привнесена в Эстонию и Латвию посредством насилия и хитрости царизма и еще сегодня представляет опору чужеземного русского влияния. Поэтому с православием необходимо бороться и в конечном итоге устранить»[2.10; C. 12].

Кроме того, в случае победы Германии все православные верующие эстонцы, латыши и литовцы должны были быть выселены на восток: «Напротив, экзархат православной церкви в прибалтийских генерал-бецирках должен остаться существовать. Православная церковь должна рассматриваться в прибалтийских генерал-бецирках в качестве чужеродной организации. В подходящее время она будет удалена из прибалтийского пространства на восток. Именно для того, чтобы ясно показать прибалтийским народам, что принадлежность к православной церкви находится в противоречии с их включением в европейскую культуру, является желательным оставление в этой церкви русского руководителя. Необходимо постепенно, но целеустремленно добиваться, чтобы представители прибалтийских народов выбывали из православной церкви. Это, однако, ни в коем случае не будет достигнуто, если окажется допущено образование собственных Эстонской и Латвийской православных церквей и их отделение от православных русских... Кроме того, дать православной церкви в Прибалтийских генерал-бецирках возможность продолжить оттуда свою пропагандистскую работу в областях группы армий «Север»»[Там же; C.11].

После избрания в 1943 году митрополита Сергия в патриархи, немецкие власти были заинтересованы в том, чтобы Русская Православная Церковь в Эстонии признала недействительным этот шаг. Экзарх Сергий отказался выступить с таким заявлением. Вот тогда немцы привезли Карловацкий Синод в Вену для совместного заседания с митрополитом Берлинским Серафимом. На этом заседании было принято решение считать избрание нового патриарха недействительным с церковной точки зрения[2.5; C. 207-208].

Естественно, что немцы не могли быть довольны политикой экзарха Сергия, так как он не отрёкся от Московской Патриархии. Подтверждение этому мы находим в записке Розенфельдера, в которой указывалось, что необходимо «…представителя Московской церкви в Остланде экзарха Сергия насколько возможно быстро удалить из Остланда, чтобы совершенно исключить влияние русского народа в Остланде»[2.13; C. 379]. Также он писал о том, что его не нужно выпускать из поля зрения из-за очень ценной информации, которую от него получают о Московской Церкви.

Негативно относилось к экзарху и другое немецкое руководство. Так, представитель Министерства по делам восточных территорий при группе армий «Север» писал 9 декабря 1941 года, что его точка зрения согласуется с направляющей линией министерства[Там же; C.374]. Можно сказать, что в целом германская военная администрация относилась лучше к Церкви, чем гражданская[Там же; C. 380].

А 28 апреля 1944 года экзарх Сергий, его спутники и шофёр были убиты выстрелами из обогнавшей их машины по дороге из Вильнюса в Каунас. Существует версия, что виновниками этого преступления были немецкие СД [Там же; C. 395].

Несколько другой была политика Германии в отношении Русской Православной Церкви в Белоруссии и Украине.

Здесь было легче провести в жизнь провозглашённый Розенбергом принцип «разделяй и властвуй», так как подавляющее большинство населения было православным.

Кроме того, на этих территориях можно было содействовать открытию национальных церквей и поддерживать уже существующие. Этому способствовало то, что экзарх Украины Николай (Ярушевич) находился в Москве.

Также вместе с оккупантами пришли белорусские националисты, которые содействовали расколу Русской Православной Церкви в Белоруссии. В марте 1942 года Собор белорусских епископов избрал епископа Пантелеймона митрополитом Белоруссии, который, вопреки желанию немецких властей, не провозгласил Белорусскую Церковь автокефальной[2.5; C. 210].

Через четыре месяца оккупации в Белоруссии было открыто семь церквей. За первый год оккупации в Минской епархии было вновь открыто 120 приходов. Но оккупационные власти не разрешили открыть в Минске две духовные семинарии. Вместо них были открыты краткосрочные пастырские курсы, и каждые несколько месяцев по окончании курса обучения рукополагалось от 20 до 30 священников, дьяконов и чтецов[2.13; C. 6].

На Украине также, стремясь подавить русское влияние, немецкие власти поддерживали украинский сепаратизм[Там же; C. 5].

С самого начала немецкой оккупации на Украине существовали две соперничавшие между собой Православные Церкви: Автокефальная и Автономная. Следуя указаниям Розенберга, немцы сначала сочувствовали автокефальникам. Позже, следуя ещё одному принципу «разделяй и властвуй», оккупационные власти решили не вмешиваться в церковные распри, которые им были выгодны[Там же; C. 4].

Кроме того, ещё одной причиной охлаждения немцев к Автокефальной Церкви явилось расширение партизанского движения на Украине под руководством националиста Степана Бандеры и ухудшение отношений с украинскими националистами[Там же; C. 5].

Также немцы понимали, что Автокефальная Церковь пользуется меньшим авторитетом, чем Автономная, поэтому и поддержали автономистов[2.6; C. 556].

В такой обстановке Автономная Украинская Церковь росла и развивалась быстрее, чем Автокефальная[2.5; C. 213].

Но уже в конце 1943 года руководство Министерства по делам восточных территорий решило вернуться к прежней политике поддержки национальных Церквей, создания единой Украинской Церкви и избрания патриарха. В мае 1944 года, несмотря на то, что архиереи Украинской Автокефальной и Автономной Церквей находились в эвакуации в Варшаве, Министерство по делам восточных территорий всё ещё считало реальным выполнение этого плана. Поэтому они развили удивительную активность по этому вопросу. В архивных делах того времени скопилось наибольшее количество соответствующих документов. Но наступление Советской армии помешало осуществить немцам свои планы, и украинских архиереев эвакуировали в Словакию[2.11; C.5].

Таким образом, так как Эстонская Православная Церковь объявила себя независимой от Русской Православной Церкви ещё в 1923 году[2.5; C. 205], деятельность экзарха Сергия не могла быть воспринята положительно со стороны немцев. В Белоруссии сепаратистские настроения были слабы, поэтому они искусственно поддерживались оккупантскими властями. На Украине же стремление к сепаратизму Автокефальной Церкви было так велико, что немцы поддерживали параллельное существование двух Церквей[Там же; C. 216].

Однако немцы довольно быстро поняли, какой эмоционально патриотический заряд несёт в себе восстановление Русской Православной Церкви на оккупированных территориях, и поэтому пытались жёстко регламентировать формы отправления культа. Ограничивалось время проведения богослужений и их длительность, запрещался колокольный звон. В Минске, к примеру, не разрешили воздвигать на храмах кресты. Вся церковная недвижимость объявлялась собственностью рейха.

Кроме того, наряду с восстановлением церковной жизни на оккупированных территориях наблюдались и случаи, когда немцы использовали церкви в качестве тюрем, концлагерей, конюшен, казарм, сторожевых постов, огневых точек. Церковь лишилась сотен духовных святынь. На Нюрнбергском процессе был приведён общий размер «ущерба по религиозным культам, включая инославные и нехристианские конфессии», который составил 6 миллиардов 24 миллиона рублей[3.3].

Также сами священники нередко подвергались различным гонениям со стороны оккупантов. Нередки были случаи расстрелов, убийств священников нацистами. Так, по свидетельству отца Михаила Смирнова в апреле 1944 года немцы не снимали головных уборов, входя в Церковь, курили в храмах, всячески издевались над священниками[2.14; C. 98].

Конечно, немцы не переставали надеяться, что смогут перетянуть Русскую Православную Церковь на свою сторону. Так, в 1943 году немецкая комендатура распорядилась устроить в день двухлетней годовщины начала войны церковное торжество[1.2]. Но их требование не было выполнено в полной мере.

В период Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь была надёжным союзником Советского государства, но не на всех территориях СССР можно было встретить дружелюбно настроенных по отношению к Советской власти священнослужителей. Так, на занятых советскими войсками районах Украины, Белоруссии, Прибалтики было велико недовольство религиозной политикой Сталина.

Немцы, в целом, хорошо относились к Русской Православной Церкви на оккупированных территориях, что было связано с их намерением использовать Церковь в пропагандистских целях против большевиков. Но существовали и случаи, когда нацисты подвергали разграблению храмы и убивали священников. Позиция же высшего руководства Третьего рейха сводилась к уничтожению Русской Православной Церкви по окончанию войны.

Также не последнюю роль в Великой Отечественной войне сыграла позиция зарубежных епархий и Русской Православной Церкви за рубежом, которая отчасти поддержала Гитлера и отчасти организовала движение Сопротивления.

Глава 2. Международная деятельность Русской Православной Церкви.

Русская Православная Церковь за рубежом

До начала Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь находилась в изоляции и не имела международных связей с другими церковными организациями. С началом войны Русская Православная Церковь благодаря целям политики Советских властей начала активно сотрудничать с зарубежными Церквами. Также в годы Великой Отечественной войны развернула широкую деятельность Русская Православная Церковь за рубежом.

Как уже отмечалось, с началом Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь возобновила международные контакты под чутким руководством Советских властей. Во многом это было связано с осознанием Советским руководством необходимости поднятия престижа и влияния СССР в мире. Кроме того, выход из международной изоляции Русской Православной Церкви приветствовался союзниками СССР – США и Великобританией. Также И.В. Сталин надеялся с помощью Церкви повлиять на единоверные народы на Балканах с целью выхода их из войны на стороне фашистов.

В начале войны Русская Православная Церковь не поддерживала внешнеполитических связей, но, когда с весны 1943 года встал вопрос о послевоенном разделе мира на сферы влияния, о разработке планов создания великой мировой державы, Церкви стала отводиться важная роль. 5 июня 1943 года И.В. Сталин подписал секретное постановление ГКО «Об утверждении мероприятий по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР», в котором к сфере интересов советской внешней разведки относились и религиозные организации.

Этому способствовало то, что в ходе войны Русская Православная Церковь выступила с рядом посланий: к солдатам румынской армии[2.7; C. 78], к румынским и болгарским пастырям, к послу Великобритании и к архиепископу Кентерберийскому. Так, румынских солдат они призывали перейти на сторону СССР, население оккупированных областей – уклоняться от работ в пользу Германии. В этих посланиях проводилась идея объединения народов против фашистских агрессоров.

Особенно активно укреплением внешних связей Русской Православной Церкви занимался митрополит Николай. В сентябре 1942 года в Куйбышеве состоялась его встреча с советником Британского посольства Баггалеем. На этой встрече обсуждались вопросы обмена визитами между духовными представителями обеих Церквей.

Через несколько дней после избрания патриарха Сергия в Москву прибыла делегация англиканской Церкви во главе с архиепископом Йоркским С.Ф. Гарбеттом. Уезжая, он заявил, что в СССР есть свобода отправления религиозного культа. Таким образом, эта встреча благодушно подействовала на международное мнение.

Также следует отметить, что из-за рубежа патриарху Сергию предлагали помощь деньгами, богословской литературой и церковной утварью. Но по указаниям Молотова патриарху пришлось отказаться от предлагаемой помощи.

Патриарх Сергий пытался проявлять инициативу во внешнеполитических вопросах, но неизменно получал отказы. Преемник патриарха Сергия Алексий вынужден был также согласовывать свои действия во внешней политике с Советским руководством.

В связи с интересом, проявляемым за рубежом к положению Русской Православной Церкви в СССР, руководство Церкви активно использовало возможности сотрудничества с Всеславянским комитетом для ознакомления зарубежной общественности с вопросами религии в СССР.

15 марта 1945 года Г.Г. Карпов попросил у И.В. Сталина одобрения на командировки высокопоставленных церковных деятелей. Так, на май 1945 года был запланирован выезд делегации с митрополитом Николаем в Англию. Было принято решение организовать поездку патриарха Алексия по странам Ближнего Востока. Одной из целей поездки было изыскание возможностей к организации русских приходов на Ближнем Востоке и проведению в Москве Всемирной конференции Православных Церквей.

Организации такой конференции Советские власти придавали большое значение. Её целью Советское руководство считало изоляцию Ватикана и умаление его авторитета в послевоенном устройстве мира.

10 апреля 1945 года состоялась встреча митрополита Алексия с И.В. Сталиным, на которой обсуждались внешнеполитические вопросы. Церковь должна была содействовать Советскому правительству в установлении международных отношений по своим связям.

Особенно активной международная деятельность Русской Православной Церкви была в Восточной Европе. 22 октября 1944 года экзарх Болгарский и митрополит Софийский Стефан обратился к Патриаршему Местоблюстителю с просьбой посодействовать в вопросе о снятии схизмы Константинопольской патриархии с Болгарской Православной Церкви. В январе 1945 года эта просьба была удовлетворена.

В 1945 году делегации Московской патриархии выезжали в Англию, Францию, США, Болгарию, Югославию, Чехословакию, Румынию, Австрию, Германию, Финляндию, Маньчжурию, Сирию, Ливан, Египет и Палестину[2.8; C. 10]. В ноябре 1943 года было восстановлено евхаристическое общение с автокефальными Русской и Грузинской Церквами[2.3; C. 21].

Иерархи Русской Православной Церкви так же, как и Советское руководство, были заинтересованы в укреплении положения Русской Православной Церкви на Балканах, так как этот район был традиционной сферой интересов России и СССР. В осуществлении международных планов большую роль играли и такие советские органы, как НКИД, советские посольства в зарубежных странах, аппарат НКГБ и НКВД, разведка.

Пользу от расширившихся международных связей Русской Православной Церкви получило не только Советское правительство, но и сама Московская Патриархия. Она укрепила своё влияние, стала главной среди равных Православных Церквей[2.8; C. 10].

Использование Русской Православной Церкви во внешней политике имело ещё одну цель – нейтрализовать белую эмиграцию и не допустить тем самым организацию власовской армии[2.2; C. 16].

Из вышесказанного можно сделать вывод, что формами внешних связей Русской Православной Церкви в военное время были обращения к единоверным славянским народам с призывами к антифашистской деятельности, визиты делегаций в зарубежные страны, образование новых и возрождение старых приходов Русской Православной Церкви за рубежом, материальная поддержка автокефальных церквей и объединение с другими Церквами против Ватикана[2.8; C. 9].

Также следует отметить такой аспект, как солидарность представителей христианских Церквей зарубежья с освободительной борьбой советского народа и их выступления против фашизма.

Так, экзарх Московской Патриархии в США митрополит Вениамин (Федченков) выступал на многочисленных митингах и настаивал на скорейшем открытии второго фронта в Европе, организовал сбор пожертвований в пользу Красной Армии[2.16; C. 159]. «Всякий знает, - сказал он, - что момент наступил самый страшный и ответственный для всего мира. Можно и должно сказать, что от конца событий в России зависят судьбы мира…. И потому нужно приветствовать намерение президента и других государственных мужей о сотрудничестве с Россией…. Вся Русь встала!.. Не продадим Совесть и Родину!»[2.9; C. 20].

Германская оккупация Парижа поставила в трудное положение местное духовенство и митрополита Евлогия. Митрополит Берлинский и Германский Русской Православной Церкви за рубежом разослал во Франции циркуляр с требованием признать его руководство. Митрополит Евлогий не принял этот циркуляр, последовал его арест. Однако позже митрополит был освобожден германскими властями, сославшимися на то, что его деятельность не имеет для Германии никакого значения.

Хотя митрополит Евлогий заявил о своей лояльности оккупационным властям, на самом деле он был противником немецких фашистов. Так, он с горечью переживал поражения советских войск и с радостью встречал их победы[2.16; C. 159]. Во время войны значительная часть паствы митрополита Евлогия принимала активное участие во французском движении Сопротивления. Отношения Евлогия с нацистами были натянутыми, что свидетельствует о его приверженности Московской Патриархии. После победы СССР он изъявил желание перейти под юрисдикцию Московской Патриархии, в то время как его паства находилась в ведении Константинопольского патриархата, но положительного ответа так и не получил[2.5; C. 220].

В занятом фашистами Париже работала русская церковно-общественная организация «Православное действие», которая возглавлялась монахиней Марией и священником Димитрием Клепининым[2.16; C. 166]. Эта организация укрывала евреев и советских военнопленных. Позже её руководители погибли в застенках немецких концлагерей. Нацистами были расстреляны православные русские Борис Вильде и Анатолий Левицкий, также принимавшие участие в западноевропейском движении Сопротивления[3.1].

Русские священнослужители активно участвовали во французском движении Сопротивления.

С момента Великой Отечественной войны русские приходы на территории Франции, не порвавшие связь с Московской патриархией, активно помогали советским гражданам, военнопленным и насильно вывезенным на работы русским людям деньгами, одеждой, продуктами и лекарствами. Общая сумма пожертвований составила 200 тысяч франков. Многие советские граждане укрывались в церковных зданиях или на квартирах у прихожан.

Кроме того, чётко выраженную патриотическую позицию заняли Православная Церковь в Чехии и Моравии.

Также в 1941 году Болгарский Синод собрал 1800000 левов и решил послать на оккупированные немцами территории 10 православных русских священников для окормления православной паствы, но германское командование не допустило этого.

Закончились неудачей попытки немцев привлечь на свою сторону афонских монахов, которые оставались верными Русской Православной Церкви.

12 апреля 1945 года Греческий Синод отстранил от исполнения должностей двух священнослужителей, активно поддержавших национально-освободительное движение.

Кроме того, патриарх Антиохийский Александр в начале войны обратился к христианам всего мира о молитвенной и материальной помощи России. Епископ Сербской Православной Церкви в США Дионисий отправил в СССР телеграмму с приветствиями к Советской власти. Патриарх Сербской Православной Церкви Гавриил отказался сотрудничать с фашистами и встал на сторону освободительного движения.

Также поддержку СССР оказывали и другие религиозные конфессии зарубежных стран. Так, свыше 1000 протестантских епископов и священников обратились к Рузвельту с просьбой оказать поддержку СССР и немедленно открыть второй фронт. В Канаде видный протестантский деятель Брюсе поместил в торонтской газете «Стар» статью, в которой восхищался победами русских и призывал оказывать им активную поддержку. Архиепископ Кентерберийский высказывал своё сочувствие СССР в многочисленных выступлениях перед различными общественными организациями, он даже составил специальную молитву о даровании победы русскому воинству. Настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон возглавлял объединённый Комитет помощи Советскому Союзу. Глава Католической Церкви Англии также заявлял о своей приверженности позиции СССР в Великой Отечественной войне.

В странах, оккупированных фашистами, духовенство не могло активно высказывать своё мнение по поводу германского нападения на СССР. Но и тут звучал ряд высказываний и требований. Так, в Норвегии конгресс норвежских епископов отклонил предложение выступить против СССР. В Голландии архиепископ Утрехтский отказался служить молебны в честь успешного нападения Германии на СССР[2.16; C. 166].

Таким образом, Церкви и религиозные организации зарубежных стран в большей степени выступили в защиту СССР и против фашизма. Они оказывали поддержку Советскому Союзу и активно сопротивлялись немецким властям.

Что касается Русской Православной Церкви за рубежом, то следует отметить, что её руководителем на тот момент являлся митрополит Анастасий. В первый же день нападения на СССР в его покоях был произведён обыск, но ничего компрометирующего найдено не было.

Оккупационные власти предложили Анастасию выпустить воззвание к русскому народу с призывом содействовать немецким властям. Митрополит отказался и летом 1941 года никаких посланий выпущено не было.

Но некоторые священнослужители зарубежной Русской Православной Церкви горячо приветствовали немецкое нападение на СССР, поэтому сразу же выпустили воззвания, восхвалявшие этот «подвиг»[2.12; C. 109]. Так, архиепископ Берлинский и Германский Серафим (Ляде) открыто восхвалял Гитлера и его нападение на СССР[2.2; C. 21]. Вот что он написал в своём послании 1942 года: «…Да будет благословен час и день, когда началась великая славная война с III интернационалом. Да благословит Всевышний великого Вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога…»[1.5].

Однако сами нацисты, в частности Розенфельдер, считали, что Русская Православная Церковь за рубежом должна прекратить своё существование путём вхождения в состав сохранившейся Православной Церкви в России[2.10; C. 10].

Синод же открыто не одобрял политику германских властей, но рассчитывал на участие в церковном и религиозном возрождении России. Поэтому, несмотря на всевозможные запреты, Русская Православная Церковь за рубежом старалась участвовать в церковном возрождении на территории СССР. В основном это проявлялось в помощи церковной литературой и утварью. Летом 1942 года был создан Комитет по сбору средств в фонд при Архиерейском Синоде для приобретения необходимых вещей для Русской Церкви[2.12; C. 111].

Уже в конце 1941 года митрополит Анастасий встаёт на сторону фашистов и выпускает воззвание к годовщине нападения немцев на СССР, в котором благодушно отзывается об этом событии: «Борьба с коммунизмом посильна только крепким духом и военной мощью народам, как, например, германскому, объявившему непримиримую брань… русскому коммунизму. Сколько бы силы зла не оказывали сопротивление в нынешней решительной борьбе с ним… он уже чувствует свою обречённость. Победа для нас обеспечена заранее…»[1.3]. 14 сентября 1943 года Анастасий сделал заявление о непризнании выборов Московского патриарха. Затем вплоть до конца войны он поддерживал русские антикоммунистические воинские части и контактировал с власовским движением.

21-26 октября 1943 года состоялось Архиерейское совещание иерархов Русской Православной Церкви за рубежом, на котором был принят ряд решений относительно дальнейшей судьбы Православной Церкви на оккупированных территориях. Также был выдвинут ряд требований германским властям относительно предоставления большей свободы Русской Православной Церкви за рубежом.

В то же самое время в посланиях архиереев Русской Православной Церкви за рубежом появляются новые ноты - осознание и признание немцев не освободителями русских земель, а захватчиками. В Рождественском послании митрополита Анастасия содержались слова, осуждающие политику немецких властей[2.12; C. 112].

Таким образом, можно сделать вывод, что Русская Православная Церковь за рубежом не была полностью подконтрольна германским властям и имела свои далеко идущие цели.

Итак, в годы Великой Отечественной войны значительно активизировалась международная деятельность Русской Православной Церкви, что в большей степени было вызвано планами Советского руководства. Известия о начале войны получили широкий отклик Церквей стран зарубежья, которые старались оказать помощь СССР. Зарубежная Русская Православная Церковь в основном заняла позицию, лояльную немецким властям и проводила агитацию в их пользу.

Заключение

Рассмотрев данную тему, мы выделили и охарактеризовали особенности развития Русской Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны.

Изучая позицию немецких властей по отношению к Русской Православной Церкви, мы определили, что она была различной у разных ведомств Германии. Высшее руководство, в большей степени, относилось к Русской Православной Церкви враждебно и настороженно, но, тем не менее, в процессе оккупации Церковь использовалась в качестве орудия пропаганды против Советских властей.

Если говорить о международной деятельности Русской Православной Церкви, то она заметно активизировалась с началом Великой Отечественной войны, что было в большей степени связано с интересами Советского правительства. Русская Православная Церковь за рубежом заняла, в основном, прогерманскую позицию, но в некоторых странах организовывалось Движение Сопротивления, которое было направлено на борьбу с фашистами.

Таким образом, изучив тему «Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны: внешнеполитический аспект», мы постарались затронуть все важнейшие вопросы внешнеполитического развития Русской Православной Церкви в данный период. Но, тем не менее, остались проблемы, которые требуют дальнейшего изучения. В большей степени, они относятся к тем же вопросам, которые требуют более глубокого рассмотрения. К примеру, заслуживают большего внимания личности таких священнослужителей, как патриархи Сергий, Алексий, экзарх Сергий, архиепископ Лука Войно-Ясенецкий. Кроме того, следует более тщательно рассмотреть отношения Русской Православной Церкви с Советским правительством, а также отношение самого населения к Церкви, а также течения и движения внутри РПЦ.

В итоге следует отметить, что Русская Православная Церковь занималась не только внутренними делами, но и старалась участвовать во внешнеполитической деятельности страны. Однако Зарубежная Русская Православная Церковь заняла неоднозначную позицию, поддерживая как борьбу с фашизмом, так и Гитлера.

Список использованных источников и литературы

I. Источники

1.1. Директива Главного управления имперской безопасности от 31 октября 1941 года // РЦХИДНИ. - Ф. 17. - Оп. 125. - Д. 92. - Л. 23-25. // http://www.pravoslavie.ru

1.2. Личное дело священника А. Маслова // Архив Санкт-Петербургской епархии. - Ф. 1. - Оп. 4. - П. 11. - Д. 2,3. // http://www.krotov.info

1.3. Митрополит Анастасий. Нравственная сущность коммунизма и средства борьбы с ним // Православная Русь. - 1987. - №21. – С. 1-2.

1.4. О понимании церковных вопросов в занятых областях Советского Союза // ГАРФ. - Ф. 6991. - Оп. 1. - Д. 5. - Л. 23. // http://www.pravoslavie.ru

1.5. Послание митрополита Серафима (Лукьянова) // Церковная жизнь. – 1942. - №1. – С. 3. // http://www.ateism.ru

1.6. Сообщения из империи №376 // Источник. – 1995. - №3. // http://www.warandpeace.ru

II. Литература

2.1. Болотов С.В. Великая Отечественная война на духовном пути России // Образ жизни. – 2010. - № 2(8). - С. 44-47.

2.2. Лбов А. Советская власть и РПЦ в годы Великой Отечественной войны – было ли коренное изменение политики? // Коммунистический журнал. – 2007. - №3. – С. 13-17.

2.3. Одинцов М.И. Государство и религиозные организации в СССР накануне и в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. – М.: Наука, 1994. – 294 с.

2.4. Одинцов М.И. Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны (1943-1945) // Отечественные архивы. – 1995. - №3. – С. 62-63.

2.5. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке. – М.: Республика, 1995. – 511 с.

2.6. Процюк Ф. Обособленческие движения в Православной Церкви на Украине с 1917 по 1943г.: В 4 т. – Т.4. – Смоленск: Смоленск, 1979. – 607 с.

2.7. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война // Вестник церковной истории. – 2008. – №1. – С. 77-79.

2.8. Смирнов Д. Военное духовенство // Журнал Московской Патриархии. – 2001. - №9. – С. 8-11.

2.9. Фабрика Ю.А. Патриотическая деятельность русской православной церкви в годы великой отечественной войны (1941 – 1945) // Казначеевские чтения. – 2009. - № 3. – С. 19-22.

2.10. Шкаровский М.В. Православие и Россия // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. - 2002. - №26-27. – С. 10-13.

2.11. Шкаровский М.В. Разделяй и властвуй // Независимая газета. – 2003. – 19 ноября. – С. 4-6.

2.12. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь за рубежом на Балканах в годы Второй Мировой войны. - М.: Крутицкое Патриаршее Подворье: общество любителей церковной истории, 2002. – 290 с.

2.13. Шкаровский М.В. Феномен Экзархата Московской Патриархии в Прибалтике // Нестор. – 2000. - №1. - С. 380-410.

2.14. Шкаровский М.В. Церковь зовёт к защите Родины. Религиозная жизнь Ленинграда и Северо-Запада в годы Великой Отечественной войны. – СПб: Питер, 2005. – 150 с.

2.15. Яковлева Н.С. Третий рейх и Православная Церковь // Наука и религия. – 1995. - №5. - С. 25.

2.16. Якунин В.Н. Внешние связи Московской Патриархии и расширение ее юрисдикции в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - Самара: ООО “Научно-технический центр”, 2002. – 212 с.

III. Интернет-ресурсы

3.1. Роль Русской Православной Церкви в Великой Отечественной войне // http://nadezhda13.ru

3.2. Русская православная церковь в годы Великой Отечественной войны // http://www.history-mir.ru

3.3. Церковь в годы войны: служение и борьба на оккупированных территориях // http://www.patriarchia.ru

• Переломные точки русской истории