Дроздова М.М.

Введение

Актуальность темы. Старообрядчество как самое мощное неортодоксальное религиозное движение в России ХVII-Х1Х вв. до сих пор таит много неразгаданных тайн для исследователей. Архивы, семейные биографии, полевые исследования содержат еще много неизведанного...

У исследователя не может не вызывать интереса тот факт, что именно старообрядцы оказались настоящими новаторами в хозяйственной жизни, предприимчивыми торговцами и промышленниками. Они приняли самое активное участие в создании передовых отраслей промышленности и благотворительной деятельности.

Поднимаемая в данной работе тема представляется нам актуальной и своевременной, особенно в той связи, что в городе Орехово-Зуеве и его районе располагались такие знаменитые староверческие края как Гуслицы и Патриаршина. В нашем регионе старообрядцы составляли подавляющее большинство населения. К последователям старообрядчества относились крупнейшие династии Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых, деятельность которых является живым примером того, что «конфессионально-этическая» система староверов оказывала значительное влияние на формирование и развитие предпринимательства.

Большую пользу для развития российского предпринимательства и его современного возрождения в моём родном городе может принести внимательное изучение богатых традиций экономической культуры русского старообрядчества. Это изучение важно для понимания тенденций развития современного российского предпринимательства, для извлечения уроков истории и определения экономических и социальных ориентиров. У современных российских предпринимателей, предпринимателей моего родного города наблюдается потеря духовных основ и неуверенность в будущем, а отсюда и стремление заниматься только торговой и посреднической деятельностью, перевести капиталы за границу, ограничить долгосрочные инвестиции и т.д. Изучение старообрядческого предпринимательства может помочь в поисках российского пути в экономике. Кроме того, в начале нового тысячелетия в экономической теории осознается эффективность наличия этических регуляторов хозяйственного взаимодействия и предпринимательства.

Объектом исследования является не только само старообрядчество как отдельная ветвь православия в городе Орехово-Зуево и его окрестностях, сколько его экономическая деятельность и старообрядчество как конфессионально-экономическая общность.

Предметом исследования являютсяпредпринимательская деятельность старообрядцев Орехово-Зуева на примере династий Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых в 19 веке и комплекс религиозно-этических причин, обусловивших развитие старообрядческого предпринимательства.

Хронологическими рамками работыбыли избраны XIX - начало XX вв. Именно на это время приходится расцвет старообрядческого предпринимательства в городе Орехово-Зуеве.

Территориальные рамки исследования ограничиваются преимущественно географией юго-восточной части Богородского уезда Московской губернии и юго-западной части Покровского уезда Владимирской губернии, ныне территории Орехово-Зуевского промышленного района.

Историография проблемы. В настоящее время научный интерес к проблемам старообрядчества значительно вырос, что связано с неизученностью таких вопросов, как экономический потенциал староверов (особенно в XIX- начале XX века), роль личности, рода, общины в жизни старообрядцев. Среди общих работ по старообрядчеству можно выделить работу Зеньковского С.А. «Русское старообрядчество», чей труд является уникальным по глубине исследования и объективности выводов. Он важен для нас, прежде всего тем, что способствует более вдумчивомуосмыслению тех причин, которыми былапорождена трагедия раскола ивозможность дальнейшего развития данной конфессии.[1] В теоретическом плане можно выделить публикации Керова В.В., который в ряде работ проводит идею конфессионально-этической обусловленности роста деловой активности старообрядцев.[2] Заслуживает особого внимания работа Шахназарова О. Л., обратившегося к изучению взаимосвязи духовных и материальных основ старообрядчества и исследование Стадникова А.В., посвященное роли старообрядцев в текстильной промышленности. [3]

Среди работ по старообрядчеству Орехово-Зуевского района можно выделить работы Лизунова В.С., Алексеева В.Н., Безгодова А.А., Михайлова М.М., Хвальковского В.В., посвященные как истории города Орехово-Зуева и его окрестностей, так и истории местного староверия.[4] Следует отметить публикации Боханова А.А, Комаровой Л.Н, посвященные историческим портретам крупных промышленных династий нашего края.[5] Здесь же можно выделить работу Поткиной И.В., посвященную истории Никольской мануфактуры и социальной политике Морозовых.[6]

В целом историография проблемы дает возможность судить о хозяйственной деятельности местных старообрядцев. Однако в данный момент отсутствует работа, которая на примере Орехово-Зуевского промышленного района прослеживала бы зависимость между религиозно-этическими основами и успешной экономической и благотворительной деятельностью старообрядцев.

Цель настоящего исследования состоит в том чтобы доказать влияние религиозно-этических установок старообрядчества на характер и способ экономической деятельности старообрядческих династий города Орехово-Зуева и его окрестностей.

Данная проблема может быть разрешена при постановке нескольких исследовательских задач:

• Исследовать формирование религиозно-идеологических стимулов предпринимательской деятельности старообрядчества;
• Изучить хозяйственную этику старообрядчества родного края;
• Изучить историю крупных старообрядческих династий Орехово-Зуева и его окрестностей;
• Исследовать предпринимательскую деятельность старообрядческих династий Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых в основных отраслях промышленности города и района.
• Выяснить влияние религиозно-этических воззрений старообрядчества
  на развитие меценатства и благотворительности.

Источниковая база исследования представляет собой опубликованные и неопубликованные источники.

К первым относятся «Словарь достопамятных лиц русской земли» Кн. IV. М. 1836. Бантыш-Каменский Д.Н.; «Вестник Владимирского губернского земства» № 19, 1890 и воспоминания М. Горького.[7]

Большой массив неопубликованных источников был выявлен в Центральном историческом архиве города Москвы (далее ЦИАМ). Среди этих источников можно выделить делопроизводственную документацию, представленную финансовыми отчетами Товарищества Никольской мануфактуры "Саввы Морозова сын и К˚" с 1873 по 1 сентября 1916 года (Ф. 342. Оп. 1. Д. 77.); доклады правления общему собранию пайщиков (Д. 497. Л. 139; Д. 680. Л. 11; Д. 724, Л. 11.); книги движения штрафного капитала Товарищества Никольской мануфактуры (Ф. 342. Оп. 3. Д. 484 и др.; Д. 286, 287) и др. Некоторые факты из истории крупнейших династий старообрядческих родов Орехово-Зуева и района и их предпринимательской деятельности были представлены на основании документов Орехово-Зуевского и районного краеведческого музеев. Воспоминания современников позволяют более полно осветить рассматриваемую проблему, раскрыть хозяйственную этику старообрядцев и проследить процесс развития старообрядческого предпринимательства в нашем крае.[8]

В целом данные, содержащиеся в источниках, позволяют судить о развитии старообрядческого предпринимательства в городе Орехово-Зуево и его окрестностях в XIX - начале XX вв.

Практическая значимость работы.Материалы проведенного исследования могут быть использованы при изучении вопросов экономического развития России в XIX - начале XX вв., при изучении истории родного края и для ведения краеведческой работы в вузах и средних школах.

§1. Орехово-Зуево историческое место поселения староверов

В восточном Подмосковье Орехово-Зуево - это один из крупнейших городов, центр Орехово-Зуевского района, а также старейший регион развития текстильной промышленности в России. Безусловно, интересна и история этого края.

Образовался город по указу Временного правительства в 1917 г. и включил в себя несколько населенных пунктов двух царских губерний: Московской и Владимирской. Ранее граница между губерниями проходила на территории будущего города по реке Клязьме. Деревни Зуево и Дубровка относились к Богородскому уезду Московской губернии, а село Орехово и местечко Никольское относились к Покровскому уезду Владимирской губернии. Вопрос об образовании Орехово-Зуевского уезда возник на следующий год после объявления сел Зуева, Орехова и местечка Никольского городом. В 1929 году была проведена реформа административной системы Советского Союза. Волости, уезды и губернии как административные единицы были упразднены и заменены на районы и области. 14 января 1929 г. образовалась Московская область. Тогда же была упразднена образованная еще в 1796 г. Владимирская губерния. В это время Орехово-Зуевский уезд был преобразован в Орехово-Зуевский район с центром в городе Орехово-Зуеве.

Северо-восточная часть Орехово-Зуевского района исторически входила в Сенежскую волость, названную по имени своего центра села Сенеж (Сенга). С XII века принадлежала Митрополитам Киевским, позже Владимирским и Московским. С XVI века это - земли, находившиеся в ведении Патриаршего двора в допетровское время. О происхождении самого наименования, В. В. Хвальковский, занимавшийся историей Церкви и родных мест писал: "Деревни Будьково, Ионово и некоторые другие входили в состав владений блаженной памяти благочестивых патриархов, отсюда и назывались «Патриаршины», а местность — «Патриаршина». Во времена патриарха Никона жители Патриаршины отказались принять новшества и остались верными последователями старой веры, за что были гонимы и притесняемы". [9] Даже в XVIII веке, когда Русской церковью управлял Синод, местные крестьяне говорили о себе: "мы крестьяне бывших благочестивых патриархов - «патриаршины» мы".[10] Юго-восточная же часть Орехово-Зуевского района - исторически это Гуслицкая волость, известная с первой половины XIV века. Считается, что название она получила от своего административного центра - села Гуслицы (ныне — Ильинский Погост), которое в свою очередь обязано своим названием реке Гуслице, протекающей поблизости. "Ещё в XVI веке наши места стали обителью вынужденного поселения староверов, бежавших от преследования господствующих светской и церковной властей за неизменность веры и неприятие никоновских новшеств".[11] Благодаря реке Гуслице за местными старообрядцами закрепилось прозвище «гусляки», так их называли в XIX и в XX веках, иногда это слово можно услышать в Орехово-Зуеве и сейчас.

"Деревня Зуево входила в приход церкви Рождества Богородицы на реке Вырке и упоминается в 1789 г. в ведомостях этого храма".[12] Зуево числится вотчиной "помещика Коллежского Советника и Кавалера Гаврилы Васильевича сына Рюмина", доставшейся ему "по купчей в 1802 г. от Его превосходительства Всеволода Алексеевича Всеволожского".[13] А в 1834 г. Зуевом владеет уже наследник Рюмина — его сын Николай Гаврилович — «Надворный Советник и Кавалер». О поселении Орехово известно ранее "в писцовой книге князя В. Кропоткина 1647 г. как погосте Орехово, где была церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы с двумя пределами святых Николая Чудотворца и великомученика Никиты".[14]

Интересно событие XVIII века, с которым связано имя Иоанна Федоровича Кононова, поморца родом из Подмосковья. Кононов ходил в Петербург как уполномоченный от старообрядцев-беспоповцев Патриаршины ходатайствовать об отмене «венечной» пошлины, собираемой со староверов, не венчающихся в церкви. Ходока приняла сама императрица Екатерина II, которой Кононов преподнёс шелковый платок собственного изготовления.[15] Указом от 16 марта 1765 г. налог действительно был уменьшен, а "венечная" пошлина полностью отменена. Сам же Иоанн Федорович получил разрешение на открытие шелкопрядильной фабрики, став первым зуевским фабрикантом. Вместе с владельцем шелкового заведения Иваном Медведевым он, по сути, стал родоначальником не только зуевской ткацкой промышленности, но и основоположником одного из крупнейших промышленных центров в России. А Иван Медведев известен тем, что "в 1766 г. создал первое в деревне Зуево шелковое заведение с 10 вольными работниками".[16]

Таким образом, можно сказать, что современная территория Орехово-Зуева издревна была одним из многочисленных и значительных поселений староверов. Крупнейшие династии предпринимателей - старообрядцев поддерживали теснейшую связь с гусляками, что обеспечивало экономическое процветание всей старообрядческой общины, и как следствие, условие её существования. Всё это активно проявилось на примере предпринимательской деятельности старообрядческих родов Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых.

§2. Религиозно-этические воззрения старообрядчества и их влияние на развитие предпринимательства

В идеологии старообрядцев центральное место занимает религия, которая, кроме прочего, служит для них "фактором передачи нравственных ценностей и укрепления хозяйственной инициативы".[17] Большую роль в старообрядческом укладе жизни играли такие социальные институты как патриархальная семья и старообрядческая община. Важным условием сохранения и воспроизводства старообрядческой идеологии выступает патриархальная семья, ее культ в староверческой среде. Именно в рамках семьи, рода старообрядец с детства усваивал как каноны "древлеправославной веры", так и трудовые, хозяйственные, социальные, культурные традиции присущие его конфессии. Своеобразный характер передаче наследия от поколения к поколению придавало семейное воспитание-образование. Без успеха в воспитании человека - нет успеха в экономической жизни. Тому ярчайшее подтверждение успешность предпринимательской деятельности промышленников династии Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых, выходцев из Гуслицкого края. Но не только старообрядческая идеология сохранялась благодаря патриархальной семье. Была тут и обратная связь. Сама семья была под защитой старообрядческой идеологии, этому служили такие аспекты религиозно-социальной этики, как почитание родственных уз, почитание духовных уз, уважение к старшим, почитание умерших предков, близкие отношения с дальней родней. Стоит заметить, что на протяжении XIX- начала XX вв. продолжался процесс выделения отдельных предпринимателей и предпринимательских семей в старообрядческих общинах, при сохранении, однако, теснейшей связи с ними. Так, например, активно работали в Рогожских и Преображенских общинах Москвы купцы-старообрядцы Морозовы, Кузнецовы и Зимины. И если у представителей других конфессий при достижении определенного экономического успеха в сфере торговли и промышленности семейно-родовые традиции часто начинали рушиться, то в среде предпринимателей-староверов этот процесс шел намного медленнее, так как семья оставалась оплотом веры и традиции и несла черты патриархальности. Поэтому семейное дело переходило по наследству и продолжало развиваться потомками.

Большую роль в развитии старообрядческого предпринимательства играла община, которая, наряду с родом, стала основной структурной единицей этого движения, его экономической базой. Причем, это была не та крестьянская община, которую застали реформы середины XVII века (реформы Никона). Сохраняя многие черты старой организации, старообрядческая община на протяжении второй половины XVII и особенно в XVIII вв. выработала некоторые новые формы отношений. Поменялся ее характер, "это была община нового типа, превратившаяся из торгово-промышленной артели единоверцев в религиозно-экономическую общность".[18] Характер староверческой общины способствовал как подъему ее членов (прежде всего в хозяйственно-экономическом отношении), так и подъему самого старообрядчества. "Община выполняла функции катализатора общественного развития старообрядчества и усиления его социально-экономической роли".[19] Если какой-либо сектор общинной экономики приходил в упадок, то это амортизировалось средствами более удачно развивавшихся секторов общины или согласия. Поэтому община, благодаря разнообразию своих экономических структур и поддержке всего согласия, в определенной степени была застрахована от серьезных последствий экономических неудач. Более того, мобильность капитала подкреплялась и религиозно-нравственным законом. Средства, как считалось принадлежащие не владельцу, а Богу всегда могли быть привлечены общиной в своих интересах для "Божиих дел". Это позволяло аккумулировать большие средства и направлять их в нужном направлении. Но мобильность не только капитала была присуща староверческой общине. Была свойственна социальная и территориальная мобильность ее членов, что также оказало заметное влияние на характер старообрядческого предпринимательства. Ряд исследователей называет общину регулятором, "главным менеджером" и отмечает, что она играла серьезную роль в старообрядческом предпринимательстве, где существовал своеобразный экономический механизм, развитая сбытовая сеть (совпадавшая с сетью конфессиональных межобщинных связей), сложная кредитная система, координация поставок сырья, производства и сбыта.[20] Община регулировала в некоторой степени и отношения собственности. Неотъемлемой частью конфессионального корпоративизма была система взаимопомощи членов общины. Это могла быть помощь попавшему в сложную экономическую ситуацию единоверцу (в виде кредита, бессрочной или безвозмездной ссуды и т. д.).

«Картина мира» старообрядцев как особого церковного общества слагалась из трех важных звеньев: 1) отправной точкой их мышления было эсхатологическое учение о единственности русского православия, из которого вытекало, что отступление от старой веры символизирует приход в мир Антихриста; 2) представление о незыблемости обрядов, согласно которому обряд фактически возводился до высоты догмата; 3) неизбежность близкого конца мира делала особенно важной проблему спасения души, первым условием которого было пребывать в лоне истинной православной церкви, а вторым являлось соблюдение истинного христианского жития.

Это новое мировоззрение, ставшее культурной нормой, формирует внутригрупповую сплоченность старообрядцев, замкнутость на себя, напряженность и истовость не только в вопросах веры, но и в бытовой, хозяйственной жизни. В мире, покинутом благодатью, остается лишь небольшая группа ревнителей, которые только и смогут спастись во время Страшного суда. Отсюда острое ощущение собственной избранности, дающее силы и в мирских делах. Отсюда доверие, взаимопомощь и взаимовыручка в предпринимательстве. Мировоззрение старообрядцев остается православным, однако меняются акценты. В понимании хозяйственных вопросов старообрядцы чаще апеллируют к Ветхому Завету. Для старообрядцев лишь неправедное богатство - зло, но благословен тот, кто наживает богатство и кормит других. Подобное ветхозаветное отношение к собственности сохранилось в среде старообрядцев вплоть до наших дней. Ориентация на Ветхий Завет привносит в старообрядчество более лояльное и терпимое отношение к торговле и предпринимательству. Богатство может быть праведным, честная торговля узаконена, «честные гири угодны Богу», торговля приемлема, если не брать лихвы. Культурные нормы старообрядчества создают предпосылки для более рационального отношения к хозяйству. Они не остаются законсервированными, а находятся в постоянном изменении. Но в тоже время, идеалы старообрядчества остаются традиционными.

Можно выделить следующие черты, характерные для хозяйственного стиля ревнителей старой веры, которые проявлялись на уровне социальных норм:

1) «Мирская аскеза». Перенесение в обыденную мирскую жизнь строгой келейной этики аскетического христианства. К работе, труду требуется такое же серьезное и ревностное отношение, как к исполнению религиозных обрядов. В потребительской сфере мирской аскетизм налагал жесткие ограничения: отказ от роскоши и «радостей жизни», неприятие чувственной культуры. 2) Трудолюбие и малое соотношение «отдых-труд». Эта социальная норма кратко может быть выражена твердой убежденностью старообрядцев в том, что «праздность- училище злых». Большая дисциплинированность и относительная производительность делали наймы староверов на работу более предпочтительным по отношению к остальному населению. Помогало это качество и управленцам. 3) Бережливость. Со стороны потребления было распространено ограничение мирских радостей, более строгая мораль. Отказ от расточительства и необдуманных трат приводили к более низкой предельной склонности к потреблению. Причем, низкая склонность к потреблению способствовала быстрому накоплению капиталов, необходимых для инвестиций в новые отрасли промышленности, в развитие торговых сетей. Бережливость староверов ставила их в экономически более выгодное положение по сравнению с остальными агентами рынка. 4) Взаимное доверие и дух общины. Для старообрядцев было свойственно осознание собственной избранности, что предполагало большую степень доверия к своим единоверцам и меньшую к остальному миру. Сплоченность однородной группы поддерживалась единым мировоззрением, единой исторической судьбой во время гонений. 5) Богатство не рассматривалось как самоцель, а лишь как средство для сохранения и укрепления общины, для социального служения. Эта норма проявлялась в распределении заработанных благ в среде старообрядцев. Нередки были случаи пожертвований, завещаний целого капитала в пользу общины, меценатства.

Экономическое процветание старообрядчества - это одно из условий его существования. Предпринимательская деятельность на благо общины стала рассматриваться как средство спасения души.[21] В старообрядческой среде существовали особые отношения. В долг старались не брать, но давали. Только не в рост - отношение к «процентщикам» было презрительным. Хорошим тоном почиталось по собственной инициативе отсрочить платеж попавшему в сложную ситуацию заемщику, простить долг, помогать сирым, убогим, вдовам и их содержание. В православной купеческой среде благотворительность тоже практиковалась, поскольку помощь нуждающимся - составная часть православной этики. Различие состояло в масштабах и размерах. В старообрядческой среде эти отношения достигли того, что называется системой вторичного "распределения, но не по принуждению государства. Владелец добровольно расставался с частью своей собственности в пользу экономически менее состоятельного слоя единоверцев. У постоянно нуждающейся православной паствы, где социальные отношения складывались по иным законам, сложилось представление, что для бедных «староверничество» не по карману. На самом деле православные путали причину со следствием.[22] Община имела права на прибыль от предприятий единоверцев. Масштабы сбора средств в конфессиональную казну соответствовали масштабам их применения: от заботы о сиротах и нетрудоспособных, обучения детей и взяток светским и духовным властям, до строительства общинного жилья и выкупа общинников из крепостной зависимости. Центральной же задачей оставалось укрепление конфессиональной экономической основы, которую на равных составляли общинные хозяйства и формально частные предприятия членов общин. Стартовый капитал, который у православных крепостных появиться мог лишь при каком-то непостижимом стечении обстоятельств, всегда имелся у инициативных крестьян-староверов. Они имели в своем распоряжении конфессиональную систему беспроцентных и безвозвратных ссуд, когда в стране еще не сложились ни национальная кредитная, ни вексельная системы. Распад православной общины зашел настолько далеко, что ее члены на помощь могли рассчитывать лишь в случае беды. Старообрядческая же община была готова придти на помощь и оказавшемуся в тяжелом положении и желающему свое положение улучшить потому, что в обоих случаях положительный исход вмешательства шел на пользу всем. Поколения староверов-предпринимателей от мелких до крупных вплоть до последней четверти XIX в. отдавали себе отчет в том, что могут управлять средствами производства, но не обладают правом безраздельного владения и распоряжения ими, то есть по законам царской России они были полноценными собственниками, а по законам общины - нет.

Проанализировав все выше сказанное, можно с полной уверенностью рассматривать старообрядчество как конфессионально - экономическую общность, которая обособилась в старообрядческий ареал российской экономики. На первом месте у старообрядцев стоит не индивидуализм, а коллективизм, сплоченность общности и солидарность в первую очередь в отношении к собственности.

Таким образом, семья, община, картина мира и отношение к собственности формировали религиозно-этический тип старообрядческого предпринимательства, а также способствовали развитию текстильного и фарфорового дел в городе Орехово-Зуево и его окрестностях.

§3. Хозяйственная деятельность семьи Морозовых

История Орехово-Зуева неразрывно связана со старообрядческой династией промышленников, предпринимателей, благотворителей Морозовых. О детстве основателя этого рода Саввы Васильевича Морозова практически ничего не известно. Известно лишь то, что воспитывался он в семье старообрядцев, в которой труд почитался как «Дар Божий». Поэтому с детства Савва воспитывал дух трудолюбия. Он был пастухом, извозчиком, наемным ткачом на фабрике Кононова, получая на хозяйских харчах «по пяти рублей ассигнациями в год». На Савву выпадает жребий идти в солдаты, и он, желая откупиться от рекрутства, делает крупный заем у Кононова. Уплатить долг из получаемого жалованья было трудно, если даже и немыслимо, да и сам Кононов, давая деньги, желал, лишь закабалить хорошего работника; но Савва, твердо решившись отделаться от долга, перешел на сдельную плату и выплатил свой долг, работая со всей своей семьей, в два года. Такой результат дал ему мысль открыть свое самостоятельное дело, что он и сделал в селе Зуеве в конце XVIII века с капиталом в 5 руб., которые он получил в приданое за женой Ульяной Афанасьевной.

Попав на ткацкое производство, Савва детально знакомится с ним и со временем становится признанным мастером своего дела. Работал сам на единственном станке и сам же пешком ходил в Москву (ок. 100 верст) продавать товар.[23] Первоначально Савва Васильевич вырабатывал лишь шелковый товар, но вскоре он переходит к выработке шерсти, а на стыке столетий - к хлопчатобумажным тканям. Честность и чистота его работы способствовали накоплению начального капитала, тем более что повсеместно ощущался "громадный спрос на льняные и бумажные изделия: требования на миткаль и ситец были просто изумительны, фабрики росли день и ночь и капиталы фабрик росли".[24] Вместе с родителями работали и сыновья - Елисей, Захар, Абрам, Иван и Тимофей. В 1821 г. С.В. Морозов за огромные по тем временам деньги (17 тыс. руб.) получил «вольную» от дворян Рюминых и был зачислен в купцы первой гильдии.[25] Крестьянин Василий Федоров, его сын Савва Васильевич со своими четырьмя детьми "отпущены на волю в 1821 г.".[26] Получив вольную, Морозов принялся за расширение дела. "В 1823 г. он скупил у помещика свободные земли на правом берегу реки Клязьмы с мызой Никольской, куда в 1830 году перенес зуевские товаро-отделочную и красильную мануфактуры. В городе Богородске Савва Васильевич организовал красильно-отделочную и раздаточную мануфактуру, а в 1825 г. в Рогожской части Москвы открыл бумаготкацкую мануфактуру с 200 станами". [27] Но предметом его особого внимания было местечко Никольское. Здесь в 1837 г. он построил трехэтажную каменную Никольскую сукнопрядильную и ткацкую фабрики. "В 1847 г. вступила в строй первая большая бумагопрядильная фабрика, которая была освещена в честь святого Николая Чудотворца, что и отразилось в названии фабричного местечка…".[28] К 1842 г. родоначальник клана уже владел домом в Москве, в Николоямском переулке (у Рогожской заставы) стоимостью в 12 тыс. рублей серебром.[29] Выбор места был неслучаен - Рогожская слобода была районом, в котором жили старообрядцы, и Морозов хотел жить вместе со своими единоверцами. В книге «Развитие капитализма в России» В.И. Ленин назвал его типичным фабрикантом из числа «крупных и крупнейших», которые первоначально «были мелкими из мелких промышленников» и прошли через все ступени от «народного производства» до «капитализма».[30] Пятеро сыновей С.В. Морозова - Елисей, Захар, Абрам, Иван и Тимофей стали крупными предпринимателями и родоначальниками отдельных ветвей Морозовского рода: «Елисеевичей», «Захаровичей», «Абрамовичей», и т.д. Внук от его старшего сына Елисея Савича, Викула Елисеевич, стал родоначальником Морозовых - «Викуловичей». Во второй половине XIX века предприятия Морозовых в Московской, Владимирской и Тверской губерниях сгруппировались в четыре самостоятельные фирмы: Товарищество Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Кº», Товарищество мануфактур «Викула Морозов с сыновьями», Компания Богородско-Глуховской мануфактуры и Товарищество Тверской мануфактуры. В 1890 г. на морозовских фабриках 39 тыс. рабочих производили изделий на 35 млн. рублей. В начале XX века совокупный капитал этих предприятий приближался к 140 млн. руб., на них работало около 60 тыс. рабочих.[31]

Савва Васильевич с 1850 г., тогда уже в преклонных летах, передал ведение всеми делами своему младшему сыну Тимофею, который вплоть до своей смерти в 1889 г. является единственным руководителем наследства отца. В 1857 г. он начал скупать земли около города Твери и сверх сего купил для расширения своих фабрик во Владимирской губернии земельные участки неподалеку от местечка Никольского. Тверская мануфактура начала функционировать уже в 1860 г., и ею также руководил Тимофей Саввич до 1872 г., когда, вследствие раздела, последняя перешла во владение его племянникам - Абраму и Давиду Абрамовичам. После этого снова всю свою кипучую деятельность Тимофей Савич сосредоточил на расширении Зуевской фабрики в местечке Никольском. Он не жалеет средств на приглашение опытных и знающих дело мастеров-англичан и русских инженеров, учреждает стипендии лучшим выпускникам Императорского технического училища для их стажировки за границей. Своей целью Тимофей ставит превращение Никольской фабрики в лучшую фабрику России и достигает этого, ценой своего личного упорного труда и жесточайшего террора рабочих и служащих, которым устанавливает зарплату выше, чем у соседей, одновременно введя систему штрафов за любое нарушение или отклонение от установленного порядка. "Именно на Никольской мануфактуре произошла известная «Морозовская стачка» (январь 1885 г., около 8 тыс. бастующих) – первое в России организованное и сплоченное выступление пролетариата".[32] Позднее сын Тимофея Савва признал, что "настоящим-то подсудимым оказался отец. Вызвали его давать показания. Зала полнешенька народу. В бинокли на него смотрят, как в цирке... Кричат: «Изверг!», «Кровосос!»".[33] Но авторитаризм Тимофея Саввича в отношениях с «фаброй» сочетался с развернувшимся при нем строительством рабочих казарм, фабричного училища и больницы.[34] Эта деятельность была вызвана к жизни не только необходимостью привлечения рабочих рук, но, в значительной степени, конфессиональными факторами. Историками отмечалось, что в самих началах вероучения были заложены основы превращения староверческой религиозной общности в конфессионально-экономическую.[35] Важнейшую роль в этом аспекте играли религиозно-этические воззрения старообрядчества, одним из основных элементов которого являлась концепция душеспасительного труда, сформировавшаяся в первой половине XVIII века.[36] В этот период труд был признан старообрядчеством путем к спасению души. Здесь уместно сказать о том, что штрафы для предпринимателей-старообрядцев являлись не предлогом для сокращения платы рабочим, а применялись в интересах Дела (еще один важный элемент религиозно-этической концепции староверов), с целью повышения качества продукции и укрепления дисциплины. Т. С. Морозов, являясь очень религиозным человеком, не мог сознательно идти на совершение греха лишь ради прибыли, у старообрядцев существовали особые вопросы, задававшиеся на исповеди предпринимателям: не грешили ли они задержанием и сокращением платы наемнику? Тимофей Саввич, по свидетельству очевидцев, часами отмаливал грех штрафования, необходимого, по его мнению, чтобы «добиться безукоризненного товара».[37] После стачки 1885 г. капиталист тяжело заболел, не выдержав переживаний, и все свои дела на фабрике передал родственникам. Умер он в октябре 1889 г., оставив наследникам 6129 тыс. рублей, которые практически целиком перешли в руки вдовы Марии Федоровны Морозовой за вычетом 500 тыс. руб., доставшихся пятерым детям (сыновьям Сергею и Савве и дочерям Александре, Анне и Юлии). Недвижимость (земля со строениями во Владимирской губернии стоимостью 253 тыс. руб.) представляла сравнительно небольшую долю наследства. Основную же его часть составляли ценные бумаги компаний, в которых участвовал Т.С. Морозов, – паи Никольской мануфактуры (2412 тыс. руб.), акции Общества Московско-Курской железной дороги (1094 тыс.), относительно мелкие, до 100 тыс., пакеты финансовых и промышленных обществ. Значительную долю наследства составлял взнос хозяина Никольской мануфактуры в рабочую ссудо-сберегательную кассу на его фабрике (1163 тыс. руб.), учрежденную после стачки 1885 г.[38] Жена Тимофея Саввича Мария Федоровна, владея более чем 90% паев, сохранила полный контроль над ходом дел.[39]

Сын Тимофея Саввича Савва, родившийся 3 февраля 1862 г., стал наиболее известным представителем клана Морозовых. Именно он после смерти отца стал фактическим руководителем Никольской мануфактуры. Вот так писал о Савве Тимофеевиче его друг Максим Горький: "…исключительный человек по широте образования, по уму, социальной прозорливости и резко революционному настроению".[40] С.Т. Морозов, по собственным словам, еще «в гимназии научился курить и не веровать в бога», но староверческий менталитет влиял на осуществление рабочей политики этого лидера российского предпринимательства, до конца жизни не терявшего связи с Рогожской общиной.[41] При нем производство усовершенствовалось и развивалось, улучшилось и положение рабочих. Действительно, по свидетельству самих рабочих, Савва Морозов "стремился, чтобы условия труда, казармы, бараки, школы и больница на его предприятии были лучше, чем у других фабрикантов".[42] При этом не только развивалась социальная инфраструктура в фабричных поселках, вплоть до организации детских ясель[43], не только перестраивались взаимоотношения с рабочими[44], но и, что было не менее важным, Морозов стремился создать систему заинтересованности рабочих в результатах труда. Характерно и то, что после стачки 1885 года средства от штрафов, сниженных Саввой Тимофеевичем, но не исчезнувших, использовались на нужды самих рабочих, о чем свидетельствуют книги движения штрафного капитала Товарищества.[45] Также, он выступил одним из инициаторов выработки правительственного постановления 1903 г. «о фабричных старостах» и, по собственному выражению, "сам проводил его в министерстве".[46] Кроме того, Савва Тимофеевич первым из российских предпринимателей пытался внедрить систему участия рабочих в прибылях предприятия.[47] Во время волнений на его фабриках в феврале 1905 г. он поставил вопрос о включении рабочих в число пайщиков. Все это крайне не нравилось его властной матери Марии Федоровне, которая в апреле 1905 г. устранила Савву от управления предприятиями.

13 мая 1905 г. Морозов застрелился. До сих пор остается загадочной его смерть. Это случилось в 4 часа дня в Ройальотеле в Каннах. "Смерть наступила вследствие ранения проникающего глубоко в левое легкое из сердца".[48] Лейтенант полиции 2-ого округа Комиссариата города Канны обнаружил у кровати записку: "В моей смерти прошу никого не вините".[49] Через сутки был составлен акт о смерти в мэрии и дано разрешение вывезти тело в Москву.[50] Все близкие Саввы Тимофеевича были уверены, что он не был самоубийцей, а убит большевиками, но страх расплаты за правду его гибели, страх за детей и внуков не позволяли им открыто заявить об этом. Вот так оценивал итог жизни Саввы Морозова Максим Горький: "… из угла, в который условия затискали этого человека, был только один выход – в смерть. Он был недостаточно силен для того, чтобы уйти в дело революции, но он шел путем, опасным для людей его семьи и его круга…"[51] После смерти Саввы его мать Мария Федоровна возглавляла империю до самой смерти (1911г.) и увеличила капитал почти в пять раз. К её наследникам перешла рекордная даже для «Москвы купеческой» сумма 29 356 тыс. руб.[52] После октябрьской революции 1917 г. и связанных с ней национализаций банков и промышленности «Морозовские миллионы» обратились в прах.

Мы видим, что деятельность старообрядческой династии Морозовых неразрывно связана с городом Орехово-Зуево и его районом. Расширение текстильных мануфактур привело к росту города, его значимости в развитии капитализма в России. Морозовы построили не только промышленные предприятия, но и школы, больницы, магазины, богадельни, парки, театр. Все это функционирует до настоящего времени.

§4. Ткацкое дело семьи Зиминых

Также Орехово-Зуевский край неразрывно связан и со старообрядческой династией Зиминых. Этот род ведет своё начало от крепостных крестьян села Зуева, Богородского уезда Московской губернии - Семена Григорьевича Зимина и его жены Анастасии Григорьевны. У них, старообрядцев-беспоповцев поморского согласия, было пять сыновей – Степан, Никита, Павел, Иван и Киприян. В конце XVIII века Семен Григорьевич Зимин завел в Зуеве небольшое шелкоткацкое заведение. До 1838 года вместе с родителем на ручных станах работали сыновья. Затем Иван и Киприян отделились от отца, заведя собственную небольшую бумаготкацкую фабрику, а Никита до 50-х годов прошлого века продолжал отцовское дело.[53] Он расширил его за счет операций по крашению пряжи и ткани. От него и пошла ветвь рода Зиминых, до 1917 г. владевшая ткацким делом. После смерти Никиты Семеновича его сын Иван Никитич начал расширять производство крашения и ситцепечатания. Его предприятие в 1868 г. получило название «Зуевская мануфактура И.Н.Зимина», а в 1884 г. было образовано акционерное общество «Товарищество Зуевской мануфактуры И.Н.Зимина», сделавшееся одним из крупных производств России. В деле процветания мануфактуры были заняты сыновья Ивана Никитича - Леонтий, Григорий, Иван, Сергей и Александр, а также сыновья старшего сына Леонтия Ивановича - Николай, Иван, Алексей, Сергей, Александр, Владимир и Василий. В 1897 г. они заложили при станции Дрезна Московско-Нижегородской железной дороги бумагопрядильную фабрику. Зиминых по линии Ивана Никитича стали называть «старые Зимины».[54] Сергей Иванович Зимин на свою долю семейного капитала в 1904 г выкупил здание на Большой Дмитровке у купца Солодовникова и организовал там частный Оперный театр, быстро ставший популярным среди столичных любителей прекрасного.[55]

Основателями ещё одной ткацкой фабрики были Иван и Киприян Семеновичи Зимины. После смерти Киприяна Иван с сыном Макаром и племянниками Петром, Яковом и Филиппом Киприяиовичами расширил производство и открыл в 1867 году «Торговый Дом Ивана, Макара, Петра, Якова и Филиппа Зиминых». При его жизни в 1868 году была основана Подгорная механическая ткацкая фабрика, а в 1876 году - черная красильня. После смерти Макара Ивановича его дело продолжили сыновья Иван и Николай. При Николае Макаровиче, который выучился на инженера-механика, была пущена в 1868 г. бумагопрядильная фабрика. Перед самой революцией 1917 г. во главе Торгового Дома "новых Зиминых" находились Яков и Филипп Киприяновичи и их племянник Иван Макарович Зимины. Со временем они открыли торговые конторы, магазины розничной и оптовой торговли во многих крупных городах России и за границей.

Таким образом, можно сказать, что фабриканты Зимины заняли одно из ведущих мест в мануфактурной промышленности. "Они стали крупными конкурентами другого семейства ткацких фабрикантов - Морозовых. Правда, конкуренция эта с точки зрения нынешних времен жесткого бизнеса выглядела странно. Зимины и Морозовы дружили семьями и выдавали дочерей замуж из одной семьи в другую. А футбольные клубы фабрик Зиминых и Морозовых сражались в товарищеских матчах. Видимо, на столь теплые отношения семейств повлияла их принадлежность к одной и той же прослойке - старообрядцам".[56]

§5. Кузнецовы – династия фарфоровых монополистов

Влияние старообрядцев на искусство русского фарфора в городе Ликино-Дулево орехово-зуевского района олицетворяет знаменитое "Товарищество производства фарфорово-фаянсовых изделий М.С.Кузнецова". Род свой Кузнецовы ведут от Якова Васильевича Кузнецова, гжельского кузнеца из деревни Новохаритоново, который для накопления капитала торговал еще и пиленым лесом, пускал на постой проезжих крестьян и купцов. В 1810 г., благодаря своему упорству и труду Яков Васильевич построил на окраине деревни небольшой фарфоровый завод. В фарфоровом деле ему помогали сыновья Терентий и Анисим. В 1812 г. отцовский завод возглавил старший сын Терентий, а помогал ему в этом деле брат Анисим. Терентий Яковлевич совершил в 1832 г. выгодную сделку, купив у обедневших помещиков Сарычевых во Владимирской губернии пустошь Дулево. Не бросая налаженный фаянсовый завод на родине, Терентий Кузнецов, решился строить большую фарфоровую фабрику в Дулеве, понимая, что покупатели на качественную продукцию непременно найдутся. На фабрике было принято разделение труда: по расчетам благодаря специализации рабочих на отдельных операциях - формовке, обжиге, росписи - можно было на четверть увеличить производительность и выход готового товара.[57] Недалеко от Дулева, в деревне Коротково, работал посудный завод А. Т. Сафронова, славившийся своими живописцами. В 1851 г. Кузнецов сначала арендовал, а затем купил завод в полную собственность. Его сын Сидор Терентьевич расширил завод отца, доведя численность рабочих до 400 человек, но вскоре закрыл его, сосредоточив производство на Дулевском заводе. Искусных мастеров из деревни Коротково он перевел в Дулево.[58] Семейным стилем Кузнецовых стало постоянное расширение дела. Еще при жизни отца, в 1843 г., Сидор Терентьевич основал новый фарфорово-фаянсовый завод в Риге, Рижский порт давал широкие возможности для завоза материалов и вывоза продукции, что и обусловило выбор места. Существует, правда, и еще одно объяснение, согласно которому он остановил свой выбор на Риге потому, что там обосновалась сильная и спаянная община старообрядцев. [59]

У Сидора Терентьевича было три дочери и сын Матвей, которому он решил передать со временем всё своё дело. Деловую жилку отец прививал ему с детства, наукам Матвея обучали дома. К домашнему образованию Матвей добавил в Риге курс коммерческого училища.[60] Рано оставшись сиротой, он в 19 лет принял должность директора-распорядителя фирмы отца. В 1865 г. Матвей Сидорович женился на Надежде Вуколовне Митюшиной из потомственной купеческой старообрядческой семьи. В 1889 г. было утверждено «Товарищество по производству фарфоровых и фаянсовых изделий М.С.Кузнецова» с правлением в Москве.[61] С 1902 г. "Товарищество" Кузнецова именуется "Поставщиком Двора Его Императорского Величества".[62] Ко второй половине XIX века Матвей Кузнецов стал крупнейшим поставщиком фарфора, фаянса, майолики и других видов изделий на мировом рынке. М.С. Кузнецов внимательно следил за техническими новшествами в России и Европе. Архивный фонд товарищества в ЦИАМ сохранил "Дело о передаче немецкой фирмой "Товарищество Винцер Кильн" товариществу М.И.Кузнецова патент на муфельную печь, изобретённую немецким живописцем Фюрбрингером", датированное февралем-мартом 1898 г. Благодаря этому технологическому трансферту, Кузнецов улучшил качество обжига живописи по фарфору, закрепив свой приоритет в этой области юридически: "До сего времени в России кроме Товарищества Кузнецова, на никому другому разрешение на постановку печей "Муфель" не было дано и впредь никому не разрешать применение привилегии в России".[63]

Заслугой Кузнецовых было быстрое продвижение русского фарфора на зарубежные, в первую очередь, восточные, рынки, конъюнктуру которых товарищество тщательно изучало. Наконец, невозможно переоценить вклад Гжели в целом и Товарищества М.С. Кузнецова в частности в развитие русского фарфора как прикладного искусства. Из 48 живописных заведений для росписи и золочения фарфорово-фаянсовых изделий только 3 находилось в Москве, 2 – в Петербурге и 2 – в Варшаве, а остальные 41 – Богородском уезде Московской губернии.[64] Продукция "фарфоровой империи Кузнецовых" отличалась высоким качеством и была отмечена Большими золотыми медалями на выставках в Париже, Ташкенте, дипломами Гран-при на выставках Парижа, Реймса, а также медалями разных достоинств. В старообрядческих Гуслицах и в приходах других церквей российских городов особым спросом пользовались фаянсово - эмалевые иконостасы, главки, кресты, подсвечники, киоты, рамки к иконам, изготовленные на заводах Кузнецовых. Все без исключения Кузнецовы были членами старообрядческой общины Рогожского кладбища, а Матвей Сидорович - председателем этой общины. [65]

Следует отметить, что самобытная предпринимательская культура староверов Кузнецовых отражала такие нравственные идеалы, как трудолюбие, надежность, преданность делу, честность в делах и бережливость. Эти качества могут и должны быть достойным образцом для формирования современной деловой этики.

§6. Текстильное производство Смирновых в городе Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района

Своему экономическому развитию город Ликино-Дулево орехово-зуевского района Московской области, несомненно, обязан и старообрядческому роду Смирновых.

В начале 50-х годов XIX века крестьянин деревни Ликино Кудыкинской волости Покровского уезда Владимирской губернии старообрядец поморского согласия Василий Сергеевич Смирнов работал в качестве «мастерка» на фабрике Саввы Васильевича Морозова. Дома у него был ручной ткацкий станок, как и у многих жителей Ликино, со временем благодаря его усердию количество станков увеличилось и у него уже работали наёмные рабочие. Успеху Смирнова сопутствовала удача, однажды он узнал, что на Клязьме, недалеко от деревни Кабаново перевернулся паром перевозивший пряжу, он со своими товарищами выловил большое количество товара, что помогло расширить производство до размеров небольшой мануфактуры. Вот так об этом пишут краеведы Алексеев В.Н. и Лизунов В.С. в руководстве по краеведению «Моя малая родина»: "по Клязьме коневоды (крестьяне на лошадях) по берегу реки тянули на веревках паромы из леса, груженные кусками самотканого шелка. В 1845 г. паром у Кабанова развалился, стал тонуть. Об этом узнали крестьяне окружающих деревень. Они ловили и вытаскивали куски шелка. Наиболее смелый и хитрый, предприимчивый Смирнов вытащил кусков 14, да подкупил у односельчан. Набил ими целый сарай. Этот шелк стал предметом организации светелки со своим ручным ткачеством, которую он организовал в 1849 г.".[66]

В 1869 г. Василий Сергеевич Смирнов умер, передав свое дело сыну Алексею. Молодой, энергичный предприниматель рьяно взялся за дело и через год после смерти отца уже выстроил двухэтажную кирпичную фабрику для ручного ткачества, преобразованную в 1881 г. в фабрику для механического ткачества. Женился Алексей на дочери купца-старообрядца Якова Ивановича Жарова Татьяне Яковлевне Жаровой. При доме Смирновых в Ликино была моленная. Осенью 1873 г., убедившись в правоте учения православной церкви, Алексей Васильевич и его супруга оставили раскол, и присоединился к Православной церкви. Они трудилась на пользу святой Церкви: до 10 храмов построено ими. Доброе русское сердце этих людей всегда искренно отзывалось на чужое горе, и никто не уходил от них без помощи.[67] В конце XIX иска фабрикант от сбыта тканей через Морозовых перешел к самостоятельным операциям в Москве. Дела А. В. Смирнова шли в гору. В 1900 г. он стал владельцем бумагопрядильной фабрики и большой красильно-отделочной фабрики. В этот год у Смирнова на фабриках работало 2400 человек. 15 декабря 1911 г. было учреждено "Товарищество на паях Ликинской мануфактуры А.В.Смирнова" с основным капиталом 5 млн. рублей.[68] В феврале 1915 г. Алексей Васильевич умер, а его сыновья Василий и Сергей получили большое наследство и стали продолжать текстильного производство.

В заключении следует сказать, что глубокое овладение сокровищами русской традиционной и православной духовной культуры в сочетании с грамотностью и тягой к просвещению, активное воплощение в жизнь своего религиозного идеала в значительной мере способствовали высокому жизненному уровню династии Смирновых, успешности их деловой активности.

§7. Меценатство и благотворительность местных старообрядцев предпринимателей

Расцвет меценатства и благотворительности в России пришелся на XIX век. Именно этот период характеризуется взлетом духовных, творческих сил нации, что нашло выражение в социально-экономическом росте, в блестящих достижениях русской литературы, музыки, театра, живописи, что в свою очередь, оказало сильное влияние на всю мировую культуру.

Термин «меценат» является производным от имени вельможи, жившего в Риме в I в. до н. э., Гая Цильния Мецената - знатного и щедрого покровителя писателей, художников, литераторов. Меценатство - помощь деятелям науки и искусства, как и благотворительность - выделение материальных средств нуждающимся, или на какие-либо общественные нужды, составляли важнейшую часть широкой и всесторонней общественной деятельности купеческих старообрядческих династий. П.А. Бурышкин писал: "Про богатство говорили, что Бог дал его в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти и в том, что именно в купеческой среде необычайно были развиты и благотворительность, коллекционерство, на которые смотрели, как на выполнение какого-то свыше назначенного долга".[69]

Морозовы не случайно считались крупнейшими российскими благотворителями. "Эта семья, разделившаяся на несколько самостоятельных ветвей, всегда сохраняла значительное влияние и в ходе московской промышленности, и в ряде благотворительных и культурных начинаний".[70] Здесь уместно сказать и о социальной политике представителей этого рода, которая являлась не только одним из важных регуляторов взаимоотношений предпринимателя и рабочего, но и составной частью долговременной предпринимательской стратегии. Современник Т.С. Морозова А.А.Назаров, член Правления Товарищества Никольской мануфактуры, говорил: "С особым попечением относился он к улучшению быта рабочих. Справедливо находил, что, пользуясь трудом людей, нельзя щадить средств на удобство их помещения и улучшение их пищи, на лечение их в случаях заболеваний и на образование подрастающих их поколений"[71]. Одним из важнейших направлений деятельности Морозовых являлась организация бесплатного медицинского обслуживания рабочих и служащих (см. приложение 1.) Много для нашего Отечества сделала и жена Тимофея Саввича Мария Федоровна. Она единственная среди российских купчих была награждена Мариинским знаком отличия за 25 лет беспорочной службы в благотворительных заведениях.[72] Регулярные, приносимые из года в год пожертвования она делала ряду заведений. Для меня особый интерес представляет дело об устройстве «Богадельни имени Тимофея Саввича Морозова», построенной в 1901 г. Богадельня с приютом размещалась в доме с церковью при нем во имя Св. Апостола Тимофея в местечке Никольском (ныне - один из корпусов МГОГИ, см. приложение 2.) и содержалась на пожертвованный Марией Федоровной Морозовой капитал в 350.000 руб. [73] В марте 1890 г. М. ф. Морозова перечисляет 5000 рублей в Александрийский детский приют во Владимире с просьбою "зачислить эти деньги в неприкосновенный капитал имени мануфактур-советника Тимофея Саввича Морозова с тем, чтобы проценты этого капитала употреблялись ежегодно на нужды означенного приюта".[74] В 1907г. на её средства в Зуеве был сооружён храм для старообрядцев-поповцев (нынешний корпус трикотажной фабрики). Она же соорудила храм во имя св. Николая Чудотворца при Никольском училище (нынешнее здание школы № 1). Сын Тимофея Сергей заложил основы семейного меценатства, жертвовал средства на нужды Строгановского училища, являлся одним из учредителей Музея изящных искусств на Волхонке (ныне Музей им. А.С.Пушкина) и создателем Кустарного музея в Москве, помогал художникам Поленову, Серову, Левитану. Ярким представителем Морозовых-благотворителей был и сын Тимофея Савва. Он вошел в историю, прежде всего как выдающийся меценат, один из создателей Московского художественного театра, друживший со Станиславским и Горьким. Благодаря усилиям Саввы Морозова к концу XIX века при Никольской мануфактуре действовали три больницы, три училища, роддом, богадельня, библиотека. Первый театр появился в Орехово в 1897 г. в самом центре утопающего в зелени парка. Морозов ассигновал на строительство и обустройство деревянного двухъярусного театрального здания 200 тыс. руб.[75] На этой летней сцене потом нередко выступали столичные артисты (см. приложение 3.). В 1904 г. Савва Тимофеевич приступил к сооружению последнего в своей жизни театра для неизбалованного судьбой рабочего населения. Неожиданная смерть С.Т.Морозова приостановила работы, достраивался «Зимний театр» женой Зинаидой Григорьевной и сыном. Этот театр был открыт в 1912 г. к 100-летию победы над Наполеоном (см. приложение 4.). В 1906 г. на средства Морозова построена больница, позднее переименованная в «Первую Советскую». (см. приложение 5.).

Отличилась своей благотворительной деятельностью и купеческая династия Зиминых. Здания, построенные ими в конце XIX века, стоят в Дрезне и сейчас. По соседству с производственными корпусами построены больница для рабочих, библиотека, любительский театр. Любовь к театру - общая страсть Морозовых и Зиминых. На сегодняшний день потомок династии Зиминых, бизнесмен из когорты самых крупных: основатель компании «ВымпелКом» — «Би Лайн» Дмитрий Борисович сделал благотворительность делом своей жизни.

Следует сказать и о деятельности благотворителей Кузнецовых. В своих фабричных поселках они построили 7 старообрядческих церквей, 4 молитвенных дома, 6 школ, 7 больниц, богадельню, несколько спортивных плацев, бань и многое другое. На их предприятиях, прежде всего, чувствовалась благотворительность, направленная на дух и душу человека. Так, например, Матвей Кузнецов прислушивался к нуждам верующих, поощрял учащихся и повышающих свое профессиональное мастерство. Кузнецовы построили в Дулёво два православных храма, и открыли отдельный Дулёвский приход, потому что этого хотели рабочие и служащие.[76]

Многим обязан наш край и Смирновым. Татьяна Яковлевна Смирнова вместе супругом Алексеем Васильевичем трудилась на пользу святой Церкви: до 10 храмов построено ими. В рабочем поселке фабриканты выстроили больницу, школу, баню, спортивную площадку. Активно боролись с безграмотностью, школы были всегда предметом их особой заботы.

Таким образом, можно смело утверждать, что религиозные воззрения являлись самым значительным фактором, побуждавшим предпринимателей к благотворительности и меценатству. Династии промышленников-старообрядцев внесли огромный вклад в развитии не только промышленности, но и в развитие культуры, в активизацию общественной жизни страны и моего родного края в частности во второй половине XIX – начале XX вв.

Заключение

В ходе проведенного исследования, посвященного изучению феномена старообрядческого предпринимательства на примере крупных династий староверов Орехово-Зуева и его окрестностей, были получены следующие результаты:

1. Орехово-Зуево, являясь историческим местом поселения староверов, иллюстрирует общие закономерности развития старообрядческого предпринимательства в России.

2. Как и в России в целом, основные особенности культурных и социальных норм старообрядчества в Орехово-Зуевского края проявлялись в производственной сфере, где их отличало трудолюбие и обязательность, в потреблении - бережливость, что позволяло им аккумулировать ресурсы, в распределении -конфессиональная взаимопомощь и доверие, как среди единоверцев, так и среди всего населения, для которого работник, торговец или промышленник из среды старообрядчества обладали деловым авторитетом и репутацией. Познакомившись с формированием религиозно-идеологических стимулов предпринимательской деятельности старообрядчества и проанализировав их, выяснив какую роль в этом сыграли религиозное учение, структура общины и другие особенности этой конфессионально-экономической общности, мы можем говорить, о том, что цель исследования достигнута: религиозно-этические установки старообрядчества, действительно, повлияли на характер и способ экономической деятельности старообрядцев.

3. Деятельность крупнейших старообрядческих династий Морозовых, Зиминых, Кузнецовых, Смирновых неразрывно связана с историей нашего края. Активное воплощение в жизнь староверческого религиозного идеала в значительной мере способствовало высокому жизненному уровню и успешности их деловой активности. Расширение текстильных и фарфоровых мануфактур привело к росту значимости нашего города и его окрестностей в развитии промышленности в России.

4. Религиозные воззрения являлись значительным фактором, побуждавшим предпринимателей к благотворительности и меценатству. Династии промышленников-старообрядцев внесли огромный вклад в развитии не только промышленности, но и в развитие культуры, в активизацию общественной жизни страны и моего родного края в XIX – начале XX вв. Они построили не только промышленные предприятия, но и школы, больницы, магазины, богадельни, парки, театры и т.д. Многое из этого функционирует и в настоящее время.

Исследование показало, что старообрядчество оказывало значительное влияние на формирование и развитие предпринимательства, меценатства и благотворительной деятельности в Орехово-Зуеве и его окрестностях в XIX – начале XX вв., и мы, наследники наших славных предков, вправе ими гордиться.

Приложения

Приложение 1. Расходы Никольской мануфактуры на медицинское обслуживание (конец XIX – начало XX в.)[77]

Операционный год	Сумма годовых отчислений (в руб.)	Стоимость больничной кровати (в руб.)	Средняя годовая зарплата прядильщика и ткача (в руб.)
1874-1875	20 376,1	185,23	-
1880-1881	40 602,84	193,34	-
1891-1892	39 570,2	181,51	-
1894-1895	53 935,9	247,41	170,42
1907-1908	190 830,79	545,23	257,25
1910-1911	175 758,9	502,16	261,11
1912-1913	182 110,99	520,31	266,47

Приложение 2

Здание бывшей богадельни памяти С.Т. Морозова (ныне один из корпусов МГОГИ)

Приложение 3

Летний театр (ныне не сохранился)

 Приложение 4

 Зимний театр

Приложение 5

Первая Советская Городская больница

Библиография

I Источники

1) Бантыш-Каменский Д. Н. Словарь достопамятных людей русской земли. Кн. IV. М. 1836.

2) Вестник Владимирского губернского земства. № 19, 1890.

3) Горький М. Собр. соч. в 30-ти томах. Т. 24. М. 1953; Т. 16, Т. 17. М. 1952.

4) Нистрем К. Московский адрес-календарь для жителей Москвы. М. 1842.

5) Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.3

6) ЦИАМ. Ф. 51. Оп. 8. Д. 2. Л. 509.

7) ЦИАМ. Ф. 51. Оп. 8. Д. 108. Л. 373.

8) Акт о смерти С. Т. Морозова. ЦИАМ. Ф. 54. Оп. 77, ед. хр. 5. Л. 1,2 об.

9) ЦИАМ. Ф. 120. Оп. 3. Д. 15. Л. 105-112.

10) ЦИАМ. Ф. 120. Оп. 6. Д. 28. Л. 130–132.

11) ЦИАМ. Ф. 337. Оп. 2. Д. 4. Л. 23.

12) ЦИАМ. Ф. 342. Оп. 1. Д. 86. Л. 39.

13) ЦИАМ. Ф. 342. Оп 1. Д. 87. Л.1.

14) ЦИАМ. Ф. 342. Оп. 3. Д. 484 и др.; Оп. 4. Д. 286, 287 и пр.

15) ЦИАМ. Ф. 342. Оп. 3. Д. 841, 1082; Оп. 6. д. 97.

16) ЦИАМ. Ф. 357. Оп. 1. Д. 11. Л. 175–176.

17) ЦИАМ. Ф. 379. Оп. 1. Д. 688.

18) ЦИАМ. Ф. 540. Оп. 1. Д. 274.

19) Архивные документы районного краеведческого музея.

20) Архив Орехово-Зуевского историко-краеведческого музея.

II Литература

1) Акционерно-первые предприятия России. М. 1914.

2) Алексеев В.Н., Жигунов В.В., Кузьминых В.Г., Орлов В.Э. // Дорога к храму. Орехово-Зуево. 1999.

3) Алексеев В.Н., Лизунов В.С. Моя малая Родина. Край Орехово-Зуевский. Руководство по краеведению. Орехово-Зуево, 1998.

4) Барышникова М.Д., Ильина Н.В., Красуленков Г.Д. По улицам Орехово-Зуева. Орехово-Зуево, 2005

5) Безгодов А.А., Михайлов М.М. Подмосковная «Патриаршина» страница истории староверия в Орехово-Зуевском районе. М., 2003.

6) Боханов А.Н. Савва Морозов. // Вопросы истории. 1989.

7) Бурышкин П.А. Москва купеческая. М. 1991.

8) Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. М. 1996.

9) Иващенко А. Кузнецовы история, биография. // Газета Алфавит" № 51, 2000.

10) Иоксимович Ч.М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. Т. 1. М. 1915.

11) История рода Зиминых (по материалам архива рода Зиминых). Церковный календарь на 2001 год. М. 2000.

12) Керов В.В. Роль общины в хозяйственной системе старообрядчества в XVIII - первой половине XIX в. // Сб. мат. конф. Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. Улан-Удэ. 2001.

13) Керов В.В. Формирование старообрядческой концепции «труда благого» в конце ХVII –ХVIII вв. // Старообрядчество: история, традиции, современность. Улан-Уде. 1995, № 5.

14) Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. Период феодализма. М. 1977.

15) Козлова Н.В. Купцы-старообрядцы в городах европейской России в середине XVIII века. // Отечественная история. М. 1994, № 4.

16) Комарова Л.Н. О личности Матвея Сидоровича Кузнецова. // Кузнецовские чтения. 175-Летие Дулевского Фарфора. Ликино-Дулёвский Городской Краеведческий Музей, 2007.

17) Кузнецова С. Кузнецовский фарфор. Часть I. // Журнал «Деньги» № 35 (641), М. 2009.

18) Лаверычев В.Я., Соловьева А.М. Боевой почин российского пролетариата. М. 1985.

19) Лизунов В.С. Старообрядческая Палестина: из истории Орехово-Зуевского края. Орехово-Зуево. 1992.

20) Орехово-Зуевский пединститут. Ученые записки, Т. 8. Историко-краеведческий сборник. Вып. 1. М .1957.

21) Орехово-Зуевская энциклопедия. Биографический словарь. Орехово-Зуево. 2004.

22) Подвиг революционный, подвиг трудовой. История Ореховского хлопчатобумажного комбината им. К.И. Николаевой // составитель Коновалов А.Д. М. 1986

23) Пэнэжко О. М.С. Кузнецов промышлешшик и благотворитель. Благотворительность семьи Кузнецовых. // Кузнецовские чтения. Ликино-Дулево. 2007 г.

24) Рябушинский В.П. Русский хозяин //Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М. 1994.

25)Селиванов А.В. Фарфор и фаянс Российской империи: Описание фабрик и заводов. Владимир. 1903.

26) Серебров А. (Тихонов А.Н.). Время и люди. Воспоминания. 1898-1905 гг. М. 1960.

27) Стадников А.В. Московское старообрядчество в социальной истории России XIX - нач. XX веков. Дисс. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. М. 2000.

28) Старостин С. «Хватка Зиминых» // Деловой еженедельник Компания №28. М. 2008.

29) Филипов И. История Выговской старообрядческой пустыни. СПб. 1862.

30) Хвальковский В.В. Сказание о Патриаршине // Старообрядческий церковный календарь на 1990. Рига. 1990.

31) Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года). // Вопросы истории. М. 2004, №4.

32) Янин В.Л. Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 3., М. 2000.

33) 1905 г. в Орехово-Зуеве. Орехово-Зуево. 1925

Примечания

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом