Сажнева И.Ю.

Введение

На протяжении всей мировой истории вооруженные силы играли значительную роль. С помощью армий рушились и создавались империи, в войнах и сражениях решались судьбы целых народов. В истории нашего Отечества, еще со времен Киевской, а затем Московской Руси, русским людям приходилось вести постоянные воины. Много славных побед было одержано русскими войсками. Но самой яркой эпохой великих триумфов русского оружия считается XVIIIвек. По словам военного историка Антона Антоновича Керсновского, восемнадцатое столетие для русской армии является «самой блестящей страницей в её истории, лучшим лавром её победного венка»[1].

Целью данной работы является выяснение устройства русской армии во второй половине XVIII века на основании произведения генералиссимуса Суворова «Наука побеждать», ставшего завершающим звеном в развитии всей воинской доктрины в XVIIIвеке[2].

Для решения поставленной проблемы, нам предстоит ответить на следующие вопросы: во-первых, рассмотреть организацию армейского быта, во-вторых, изучить методы обучения солдат, в-третьих, выяснить какой была военная доктрина русской армии.

Характеристика источника

Для ответа на установленные вопросы, нами будет привлечен источник «Наука побеждать, или разговор с солдатом на его языке». Данное произведение состоит из двух взаимосвязанных между собой частей. Первая часть: «Учение разводное, или перед разводом», содержит в себе наставления для солдат о том, как надлежит вести бой в строю и какие предпринимать действия против пехоты и кавалерии неприятеля. «Учение разводное» предназначалась «в качестве руководства командирам-единоначальникам по организации боевой подготовки в отдельных воинских частях и их подразделениях»[3]. Вторая часть труда, получившая большую известность, «Словесное поучение солдатам о знании, для них необходимом», представляла своего рода памятку для нижних чинов.

Авторство

Автором «Науки побеждать» является великий русский полководец, генералиссимус, граф Рымникский, князь Италийский Александр Васильевич Суворов (1730-1800). Путь военного для Суворова начался с чина капрала и был закончен наивысшим воинским званием генералиссимуса. За время своей воинской карьеры Александр Васильевич принимал участие не менее чем в двухстах сражениях, не потерпел ни одного поражения в шестидесяти баталиях, проведенных под своим личным командованием[4]. «Большая часть сражений Суворова заканчивалась таким образом, что на одного убитого русского солдата приходились 8-10 и более поверженных противников. А в Итальянской кампании соотношение потерь было таковым – на одного убитого русского воина приходилось 75 убитых воинов противника»[5]!

Одной из характерных черт Александра Васильевича было его особое отношение к солдатам. Суворов берег своих подчиненных и старался максимально облегчить их службу за счет обучения и общения с воинами на простом для солдатского восприятия языке – языке вчерашних крестьян[6]. Подобное отношение было выработано Александром Васильевичем за время службы в нижних чинах. В течение семи лет, с 1747 по 1754 годы, Суворов имел рядовые воинские звания. Но при этом не следует думать, что обучение солдат в Суворовской армии было простым; Александром Васильевичем, в ходе многочисленных воин и сражений, была выработана особая метода воспитания солдат, получившая отражение в произведении полководца «Наука побеждать, или разговор с солдатом на его языке».

Время и место создания

Написание «Науки побеждать, или разговора с солдатом на его языке» относится к периоду с апреля по ноябрь 1796 года, когда Александр Васильевич Суворов был назначен командующим Новороссийской армией, штаб которой находился в Тульчине. Именно за время службы на Южном Буге Суворовым была создана знаменитая «Наука побеждать»[7].

Но помимо этих данных, так же есть свидетельства о том, что «солдатский катехизис» (так было названо произведение Суворова ветераном Яковом Стариковым) использовалось Александром Васильевичем еще при обучении Ряжского пехотного полка в конце 1792 – начале 1793 годов[8].

На основании этого мы можем предположить, что «Наука побеждать» складывалась постепенно: в ходе многочисленных войн и экзерциций, накапливался бесценный боевой и воспитательный опыт, который и послужил материалом для написания окончательной редакции Суворовской «Науки» в 1796 год.

Публикации

Распространение «Науки побеждать» в русской армии относится к концу боевой деятельности самого Александра Васильевича Суворова. Как свидетельствует одни из её публикаторов – П.Кузнецов, генерал-фельдмаршал Суворов Рымникский «роздал сие сочинение в полки, приказал раздать в каждую роту»[9]. Но доступной для простого читателя «Наука побеждать» стала только лишь в XIXвеке: в связи с неприятием императора Павла Iк военной школе Суворова первая публикация для книжных магазинов была сделана только лишь в 1806 году. Издание имело большой успех и быстро разошлось[10].

Говоря о публикациях произведения А.В. Суворова, следует сказать, что первоначальное название этого труда было другим: «Наука побеждать» носила называние «Творение препрославившегося в свете всегдашними победами генералиссимуса российской армии князя италийского графа Суворова-Рымникского». Привычное для нас «название этого произведения принадлежит первому её публикатору М. Антоновскому, сумевшему выразить самую суть замечательного литературного памятника конца XVIIIвека»[11].

В дальнейшем, «Наука побеждать» переиздавалась множество раз. Произведение Александра Васильевича Суворова издавали в девятнадцатом, двадцатом столетиях. Суворовская «Наука» стала пособием для таких прославленных русских полководцев как М.Д. Скобелев, М.И. Драгомиров, С.О. Макаров, А.А. Брусилов и др. Сторонниками суворовской тактики были советские военоначальники Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, И.С. Конев[12]. За все это время «Наука побеждать» была переиздана десятки раз. В данной работе нами будет использовано издание 2003 года.

Достоверность

Что касается вопроса о достоверности «Науки побеждать», то сомневаться в донесении до нас её изначального содержания не приходится. Как уже было сказано выше, произведение Александра Васильевича стало пособием для целого ряда русских полководцев. Методы обучения, заложенные Суворовым, продолжали совершенствоваться и изменяться в ногу со временем, но первоначальный труд великого полководца оставался не тронутым, и дошел до нас в первоначальном варианте[13].

Вывод

Давая характеристику «Науке побеждать» как историческому источнику, мы можем сказать, что на основании сведений, полученных при её анализе, мы вполне можем подойти к рассмотрению ряда сторон в организации русской армии во второй половине восемнадцатого века.

Характеристика литературы

Затрагивая тему русской армии в XVIIIвеке, большинство исследователей, как нашего времени, так дореволюционного и советского периода, одинаково сходятся на том, что вооруженные силы Российской Империи в восемнадцатом столетии представляли собой мощнейшую армию в Европе. Так, доктор военных наук, специалист по истории русской армии в 18-19 веках, Владимир Антонович Золотарев в своей книге «Во славу Отечества», пишет: «в ходе войн в восемнадцатом столетии русская армия превратилась в наиболее сильную и боеспособную армию Европы. Сложилась национальная доктрина военного искусства, в рамках которой были достигнуты большие успехи в развитии стратегии, тактики, воинского воспитания»[14].

О воинской подготовке солдат, устройстве и тактике русской армии историками было написано большое количество работ: рассмотрим только лишь некоторые из них.  

Важнейшими составляющими устройства любой армии являются организация обеспечения и быта солдат. В книге «Быт русской армии в XVIII- начале XX века» Сергей Васильевич Карпущенко обстоятельно исследует данную тему. В ходе своей работы он приходит к следующему выводу: «система довольствия русской армии в XVIII веке продолжала носить в себе старые, допетровские способы наделения военнослужащих предметами первой необходимости»[15]. Рассматривая вопрос о довольствии солдат, С.В. Карпущенко пишет о его хорошем состоянии, «исходящим из биологической потребности человека занятого тяжелым физическим трудом». Но, в то же самое время, он не отрицает периодических трудностей в обеспечении вооруженных сил, что было связано с трудностями похода, неурожаем и т.п.[16] Из исследования С.В. Карпущенко мы можем получить данные об устройстве воинского лагеря и о довольствии солдат русской армии.    

В свою очередь, причины быстрого развития Отечественной военной школы в XVIIIвеке, военный историк, Г.П. Мещеряков видит в «прогрессивных внешнеполитических задачах, стоявшие тогда перед Россией, способствовавших укреплению высоких морально-боевых качеств русской армии и содействовавших развитию русского национального военного искусства»[17].

О вырабатывании этого искусства, в монографии «Суворов. Генералиссимус Великой Империи», пишет А.В. Шишов. Он сообщает о том, что такие полководцы как Румянцев и Суворов создавали свою собственную «смелую нападательную тактику», дававшую огромное моральное превосходство нападающему перед обороняющимся»[18]. Однако, помимо подобной тактики, в российской армии имели место и европейские военные шаблоны, такие как линейное построение, шагистика и приоритетное положение огнестрельного оружия[19]. Но, несмотря на западные взгляды, «петровские боевые традиции, соответствующие национальным особенностям русской армии, не могли быть забыты. Так, в Семилетней войне русские штыки не раз решали учесть боя»[20]. О возможности самих командиров индивидуально подходить к обучению солдат так же пишет Михаил Иванович Драгомиров, по словам которого: «Екатерининское воспитание армии, чуждое всякой регламентации, представляло начальнику, более или менее с авторитетом, вести дело по своему усмотрению»[21].

Воспитание военнослужащих, на основании работы Александра Фомича Петрушевского «Генералиссимус Суворов», «имело своим предметом точным образом определенную цель»[22], заключавшуюся как в активной физической подготовке (обучению стрельбе, рукопашному бою), так и в «закалке человеческой души, развитии в духовной натуре человека активных боевых качеств»[23].

О формировании отечественной военной доктрины неоднозначные выводы приводит Антон Антонович Кресновский. В своем труде «История русской армии», в разделе, посвященном вооруженным силам XVIIIвека, он дает следующую оценку русским войскам: «никогда еще русское военное искусство не стояло так высоко, как в конце восемнадцатого столетия. План его величественного здания был начертан Петром, фундамент заложен Румянцевым, самое здание вознесено до небес великим Суворовым. Основной чертой русского военного искусства является его самобытность»[24]. «Русская тактика, как и вся русская доктрина, гибка и эластична: ей чужды шаблоны и трафареты, она всегда своевременно применяется к обстановке, всегда на высоте обстоятельств, всегда грозна для врага»[25]. Из фундаментального труда Антона Антоновича мы подчерпываем важные сведения о том, что «сущность русской национальной военной доктрины заключалась в преобладании духа над материей, <...> преобладании качественного элемента над количественным»[26].

Самобытность русских войск во второй половине XVIII века так же отмечает Алексей Васильевич Шишов: «Главное в сути русской армии заключало в себе более высокое моральные и боевые качества национальной по составу армии России, комплектуемой на началах рекрутской повинности, в сравнении с западноевропейскими армиями с их в основном наемным составом»[27]. В работе Алексея Васильевича Шишова «А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи» мы находим ещё одно объяснение «самобытности русской военной доктрины», заключавшейся, по мнению А. В. Шишова, в комплектовании русской армии на основе рекрутской повинности.

Ряд интересных фактов о высоких боевых качествах русского солдата, в книге «Господь – Знамя моё», сообщает Владимир Михайлович Курылев: «Русское войско, под предводительством таких полководцев как Г.А. Румянцев, Г.Г. Орлов, Г.А. Потемкин, А.В. Суворов, с меньшим количеством воинов, боевого снаряжения, запаса боеприпасов побеждали грозного врага и несли потери в десять, двадцать и более раз меньшие противника»[28].

В целом, мы можем сказать, что авторы, затрагивающие тему русской армии во второй половине восемнадцатого столетия, одинаково сходятся во мнении, что в этот период Россия имела мощнейшую армию в Европе. Принципы обучения солдат в русской армии постоянно совершенствовалась. Сформировалась самобытная военная доктрина, позволившая русским воинам одерживать блистательные победы над противником, порой во много раз превосходящим по численности и вооружению.

Глава I

Организация быта в русской армии

От организации бытовых условий, во многом, зависит боеспособность армии. В связи с этим рассмотрим устройство быта в русской армии во второй половине XVIII века.

Условия жизни солдат. Воинский лагерь

О жилищных условиях солдат русской армии в «Науки побеждать», приводится ряд эпизодов, которые позволяют нам определить их качество, как в мирное, так и в военное время. Здесь мы встречаем упоминание о некой «главной квартире»[29], куда солдатам надлежало прибыть после учений. Исходя из этого, мы можем сделать предположение, что существовал главный лагерь, в котором квартировалась большая часть солдат и офицеров. Но при этом, также имели место вспомогательные лагеря, находящиеся вне расположения основных сил. По своему устройству вспомогательные лагеря являлись небольшими городками палаточного типа. Солдаты разбивали палатки и строили шалаши, очевидно имевшие достаточно большой размер, для того что бы вместить сразу группу солдат, называвшуюся артелью[30].

Подобные лагеря имели определенные минусы: комфорт и удобства были ограничены. При сильных холодах жить в палаточном «городке» становилось просто невозможно, в связи с чем, устраивались такие жилища только в теплое время года. Но существенным плюсом данного типа «квартир» являлась быстрота при их обустройстве и транспортировке. (При перевозке лагеря шалаши просто-напросто бросались, а палатки собирались и грузились на транспортных животных в «палаточные ящики»[31]). Палаточные лагеря устраивались во время походов и во время боевых действий, когда от войск требовалась максимальная быстрота и мобильность.

Основным видом лагеря являлась «главная квартира». По своему устройству этот лагерь представлял так же палаточный городок, но располагавшийся вблизи с городом или каким-либо другим населенным пунктом. «Главный» лагерь был больше по размерам и мог стоять в зимнее время, так как во время холодов солдаты квартировалась непосредственно в самих деревнях или городах[32]. (Подобное предположение сделано на основании того, что в «Науке побеждать» мы не находим ни одного упоминания о солдатских казармах. Скорее всего, это было связанно с их отсутствием или небольшим количеством. Массовая постройка помещений казарменного типа для нужд армии начнется только с конца XVIIIвека при императоре Павле I)[33].

В итоге, мы можем сказать, что условия квартирования солдат в русской армии во второй половине восемнадцатого столетия были достаточно суровы и требовали от бойца поистине спартанской закалки, что особенно ярко выражалось в то время года, когда «дом» солдату заменяла палатка или шалаш.

Питание и довольствие солдата

Основным блюдом для Суворовского солдата являлась каша. Из каких круп приготовлялся солдатский обед, точно неизвестно, но, скорее всего, это была самая доступная и дешевая ячменная крупа. Из напитков употреблялся «солдатский квас»[34], так же изготовляемый из ячменя и ржи. Для приготовления трапезы в русской армии существовали отдельные кашеварные повозки, которые во время похода должны были двигаться впереди марширующих колон и до их подхода успеть изготовить обед: «Братцы пришли – к кашам поспели»[35]. Прием пищи проводился по артелям, то есть, на каждое объединения солдат существовал отдельный котел, и по команде артельного старосты: «к кашам!»[36], бойцы приступали к трапезе.

Касаемо обеспечения солдата продовольствием, было ли оно казенным, или самостоятельным, сказать, что-то определенно сложно. Но, как это ни кажется странным, пополнять свои боеприпасы боец должен был на личные средства. Для изготовления пуль солдату надлежало «купить свинца из экономии». Эти слова из «Науки побеждать» говорят нам о том, что солдату выплачивалось небольшое жалование. Так, автор «Науки побеждать», делает добавление, что свинец «не дорого стоит»[37] и покупки надо делать экономно. В связи с этим, возможно, что солдат должен был покупать не только материал для боеприпасов, но и некоторые из продуктов питания.

Помимо жалования, во время походов, источником средств бойца могла стать военная добыча. Александр Васильевич Суворов, рассказывая о взятии турецкой крепости Измаил, говорит следующие: «Святая добычь! Возьми лагерь! – все ваше. Возьми крепость! – все ваше. В Измаиле, кроме иного, делили золото и серебро пригоршнями. Так и во многих местах»[38].

Завершая повествование о жаловании и снабжении военнослужащих провиантом, мы можем сказать, что солдатский рацион питания был достаточно скудным, но при этом вполне достаточным для поддержания активности бойцов. Тем более, мы должны понимать, что русский солдат в XVIIIвеке – это бывший неприхотливый крестьянин, врят-ли являвшийся гурманом.

Медицинские условия в русской армии

Поднимая тему развития врачебной помощи в русской армии, приведем следующие слова Александра Васильевича Суворова: «Бойся богадельни! Немецкие лекарства издалека тухлые, всплошь бессильные и вредные. Русский солдат к ним не привык»[39]. «Богадельня первый день мягкая постель, второй день французская похлебка, третий день её братец домовище (гроб – И.С.) к себе и тащит». Исходя из этих слов, мы можем судить о том, что медицинское дело в русской армии не находилось на высоком уровне. Столь снисходительная оценка лекарств, не смотря даже на всю свою своеобразность, может говорить о плохом качестве многих медикаментов, что, впрочем, было характерно для всего XVIII века.

В связи с этим, «Наука побеждать» учила солдат лечиться различными народными способами. «У вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки». «Жидок желудок – есть хочется – на закате солнышка немного пустой кашки с хлебцем, а крепкому желудку буквица в теплой или корень конского щавеля». «Голод – лучшее лекарство». «В горячке ничего не пей, не ешь». Лекарствами являлись вещества, которые всегда можно было найти в походе и в лагере. Но это не должно наталкивать нас на мысль, что лекарственные препараты в русской армии отвергались совсем. При серьезных заболеваниях, таких как чума, «не надобно жалеть денег на лекарства, коли есть – купить»[40], советует «Наука побеждать».

В качестве медицинского пособия Суворов так же рекомендовал солдатам «полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского». (Александр Васильевич ссылается на работу Ефима Тимофеевича Белопольского «Правила медицинским чинам», повествующей о сортировке больных, постановке диагнозов и лечении самих болезней).

Исходя из произведения Александра Васильевича Суворова, мы так же можем судить о том какие болезни «ходили» в армейской среде. В «Науке побеждать» упоминается три заболевания, которые очевидно были самыми распространенными. Первым из них являлось отравление, в случае которого следовало «чистить желудок». Вторым – лихорадка, исцеляемая голодом. Третьим была чума – тяжёлое инфекционное заболевание, являющаяся смертельным. «Один умирает, а десть товарищей его хлебают смертный дух»[41]. В случае заболевания кого-либо из солдат этой болезнью, заболевшего сразу выселяли вместе со всей его артелью из общей «квартиры» в отдельный лагерь – «в шалаши»[42], туда, где воздух был чище. Подобные меры и карантин позволяли избежать массовой гибели солдат, и способствовали быстрейшему избавлению от чумы. В подтверждении этого приведем следующие слова Суворова, свидетельствующие о статистике смертности от болезней: «Мы умеем себя беречь. Где умирает ото ста один человек, а у нас и от пятисот меньше умирает»[43].

В целом, медицинская помощи в русской армии была развита на уровне использования народных лечебных средств, подобных тем, что употреблялись в крестьянской среде. Но в остальном, врачебное дело было не в лучшем состоянии. Однако большинство солдат были здоровы, заболевания вылечивались. Смертность была минимальной.

Вывод

Затрагивая вопрос о быте русской армии во второй половине восемнадцатого столетия, мы можем сделать вывод о том, что условия жизни солдат были весьма тяжелыми. Палаточный лагерь, являвшийся основным жилищем солдата в походе, особой комфортностью не обладал. Пища, употребляемая бойцами, была грубой и простой. Медицина находилась не на высоком уровне. Но, русский солдат – вчерашний крестьянин был привычен к подобным условиям жизни, и особой тяготы для него они не представляли. Главным испытанием для новобранца должны были стать постоянные воинские упражнения и экзерциции.

Глава II

Обучение солдат воинскому ремеслу

В данной главе мы попытаемся выяснить, как проходило обучение солдат русской армии воинскому ремеслу, а именно: каким дисциплинам отдавался приоритет, как велось обучение, и какие навыке в ходе учебы приобретал военнослужащий.

Порядок обучения

В самом начале «Науки побеждать» Александром Васильевичем Суворовым, приводятся следующие слова: «Развод – от оного главное влияние в обучение»[44]. Развод, то есть обучение боевым действиям в строю играли важнейшую роль в ходе всей боевой подготовки. Развод включал в себя отдельные дисциплины, идущие по ходу учебы в следующем порядке. Занятия начинались с построения, за которыми следовали учебные стрельбы с элементами движения. Далее шел целый ряд учебных атак на неприятельскую пехоту и кавалерию: солдаты учились сближаться с противником и вести рукопашный бой. После этого снова было построение, и офицерский состав приступал к занятиям с личным составом[45]. Подобное учение было «основательным (то есть важнейшим – С. И.) в батальонных, полковых и корпусных экзерцициях»[46]. Следовательно, по подобной схеме проводились занятия по батальонам, полкам и корпусам.

Данная система тренировок максимально была приближена к боевым действиям. Очередность всех дисциплин была такой же, как в бой. Построение являлось образом расстановки сил перед боем, стрельба – сближения и огневого контакта с неприятелем, рукопашный бой завершающим этапом баталии. Соответственно, мы можем судить, что последовательность всех занятий была выбрана неспроста, и сама по себе, представляла отдельную тренировку для военнослужащих.

Строевые упражнения – экзерциции

Как нами уже было выяснено, учебный день начинался с построения. По команде «Исправься! Бей сбор! Учение будет!»[47] солдаты должны были встать в строй таким образом, что бы «каблуки были сомкнуты, подколенники стянуты! Солдат стоит стрелкой... Солдат во фронте на шагу строится по локтю. Шеренга от шеренги три шага»[48]. После этого отрабатывались «повороты по команде, по флигельману (правофланговому), по барабану»[49]. Данное упражнение, скорее всего, продолжалось не долго, так как было упомянуто А.В. Суворовым всего в нескольких строках. Но при этом мы должны заметить всю важность данной экзерциции. Занятия подобного рода требуют от человека умения быстро реагировать и четко выполнять поставленные команды: солдат, проделывая эти упражнения, предельно концентрировал свое внимание на всех действиях и командах, приводя себя в готовность к более сложным заданиям.

Стрельба

Далее, начинались учебные стрельбы, сигналом для которых была команда: «Пальба будет! Заряжай ружье!». По этой команде, первым делом солдату надлежало привести оружие в боевую готовность.При заряжении ружей бойцы должны были действовать быстро и слаженно, что было необходимо для наивысшей скорострельности. Воину надлежало со всей тщательность изготовить оружие к выстрелу. Так, к примеру, если отскакивал шомпол, значит, пуля была прибита не крепко[50] и во время прицеливания могла выкатиться из ствола. В то же самое время, забить заряд в ружье надо было с одного удара шомполом, иначе, порох был бы сильно утрамбован в стволе и бумажный картуз, в котором находилась пуля, мог порваться, что грозило осечкой или искажением траектории полета заряда при выстреле.

После снаряжения ружья боец вскидывал оружие, «приклад крепко уперев в сгиб правого плеча, ствол бросив на левую ладонь»[51], и начинал прицеливание. По Суворовской «Науке побеждать» от солдат требовалась прицельная стрельба. «Для сбережения пули тут на каждом выстреле всякий своего противника должен целить, чтобы его убить»[52]. «Стреляй редко, да метко». «Для пальбы стреляй сильно в мишень». «Мы стреляем цельно»[53]. Прицеливание должно было вестись таким образом, что бы в прицел попадала середина мишени: «пуля бьет в полчеловека»[54]. Скорее всего, такой способ наведения на цель был вызван физически - баллистическими свойствами оружия того времени. Стрельба велась на дистанции равной приблизительно 60 шагам до объекта[55]. Прицелившись, солдат нажимал на спусковой крючок ружья, и происходил выстрел.

Так выглядела индивидуальная подготовка солдата к ведению огня.

Но в восемнадцатом веке наилучшего результата стрельба достигали при залповом огне, когда пальба велась всем подразделением вместе[56]. Для совместного огня бойцам приходилось вздваивать строй – «наблюдать косой ряд»[57]. Подобный «ряд» представлял собой следующую картину: солдаты задних шеренг должны были занимать промежутки между солдатами первых шеренг (рис. 1а), тем самым делая строй, как бы скошенным (рис. 1б). Для того чтобы быстрее можно было выполнить вздваивание рядов команды отдавались по «плутонгам, полудивизионам, дивизионам»[58] (то есть по взводам, двум взвода, четырем взводам). При подобном построении плотность, огня увеличивалась в два раза. Всего производилось порядка одного, двух выстрелов, после чего солдаты приступали к следующему занятию по умению сближаться и вести рукопашный бой с неприятелем. По команде «Наступными плутонгами начинай!» бойцы переходили в наступление: «Сигнал барабана – «поход», – выстреляя от одного до двух патронов»[59].

При прицельной стрельбе каждого из солдат, мощь залпового огня первых шеренг построения могла достигать высокой поражающей силы и наносить противнику значительный урон, не смотря на все несовершенства огнестрельного оружия во второй половине XVIII века.

Штыковой бой

Прежде чем приступить к разбору такого явления как сквозные атаки, следует сказать несколько слов о значении штыкового боя в XVIII веке. В Суворовской «Науке побеждать» мы можем заметить одну важную деталь, когда речь ведется о штыковой атаке, то её прямым следствием становится окончательная победа над неприятелем: «Бросаются колоть... Бери в полон!»[60] «Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура!»[61]. Одна только фраза, ставшая крылатой, «Пуля – дура, а штык – молодец»[62], может свидетельствовать о предпочтительной и значительной роли штыковой атаки. (Однако столь негативная оценка «пули», не должна нас наталкивать на мысль о пренебрежении в русской армии к ведению огня, но об этом будет сказано ниже).

Именно в рукопашном – штыковом бою решались судьбы большинства сражений восемнадцатого столетия. Так в Полтавской битве, переломным моментом стала решительная атака русской пехоты и кавалерии на шведов, обратившихся в бегство после ожесточенной рукопашной схватки. В 1759 году, в сражении при Кунерсдорфе, русская армия в ходе штыковой атаки одержала победу над прусской армией Фридриха Великого, считавшейся до этого лучшей армией Европы. При Фокшанах, суворовские чудо-богатыри разгромили турецкую армию в ожесточенном рукопашном бою. В 1799 году, во время Альпийского похода, армия Суворова нанесла поражении французской армии генерала Массены, обратив в бегство солдат республики в штыковом бою в долине Моутенталь. Список подобных сражений, когда виктория достигалась именно в рукопашном бою, можно продолжать долго.

В связи с подобной значимостью штыкового боя, особое внимание в русской армии уделялось подготовке солдат к ведению рукопашного боя. О том, как для штыкового бою надлежит держать оружие, «Наука побеждать» гласит: «Мушкет в правой руке держать на перевесе»[63]. При таком хвате цевье мушкета находилось в левой, а приклад в правой руке. Ноги ставились так, что бы впереди находилась левая, а сзади правая нога, вес переносился на переднюю ногу (рис. 2). Подобная стойка позволяла солдату использовать ружье для отбива выпадов и уколов неприятеля, с максимальной для себя выгодой. С помощью вращательных движений мушкетом и переноса веса с ноги на ногу можно было не только отразить нападение, но и самому контратаковать врага, для поражения которого использовались выпады различной длины. «Штыком коли крепко»[64], – учит «Наука побеждать».

При ударе штыком, если цевье мушкета оставалось в ладони левой руки, то выпад назывался коротким. Если большая часть оружия посылалась вперед и обе руки оказывались у приклада: выпад назывался длинным. При коротком уколе штык посылался вперед на относительно небольшую дистанцию, и оружие оставалось контролируемо солдатом. Если делался длинный выпад, то штык уходил далеко вперед и мог поразить противника на достаточном удалении, но при этом боец терял контроль над собственным оружием и мог пропустить удар, нанесенный неприятелем. В связи с этим «Наука побеждать» учила наносить удары тычкового, а не затяжного характера[65].

Помимо короткого и длинного выпадов, так же практиковался удар прикладом, различные переводы и обманные движения. Но, при этом, мы должны понять одну важную деталь: способов ведения рукопашного боя существовало огромное количество, и способы эти зависли от определенной ситуации. В качестве примера Александр Васильевич Суворов в «Науке побеждать» приводит несколько вариантов, как можно было действовать солдату против пехоты и кавалерии неприятеля в штыковом бою. «Бросай басурмана со штыка! – мертв на штыке, царапает саблей шею. Сабля на шею – отскокни шаг, ударь опять! Коли другого, коли третьего!»[66]. «Неприятельская кавалерия скачет на выручку к своей пехоте. – Атакуй! – Здесь держать штык в брюхо человеку; случится, что попадет штык в морду, в шею, особливо в грудь лошади»[67].

На основании этих сведений мы можем сделать следующие наблюдения: солдат русской армии обучали основам штыкового боя, как держать оружие, как наносить им удары и отражать нападения неприятеля. И что самое главное, солдат учился действовать исходя из сложившейся ситуации с максимальной быстротой: наносить неприятелю максимальный урон.

Сквозные атаки

Вершиной развития русской военной школы в XVIII веке, по праву, мы можем назвать так называемые сквозные атаки. Суть данного упражнения заключалась в одновременном обучении пехоты и кавалерии, когда два параллельно стоящих строя, в ходе учебной атаки, проходил насквозь друг друга. Для проведения подобного упражнения подразделения делились на две части. После учебных стрельб, по команде: «Наступными плутонгами начинай!»[68] солдаты приступали к учебным атакам. По сигналу барабана линии построений начинали движение вперед. Когда шеренги сближались на дистанцию выстрела из мушкета, равную приблизительно 60 шагам[69], солдаты открывали пальбу холостыми зарядами. Выстрелив «между одного и двух патронов», бойцы, с криком «Ура!» устремлялись вперед, в атаку на строй условного неприятеля. «Атакуй первую неприятельскую линию! В штыки! Ура! Взводные командиры: коли, коли! Рядовые: Ура! – громогласно»[70]. В то время, когда происходило максимальное сближение шеренг, во избежание столкновения, солдаты, пропускали «неприятельский» строй сквозь свои ряды (рис.3).

После первой сквозной атаки бойцам давался краткий отбой, что бы они могли выровнять ряды построений и приготовится к следующей атаке. После небольшой передышки следовала атака кавалерии на пехоту. Достигнув наименьшей дистанции между пехотинцами и всадниками, солдаты снова расступались и пропускали конницу сквозь строй, но при этом, пехота должны были двигаться навстречу кавалерии. «Атакуй!», – звучала команда перед видом неприятельской конной лавины. Подобные действия должны были внушить пехотинцам чувство того, что никакая кавалерия не страшна сомкнутому строю пехоты. За нападением кавалерии следовала вторая сквозная атака: «Атакуй вторую неприятельскую линию, или резервы неприятельские атакуй! Отбой. Сим кончится»[71].

В таких тренировках бойцы учились сближаться с неприятелем, вести по нему огонь и наносить мощные лобовые удары в штыковой атаке. Но самым главным обучающим фактором в сквозной атаке являлась психологическая закалка военнослужащих. От подобного рода занятий большую пользу получали кавалеристы. После сквозных атак лошади переставали бояться атаковать на полном ходу плотные построения пехоты, ощетинившиеся штыками, и ведущие пальбу из ружей.

Приведенные выше примеры атак являются наиболее простыми. Когда бойцы становились более опытными, отбой не давался после второй сквозной атаки, а звучала команда «Вперед!» – в новое наступление. Теперь, помимо самого сближения, солдаты учились по ходу наступления расширять или сужать фронт, проводить атаку в различных построениях. «На походе плутонги вздваиваются в полудивизионы, или сии ломают на плутонги». Для того чтобы увеличить фронт солдаты, ускорив шаг – «солдатский шаг аршин, в захождении полтора аршина»[72] – догоняли впереди идущий взвод (рис. 4а) и тем самым образовывали полудивизион (рис. 4б). Подобное перестроение могло служить для увеличения плотности огня из ружей. Если же, наоборот, нужно было уменьшить фронт из дивизионов, то взвода замедляли движение и вставили позади своих ведущих взводов – плутонгов. Такой вид рокировки был необходим для затруднения прицеливания вражеской артиллерии, так как чем уже был фронт построения, тем сложнее на него было наводить орудия.

Что бы проделывать подобные маневры солдаты должны были уметь держать дистанцию между плутонгами: «интервалы или промежутки между взводами весьма соблюдать, дабы пришед на прежнее место, при команде стой! Все взводы вдруг стояли и заходили в линию». Данные перестроения были весьма не простой задачей, и для ритмичности движения, начинали отбивать дробь барабаны, и играла музыка. «Начинает барабан, бьет свои три колена; его сменяет музыка, играет полный поход; паки (снова – И.С.) барабан. И так сменяются между собой. Бить и играть скорее, от того скорее шаг». Когда подразделения сближались, и если фронт был мал, то, не сбавляя скорости наступления «вторая или первая половина линии» расходились налево или направо, тем самым увеличивая ширину построения, после чего сходились, ведя пальбу. «С обеих сторон сквозная атака»[73]. Затем, если было место, солдаты разворачивались и снова повторяли атаку, уже в различных построениях.

Подобные построения могли быть нескольких вида. Когда отдавалась команда: «Атака будет колонной!»[74] – солдаты становились таким образом, что бы фронт становился уже флангов. Построившись в колонну, подразделения могли двигаться значительно быстрее, нежели в линии. При команде: «Строй кареи!» – бойцы строились так, чтобы все четыре стороны построения делались фронтом. Каре позволяло вести круговую оборону от неприятеля. После очередного ряда сквозных атак в колоннах и каре физическая часть обучения заканчивалась, и командирский состав переходил к работе с личным составом по нравственной и политической подготовке[75], речь о которой пойдет в следующей главе данной работы.

Вывод

Подводя итоги того, как и чему обучали солдат русской армии в XVIII веке, мы можем сказать, что школа, которую проходил молодой боец, полноценно отражала все стороны воинского ремесла своего времени. В ходе обучения солдат приобретал умения, от которых в дальнейшем могла зависеть его собственная жизнь и жизнь его товарищей. После прохождения суворовской подготовки, боец умел передвигаться в строю, вести стрельбу и рукопашный бой с неприятелем. Русская военная школа во второй половине восемнадцатого столетия всесторонне подготавливала солдат к предстоящим боевым действиям и делала из них универсальных бойцов, способных к выполнению различных боевых задач.

Глава III

Русская военная доктрина. Морально-нравственный облик русского воина

Прежде чем приступать к рассмотрению русской военной доктрины, суть которой ярко выражена в суворовской «Науке побеждать», дадим определение того, что мы подразумеваем под этим термином. Исчерпывающие определение военной доктрины дает русский военный историк Антон Антонович Керсновский. В своем труде «Философия войны» он пишет следующие: «под «доктриной» мы разумеем совокупность взглядов по данному вопросу и совокупность «методов» при разрешении этого вопроса. Военная доктрина представляет мировоззрение данной нации по военному вопросу и составляет одну из многочисленных граней доктрины национальной. <...> Она является производной исторических, бытовых и военных традиций данной нации – её политических, географических, племенных условий, духа и психологии народа (или народов), её составляющих»[76]. В целом, под военной доктриной мы можем понимать национальное учение о методах и способах ведения войны, основанное на духовно-идеалогических принципах.

«Искусство военное»[77]

В качестве основных связующих элементов военной доктрины в «Науке побеждать» называются три воинских искусства: глазомер, быстрота и натиск, суть которых заключалось в следующем. Глазомер – способность здраво оценивать обстановку на поле боя: видеть слабые и сильные стороны противника. «Как идти, где атаковать, гнать и бить»[78] врага. Быстрота – умение совершать маневры и передвижение воинских частей слаженно и с высокой скоростью. «Поход. Неприятель нас не чает, считает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух и трехстах и больше. Вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова. Атакуй с чем пришел, чем Бог послал!»[79]. Натиск – стремительное нападение, обращающеё противника в бегство. «У неприятеля те же руки, да русского штыка не знают. <…> Коли, пехота в штыки! <...> В окончательной победе, конница, гони, руби! Конница займется, пехота не отстанет. В двух шеренгах сила, в трех полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает». Подобные положения о воинском мастерстве предполагали ведение постоянного наступления, когда «лучше об отступлении и не следовало помышлять»[80].

Ранее нами было выяснено, что холодное оружия в русской армии имело приоритетное положение, однако огнестрельные средства полностью не отвергалось. Напротив, в «Науке побеждать» мы находим такие слова: «в пальбе много людей гибнет». Для ведения огня создавались специальные группы стрелков, называвшихся егерями. В их задачу входило «бить наездников и набегающих неприятелей, а особливо чиновников (офицеров – И.С.)». Целью для егерей становились отдельные противники, в то время когда основные части вели огонь по скоплению живой силы неприятеля: «плутонги палят в их толпы»[81].

В русской армии перед нами предстает симбиоз стрельбы и рукопашного боя, позволяющий равномерно распределять силы солдат в сражении.

Тактика русской армии

О том, какой нужно придерживаться в бою тактики, Александр Васильевич Суворов сообщает следующие: «в баталии полевой три атаки: в крыло, которое слабее. Крепкое крыло закрыто лесом – это не мудрено! <...> Атака в середину не выгодна, разве конница хорошо рубить будет, а иначе самих сожмут. Атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армиею заходить тяжело»[82]. «Наука побежать» напутствовала совершать нападения на неприятеля с флангов и тыла, так как атаки подобного рода могли принести наибольший успех. Но, зайти во фланг, а тем более в тыл противника, было задачей весьма непростой, порой связанной с преодолением естественных препятствий в виде леса, реки, болота и т.п. Однако Суворовские чудо-богатыри могли преодолевать куда более серьезные преграды и обрушиваться на врага «со всех сторон». «Солдат проберется и болотом»[83]. «Конница должна действовать всюду, как пехота, исключая зыби. Там кони на поводах. Казаки везде пролезут»[84].

Но большинство баталий проходили в открытом поле. В связи с чем «Наука побеждать» предписывала действовать «линиями против регулярных» частей, «кареями против басурман». Против противника действующего осторожно и осмотрительного, пытающегося маневрировать, следовало самим проводить различного рода маневры, вести наступление линиями и колоннами. (В качестве подобных неприятелей приводятся «безбожные французишки» и «немцы»). Против врага, нападающего «толпою» («супротив басурман» – турок и татар) [85], первоначальные действия должны были носить оборонительный характер, и лишь после того, как неприятель был уж измотан бесплодными атаками, следовало самим переходить в наступление. Но в целом, говоря о русской – Суворовской военной доктрине, мы можем сказать, что её характерной чертой являлась атака, когда солдаты устремлялись на прорыв неприятельского строя, ощетинившегося штыками и извергающего смертоносный град пуль.

Но что являлось основой для русской военной доктрины, на чем держалось её здание? Что было причиной столь бесстрашного поведения русских солдат, порой бросающихся в атаку при явном превосходстве со стороны неприятеля в численности? Какой была причиной подобного мужества и отваги, «когда (как показывает наблюдение) немец на их месте бежал бы или сдался»[86]? Что это было за чувство, «с каким вышел Румянцев с семнадцатью тысячами на двести тысяч турок в Кагульскую битву»? Какое чувство двигало суворовскими солдатами «в серенькое утро Рымника, и в знойные дни Тербии, и в черном мраке альпийских ночей?»[87]    

Духовно-нравственный облик русского солдата

Об основе русской военной доктрины, лаконично сообщают следующие слова Александра Васильевича Суворова, служащие напутствием для солдата: «Молись Богу! От него победа»[88]. Одна из Христианских заповедей учит: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15.13). Основываясь на этом правиле, солдаты готовы были идти в любую атаку, понимая, что если они и погибнут, то погибнут за своих близких, за царя и за Отечество. «Умирай за Дом Богородицы, за матушку (за императрицу – И.С.), за пресветлейший дом! – Церковь Бога молит».[89] Перед лицом неприятеля русский воин полностью вручал себя в руки Божии и смело шел в сражение, уповая на Его милость: «Бог нас водит – он нам генерал!»[90]

В русском воине сочетались удивительные нравственные качества. Он был страшен для врага [91], но кроток по отношению к обывателю. В «Науке побеждать» мы встречаем словосочетание: «солдат не разбойник»[92]. Однако подобное формулировка (уже сам факт того, что она приводится) может натолкнуть нас на мысль обратную. Но в то же время, мы можем давать и позитивную интомпритация этому выражению, основываясь на том, что приводится оно только в одном месте, и негде более акцент на него не делается. Тем не менее, случаев грабежа и «обиды обывателей» полностью отрицать не следует. Но, как свидетельствуют факты, если подобные эксцессы и случались, то крайне редко. В подтверждение этого приведем отзывы о русских солдатах Неаполитанского министра Мишура: «в промежутке 20 дней небольшой русский отряд возвратил моему государству две трети королевства. Это было не всё, войска заставили население обожать их... Вы могли бы их видеть осыпанными ласками и благословлениями посреди тысяч жителей, которые назвали их своими благодетелями и братьями... Конечно, не было другого примера подобного события: одни лишь русские войска могли совершить такое чудо. Какая храбрость! Какая дисциплина! Какие кроткие, любезные нравы! Здесь боготворят их, и память о русских останется в нашем отечестве на вечные времена»[93].

Помимо одной только веры и высокой нравственности солдат прекрасно владел знаниями о том, как надлежит себя вести в бою. «Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится», гласит Суворовская «Наука». В связи с этим, одним из самых постыдных «званий», каким могли наградить нерадивого и несообразительного солдата или офицера, было шуточно-иносказательное прозвище «немогузнайки». «Проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, лукавка, краснословка, кратмолвка, двуличка, вежливка, бестолковка, кличка, чтоб бестолково выговорить: край, прикак, афок, вайрках, рок, ад и прочее. Стыдно сказать! От немогузнайки много, много беды»! Что значат большинство этих выражений в отдельности не понятно, но, скорее всего, именно в таких шуточно-иносказательных формах отражается вся негативная оценка недопустимого для солдата «немогузнайства»: «От немогузнайства много, много беды! <…> За немогузнайку офицеру арест, а штаб-офицеру от старшего офицера арест квартирный <…> за ученого трех неученых дают. Нам мало трех! Давай нам шесть! Нам мало шести, давай нам десять на одного! Всех побьем, повалим, в полон возьмем! В последнюю кампанию неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто тысяч; а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение! Господа офицеры — какой восторг![94]»

Вывод

Подводя итоги духовно-морального облика русского солдата во второй половине XVIII века, мы можем сказать, что русский воин в первую очередь был силен духовно: в ходе обучения он начинал осознавать, что проливает свою кровь за Отечество и Православную веру, жертвуя жизнью, следуя Христианской заповеди «За други своя».

Русский солдат являлся примером высокой нравственности, выраженной в благочестивом отношении к обывателям и мирным жителям. Русский воин обладал высокой моралью и смекалкой, позволявшей ему одолевать любого противника, о чем свидетельствует следующие слова «Науки побеждать»: «Богатырь заколет полдюжины, а я видал и больше»[95].

Заключение

В заключение работы на тему «Русская армия во второй половине XVIII века по «Науке побеждать» Александра Васильевича Суворова» мы приходим к выводу о том, что русская армия во второй половине восемнадцатого столетия представляла собой грозную вооруженную силу.

Русский солдат был вынослив: мог переносить голод и непогоду. Суровые условия жизни в воинском лагере и тяготы обучения закаляли характер и силу новобранцев.

Солдаты учились преодолевать различные препятствия для захода во фланг или тыл неприятелю, что предписывала тактика действий в бою. В ходе обучения воинскому ремеслу бойцы постигали основы владения оружием, учились действовать исходя из сложившейся ситуации – избегать «шаблонов». Но помимо прекрасной индивидуальной подготовки воины обучались действовать плечом к плечу вместе со своими товарищами, учились совершать сложнейшие маневры и передвижения в различных построениях, могли крепко держать оборону и сами переходить в атаку на любого неприятеля, даже превосходящего по численности.

После прохождения Суворовской школы солдаты становились универсальными бойцами, готовыми побеждать любого неприятеля. Русская военная доктрина исключала поражения и отступления: учила наступать, атаковать и гнать неприятеля до полного его разгрома.

Соединение в русском солдате высоких морально-духовных принципов с такими качествами как боевая выучка, выносливость и смекалка сделали русскую армию во второй половине восемнадцатого века непобедимой. По словам Антона Антоновича Керсновского, русская военная доктрина породила из России «Божией рати лучшего воина»[96].

Так пусть живет память о русском солдате, проливавшем свою кровь на полях Балкан, просторах Италии и на пиках Альп.

Вечная ему Слава!

Список используемых источников и литературы

Источник

Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.

Литература

Блинский А.В. «Святой флотоводец России». СПб., 2007.

Драгомиров М.И. Стратегия духа: Основы воспитания по взглядам А.В. Суворова. М., 2000.

Драгомиров М.И. Объяснение Суворовской Науки побеждать. //Не числом, а умением. М., 2001.

Золотарев В.А. Во славу Отечества. М., 1984.

Карпущенко С.В. Быт русской армии в XVIII - начале XX века. М., 1999.

Курылев В.М. Господь – Знамя мое. Т.1. М.,2005.

Керсновский А.А. История Русской армии. Т.1. Смоленск 2004.

Керсновский А.А. Философия войны. М., 2010.

Лопатин В.С. Великий Сын России. Наука побеждать и комментарии к ней. М.,2000.

Мещеряков Г.П. А.В. Суворов – великий русский полководец. М., 1950.

Петрушевский А.Ф. Генералиссимус Суворов. //Не числом, а умением. М., 2001

Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005.

[1] Керсновский А.А. История Русской армии. Т.1.,Смоленск 2004. С.159.

[2] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 279.

[3] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 279.

[4] Драгомиров М.И. Стратегия духа: Основы воспитания по взглядам А.В. Суворова. М., 2000. С.14.

[5] Курылев В.М. Господь – Знамя мое! Т.1. М.,2005. С.9.

[6] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 290.

[7] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 277.

[8] Лопатин В.С. Великий Сын России. Наука побеждать и комментарии к ней. М.,2000. С.103.

[9] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 280.

[10] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 280.

[11] Лопатин В.С. Великий Сын России. Наука побеждать и комментарии к ней. М.,2000. С.103.

[12] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 293.

[13] Там же.

[14] Золотарев В.А. Во славу Отечества. М., 1984. С.1.

[15] Карпущенко С.В. Быт русской армии в XVIII - начале XX века. М., 1999. С. 147.

[16] Там же. С. 150.

[17] Мещеряков Г.П. А.В. Суворов – великий русский полководец. М., 1950. С.4.

[18] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 284.

[19] Там же. С.282.

[20] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 287.

[21] Драгомиров М.И. Объяснение Суворовской Науки побеждать. //Не числом, а умением. М.2001. С. 144.

[22] Петрушевский А.Ф. Генералиссимус Суворов. //Не числом, а умением. М.2001. С. 146.

[23] Петрушевский А.Ф. Генералиссимус Суворов. //Не числом, а умением. М.2001. С. 149.

[24] Керсновский А.А. История Русской армии. Т.1.,Смоленск 2004. С.138.

[25] Там же.С.139.

[26] Там же. С.141-142.

[27] Шишов А.В. Суворов. Генералиссимус Великой Империи. М., 2005. С. 281.

[28] Курылев В.М. Господь – Знамя мое. Т.1. М.,2005. С.13.

[29] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.308.

[30] Там же. С.314.

[31]Там же. С. 312.

[32] Карпущенко С.В. Быт русской армии в XVIII - начале XX века. М., 1999. С. 23.

[33] Керсновский А.А. История Русской армии. Т.1.,Смоленск 2004. С.149.

[34] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.314.

[35] Там же.С.312.

[36] Русская военная мысль XVIIIвека. Наука побеждать. М., 2003.С.312.

[37] Там же. С.308.

[38] Там же. С.309.

[39] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.313.

[40] Там же. С. 313.

[41] Там же. С.314.

[42] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.314.

[43] Там же. С.315.

[44] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.304.

[45] Там же. С.308.

[46] Там же. С.307.

[47] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С.303.

[48] Там же. С.308.

[49] Там же. С.303.

[50] Там же.

[51] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С.304.

[52] Там же. С.307.

[53] Там же. С.309.

[54] Там же. С.304.

[55] Там же. С.305.

[56] Там же. С.307.

[57] Там же. С.304.

[58] Там же. С.303.

[59] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.303.

[60] Там же. С.306.

[61] Там же. С.313.

[62] Там же. С.309.

[63] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.306.

[64] Там же. С.309.

[65] Там же.

[66] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С. 306.

[67] Там же. С.305.

[68] Там же. С.304.

[69] Там же. С.305.

[70] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С.304.

[71] Там же.

[72] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.304.

[73] Там же. С.305.

[74] Там же. С.306.

[75] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С. 308.

[76] Керсновский А.А. Философия войны. М., 2010. С. 133.

[77] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.311.

[78] Там же.

[79] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С.311.

[80] Там же. С. 311.

[81] Там же. С. 306.

[82] Там же. С. 310.

[83] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003. С.310.

[84] Там же. С. 313.

[85] Там же. С. 310.

[86] Керсновский А.А. Философия войны. М., 2010. С. 136.

[87] Керсновский А.А. Философия войны. М., 2010. С. 136.

[88] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.315.

[89] Там же. С. 309.

[90] Там же. С. 315

[91] Там же.

[92] Там же. С. 309.

[93] Блинский А.В. Святой флотоводец России. СПб., 2007. С.32.

[94] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С.315.

[95] Русская военная мысль XVIII века. Наука побеждать. М., 2003.С. 309.

[96] Керсновский А.А. Философия войны. М., 2010. С. 135.

• Переломные точки русской истории