Чибисов Б.И.

Термин «латина» (в современных словоформах – «латинство», «латинянин», «латинский», в грекоязычных источниках – «Latínoi» и «latinikóV») широко распространен в научной и научно-популярной литературе. Специалисты или интересующиеся историей европейского средневековья или сугубо церковной историей под «латинством» зачастую понимают католицизм, а под «латинянами», соответственно, католиков. В 2014 г. исполняется 960 лет со времени провозглашения Великой схизмы, поэтому небезынтересно проследить смысловые оттенки изучаемого термина, которые отражают древнерусские представления о Западной церкви.

Значение термина «латина» и «латинянин» в древнерусских источниках исследователями особым образом никогда не рассматривалось, по той, видимо, причине, что оно считалось самоочевидным и не требующим дополнительного объяснения. В одной из работ С. Франклина есть лишь краткое замечание, что «с точки зрения географии “латинянами” были, в сущности, все живущие в Западной Европе, те, кто в качестве письменного языка не использовали греческий или славянский… Соответственно, определение “латинский” могло применяться к алфавиту, к языку или нескольким языкам, к совокупности народов или к сторонникам особой формы вероисповедания. Хотя указанные значения могли пересекаться, различия в относительной их весомости и в акцентах не исчезли»[1].

В «Словаре русского языка XI–XVII вв.» есть ряд кратких статей, посвященных терминологии древнерусских источников. Так, в словарной статье «Латина, латына и латыня» объясняется, что названные слова имеют несколько значений: 1) католичество, католическая церковь; 2) собирательное существительное для обозначения католических народов и стран; 3) латинский язык[2]. Прочие словарные статьи, разъясняющие значения похожих словоформ, привносят не так уж и много ясности в изучение проблемы: в статьях «Латини и латыни (латынове)» и «Латинник и латынник» показано, что слова имеют следующие значения: 1) римляне, а также иные представители латиноязычного населения Римской империи; 2) иностранец западноевропейского происхождения; 3) католик[3].

С этими трактовками термина нет оснований не соглашаться, однако представляется, что каждый случай употребления термина «латина» всё же требует самостоятельного разбора. Насколько указанные трактовки отражают полноту исторических реалий, можно ли утверждать, что термин «латина» и производные от него формы в средневековых русских источниках обладают такой многозначностью и при этом им присущ эмоциональный – негативный – оттенок (как, например, можно заметить в статье Рогожского летописца под 6395 г.: «Латина отпадоша отъ правыя веры»[4])?

В настоящей статье предпринимается попытка ответить на обозначенные вопросы. Основанием для последующих умозаключений является изучение различных случаев употребления термина «латина» в древнерусских письменных источниках – полемических произведениях церковных иерархов, памятниках историографии, актах и фольклорных произведениях. Важно при этом отметить, что хронология, датировка употребления терминов или понятий, используемых в источниках, может быть относительной и зависеть от датировки самого источника, или же – в большинстве случаев – его списков.

Одним из первых древнерусских источников, имеющих непосредственное отношение к «латинству» и его восприятию на Руси, является послание «Λέοντος μητροπολίτου τêς Êν Pωσία ΠρεσJλάβας»: это полемическое сочинение митрополита Леонтия, направленное против совершения евхаристии на опресноках, т.е. по западной традиции. Согласно А.В. Поппэ, автора отождествляли с упоминавшимся в русских источниках XIII–XVI вв. митрополитом Леоном, занимавшим митрополичью кафедру, согласно Никоновской летописи, в 991–1004/8 гг[5]. В.А. Мошин пришел к выводу, что автором данного сочинения действительно является митрополит Леонтий, занимавший кафедру в Переяславле и писавший в конце X – начале XI в[6]. Сомнения по поводу такой ранней датировки высказывали А.Н. Попов и Х.Г. Бек (H.G. Beck)[7], относя сочинение Леонтия ко времени после 1053 г. Г. Подскальски полагал, что Леонтий занимал митрополичью кафедру примерно в 60-х гг. XI в.[8], однако эту точку зрения подверг критике А.В. Назаренко, убедительно доказав, что архиерейство Леонтия в Переяславле относится к концу 60 – началу 70-х гг. (1072 г.)[9].

В историографии за посланием митрополита Леонтия утвердился статус полемического антилатинского сочинения. Однако митрополит нигде не упоминает о «латинянах»: Леонтий использует понятие «римляне», которое фигурирует в сочинении крайне редко, и то исключительно в качестве собирательного существительного. Вот примеры обращений митрополита Леонтия в послании: «Так, будем трепетать, римляне, не ходя, как заповедано Богом и Его проповедниками…»[10]; «Кто из учителей церкви предал вам, римляне, такое странное правило, расторгать законные браки священнослужителей?»[11]. Термин «латиняне» присутствует лишь в заглавии памятника: «próV RωmαίouV, Åtoi LαtίnouV» (т.е. «к римлянам, или латинянам»)[12], однако следует обратить внимание на то, что подобная формулировка встречается в рукописи 1387 г. Был ли термин включен в рукопись оригинала, останется неизвестным. Можно лишь предположить, что он вошел в заглавие позднее в силу как минимум двух причин: во-первых, это понятие ни разу не используется митрополитом в тексте послания; во-вторых, весьма сдержанный тон послания требовал от митрополита внимания к избираемой лексике. Между словами «римляне» и «латиняне» первое имеет эмоционально нейтральный оттенок. При этом римлянами иерарх именует как собственно католиков, что видно из полемического содержания послания и аргументов, выдвигаемых им против вероучительных и обрядовых аспектов западного христианства, так и жителей Римской империи, обращаясь к ним словно к своим современникам: так, митрополит Леонтий пишет: «Так откуда у вас обыкновение – есть удавленину? Не от сообщения ли с вандалами?»[13].

Приблизительно в 1054–1112 гг. был составлен анонимный перечень латинских заблуждений, получивший название «О фрязех и о прочих латинах» («Perì tôn Frággwn kaì tôn loípwn Latínwn») и ошибочно приписываемый патриарху Фотию[14]. Текстуальная близость псевдо-фотиева трактата и «Написания» («Tò Éggrajon») митрополита Ефрема (1054/1055–ок. 1061/1062 г.) привела И. С. Чичурова к мысли о том, что «Написание» было литературно обработано и затем получило авторство Фотия[15]. Псевдо-фотиев трактат был помещен в различные списки Кормчих книг – Сербскую, Рязанскую, Новгородскую (вторая половина XIII в.)[16]. Особенностью «Написания» Ефрема и псевдо-фотиева трактата является то, что в их текстах термин «латиняне» не упоминается, зато есть этнонимы, входящие в категорию «франков и прочих латинян»[17]. Они помещаются автором трактата к западу от «Ионийского залива», где проживают италийцы, лангобарды, франки (они же германцы), аламаны[18]. Митрополит использует традиционный для Руси этноним «немцы» («немитции»)[19]. Однако автор трактата в ряду этнонимов допускает исключение для калабрийцев, которые, хотя и проживали к западу от «Ионийского залива», все-таки издавна были православными христианами[20]. Таким образом, вырисовывается следующая картина: с одной стороны, «латинянами», или «латинами» в источниках ефремовского круга именуются этносы, проживающие к западу от Балкан и «Ионийского залива». С другой стороны, «латиняне» – это люди, принадлежащие к западному христианству, центром которого является Рим во главе с папой. В данной связи показательно исключение из среды «латинян» калабрийцев, принадлежащих к западным народам, и включение их в категорию восточных христиан[21].

Предположительно в 60–70-х гг. XI в. появляется антилатинское полемическое сочинение «Стязание с латиною», приписываемое Киевскому митрополиту Георгию I (ок. 1065–1076 гг.). По традиционной точке зрения, при составлении «Стязания» митрополит Георгий опирался на сочинение своего предшественника по Киевской митрополичьей кафедре – Ефрема, составившего «Написание»[22]. Однако не все исследователи ее придерживаются. Так, А. С. Павлов на основании углубленного текстологического сопоставления считал текст, приписываемый в заглавии Георгию, компиляцией из сочинений митрополита Никифора и Феодосия Грека, писавших после Георгия[23]. Несмотря на лингвистическую неоднородность «Стязания», в настоящее время подтверждается обоснованность его отнесения перу митрополита Георгия[24]. Сочинение Георгия представляет собой перечень обвинений «латинян»: в заглавии говорится о 70 «винах», хотя фактически изложены всего 27 обвинений. Каждое заблуждение «латинян» опровергается митрополитом и имеет свой контраргумент. Поскольку термин «латиняне» привязывается к их догматическим и обрядовым отклонениям, то следует говорить исключительно о конфессиональном характере этого понятия. Термин «латиняне» связывается автором с их догматическим и обрядовым отклонениям: «Опресноки служать и ядять… постригают бороды своя бритвою… епископи их женятся»[25]. Изложенное позволяет говорить исключительно о конфессиональном характере используемого понятия. По мысли митрополита Георгия, «латинянами» являются все те христиане, которые держатся перечисленных им догматов и обрядов.

К «Написанию» митрополита Ефрема восходит и ряд антилатинских полемических посланий Киевского митрополита Никифора I, занимавшего митрополичью кафедру в 1104–1121 гг.[26] В своем послании к князю Владимиру Всеволодовичу митрополит Никифор употребляет собирательное существительное – «латина». Появление этой «латины» описано автором так: после царствования императора Константина Великого и завершения эпохи Вселенских соборов, представлявшей факт единства христианской церкви, «прияша стараго Рима немъци, и обладаша землею тою»[27]. Завоевание Западной Римской империи германцами и образование варварских королевств привели к тому, что молодое поколение утеряло «закон Христов», который хранили «старии и правовернии моужи», и стало следовать «прелести немечскои»[28]. Отсюда следует, что «латина» у митрополита Никифора – это этноконфессиональный конструкт: он включает в себя население Западной Римской империи, отвергнувшее ритуально-догматические основы «истинного» христианства, сохранившегося, по мысли Никифора, на Востоке, т.е. в Византии.

Проясняет вопрос послание митрополита Никифора неизвестному князю[29]. В этом послании митрополит пишет: «Потом же въ конъчине бывъше римляне ж латина наречоутся, немъци устомишася на инъныя обычаи пач[е] ц[е]рковъных обычаи»[30] («после этого римляне, которые называются латинами, пришли в упадок, а немцы устремились к другим обычаям, вопреки церковным традициям»[31]). В данном контексте «латиной» митрополит называет население собственно Западной Римской империи. Митрополит Никифор полагал, что многие отклонения «латинян» от восточного христианства вызваны именно влиянием «немцев». Очень показательно, что в послании фигурирует «латинское учение», которое было принято в «Ляшской земле» («земля Лядская… и еже на неи соут оплатки слоужащеи, латинское приали есте оучение»[32]). Надо полагать, что «латина» и «латинское учение» в послании митрополита имеют сходное значение: понятие «латинское учение» обозначает вероучение западно-христианской, католической церкви, а «латиной», конечно, являются его носители.

В послании «На латину» к Муромскому князю Ярославу Святославичу митрополит Никифор также пишет о том, что «латиной» именовались римляне, а «немцами» – вандалы[33]. Однако под термином «латина», помещенным в заглавии, автор понимает западных христиан в целом, поскольку именно против их конфессии направлено послание полемического характера. В свою очередь и вероучительная система западного христианства называется «учением латинским»[34].

Среди полемических сочинений на Руси особую популярность получили «Вопрошание князя Изяслава, сына Ярославля, внука Володимера, игумена Феодосия Печерского монастыря, о латыньстей вере» и «Слово святаго Федосья игумена Печерьскаго монастыря о вере крестьянской и о латынськой» (или «Того же Феодосиа к тому же Изяславу»)[35]. Послания Феодосия не несут в себе понятийной двусмысленности: «латинская» вера здесь понимается автором исключительно как католицизм. Вместе с тем, автор употребляет и понятие «латинянин», которое стоит в следующем ряду: «Аще ли видиши нага… аще ли ти будетъ жидовинъ, или срацинъ, или болгаринъ, или еретикъ, или латинянинъ, или от ото всех поганыхъ, – всякого помилуи…»[36]. По всей видимости, «латинянин» здесь – обозначение конфессиональной принадлежности человека: в данном тексте представлено перечисление конфессионального ряда, состоящего из иудаизма, ислама, ересей и, надо полагать, богомильства, распространенного на тот момент в Болгарии.

Отдельного внимания заслуживают летописные известия о «латинах». Под 6406 г. в ПВЛ по Лаврентьевскому списку видим следующую запись: «Не достоить ни которому же языку имети букъвъ своихъ, разве Евреи, и Грекъ, и Латинъ по Пилатооу писанью»[37]. Деление языков на еврейский, греческий и латинский в данном случае имеет сугубо религиозный характер. «Латины» в данном случае – это собирательное название для тех народов, которые использовали для богослужения и чтения Библии латинский язык. Под 6494 г. записано прибытие к князю Владимиру «немцев» от папы Римского, но посланцы ни разу не называются «латинянами» или «римлянами»[38] («немцы» в данном случае – также этноним, причем традиционный для Руси, относящийся к иноземцам из Европы). Термин «латины» содержится в речи греческого философа к Владимиру, помещенной под 6496 г.: «Не преимаи же оученья от Латынъ… сего же преже Римляне не творяхъ»[39]. Здесь «латиняне» – это западные христиане. Как показал С.М. Михеев, статьи 6494 и 6496 гг. представляют собой вставки Начального свода в летописное Древнее сказание, а значит отрывки появились в 1090-х гг.[40] Анализируемый термин находим в летописной статье под 6683 (1175) г.: здесь говорится о том, что Ярослав Изяславич «попрода весь Кыевъ, игумены, и попы… латину…»[41]. «Латина» в данном случае – это католическое духовенство, оно упомянуто вместе с киевским духовенством и монашеством.

В Новгородской I летописи под 1204 г. упоминаются одновременно и «фряги», которые взяли Константинополь, и «латина», которая поставила «своими епископами» императором Кондо Фларенда (или «Кондофа Офландра»)[42]. «Латина» – западноевропейские рыцари[43], захватившие Константинополь – упоминается вместе со «своими пискупы» (епископами. – Б.Ч.). В данном случае конкретизируется религиозный статус тех, кто поставил нового императора в Константинополь.

Наконец, во фразе Рогожского летописца под 6395 г. термин «латиняне» можно понимать как собирательное – и при этом негативное – обозначение народов, пользующихся латинским языком при совершении богослужения и чтении Писания[44].

Многочисленные упоминания термина «латиняне» содержит и древнерусский актовый материал. Древнерусские акты имеют одну особенность в упоминании вышеназванного термина: как правило, он помещается в словосочетание «весь латинский язык». Так, в 1195 г. князем Ярославом Владимировичем и представителями Великого Новгорода был заключен мирный договор с немецкими послами. Новгородцы с князем «подтвердихомъ мира старого… съ Гты (Готским берегом. – Б.Ч.) и съ всемь Латиньскымъ языкомъ»[45]. Около 1257–1259 г. великий князь Александр Невский заключил договор о торговых отношениях с «Немци и Гты и со всемъ Латиньскымъ языкъмъ»[46]. Торговый договор одного из Смоленских князей с Ригой и Готским берегом 1229 г. содержит сходные формулировки: «Тако былъ князю любо и рижанъмъ всемъ и всемоу латинескомоу языкоу»[47], «оурядили пакъ миръ како было любо руси и всему латинескому языку кто то оу русе гостить»[48]. «Весь латинский язык» в древнерусских актах – это собирательное наименование европейских купцов – «немцев», «готов», может быть, «рижан», которых объединяет язык богослужения, а не коммуникации. Полоцкие грамоты, датируемые 1263 и 1265 гг., знают только «рижан» и «немцев»[49].

«Хождение игумена Даниила» (начало XII в.) также содержит термин «латиняне», который имеет конфессиональный оттенок и обозначает католиков («И есть ту епископъ латиньский», «монастырь латыньский», «Латиньстии же попове в велицем олтари стояху», «латина же в велицем олтари начаша верещати свойскы»)[50]. Однако автор говорит также о «фряжском монастыре» в Самарии и «фряжской каньдиле» в храме Гроба Господня[51]. Под определением «фряжский» можно понимать этническую принадлежность ктиторов монастыря / владельцев земли, дарителей лампады. «Слово о полку Игореве», литературный памятник конца XII в.[52], упоминает о «латинских» шлемах: «А ты, буй Романе, и Мстиславе! … Суть бо у ваю железныи паробци под шеломы латиньскыми»[53]. В данном случае речь идет о княжеских шлемах европейского происхождения[54].

Собранные данные позволяют сделать вывод о том, что древнерусских источниках XI–XIII вв. термин «латина» используется главным образом для обозначения конфессии, к которой принадлежали индивид, социальная группа (рыцари или купцы) или этническая группа, т.е. им собирательно обозначены все те, кто совершал богослужение на латыни (этнический аспект конечно здесь важен, но можно считать, что католиками были и некоторые русские). При этом «латинами» признавали не всех выходцев с Запада: пример псевдо-фотиева трактата иллюстрирует ситуацию, когда из состава «латинян» исключены западноеврпейские народы, принадлежавшие к восточно-христианской ветви. Эта «латина» отличалась только языком богослужения, отсюда нельзя выявить негативную окраску используемого термина  (в равной мере для обозначение конфессии, использовавшей в богослужении греческий язык, повсеместно использовался термин «грекы»). Данных для того, чтобы «латиной» считать собственно латинский язык, у нас не имеется («латинский язык» – это конфессиональное понятие, равное «латине»). Что же касается вероучения – католицизма, то для его обозначения использовался (по крайней мере, митрополитом Никифором) термин «латинское учение».

О времени проникновения термина «латины» (он, без сомнения, был заимствованным) в древнерусскую письменность можно судить предположительно – не ранее конца 60-х – начала 70-х гг. XI в.

---

[1] Франклин С. Письменность, общество и культура в Древней Руси: (около 950-1300 гг.). СПб., 2010. С. 192.

[2] Шаламова А.Н. Латина, латына и латыня // Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1981. Вып. 8: Крада – лящина. С. 178.

[3] Шаламова А.Н. Латинник и латынник // Словарь русского языка XI–XVII вв. М., 1981. Вып. 8: Крада – лящина. С. 179.

[4] Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). М., 2000. Т. 15. Вып. 1. Стб. 12.

[5] ПСРЛ. Т. 9. С. 64, 68, 69; Поппэ А.В. Русские митрополии Константинопольской патриархии в XI столетии (окончание) // Византийский временник. 1968. Т. 29. С. 95.

[6] Мошин В.А. Послание русского митрополита Леона об опресноках в Охридской рукописи // Byzantinoslavica. 1963. Т. 24. С. 87.

[7] Попов А.Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян. М., 1875. С. 39;  Beck H.G. Kirche und theologische Literatur im Byzantinischen Reich. München, 1959. P. 306–322.

[8] Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237 гг.). СПб., 1996. С. 281.

[9] Назаренко А.В. Митрополии Ярославичей во второй половине XI в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2007. № 1. С. 102.

[10] Леонтий, митрополит. К римлянам, или латинянам, об опресноках // Временник императорского Московского общества истории и древностей российских при Московском университете. М., 1850. Кн. 5. Отд. 2. С. 15.

[11] Леонтий, митрополит. К римлянам… С. 17.

[12] Попов А.Н. Указ. соч. С. 32.

[13] Леонтий, митрополит. К римлянам… С. 17.

[14] Чичуров И.С. Схизма 1054 г. и антилатинская полемика в Киеве (сер. XI–нач. XII в.) // Russia mediaevalis. 1996. № 1. С. 44.

[15] Чичуров И.С. Антилатинский трактат Киевского митрополита Ефрема (ок. 1054/55–1061/62) в составе греческого канонического сборника Vat. Gr. 828. // Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия. 2007. Вып. 3 (19). С. 131.

[16] Попов А.Н. Указ. соч. С. 58.

[17] Византийское «франки» переведено в трактате как «фрязи».

[18] О фрязех и прочих латинех // Попов А.Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян. М., 1875. С. 59.

[19] Чичуров И.С. Антилатинский трактат… С. 127.

[20] О фрязех и прочих латинех. С. 59.

[21] Любопытен и тот факт, что Калабрия определенное время входила в юрисдикцию Константинопольского патриархата: так, при патриархе Фотии папа Римский Николай I отправил императору Михаилу III послание, в котором требовал вернуть Сицилию, Калабрию и Иллирик в юрисдикцию папского престола (Уханова Е.В. Обретение мощей св. Климента, папы Римского, в контексте внешней и внутренней политики Византии середины IX века // Византийский временник. 2000. Т. 59. С. 125.).

[22] Чичуров И.С. Схизма 1054 г. и антилатинская полемика в Киеве… С. 53.

[23] Турилов А.А. Георгий, митр. Киевский // Православная энциклопедия. Дата обновления: 10. 08. 2013. URL: http://www.pravenc.ru/text/164237.html (дата обращения: 08. 04. 2013).

[24] См.: Баранкова Г.С. «Стязание с латиной» Киевского митрополита Георгия // Лингвистическое источниковедение и история русского языка, 2004. М., 2005. С. 29–59; Турилов А.А. Указ. соч.; Его же. «Неведомые словеса» Киевского митр. Георгия // Становление слав. мира и Византия в эпоху раннего средневековья: Сб. тезисов. М., 2001. С. 68–71;

[25] Георгий, митрополит. Стязание с латиною // Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви: в 9 кн. Кн. 2. М., 1995. С. 558–559.

[26] Мильков В.В. Сведения о митрополите Никифоре в историко-культурном контексте его эпохи // Никифор, митрополит. Сочинения. СПб., 2007. С. 40.

[27] Никифор, митрополит. Сочинения. СПб., 2007. С. 312–313.

[28] Там же. С. 313.

[29] Указание на соседство владений князя с католической Польшей позволяет исследователям видеть в адресате волынского князя Ярослава Святополчича (см.: Никифор, митрополит. Сочинения. С. 406. Прим.).

[30] Никифор, митрополит. Сочинения. С. 393.

[31] Там же. С. 401.

[32] Никифор, митрополит. Сочинения. С. 393.

[33] Там же. С. 470. Сл.

[34] Там же. С. 469. Сл.

[35] Изначально оба антилатинских послания, традиционно приписываемые преподобному Феодосию, датировались 60-ми гг. XI в. (см.: Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского // Труды Отдела древнерусской литературы. М.–Л., 1947. Т. 5. С. 162). Однако со временем литературное наследие св. Феодосия было подвергнуто переосмыслению и более тщательному изучению. С усилением научной критики текстов Феодосия появилась точка зрения, в соответствии с которой автором вышеназванных сочинений был Феодосий Грек, а сами послания относятся к 60-м гг. XII в. (см.: Гудзий Н.К. О сочинениях Феодосия Печерского // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сб. ст. к 70-летию академика М.Н. Тихомирова. М., 1963. С. 65; Подскальски Г. Указ. соч. С. 297–300; Костромин К.А. Проблема атрибуции «Слова Феодосия, игумена Печерского, о вере крестьянской и о латыньской» // Христианское чтение. 2011. № 1 (36). С. 89). В настоящее время эта точка зрения является господствующей.

[36] Еремин И.П. Указ. соч. С. 172. Сл.

[37] ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Л., 1926. Стб. 27; ПСРЛ. Т. 2. М., 1998. Стб. 19.

[38] ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Стб. 85.

[39] Там же. Стб. 114.

[40] Михеев С.М. Кто писал «Повесть временных лет»? М., 2011. С. 58.

[41] ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Л., 1927. Стб. 367.

[42] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 49.

[43] «Фряги» Новгородской летописи – это аналог византийского понятия «франки» (frággoi), которым и обозначались представители Европы.

[44] ПСРЛ. Т. 15. М., 2000. Стб. 12.

[45] Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной России с Ригою и Ганзейскими городами в XII, XIII и XIV веке. СПб., 1857. С. 9.

[46] Там же. С. 7.

[47] Смоленские грамоты XIII–XIV веков. М., 1963. С. 21.

[48] Там же.

[49] Полоцкие грамоты XIII – начала XVI вв. М., 1977. Т. 1. С. 35–37.

[50] «Хожение» игумена Даниила в Святую Землю в начале XII в. СПб., 2007. С. 110, 116, 128.

[51] Там же. С. 96, 124.

[52] Зализняк А.А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. М., 2008. С. 244–248.

[53] Слово о полку Игореве. М., 1950. С. 23.

[54] Не исключено, что автор отметил княжеские шлемы ввиду их особого типа. В середине XII–XIII в. княжеские шлемы зачастую имели восточноевропейское происхождение, были богато украшены и носили рыцарскую функцию (как западные топфхельмы). О распространении на Руси западных шлемов говорят и некоторые изобразительные источники: таким шлемам бармицу заменял кольчужный капюшон, представлявший одно целое с кольчугой (см.: Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. // Советская археология. 1958. № 4. С. 48–69).

• История Руси (допетровская эпоха)