Балыкина М.И.

Для всестороннего понимания исторического процесса необходимо изучать не только события, но и личности участников этих событий, а также мотивы, которыми они  руководствовались в принятии своих решений. Особенно важно понять личности участников таких сложных исторических явлений, каким является  Смутное время в России начала XVII века.

Выдающуюся роль в организации регулярной  борьбы Нижнего Новгорода с отрядами «тушинского вора» непосредственно перед созданием второго ополчения, освободившим Москву от поляков, сыграл второй воевода Нижнего Новгорода  Андрей Семёнович Алябьев.  Он вместе с первым воеводой князем А.А. Репниным организовал защиту Нижнего Новгорода от осаждавших его  изменников во время Смуты и заставил многие окрестные города перейти на сторону законного правителя Василия Шуйского. Именно организаторские и полководческие способности А.С. Алябьева  сыграли огромную роль в консолидации той части военных сил и населения городов Поволжья, которая стремилась к преодолению Смуты. Можно с большой вероятностью предположить, что именно военные победы «забытого нижегородского ополчения»[1] А.С. Алябьева в 1608/09 г., показавшие нижегородцам их силу, послужили одной из составляющих в принятии решения о создании в Нижнем Новгороде знаменитого второго ополчения.

В последнее время интерес к действиям ополчения 1608/09 г. заметно вырос в связи с публикацией А.В. Антоновым документов, относящихся к его деятельности.[2]

Но о личности военного руководителя этого ополчения — воеводы А.С. Алябьева исследований так и не появилось, что вполне объяснимо. Биография А.С. Алябьева восстанавливается сложно из-за почти полного отсутствия сведений по истории  первой половины его  жизни . Выявление   архивных сведений об Алябьеве и попытка  по-новому взглянуть на уже известные факты могут помочь воссоздать основной контур его биографии.

История всего рода Алябьевых имеет много лакун.  Считается, что род происходит от Александра Алябьева, выехавшего из Польши в Россию в начале XVI века[3], хотя документальных подтверждений этой версии мы не находим. В Ономастиконе С.Б. Веселовского упоминается Михаил Олябей Емельянов, 1500 г. от которого, по мнению исследователя происходят Олябьевы (позже Алябьевы). Семён  Федосеевич Алябьев впервые  упоминается как гонец в Крым в Посольских книгах за 1499- 1505 гг.[4] Но по возрасту он вряд ли мог быть отцом Андрея Семёновича. Также, в середине XVI века упоминаются дети боярские Алябьевы, служившие по Боровску.[5]

Всего в  документах  XVI века фигурируют три человека по имени Семён Алябьев. Один из них- гонец в Крым, второй – большой дьяк, третий – Сенька Савинов сын, дворовый, служит по Боровску. Как соотносятся между собой эти три лица, не может ли быть, что речь идёт о двух людях, упоминаемых с разным написанием имени, -  на этот вопрос однозначного ответа пока дать не представляется возможным. Дополнительную путаницу в генеалогию А.С. Алябьева вносит существование в это же время  в 1554/55 г. Головы Афанасьева сына Алябьева[6] и Венидикта Алябьева, которые возможно одно и то же лицо. В разное время исследователи без особого на то основания производили А.С. Алябьева от всех вышеупомянутых лиц.

По времени жизни, по положению в обществе представляется, что наиболее вероятно его отцом является большой дьяк Семён Алябьев, написанный в  1550 г. в Дворовой тетради либо Семен Саввин сын Алябьев. Нельзя исключать, что речь идёт об одном и том же лице.

В 1565 году Семён Алябьев   служил в Астрахани[7] , в посольских книгах за 1565-67гг.[8] отмечен приезд гонца Семёна Алябьева.

Во время опричнины в 1568 г. Семён Алябьев был убит по делу о заговоре в земщине, запись об этом имеется в синодике  опальных[9]. В именном указателе к тексту публикатор указывает, что речь идёт о Семёне Савиновом  сыне Алябьеве, вышеупомянутом дворовом служилом человеке по Боровску.

Таким образом, однозначный ответ на вопрос, кем же был отец воеводы А.С. Алябьева в настоящее время вряд ли возможен, так как требуется поиск и привлечение новых источников.

Кроме Андрея Семеновича Алябьева по документам известен Дмитрий Семенович Алябьев, который, вероятно, являлся старшим братом. Дмитрий в 1565 году был воеводой в Дорогобуже, его женой являлась Арина Тверетинова, в ОПИ ГИМ сохранилась рядная их венчания[10]. Позднее Дмитрий Алябьев упоминается в источниках как  дьяк: в  1589 г. -  в Нижнем Новгороде, с 1594 г. -  в  Новгороде[11]. Немаловажно, что в 1600г. он служил дьяком в Новгороде при воеводе и будущем царе Василии Ивановиче Шуйском[12]. Возможно, именно такое близкое знакомство брата с будущим царём повлияло впоследствии на карьеру Андрея Семеновича, а также на его позицию по поддержке  Шуйского во время событий  1608-1610 гг.

Год рождения Андрея Алябьева неизвестен. Также пока не удалось обнаружить документов, относящихся к первой половине его жизни. Если судить по первому  упоминанию  его в документах под 1595 г. и упоминанию свадьбы его предполагаемого брата Дмитрия  в 1565г., то следует считать, что наиболее вероятно Андрей Семенович родился между 1545 и 1565 гг.   В 1588/89 г. Андрей Алябьев был рядовым  выборным дворянином дорогобужской служилой корпорации[13]. В 1595 году  Андрей Алябьев был отправлен  в чине дворянина в посольстве к римскому «цесарю» - Рудольфу Второму Габсбургу (1552–1612) императору Священной римской империи. Император просил помощи у России в борьбе с Турцией,  «а послал государь ту подмогу к  цысарю крестьянскому  не деньгами: собольми,  да лисицами черными, да куницы, и  бобры, и белки; а дворян было послано с Михаилом Вельяминовым (посол- М.Б.): сын ево Василей Вельяминов, да из Выбору, из Дорогобужа – Иван (отчество пропущено-М.Б.) сын Засецкой, да Ондрей Семенов сын Олябьев, да Ждан Лихарев». С этим посольством связана челобитная Андрея Алябьева: «и Ондрей Олябьев с Иваном Засецким месничался, не хотел по росписи меньши ево быть; и Ондрею Олябьеву велено быти по росписи, и он был по росписи меньши Ивана Засецково»[14]. Отметим, что почетное назначение в посольство состоялось как раз после того, как Дмитрий Семенович Алябьев стал дьяком при  очень влиятельном  и уже вышедшем из  царской опалы Василии Шуйском.

При Борисе Годунове рост в карьере Андрея Алябьева продолжился. В 1598/99 г. А. Алябьев - выборный дворянин из Дорогобужа, написанный в боярском списке[15], а уже в 1603 году он назначается дьяком вновь созданной Галицкой чети,  одного из территориальных финансовых приказов государства[16].  Для Алябьева это было несомненным повышением по службе, руководство финансовым приказом воспринималось как  почётное и доходное назначение.  В 1604/5 г. его оправляют с большим нарядом (артиллерией) в полки к воеводам против Лжедмитрия[17].

После победы Лжедмитрия, Андрей Семенович, как и большинство его современников,  продолжает свою службу. В 1605/6 г. он руководил Галицкой четью[18]. Согласно документам он  был одним из послов «на крыльце» на свадьбе Лжедмитрия I  с Мариной Мнишек, состоявшейся 8 мая 1606 г. На этой же свадьбе  «у послов за ествою сидел стольник князь Дмитрей Михайлович Пожарской»[19].

После вступления на престол  Василия Шуйского дьяк Андрей Алябьев по данным боярского списка 1606/07 г. находится «в отсылке»[20]. В 1607/08 г. Андрей Семёнович отправился вместе с царем в походы против Тушинского вора под Тулу и Олексин, он назначен быть «узнамени у государева»[21]. Следует особо отметить, что согласно документу, в это время он ещё был дьяком. Всего дьяком А. Алябьев пробыл, вероятно,  около 5 лет.

Поздней осенью 1608г. А. Алябьев получил назначение вторым воеводой в Нижний Новгород, главным воеводой стал князь А.А. Репнин[22]. Это было серьёзное  повышение в службе - военные чины считались престижнее, чем дьяческая служба. Для понимания причин назначения Алябьева  в Нижний  Новгород следует  внимательнее присмотреться к личности первого воеводы – А.А. Репнина. В 1600/01г. князь Репнин попал в немилость у Бориса Годунова  как сторонник и родственник Романовых и был назначен воеводой в далёкий Яранск, где за ним фактически приглядывал стрелецкий голова А.Исленьев, затем его выслали в черемисскую деревню, а чуть позже перевели на "государеву службу на Уфу с женой и детми"[23]. Учитывая сложные взаимоотношения Романовых и Шуйских, шаткость положения выборного царя, можно предположить, что Шуйский назначил А. Алябьева вторым воеводой не случайно.  Шуйскому нужен был рядом с воеводой  Репниным надёжный человек, полностью обязанный карьерой царю. Не стоит сбрасывать со счетов и  тот факт, что   в Нижнем Новгороде ранее побывал дьяком Дмитрий Алябьев, что могло помочь Андрею Семеновичу  в налаживании отношений с местной верхушкой.

Но не исключено, что уже во время походов против Тушинского вора в составе войска Василия Шуйского Андрей Алябьев сумел проявить свои деловые и организаторские качества, которые так ярко будут видны впоследствии. Это также могло сыграть роль при его назначении вторым воеводой в Нижний Новгород.

При изучении биографии Андрея Алябьева  обращает на себя внимание следующее: все государи, которым он служил, были законными. Полагаем, что здесь дело заключается не столько в чувстве долга перед государством, сколько в житейской основательности бывшего дьяка, в чисто чиновническом (в хорошем смысле слова) отношении к службе. Он служил так, как это было положено по законам своего времени. Его твердое решение держать сторону царя Василия и оказывать активное противодействие тушинцам, наверняка следовало не только из чувства благодарности своему покровителю и надежды на новые благодеяния, но и прежде всего из твердого убеждения, что он поступает правильно. Кроме того,  значительную роль играли и настроения нижегородцев в поддержку царя Василия, ведь Шуйские принадлежали к нижегородско — суздальским князьям и современники это хорошо помнили. Косвенно на это указывает тот факт, что при отстранении царя от власти в 1610 г. ему было предложено стать удельным нижегородским князем[24]. Чтобы понять, каким непростым было решение Нижнего Новгорода и его воевод не изменять правительству Шуйского, надо вспомнить о том, что практически вся округа, от Курмыша до Арзамаса и далее до Владимира, «заворовала» и перешла на сторону «тушинцев». В условиях фактической блокады города, нижегородцы создали Городовой совет, в который входили воеводы, дьяк, представители духовенства, дворянства, иноземцев и посада[25].

Воевода Андрей Алябьев известен, прежде всего, как военачальник Смутного времени. Благодаря публикациям показаний Михаила Ордынцева, Афанасия Суровцова и других нижегородских дворян и детей боярских о своей службе в полку у А. Алябьева достаточно подробно известно как, начиная с   22 ноября (2 декабря) 1608 г., неоднократно  приходили изменники под Нижний Новгород и  пытались взять город приступом. Войско под началом А. Алябьева, укрепленное затем отрядом, присланным Ф.И. Шереметевым,   не только отбило приступы, но и  2(12) декабря разбило тушинцев на полпути к Балахне, заставив этот крупный город перейти на сторону законного царя. Во время походов под сёла Ворсму, Павлово, Богородское ополчение последовательно разгромило ещё несколько отрядов тушинцев, а 15 февраля  взяло их крупный опорный пункт в Поволжье – город Арзамас, позднее — города Муром, Касимов[26].

С 9 января по 18 февраля  1609 г. Василий Шуйский присылает в Нижний Новгород  7 указных грамот на имя обоих воевод с  похвалой за службу и с извещением о ситуации в Москве, а также с указаниями о дальнейших действиях дворянского ополчения[27]. Тексты  грамот  хорошо передают положение дел в государстве в это время и настроение центральной власти. Обращает на себя внимание тот факт, что в текстах, как правило, первый воевода А.А. Репнин упоминается только в начале, в традиционном для такого вида документов обращении: «От царя и великаго князя Василья Ивановича всеа Русии в Нижней Новгород воеводем нашим князь Александру Андреевичю Репнину, да Ондрею Семеновичю Олябъеву, да дьяку нашему Василью Семенову»[28]. При этом второй воевода удостаивается в грамотах не только личного (по имени) обращения, но царь сообщает ему о том, что дети его и племянники хорошо служат царю в Москве: «И вы б однолично нашим делом промышляли, как вас Бог наставит, а на наше жалованье во всем есте были надежны. А твои, Андреевы, дети и племянники на Москве нам служат так же с великим раденьем». Упоминание племянников (известно, что сын Дмитрия Петр при Михаиле Романове станет владимирским воеводой)  также является аргументом в пользу предположения о родстве его с Дмитрием Алябьевым[29].   Далее Шуйский пишет «А ты, Ондрей, з головами, и з дворяны, и з детми боярскими, и со всякими ратными людми ходил на воров многижда… И многие городы и волости от воровские смуты к нам обратилися, и к кресному целованью привел. И нам то все ведома подлинно. И мы, слыша о том, обрадовалися и всемилостивому Богу и Пречистые Богородицы и великим чюдотворцом со слезами хвалу воздали. А за вашу службу и раденье всегда о вас милосердуем и просим того у Бога, чтоб нам велел Бог против ваши службы воздати вам нашим великим жалованьем. А толко велит Бог вам наши очи видети, и мы вас пожалуем тем, чего у вас и на разуме нет, и ото всей вашей братьи вас велим отвести нашим жалованьем, и службу вашу вовеки учиним памятну.» Также и в грамоте на имя всего нижегородского ополчения высказывается похвала в самых теплых словах и с обещаниями будущих наград. В то же время, в грамоте направленной на имя только первого воеводы Репнина и дьяка Семенова (Алябьева в это время нет в городе) царь довольно коротко и сухо сообщает суть дела и  обещает «А мы вас за службу пожалуем своим великим жалованьем»[30]. Цитируемые документы подтверждают, что Василий Шуйский особо выделяет второго воеводу. Ведь А.А. Репнин, как известно из сказок дворян и детей боярских, описывающих их службу в Смуту,  также принимал деятельное участие в организации обороны Нижнего Новгорода, но он не удостоился таких теплых слов как А.С. Алябьев. Внимание царя к Алябьеву может быть объяснено тем, что, будучи «воеводой в поле»,  он непосредственно управлял войсками в ходе военных операций и поэтому его заслуги были больше на виду. Но было также и  ясное понимание действительно выдающихся заслуг А. Алябьева  по организации борьбы с тушинцами и иными «ворами», и явно сквозящее в грамотах доверительное отношение царя к  Алябьеву.

Примерно на  год воевода Алябьев исчезает из поля зрения известных источников. Можно предположить, что когда дворянское ополчение Нижнего Новгорода соединилось с основным войском Ф.И. Шереметева и подошло к Москве, Алябьев мог попасть в осадное сидение вместе с Шереметевым или быть отправлен с нижегородскими дворянами на театр военных действий.

Правительство Шуйского пало и былая поддержка Алябьевым развенчанного царя вряд ли уже воспринималась как доблесть в глазах московского боярства. Косвенно это подтверждается и более поздним документом – Утвержденной грамотой 1613 года об избрании государя царя Михаила Феодоровича на всеросийский престол. Подписи нижегородского  воеводы, имевшего немалые заслуги в преодолении Смуты, под этим документом мы не находим[31].  По данным арзамасских поместных актов и разрядных записей в 1611/12г. и в  марте 1613 г. он опять был вторым воеводой в Нижнем Новгороде: «Лета 7120 году...В Нижнем Новегороде околничий и воеводы князь Василий Андреевич Звенигородцкой да Ондрей Семенов сын Алябьев да дьяк Василей Семенов.» [32] В Отписке Земского Совета царю Михаилу Феодоровичу о присяге жителей Нижнего Новагорода, посланной в марте 1613г.,  Андрей Алябьев также упоминается как второй воевода[33]. По сведениям источников  на 3 марта 1615 г. А.С.  Алябьев был судьей в Московском судном приказе, в том же году получил поместье, но оно было взято обратно и отдано помилованным нетчикам[34].  В 1618 г. он упоминается  в Дворцовых разрядах как объезжий голова в Китай-городе, а в известном  московском «осадном списке» в числе пяти  дворян, которые «были у колодников», отмечен и Андрей Семёнов сын Олябьев с припиской «вотчины дати указано». За московское осадное сидение в «королевичев приход» вотчины получили и оба сына А.С. Алябьева [35]. В 1619/20 г. уже очень немолодого А.С. Алябьева назначают наконец первым воеводой в Вологду. Интересное сведение о событии времен его  воеводства содержится в приходной книге Новгородской четверти за 1619-1620 год. 27 декабря на дворе у посадского человека был обнаружен клад мелких серебряных и медных монет - «старых денег 418 рублев 14 алтын 4 денги новгородок, да 85 рублев 18 алтын 4 денги московок, да новых 22 рубля»[36]. Клад, вероятно, был зарыт в Смутное время, около 1610г. Воевода Алябьев изъял деньги в казну и отправил в Москву на Денежный двор, где их перечеканили в новые деньги и в итоге учли в приход по Новгородской четверти 678 рублей 15 алтын и 2 деньги. Мужикам, откопавшим клад,  было выдано 100 рублей. Для сравнения отметим, что оклад  самого воеводы Алябьева согласно чину составлял 150 рублей[37]. Последнее по времени упоминание об Алябьеве относится к 15 января этого же года, когда ему была послана государева грамота о сборе денег за казачьи хлебные запасы[38]. Запись о смерти Андрея Семеновича Алябьева сохранилась в приходно — расходной книге Устюжской четверти 1619/20 г. без указания точной даты[39] , но с учётом вышеизложенного можно утверждать, что он умер  не ранее января 1619/20 года.

Таким образом, по документам достаточно полно удалось проследить примерно 25-летний отрезок жизни А.С. Алябьева. Это был период, когда он активно участвовал в событиях в стране. Во время правления Василия Шуйского Андрей Семенович Алябьев сыграл выдающуюся роль в организации сопротивления тушинцам в Поволжье и центральной России. Победы М.В. Скопина - Шуйского на севере страны и победы А.С. Алябьева под  Нижним Новгородом, Балахной, Арзамасом, Муромом  давали стране надежду на победу над Смутой. И в этом смысле роль воеводы Алябьева и ополчения, им возглавляемого, быть может, до сих пор не до конца оценена историками.

Дополнительные штрихи к пониманию личности А.С. Алябьева и его места в государственном аппарате даёт изучение   биографий его сыновей. Воевода имел двух сыновей: старшего Григория  и младшего Фёдора. В  Писцовой книге 1622 г.  имеется и упоминание о его вдове Марии[40], её происхождение нам неизвестно.

Старший сын Андрея Алябьева Григорий сделал хорошую карьеру на государевой службе - в 1613 году его посылают под Кричев вместе с  князем Алексеем Михайловичем Львовым, в 1615 вместе с ним же в  Рыльск, где последний был воеводой.  Григорий Алябьев служил воеводой в  Болхове в 1619-20 гг. и в том же 1620 г. головой у жильцов. Алябьевы не теряют связи и с Нижним Новгородом. В 1622 году в писцовой книге указан в Нижнем Новгороде двор Григория и Фёдора Андреевых детей Алябьевых, место под ним не тяглое (не несущее податных обязанностей). Позже Григорий Андреевич также служил воеводой в Путивле (1622г.), Вязьме (1624г.). Он регулярно присутствует у государева стола на праздниках в 1626г., что говорит о расположении царя к нему, а в 1627 его отправляют воеводой в Пелым.  В 1631 году Григорий едет послом в Нидерланды.[41] А в 1633 назначен вместе с Бутурлиным воеводой для похода против поляков в Северскую область.  С.М. Соловьёв приводит следующие сведения: «В 1633 году послал государь в Стародуб к воеводе Бутурлину в товарищи воеводу Алябьева, да с ним велено быть дворянам московским, жильцам и дворовым людям; но дворяне и жильцы били челом государю на Алябьева, что у него в полку быть нельзя, потому что и последний дворянин и жилец ему, Алябьеву, в версту; тогда государь указал дворянам и жильцам быть с одним Бутурлиным, а с Алябьевым указал быть дворовым людям: подымочникам, сытникам, конюхам, кречетникам, сокольникам, охотникам и детям боярским царицына чина.»[42]. Таким образом, несмотря на благосклонность царской власти, большинство чинов считали  Алябьевых чем-то вроде выскочек и не очень жаловали их. Женат был  Григорий Алябьев на Василисе Доможировой, сестре Ивана  Борисовича Доможирова, одного из предводителей «изменников» в Нижегородском уезде, прощённого затем правительством. У них родилась дочь Пелагея, выданная замуж за Петра Фёдорова сына Волконского и сын Степан. Григорий Андреевич Алябьев умер не позднее 9 июня 1644 г. [43]

Степан Алябьев, внук воеводы Андрея Семеновича,  в 1648 году 17 декабря просил поверстать его поместным и денежным окладом, указывая, что отец служил царям 50 лет. Ему дали дополнительный оклад 600 четей и 30 рублей денег[44].  У константинопольского архимандрита Арсения Грека, приглашенного учить языкам молодых дворян,  Степан  научился латыни.[45] Сохранилась также память в Разрядный приказ от 3 сентября 1653 г. о придаче Степану Алябьеву 100 четей и 20 рублей за участие в перенесении мощей св.Филиппа[46].

О младшем сыне Андрея Семёновича Федоре впервые  находим  упоминание в десятне 1618 г.: «Иван Левонтьев сын Пьянков. Окладчики сказали: худ и беден, и вперед служить нечем, поместье завладел Федор Олябьев.[47] Микитка Путилов сын Пьянков. Окладчики сказали: не служит, поместья взял Федор Олябьев, и у смотру не был.» [48] И далее в десятне 1622 года: «Офонка Филипьев сын Пьянков. Окладчики сказали: собою середней, на службе будет на меринке, с пищалью, [поместье] охудело от насилства Федора Олябьева. Поместья в дачах з братом с Малафеем восмъдесят семь чети, пусто. Быть на ближней службе. Брат ево десяти лет.» [49]Таким образом, Фёдор всеми способами укреплял своё материальное положение, поскольку он пользовался благосклонностью царской власти, помнящей заслуги его отца в борьбе с тушинцами и иными ворами и участие его самого в московском осадном сиденье, когда королевич Владислав осадил Москву в 1618 году.

К 1623 году Фёдор имел довольно крупные земельные владения в Нижегородским уезде. В платёжнице 1628 г. , составленной на основании писцовой книги Дмитрия Лодыгина 1622/23гг. написано: «За вдовою Марьею Ондреевою женою Олябьева в вотчине мужа ее полдеревни Чюшкины, в живущем две чети без полутретника. За стряпчим за Федором Ондреевым сыном Олябьевым в помесье полдеревни Чюшкины, в живущем две чети без полутретника, и обоего в деревне Чюшкине четыре чети без третника.»[50] За Федором Ондреевым сыном[51] Олябьевым в вотчине за службу за московское осадное сиденье в королевичев приход под Москву в селце в Малом Белозереве, Подлешиха тож, пять чети с осминою.

Да за Федором же в вотчине за службу царя Василья Ивановича за нижгородцкое осадное сиденье в селце ж в Малом Белозереве да жеребей в деревне в Болшом Белозерове две чети без третника, и обоего в вотчине семь чети с полутретником.

Да за Федором ж сверх вотчинных дачь в поместье в деревне в Болшом ж Белозерове да в деревне в Малом Внукове, да в деревне в Ысламовском, Уткино тож, а платити ему ...и обоего с помесья с трех чети с третником. За стряпчим за Федором Ондреевым сыном Олябьевым в поместье в Старой Гриве в Семенцове три четверти.»  [52]

Примечательно, что вотчина в д. Чушкино находится в совместном владении у Федора и вдовы Марьи. С большой вероятностью можно предположить, что она была матерью Федора. Была ли она матерью старшего сына А.С. Алябьева Григория точно сказать нельзя.

В 1623 году 17 мая на приёме кызылбашских послов Фёдор Алябьев присутствует в чине стряпчего с платьем. 25 августа  1623 года он был послан в Нижний Новгород для «дворянского сбору» из-за угрозы войны со Швецией [53].

Фёдор Алябьев нёс царицин фонарь на обеих свадьбах царя Михаила Фёдоровича. «Над свечами у фонарей были: у государева фонаря стряпчие Дмитрей Баимов сын Воейков да Нефёд Кузмин сын Минин; у государынина фонаря стряпчие Фёдор Андреев сын Олябьев да Дорофей Шипов».[54] Примечательно, что оба раза одним из носильщиков государева фонаря был также сын Кузьмы Минина Нефёд. Так получилось, что дети, отцы которых немало послужили в Смуту, получили места хоть и не из первых, но почётные.

Позже Фёдор Алябьев был  воеводой в Галиче (1633г), Ельце и Уфе, в последней он конфликтовал с родом Гладышевых.[55] В Ельце в 1640 г.  он столкнулся с недовольством части местного населения — служилых, посадских  людей и казаков, которые подали челобитную на воевод, так как были недовольны действиями лиц, назначенных воеводой на должности для исполнения государственных повинностей. Фёдор Алябьев приказал арестовать челобитчиков и бить их батогами.[56] Правительство активно задействует Фёдора Алябьева в делах на юге. В 1636 г. он ездил  в посольство к ногайским татарам, а в 1644 г. в боярском списке указано, что про него «сказали на Дону». [57] Последнее из обнаруженных нами упоминаний о Федоре Андреевиче Алябьеве относится к 1648-1651 гг., когда он заведовал приказом каменных дел.

Судя по документам, Федор  Алябьев был оборотистым землевладельцем, не гнушающимся ничем для приращения  своих поместий. Явно негативное отношение к нему со стороны нижегородских окладчиков сквозит в записях десятен о захватах им земель у помещиков Пьянковых, младшему из которых всего 10 лет. Также и упоминания о его противостоянии со служилыми людьми во времена воеводства в Уфе и Ельце наводят на мысль о том, что он был человек конфликтный, с неуживчивым характером, склонный решать спорные  вопросы с помощью насилия.

Изучение истории семьи Алябьевых  дает ключ к более глубокому пониманию событий 1608-1610 гг. в Нижнем Новгороде. Андрей Семенович Алябьев, будучи неродовитым по происхождению, сумел довольно сильно продвинуться по карьерной лестнице при выборных царях Борисе Годунове и Василии Шуйском. Оба царя стремились создать слой преданных им лично людей, которых сложно было найти среди родовитой знати. Василий Шуйский, хорошо знавший Дмитрия Алябьева, особенно сильно повысил его брата Андрея по местнической лестнице. Именно кризис Смутного времени дал возможность выдвинуться таким незаурядным, но неродовитым  людям, как А.С. Алябьев.  Организаторские и воинские способности Андрея Семеновича Алябьева,  его твердая позиция в вопросах поддержки Василия Шуйского, его военные победы над «ворами и изменниками» в тяжелый для страны период, пожалуй, так и не были по достоинству оценены после прихода к власти Михаила Романова. Этому мешало как невысокое происхождение Алябьева, так и то, что он считался сторонником Василия Шуйского. Только перед смертью  он получил должность первого воеводы в Вологде. Но нельзя не отметить, что Романовы все - же помнили о заслугах воеводы. Не случайно его дети постоянно упоминаются как участники торжественных мероприятий при дворе, хотя и далеко не на первых ролях, что вполне соответствует их происхождению. Алябьевы — образованные люди, хорошие организаторы, надежные подданные,  из поколения в поколение бывшие дьяками, послами, воеводами. Подняться выше по карьерной лестнице им  мешала сложившаяся местническая система. Несмотря на свои способности, они вынуждены были уступать более родовитым и  старшим по чину и держались в основном на царской милости.  Только спустя целый век  наступит благоприятное время для таких людей как А.С. Алябьев и появится возможность быстрого продвижения по службе за счет своих заслуг и способностей.

Список источников и литературы

1. Азнабаев Б. А. Уфимское дворянство в конце XVI – первой трети XVIII вв. [Электронный ресурс]  http://ufagen.ru/node/8059
2. Акты Московского государства. Т.2. Спб., 1894.
3. Антонов А.В. К истории Нижегородского ополчения// Дипломатарий. Вып.6. М., 2000.
4. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121гг.). М., 1907.
5. Боярские списки конца XVI-начала XVII века как исторический источник // Советские архивы, № 2. 1973.
6. Боярский подлинный список.  [Электронный ресурс] vostlit.info
7. Веселовский С.Б. Дьяки и подъячие. XV-XVII вв. М., 1975.
8. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.
9. Дворцовые разряды Т. 1. Спб., 1850.
10. Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626–1657 гг. / Авт. и сост. А. В. Антонов, В. Ю. Беликов, А. Берелович, В. Д. Назаров, Э. Тейро. М., 2010.
11. Козляков В.Н. Смута в России. XVII век. М., 2007.
12. Лисейцев, Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты, М., 2009.
13. Ляпин Д.А. Новые документы о народных движениях на юге России в середине XVII века (события в Ельце в 1647—1648 г.) //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 4 (46).
14. Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века 1601-1608. М., 2003.
15. Низов В. Город Яранск в конце XVI - начале XVII века//сб. Наш край. №4. 2000.Размещено http://old.yaransk.com/history.shtml
16. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII века. Отв. Ред. Э.Д. Днепров. М., 1989.Гл.3 Размещено http://www.booksite.ru
17. Памятники истории Восточной Европы / Сост. тома Ю.В. Анхимюк, А.П. Павлов М., 2009.
18. Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.
19. Привалова Н.И.Нижний Новгород в XVII в. Горький, 1961.
20. Приходно-расходные книги московских приказов 1619/20гг. Сост. С.Б. Веселовский. М., 1983.
21. Пудалов Б.М. «Смутное время» и Нижегородское Поволжье в 1608 — 1612 гг.// Подвиг Нижегородского ополчения. Т.2. Н.Новгород, 2011.
22. Разрядная книга 1475-1605 гг. Том III. Часть III. М., 1989.
23. Разрядная книга 1550-1636 гг. Том I. М., 1975.
24. Разрядная книга 1550-1636 гг. Том II, выпуск 1. М., 1976.
25. РГАДА. Ф. 210. Кн. 12.
26. РГАДА. Ф. 210. Кн.11.
27. РГАДА. Ф. 210. Оп.1. Д.294.
28. Ровенский Г. В. Алябьевы. [Электронный ресурс] http:// www.bogorodsk-noginsk.ru /rodoslovie/alyabyevy.html
29. Рогожин Н.М., Богуславский А.А. Посольские книги конца XV – начала XVI вв. База данных. URL: http://www.vostlit.info/Texts/ Dokumenty/Russ/XVI/1540-1560/Tys_kniga_1550/text.htm. Размещено в 2007г.
30. Синодик опальных Ивана Грозного 1583 года/Памятники истории русского служилого сословия. Сост. А.В. Антонов.  М., 2011.
31. Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т 9. М., 2011.
32. Станиславский А.Л Труды по истории Государева двора в России XVI-XVII веков. М., 2004.
33. Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.-Л.  1950.
34. Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. С предисловием С.А. Белокурова.[Электронный ресурс] http://www.imperialhouse.ru
35. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — Спб., 1890—1907.

---

[1] Козляков В.Н. Смута в России. XVII век. М. 2007. С.341.

[2] Антонов А.В. К истории Нижегородского ополчения// Дипломатарий. Вып.6.2000.

[3] Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — СПб., 1890—1907.

[4] Рогожин Н.М., Богуславский А.А. Посольские книги конца XV – начала XVI вв. База данных. URL: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1540-1560/Tys_kniga_1550/text.htm. Размещено в 2007г.

[5] Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.-Л. АН СССР. 1950, с.74

[6] Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987.

[7] Разрядная книга 1550-1636 гг. Том I. М., 1975. С.141.

[8] Рогожин….http://www.vostlit.info

[9] Синодик опальных Ивана Грозного 1583 года/Памятники истории русского служилого сословия. Сост. А.В. Антонов.  М., 2011. С.215.

[10] http://www.bogorodsk-noginsk.ru/rodoslovie/alyabyevy.html

[11] Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие М. 1975.С.21

[12] Разрядная книга 1550-1636гг. Т.1 М.1975, С.175

[13] Станиславский А.Л. Труды по истории Государева двора в России XVI-XVII веков. М., 2004. С. 246.

[14] Разрядная книга 1475-1605 гг. Том III. Часть III. М. 1989. С.82-83.

[15] Боярские списки конца XVI-начала XVII века как исторический источник // Советские архивы, № 2. 1973. С.96.

[16] Веселовский С.Б. Указ.соч. С.20; Лисейцев, Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты, М., 2009. С. 256.

[17]Разрядная книга 1550-1636 гг. Том II, выпуск 1. М., 1976. С.222.

[18] Лисейцев Д. В. Указ.соч.  С.  460.

[19] Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121гг.). М., 1907. С.137.

[20] Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века 1601-1608. М., 2003.

[21] Белокуров С.А.  Указ.соч.  С. 158.

[22] Народное движение...; Привалова Н.И.Нижний Новгород в XVII в. Горький, 1961. С.29.

[23] Цит.по Низов В. Город Яранск в конце XVI - начале XVII века//сб. Наш край. №4.2000. http://old.yaransk.com/history.shtml

[24] Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.С.346.

[25] Пудалов Б.М. «Смутное время» и Нижегородское Поволжье в 1608 — 1612 гг.// Подвиг Нижегородского ополчения. Т.2.Н.Н. 2011. С.624-625

[26] Подробно о военных действиях Алябьева см. Антонов А.В. К начальной истории нижегородского ополчения // Русский дипломатарий. Вып. 6. М., 2000

[27] Там же.

[28] Там же, гр.№2.

[29] Антонов А.В. Указ.соч. №1.

[30] Там же №4.

[31] Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. С предисловием С.А. Белокурова. Размещено http://www.imperialhouse.ru

[32] Белокуров С.А. Указ.соч. С.107.

[33] Дворцовые разряды Т. 1. Спб., 1850., С. 87.

[34] Веселовский С.Б. Указ.соч. С.20.

[35] Осадный список 1618 г. (Памятники истории Восточной Европы / Сост. тома Ю.В. Анхимюк, А.П. Павлов М., 2009.C.42, 113.

[36] Приходно-расходные книги московских приказов 1619/20гг. Сост. С.Б. Веселовский. М.1983. С.140-141.

[37] Там же. С.143.

[38] Там же. С.38.

[39] Там же.С.143.

[40] Осадный список 1618 г.  С.507-508.

[41] Дворцовые разряды Т. 1. Спб. , 1850.

[42] Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М., 2011. Т 9. Гл 5.

[43] Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626–1657 гг. / Авт. и сост. А. В. Антонов, В. Ю. Беликов, А. Берелович, В. Д. Назаров, Э. Тейро. М., 2010. С.942 - 943

[44] Акты Московского государства. Т.2. Спб., 1894. С.185

[45] Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII века. Отв. Ред. Э.Д. Днепров. М.1989.Гл.3. Размещено http://www.booksite.ru

[46] Акты Московского государства. Т.2. Спб., 1894. С 292

[47] РГАДА. Ф.210. Кн.11. Л. 81

[48] Там же. Л 84

[49] РГАДА. Ф.210. Кн 12. Л 103 об.

[50] Там же. Оп.1. Д.294.Л. 28

[51] Там же. Л.37об.

[52] Там же. Лл.37- 38.

[53] Разрядная книга 7123 г. С.46.

[54] Дворцовые разряды Т. 1. Спб. 1850г. С. 768.

[55] Азнабаев Б. А. Уфимское дворянство в конце XVI – первой трети XVIII вв http://ufagen.ru/node/8059

[56] Ляпин Д.А. Новые документы о народных движениях на юге России в середине XVII века (события в Ельце в 1647—1648 г.) //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. № 4 (46). С. 59-60.

[57] Боярский подлинный список. Л.193. Размещен  vostlit.info

• История Руси (допетровская эпоха)