Жадаев М.Ю.

Данная проблематика рассматривалась в историографии, начиная со второго этапа (1930 – 1 пол. 1950-х гг.). А. И. Егоров обрисовывал картину того, как решается национальный вопрос в правительстве А. И. Деникина. В основе административно-территориального устройства России лежал принцип «сохранения единства российской державы». По этому принципу Россия является цельным единым государственным образованием. Были и исключения, например, казачеству обещались некоторые уступки, взамен на помощь в борьбе с большевиками. Главная линия генерала А. И. Деникина четко просматривается в Наказе Особому Совещанию от 14 декабря 1919 года: «Единая, Великая, Неделимая Россия. Установление порядка… Единение с народом. Скорейшее соединение с казачеством путем создания Южно-Русской власти, отнюдь не растрачивая при этом прав общегосударственной власти».^[1] «И не могут части Русской Державы строить русскую жизнь каждая по-своему».^[2]

Остальные источники это подтверждают - по поводу автономного управления А. И. Деникин пишет так: «Автономное управление предположено строить не только по признакам национальным, но и по соображениям иного порядка — по удобству расчленения, географическому положению». В целом курс деникинского правительства можно выразить как стремление к национальному, религиозному и культурному единству русского народа в лице трех ветвей – русской, украинской и белорусской.^[3]

Впервые касаясь казачьих областей, А. И. Егоров писал, что казачество представляло собой на тот момент не сплоченную массу населения, которое было скептически настроено по отношению к большевикам и иногородним элементам. Во многом потому, что крестьянство, численность которого на Дону составляло более 50 % населения, имело в своем распоряжении только половину всей земли. Также сыграла роль, по мнению автора и политика, проводившаяся атаманом П. Н. Красновым. Она заключалась в том, чтобы отстаивать свои права от иногородних, на которых было принято смотреть, как на иностранцев.

Как писал А. И. Егоров, крестьянству в большинстве случаев не доверяли, во многом из-за большевистских взглядов. Нередкими были и восстания. Бесперспективными оказывались попытки призвать крестьян в ряды армии. Борьба казачества с ними принимала все большие масштабы. Дон стремился к самостоятельному существованию.

Прогерманская политика П. Н. Краснова, на которую указывал А. И. Егоров, была подчинена этим же целям, так отражается в источниках. Атаман, состоявший в союзе с Вильгельмом II, просил его признать независимость войска Донского.^[4] Также впоследствии предполагалось объединение всех казачьих областей в одно государственное образование – Доно-Кавказский союз. Краснов хотел включить в состав этого союза «Ставропольскую и Черноморскую губернии, Сухумский и Закатальский округа и, по стратегическим соображениям, южную часть Воронежской губернии со станцией Лиски и городом Воронежем, а также часть Саратовской губернии с городами Камышиным и Царицыным и колонию Сарепта».^[5] Из этого всего автор сделал вывод, что Дон просто не мог обойтись без интервентов, так как после ухода немцев, их заменили англичане и французы. А. И. Егоров считал, что такой сепаратизм со стороны Дона не мог играть на руку Добровольческой Армии, и в общем стабилизации положения на Юге России.

Объединение с А. И. Деникиным также было осуществлено под влиянием Антанты. Это произошло 26 декабря 1918 года.^[6] Но, как писал А. И. Егоров, все-таки это была лишь формальность, так как на деле Дон подчиняться не спешил, сепаратистские настроения продолжали преобладать. А. И. Деникин стоял на позициях создания единого централизованного государства. Его экономическая и социальная политика также не получали поддержки на Дону. Казаки не создавали органов местного самоуправления, не наделяли иногородних землей. Вывод А. И. Егорова о том, что политика ограничения прав казачьих областей на вывоз продуктов и сырья, проводимая Особым совещанием была также встречена в штыки, был абсолютно справедлив.

По воспоминаниям самого А. И. Деникина, «Донская армияпредставляла из себя нечто вроде иностранной союзной. Главнокомандующему она подчинялась только в оперативном отношении; на ее организацию, службу, быт не распространялось мое влияние. Я не ведал также назначением лиц старшего командного состава, которое находилось всецело в руках донской власти».^[7] То есть, как считал А. И. Егоров, что подтверждается источниками, уровень самостоятельности Дона был весьма велик, что в очередной раз доказывает формальность объединения.

И еще одно подтверждение из мемуаров А. И. Деникина: «Так, в июне, я не мог никак заставить донское командование налечь на Камышин, а в октябре — на воронежское направление и никогда не мог быть уверенным, что предельное напряжение сил, средств и внимания обращено в том именно направлении, которое предуказано общей директивой; переброска донских частей в мой резерв и на другие фронты встречала большие затруднения; ослушание частных начальников, как, например, генерала Мамонтова, повлекшее чрезвычайно серьезные последствия, оставалось безнаказанным».^[8] То есть Донская армия, по мнению А. И. Егорова, и, опять же, по источникам, можно сказать, не столько оказывала содействие Добровольческой армии, сколько оказывала сопротивление. В целом, донское казачество не преследовало цель освобождения России от большевиков, воссоздания единого государства. Оно добивалось лишь собственной независимости.

Относительно Кубани А. И. Егоров писал, что отношения складывались более сложно, чем с Доном. Основные проблемы были связаны с экономическими вопросами. Стремясь извлечь как можно больше выгоды, кубанцы установили монополию на хлеб, и регистрацию вывоза товаров. Это, как указал А. И. Егоров, шло вразрез с политикой деникинского правительства. Также на Кубани был введен так называемый принцип ввоза эквивалентов. По мнению автора, это означало, что при вывозе товара нужно было возместить его другим, необходимым для населения. А поскольку правительство Деникина проводило политику вывоза товаров, необходимых для армии, без всяких эквивалентов, то это, как справедливо сделал вывод А. И. Егоров, также противоречило интересам Кубани.^[9]

И. А. Поляков в мемуарах писал о взаимодействии Дона с добровольцами, и считал, в частности, что уход атамана Краснова сыграл свою роль в практическом подчинении Дона генералу Деникину, так как новый атаман А. П. Богаевский, по словам автора не был самостоятельным. «Безвольный и бесхарактерный Африкан Петрович, как нельзя лучше, удовлетворял желаниям Екатеринодара и заправилам Круга».^[10]

Работа Е. И. Ковтюха посвящена исследованию вопроса о взаимоотношениях с Кубанью. О противоречиях между Деникиным и Кубанью он писал, что поражение Деникина в итоге произошло из-за отхода с фронта казачьих частей, недоверия казаков к деникинской политике, непривлекательности лозунга о единой и неделимой России.^[11]

На третьем историографическом этапе необходимо отметить монографию А. П. Алексашенко, в которой утверждалось, что отношения генерала А. И. Деникина с казаками были доверительными, про обострения не говорит. «Власть осуществлялась белоказачьими «войсковыми правительствами», на которые Деникин вполне мог положиться…не создавая своих особых органов власти».^[12]

Отношения А. И. Деникина с казачеством характеризовал и А. П. Ермолин. Относительно Кубани он указал, что к захвату Кубанского Края и Екатеринодара во 2-м Кубанском походе привел переход зажиточных казаков, верхушки, на сторону белогвардейцев. По вопросу о противоречиях между деникинским правительством и Кубанской Радой, автор писал, что это было следствием распространения влияния эсеров, которые пытались организовать оппозицию деникинскому правительству. Борьба группировок в Кубанской Раде вела к противоречиям как внутри Кубанской области, так и между ней и правительством Деникина. В конечном счете, это и привело к разгрому Рады и аресту ее членов. Автор также указал на одну из первых ролей этих противоречий, так как они были использованы советской властью, как катализатор разложения тыла Добровольческой армии. Они собственно и начались с того момента, как в казачьих районах, воевавших за сохранение своего быта, стала действовать большевистская пропаганда, которая убеждала казаков не воевать, приучала их к дезертирству. Это привело к оттоку казачьих частей с фронта, и вливанию их в ряды зеленых.^[13]

По поводу терского войска А. П. Ермолин писал, что терские белые отряды начали формироваться исключительно с появлением Добровольческой Армии на Северном Кавказе, что привело к переходу на сторону белых значительных людских и материальных ресурсов. Но также это все и привело, по мнению автора, к активизации партизанского движения, что было вызвано захватом добровольцами Грозного и Владикавказа 4 и 9 февраля 1919 года.^[14]

В постсоветской историографии национальную проблему затронули в своей монографии В. Д. Зимина и Ю. Д. Гражданов.^[15] Ими рассматривался вопрос об отношении Донского войска с немецкими оккупантами, якобы «союзниками». Авторы писали о Круге Спасения Дона, который избрал на должность атамана генерала П. Н. Краснова. Основные законы, принятые на этом Круге, и предложенные П. Н. Красновым, как следует из монографии, были скопированы «с небольшими изменениями формального характера» с «Основных Законов Российской Империи».^[16] «8 статей указывали на исключительные правомочия Войскового атамана, еще 7 так или иначе подчеркивали его ведущую и координирующую роль в создании и деятельности различных ведомств … Краснов получал исключительное право назначения «первых лиц» в сфере судебной власти … распорядительно-законодательной инициативы …».^[17]

Относительно трений с центральной Ставкой генерала А. И. Деникина Ю. Д. Гражданов и В. Д. Зимина указывали, что Главком был против контактов с немцами.^[18] Авторы писали, что конфликты между П. Н. Красновым и А. И. Деникиным начались со встречи в станице Манычской 15 мая 1918 года. Генерала А. И Деникина в ходе переговоров возмутило «уравнение его офицеров с немцами». Как пишут авторы, все эти трения переросли из личных взаимоотношений в «форму соперничества офицерства обеих армий».^[19] П. Н. Краснов в мемуарах подтверждал это: «Деникин начал в довольно резкой форме выговаривать атаману, за то, что в диспозиции, отданной для овладения селением Батайск, было указано, что в правой колонне действует германский батальон и батарея, в центре — донцы, а в левой колонне — отряд полковника Глазенапа Добровольческой армии.

— Согласитесь с тем, что это недопустимо, чтобы добровольцы участвовали с немцами. Добровольческая армия не может иметь ничего общего с немцами. Я требую уничтожения этой диспозиции, — говорил генерал Деникин».^[20]

Также в монографии Ю. Д. Гражданова и В. Д. Зиминой говорится о Доно-Кавказском Союзе. Упоминается о том, что проект П. Н. Краснова отличался от проекта Атамана А. М. Каледина, который не хотел нарушать целостность страны. В красновском проекте намечалось создание государственного образования. 9 и 24 мая 1918 года, как писали авторы, Кубань и Дон подписали «соглашения о совместной борьбе против большевизма … и создания на Юге России прочного государственного образования на федеративных началах».^[21] Кубань впоследствии отказалась от своих слов, это было связано, по мнению авторов, под давлением Добровольческого командования.^[22]Все это, по мнению авторов, говорит о большой доле сепаратизма на Кубани и Дону.

Далее, в основном, изучение проблемы производилось в рамках альманаха «Белая Гвардия», а также в работе В. В. Кулакова и Е. И. Кашириной.^[23] В основе своей они касаются проблемы взаимоотношения с Кубанью, Тереком, Астраханским войском. Относительно Кубани авторы писали, что разногласия проявились серьезно в работе согласительной Комиссии, которая работала над утверждением Конституции Кубани. Члены Особого Совещания, входившие в состав Комиссии – Н. И. Астров и К. Н. Соколов выступали за подчинение Кубани в политическом и военном отношении генералу А. И. Деникину. Но такие пункты вызывали противодействие со стороны кубанцев, которые были за включение в Конституцию положения о формировании своей армии и, в общем, за самостоятельность Кубани. Астров и Соколов считали это неприемлемым, так как в итоге все это приведет к децентрализации управления войсками. Конституция Кубани была принята 5 декабря 1918 года.^[24] По ней Кубань является самостоятельным демократическим государством. «Все граждане Кубанского края равны перед законом. Права Кубанского краевого гражданства определяются особым законом. Все российские граждане пользуются в Кубанском крае защитою закона на общих с гражданами Кубанского края основаниях. (Раздел II, статья III) … Все граждане пользуются свободой совести (Раздел II, статья IV) … Личность и жилище неприкосновенны (Раздел II, статья V) … Устанавливается свобода слова и печати (Раздел II, статья VI) … свобода coбpaний и союзов с соблюдением правил, установленных особым законом (Раздел II, статья VII) … Кубанский край имеет свою армию (Раздел II, статья VIII) … Источником высшей власти в Кубанском крае является воля его граждан … Носителями законодательной власти в Кубанском крае являются Краевая и Законодательная рады, а носителями исполнительной власти — войсковой атаман и Кубанское краевое правительство. Судебная власть осуществляется независимыми судами (Раздел III, статья IX) … Кубанский Войсковой атаман почитается главою Кубанского края и Кубанского казачьего войска (Раздел VIII, статья XXXVII).^[25]То есть, как отмечается в историографии, Кубань стремилась к самостоятельности, что и порождало разногласия.

В Кубанском правительстве того времени можно было различить две группировки – это черноморцы, стоявшие собственно за автономию, и линейцы, они были лояльны к деникинскому правительству. Но позиции вторых не были сильны, а происходило это потому, что все посты в руководстве занимали представители черноморцев-самостийников. По мнению В. В. Кулакова и Е. И. Кашириной это явилось основной причиной разногласий.^[26]

Как считали авторы, постоянные трения происходили по вопросу организации отдельной Кубанской армии, это, по их мнению, также создавало некую атмосферу напряженности внутри деникинского лагеря. Генерал А. И. Деникин не считал это нужной мерой, и по мотивам того, что это может привести к децентрализации, и из-за отсутствия в этом какой-либо необходимости. Генерал писал в письме Атаману Кубанского Казачьего Войска генералу А. П. Филимонову: «Возбуждение Вами вопроса о немедленном выделении Кубанских казаков в особую армию меня чрезвычайно удивило… Вы укажете, что в Донской Армии служит много не Донских казаков. Да служат, и я не считал возможным допускать переход этих офицеров в Добровольческую Армию, дабы не разрушать уже существующие армии… Стратегически выделение Кубанской Армии в особую армию явилось бы полным крахом, так как даже Кавказскую армию пришлось увеличивать за счет Донской… ни стратегические, ни политические, ни технические условия, ни численное состояние Кубанских частей, не позволяют мне согласиться на Вашу просьбу».^[27] По этому вопросу, в историографии отмечается, что Кубанская армия была создана только в конце декабря 1919 года, после нескольких поражений ВСЮР на московском направлении и отходе на юг.^[28]

Весьма важный момент, который отражается в постсоветской историографии - в ноябре 1919 года последовало изменение кубанской конституции А. И. Деникиным. Это было сделано, по мнению историков, чтобы ограничить самостоятельность этой области, и подчинить во внутреннем отношении добровольческому командованию. В источниках это находит свое отражение. Проект изменений был предложен генералом бароном П. Н. Врангелем в его письме генералу А. С. Лукомскому. По нему «носительницей высшей власти в крае является Краевая Рада. Власть законодательная и исполнительная осуществляется войсковым атаманом и назначаемым им краевым правительством. При этих условиях институт Законодательной Рады является излишним и упраздняется; … на время созыва Краевой Рады власть полностью переходит к ней. Краевая Рада созывается и распускается указом атамана обязательно раз в год, в определенное время, на определенный срок (по окончании полевых работ) и, кроме того, может быть созвана и распущена в любое время соответствующим указом атамана. Кроме атамана никто созывать Раду не может; … атаман назначает лиц на все военно-административные и гражданские должности в крае, ему же принадлежит право амнистии; … проект отвергает необходимость создания отдельной Кубанской армии».^[29]Относительно пунктов: «уплата в определенный срок денежного долга Кубани и своевременная уплата впредь за сырье и предметы продовольствия, отпускаемые Кубанью; передача Кубани дела продовольствия Кавказской армии; прекращение действий в пределах Кубани реквизиционных и ремонтных комиссий…; установление права войска на получение …части…военной добычи; откомандирование в распоряжение войска всех казаков из некубанских войсковых частей; воспрещение впредь принимать в неказачьи…части кубанцев без согласия…штаба; предоставление войску права призвать на службу в ряды кубанских частей иногородних Кубанской области…;».^[30] Генерал А. И. Деникин не согласился, по сути, только с одним пунктом. А. С. Лукомский указывает на него в ответном письме генералу барону П. Н. Врангелю: «о передаче мобилизации иногородних войск — Главнокомандующий категорически отклоняет».^[31]

Как отмечалось в альманахе «Белая гвардия», эти изменения были приняты Радой 8 ноября 1919 года. Они ограничивали Кубанское самоуправление, которое было провозглашено в Конституции Кубанского Края. Генерал барон П. Н. Врангель так писал в мемуарах: «Функции Законодательной Рады передаются кубанской Краевой Раде…; Для избрания войскового атамана учреждается Атаманская Рада…; до избрания Атаманской и Краевой Рады, полномочия той и другой сохраняются за Кубанской Краевой Радой; Войсковому атаману в случае его несогласия с вотумом недоверия правительству принадлежит право роспуска Краевой Рады с указанием, в самом указе о роспуске, времени созыва Краевой Рады нового состава. Краевая Рада нового состава должна быть созвана не позднее двух месяцев со дня роспуска, причем недоверие правительству, выраженное вновь созванной Радой, влечет за собой его отставку; Положение об управлении Кубанским краем не может быть изменяемо советом правительства в порядке 57 статьи означенного положения».^[32]

Эти изменения, как отмечается в постсоветской историографии, в частности в альманахе, были отменены после неудач Добровольческой армии на фронте и ее отхода. По мнению авторов, надо заметить, полностью справедливому, А. И. Деникин не пользовался популярностью в казачьих массах в основном из-за экономической политики. Усилило неприязнь вовлечение казаков в поход на Москву, расправа с Кубанской радой. Поводом к расправе послужило заключение договора между Кубанской Краевой Радой и правительством Горской республики. По этому договору в частности «Правительство Кубани и правительство республики Горских Народов Кавказа настоящим торжественным актом взаимно признают государственный суверенитет и полную политическую независимость Кубани и Союза Горских Народов Кавказа».^[33]По мнению авторов,в деникинском правительстве это было расценено как измена родине и общерусскому делу. В итоге в Турцию были высланы наиболее влиятельные лидеры Рады, был повешен член Рады Калабухов.^[34] По этому вопросу О. В. Ратушняк писал, что договор Кубанской Рады с Горской Республикой мог быть расценен как направленный против ВСЮР, так как Республика воевала с Терскими казаками, которых поддерживало деникинское командование. Автор пришел к выводу, что если заключение договора было лишь поводом, то дело к разгону Рады шло уже давно. Кубань стремилась к самостоятельности. Этой цели, как указывает О. В. Ратушняк, был подчинен меморандум, который представители Кубани и Дона представили командованию Антанты в Париже 5 февраля 1919 года. В нем был предусмотрен проект создания Федерации, которая бы состояла из самостоятельных государственных образований, что шло вразрез с линией генерала А. И. Деникина. По мнению генерала М. А. Свечина, который дал интервью газете «Приазовский Край»: «Автономия при прежнем строе была у нас на Дону номинальная. Между тем исторически сложившийся особый уклад жизни казачества дает ему полное право требовать признания особенностей быта, и войсковой круг с выборным атаманом во главе должны быть сохранены на Дону. Казачество этого требует, и эту автономию я буду отстаивать на всемирном конгрессе».^[35]

Момент с убийством М. С. Рябовола затрагивали в частности В. В. Кулаков и Е. И. Каширина. Они указали, что на Южно-русской Конференции председатель Рады М. С. Рябовол выступил с позиции как противника красных, так и белых. Конференция созывалась для того, чтобы выработать основу для создания Юго-Восточного Союза в лице Совета Атаманов Кубанского, Донского и Астраханского Войск.^[36] Рябовол был вскоре убит. О. В. Ратушняк на этой основе пришел к выводу, что это все, вкупе со сложной обстановкой на фронте, побудили генерала А. И. Деникина пойти на решительные меры.^[37] В отношении договора Кубани с Горской Республикой был принят Приказ № 016727 от 25 октября 1919 года в Таганроге, по которому лица, которые подписывали этот договор, должны были предаваться военно-полевому суду. «Договор подписан Бычем, Савицким, Калабуховым и Намитоковым, с одной стороны, и Черчоевым, Гайдаровым, Хадзараговым и Бамматовым, с другой. Приказываю при появлении этих лиц на территории вооруженных сил юга России немедленно предать их военно-полевому суду за измену».^[38]То есть, источники подтверждают точку зрения автора о договоре, в том плане, что он направлен против ВСЮР.

В источниках отражалось, что как и в отношениях с Доном, постоянно нарастал антагонизм по отношению к центральной власти. В таких условиях массовым становилось явление дезертирства с фронта. Как пишет генерал А. И. Деникин: «Все это, наряду с тяготением донских войск к родным пепелищам, вносило в стратегию чуждые ей элементы, нарушавшие планомерный ход операций».^[39] По большей части казаки пополняли ряды зеленых. Были сведения и о дезертирстве офицерских кадров.^[40]

Про Терское казачество Р. Г. Гагкуев писал, что оно было в большей степени на стороне Деникина, чем Кубань и Дон. Но, тем не менее, автор указал, что и там возникали разногласия, в основном связанные с управлением края. Терцы оказались в составе Добровольческой Армии в январе 1919 года, после того, как окончилась Северокавказская операция. На освобожденной от большевизма территории был создан Терско-Дагестанский Край во главе с генералом В. П. Ляховым (16 апреля его сменил генерал И. Г. Эрдели). При нем был созван казачий круг, который имел своей целью возрождение Терского Казачьего Войска и избрание Атамана. 22 февраля Круг начал свою работу. Атаманом терского Войска был избран генерал Г. А. Вдовенко. В мае 1919 года были приняты разработанные Особым Совещанием «Основные Положения» по управлению краем. По мере установления контроля Белой Гвардии над территорией Северного Кавказа, в состав Добровольческой Армии регулярно стали вливаться терские Казачьи дивизии. Терским краем управляли параллельно Терское правительство и правительство генерала А. И. Деникина. Р. Г. Гагкуев пришел к выводу, что данное двоевластие создавало трудности в управлении Краем, что и приводило к трениям и разногласиям.^[41]

Как отмечалось автором, нестыковки по некоторым вопросам возникали в основном из-за недоговоренностей по аспектам в основном социально-экономической политики. Это видно и по источникам. В первую очередь они были связаны с восстановлением в правах землевладельцев.^[42] Но, что более важно, на что указывал Р. Г. Гагкуев, что в большей степени они были обусловлены влиянием Кубани, или даже ориентацией Терека на Кубань. Но позиция сторонников самостоятельности Терского Края не была такой сильной, как например позиция сторонников самостийности на Кубани и Дону. Поэтому, по мнению автора, сколько-либо существенных разногласий не было. В этом свою роль сыграло также и то, что обе стороны осознавали, что может им грозить в случае разъединения союза. Поэтому всегда было возможным принятие некоего консенсуса. Практически гладкое положение в Крае под конец 1919 года было нарушено плохой экономической ситуацией и поражениями ВСЮР на московском направлении. Это, по мнению автора, привело к ухудшению отношений между Терскими казаками и горскими народами, которые не всегда были радужными. После отхода ВСЮР на юг, Терский Край был упразднен, власть в нем перешла к большевикам, которые, по сути, уничтожили Терское войско.^[43]

Относительно Астраханского Войска О. О. Антропов писал, что с началом антибольшевистского движения на Дону под предводительством Атамана Всевеликого Войска Донского генерала А. М. Каледина астраханцы ушли на Дон. Там, во главе с Д. Д. Тундутовым (с января 1919 года – Н. В. Ляхов), который на данный момент исполнял обязанности Атамана Астраханского Войска, была сделана попытка восстановить Войско, а также структуру управления. В полной мере этого сделать не удалось. В итоге создано Астраханско-Калмыцкое Правительство во главе с Б. Э. Криштафовичем. Автор считал, что астраханцы не были самостоятельными, так как в политическом и военном отношении подчинялись Донскому войску, но при этом свою роль сыграли, принимая участие в боевых действиях против большевиков в течение 1918 – 1920 годов. Как писал О. О. Антропов, астраханские военные силы возглавлял сам Д. Д. Тундутов, затем генерал В. Т. Чумаков, затем генерал А. А. Павлов. Участие в боях войска стали принимать с июля 1918 года. Осенью, в октябре 1918, был учрежден Астраханский Корпус. Он находился в ведении Донской Армии, и подчинялся ее Главнокомандующему. На протяжении всего своего существования воевал в ее составе, менялось лишь формальное подчинение, так как в декабре 1918 года официально Корпус переходил под командование Добровольческой Армии. После того, как в боях он был практически обескровлен, его расформировали. Астраханские части впоследствии проявляли себя в составе войск генерала А. П. Кутепова (Астраханская Конная бригада) и войск генерала барона П. Н. Врангеля (Астраханская Казачья дивизия).^[44]Таким образом, О. О. Антропов считал, что астраханцы не сыграли большой роли в боевых действиях на Юге России, а также, что с ними не было таких больших проблем у деникинского правительства, как с Кубанью и Доном.

Относительно внутренней жизни Астраханских вооруженных сил, то здесь можно увидеть 2 линии противоречий, которые описывал Ю. Д. Гражданов, и которые, по его мнению, сыграли свою роль в отношениях с Добровольческим и Донским командованием. Как указал автор, Д. Д. Тундутов был сторонником самостоятельности астраханцев, особо в сфере управления, и в этом расходился во взглядах с деникинским правительством, а астраханское офицерство, в свою очередь, находилось отнюдь не на его стороне, а на стороне Добровольческого командования. Ю. Д. Гражданов писал также и о падении авторитета самого Д. Д. Тундутова в среде астраханцев по этой причине, и по причине его германской ориентации. Ю. Д. Гражданов отметил большое влияние в среде Астраханского Войска Атамана Всевеликого войска Донского генерала П. Н. Краснова. По его инициативе генерал В. Т. Чумаков был назначен главой Астраханского Корпуса (в октябре 1918 года), затем им же снят (в ноябре 1918), а на его должность назначен генералом П. Н. Красновым генерал А. А. Павлов. Отношения Д. Д. Тундутова и генерала П. Н. Краснова ухудшились примерно в это же время. Тундутов требовал от Атамана передачи ему командования над астраханскими силами, а также изменения их направления наступления с востока на юг. Краснов же передал астраханцев под командование генерала К. К. Мамонтова. В свете этого 26 января 1919 года Д. Д. Тундутов пишет письмо генералу А. И. Деникину, в котором, перечисляя свои заслуги, пишет о Краснове. Это, как считал Ю. Д. Гражданов, сыграло роль компромата на П. Н. Краснова, и было применено как секретный аргумент на Войсковом Круге при принятии решения об отстранении генерала от обязанностей Атамана Всевеликого Войска Донского.^[45]

В Национальном вопросе авторы отмечали, что генерал А. И. Деникин руководствовался принципом Единой и Неделимой России, который никак не предусматривал автономию казачьих областей. Поэтому во взаимоотношениях с казачеством использовались лишь силовые методы, которые не пользовались популярностью на местах. Казаки в большинстве своем тяготели к автономии.^[46]

Таким образом, взаимоотношения с казачеством изучены более-менее подробно, хотя остаются спорные моменты. Более всего изучен вопрос о трениях с Кубанью, и взаимоотношениях с Доном. Политика в отношении терского и Астраханского войск затрагивается менее подробно, так как в советское время преимущественно изучались только Дон и Кубань. Про терское войско мало сведений, так как в основе своей оно стало изучаться только на современном этапе. Такая же тенденция прослеживается и в отношении Астраханского войска, но с одной оговоркой – в советское время его почти не затрагивали.

Источники и литература

1. Наказ Особому Совещанию // Деникин А. И. Поход на Москву. Киев, 1990.
2. Речь Командующего Добровольческой армией генерала Деникина в Ставрополе // Ставропольские ведомости. 1918. 26 августа // http://astr-nts.narod.ru/NTS/programm.html
3. Краснов П. Н. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. Т. V. М., 1991.
4. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Том III. Глава IX. М., 2003.
5. Соколов К. Н. Правление генерала Деникина // Белое дело. Кубань и Добровольческая армия. М., 1992.
6. Поляков И. А. Донские казаки в борьбе с большевиками. М., 2007.
7. Конституция Кубанского Края 1918 года // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
8. Письмо Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России от 11-го июля 1919 года за № 10066 Войсковому Атаману Кубанского Казачьего войска // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
9. Врангель П. Н. Записки. Книга I. Глава IV. Минск, 2002.
10. Договор дружбы между правительствами Кубани и Республиками горцев Кавказа // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
11. Филимонов А. П. Разгром Кубанской Рады // Белое дело. Кубань и Добровольческая армия. М., 1992.
12. Беседа с генералом М. А. Свечиным // Приазовский Край (Ростов-на-Дону). 1919. 1 января // http://www.antibr.ru/reader/ah_ekden_ksd.html
13. Приказ об изменниках // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
14. Егоров А. И. Разгром Деникина. 1919 год // Гражданская война в России. Разгром Деникина. М., 2003.
15. Ковтюх Е. И. Таманцы (таманская армия в 1918 – 21 гг.). М., 1984.
16. Алексашенко А. П. Крах деникинщины. М., 1966.
17. Ермолин А. П. Революция и казачество. М., 1982.
18. Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Союз Орлов: Белое Дело России и Германская интервенция в 1917-20 гг. Волгоград, 1997.
19. Кулаков В. В., Каширина Е. И. Белый режим Юга России. Краснодар, 2007.
20. Раздор, раскол – это ли называется спасением России? // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
21. Стрелянов П. Н. Лабинцы. 1920-й. // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
22. Ратушняк О. В. Политические искания Донского и Кубанского казачества в годы Гражданской войны в России // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
23. Гагкуев Р. Г. Антибольшевистское движение в Терском Казачьем Войске: Краткий исторический очерк // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
24. Антропов О. О. Антибольшевистское движение в Астраханском казачьем войске: Краткий исторический очерк // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.
25. Гражданов Ю. Д. Астраханский Казачий Корпус в составе Донской Армии (Вторая половина 1918 – начало 1919 гг.) // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005.

[1] Наказ Особому Совещанию // Деникин А. И. Поход на Москву. Киев, 1990. С. 176-177.

[2] Речь Командующего Добровольческой армией генерала Деникина в Ставрополе // Ставропольские ведомости. 1918. 26 августа // http://astr-nts.narod.ru/NTS/programm.html

[3] Цит. по.: Егоров А. И. Разгром Деникина. 1919 год // Гражданская война в России. Разгром Деникина. М., 2003. С. 62.

[4] Краснов П. Н. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. Т. V. М., 1991. С. 199.

[5] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Том III. Глава IX. М., 2003. С. 430.

[6] Соколов К. Н. Правление генерала Деникина // Белое дело. Кубань и Добровольческая армия. М., 1992. С. 61-63.

[7] Деникин А. И. Указ. соч. Том V. Глава XIX. С. 593.

[8] Деникин А. И. Указ. соч. Том V. Глава XIX. С. 593.

[9] Егоров А. И. Разгром Деникина. 1919 год // Гражданская война в России. Разгром Деникина. М., 2003. С. 69-70.

[10] Поляков И. А. Донские казаки в борьбе с большевиками. М., 2007. С. 386.

[11] Ковтюх Е. И. Таманцы (таманская армия в 1918 – 21 гг.). М., 1984. С. 169-170.

[12] Алексашенко А. П. Крах деникинщины. М., 1966. С. 56.

[13] Ермолин А. П. Революция и казачество. М., 1982. С. 121-123.

[14] Там же. С. 119.

[15] Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Союз Орлов: Белое Дело России и Германская интервенция в 1917-20 гг. Волгоград, 1997.

[16] Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Указ. соч. С. 190.

[17] Там же. С. 191.

[18] Там же. С. 193.

[19] Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Указ. соч. С. 211.

[20] Краснов П. Н. Указ. соч. С. 200.

[21] Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Указ. соч. С. 203-204.

[22] Там же. С. 205.

[23] Кулаков В. В., Каширина Е. И. Белый режим Юга России. Краснодар, 2007.

[24] Раздор, раскол – это ли называется спасением России? // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 82.

[25] Конституция Кубанского Края 1918 года // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 87.

[26] Кулаков В. В. Каширина Е. И. Указ. соч. С. 65.

[27] Письмо Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России от 11-го июля 1919 года за № 10066 Войсковому Атаману Кубанского Казачьего войска // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 90-91.

[28] Стрелянов П. Н. Лабинцы. 1920-й. // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 96.

[29] Врангель П. Н. Записки. Книга I. Глава IV. Минск, 2002. С. 339-340.

[30] Врангель П. Н. Указ. соч. С. 340-341.

[31] Там же. С. 344.

[32] Там же. С. 368-369.

[33] Договор дружбы между правительствами Кубани и Республиками горцев Кавказа // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 88.

[34] Филимонов А. П. Разгром Кубанской Рады // Белое дело. Кубань и Добровольческая армия. М., 1992. С. 285 – 297.

[35] Беседа с генералом М. А. Свечиным // Приазовский Край (Ростов-на-Дону). 1919. 1 января // http://www.antibr.ru/reader/ah_ekden_ksd.html

[36] Кулаков В. В. Каширина Е. И. Указ. соч. С. 67.

[37] Ратушняк О. В. Политические искания Донского и Кубанского казачества в годы Гражданской войны в России // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 20.

[38] Приказ об изменниках // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 88.

[39] Деникин А. И. Указ. соч. Том V. Глава XIX. С. 593.

[40] Соколов К. Н. Указ. соч. С. 180.

[41] Гагкуев Р. Г. Антибольшевистское движение в Терском Казачьем Войске: Краткий исторический очерк // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 102-106.

[42] Деникин А. И. Указ. соч. Том V. Глава VII. С. 594-596.

[43] Гагкуев Р. Г. Указ. соч. С. 102-106.

[44] Антропов О. О. Антибольшевистское движение в Астраханском казачьем войске: Краткий исторический очерк // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 149-152.

[45] Гражданов Ю. Д. Астраханский Казачий Корпус в составе Донской Армии (Вторая половина 1918 – начало 1919 гг.) // Белая Гвардия. №8. Казачество России в Белом Движении. М., 2005. С. 156-161.

[46] Егоров А.И. Указ. соч; Ермолин А. П. Указ. соч.

• Переломные точки русской истории