Никитина Е.О.

Введение. Во имя исторической справедливости

На протяжении последних лет в нашем обществе, то затухая, то разгораясь, а временами переходя в политические противостояния, идет полемика об историческом прошлом России. Как неоднократно повторяли древние, история есть отражение жизни. И это справедливо. С одной стороны, все познается в сравнении, а с другой, мы не должны повторять былых ошибок, мы должны учиться истории нашего Отечества.

Долгие годы в отечественной исторической литературе, в историческом краеведении в том числе, проблемы внутренней политики и системы административного управления большого внимания не вызывали. Безусловное преобладание классового подхода в оценках прошлого побуждало исследователей к весьма поверхностным и зачастую несправедливым оценкам представителей как высшей, так и местной власти. Государственные деятели дореволюционной России лишались какой-либо индивидуальности, вся их политика характеризовалась крайне упрощенно и сводилась исключительно к ограждению интересов эксплуататорских слоев. Однако, российская монархия имела не столько сугубо классовые, сколько глубокие народные корни. Самодержавному государственному строю соответствовали быт и социальная организация крестьянства. В свою очередь, патриархально настроенное крестьянство само испытывало острую потребность в сильной власти и руководстве. В силу действия целой совокупности внутренних и внешних факторов самодержавие было на протяжении нескольких веков приемлемой формой развития российской государственности.

Важнейшим звеном государственного аппарата дореволюционной России является институт губернского управления во главе с губернатором. Впервые деление России на губернии было проведено в первое десятилетие XVIII века. В числе административных преобразований Петра I заметным новшеством стало и учреждение восьми губерний, центром одной из них (поначалу именовавшейся Азовской) стал Воронеж.

Таким образом, воронежская губернская администрация может быть с полным правом отнесена к числу старейших в России.

Для нас, современников нового XXI века, переживающих мучительный процесс поиска оптимальных путей развития, очень полезно бросить взгляд на историю предшествующих систем управления, деятельность конкретных губернаторов, определить механизм и стиль их работы, их влияние на развитие территории, их позитивный опыт и сопутствующие трудности.

Поэтому в данной работе объектом нашего внимания является крупный государственный деятель петровского царствования Федор Матвеевич Апраксин. По сути дела, являвшийся первым губернатором в Азовской губернии.

Долгие годы в силу служебных обязанностей он был связан с Воронежем, Азовом, в целом с югом России. Его имя всегда прочно ассоциировалось с начальными страницами истории российского военно-морского флота. Поэтому, в тех немногих работах, которые специально посвящены личности Ф.М. Апраксина, основное внимание уделялось его роли в создании Азовского и Балтийского флота, полководческим заслугам адмирала в победоносных сражениях Северной войны. При этом административный аспект его деятельности оставался вне поля зрения исследователей. Отсюда неудивительно, что факт длительного пребывания Ф.М. Апраксина с 1710 года в должности азовского генерал-губернатора до недавнего времени оставался малоизвестным.[1]

Между тем существует ряд интересных вопросов (например, как долго он возглавлял Азовскую губернию, какова его непосредственная роль в ее управлении), прояснение которых добавит жизнеописанию Ф.М. Апраксина больше целостности.

Таким образом, целью данной работы является освещение деятельности Ф.М. Апраксина, не только как прославленного полководца, но также будет рассмотрен и административный аспект его деятельности.

1. Федор Матвеевич Апраксин – руководитель кораблестроения и обороны юга России (1709–1711 гг.)

Значение административной и военной деятельности Ф.М. Апраксина в качестве азовского губернатора было связано с его положением как руководителя южнорусского кораблестроения. В период своего пребывания в Воронеже в феврале - середине мая 1709 года он сфокусировал свою деятельность на осуществлении двух серьезных царских программ.

Первая декларировалась в «Извещении о кораблях, обретающихся на Устье», датированном 21-м февраля.

Речь шла о комплексе мероприятий по ремонту кораблей Азовского флота, которые дислоцировались в месте впадения р. Воронеж в р. Дон.

В «Мемории» от 16 марта 1709 года. Ф.М. Апраксину предписывалось укрепить Тавровскую крепость, обеспечить заготовку лесов к судостроению, заложить пять многопушечных кораблей к будущей зиме и т.д.[2]

Осуществление этой программы по строительству флота должно было, по мысли Петра I, обеспечить паритет военно-морских сил России и Турции.

После обсуждения с генерал-адмиралом царь распорядился о переводе Адмиралтейства из Воронежа в Тавров, где предполагалось сосредоточить основное кораблестроение. Но вскоре великий реформатор понял, что он ошибся в выборе.

Посетив по пути к Азову Тавров, царь осознал бесперспективность существования местной верфи ввиду различных неблагоприятных факторов.

В «пунктах» Ф.М. Апраксину от 20 мая 1709 года Петр I среди прочего предложил ему строительство «малых» 24-пушечных кораблей начать на р. Осереди, где следовало вместо Воронежа устроить верфь.[3]

Реализацию этого и других мероприятий, связанных с кораблестроением, предстояло обеспечить уже воронежской провинциальной администрации во главе с обер-комендантом С.А. Колычевым. Адмирал Ф.М. Апраксин в середине мая по приказу царя покинул Воронеж, а 13 июня отправился из Москвы в Петербург для обеспечения охраны города и северо-западной границы.[4]

Этот перевод был связан с тем, что присутствие губернатора Ф.М. Апраксина на юге России было уже необязательным. Победа русской армии под Полтавой означала, во-первых, крах шведских планов нанесения урона Азовскому флоту, во-вторых, она резко охладила воинственность турок. Сторонники войны начали терять влияние в правительственных кругах Константинополя.

Ситуация на юге России в целом стабилизировалась.

Военные способности адмирала требовались теперь на Балтике, для участия в боевых действиях Северной войны.

Во второй половине 1709–1710 гг. его деятельность сконцентрировалась вокруг обеспечения защиты от шведов Петербурга и выражалась также в участии в различных боевых операциях.

Вершиной успехов Ф.М. Апраксина как военачальника в этот период стало взятие в июне 1710 года шведской крепости Выборг, после чего Петр I наградил его орденом св. Андрея Первозванного и золотой шпагой, осыпанной бриллиантами.

18 августа 1710 года Федор Матвеевич получил царский указ о созыве в Петербурге второго съезда губернаторов. Им следовало приехать туда к Рождеству и привезти ведомости своих губерний.[5] Съезд состоялся в январе 1711 года, но азовского губернатора, скорее всего, среди его участников не было. Причиной тому явилось резкое осложнение внешнеполитической обстановки на юге страны.

20 ноября 1710 года Турция объявила войну России.

23 декабря Ф.М. Апраксин получил приказ ехать в Воронеж и Азов для организации обороны юго-восточной границы государства.

В Воронеж был также отправлен вице-адмирал К. Крюйс, назначенный до прибытия губернатора руководить защитой края совместно с обер-комендантом С.А. Колычевым. Оба они постоянно информировали адмирала о развитии ситуации, держали его в курсе дел, в свою очередь, получая от него необходимые указания.

К. Крюйс прибыл в Воронеж 12 февраля 1711 года. Он осмотрел крепость, посадским людям приказал вооружиться и быть «в готовности», уведомил Ф.М. Апраксина о расположении татар в 80 верстах от Белгорода.

По мнению К. Крюйса, целью врага было «повреждение флота». Об опасности, угрожавшей кораблям, губернатору доносил и С.А. Колычев.

Вице-адмирал с обер-комендантом отправились в Тавров для организации оборонительных мероприятий.

Федор Матвеевич Апраксин периодически давал распоряжения о том, что им следовало предпринять в сложившейся обстановке. Так, получив ведомости от С.А. Колычева, что крымский хан и ногайские татары «в украинные города вышли», он письмом от 21 февраля предписывал «иметь везде осторожность»: в Воронеже, на Осереде, на Устье и в Таврове.

Губернатор наметил обер-коменданту комплекс срочных мероприятий: 1) немедленно прислать в Москву пленных турок и татар, выслать в разные места с Осереда и Воронежа шведов «до единого человека»; 2) починить укрепления Коротояка и перевезти провиант в город; 3) прислать в Москву царский токарный станок; 4) изготовить «огненные батарейки» А. Малярову и Ф. Чекаловскому.

Всеми делами С.А. Колычев должен был управлять, совещаясь с вице-адмиралом К. Крюйсом. Последний также получил приказ руководить обороной края совместно с обер-комендантом.

В те тревожные дни предпринимались энергичные меры по эвакуации артиллерийских припасов, канатов, парусов и других предметов такелажа из Воронежа в Тавров под охрану кораблей. В Таврове увеличили количество пушек на батареях.[6] Как сообщал Ф.М. Апраксин, туда был направлен морской полк подполковника С.Д. Дубенского.

С.А. Колычев надеялся до прихода неприятеля перевести корабельные принадлежности в Тавров, но своевременное осуществление этого мероприятия осложняло «великое оскудение в ратных людях». По его утверждению, «украинных» городов, а особенно провианта в Коротояке охранять было не кем. Для этой цели С.А. Колычев просил приостановить кораблестроение и вооружить работных людей.

Ф.М. Апраксин сначала воспринял это предложение осторожно, опасаясь непредсказуемых последствий от такой меры.

«На которое не могу ничего к вам ответствовать, – уклончиво отреагировал он на просьбу С.А. Колычева, – понеже я отсюды не могу так чрез письма действовать, как вам можно по обращению неприятельскому чинить».[7] В этих словах был свой резон. Направлять действия воронежской администрации из Москвы в постоянно меняющейся военной ситуации представлялось затруднительным.

Понимая, тем не менее, что осложнение обстановки требует решительных мер, а, кроме того, «повреждение флота» в случае успеха противника навредит его репутации и вызовет недовольство царя, Ф.М. Апраксин дал санкцию на вооружение работных людей. Стремясь обезопасить себя от принятия подобных решений в будущем, губернатор потребовал от С.А. Колычева ему больше не писать, чтобы не упустить времени и «в той переписке не потерять интересу».

Несмотря на декабрьский приказ ехать в Воронеж, Ф.М. Апраксин продолжал оставаться в Москве. В письме К. Крюйсу от 26 февраля 1711 года он писал о постоянном стремлении «скорее ехать», но в столице его удерживал какой-то царский указ. Вице-адмирала губернатор заверил: «А ныне, конечно, на сей неделе поеду». Канцелярская помета так зафиксировала его отъезд: «Марта против 1 числа поехал господин адмирал с Москвы на Воронеж».[8]

Итак, основной задачей Ф.М. Апраксина являлось руководство обороной края. Прежде всего, следовало отремонтировать деревянные укрепления южнорусских городов. Валуйский комендант Ф. Шидловский сообщал, что «от многих лет те деревянные крепости (Валуйки и Чугуев – Н.К.) огнили» и «в нынешней войне от приходу неприятельских людей в тех городах тамошним жителем жить страшно».[9]

Крепостные укрепления Воронежа также находились в плачевном состоянии, хотя и подвергались периодическому ремонту. Еще голландский путешественник К. де Бруин, посетивший город в 1703 году отмечал, что Воронеж «окружен деревянной стеной, которая вся сгнила»[10] В 1711 году в источниках встречаются упоминания о починке городского острога, которая осуществлялась одновременно с ремонтом плотины на р. Воронеж и «разбираньем» адмиралтейского двора.

Пять лет спустя, в 1716 году, в донесении воронежской администрации констатировалось, что «на Воронеже крепости никакой городовой нет»[11].

Таким образом, города бывшей Белгородской черты весной 1711 года могли стать легкой добычей татарских отрядов. Поэтому были приняты меры по усилению охраны Воронежа и окрестностей. В город прибыл драгунский Саксонский полк (800 человек), 347 ямщиков с лошадьми, 2810 рекрутов и солдат Волконского полка.

Из них вскоре бежал 281 человек.

Указом Петра I от 6 марта 1711 года «для охранения Азова и Украйны» на Воронеж к губернатору Ф.М. Апраксину велено прибыть 65-ти офицерам. Из них явилось 22 человека. Некоторые из офицеров (подполковник Г. Коробовский, капитаны И. Лихарев, Н. Полтев) впоследствии заняли высшие губернские и провинциальные должности в Азовской и Воронежской губернии. 6 апреля было предписано отправить в Воронеж 5000 солдат.

В апреле – середине мая 1711 года Ф.М. Апраксин находился в Воронеже и Таврове, координируя проведение оборонительных мероприятий. В «пунктах» К. Крюйсу от 6 апреля и генерал-майору Ф.В. Шидловскому от 1 мая 1711 года он предписывал установить на пути движения неприятеля «крепкий и немалый караул казачий и калмыцкий для защиты украинских городов и воронежского Адмиралтейства». От этих лиц требовалось «иметь согласие и совет», а также частую корреспонденцию с товарищем Ф.М. Апраксина азовским губернатором И.А. Толстым.[12]

Кроме того, царь возложил на адмирала ответственную задачу – отправить тавровские корабли к Азову.

«Желаем ведать о выпроваживании флота» – писал Петр I Ф.М. Апраксину 9 апреля.[13] Но выполнить этот приказ не удалось. Из-за недостаточного половодья корабли не удалось снять с блоков, и они остались стоять на суше.

Царь упрекнул губернатора, выбравшего это место для верфи, что в том он «зело виноват». Ф.М. Апраксин оправдывался тем, что избрание Таврова в качестве верфи являлось результатом коллективного решения офицеров флота и «лучше того места признать не могли». В этом же письме адмирал зафиксировал картину всеобщей занятости населения на различных чрезвычайных работах: «…губерния малая, а люди разделены в четыре великие части: в Азове, на Осереде, в Таврове, также число немалое на бударах в Азовский и Троицкий гарнизоны с хлебом. Истину Вашему Величествию доношу: мало не все выгнаны поголовно».[14]

В то же время, в связи с активизацией боевых действий, было принято правительственное решение о расширении воронежского кораблестроения. В Таврове и на Осереде заложили четыре корабля, два фрегата, две шнявы, десять провиантских судов. Губернатор просил Сенат разрешить сбор со всех губерний для строительства кораблей 1400 плотников. Срок был установлен к 1 июля 1711 года. Однако вскоре донское кораблестроение стало историей.

После 14 мая Ф.М. Апраксин отправился в Азов, из которого поступали тревожные сообщения от И.А. Толстого об осложнении здесь военной ситуации. На Осереде адмирал оставил коменданту К. Неклюдову «пункты» по строительству крепости.

23 июня Ф.М. Апраксин прибыл в Таганрог и возглавил оборону этого района. Очень скоро ему пришлось стать участником боя с неприятелем.

22 июля турецкий флот бросил якорь в 10 верстах от Троицкого «против Золотой косы». Мелкие гребные суда направились «к старому Павловскому» и ближе к Троицкому. В 3-4 верстах от него 2 тысячи турок высадились на берег. Казаки оказали им сопротивление и взяли одного пленника. Ф.М. Апраксин отправил еще два батальона солдат с 4-мя пушками, 1000 донских и азовских казаков и последовал за ними с И.А. Толстым.

Оценив обстановку, он приказал наступать. Турки ответили пушечной пальбой, не принесшей русским ущерба.

По мере приближения солдат и казаков противник начал отступать на свои суда, а когда ударила русская артиллерия, вражеские корабли вернулись в море и стали на недосягаемом расстоянии. Все «действо» продолжалось 2 часа. Затем турки отошли к кубанскому берегу, а 24 июля весь флот ушел в море.

Пленный турецкий матрос под пыткой сообщил интересные детали этого сражения. Выяснилось, что из Стамбула вышло 18 кораблей, 4 из них, имевшие на борту 70 и 80 пушек возвратились. В эскадре осталось 14 кораблей 50-ти и 60-ти пушечных с командой в 600-700 человек, 14 галер (по 5 пушек на каждой), 20 галиотов, 120 канчабашей. Всего в приплывшем к российскому берегу флоте находилось более 30-ти тысяч человек (среди них около 400 некрасовцев). Из них многие были больны.

Также пленник сообщил, что у Нового городка местные паши говорили турецким капитанам, чтобы они дождались 10-ти тысяч человек из Анатолии. Однако руководители флотилии отвечали, что они прежде будут биться с московским флотом, а как «оная конница и пехота к ним прибудут, тогда они будут приступать к Троицкому с сухого пути и флотом».

Узнав же, что подмога не придет, турки сначала решили вернуться, но командующий галерами, галиотами и канчабашами капитан Мустафа-паша, получивший от султана право считаться старше командира кораблей, приказал высадить десант. Акция была предпринята вследствие того, что согласно допросам русских пленников, в Троицком людей и пушек «малое число».

Турецкий пленник утверждал, что перед отъездом Мустафа-паша хвалился перед султаном «взять московский флот» либо Троицкое и Азов. За невыполнение обещания паша готов был принять смерть. Бравада оказалась пустой и нам остается только догадываться, пощадил ли правитель Османской империи своего подданного.

Сенат же за «добрый» отпор против неприятельского флота приказал губернатору Ф.М. Апраксину послать грамоту «с похвалою». Правда, решение это исполнено не было, хотя в патенте на имя генерал-адмирала этот бой не был забыт.[15]

2. Административная деятельность Федора Матвеевича Апраксина

2.1. Граф реформатор и Воронежский край

Закономерен вопрос: в чем состояла административная деятельность Ф.М. Апраксина по управлению Азовской губернией с 1712 года?

Анализ делопроизводства канцелярии генерал-адмирала позволяет спроецировать на Азовскую губернию утверждение Я. Зутиса о характере участия ревельских генерал-губернаторов А.Д. Меншикова и Ф.М. Апраксина в управлении Эстляндией.

Прибалтийский историк отмечал, что на них «возлагалось лишь самое общее руководство, политическое и военное, вновь завоеванной губернии. Они не могли и не были обязаны вникать в административные и судебные дела, но зато они одновременно являлись полководцами и дипломатами… Все, что выходило за пределы чисто военного управления и поступления налогов, фактически оставалось вне поля зрения петровских генерал губернаторов».[16] В целом этот вывод соответствует административной деятельности Ф.М. Апраксина в качестве азовского губернатора применительно к 1712–1720 гг.

Прежде всего, его мнения и утверждения требовали вопросы, связанные с назначением должностных лиц.

Указом от 15 февраля 1712 года генерал-губернаторам и губернаторам предоставлялось право назначения городовых комендантов с внесением об этом сведений в Канцелярию Сената.

Азовский вице-губернатор С.А. Колычев подчеркивал в одном из писем, что комендантов никуда «без повеления» Ф.М. Апраксина не определял. Роспись должностных лиц Азовской губернии 1714 года заканчивалась губернаторской пометой, предписывающей комендантам быть в должности «по прежней моей расписке» и без письма никого «не переменять».[17]

Некоторых комендантов Ф.М. Апраксин знал лично по их службе в Адмиралтейском приказе. Иногда он просил отнестись к определяемому на должность лицу с особым вниманием. Например, в письме от 22 февраля 1715 года к С.А. Колычеву он призывал его проявить «милость» к назначенному ландратом подполковнику А.Чихачеву, ибо «человек по премногу доброй».

В большинстве же случаев губернатор, предлагая свои кандидатуры на свободные вакансии или реагируя на запрос С.А. Колычева о выборе одного из двух претендентов, передавал ему право окончательного решения вопроса как непосредственному руководителю губернии, контактировавшему с этими людьми и знавшему их деловые и личностные качества.

Естественно, вице-губернатор, давая тому или другому кандидату свою субъективную характеристику, легко заполнял ответственные должности своими кандидатурами. Поясним это примерами.

В январе 1715 года Ф.М. Апраксин вместе с бывшим ландрихтером Азовской губернии С.Т. Клокачевым составил список губернских ландратов. От вице-губернатора Ф.М. Апраксин потребовал «отписать: оным быть ли так, как мы написали, или из места в место переписать изволите» по своему лучшему рассмотрению. С.А. Колычев воспользовался этим предложением и произвел рокировки некоторых кандидатов.[18]

В феврале Ф.М. Апраксин предложил назначить ландратом в г.Козлов Ф. Скобельцына, но окончательно определиться поручил вице-губернатору, потому что он тамошних служилых людей «более знает». Ответ С.А. Колычева нетрудно предположить, ибо он находился с претендентом на должность в родственных отношениях.

Решающее слово вице-губернатора возобладало и при выборе нового ландрихтера. Претендентов И.М. Москотиньева и Л. Сытина он представил губернатору высокомерными и «ослабительными» в делах и предложил опытного чиновника дьяка И. Топильского. Еще одним претендентом на ландрихтерское кресло стал В.И. Аничков. Губернатор Ф.М. Апраксин в ответ на запрос вице-губернатора назначить кого-то из них передал право выбора «в волю Вашу: кто из них Вам потребнее, того в ландрихтеры определить».

Эти примеры показывают, что Ф.М. Апраксин, управлявший губернией из Петербурга и понимавший общий характер своего руководства, в основном поручал подбор должностных лиц на административные вакансии вице-губернатору, лучше знавшему местный служилый контингент. В этом отношении роль азовского губернатора сводилась к формальной подписи документа о назначении того или иного чиновника местного аппарата.

Ф.М. Апраксин определил новую резиденцию для С.А. Колычева: «…по нашему рассуждению…быть Вам на Воронеже».

По запросам вице-губернатора и обер-коменданта П.В. Измайлова он дал свои рекомендации по поводу строительства Хоперской (1716) и Павловской (1718) крепостей.

О положении дел в губернии в целом губернатор хотел иметь самые последние сведения. Регулярность его информирования на этот счет была определена им самим в одном из писем: «…чтоб его о всяком губернском состоянии рапортовать чрез всякой месяц».

Изучая эти отчеты, Ф.М. Апраксин определял круг вопросов, подлежавших первоочередному решению. Он лично вникал в дела, касавшиеся обороноспособности Азовской губернии, строительства от нее домов на острове Котлин, чрезвычайных военных ситуаций.

Например, в 1715 году появились сведения о наступлении на «Украйну» кубанской орды и «вора» И. Некрасова с единомышленниками.

По приказу Ф.М. Апраксина три полевых полка, расквартированных в губернии, и воронежский эскадрон перешли в подчинение к бригадиру И. Дмитриеву-Мамонову. В случае начала военных действий оборону края ему следовало осуществлять совместно с вице-губернатором С.А. Колычевым.

В том же 1715 году внимание губернатора было приковано к вопросам продовольственных поставок. По письмам от Ф.М. Апраксина вместо определенного в Петербургское Адмиралтейство из Воронежской губернии свиного мяса и круп было велено на ту же сумму, по которой этот провиант подряжали в Москве по рыночным ценам, присылать ежегодно в столицу вяленой рыбы.

Воронежские посадские люди М. Харин и У. Веретенников жаловались в губернскую канцелярию, что земские бурмистры Я. Аникиев «с товарищем» приняли у них 3000 пудов вяленых щук, судаков и лещей для отправки в Адмиралтейство и должны были расплатиться из доходов воронежской таможни по 12 алтын 2 деньги за пуд. Но торговцы ничего не получили из-за отсутствия денег таможенного и кабацкого сбора.

Федор Матвеевич Апраксин лично занимался решением наиболее важных на тот или иной момент вопросов губернского управления. Повседневный контакт с подведомственной губернией осуществляла его Петербургская канцелярия. Она переписывалась с Воронежской губернской канцелярией по различным сторонам жизни губернии.

2.2. В памяти потомков

В 1719 году началось проведение второй административной реформы.

Впервые было прописано, что генерал-губернаторы назначаются в «знатные» пограничные провинции, губернаторы, вице-губернаторы, обер-коменданты и коменданты – просто в пограничные, а воеводы – во внутренние провинции. В свои обязанности новоопределенные вступали только со следующего года. Поэтому, хотя Ф.М. Апраксин 20 мая 1719 года и был назначен генерал-губернатором в Эстляндию (а действительное управление осуществлял вице-губернатор), но номинально еще сохранял в своем ведении Азовскую губернию.

23 февраля 1720 года генерал-адмирал доносил в Сенат, что состоявшимся в январе царским «повелением» «Азовской губернии, кроме партикулярных дел никакими управлениями» ведать ему не повелено, а вместо нее поручена Ревельская губерния. Тем не менее, указы из сенатской канцелярии и коллегий «об исправлении дел в губернии Азовской» на его имя продолжали присылаться. Ф.М. Апраксин просил точно определить – те указы «принимать ли и по оным исполнять ли»?

В Сенате сделали выписку, показывающую, что по первоначальной росписи генерал-адмирал Ф.М. Апраксин был губернатором Азовской губернии, а с 1719 года – Ревельской. В ходе разбирательства выяснилось, что указы были посланы из-за отсутствия сведений о начале деятельности новых провинциальных органов власти: «…для того что новоопределенные воеводы в провинции прибыли ль и в которых числах и в дела вступили ль, о том известия не было».

В итоге с 10 августа по 24 декабря 1719 года в Азовскую губернию было отправлено 17 указов, адресованных Ф.М. Апраксину, в 1720 году – один указ (от 10 января).

Постепенно от руководителей провинций стали поступать доношения о вступлении в дела. Раньше всех это сделали вице-губернатор С.А. Колычев, управлявший Воронежской провинцией и воевода Шацкой провинции Ф. Ляпунов.

8 июня 1720 года сенаторы «приговорили согласно» в Азовскую губернию о всяких государственных делах, как из Сената, так и из коллегий указов на имя Ф.М. Апраксина не посылать, «понеже вместо оной губернии поручена ему Ревельская губерния». Азовская же губерния расписана по провинциям и в них определены воеводы.

Этот указ окончательно подвел черту под десятилетним руководством Ф.М. Апраксина Азовской губернией, которая юридически вышла из-под его ведения в 1719 году.

В мае 1725 года, уже при Екатерине I, Федор Матвеевич был пожалован вновь учрежденным орденом святого Александра Невского «в награду трудов за Отечество подъемлемых». Он по-прежнему командовал Балтийским флотом, в 1726 году прикрывал Ревель от англичан. В том же году он был назначен членом учрежденного тогда Верховного тайного совета, активно поддерживал А.Д.Меншикова, пользовавшегося при Екатерине I неограниченной властью.

В 1727 году, тяготясь разгоревшимися дворцовыми интригами, граф Апраксин отошел от государственных дел и переехал в Москву, где скончался в возрасте 67 лет. Был похоронен в московском Златоустовском монастыре.

Над гробом сподвижника Петра была исполнена надпись: «1728 году, ноября 10 дня, преставился раб Божий генерал-адмирал, Государственного Верховного Тайного Совета министр, действительный статский советник, президент Государственной Адмиралтейской коллегии, генерал-губернатор княжества Эстляндского, кавалер обоих российских орденов, граф Федор Матвеевич Апраксин, а жития ему было 67 лет».

Генерал-адмирал строго хранил дворянские традиции и во имя их иногда протестовал против отдельных нивелирующих распоряжений Государя Петра I Алексеевича. Известен случай, когда граф Апраксин в знак протеста против распоряжения Государя, заставившего однажды дворянских недорослей бить сваи на Мойке в наказание за уклонение от службы, сам стал рядом с ними за эту работу, сняв свой адмиралтейский мундир, и тем заставил Государя Петра I Алексеевича отменить свое распоряжение.

От единственного брака с Домной Богдановной Хрущевой, скончавшейся в 1702 году, граф Апраксин детей не имел, но, не смотря на это, и после кончины супруги сохранил ей верность и новой семьи не пожелал, оставаясь более 25 лет вдовцом.

Оставшееся после графа имущество, согласно воле покойного, было распределено таким образом: дом в Санкт-Петербурге – Государю Императору Петру II (1715-1730), а остальное движимое и недвижимое имущество – меньшему своему брату графу Андрею Матвеевичу Апраксину.

Федор Матвеевич много сделал для создания и укрепления российского флота, был умелым и мужественным флотоводцем, хотя при организации боевых действий не всегда проявлял самостоятельность и решительность, полагаясь на указания Петра. Граф Апраксин отличался спокойным нравом, гостеприимством, желанием добра каждому и потому имел мало завистников, пользовался большим уважением.

Заключение

Человек и история. Личность в истории государства. Они имеют между собой особую тесную связь. Какой след оставит человек на земле, таким он и войдет в историю, таким он останется в памяти потомков и в воспоминаниях современников.

Способный организатор, талантливый полководец, добродушный и хлебосольный, очень надежный человек. Таким остался в воспоминаниях современников граф Федор Матвеевич Апраксин. На его счету много дел славных и героических.

Долгие годы в силу служебных обязанностей он был связан с Воронежем, Азовом, в целом с югом России. Его имя всегда прочно ассоциировалось с начальными страницами истории российского военно-морского флота.

Сподвижник и ближайший помощник Петра Великого граф Фёдор Матвеевич Апраксин был весьма примечательной личностью в истории Российского государства. Фёдор Матвеевич, генерал-губернатор Архангельский и Азовский, стоял у истоков создания российского торгового флота.

Он происходил из старинного дворянского рода, давшего России немало прославленных государственных и военных деятелей, верой и правдой служивших Отечеству.

Фёдор Матвеевич Апраксин родился в 1661 году. В ближайшее окружение царя он попал еще совсем ребенком: Фёдор Апраксин был пожалован в стольники к государю Фёдору Алексеевичу, после кончины которого перешел в том же звании к сменившему его на престоле царю Петру Великому и участвовал во всех дворцовых забавах, в том числе и в «потешной» флотилии на Плещеевом озере. Так началось знакомство юного Фёдора Апраксина с морским делом.

Немало сил вложил Фёдор Матвеевич Апраксин в создание морского флота России на Азовском море.

После взятия Азова Боярская дума 20 октября 1696 года постановила: «Морским судам быть». Наметили построить 52 корабля, но в самый разгар строительства царь в составе Великого московского посольства выехал в Западную Европу для решения ряда государственных вопросов. Наблюдение за строительством и развитием Азовского флота на время своего отсутствия Пётр I поручил Фёдору Матвеевичу Апраксину. Талантливый судостроитель, вооруженный бесценными знаниями, Фёдор Матвеевич подготовил на Воронежской верфи, впоследствии ставшей главным центром судостроения того времени, целую эскадру, состоявшую из 10 парусных кораблей, имевших на вооружении от 22 до 62 пушек, две галеры и несколько более мелких судов. Такие результаты удовлетворили царя. Оценив по достоинству заслуги Фёдора Апраксина в строительстве Азовского флота, Пётр Великий в феврале 1700 года назначил его начальником Адмиралтейского и Азовским губернатором. В период с 1700 по 1706 год Азовский флот, благодаря неустанным трудам Фёдора Матвеевича, пополнился еще большим количеством кораблей. Он лично следил за постройкой каждого судна, их вооружением и комплектованием, что требовало от Фёдора Апраксина упорного и кропотливого труда.

Он делал все для того, чтобы надежно защитить базы Азовского флота от нападений противника. К бесспорным заслугам Фёдора Матвеевича на посту генерал-губернатора относятся укрепление и перестройка Азова, возведение военно-морской базы Таганрог, снабжение воронежских верфей доками и шлюзами. Благодаря стараниям Фёдора Апраксина были подготовлены незаменимые национальные кадры в области управления морскими силами.

Закономерным итогом активной деятельности генерал-губернатора в Архангельске и Азове стало его назначение на высшую должность в военно-морском флоте. В 1708 году ему первому было присвоено введенное в России воинское звание — генерал-адмирал. Теперь Фёдор Матвеевич контролировал не только вопросы строительства, но и отвечал за боеготовность флота. Вся дальнейшая жизнь Фёдора Матвеевича была связана с ратными подвигами: он отличился в проведении ряда крупных военных операций. Среди своих современников Фёдор Апраксин пользовался неизменной популярностью и большим уважением. Умелый и мужественный флотоводец отличался гостеприимством, спокойным нравом и доброжелательностью. Как нельзя лучше Фёдора Матвеевича Апраксина характеризуют слова вице-адмирала Корнелиуса Крюйса: «...его Превосходительство великий адмирал дело дивно поступает и своим премудрым разумом то удалое дело ведал на лучшее учинить, таким образом, что дивно есть».

Список использованной литературы

1. Акиньшин А.Н. Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710-1917: Историко-биографические очерки.- Воронеж. Центр.-Чернозем. кн. из-во, 2000, с. 400.

2. Берх В.Н. Жизнеописание генерал-адмирала графа Федора Матвеевича Апраксина. СПб.. 1828.

3. Бруин К. Путешествия в Московию (отрывок) // Воронежский край XVIII века в описаниях современников. Составитель В.П. Загоровский. Воронеж, 1992.

4. Ден Д. История Российского флота в царствование Петра Великого. – СПб.. «Историческая иллюстрация», 1997, с. 192.

5. В. Н. Поникаровского/. – СПб., «Издательство «Полигон», 2002, с. 224.

6. Елагин С.И. История русского флота. Период Азовский. Воронеж, 1997. С. 188.

7. История Российского флота (Современная версия) – М., изд. «ЭКСМО», 2007, с. 660.

8. Ковалевский Н . Ф . История государства Российского: Жизнеописание знаменитых военных деятелей XVIII - н. XX в.: 70 персон. – М ., «Книжная палата», 1997, с. 414.

9. Комолов Н.А. Азовская губерния (1709–1725 гг.): территория и высшие администраторы.– Ростов-на-Дону, «Ростиздат», 2009, с. 257.

10. Комолов Н.А. Митрополит Пахомий (Шпаковский). 1714–1723 // Воронежские архипастыри от святителя Митрофана до наших дней: Историко-биографические очерки / Ред-сост. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 2003. С. 96–106.

11. Комолов Н.А Губернатор Апраксин Федор Матвеевич. 1710–1720 // Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710-1917: Историко-биографические очерки / Ред.-сост. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 2000. С. 27–29.

12. Мышлаевский А.З. Сборник военно-исторических материалов. С. 232–233, 239–240.

13. Павленко Н.И. Меншиков: Полудержавный властелин – М., «Молодая Гвардия», 2005, с. 363.

14. Пронько В.А. 27-летний адмирал. Генерал-адмирал граф Фёдор Матвеевич Апраксин (1661-1728) – М., «Книжная палата», 1993, с. 214. С.15.

---

[1] Комолов Н.А. Административно-территориальное деление Воронежской губернии в первой половине XVIII века // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России: Сб. тез. V межвуз. конф. Брянск, 1996. С. 74–75;

Он же. Администрация и аппарат управления Азовской губернии в 10-е годы XVIII века // Воронежские корабли: Зарождение Российского регулярного военного флота. Воронеж, 1996. С. 67–74;

Он же. Губернатор Апраксин Федор Матвеевич. 1710–1720 // Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710-1917: Историко-биографические очерки / Ред.-сост. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 2000. С. 27–29.

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом