Федотов С.В.

Монастырское хозяйство является традиционной темой исследований в отечественной историографии. Существует большое количество работ, посвященных истории землевладения и хозяйства Троице-Сергиева, Чудова, Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Иосифо-Волоколамского и других монастырей.[1] Общие наблюдения о землевладении и хозяйстве монастыря Рождества Богородицы под Боровском были сделаны во второй половине XIX-XX столетиях архимандритом Леонидом (Кавелиным), И. П. Хрущовым и И. У. Будовницем.[2] Особая заслуга в разработке истории хозяйственной жизни монастыря Рождества Богородицы в XVI-XVII веках принадлежит В. И. Осипову.[3] Однако хозяйство обители при игумене-основателе Пафнутии и организация его управления не были предметом специального исследования.

Изучение хозяйства монастыря Рождества Богородицы при жизни Пафнутия Боровского сильно затруднено тем обстоятельством, что в Смутное время Лжедмитрий II захватил обитель и сжег ее. В результате пожара был уничтожен монастырский архив, содержащий документы второй половины XV-XVI века.[4] Единственными источниками, которые сохранили сведения о хозяйстве обители и организации его управления, являются Повесть о преподобном Пафнутии и Житие Пафнутия Боровского. Подчеркнем, что данные источники содержат в большей степени косвенные указания на монастырское хозяйство, поскольку они создавались с целью описания жизни преподобного Пафнутия Боровского. Однако сопоставление содержащихся в них сведений с другими источниками позволяет сделать попытку изучения монастырского хозяйства и организации его управления.

Первым на Повесть о преподобном Пафнутии, написанную Иннокентием, обратил внимание архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский). Исследователь назвал данный памятник «запиской», составленной «неизвестным со слов священника Никиты, бывшего на погребении Пафнутия, и учеников Пафнутия».[5] Вслед за архиепископом Черниговским Филаретом, Повесть о преподобном Пафнутии ошибочно называли «запиской» И. С. Некрасов, В. О. Ключевский, Н. П. Барсуков, А. П. Кадлубовский, Д. С. Лихачев, Я. С. Лурье, А. В. Топильская.[6] Л. А. Дмитриев предложил называть этот памятник Рассказом о смерти Пафнутия Боровского и дважды под таким заголовком опубликовал его текст.[7] Предложенное Л. А. Дмитриевым название Повести о преподобном Пафнутии повторила Н. В. Савельева.[8]

Повесть о преподобном Пафнутии сохранилась полностью только в одном списке, находящемся в составе религиозно-нравоучительного сборника из собрания Иосифо-Волоколамского монастыря Российской государственной библиотеки № 515.[9] Рукопись написана на 535 листах разными почерками полууставом, полууставом с элементами скорописи и скорописью, формат сборника в 4˚. На листах 1 и 533 об. содержатся записи, указывающие, что данный сборник принадлежал Марку Левкеинскому, иноку Иосифо-Волоколамского монастыря: «Съборник Марка Левъкѣиньскаго».

Текст Повести о преподобном Пафнутии не имеет заголовка и начинается словами: «О Господи, спаси же! О Господи, поспѣши же!».[10] Напротив текста на полях кириллическими буквами, выделенными киноварью, поставлен номер 36 главы.[11] В оглавлении, которое помещено в данной рукописи на 3-4 об. листах, под номером 36 главы читается заголовок: «Повѣсть о преподобнѣмъ Пафнотии».[12] На листах 419-420 об. находится Сказание о преподобном Пафнутии, написанное другим почерком небрежным полууставом.

Рукопись написана на бумаге, содержащей следующие филиграни:

1) на листах 1-8, 297-320, 361-424 рука под розеткой сходна с филигранью в каталоге G. Piccard, III, № 575 – 1534 год;[13]

2) на листах 9-40, 92-112, 116-121, 147-161, 173-174 двуручный кувшин под розеткой с пояском на горле и тулове двух вариантов, второй вариант имеет искривленные стоян и поддон, подобен филиграни в каталоге C. M. Briquet, № 12865 – 1534-1536 годы;[14]

3) на листах 41-89, 124-146, 162-169, 177-296, 432-439 перчатка с пояском под пятиконечной звездой подобна филиграни в каталоге G. Piccard, V, № 1536 – 1538 год;[15]

4) на листах 115, 122, 172, 175 двуручный кувшин под розеткой сходен с филигранью в каталоге Н. П. Лихачева, № 1661 – 1535-1540 годы,[16] C. M. Briquet, № 12866 – 1535-1547 годы;[17]

5) на листах 321-360, 425-428, 440-472, 496-497, 512-535 узкая и высокая тиара под крестом, над крестом перечеркнутый стержень, сходна с филигранями в каталоге Н. П. Лихачева, № 1634 – 1536 год и № 3715 – 1541 год;[18]

6) на листах 473-481 перчатка под короной с шестью фестонами подобна филиграни в каталоге G. Piccard, VI, № 1742 – 1536 год;[19]

7) на листах 484-489 перчатка сходна с филигранью в каталоге C. M. Briquet, № 10776 – 1529 год;[20]

8) на листах 502-509 перчатка под короной подобна филиграням в каталоге G. Piccard, VI, №№ 1892, 1895 – 1533 год,[21] Н. П. Лихачева, №№ 1606-1608 – 1535 год.[22]

Важным основанием для датировки рукописи является Краткий Летописец Марка Левкеинского, находящийся в составе данного сборника.[23] Общие наблюдения о Кратком Летописце Марка Левкеинского впервые были сделаны А. А. Зиминым, опубликовавшим его текст.[24] Однако исследователь не обратил внимания на одно существенное обстоятельство. После листа 491, на котором сделаны летописные записи, идет чистый лист. Два данных листа вклеены и не содержат водяных знаков. Скорее всего, это было сделано для продолжения летописных записей.

Летописные известия на листах 491-491 об., 510 об., 511-515 об. написаны разными почерками. На листе 510 об. помещены две записи летописного характера. Первую летописную запись А. А. Зимин опубликовал, но текст передал с ошибкой: «Алексей сожжен в лето 6980».[25] В рукописи написано: «Алексин сожжен в лѣто 6980».[26] Вторая летописная запись на листе 510 об. А. А. Зиминым не была опубликована: «В лѣте седмые тысящи четыредесятном в четвертом по мартъ по 28 число тому полсемадесят лѣтъ Семионовы келаревы лѣта». Летописные записи на листах 511-515 об. сделаны каллиграфическим полууставом.

Краткий Летописец Марка Левкеинского охватывает события с 1409 по 1552 год.[27] На основании этого Р. П. Дмитриева датировала рукопись из собрания Иосифо-Волоколамского монастыря, № 515 серединой XVI века.[28] Однако летописные записи под 1552 годом находятся на вклеенном 491-491 об. листе и сделаны другим почерком полууставом, чем записи на 510 об. и 511-515 об. листах. Основная часть летописных записей находится на 511-515 об. листах и завершается 1536 годом. Исходя из данных анализа филиграней и последней записи под 1536 годом в основной части Краткого Летописца Марка Левкеинского, рукопись из собрания Иосифо-Волоколамского монастыря, № 515 следует датировать второй половиной 30-х годов XVI века.

Повесть о преподобном Пафнутии находится на листах 395-419 и написана каллиграфическим полууставом, которым сделаны летописные известия на листах 511-515 об. и записи на листах 1 и 533 об., указывающие на Марка Левкеинского как владельца рукописного сборника. Учитывая сказанное выше, можно считать Марка Левкеинского переписчиком Повести о преподобном Пафнутии и составителем основной части летописных записей.

В изучении Повести о преподобном Пафнутии особая заслуга принадлежит В. О. Ключевскому, который опубликовал данный памятник.[29] По мнению исследователя, Повесть о преподобном Пафнутии была написана его учеником Иннокентием в 1477 или в 1478 году до ухода Иосифа Санина из монастыря Рождества Богородицы. Основанием для данной датировки послужило указание на Иосифа Санина в числе иноков, пришедших навестить Пафнутия Боровского, которые могли подтвердить достоверность слов Иннокентия: «не буди мънѣ лъгати на преподобнаго, понеже и свѣдѣтелие суть неложьнии».[30]

Иосиф Санин, как считает А. А. Зимин, окончательно покинул монастырь Рождества Богородицы под Боровском в мае 1479 года.[31] Однако до этого времени он постоянно отсутствовал в обители. Так, после смерти Пафнутия Боровского Иосиф Санин был в Москве, где великий князь Иван III Васильевич утвердил его на игуменство в монастыре Рождества Богородицы.[32] Вернувшись в обитель, Иосиф Санин быстро покидает ее и отправляется в путешествие по русским монастырям до 1479 года.[33] Таким образом, упоминание Иосифа Санина в Повести о преподобном Пафнутии как свидетеля достоверности слов Иннокентия не является достаточным аргументом для датировки памятника.

Отметим несколько фактов, позволяющих уточнить датировку данного сочинения Иннокентия. Во-первых, Повесть о преподобном Пафнутии была написана после его преставления, поскольку в ней описаны последние восемь дней жизни старца и его погребение, то есть она охватывает события с 24 апреля по 2 мая 1477 года.[34] Следовательно, нижняя хронологическая граница – это не ранее 2 мая 1477 года. Во-вторых, в Повести о преподобном Пафнутии упомянута великая княгиня Мария Ярославна,[35] дочь князя Ярослава Владимировича Боровского и Серпуховского и мать великого князя Ивана III Васильевича. Согласно летописным данным, Мария Ярославна постриглась в монахини на Сретение, 2 февраля, 1479 года и была названа Марфой.[36] После 2 февраля 1479 года княгиня Мария Ярославна упоминается в источниках как «великая княгиня инока Марфа» или «великая княгиня Марфа».[37] Пострижение в монахини дочери князя Ярослава Владимировича Боровского и Серпуховского, которая «велику вѣру имѣше кь Пречистые монасътырю и любовь кь своему богомольцу, старьцу Пафънотью, яко же инъ никъто же»,[38] не могло остаться неизвестным в Боровске и в находящемся рядом с городом монастыре Рождества Богородицы. Следовательно, если бы Иннокентий писал Повесть о преподобном Пафнутии после 2 февраля 1479 года, он бы назвал Марию Ярославну «великой княгиней инокой Марфой» или «великой княгиней Марфой». Верхний хронологический рубеж создания Повести о преподобном Пафнутии – это февраль 1479 года. Таким образом, Иннокентий составил свое сочинение после 2 мая 1477 и до февраля 1479 года.

Отметим, что Повесть о преподобном Пафнутии является одним из источников Жития Пафнутия Боровского,[39] которое было написано архиепископом Ростовским и Ярославским Вассианом Саниным. В историографии существуют различные точки зрения о времени составления данного Жития. В 1868 году И. П. Хрущов высказал обоснованное предположение, что Житие Пафнутия Боровского было написано Вассианом Саниным между 18 января 1506 года и 28 августа 1515 года, когда он занимал архиепископскую кафедру Ростова и Ярославля.[40] В 1871 году авторитетный историк В. О. Ключевский определил время создания данного Жития периодом между 1500 и 1515 годами, когда Вассиан Санин был архимандритом Симонова монастыря в Москве или архиепископом Ростова и Ярославля.[41] Точка зрения И. П. Хрущова, по-моему, является более аргументированной. Кроме того, в пользу мнения И. П. Хрущова свидетельствует указание в заголовке Жития Пафнутия Боровского на то, что оно «списано ученикомъ его Васианомъ, архиепископом Ростовъскимъ и Ярославъским».[42] Составленное Вассианом Саниным Житие Пафнутия Боровского вошло в Софийский, Успенский и Царский своды Великих Миней Четьих митрополита Макария.[43]

Для изучения хозяйства монастыря Рождества Богородицы воспользуемся списком Жития Пафнутия Боровского в составе древнейшего Софийского свода Великих Миней Четьих. Как свидетельствует вкладная запись, составление Софийского свода было завершено к 1541 году: «В лѣто 7040 девятое въ христолюбивое царство святѣишаго царя и государя великого князя Ивана Васильевичя всея Русии самодержьца восмое лѣто государьства его, в перъвое же на десять лѣто от рожества его. Се яз, смиреный Макарие, архиепископъ Богоспасаемых градов Великого Новаграда и Пъскова, дал есми сию святую великую книгу Минѣю Четью месяць маи и прочих два на десять Минѣи Четих во святую великую в соборную церковь святыя Софѣя, неизъреченныя Премудрости Божия, того же преславущего Великого Новаграда. В шестое на десять лѣто святительства и паствы своего смирения на паметь своеи души и по своих родителех въ вечнои поминок…».[44] Создание Софийского свода Великих Миней Четьих, по мнению Н. Ф. Дробленковой, было начато в 1529/1530 году в Новгороде.[45]

Майский том Софийского свода Великих Миней Четьих написан на 561 листе в два столбца полууставом разных почерков, формат рукописи в 1˚. Рукопись имеет несколько систем нумерации листов. В данной работе ссылки делаются по нумерации, выполненной синими чернилами арабскими цифрами в правом верхнем углу листа. На листах 64 a – 75 d находится Житие Пафнутия Боровского, написанное Вассианом Саниным, на листах 75 d – 76 b – Краткое Житие преподобного и на листах 76 c – 80 d – Похвала Пафнутию Боровскому.

Несмотря на то, что Вассиан Санин написал Житие Пафнутия Боровского между 1506 и 1515 годами, содержащиеся в нем сведения о монастырском хозяйстве при игумене-основателе можно считать достоверными по нескольким причинам. Во-первых, Вассиан Санин был пострижен в «иноческыи образ» самим Пафнутием Боровским «и много время с нимъ съжительствовах».[46] Во-вторых, о жизни монастыря Рождества Богородицы до своего прихода в обитель Вассиан Санин слышал «от древних ученикъ» Пафнутия Боровского – Иннокентия и Исайи Черного, а также от своего старшего брата Иосифа Волоцкого.[47] В-третьих, некоторые сведения о монастырском хозяйстве, приводимые Вассианом Саниным, были взяты им из Повести о преподобном Пафнутии.[48]

Рассматривая хозяйство монастыря Рождества Богородицы при Пафнутии Боровском, в первую очередь необходимо обратить внимание на численность братии. Иннокентий, а вслед за ним Вассиан Санин указывают, что на момент смерти преподобного, то есть к 1 мая 1477 года, в обители было 95 иноков.[49] Это достаточно большое число монашеской братии для монастыря, основанного в 1444 году и существующего всего 33 года. Для сравнения приведем данные по Иосифо-Волоколамскому монастырю. В конце XVI века, то есть по прошествии более ста лет со времени основания, в обители было более 100 человек монашеской братии: в 1578/1579 году было 130 человек, в 1598/1599 году – 97 человек, в октябре 1601 года – 140 человек, в 1603/1604 году – 110 человек.[50]

Есть все основания предполагать, что еще при жизни Пафнутия Боровского в монастыре Рождества Богородицы сформировалось вотчинное хозяйство, позволяющее прокормить 95 иноков. О наличии у обители Рождества Богородицы земельных владений свидетельствует духовная грамота князя Юрия Васильевича Дмитровского, составленная ранее 12 сентября 1472 года.[51] Согласно данной духовной грамоте, в монастырь Пафнутия Боровского завещалось «село Бронниче, и з деревнями, и с луги, и с пожнями, и с озеры, и что к нему потягло, со всѣм, как было при моеи бабѣ, великои княгинѣ, и съ хлѣбом, что в земли, опрочь стоячего хлѣба, и з животиною. А что в том селѣ и в деревнях серебра на людех, ино того серебра половина Пречистои, а другаа половина тѣм хрестианом, на коих то серебро».[52]

О другом вкладчике в обитель говорится в чуде Жития Пафнутия Боровского об исцелении «подружие Алексѣя рекомаго Бурина».[53] Выражая свою благодарность Пафнутию Боровскому, исцеленная «пославьши же инокомъ милостыню» и «велию вѣру имяше къ блаженному отцу Пафнотию и повсегда посылааше къ святому чад своих з дароношениемъ».[54]

На монастырских землях работало феодально-зависимое население, о чем свидетельствует Послание Иосифа Санина к братии обители Рождества Богородицы. В данном Послании автор жалуется на великого князя Ивана III Васильевича: «… монастырские сироты иные проданы, а иные биты, а иных в холопи емлють».[55] Именно действия великокняжеской власти, начавшей отбирать «монастырских сирот», стали одной из главных причин того, что новый настоятель Иосиф Санин оставляет игуменство и уходит из обители Рождества Богородицы.[56]

В одном из чудес Жития Пафнутия Боровского рассказывается о попытке украсть из монастыря «работьныя три волы». Однако совершавшие кражу были пойманы на месте преступления.[57] В рассматриваемом чуде упомянуты «работницы иже въ обители».[58] В Житии Иосифа Волоцкого, составленном Львом Филологом,[59] также говорится, что монастырь Рождества Богородицы под Боровском имел «наемникъ работающихъ».[60] В хозяйстве обители Пафнутия Боровского, таким образом, были заняты наряду с феодально-зависимым населением наемные работники. Следует отметить, что сам игумен-основатель, по свидетельству Вассиана Санина, «землю оградную дѣлаше».[61]

На значительные размеры монастырского хозяйства указывает также чудо из Жития Пафнутия Боровского о помощи людям во время голода. Вассиан Санин отмечает, что преподобный «всѣх окрестныхъ препита, яко до тысящи на въсякъ день и множе събиратися, и ничто же остави въ обители».[62] Данная цифра, вероятно, завышена Вассианом Саниным, чтобы подчеркнуть добродетели Пафнутия Боровского. Однако рассмотренное чудо весьма показательно в том отношении, что монастырь имел большие запасы продовольствия, позволившие оказывать помощь нуждающимся.

Свидетельством материального благополучия монастыря Рождества Богородицы является строительство каменного храма вместо деревянной церкви, расписанного живописцами Дионисием и Митрофаном, «пресловущих тогда паче всѣх в таковемъ дѣле».[63] Кроме того, в Житии Пафнутия Боровского отмечено, что преподобный сделал «добрѣ и все прочее обители устроение».[64] Постройка каменного храма, его роспись известными живописцами и дальнейшее обустройство обители требовали больших затрат. Следовательно, казна монастыря Рождества Богородицы располагала соответствующими средствами.

Отметим, что в монастыре Рождества Богородицы под Боровском иноки активно занимались рыбным промыслом. Так, в Житии Пафнутия Боровского содержатся два чуда, в которых описаны случаи очень больших уловов рыбы.[65] Согласно первому из рассматриваемых чудес, «и толико извлекоша множесътво рыбъ, яко на всю свѣтлую седмицу довольно полагаху на трапезѣ братии и всѣм сущимъ въ обители на обѣд и вечерю».[66] В другом чуде говорится, что Пафнутий Боровский «испросивъ у нѣкоего князя» три дня для ловли рыбы на Оке «на единой сѣжи пребыти».[67] Результат превзошел все ожидания, поскольку «въ едины три дни ятъ седмьсотъ и тридесять рыбицъ великих, елици же на князя ловъ творяху ни во все лѣто не яше толико рыбъ».[68] Сам игумен-основатель Пафнутий Боровский «въ въремя же зимное молитвѣ множае прилежаше и чтению и мрежие плетый, имъ же потреба бяше въ рыбную ловитъву».[69] Вероятно, рыбный промысел являлся важной составляющей хозяйственной деятельности монастыря Рождества Богородицы.

Рассмотренные чудеса Жития Пафнутия Боровского и другие источники позволяют сделать вывод о том, что уже при игумене-основателе обитель Рождества Богородицы имела земельные владения и феодально-зависимое население. На монастырь также трудились наемные работники. Хозяйство обители позволяло прокормить многочисленную братию и оказывать помощь нуждающимся во время голода. Монастырская казна располагала средствами достаточными, чтобы построить каменный храм и для его росписи пригласить живописцев Дионисия и Митрофана. Важным направлением хозяйственной деятельности обители был рыбный промысел. Таким образом, хозяйство монастыря Рождества Богородицы, сформировавшееся при Пафнутии Боровском, требовало умелого управления и постоянного внимания.

В управлении монастырским хозяйством особую роль играл Иннокентий, о чем свидетельствует написанная им Повесть о преподобном Пафнутии. Так, уже в первом сюжете Повести говорится о том, что Пафнутий Боровский дает Иннокентию указания по починке плотины на монастырском пруду.[70] Иннокентий исполнил поручение старца, «пояхъ съ собою братию, ихъ же ми повелѣ, и преже со старьцемъ бывьшая ученика его Варъсанофия, Зосиму и Малъха».[71] В данном случае Иннокентий выступает руководителем хозяйственной деятельности других иноков. Отметим, что монастырский пруд, «его же създа многым трудомъ своимъ» сам Пафнутий Боровский,[72] подтверждает особое значение рыбного промысла в хозяйстве обители.

В Повести о преподобном Пафнутии Иннокентий подчеркивает свою заботу о благосостоянии монастыря. Так, 25 апреля 1477 года в обитель «привезоша грамоты от предѣла тьферьскаго да деньги золотые», которые Иннокентий принес в келью Пафнутия Боровского.[73] Однако старец не разрешил прочесть грамоты и велел вернуть их вместе с деньгами. Тогда Иннокентий говорит старцу: «Повели мънѣ възяти, нам то надобе». На эти слова Пафнутий Боровский ответил: «Ты возьмешь – ино то я взял».[74] В результате Иннокентий выполнил повеление игумена.[75] Данный сюжет имеет большое значение для определения роли Иннокентия в жизни монастыря Рождества Богородицы и его статуса среди монашеской братии. Важно подчеркнуть, что действия Иннокентия могли быть расценены пришедшими как исполнение воли игумена монастыря. Вероятно, многие видели в Иннокентии не только приближенного к Пафнутию Боровскому инока, но и преемника старца – следующего настоятеля монастыря Рождества Богородицы.

Об особом положении Иннокентия в обители свидетельствует также тот факт, что именно к нему обращались все приходящие посетить Пафнутия Боровского. Среди просивших Иннокентия о возможности увидеть старца были посланники от великого князя Ивана III Васильевича, великих княгинь Марии Ярославны и Софии Фоминичны, удельного князя Михаила Андреевича Верейского, митрополита Геронтия, а также наместник города Боровска Василий Федорович, инок из Кирилло-Белозерского монастыря Дионисий «и от прочего народа, от боляръ же и от просътых, со всѣх странъ приходящих».[76]

Как видно из Повести о преподобном Пафнутии, монастырь Рождества Богородицы и его игумен-основатель пользовались большим почитанием у членов великокняжеской семьи. Посланники великого князя Ивана III Васильевича, неоднократно приходившие посетить старца, постоянно обращались к Иннокентию, о чем он пишет: «О всем приходят ко мънѣ, понеже кь старьцу не получиша въхода, глаголюще ми слово великаго князя, чьтобы на всяко видѣти старьца и бесѣды от него сподобитися, понеже мъного оскоръбишася, не приемше извѣщения от преже посланъных».[77]

Таким образом, Иннокентий исполнял функции доверенного лица Пафнутия Боровского в отношениях с великокняжеской семьей, удельными князьями, митрополитом и другими лицами. Однако право принимать окончательные решения по различным вопросам оставалось у игумена. Так, посланник от великой княгини Софии Фоминичны «еще же и деньги златые приносить». Иннокентий не смог добиться для него возможности посетить старца и вынужден был отпустить посланника «со златом»,[78] как и в случае с грамотами и золотом из Твери.

Рассмотренный круг вопросов, которыми занимался Иннокентий в обители, был достаточно широким: он руководил работами по починке плотины на монастырском пруду, заботился о благосостоянии обители, исполнял функции доверенного лица Пафнутия Боровского в отношениях с великокняжеской семьей, удельными князьями, митрополитом и другими лицами, принимал тех, кто приносил вклады в монастырь. Исходя из этого, можно вполне обоснованно говорить о том, что Иннокентий был келарем обители Рождества Богородицы под Боровском.

Будучи келарем, Иннокентий являлся одним из соборных старцев. А. А. Зимин выделял соборных старцев в отдельную группу монашеской братии, в которую входили келарь и казначей. Соборных старцев обычно было 10 человек. Они совместно с игуменом направляли всею деятельность монастыря.[79] Рассмотренные выше данные позволяют опровергнуть мнение Я. С. Лурье, согласно которому Иннокентий не занимал «сколько-нибудь видного места в управлении монастыря».[80]

Для Иннокентия очень важным был вопрос о завещании Пафнутия Боровского, в том числе о кандидатуре нового игумена. 28 апреля 1477 года, за три дня до преставления старца, он обращается к нему с просьбой: «Государь Пафънотей! Повели при своемъ животѣ написати завѣщание о монастырьском строении: какъ бъратии по тебѣ жити и кому игумену быти повелиши?».[81] Иннокентий отмечает, что эти вопросы имели большое значение для него: «аз же от многых помыслъ борим, како хощеть после сътарца быти сътроение монастырьское».[82] Однако Пафнутий Боровский, ограничившись только устными наставлениями о том, как должна жить после его смерти монашеская братия, ничего не сказал по поводу кандидатуры нового игумена.[83]

Иннокентий неоднократно обращался к старцу с просьбой назвать имя своего преемника. 30 апреля, за день до преставления Пафнутия Боровского, Иннокентий в очередной раз возвращается к вопросу о преемнике старца: «Чему, господине, мольчиши? Что еси здумалъ, кому приказываеши монастырь, братии ли или великому князю? О чемъ не глаголеши?».[84] Ответ Пафнутия Боровского был простым: «Пречистои».[85] Несомненно, Иннокентий был одним из главных кандидатов в игумены обители после смерти старца, поскольку в его ведении находились многие важные вопросы. Однако в Москве великий князь Иван III Васильевич утвердил на игуменство Иосифа Санина.[86] Причиной выбора великого князя можно считать независимость, самостоятельность Иннокентия. Иосиф Санин, как отмечалось выше, уже в мае 1479 года оставляет монастырь под Боровском и уходит в Волоцкое удельное княжество, где создает обитель Успения Богородицы.[87]

Есть все основания полагать, что после смерти Пафнутия Боровского между иноками монастыря Рождества Богородицы имел место конфликт. В Повести о преподобном Пафнутии Иннокентий по этому поводу пишет следующее: «Таже по малѣ часѣ начатъ глаголати старець, слезам изо очию текущимъ: «…Но вѣмъ, яко по отшествии моем Пречистые монастырю будеть мятежьникъ мъного. Мъню, душю мою смути и въ братии мятежь сотъвори…». Но почюдихся старьцеву проречению, понеже сия въскорѣ въ дѣло произыдоша: единъ день, пятокъ, безмолъствова, в онъ же день старьца въ гробѣ положихом».[88] Несомненно, «мятеж» среди монахов был вызван вопросом о выборе нового игумена.

Подведем итоги. При Пафнутии Боровском в монастыре Рождества Богородицы сформировалось вотчинное хозяйство, размеры которого позволяли содержать 95 иноков и оказывать помощь нуждающимся во время голода. На обитель работали феодально-зависимые крестьяне и наемные работники. За счет доходов от монастырских владений и промыслов, вкладов от членов великокняжеской семьи, удельных князей и бояр казна обители располагала средствами, на которые был построен каменный храм и наняты для его росписи Дионисий и Митрофан. Руководили хозяйством и всей жизнью в монастыре соборные старцы, одним из которых был Иннокентий. Исходя из сведений Повести о преподобном Пафнутии, можно считать Иннокентия келарем и одним из кандидатов на игуменство в обители Рождества Богородицы после смерти Пафнутия Боровского.

Примечания

[1] Черкасова М. С. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XV-XVI вв. М., 1996; Она же. Крупная феодальная вотчина в России конца XVI-XVII вв. (по архиву Троице-Сергиевой лавры). М., 2004; Кобрин В. Б. Две жалованные грамоты Чудову монастырю (XVI в.) // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Вып. 25. М., 1962. С. 289-322; Прокофьева Л. С. Вотчинное хозяйство в XVII в. (По материалам Спасо-Прилуцкого монастыря). М. – Л., 1959; Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV-XVI в. М. – Л., 1951; Горфункель А. Х. Рост землевладения Кирилло-Белозерского монастыря в конце XVI и в XVII в. // Исторические записки. Т. 73 / Отв. ред. А. Л. Сидоров. М., 1963. С. 219-248; Борисов А. М. Хозяйство Соловецкого монастыря и борьба крестьян с северными монастырями в XVI-XVII вв. Петрозаводск, 1966; Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV-XVI в.). М., 1977.

[2] Леонид (Кавелин), архимандрит. Историческое описание Боровского Пафнутиева монастыря. М., 1859. С. 121-155; Хрущов И. П. Исследование о сочинениях Иосифа Санина преподобного игумена Волоцкого. СПб., 1868. С. 16-21; Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI веках (по «житиям святых»). М., 1966. С. 224-228.

[3] Осипов В. И. Борьба посадского населения города Боровска с Пафнутьев-Боровским монастырем за слободы в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга, 1987. С. 39-41; Он же. Взаимоотношения Пафнутьева монастыря со Столбенским Ниловым монастырем в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Боровск, 1988. С. 35-36; Он же. Хозяйство Пафнутьева монастыря в Боровском уезде в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга, 1989. С. 44-47; Он же. Жалованные грамоты 1621 и 1624 годов царя Михаила Федоровича Пафнутьев-Боровскому монастырю // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов 4-й историко-архитекрурной конференции в г. Калуге. Калуга, 1991. С. 79-82; Он же. Взаимоотношения посадского населения города Боровска с Пафнутьевым монастырем в XVII веке // Боровский краевед. Археология. История. Этнография. Краеведение. Музееведение. Боровск, 1990. С. 51-67; Он же. Из истории Пафнутьев-Боровского монастыря в XV-XVI вв. // Монастыри в жизни России. Материалы научной конференции / Сост. В. И. Осипов. Калуга – Боровск, 1997. С. 172-190.

[4] Осипов В. И. Из истории Пафнутьев-Боровского монастыря в XV-XVI вв… С. 172.

[5] Филарет (Гумилевский), архиепископ Харьковский. Обзор русской духовной литературы. 862-1720. СПб., 1857. С. 107; Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский. Русские святые, чтимые всею церковью или местно. СПб., 2008. С. 236, примеч. 1.

[6] Некрасов И. С. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Ч. I. О первичных редакциях жизнеописаний подвижников Северной Руси XV, XVI и XVII века. Одесса, 1870. С. 36-38; Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 206-207, 439-453; Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб. 426-427; Житие преподобного Пафнутия Боровского, писанное Вассианом Саниным / Изд. и вступ. статья А. П. Кадлубовского // Сборник Историко-филологического общества при Институте князя Безбородко в Нежине. Т. II. Отд. II. Нежин, 1899. С. 101; Кадлубовский А. П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902. С. 210; Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. – 3-е изд. – М., 2006. С. 144-145; Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе / Отв. ред. Я. С. Лурье. Л., 1970. С. 419-420; История русской литературы. Т. I. Древнерусская литература. Литература XVIII века / Под ред. Д. С. Лихачева, Г. П. Макогоненко. Л., 1980. С. 208-209, 247; Лурье Я. С. Вассиан Санин // Словарь книжников и книжности Древней Руси (далее – СККДР). Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 125; Лурье Я. С. Иннокентий // СККДР. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 404-405; Жития святых в древнерусской письменности. Вып. 1. Тексты. Исследования. Материалы / Отв. ред. и сост. М. С. Крутова. М., 2002. С. 146-150.

[7] Дмитриев Л. А. Записка ли «Записка о последних днях Пафнутия Боровского» Иннокентия? // Исследования по древней и новой литературе / Отв. ред. Л. А. Дмитриев. Л., 1987. С. 59-64; Рассказ о смерти Пафнутия Боровского // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века / Сост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. М., 1982. С. 478-513, 663-667; Рассказ о смерти Пафнутия Боровского // Библиотека литературы Древней Руси (далее – БЛДР). Т. 7. Вторая половина XV века / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева и др. СПб., 2005. С. 254-285, 519-521.

[8] БЛДР. Т. 12. XVI век / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева и др. СПб., 2003. С. 572.

[9] Российская государственная библиотека (далее – РГБ), собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395-419.

[10] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395.

[11] Там же. Л. 395.

[12] Там же. Л. 4 об.

[13] Piccard G. Wasserzeichen Hand und Handschuh. Findbuch 17. Stuttgart, 1997. P. 23; Tab. III, № 575.

[14] Briquet C. M. Les filigranes. Vol. II. Original text (L-Z). Amsterdam, 1968. P. 641; Briquet C. M. Les filigranes. Vol. IV. Watermark illustrations. № 7878-16112. Amsterdam, 1968. Tab. № 12865.

[15] Piccard G. Wasserzeichen Hand und Handschuh… P. 33; Tab. V, № 1536.

[16] Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. I: Исследование и описание филиграней и с приложением семнадцати автотипических таблиц. СПб., 1899. С. 156-157; Он же. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. III: Альбом снимков. СПб., 1899. Таб. CCXLV, № 1661.

[17] Briquet C. M. Les filigranes. Vol. II… P. 641; Briquet C. M. Les filigranes. Vol. IV… Tab. № 12866.

[18] Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. I… С. 154-155, 434; Он же. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. III… Таб. CCXLIII, № 1634, Таб. DLI, № 3715.

[19] Piccard G. Wasserzeichen Hand und Handschuh… P. 36; Tab. VI, № 1742.

[20] Briquet C. M. Les filigranes. Vol. II… P. 554; Briquet C. M. Les filigranes. Vol. IV… Tab. № 10776.

[21] Piccard G. Wasserzeichen Hand und Handschuh… P. 37; Tab. VI, №№ 1892, 1895.

[22] Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. I… С. 152; Он же. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. III… Таб. CCXL, №№ 1606-1608.

[23] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 491-491 об., 510 об., 511-515 об.

[24] Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // Исторический архив. Т. V / Отв. ред. Б. Д. Греков. М. – Л., 1950. С. 3-4, 9-14.

[25] Там же. С. 9.

[26] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 510 об.

[27] Там же. Л. 491-491 об., 510 об., 511-515 об.

[28] Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. XXVIII. Исследования по истории русской литературы XI-XVII вв. / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1974. С. 223.

[29] Ключевский В. О. Ук. соч. С. 206-207, 439-453.

[30] Там же. С. 207.

[31] Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина… С. 50.

[32] Там же. С. 45.

[33] Там же. С. 48-50.

[34] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395-419.

[35] Там же. Л. 405.

[36] Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. VIII. Продолжение летописи по Воскресенскому списку. М., 2001. С. 198; ПСРЛ. Т. XII. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000. С. 188; ПСРЛ. Т. XVIII. Симеоновская летопись. М., 2007. С. 265-266; ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века. М., 2004. С. 322.

[37] ПСРЛ. Т. VIII… С. 206, 215-216; ПСРЛ. Т. XII… С. 200, 216; ПСРЛ. Т. XVIII… С. 268, 270-271; ПСРЛ. Т. XXV… С. 327; ПСРЛ. Т. XXVI. Вологодско-Пермская летопись. М., 2006. С. 264-265, 277, 327.

[38] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 405.

[39] Сравните: Российская национальная библиотека (далее – РНБ), Софийское собрание, № 1321. Л. 72 c – 75 d; РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395-419.

[40] Хрущов И. П. Ук. соч. С. XXVIII.

[41] Ключевский В. О. Ук. соч. С. 206.

[42] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 64 a; Государственный исторический музей (далее – ГИМ), Синодальное собрание, № 180. Л. 123 a; ГИМ, Синодальное собрание, № 994. Л. 61 b.

[43] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 64 a – 75 d; ГИМ, Синодальное собрание, № 994. Л. 61 b – 69 с; ГИМ, Синодальное собрание, № 180. Л. 123 a – 139 d.

[44] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 3.

[45] Дробленкова Н. Ф. Великие Минеи Четии // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 127.

[46] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 68 a.

[47] Там же. Л. 68 a.

[48] Сравните: РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 72 c – 75 d; РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395-419.

[49] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 397 об.; РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 75 b.

[50] Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина… С. 153-154.

[51] Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Подгот. Л. В. Черепнин; Отв. ред. С. В. Бахрушин. М. – Л., 1950. С. 221-225, № 68.

[52] Там же. С. 223, № 68.

[53] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 70 c – 71 a.

[54] Там же. Л. 70 c-d, 71 a.

[55] Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М. – Л., 1959. С. 144.

[56] Там же. С. 144.

[57] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 69 a-b.

[58] Там же. Л. 69 a.

[59] Иванов С. Кто был автором анонимного Жития преподобного Иосифа Волоцкого? // Богословский вестник. 1915. Т. III. Сентябрь. Сергиев Посад, 1915. С. 173-190.

[60] Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным / Подгот. текста и вступ. статья К. И. Невоструева // Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения. Книга 2. Прилож. М., 1865. С. 85.

[61] РНБ, Софийское собрание, № 1321. Л. 71 d.

[62] Там же. Л. 71 c.

[63] Там же. Л. 68 a-b.

[64] Там же. Л. 68 c.

[65] Там же. Л. 67 c-d; 71 b.

[66] Там же. Л. 67 d.

[67] Там же. Л. 71 b.

[68] Там же. Л. 71 b.

[69] Там же. Л. 71 d.

[70] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 395 об.

[71] Там же. Л. 396-396 об.

[72] Там же. Л. 395 об.

[73] Там же. Л. 398 об.

[74] Там же. Л. 398 об.

[75] Там же. Л. 398 об. – 399.

[76] Там же. Л. 397-398 об., 402 об. – 403 об., 404 об. – 405 об., 412-414.

[77] Там же. Л. 412-412 об.

[78] Там же. Л. 405 об.

[79] Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина… С. 112.

[80] История русской литературы. Т. I. Древнерусская литература. Литература XVIII века / Под ред. Д. С. Лихачева, Г. П. Макогоненко. Л., 1980. С. 208-209.

[81] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 407-407 об.

[82] Там же. Л. 407.

[83] Там же. Л. 407 об. – 408.

[84] Там же. Л. 410 об. – 411.

[85] Там же. Л. 411.

[86] Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина… С. 45.

[87] Там же. С. 50.

[88] РГБ, собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Л. 407 об. – 408 об.

Шифры использованных рукописей

Москва

Государственный исторический музей

Синодальное собрание, № 180. Майский том Царского свода Великих Миней Четьих митрополита Макария. 1550-е годы.

Синодальное собрание, № 994. Майский том Успенского свода Великих Миней Четьих митрополита Макария. 1540-е годы.

Российская государственная библиотека

Собрание Иосифо-Волоколамского монастыря (фонд 113), № 515. Сборник религиозно-нравоучительный. Вторая половина 30-х годов XVI века.

Санкт-Петербург

Российская национальная библиотека

Софийское собрание, № 1321. Майский том Софийского свода Великих Миней Четьих митрополита Макария. 30-е – начало 40-х годов XVI века.

Источники

Библиотека литературы Древней Руси. Т. 12. XVI век / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева и др. СПб., 2003.

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. / Подгот. Л. В. Черепнин; Отв. ред. С. В. Бахрушин. М. – Л., 1950.

Житие преподобного Иосифа Волоколамского, составленное неизвестным / Подгот. текста и вступ. статья К. И. Невоструева // Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения. Книга 2. Прилож. М., 1865. С. 77-152.

Житие преподобного Пафнутия Боровского, писанное Вассианом Саниным / Изд. и вступ. статья А. П. Кадлубовского // Сборник Историко-филологического общества при Институте князя Безбородко в Нежине. Т. II. Отд. II. Нежин, 1899. С. 98-149.

Жития святых в древнерусской письменности. Вып. 1. Тексты. Исследования. Материалы / Отв. ред. и сост. М. С. Крутова. М., 2002.

Полное собрание русских летописей. Т. VIII. Продолжение летописи по Воскресенскому списку. М., 2001.

Полное собрание русских летописей. Т. XII. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000.

Полное собрание русских летописей. Т. XVIII. Симеоновская летопись. М., 2007.

Полное собрание русских летописей. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века. М., 2004.

Полное собрание русских летописей. Т. XXVI. Вологодско-Пермская летопись. М., 2006.

Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста А. А. Зимина и Я. С. Лурье. М. – Л., 1959.

Рассказ о смерти Пафнутия Боровского // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 7. Вторая половина XV века / Под ред. Д. С. Лихачева, Л. А. Дмитриева и др. СПб., 2005. С. 254-285, 519-521.

Рассказ о смерти Пафнутия Боровского // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века / Сост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. М., 1982. С. 478-513, 663-667.

Литература

Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882.

Борисов А. М. Хозяйство Соловецкого монастыря и борьба крестьян с северными монастырями в XVI-XVII вв. Петрозаводск, 1966.

Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV-XVI веках (по «житиям святых»). М., 1966.

Горфункель А. Х. Рост землевладения Кирилло-Белозерского монастыря в конце XVI и в XVII в. // Исторические записки. Т. 73 / Отв. ред. А. Л. Сидоров. М., 1963. С. 219-248.

Дмитриев Л. А. Записка ли «Записка о последних днях Пафнутия Боровского» Иннокентия? // Исследования по древней и новой литературе / Отв. ред. Л. А. Дмитриев. Л., 1987. С. 59-64.

Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. XXVIII. Исследования по истории русской литературы XI-XVII вв. / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1974. С. 202-230.

Дробленкова Н. Ф. Великие Минеи Четии // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 126-133.

Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. // Исторический архив. Т. V / Отв. ред. Б. Д. Греков. М. – Л., 1950. С. 3-39.

Он же. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV-XVI в.). М., 1977.

Иванов С. Кто был автором анонимного Жития преподобного Иосифа Волоцкого? // Богословский вестник. 1915. Т. III. Сентябрь. Сергиев Посад, 1915. С. 173-190.

Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе / Отв. ред. Я. С. Лурье. Л., 1970.

История русской литературы. Т. I. Древнерусская литература. Литература XVIII века / Под ред. Д. С. Лихачева, Г. П. Макогоненко. Л., 1980.

Кадлубовский А. П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902.

Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.

Кобрин В. Б. Две жалованные грамоты Чудову монастырю (XVI в.) // Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Вып. 25. М., 1962. С. 289-322.

Копанев А. И. История землевладения Белозерского края XV-XVI в. М. – Л., 1951.

Леонид (Кавелин), архимандрит. Историческое описание Боровского Пафнутиева монастыря. М., 1859.

Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. – 3-е изд. – М., 2006.

Лихачев Н. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. I: Исследование и описание филиграней и с приложением семнадцати автотипических таблиц. СПб., 1899.

Он же. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. Ч. III: Альбом снимков. СПб., 1899.

Лурье Я. С. Вассиан Санин // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 125-126.

Он же. Иннокентий // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Часть 1: А-К / Отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1988. С. 404-405.

Некрасов И. С. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Ч. I. О первичных редакциях жизнеописаний подвижников Северной Руси XV, XVI и XVII века. Одесса, 1870.

Осипов В. И. Борьба посадского населения города Боровска с Пафнутьев-Боровским монастырем за слободы в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга, 1987. С. 39-41.

Он же. Взаимоотношения Пафнутьева монастыря со Столбенским Ниловым монастырем в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Боровск, 1988. С. 35-36.

Он же. Взаимоотношения посадского населения города Боровска с Пафнутьевым монастырем в XVII веке // Боровский краевед. Археология. История. Этнография. Краеведение. Музееведение. Боровск, 1990. С. 51-67.

Он же. Жалованные грамоты 1621 и 1624 годов царя Михаила Федоровича Пафнутьев-Боровскому монастырю // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов 4-й историко-архитекрурной конференции в г. Калуге. Калуга, 1991. С. 79-82.

Он же. Из истории Пафнутьев-Боровского монастыря в XV-XVI вв. // Монастыри в жизни России. Материалы научной конференции / Сост. В. И. Осипов. Калуга – Боровск, 1997. С. 172-190.

Он же. Хозяйство Пафнутьева монастыря в Боровском уезде в XVII в. // Вопросы археологии и истории Верхнего Поочья. Тезисы докладов. Калуга, 1989. С. 44-47.

Прокофьева Л. С. Вотчинное хозяйство в XVII в. (По материалам Спасо-Прилуцкого монастыря). М. – Л., 1959.

Филарет (Гумилевский), архиепископ Харьковский. Обзор русской духовной литературы. 862-1720. СПб., 1857.

Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский. Русские святые, чтимые всею церковью или местно. СПб., 2008.

Хрущов И. П. Исследование о сочинениях Иосифа Санина преподобного игумена Волоцкого. СПб., 1868.

Черкасова М. С. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XV-XVI вв. М., 1996.

Она же. Крупная феодальная вотчина в России конца XVI-XVII вв. (по архиву Троице-Сергиевой лавры). М., 2004.

Briquet C. M. Les filigranes. Vol. II. Original text (L-Z). Amsterdam, 1968.

Briquet C. M. Les filigranes. Vol. IV. Watermark illustrations. № 7878-16112. Amsterdam, 1968.

Piccard G. Wasserzeichen Hand und Handschuh. Findbuch 17. Stuttgart, 1997.

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top