Иванова З.Ю.

Введение

2 пол. XVII в. стала важной вехой в развитии русской армии. С этим периодом в истории отечественных вооружённых сил связано и появление первого военного корабля «Орёл», и создание полков нового строя, и активное приглашение иностранных военных специалистов. Поэтому при изучении облика победоносной русской армии XVIII в. – грозы шведов, османов – особую важность приобретает период 2 пол. XVII в.

Одним из основных источников по данной теме являются труды иностранцев, находившихся в России во 2 пол. XVII в. либо на государевой службе, либо по поручению своих правительств. В данном исследовании рассматриваются материалы трёх авторов: Августина Майерберга, Якова Рейтенфельса и Иржи Давида. Рассмотрим данные сочинения в хронологическом порядке нахождения авторов в России.

Начнём с барона Майерберга. Родившийся в августе 1612 г. и умерший 23 марта 1688 г., он посещал Москву в качестве дипломата по поручению императора Священной Римской империи Леопольда I-го.[1] В России Майерберг пробыл с 17 февраля 1661 г. по 22 февраля 1663 г.[2]

В данном исследовании задействовано 2 его труда: «Донесение Августина Майерберга императору Леопольду I о своем посольствев Московию» и «Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена императорского придворного совета и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом».

«Донесение» было издано впервые в Берлине в 1820 г.[3] Его качественный русский перевод был сделан только в 1882 г. Е. В. Барсовым под заглавием «Донесение Августина Майерберга императору Леопольду I о своем посольствев Московию».[4]

Когда был издан второй труд Майерберга – его «Путешествие» - доподлинно неизвестно, однако факт, что оно было опубликовано уже в XVII в.[5] Впервые на русском языке его сочинение было издано в 1827 г. Переиздано оно было в 1874 г. под заглавием «Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена императорского придворного совета и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом» в переводе А. Н. Шемякина.[6]

Сочинение Майерберга показывает, что он обладал большими сведениями, даром слова, умом и стойкостью. Сведения, сообщаемые им о Русских своего времени, отличаются большою точностью и подтверждаются в значительной степени как предшествовавшими ему путешественниками, так и последующими.[7]

Яков Рейтенфельс, уроженец Курляндии, пробыл в России с 1671 по 1673 гг. Он был племянником врача Алексея Михайловича.[8] Его сочинение «Сказания Светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьтему о Московии» было составлено около 1676 г. В 1680 г. в Падуе сочинение Рейтенфельса было опубликовано под заглавием «О событиях Московских Светлейшему Герцогу Тосканскому Козимо III…».[9]

В 1905г. появился первый русский перевод всей книги Рейтенфельса, выполненный А.Станкевичем. “Сибирскую” часть “Сказаний...” привел в своем сборнике М.П.Алексеев, “московскую” — М.М. Сухман. «Сказания...» Рейтенфельса четко делятся на историческую часть и описание современности.[10] Наиболее ценной для нас является именно вторая часть, так как она является прекрасным источником по истории России 2 пол. XVII в. В частности, в работе содержится уникальная информация, позволяющая нам изучать историю отечественной армии тех времён.

Иржи Давид родился 26 июня 1647 г. в Чехии. По достижении 17-тилетия он вступил в орден иезуитов. В России он оказался в составе католической миссии, появившейся в Москве в 1684 г. на основании устного согласия, данного от имени русского правительства всесильным тогда князем В. Голицыным. После падения Софьи в 1689 г. по настоянию московского патриарха, опасавшегося того, что русскому православию будет нанесен ущерб, иезуитов из России изгнали.[11]

Главным и наиболее важным трудом Давида является трактат «Современное состояние Великой России, или Московии», написанный в 1690 году. Трактат так и не был напечатан и находился на хранении у чешско-силезского просветителя Леопольда Шершника, а позднее рукопись перешла в городской музей Тешина (Силезия).[12]

Впервые работа была опублнкована пражским профессором А. В. Флоренским на основе списка, хранящегося в тешинском музее.[13] В 1968 г. трактат выдержал второе издание, выполненное на основе издания А. В. Флоренского и переведённое Ю. Е. Копелевичем.[14]

Книга Иржи Давида состоит из предисловия, в котором упоминаются и в известном смысле критически оцениваются описания Русского государства его предшественниками — Герберштейном, Поссевином, Олеарием и другими, и трех частей. Первая часть посвящена описанию приезда и отбытия из России Иржи Давида, касается некоторых общих впечатлении о внутренней жизни страны, различных событий, в частности двух крымских походов князя Голицына в 1687 и 1689 годах. Вторая часть трактата содержит сведения государственно-правового и административного характера — роль царя, положение боярства, механизм государственного управления: приказы, финансовая система, право, военное дело и т. д. В этой же части рассказывается о нравах, обычаях, здравоохранении, торговле Москвы и жизни ее населения, о природе и климате страны. Наконец, третья часть, помимо описания структуры и состава православной русской церкви, содержит также материалы о книжном деле, просвещении и культуре. В приложении к своему труду Давид приводит сведения о русском церковном календаре.[15]

Глава 1. Органы управления и иерархия командного состава Русской армии 2 пол. XVII в.

Верховным главнокомандующим русской армии во 2 пол. XVII в. был царь. Именно по его призыву войска собирались в поход.[16] В управлении государством государю помогали приказы, занимающиеся вопросами подведомственной им отрасли.

Каждому роду войска был назначен свой, совершенно особый приказ.[17] Существовал стрелецкий приказ, разделявшийся в виду колоссального размера армии на несколько других административных единиц.[18] Он руководил обеспечением стрельцов, выдачей им жалования, принимал их челобитные.[19] Иноземский приказ распоряжался иностранными офицерами на русской службе. Из него выделился рейтарский приказ, ставший самостоятельным и заведовавший конницей нового строя, которая получала своё жалование из этого органа. Ружейный приказ отвечал за сохранность вооружения и знамён.[20] Артиллерией управлял пушкарский приказ.[21]

А теперь обратимся к иерархии военачальников, существовавшей в русской армии во 2 пол. XVII в. По Рейтенфельсу, главными военачальниками русской армии являются голова (полковник) и полуголова (подполковник). И тот и другой имеет под своим начальством несколько тысяч солдат. Остальных военачальников, следующих за этими главными, зовут воеводами. Главнокомандующий войском назначает себе помощника, который называется, гулевым, так как он заведует выбором места и разбитием лагеря (гуляй-города). Особый начальник по поручению главнокомандующего руководит артиллерией, а четыре вождя, имеющие каждый при себе двух помощников, предводительствуют каждый над одной четвертой частью войска. Первая часть носит название правого крыла, вторая — левого, третья — разведочного и запасного, четвертая — сторожевого. Сторожевой полк отвечает за караульную службу.[22]

Давид даёт свою иерархию. Во главе крупных воинских соединений в XVII в. стояли бояре. Окольничие командовали гарнизонами и городами. Таким образом знать формировала высший командный состав армии, представленный должностями генералов и генерал-майоров. Следующим звеном в офицерской иерархии являлись полковники, ниже следовали поручик-майоры, за которыми шли капитаны конницы и головы стрелецкие или капитаны стрельцов. (К сожалению, в источниках не указывается точно, капитаны какого рода войск считаются выше по своему положению, однако косвенно источники указывают на то, что капитаны конницы стояли в более привилегированном положении, нежели головы стрелецкие). Далее стояли должности поручиков или лейтенантов, ниже которых стояли прапорщики. Самыми мелкими единицами командующего состава были сотники и пятидесятники. Эти офицеры командовали сотней или полусотней воинов. Из рядового состава Давид отмечает в порядке старшинства солдат, драгунов, рейтаров, протазанщиков, пушкарей и стрельцов.[23] К сожалению, сведения Давида не совсем точны. В своём труде он приводит список, в котором вперемешку находятся как придворные титулы, так и воинские звания без выделения отдельно званий в русских и иноземных полках. Хотя эти звания несколько отличались.[24]

Особый интерес вызывают оценки иностранцами местнических порядков назначения русских полководцев на офицерские должности. Майерберг писал по этому поводу так: «И хотя бы храбрость и благоразумие провели кого-нибудь по всем степеням долговременной военной службы до самой высшей, хотя бы он прославился тысячью побед над неприятелями, все же должен уступить какому-нибудь навернувшемуся лентяю и трусу, которому достались познаменитее предки, и этот, чуть мерцающий собственным светом, затмевает его славное имя, как ни сияй оно ярко».[25]

Таким образом, автор указывает на несправедливость и пагубность для армии местнических порядков, при которых ценится не профессионализм и личные качества офицеров, а знатность их происхождения. В принципе с этим выводом соглашается и большинство исследователей.

Иностранные специалисты, как заметил в своих записках Майерберг, также используются в России неправильно. По прибытии в Москву они тут же получают звание полковников, не имея на то подчас ни знаний, ни способностей. В бою же русские военачальники из гордости пренебрегают советами иностранцев и обращаются к ним только в случае явного разгрома своих частей, когда уже и самые опытные из советников не могут ничего поделать. Оттого то, по мнению Майерберга, русские войска и были столько раз биты, именно поэтому столько поражений понёс Хованский, Трубецкой, попал в плен Шереметев в Дальней Волыни и даже сам царь потерпел поражение под Ригой.[26]

Иностранцы в своих записках отмечают крайне низкий уровень подготовки офицерского состава, включая и иностранных «специалистов». Часто на русскую службу попадали весьма сомнительные личности, которые «сами сочиняли себе свидетельства, приложив поддельные печати, будто служили офицерами в войске того или другого государя, и таким обманом присваивали себе военные должности в России».[27]

Да и служба иноземных офицеров, если верить Давиду, была не очень обременительной, ведь, если не было походов, они проводили своё время в курении табака и попойках.[28]

Глава 2. Конница

Армия России 2 пол. XVII в. была достаточно большой, ведь даже в мирное время её личный состав насчитывал около 100 тыс. человек.[29] (Во время походов Голицына против татар, как пишет Давид, русская армия составила 200 тыс. человек).[30] В случае крайней необходимости царь мог призвать из числа всех своих подданных каждого десятого, седьмого и даже третьего.[31] Большая часть войска мирного времени составляла гарнизоны городов или несла пограничную службу. 15 тыс. из них, называемые опричниками, охраняли Москву в качестве личной стражи царя.[32]

Русская армия состояла из трёх родов войск: конницы, пехоты и артиллерии.[33] Начнём характеризовать русскую армию с конницы.

Конница была представлена дворянской конницей, получавшей за свою службу поместья, татарской конницей из Казанского и Астраханского ханств, калмыцкой, черкесской конницей и казачьим войском. [34]^,[35]

Дворянская конница могла по зову царя собрать под своими знамёнами армию в 100 тыс. человек. В это войско входили крупные и среднепоместные дворяне, дети боярские (которых Рейтенфельс по ошибке называет сыновьями бояр), жильцы и их люди. Также своих холопов присылали бояре и монастыри.[36] Жильцами в то время называли выборных из городовых дворян, которые как представители своих городов проходили полугодичный срок военной службы.[37]

Интересно, что дворяне искали предлог не участвовать в походе и часто оправдывали свою неявку мнимой болезнью, на случай чего у царя имелся штат неподкупных придворных лекарей, устраивавших для «уклонистов» своеобразную «призывную медицинскую комиссию».[38]

Дворянскую конницу Майерберг не жаловал, отмечая трусость последней, которая боится идти в атаку на неприятеля за исключением отдельных случаев, когда конными подразделениями командуют иностранцы. Да и в тех случаях конники, бросая свою пехоту, спешат ретироваться, если неприятель не обратится в бегство после первого удара.

Помимо традиционной в России дворянской конницы и татарских формирований в XVII в. появились кавалерийские подразделения нового строя, так называемые двояко сражающиеся: то есть и в конном, и в пешем порядке. Эти подразделения были обучены по немецкому образцу и отличались своей боевой и тактической подготовкой, являясь лучшей частью русской армии.[39]

Рассмотрим вооружение и оснащение подразделений конницы. В русской армии исследуемого периода в армии в основном использовались татарские кони, продаваемые ногайцами в Москве ежегодно по 40 тысяч голов. Причём существовали определённые критерии, по которым выбирались кони для армии: в войска не брали лошадей с жирным животом, тощих телом, с толстой шеей и высокой головой, если они не отличались особой резвостью, выносливостью в плане работы и голода.[40] Что касается оружия, то в оснащение конных войск входили самопалы или ручницы. Так назывались пищали, у которых были замки с коловоротом или колесом. Также конники были вооружены пистолетами и кривыми короткими саблями. Некоторые были защищены бронёй и шлемом. Некоторые подразделения, не имея огнестрельного оружия, пользовались стрелами и луками.[41]^,[42]

Глава 3. Пехота и артиллерия

Пехота разделялась на стрелецкие части и солдатские подразделения. Стрельцов было около 20 тыс. Жили они в Москве и в её ближайшей округе. Солдатские подразделения, набираемые из вольноопределяющихся, считались в то время более привилегированными, чем стрельцы.[43] Из солдат даже можно было выслужиться в офицеры и попасть в знать. Численность этих войск составляла несколько тысяч, и жили все они в Бутырске.[44]

Стрельцы, находившиеся на службе, были вооружены копьём, бердышом, который иностранцы называют романским топором, и ружьём. В неслужебное время стрельцы оружия с собой не носили. В служебное время стрельцы получали в приказах обмундирование: кафтаны, которые после выполнения своих задач обратно сдавались на хранение. Существовали кафтаны четырёх цветов: белые, зелёные, красные, серые. (Кстати автор тут же ссылается на Пальмквиста, шведского посланника, бывшего в Москве в 1674 году, который видел 14-ть стрелецких полков, отличавшихся цветом кафтана, вишневого, клюквенного, брусничного, оранжевого, алого, желтого, малинового, светло зеленого цветов, в сапогах красных, зеленых и желтых. См. “Описан. Вооруж. Русск. Войска” Вейдемейера”.)[45] Там же, в приказах, стрельцы получали и своё жалование.[46] Поход пехотных подразделений сопровождался барабанным боем и игрой на трубах.[47] Солдатские подразделения вооружались мечами или шпагами, серпообразными секирами и ружьями.[48]

По мнению Майерберга, пехота «под начальством храброго вождя дерётся превосходно, перестраиваясь на месте, пока находится за укреплением». Правда, когда пехотинцы «не имеют безопасного убежища, они в испуге трусливо бегут».[49]

А вот русскую артиллерию Майерберг оценивает скептически. Она, по его мнению, «обыкновенно немного причиняет вреда неприятелю», а сами же пушкари лишь «по неопытности своей воображают себя артиллеристами». (Правда Рейтенфельс, как уже было отмечено выше, побывавший в России спустя 10 лет после Майерберга, уже говорит о том, что русские с помощью иностранных специалистов наладили собственное производство артиллерии и «весьма ловко стали ей управлять»).[50]

Пополнение русской армии осуществлялось исключительно из соотечественников за исключением иностранных офицеров. Практики содержания наёмных иностранных армий в России не было.[51]

Для привлечения иностранных офицеров на русскую службу или отечественных специалистов в вооружённые силы было организованно всестороннее обеспечение офицеров, позволявшее им жить только на это жалование (которое, по запискам Давида, раньше было большим, а теперь является весьма скромным), выдаваемое также и на их семьи (жён и детей)[52], в то время как, например, стрельцы и солдаты были вынуждены вести домашнее хозяйство, так как одного жалования им не хватало.

Также офицеры имели определённые социальные гарантии: в случае смерти офицеров, в том числе и иностранцев, оставшимся после них женам и детям дается определенное жалованье, в зависимости от должности мужа. Женам оно выплачивается до перемены их положения или до смерти, детям — пока они не подрастут для какой-нибудь службы. Офицерское жалование выплачивалось наполовину деньгами, а наполовину мехом: либо собольими шкурками, либо какими-нибудь другими, которые во 2 пол. XVII в. были сильно обесценены, и поэтому при продаже офицеры выручали за них вполовину меньше положенного.[53] Русские солдаты также получали жалование не только деньгами (доля которых была не очень большой), но и хлебом, одеждой и т.д.[54] Пополнение армии осуществлялось за счёт семей ратников, ведь сыновья воинов чаще всего сами становились воинами.[55]

Источники позволяют нам сказать несколько слов о знамёнах. В русской армии было много знамён с изображением орлов, драконов, всадников и креста. На царском штандарте был изображён Иисус Навин, останавливающий своими молитвами бег солнца, как бы наложив на него руки. Символом власти главных военных начальников были привешенные к копьям, конские хвосты и гривы, раскрашенные в красный цвет.[56] Впереди пехотных полков шли протазанщики, которые надевали на свои копья иконы.[57]

В качестве награды служила золотая медаль с изображением государя, которую сопровождали ценные подарки (чаще всего одежда), а в некоторых случаях особо знатные полководцы могли прибавлять себе прозвище по побеждённым неприятелям.[58]

Глава 4. Тактика Русской армии

Во 2 пол. XVII в. русская армия имела следующее неизменное боевое построение. Полки распределялись на четыре крыла: на левое, правое, переднее и сторожевое.[59]

В бою русская армия использовала различные уловки и хитрости: притворные отступления, расстройства рядов, разделения, сражение на расстоянии, устраивала засады. Для устрашения врага используются различные барабаны, бубны и трубы, а также боевой клич. В качестве связи между подразделениями в русской армии практиковалась стрельба стрелами по деревьям. Как отмечает Рейтенфельс, из-за неудобства военной формы царского войска того времени, широких полов кафтанов, войска могли продвигаться вперёд только шагом. Зато в зимнее время русские войска надевали лыжи, получая весомое преимущество над скованным в передвижениях противником.[60]

Достаточно много сведений мы можем почерпнуть из исследуемых нами источников по русской фортификации 2 пол. XVII в. Во время сражений русская пехота строила полевые укрытия, представлявшие собой плотные переносные заборы из поперечных брусьев, из которых во все стороны были выставлены заострённые брёвна и пики.[61]

Что касается укрепления городов, Рейтенфельс пишет, что в то время, когда он был в России, незначительное число место было хорошо укреплено. Иноземец связывал это с необыкновенной широтой просторов страны. О существовавших постройках автор отзывался критически. По его мнению, они были либо громадными и неуклюжими без всяких искусных твёрдых опор, либо тонкостенными, сделанными из дерева, по причине чего не могли выдержать огня и стрельбы артиллерии.

Основными укреплениями городов во 2 пол. XVII в. служили валы, рвы и бревенчатые заборы. Лишь немногие города были укреплены защитными сооружениями из кирпича. Лучше всего были укреплены Москва, Киев, Калуга и Белгород Южный, воздвигнутые против татар и крымцев. Восточные рубежи России охраняют Казань, Астрахань и города Сибири. Эти города охраняют рубежи от набегов восточных татар. У Каспия стоит городок Тарки, который охраняет путь на Кавказ. Смоленск и Могилёв защищают Россию от Польши, а Псков и Новгород от Швеции. Однако как замечает Рейтенфельс, по-настоящему границы России оберегают непроходимые реки, болота, степи. Приграничные территории в интересах безопасности специально не обрабатываются, чтобы сделать их непроходимыми для врага.[62]

Заключение

При изучении русской армии XVII в. по использованным нами источникам важно учесть то, что все три иностранца не были военными специалистами, а их служебные дела в Москве никак не соприкасались с вопросами армии. Тем не менее, мы можем достаточно подробно осветить историю вооружённых сил России 2 пол. XVII в. на основе представленных в сочинениях иноземцев материалов.

В целом русское войско уже не представляло собой старую закостенелую армию средневековья. На лицо явные успехи реформирования вооружённых сил: появление собственного производства артиллерийских орудий и, что ещё более важно, подготовка своих специалистов - пушкарей. С помощью иностранцев были созданы отдельные виды войск европейского образца. Это были уже регулярные подразделения солдат, драгунов, рейтар. Они возглавлялись иностранными офицерами и воевали по современным законам европейской войны.

Таким образом, наше исследование подтверждает устоявшиеся оценки специалистов, о том, что 2 пол. XVII в. стала временем начала преобразований, продолженных затем Петром Великим, благодаря которым русская армия превратилась в одну из ведущих сил Европы.

Список использованных источников и литературы

1. Давид И. Современное состояние великой России или Московии. / [Предисл.: Ю. Е. Копелевич]. // Вопросы истории. 1968. № 1. С. 124–131. № 3. С. 92–97. № 4. С. 138–146.

2. Майерберг А. фон. Донесение Августина Майерберга императору Леопольду I о своем посольстве в Московию: Пер. с лат. / С предисл. и примеч. Е.В. Барсова. – Москва: О-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1882. – [2], II, 54 с.

3. Майерберг А. Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена императорского придворного совета и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 году, описанное самим бароном Майербергом. / [Предисл.: О. Бодянский]. – М.: Императорское о-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те. 1874. – [2], VIII, 216, XXIX с.

4. Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козиме Третьему о Московии. / [Послесл.: А. И. Станкевич] // Утверждение династии : [сборник] / [Сост.: А. Либерман ; Послесл., указ., глоссарий С. Шокарев] .— М. : Фонд Сергея Дубова:Рита-Принт, 1997 .— 538 c.

5. Беляев И. Д. О русском войске в царствование Михаила Федоровича и после его, до преобразований, сделанных Петром Великим: Историческое исследование / И. Беляев.— М.: Университетская типография, 1846.— 118 с.

• История Руси (допетровская эпоха)