Апальков Д.И.

«Александр нашей древней истории», — так Святослава величает Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского». По самым минимальным подсчетам, за несколько лет своего правления (964 — 972 гг.) этот князь прошел походами 8—8,5 тыс. км[1].

По словам летописца, это был не просто воинствующий правитель, но суровый и мужественный воин: «Князю Святославу възрастъшю и возмужавшю, нача вои совкупляти многи и храбры, и легъко ходя, аки пардусъ, войны многи творяше. Ходя возъ по собѣ не возяше, ни котьла, ни мясъ варя, но потонку изрѣзав конину ли, звѣрину или говядину на углех испекъ ядяше, ни шатра имяше, но подъкладъ постилаше и сѣдло в головахъ; тако же и прочиии вои его вси бяху. И посылаше къ странамъ, глаголя: «Хочю на вы ити»[2].

Н.М. Карамзин пишет: «Сей князь, возмужав, думал единственно о подвигах великодушной храбрости, пылал ревностию отличить себя делами и возобновить славу оружия российского, столь счастливого при Олеге»[3].

Вместе с тем многие историки, отдавая должное мужеству Святослава как воина, обвиняют его как правителя в авантюризме и отсутствии государственного мышления.

Тот же Карамзин так резюмирует правление Святослава: «Святослав, образец великих полководцев, не есть пример государя великого: ибо он славу побед уважал более государственного блага и, характером своим пленяя воображение стихотворца, заслуживает укоризну историка»[4].

«Был ли он действительно таким уж авантюрным и «непродуманным» правителем,  или же его походы имели под собой серьезную подготовку, разумный политический подтекст и большую стратегическую важность?» — в этом и состоит основная проблема внешней политики Святослава как в хазарском, так и в балканском направлениях.

Восточный поход

Для лучшего понимания сущности Восточного похода Святослава следует для начала дать краткую характеристику международной обстановки на восточном направлении внешней политики Руси, сложившейся к началу правления Святослава.

Итак, Хазарский каганат контролировал торговые пути из Руси на Восток и брал огромные торговые пошлины, а в случае благоприятного для него соотношения сил просто грабил возвращавшиеся русские караваны, как это было в 913 г.[5] Кроме того, в даннической зависимости от Хазарии находилось славянское племя вятичей. Все это, конечно, серьезно тормозило экономическое развитие Руси.

Но могущество Хазарии постепенно шло к закату. К 50-м годам X в. она окончательно превратилась во второстепенное государство, не способное удержать в сфере своего влияния огромные территории. С.А. Плетнева также отмечает, что, судя по археологическим данным, изменился даже характер ремесла в хазарских городах. Самобытное искусство погибло, ремесленники не создавали уже высокохудожественных произведений[6]. Таким образом, к началу правления Святослава у Руси появилась возможность решить свои проблемы на Востоке.

А.В. Гадло ставит под сомнение продуманность Восточного похода Святослава, считая, что в самом начале своего правления он наметил поход против Хазарии лишь ради покорения вятичей, а не с целью установления русского протектората над оживленной торговой магистралью: «…не в далекие сказочные страны позвал своих отроков в 964 г. возмужавший Святослав, а на лапотников-вятичей в окские и верхневолжские леса». При этом основной довод Гадло — отрывок Повести временных лет[7], в котором Святослав, якобы выяснив от вятичей, что они платят дань хазарам, в следующем же году воюет с Хазарией[8].

Эта концепция, построенная исключительно на буквальной интерпретации слов летописца,  представляется нам неправильной.

Во-первых, думается, что этот фрагмент летописи все же не стоит воспринимать буквально. Безусловно, Святослав и до похода на вятичей знал, кому они платили дань, тем более, что еще в 884 — 85 гг. Вещий Олег покорил северян и радимичей, плативших ранее дань именно хазарам[9]. Таким образом, Святослав еще до этого похода знал, что для покорения вятичей ему придется воевать с Хазарией. Тогда зачем Святославу нужен был этот поход на вятичей?  По этому поводу интересную теорию выдвинул А.Н. Сахаров. Суть ее заключается в том, что в данном отрывке летописи ничего не говорится о военном столкновении между русью и вятичами, а приводится лишь «рассказ о вполне мирной встрече Святослава с вятичами…». Необходимость этой встречи для Святослава Сахаров объясняет стремлением Святослава обеспечить «спокойный, дружелюбный вятичский тыл в преддверии предстоящих боев с булгарами, буртасами и хазарами»[10].

Во-вторых, интересным представляется указание арабского историка Ибн-Мискавейха о нападении на хазар в 965 г. каких-то турок[11], послужившее причиной возникновения очередного вопроса о Восточном походе Святослава. Некоторые историки на основе данных ПВЛ о походе Святослава предположили, что турки, которые, согласно Ибн-Мискавейху, напали на хазар в 965 г., — и есть русы[12].

Очевидно, что данная версия построена на ничем не подтвержденном предположении, т.е., по сути дела, «на песке». Правильной нам представляется версия о том, что Ибн-Мискавейх имеет в виду тюркоязычные племена. Это не печенеги, которые, по византийским и русским источникам, были враждебны Киеву. К тому же о нападении на хазар с запада печенегов указанные арабские историки вряд ли могли знать. Ряд ученых давно предположили, что речь идет о гузах, которые в 80 — 90-е гг. IX в. вытеснили с левобережья Волги основную массу родственных им печенегов[13].

На основе этой версии можно предположить, что Святослав в 965 г. действовал не в одиночку, а в сговоре с гузами, что в очередной раз подтверждает продуманность Восточного похода Святослава.

И, наконец, в-третьих, почему Святослав, стремившийся разгромить Хазарию лишь ради подчинения вятичей, не разрушил важнейшие  хазарские города Итиль и Хазаран до основания, как это было в случае с не представлявшей уже стратегической важности бывшей столицей каганата Семендером, в котором не осталось «ни винограда, ни изюма»[14].

Более того, современник описываемых событий, арабский путешественник  Ибн-Хаукаль рассказывает, что русы захватили хазар, булгар и буртасов и жители поначалу разбежались в разные стороны, но они стремились остаться по соседству со своими областями, а затем большинство из них вернулось в Итиль и Хазаран[15]. Это говорит о том, что Святослав не только сокрушил Хазарский каганат в военном отношении, но и попытался закрепить за собой рядом чисто политических мер завоеванные территории, возможно, поставить ослабевшую Хазарию в вассальную от себя зависимость.

Все эти доводы говорят нам о том, что поход на Хазарию был изначально продуман, грамотно подготовлен дипломатически и совершался не только с перспективой дальнейшего покорения вятичей, но и с целью захвата торговых путей, которые контролировала Хазария.

Вопрос о количестве походов русов на Хазарию также не получил однозначного решения в историографии. Одни, опираясь в основном на сообщение Ибн-Хаукаля, пришли к выводу, что помимо летописного похода Святослава на хазар в 965 г. был второй поход русов в 968—69 гг., в результате которого и пала окончательно Хазария. Другие стремятся доказать, что этого похода не было.

Одним из ярых противников концепции двух походов русов на Хазарию является М.И. Артамонов, который считал, что в ПВЛ и в сообщении Ибн-Хаукаля речь идет об одном и том же походе. Хронологическую разницу  М.И. Артамонов объясняет тем, что Ибн-Хаукаль узнал о сокрушении русами хазар, находясь в Джурджане (Хорезм), т.е. находился достаточно далеко от эпицентра событий, а значит, не исключено, что он воспринял события трехлетней давности за совсем недавние[16].

Аргументы М.И. Артамонова вызывают вопросы. Основной довод М.И. Артамонова в пользу того, что в этих источниках речь идет об одном и том же походе, состоит в том, что в обоих случаях якобы говорится о взятии столицы Хазарии – Итиля. Однако этот довод строится на переводе слова «град» как «столица» («град их и Белую Вежу взял»), что уже само по себе является спорным.

Представляется, что на самом деле развитие событий было следующим. В 968 г., когда Святослав находился в Переяславце на Дунае, Киев осадили печенеги. В историографии преобладает мнение, что печенегов направил на Киев византийский император. Это вполне допустимо, но столь же возможно предположить, что печенегов к нападению на беззащитный Киев подтолкнули хазары или хазары и византийцы вместе.

Киев, осажденный кочевниками, находился в критическом положении и был спасен воеводой Претичем с левого берега Днепра (скорее всего, из Чернигова). Претич выдал себя за начальника передового отряда Святослава и сумел заставить печенегов несколько отступить от города. Лишь спешное возвращение князя окончательно спасло Киев. Все это происходило, по летописи, в 968 г. Весь 969 г. князь оставался в Киеве. ПВЛ объясняет это болезнью Ольги, которая, чувствуя приближение кончины, просила сына повременить с отъездом на Дунай. И лишь похоронив мать и разместив сыновей по городам, Святослав в 970 г. отправился на вторую Балканскую войну[17].

Следовательно, в период событий, упоминаемых Ибн-Хаукалем, князь был на родине. Сам он, очевидно, действительно не покидал «мать городов русских», но это не могло помешать ему отослать отряды против хазар, с которыми надо было покончить, прежде чем опять уйти на Дунай.

Итак, учитывая сделанные нами выше выводы, получаем следующую картину Восточного похода Святослава.

Святослав вполне мирно встретился с вятичами и обеспечил «спокойный, дружелюбный вятичский тыл», договорился с гузами о совместном нападении на Хазарию. Таким образом, Святослав подготовил почву для предстоящего грандиозного похода против хазар.

В 965 г. Святослав сначала покоряет вассала Хазарии — Волжскую Булгарию, затем громит основные силы кагана, захватывает основной антирусский форпост Хазарии — Саркел (летописную Белую Вежу), спускается вниз по Дону, захватывает Тмутаракань[18], наконец,  побеждает ясов и касогов.

Византия понимает, что взятие Святославом Тмутаракани создает угрозу ее крымским владениям. В этой ситуации ей не остается ничего другого, кроме как призвать Святослава в поход против Болгарии, чтобы отвлечь его от восточного направления. В 968 г. на Киев нападают печенеги (кто направил: византийцы, хазары или и те, и другие вместе?). Ради спасения Киева Святослав вынужден был вернуться. Для окончательного отвода угрозы войска Святослава в 968 — 69 гг. захватывают столицу Хазарии Итиль, а также Хазаран и Семендер и, таким образом, окончательно громят хазар.

Отправляясь в поход на Хазарию, Святослав стремился отвоевать у Волжской Булгарии и каганата путь на Восток — по Волге и Каспию.  Поход Святослава, нарушивший все торговые пути Хазарии и разоривший ее города, оказался для каганата роковым. Кроме того, в результате двух походов Святослава власть Руси устанавливается в Подонье (Белая Вежа) и Прикубанье (Тмутаракань), а также в земле вятичей. Другое дело, что, увлекшись войнами на Балканах, Святослав не сумел удержать свои завоевания в Нижнем Поволжье, контроль над которым устанавливает Хорезм. Уже в XI в. здесь обосновались половцы.

Балканские войны

В то время как Святослав воевал на Востоке и пытался закрепить за собой захваченные земли Приазовья и Поволжья, на Балканах назревали события, которые оформили будущий вектор внешней политики Святослава.

В 966 г. между Византией и Болгарией разгорелся конфликт. По словам византийского историка Льва Диакона, во время развлечений по поводу победы над тарсийцами (зима 965/966 г.) к византийскому императору Никифору явились болгарские послы, заявившие, что «их властитель требует обычной дани, за которой они и посланы теперь к василевсу». «[…]Он (Никифор — Д.А.) тут же приказал отхлестать послов по щекам и сказал им: «Идите к своему вождю, покрытому шкурами и грызущему сырую кожу, и передайте ему: великий и могучий государь ромеев в скором времени придет в твою страну и сполна отдаст тебе дань, чтобы ты, трижды раб от рождения, научился именовать повелителей ромеев своими господами, а не требовал с них податей, как с невольников»[19].

Таким образом, очевидно, что конфликт спровоцировал именно византийский император, тяготившийся унизительным для Византии миром с Болгарией 927 г., по которому империя вынуждена была платить дань болгарскому правителю.

Итак, Никифор, «собрав боеспособное войско, выступил в поход против мисян и с первого же приступа овладел всеми пограничными с ромеями укреплениями. Однако вдруг «василевс Никифор решил, что не следует вести неподготовленное войско по опасным местам и допустить, чтобы мисяне перебили воинов, как скот […] Таким образом, он решил не подвергать опасности [своих людей] в непроходимых и опасных местах. Поэтому он отозвал войско и вернулся в Византии»[20].

Далее Лев Диакон пишет о том, что сын херсонесского стратига Калокир был отправлен к русам «с приказанием распределить между ними врученное ему золото около 15 кентинариев, и привести их в Мисию с тем, чтобы они захватили страну»[21].

Так возникла версия о просчете Никифора Фоки, побудившего Святослава начать войну против Болгарии с тем, чтобы сокрушить болгар русскими руками,  о попытке исправить допущенную ошибку и т.д. Именно эта версия была долгое время основной как в отечественной, так и в зарубежной историографии.

Однако позднее в историографии стала преобладать иная мысль: сын херсонесского стратига должен был предотвратить натиск Святослава в районе Северного Причерноморья, в первую очередь, отвлечь его от византийских владений в Крыму; взамен этого империя согласилась не препятствовать Святославу в его попытках овладеть Нижним Подунавьем[22].

В этом смысле большое значение имеет сообщение арабского хрониста Яхьи Антиохийского, который записал, что византийский император отправился походом на болгар «и поразил их и заключил мир с русами — а были они в войне с ним — и условился с ними воевать болгар и напасть на них»[23].

Мы видим, что в этом сообщении по существу изложена та же канва событий, что и в византийских хрониках: говорится о походе Никифора Фоки против болгар, о его победах над ними, о заключении с Русью договора, допускавшего появление русского войска в Болгарии. Лишь одну новую деталь сообщает арабский автор — о войне Руси и Византии уже в этот период, о заключении между ними мира.

Таким образом, Лев Диакон использовал фигуру Калокира в качестве посредника в найме русских войск для борьбы с болгарами, хотя из сведений Яхьи Антиохийского данный вывод совсем не следует. Скорее всего, плата русам, которую Лев Диакон интерпретирует в качестве платы для найма услуг Святослава в покорении Болгарии, на самом деле просто контрибуция в качестве дополнения к согласию империи не препятствовать Святославу в завоевании Болгарии.

Напротив, Святослав при одобрении Византии вступил в Болгарию в качестве не наемника, но полноправного завоевателя. А это заставляет нас рассматривать сложившуюся ситуацию совсем под другим углом. Не исключено, что натиск на византийские владения в Крыму Святослав совершал как раз с целью заключения достаточно выгодного для Руси мира, обеспечившего невмешательство Византии в дунайские дела Руси хотя бы на первых порах.

Появление русов на Дунае в 967 г. было неожиданным для болгарского царя, он узнал об этих новых врагах лишь когда ладьи их плыли уже по Дунаю и выбирали удобное место для высадки. Наскоро Петр собрал и выслал навстречу русским около 30 тыс. войска, но войско это было разбито и принуждено было запереться в Доростоле. Известие об этом разгроме страшно потрясло болгарского царя. Его поразил апоплексический удар.

Наша летопись кратко сообщает, что русские взяли 80 городов на Дунае и среди них — Переяславец. Установлено, что Переяславец русской         летописи — это Малый Преслав, находившийся на болотистом острове Балта и бывший в то время значительным торговым городом[24]. Этот город привлек к себе внимание Святослава, и он хотел устроить там свою постоянную резиденцию. Н.М. Карамзин пишет: «Болгария действительно могла нравиться ему своим теплым климатом, изобилием плодов и богатством деятельной, удобной торговли с Константинополем; вероятно также, что сие государство, сопредельное с имперею, превосходило Россию и в гражданском образовании»[25].

Примечательно, что Святослав завоевывает не всю Болгарию — в столице Болгарии Великом Преславце продолжает княжить болгарский царь Петр. Это говорит нам о том, что Святослав, понимая, что в его распоряжении не так много сил для удержания всей Болгарии от восстаний и возможного натиска Византии, завоевывает не всю Болгарию, но вместе с тем важную ее часть. Это в очередной раз подтверждает продуманность действий Святослава на внешнеполитической арене.

Никифор, в свою очередь, понимает, что дальнейшее пребывание Святослава в Болгарии может привести к тому, что Византия потеряет Болгарию совсем, взамен приобретя опасного соседа в лице Святослава.

Лев Диакон упускает момент с нападением печенегов на Русь в 968 г., о котором пишет автор ПВЛ[26]. В предыдущей главе мы уже  уделяли внимание этому событию, предположив, что направить печенегов на Русь могли византийцы, хазары или и те, и другие вместе.

Так или иначе,  возвращение Святослава на Русь и его пребывание там в течение столь долгого срока[27] было на руку византийскому императору: он тем временем «снаряжал пешее войско, вооружал отряды, [приучал] конницу к глубинным построениям, одел всадников полностью в железо, изготовлял метательные орудия и расставлял их на башнях городской стены[28] […], попросил у них (мисян) девиц царского рода, чтобы выдать их замуж за сыновей василевса Романа, укрепив посредством родства неразрывный мир и дружбу между ромеями и мисянами»[29].

Таким образом, мы видим, что  недаром «сердце Героя стремилось к берегам дунайским»[30], ибо Святослав, безусловно, знал о действиях Византии и понимал, что за время своего отсутствия в Болгарии потерял все завоеванное там.

В 969 г. умер болгарский царь Петр, а император Никифор был убит своим двоюродным братом Иоанном Цимисхием, собственноручно зарубившим его мечом. Иоанн стал императором.

Обстановка  в 970 г. была такова: в столице Болгарии Великом Преславце в царском дворце жил, обладая всеми сокровищами, болгарский царь Борис, сын Петра.

В Переяславце на Дунае княжил Святослав. В Киеве он оставил старшего сына Ярополка; другого – Олега – посадил в мятежной земле древлян, а третьего – Владимира – направил в Новгород. Сам Святослав был весьма доволен той новой землей, куда он переместился в 967 – 969 гг. Это не было переносом столицы, но являлось переносом резиденции и закреплением новой очень выгодной позиции на скрещении разных путей.

Тогда Цимисхий решает вести переговоры со Святославом и предлагает ему  «обещанную императором Никифором за набег на мисян награду», чтобы тот со своими войсками «удалился в свои области к Киммерийскому Боспору, покинув Мисию, которая принадлежит ромеям»[31].

Но Святослав не хотел уступать Болгарию Византии и дерзко ответил императору. Таким образом, стало очевидно, что сторонам не избежать войны за Болгарию.

В большом сражении под Аркадиополем (весна 970 г.) печенеги и венгры, входившие в русско-болгарское войско, дрогнули, и битва была проиграна. Тем не менее, в очередной раз стоит отметить дипломатические способности Святослава, которому удалось собрать коалицию в борьбе с Византией.

Иоанн Цимисхий в 971 г. начал грандиозное наступление, отозвав для этого азиатские войска из Сирии и тренируя их всю зиму. Грекам удалось отбить натиск, взять Великий Преслав, где они пленили царя Бориса, и двинуться на север к Дунаю.

При взятии болгарских городов византийцы предавались беззастенчивым грабежам. Так, при взятии Преслава «ромеи все разом ворвались в город, рассыпались по узким улицам, убивали врагов и грабили их имущество»[32].

Святослав сделал своим опорным пунктом Доростол (Силистрию) на Дунае, где и проходила заключительная фаза войны с Византией. Цимисхий более двух месяцев осаждал Доростол, безуспешно ожидая сдачи. Свою последнюю решительную битву русские начали в день Перуна, т.е. 20 июля  971 г., но ни та, ни другая сторона не добилась победы.

Цимисхий, как пишет Лев Диакон, «с радостью принял условия [россов]»[33].  Условия мира были изложены в договоре, содержание которого достаточно четко передают и ПВЛ, и Л. Диакон. Ниже приведены основные пункты этого договора.

1. Святослав обязался не нападать на:

✓ Византию и ее владения («страну вашю и елико есть под властью гречьскою»[34]);

✓ Херсонскую землю («ни власть Корсуньскую и елико городов их»[35]);

✓ Болгарию («ни на страну болгарьску»[36]).

2. Святослав обещал быть союзником Византии в случае нападения на нее (да аще ин кто помыслить на страну вашю, да и аз буду противен ему и борются с ним[37]).

Вместе с тем, в отличие от предыдущих русско-византийских соглашений, ничего не говорится об аналогичном обязательстве со стороны Византии.

Вместо этого Лев Диакон говорит лишь об обязательстве византийского императора гарантировать россам, что «ромеи дадут им возможность отплыть, не нападут на них по дороге с огненосными кораблями»[38].

Таким образом, данный договор подтверждает все важнейшие статьи предшествовавших русско-византийских соглашений с той лишь разницей, что военные обязательства Руси приобрели односторонний характер. Но главной потерей для Руси был уход из Болгарии.

Думается, что status quo, к которому привели русско-византийские переговоры, является объективным отражением неблагоприятного развития событий для Руси, учитывая в каком затруднительном положении находился Святослав. Комментируя дальнейшее развитие событий, Н.М. Карамзин вполне резонно задается вопросом: «Но сия дружба могла ли быть искреннею?»[39].

Дело в том, что переяславцы (очевидно, что под византийским давлением) известили печенегов о движении Святослава, и те напали на него в днепровских порогах весной 972 г. Из черепа убитого князя печенежский хан Куря «съделаши чашю, оковавъше лоб его, и пияху в немъ»[40].

Таким образом, Цимисхий устранил конкурента в стремлении обладать важнейшими торговыми путями, которые проходили через Болгарию, и вскоре  пала самостоятельность Болгарского царства: «Он (Иоанн Цимисхий) вступил в великий храм божественной Премудрости и, воздав благодарственные молитвы, посвятил Богу первую долю добычи — роскошный мисийский венец, а затем последовал в императорский дворец, ввел туда царя мисян Бориса и приказал ему сложить с себя знаки царского достоинства»[41].

Заключение

Подводя итоги короткому, но блистательному правлению Святослава, мы видим, что он вовсе не был «безрассудным авантюристом», не задумывавшимся о благе Отечества. Напротив, по отношению к Руси Святослав вел продуманную политику, ориентированную на решение больших государственных задач. Причем достижение намеченных целей Святослав видит не только в войске, но и в умелой дипломатии.

Важнейшая задача, состоявшая в устранении угрозы со стороны Хазарского каганата, была решена вполне успешно. Кроме того, Русь закрепила за собой Подонье (Белая Вежа) и Прикубанье (Тмутаракань), а также земли вятичей.

Вторая задача, которая по сути своей была для Руси не менее важной, чем первая, — создание мирного торгового плацдарма на западном побережье Черного моря (в содружестве с Болгарией), выполнена не была, т.к. здесь Руси противостояли две значительные силы: Византия и Печенегия.

Библиография

Источники

1. «Повесть временных лет» по Лаврентьевской летописи 1377 г. / Подготовка текста, перевод и комментарии Д. С. Лихачева. СПб., 1996.
2. Ибн-Хаукаль. Книга путей и государств / цит. по: Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.
3. Ибн-Мискавейх. Опыты народов / цит. по Новосельцев А. П. Указ. соч. С. 222.
4. Лев Диакон. История. М., 1988.
5. Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. Спб., 1883.

Литература

1. Артамонов М.И. История хазар. М., 1962.
2. Гадло А.В. Восточный поход Святослава // Проблемы истории феодальной России (сборник статей). Л., 1971.
3. Карамзин Н.М. История Государства Российского, т. I, М., 1989.
4. Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956.
5. Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.
6. Плетнева С.А. Хазары. М., 1986.
7. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв. М., 1982.
8. Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М., 1991.

---

[1] Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII — XIII вв. М., 1982. С. 374.

[2] «Повесть временных лет» по Лаврентьевской летописи 1377 г. / Подготовка текста, перевод и комментарии Д.С. Лихачева. СПб., 1996. С. 31.

[3] Карамзин Н.М. История Государства Российского. Т. I. М., 1989. С. 126.

[4] Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 139.

[5] Рыбаков Б.А. Указ. соч. С. 372.

[6] Плетнева С.А. Хазары. М., 1986. С. 70.

[7] Далее — ПВЛ.

[8] Гадло А.В. Восточный поход Святослава // Проблемы истории феодальной России (сборник статей). Л., 1971. С. 66.

[9] ПВЛ. С. 9.

[10] Сахаров А.Н. Дипломатия Святослава. М., 1991. С. 93.

[11] Ибн-Мискавейх. Опыты народов / цит. по: Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 222.

[12] Новосельцев А.П. Указ. соч. М., 1990. С. 223.

[13] Там же. С. 225.

[14] Ибн-Хаукаль. Книга путей и государств / цит. по: Новосельцев А.П. Указ. соч. С. 222.

[15] Ибн-Хаукаль. Книга путей и государств / цит. по: Новосельцев А.П. Указ. соч. С. 222.

[16] Артамонов М.И. История хазар. М., 1962. С. 427.

[17] ПВЛ. С. 31 — 32.

[18] Прямых указаний на захват Святославом Тмутатакани в источниках нет, однако сомневаться в действительности этого события не приходится, поскольку в 965 г. Святослав воевал с ясами и касогами,     т. е. совсем недалеко от Тмутаракани, а следующее упоминание ПВЛ о Тмутаракани значится уже под 988 г., когда Владимир посадил Мстислава там княжить.

[19] Лев Диакон. История. М., 1988. С. 33.

[20] Там же. С. 33 – 34.

[21] Лев Диакон. С. 34.

[22] Сахаров А.Н. Указ. соч. С. 105.

[23] Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. Спб., 1883. С. 177 — 178.

[24] Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956. С. 260.

[25] Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 130.

[26] ПВЛ. С. 31.

[27] Святослав вернулся в Болгарию только в 970 г.

[28] Лев Диакон. С. 44.

[29] Там же. С. 45.

[30] Карамзин Н.М. Указ. соч. С. 129.

[31] Лев Диакон. С. 58.

[32] Лев Диакон. С. 77.

[33] Там же. С. 88.

[34] ПВЛ. С. 34.

[35] Там же.

[36] Там же.

[37] Там же.

[38] Лев Диакон. С. 88.

[39] Карамзин Н.М. Указ. Соч. С. 138.

[40] ПВЛ. С. 35.

[41] Лев Диакон. С. 91

• История Руси (допетровская эпоха)