Вьюнник Е.П.

Введение

Актуальность темы исследования. Одной из современных актуальных задач являетсяреформирование социально-экономической сферы, поиск моделей управления, способствующих всесторонней модернизации социальной инфраструктуры, оптимизации государственных расходов, вовлечению местного населения в демократические процессы управления. В этих условиях актуализируется потребность в осмыслении отечественного опыта социально – экономических преобразований, определении роли государства в экономике, выборе форм и методов ее регулирования.

Уникальность пореформенных систем самоуправления заключалась в сочетании традиции, в виде законодательно оформленного обращения к обычному праву, с законом, а также в делегировании многих рычагов управления местным жителям при существенном ослаблении контроля со стороны коронной администрации.

Источниковая база исследования. Первым типом, составившим источниковую базу исследования, являются государственные законодательные акты, регулировавшие функционирование крестьянского самоуправления. «Общее Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» закрепило порядок назначения и удаления сельских должностных лиц, их обязанности права и льготы. Первоочередной задачей, возлагавшейся на сельских должностных лиц коронной властью, был контроль за выполнением финансово-податной функции сельским обществом, регулирование хозяйственной и социальной функции. В законодательство 19 февраля 1861 г. прописывалась процедура начисления и сбора казенных и земских повинностей, внесение их в бюджеты разных уровней.

Однако наибольший интерес для нашей темы представляют документы о непосредственной деятельности крестьянских органов самоуправления 1895 – 1914 гг., сохранившиеся в Белгородском областном архивном фонде и практически не использовавшиеся исторической наукой прошлого. Делопроизводственная документация органов крестьянского самоуправления представляет собой различные по направленности нормативно-правовые документы, важнейшими из которых являются сельские общественные приговоры. Нами рассмотрено 574 мирских приговора, находящихся в 10 книгах фонда 61 Государственного архива Белгородской области «Безыменское сельское общество Курской губернии».

Необходимость изучения делопроизводственной документации крестьян очень высока, поскольку благодаря сохранившимся актам исследователь может прикоснуться к общественной жизни крестьян, а не благодаря сообщениям, подчас довольно неточным, различных корреспондентов. Важное место среди актов крестьянского самоуправления занимали приговоры сельских сходов, являвшиеся краткой письменной фиксацией решений сельского схода, как правило, по одному вопросу. Отраженная в приговоре информация позволяет оценивать такие важные моменты, как частота созыва сходов, присутствие на них представителей местной власти, полиции, отношения находившихся на сходе с теми, кто не имел права присутствия на нем, круг разбираемых вопросов, отношение к представителям мирской власти (старостам, сборщикам). Отпечатанная в типографии книга для записи мирских приговоров представляет собой переплетенную тетрадь, обязательными элементами были не только отражение сущности решения схода, но и то, когда, кем и каким образом приговор приведен в исполнение. Содержательная клаузула состояла из двух элементов: сути разбираемого вопроса и принятия решения участниками сельского схода. Содержание рассматриваемого на сходе вопроса фиксировалось в краткой форме, без описания самого процесса обсуждения.

В работе использованы архивные документы фонда Ф. 27. «Корочанское уездное казначейство Курской губернии», относящиеся ко второй половине XIX – началу XX в. и представляющие собой форму бюджетной документации - окладные листы, раскладочные и учетные приговоры. В частных окладных листах сельских обществ Корочанского уезда содержатся информация о государственных и земских повинностях, взимаемых с крестьянского сословия. Возникшие в результате практики регулярных раскладок податей и финансового контроля над сельским руководством, раскладочные и учетные приговоры представляют обширную группу среди материалов податного цикла. Раскладочные приговоры – это официально введенный в делопроизводство в 1900 г. документ, в котором кроме информации о крестьянских повинностях обязательной являлась смета с росписью о доходах и расходах сельских обществ.

Опекунские дела в фондах волостных правлений местных архивов – массовый источник, который не охвачен документальными публикациями. В Государственном архиве Белгородской области Российской Федерации содержится около 500 опекунских дел, находившихся в делопроизводстве с конца Х1Х века до февраля 1917г.[1] Будучи комплексным первоисточником, опекунские дела при детальной разработке позволяют выйти на конкретно-историческую проблематику в изучении сложной и по-своему рациональной системы опекунских мероприятий крестьянского «мира» как формы социальной защиты сельского населения, выделяя при этом все возрастающую роль женщин–опекунов в обеспечения прав и гарантий опекаемых.Именно документы, составленные непосредственно самими крестьянами, позволяют исследовать различия в понимании опеки и попечительство внутри сословно-корпоративной крестьянской организации, правоприменительной практики в процессе реализации функции социальной защиты в сельском обществе в местности населенной бывшими государственными и помещичьими крестьянами. Опекунские дела, открывают перспективы исследования культуры управления волостных и сельских органов власти на заключительном этапе имперского периода в России, сформированных на демократических принципах выборности на сельском сходе и контроля со стороны домохозяев.

Таким образом, в нашем распоряжении имеются архивные источники, изучение которых дает возможность провести анализ исследуемого нами предмета – управленческой деятельности органов сельского общественного управления.

Цель исследования состоит в определении специфики управленческой деятельности органов сельской администрации пореформенного периода.

Достижение поставленной цели осуществляется через решение следующих задач:

1. проанализировать организацию делопроизводства и ведение документации выборными должностными лицами;
2. рассмотреть состояние бюджетно-финансовой документации сельских обществ как субъектов налогообложения;
3. исследовать регламентацию опекунских мероприятий органов сельского общественно управления;

Объект исследования: культура управления сельской администрации в условиях агротехнологического переворота начала XX в., который привел к усложнению деятельности местного управления, увеличению документационного обеспечения.

Предмет исследования: специфика управленческой деятельности органов сельской администрации.

Методология исследования включает следующие методы:

─ метод системного анализа, необходимый для целостного и комплексного изучения культуры управления сельской администрации конца XIX – начала XX веков, позволяющий проанализировать технологию организации управленческой деятельности;

─ проблемно-хронологический, позволяющий более внимательно подойти к рассмотрению деятельности органов местного управления в области налогообложения.

Исследование базируется на принципах научности, историзма, согласно которому явления, общественные институты не могут быть поняты, с одной стороны, вне связи с обстоятельствами места и времени их функционирования, с другой – вне связи с историей их возникновения и развития.

Хронологические рамки исследования: охватывают период 1895 - 1914 г.: десятилетие 1895 – 1905, предшествующее началу активного реформирования сельского общества, и 1905 – 1914 гг. – период мирного развития, введения в действие положений Столыпинской аграрной реформы.

Территориально рамки исследованияограничены Корочанским, Новооскольским, Старооскольским и Грайворонским уездами Курской губернии. Выбор нескольких уездов позволяет нам сделать срез, раскрывающий специфику управленческой деятельности органов сельской администрации Курской губернии в начале XX в; в последующем провести сравнение совокупности правовых и обычно-правовых знаний, навыков в организации работы, сложившихся у представителей органах сельского общественного управления разных губерний.

Научная новизна исследования состоит в том, что в исследовании получил более широкое освещение регламентация опекунских мероприятий органов сельского общественно управления. На примере Курской губернии рассмотрена организация документационного управления в сельских обществах конца XIX – начала XX в.

Глава I. Организация документационного управления в сельских обществах конца XIX – начала XX в.

§ 1. Делопроизводство сельских обществ и ведение документации выборными должностными лицами

Функционирование сельского общественного управления второй половины XIX – начала XX в. тесно связано с организацией делопроизводства и ведением документации. Об интенсивности документооборота и многообразии документов нам позволяют книги приговоров, окладные листы, раскладочные и учетные приговоры, податные тетради.

Организацию делопроизводства в сельском общественном управлении можно разделить на 2 части: во-первых, это организация и обеспечение сельским писарем своевременного и грамотного создания и оформления документов – документирования, а во-вторых, непосредственная организация работы с документами - их получение, передача, обработка, учет, регистрация и хранение. Непосредственное движение документов в сельском обществе с момента их создания или получения до завершения исполнения или отправки составляет документооборот[2].

Функционируя в сельском общественном управлении, документы различались по видам. В первую очередь можно выделить входящие документы и созданные в самом сельском обществе. Входящие документы сельское общественное управление получало от вышестоящих инстанций, в этой цепочке волостное правление могло выступать как передаточное звено, либо как непосредственный отправитель. В волостное правление документы поступали из разных мест: от земского начальника, казенной палаты. Входящие документы представлены различными предписаниями, приказами, предложениями. Особенностью сельского общественного управления являлось то, что все входящие документы подлежали рассмотрению на сельском сходе, а вынесенное решение фиксировалось документально.

Большое значение в документообороте принадлежало документам, созданным в сельской администрации. Их также можно разделить на несколько групп. Первая группа – внутренние, составленные для нужд самого сельского общества и циркулирующие внутри него, а вторая – исходящие, т.е. при создании которых предполагалась их отправка в вышестоящие органы. Основная совокупность документов – это приговоры сельских сходов, письменно зафиксированные в книге приговоров. Оригинал документа, как часть книги приговоров, оставался в сельском обществе, а в волостное правление поступала его копия. Как видно из книги приговоров, ежегодно количество копий увеличивалось, а, следовательно, увеличивалось количество исходящих документов, возникало более тесное сотрудничество между сельским и волостным правлениями с одной стороны, с коронной администрацией с другой.

В Общем Положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, - основном законодательном документе, закреплявшем сельское общество как юридическую единицу – предусматривалось занесение приговоров сельских сходов в особую книгу, однако законом не устанавливалось определенной формы для записи[3]. (Ст. 57 Общего положения) Составленная для документальной фиксации решений сельских сходов, книга приговоров представляет собой внутренний вид документации. Оформлением книги приговоров, как и другой документации, занимался сельский писарь. Книга приговоров представляет собой переплетенную рукописную книгу, размеры которой соответствуют современному формату А4. Страницы книги разбиты на графы, в них заносилась информация с порядковым номером приговора, датой сельского схода, количеством членов сельского общества, фактически имеющих право голоса и реально присутствующих на сходе. В самой широкой графе фиксировалось содержание подлежащей решению проблемы, тут же указывалось принятое постановление. В пятой последней графе указывалось число и учреждение, куда отправлялась копия письменного приговора. Информация непосредственного приговора была структурирована и отвечала определенным правилам оформления. В первую очередь уточнялось название сельского общества, название волости и уезда, к которому принадлежало общество, еще раз указывались дата схода и количество присутствующих. В приговоре обязательно указывалось присутствие сельского старосты – необходимое условие соблюдения законности сельского схода. В письменных приговорах не фиксировался ход дискуссии, обязательным было указание вынесенного на рассмотрение схода вопроса и далее непосредственно принятое сельским обществом решение, однако в особо важных случаях вынесенный приговор дополнялся некоторыми обоснованиями. Письменный приговор скреплялся подписями грамотных членов общества, за неграмотных однообщественников расписывался один из грамотных, ставилась печать старосты[4].

Важно отличать время созыва сельского схода и фиксации приговора в волостном правлении. Дата созыва схода фиксировалась в начальной клаузуле; «копия» приговора, то есть принесения оригинала в волостное правление, фиксировалась отдельно в соответствующей графе. Хронологически несоответствие между прошедшим сельским сходом и датой явки оригинального приговора в волостное правление часто доходило до одного месяца, что объяснялось отдаленностью населенного пункта от правления, сложными климатическими условиями, весенней распутицей и т.п.

Структура приговоров сельского схода была достаточно типичной. Сельский приговор состоял из трех частей: начальной клаузулы, содержательной и конечной клаузулы.

Содержательная клаузула состояла из двух элементов: сути разбираемого вопроса и принятия решения участниками сельского схода. Содержание рассматриваемого на сходе вопроса фиксировалось в краткой форме, без описания самого процесса обсуждения.

По тематическому признаку необходимо выделить несколько групп сельских приговоров, отражавших основные сферы деятельности сельского общественного самоуправления. Группа административно-податных мирских приговоров включала в себя акты о выборах должностных лиц, раскладочные и учетные приговоры.

Второй группой являлись приговоры хозяйственно-управленческого характера: поземельно-передельные, о строительстве и содержании школ, фельдшерских пунктов, дорог, мостов и гатей, сельских общественных зданий, о санкционировании семейных разделов, о назначении молодых людей в рекруты (до 1874 г.).

Третьей группой приговоров являлись акты, посвященные представительским функциям общества – обращения, просьбы, жалобы в различные уездные и губернские инстанции. Наконец, последняя группа была посвящена деятельности обществ по социальной защиты населения: приговоры об общественном призрении, назначении опекунов, помощи погорельцам и т.п.

Таким образом, выделенные группы мирских приговоров говорят о весьма широком спектре деятельности сельских сходов, а частая повторяемость тех или иных вопросов позволяет судить о насущных потребностях сельчан.

По закону итоговое решение принималось простым большинством голосов; при равенстве голосов “большинство считается на той стороне, с которой согласится староста” (ст. 55 Общего Положения 1861 г.). Большинство мирских приговоров содержат информацию о проведении голосования в открытой форме. Как правило, не требовалось права решающего голоса старосты, поскольку крестьяне стремились к единогласному решению вопроса.

Письменная фиксация приговоров сельских сходов, на мой взгляд, является весьма трудоемкой работой. Цель сельского писаря зафиксировать не только вынесенное решение, но и в некоторых случаях проанализировать процесс обсуждения, занести в письменный приговор наиболее важные аргументы принятого решения. Важнейшими условиями при составлении приговора являлись его максимальная краткость при полноте информации, точности, исключающей возможность двоякого понимания текста. Под полнотой информации нами понимается изложение всей информации, необходимой для решения поставленного вопроса. Краткость достигалась, прежде всего, отбором необходимой и достаточной информации, исключением повторений и излишних подробностей. Каждое слово в тесте документа несло в себе смысловую нагрузку.

Книга приговоров как юридический документ ярко иллюстрирует расширение сфер деятельности сельского общества. Если в конце XIX в. в ней содержались приговоры, обеспечивающие функционирование сельского общественного управления, поддержание производственной, представительской, полицейской и социальной функций, то в 1913 г. весомое количество приговоров отведено также культурно-воспитательным и религиозным вопросам. Увеличение обсуждаемых на сельском сходе дел подтверждается и численно. Если в конце XIX – начале XX в. в книге приговоров ежегодно фиксировалось от 30 до 40 приговоров, то в 1907 г. эта цифра составляет уже 51 приговор, в 1909 г. – 62 приговора, а в 1913 г. – год активного проведения аграрной реформы в сельских обществах Грайворонского уезда Курской губернии – 73 приговора[5].Увеличению рассматриваемых на сельском сходе вопросов и увеличению в свою очередь письменных приговоров способствовала интенсификация культурной и производственной деятельности сельского общественного управления.

Анализ рассмотренных приговоров свидетельствует о том, что частота созыва сельских сходов в среднем составляла от 8 до 13 раз в год, при этом на зимние и весенние месяцы в процентном соотношении приходилось 70 – 85% от общего количества сходов. Спад общественной активности в летние и осенние месяцы объясняется пиком сельскохозяйственных работ. Сходы в эти месяцы, если и собирались, то в исключительных случаях, в основном, по требованию приехавшего в сельскую местность начальства.

§ 2. Состояние бюджетно-финансовой документации сельских обществ как субъекта налогообложения

Частные окладные листы содержали сведения о ежегодных крестьянских повинностях, они стали поступать из отделений казначейств в сельские общества в соответствии с Общим Положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости (Ст. 168, Общее Положение) ².

Ежегодно к 1 ноября губернское присутствие составляло расчет казенных, земских сборов и выкупных платежей, включая их в окладные листы. В казенной палате частные окладные листы с расчетными данными о размере выкупного платежа прикладывали к общему окладному листу казенных и земских денежных сборов для уезда для рассылки в уездные казначейства. Частные окладные листы каждому сельскому обществу рассылались уездными казначействами через волостные правления. (Ст. 168, Общее Положение)

Волостные управления, получив окладные листы после 1 января, обязаны были передать их непосредственно в руки старост сельских обществ. (Ст. 117, Общее Положение) После получения частного окладного листа приговор о раскладке окладных сборов должен был быть рассмотрен сельским обществом в течение двух недель. Одновременно с раскладкой окладных сборов должна была быть произведена разверстка всех волостных и сельских мирских сборов, согласно предположенной смете мирских расходов вперед на год. Сумма назначенного оклада на селение и волостные мирские потребности должны были учитывать все предстоящие в году расходы. Дополнительные сборы возможны были лишь в случае крайней необходимости, их сумма вносилась в дополнительный раскладочный приговор. Вся сумма сборов распределялась между домохозяевами селения, получающего отдельный окладной лист.

23 ноября 1900 г. Курским губернским присутствием в делопроизводство была введена новая форма документации. Форма № 8 – это утвержденный губернской администрацией бланк раскладочного приговора, специально изготавливаемый в губернской типографии. Тираж вместе со сведениями о количестве отпечатанных экземпляров передавался в губернскую казенную палату. Рассылка бланков документов строгой отчетности по адресам волостных правлений обязана была заниматься казенная палата. Администрация волостных правлений, в свою очередь, по одному экземпляру направляла в каждое «поселение или частное селение.

На этапе введения в делопроизводство органов сельского общественного управления новой формы раскладочного приговора, механизм его рассылки, утвержденный губернской администрацией, давал сбои. Об этом свидетельствуют материалы переписки, датированной 13 января 1901 г., Корочанского податного инспектора с управляющим Курской казенной палаты. Податной инспектор Корочанского участка обращал внимание представителей власти в губернском городе на то, что, не дождавшись рассылки бланков документов, волостные правления Корочанского уезда Курской губернии стали обращаться с заказами непосредственно в губернскую типографию. Расценив, что, так как бланки означенных приговоров заказывались губернским присутствием, а не губернской казенной палатою то получить их можно самостоятельно по месту изготовления[6].

Инициатива органов сельского общественного управления понятна, поскольку по сложившейся в пореформенный период традиции, именно в январе на сходах сельских обществ ставили и решали вопрос о раскладке государственных и мирских сборов. Получив окладной лист, сельское общество должно в течение двух недель не только разработать приговор о раскладке повинностей на очередной год, но и составить недоимочный реестр неплательщиков прошлого года, провести ревизию финансовой документации и отчетности сельской администрации. Одновременно с раскладкой окладных сборов производилась разверстка мирских - волостных и сельских сборов, согласно смете мирских расходов на год. Суммы годового оклада на поселение и мирских потребностей учитывали не все предстоящие в текущем году расходы. В случае необходимости возможны были и дополнительные сборы, в таких случаях на сельском сходе мог составляться дополнительный раскладочный приговор. Оценку деятельности выборных должностных лиц и состояния платежеспособности членов сельского общества осуществляли ежегодно избираемые на январском сходе учетчики их числа грамотных домохозяев.

Финансовый документ по форме № 8 органов сельского общественного управления Курской губернии начала ХХ столетия состоял из нескольких страниц. На первую страницу сельским писарем вносились следующие сведения: название сельского общества и его местонахождение, год раскладки денежных сборов, дата проведения сельского схода, количество домохозяев в обществе, число присутствовавших на сходе, посвященном формированию бюджета, фамилия старосты сельского общества.

Далее в таблицу заносили информацию по основным источникам поступлений – сборов, сложившихся в пореформенный период и взимаемых с крестьян в сельских обществах, в бюджеты разных уровней Российской империи. Это - выкупные платежи, государственный поземельный налог, земские сборы и волостной сбор. При определении размеров волостных сборов не облагалась сбором земля, не принадлежащая лицам крестьянского сословия ^[7]

Раскладочный приговор образца 1900 г. как главный бюджетный документ органов сельского общественного управления, включая общие сведения о мирских сборах, сначала детально прописывал статьи основных расходов на общественные нужды, которые, будучи записанными в мирской приговор, становились обязательными к исполнению всеми домохозяевами сельского общества и сельской администрацией. К обязательным расходным статьям бюджетов сельских обществ относились: ежегодно выделяемые средства на выплату жалованья выборным должностным лицам (сельскому старосте, писарю, сборщику податей, сотскому) и работникам по найму (сторожам полевому, лесному и ночному, смотрителю и сторожу хлебного магазина, церковным старосте и сторожу, наемному пастуху).

Значительное место в структуре расходов занимали статьи, обеспечивавшие содержание сложившейся социальной инфраструктуры села. Деньги в бюджете сельских обществ закладывались на содержание школ - церковно-приходских и земских, включая оплату жалования учителям; на церковные потребности (требы), содержание церковного хора. Обязательными были и расходы на поддержание в рабочем состоянии дорог и мостов, ремонт и страхование зданий сельской администрации. При отсутствии последних в собственности сельского общества требовалось ежегодно нанимать помещения для обеспечения элементарных условий труда представителей органов крестьянского самоуправления. Материальная поддержка лиц, подлежащих очередному воинскому призыву была, пусть хотя и незначительной, компенсацией семье новобранца и реальной возможностью организации достойных проводов в армию. Необязательные расходы, характерные только для определенного сельского общества, иногда вносились в раскладочный приговор сельским писарем или об их существовании можно узнать из книги приговоров сельского схода.

Вторая страница раскладочного приговора содержала сведения о доходной части бюджета сельского общества. Источниками поступлений в доходную часть бюджетов сельских обществ являлись арендные платежи за сеноскосы (пососы), выгоны, пахотную землю, оставшуюся в распоряжении сельского общества от так называемых убылых душ, или же удаленные на многие версты от селения участки. Земли, выведенные из севооборота, и используемые для разработки залежей полезных ископаемых - глины, песка, камня (в черноземном регионе это прежде всего мел), сдавая их предпринимателям, сельское общество имело еще один стабильный источник поступлений в доходную часть сельского бюджета.

Формирование в сельской местности сети учреждений стационарной торговли владельцами лавок - мелочных, винных, пивных, прочих торговых заведений, за усадебную землю предоставленную в их пользование, вносили в бюджет сельского общества арендные платежи. Обустраивая на выгоне базарную площадь сельское общество могло наполнить бюджет. Сельские базары и лавки, включая общественные, учредителями которых становились крестьяне – участники потребительских кооперативов, общественные амбары - склады для хранения товарной продукции сельскохозяйственного производства и торговые заведения, становились неотъемлемой составляющей инфраструктуры села.

Поступления в сельский бюджет от сборов за пастьбу скота, имевшемся в крестьянском домашнем хозяйстве имели целевой характер расходования: их можно было использовать на наем пастуха для общественного стада и в целях обеспечения воспроизводства поголовья скота – на наем быка-производителя.

Доходные статьи бюджетов сельских обществ Курской губернии не только инициировали хозяйственную деятельность органов крестьянского управления, но в целях увеличения поступлений в бюджет приступить к организации открытых торгов при сдаче земли в аренду. Следует учесть, что в большинстве Пригородной волости данные отсутствовали. Рассмотрев 24 раскладочных приговора означенной волости, мы увидели, что данные строки заполнены только шестью сельскими обществами: Терезовским, Савинским, Проходенским, Пушкарским, Поповским, Беатьевским. В этих обществах доходные статьи в основном образуются за счет аренды пахотных земель, и лишь в Терезовском обществе еще и за счет аренды общественных построек[8].

Суммы окладных и мирских сборов на сельском сходе подлежали уравнительной раскладке с обязательным обозначением в раскладочном приговоре принятым обществом способом раскладки: - по ревизским или наличным душам; по работникам; по десятинам земли. В сельских обществах Корочанского уезда Курской губернии был повсеместно распространен последний, с указанием числа наделов в домохозяйстве и размера платежа с наделов [9].

Разверстки сборов с каждого крестьянского хозяйства с указанием сведений о домохозяине – фамилии, имени, отчества и номера ответственного плательщика налогов по податной тетради, зафиксированные в раскладочном приговоре, позволяли иметь и сельской администрации и вышестоящим финансовым и прочим учреждениям постоянно обновлявшиеся списки домохозяев. Сроки сборов - поступлений в бюджеты разных уровней и доли платежей годового оклада устанавливались по приговорам сельских сходов с последующим утверждением решений органов сельского управления на уездном съезде земских начальников.

В приговоре должен был быть указан срок взыскания страховых платежей с домохозяев селения по списку Земской Управы, этот срок обязательно должен был быть назначен в начале года, и указаны также сроки взыскания продовольственных долгов. В селениях с общинным (душевым) пользованием, получающих отдельный окладной лист, запрещалось включать в раскладку государственных и земских сборов домохозяев, находящихся в «безвестной отлучке»[10].

К бланку раскладочного приговора прилагался также список плательщиков, в который писарем вносились следующие данные: фамилии домохозяев, количество облагаемой земли, число дворов и наделов, сколько всего следует платежей и в какие сроки они должны быть уплачены. В селениях с подворным (четверным) владением вследствие частого перехода подворных участков от одного владельца к другому именной список домохозяев до раскладки должен был быть проверен и составлен так, чтобы в него вошли все те домохозяева, в наличном владении которых находится отдельный участок.

Если сельским сходом отдельным домохозяевам были предоставлены льготы по обложению, то общая, сложенная с этих домохозяев, сумма сборов обязательно должна быть разверстана между отдельными домохозяевами, в приговоре должны были быть указаны имена домохозяев, которым была предоставлена льгота, и размер этих льгот, а также причины предоставления льгот.

После записи в податной тетради сельского общества всех причитающихся по раскладке с каждого домохозяина сборов, копия раскладочного приговора и приложенный к нему список домохозяев должны были быть отосланы в Волостное Правление, которое было обязано проверить их правильность. После рассмотрения в Волостном Правлении на волостном сходе раскладочные приговоры передавались на проверку Податному инспектору. В случае если он находил неточности, листы возвращались в Волостное Правление, а если таковых замечено не было, Податной инспектор уведомлял Земского начальника о правильности раскладочных приговоров и передавал их ему на проверку. Земский начальник внимательно изучал документы, сравнивая поступившие сведения с данными предыдущих лет. Сведения об обнаруженной неточности земский начальник доводил до Податного инспектора, после чего проводилась кропотливая работа по удалению неточности. Об этом свидетельствует переписка земского начальника 1-го участка Корочанского уезда и Корочанского податного инспектора от 12 марта 1901 г. [11] Окончательная проверка окладных листов проводилась Корчанским раскладочным присутствием. Заседания присутствия обычно проводились в конце июля или начале августа. Решения, принятые на заседаниях, заносились в особый журнал.

Глава II. Регламентация опекунских мероприятий органов сельского общественно управления

Организация опеки и попечительства о личности и имуществе малолетних сирот в крестьянском быту, созданная российским законодательством 19 февраля 1861г. на сословных началах, вменяла в обязанность сельским обществам при «назначении опекунов и попечителей и проверке их действий и во всех рода делах … крестьянам руководствоваться местными обычаями»[12]. В 1902г. новое издание Общего положения о крестьянах оставило фактически без изменений правоприменительною практику и нормы обычного права в части определения порядка назначения опеки и попечительства к сиротам и имуществу умерших сельских обывателей[13] (ст.1 прим., ст.62 прим и п.6, ст. 94 прим. и п.3). Коронная администрация Российской империи старалась сохранить традиции в области защиты прав обывателей проживавших в сельских обществах, сложившиеся в течение 40 лет после освобождения крестьян.

Опекунские дела в фондах волостных правлений местных архивов – массовый источник, который не охвачен документальными публикациями. Будучи комплексным первоисточником, опекунские дела при детальной разработке позволяют выйти на конкретно-историческую проблематику в изучении сложной и по-своему рациональной системы опекунских мероприятий крестьянского «мира» как формы социальной защиты сельского населения, выделяя при этом все возрастающую роль женщин–опекунов в обеспечения прав и гарантий опекаемых. Именно документы, составленные непосредственно самими крестьянами, позволяют исследовать различия в понимании опеки и попечительство внутри сословно-корпоративной крестьянской организации, правоприменительной практики в процессе реализации функции социальной защиты в сельском обществе в местности населенной бывшими государственными и помещичьими крестьянами. Опекунские дела, открывают перспективы исследования культуры управления волостных и сельских органов власти на заключительном этапе имперского периода в России, сформированных на демократических принципах выборности на сельском сходе и контроля со стороны домохозяев.

В номенклатуре делопроизводственной документации волостных крестьянских общественных управлений начала ХХ в. опекунские дела регистрировались как личные дела по отдельному факту установления опеки и попечительства. Оформление делопроизводственной документации осуществлялось в тесном взаимодействии волостных правлений с выборными на должностях в сельских обществах. Комплект документов под названием «опекунское дело» имеет даты начала и окончания делопроизводства, прерываемого в феврале 1917г.

Представители низшей сельской администрации формировали опекунские дела по мере поступления документов. Начиная с описи имущества, а также приговоров сельских сходов об избрании опекунов и попечителей, годовых отчетов, протоколов о проверке на месте наличного сиротского имущества. В опекунских делах встречаются и различные рапорты земских начальников, метрические выписки сирот, ходатайства родственников и другая делопроизводственная документация. Формы документов постепенно меняются. В 1899г. вводятся типографские бланки описи имущества и выписки из книги приговоров сельского схода о годовых отчетах опекунов. Заказы на издания бланков документов выполнялись типографиями Курского губернского правления и белгородского издателя А.Н. Вейнбаума. Опекунская книги, введенные в документооборот волостных правлений, за установленным № с указанием фамилии опекаемых и опекуна, за которую он обязан был уплатить 20 коп. Эта – небольшая - сумма опекунами вносилась в расходную часть годового отчета. В 1911г. меняется форма бланка годового отчета опекуна, появляется дополнение к нему. На выписке из книги приговоров зафиксирована новая отметка: «В действительности постановление настоящего приговора…сельского общества…волости…волостного правления подписал и приложение поверенной печати удостоверил. Число, месяц, год. Волостной старшина… Волостной писарь …» За соответствие копии и оригинала ответственность несли и административные лица сельских обществ, и волостные старшины и писари волостного правления [14]. Это безусловное свидетельство развития правовой сферы приговорной практики сельских сходов в части опекунских мероприятий. В случаях возникновения внутрисемейных конфликтов по имущественным спорам приговор имел больший статус и по формальному признаку сближался с нотариально заверенным документом. Влияние бюрократизации формуляра документа ведет к упорядочиванию сведений и увеличению нормативов представляемой информации.

Среди разнообразных документов в опекунских делах наиболее многочисленными являются выписки из книг на записку приговоров сельских сходов сельских обществ Курской губернии. Приговоры о назначении опекунов и попечителей над имуществом и малолетними сиротами – это второй экземпляр документов из первичной номенклатуры дел, право на составление которого непременно фиксировалось. Копии до 1911г. не отличались от оригинала ни по форме, ни по содержанию[15] .

Процедура оформления опеки и попечительства над имуществом и малолетними сиротами в соответствии с формулировками содержащимися в приговорах сельских сходов - «назначение», «избрание», «утверждении» занимала определенное время. Приговоры фиксируют нормы обычной практики посещения сельским старостой с односельчанами - оценщиками имущества малолетних сирот домохозяйства умершего односельчанина во временном отрезке - после 9 дней со времени упокоения усопшего до. 40 дней со дня смерти главы семейства. Опись имущества хозяйства детей – сирот, над которыми устанавливалась опека, составленная представителями сельской администрации, по происхождению первичный документ, в котором указывались не только дата составления описи, но и дата смерти родителя – отца малолетних детей. Сравнительный анализ документов, созданных на разных территориях и в разные временные отрезки позволяет установить оперативность в действиях представителей сельской администрации по защите имущественных прав сирот. Составление описи – одна из прямых обязанностей сельских старост и волостных старшин которые, отправляясь к осиротевшим детям, приглашали свидетелей в количестве более 3-х чел. для оценки имущества. Опекуна обязаны были ознакомить с описью, о чем должна свидетельствовать подпись на бланке описи.

Типичный случай процедуры составления описи в хозяйстве крестьянина Петра Андреева Зуенко, умершего 3 декабря 1903г., на хуторе Безыменный Грайворонского уезда Курской губернии. Старостой сельского общества бывших государственных крестьян, выполнявшим возложенные на него законом судебные обязанности, опись с оценкой имущества была составлена 4 января 1904г.[16] Составление этого документа позволило матери троих малолетних детей Натальи Алексеевой Зуенковой быть избранной на сельском сходе в присутствии волостного старшины 8 января 1904г и приступить к исполнению обязанностей «опекунши малолетних сирот Ивана (12лет), Николая (10лет), Марка (3лет) с передачей в распоряжение всего оставшегося имущества по списку». Постановление было внесено писарем в книгу на запись приговоров сельского схода Безыменского сельского общества за №3. Копия приговора об утверждении матери троих малолетних детей Натальи Алексеевой Зуенковой опекуншей отправлена в Грайворонское волостное правление в тот же день - 8 января 1904г.

Оценка имущества в доверительном управлении опекунов и попечителей сирот-детей крестьян с 1911г. производилась регулярно - каждый год за период с 1 января прошлого года по 1 января текущего года. Обязанностью опекуна являлось ежегодное предоставление сельскому сходу годового отчета о приходах и расходах вверенного имущества семей, состоявших не только из малолетних сирот, но вдов и престарелых. По результатам отчета сход принимал решение, которое заносилось в приговор на каждую семью, находившуюся под опекой. Проверке подлежало учтенное по описи имущество, чтобы установить случаи злоупотреблений по опеке. Если годовой отчет опекуна на сельском сходе был признан правильным, его приобщали к опекунскому делу.

Приговоры и ходатайства родственников сирот по разным проблемам имущественного права позволяют установить степень родства опекунов и детей, находившихся под опекой. В первую очередь права опеки рассматривались со стороны родственников - дедушек сирот и дядей по отцовской линии и материнской линии. В первом случае – это скорее исключение из правил. Правилом были случаи передачи обязанностей опекунов и попечителей более молодым по возрасту братьям умершего. В случае временного отсутствия опекуна дяди, опекуном назначался старший совершеннолетний сын в семье. Женщина со своими детьми после смерти мужа проживала в том же доме, но как мать не являлась опекуншей, а опекуном назначался мужчина - родственник достаточно распространенное явление на селе в Курской губернии. Дети при живой матери именовались в приговорах сельского схода сиротами.

Если из жизни уходили опекуны и попечители - родственники в первом поколении, то эти права сельское общество передавало более молодым по возрасту старшим братьям сирот, после совершеннолетия 21 года. Только если такового не имелось, и все дети были малолетними, то опекуном назначалась их мать-вдова умершего. В случаях если опекуном малолетних сирот назначался сторонний, а не родственник, принимая на сходе постановление, крестьяне указывали причину назначения. При жизни один опекун мог дать согласие на то, что следующим опекуном будет именно этот кандидат из крестьянин - домохозяев села. Все кандидаты в опекуны и попечители должны быть «поведения и состояния хорошего, под судом и следствием не состоять», т.е. иметь хорошую репутацию в селе [17].

Случаи избрания опекунами матерей или старших сестер нередки в обычной правоприменительной практике на сельских сходах начала ХХв. При этом ярко выражена тенденция количественного роста, хотя очередность по степени родства отводила женщинам последнее место. В случаях отсутствия родственников по мужской линии мать становилась первым лицом при решении вопроса об установлении опеки и попечительства над сиротами. Опекунской функцией женщины до вступления взрослого сына во владение крестьянским домохозяйством являлось не только исполнение родительских прав, охрана имущественных прав несовершеннолетних детей, но исправное выполнение податных (налоговых) обязательств. Регулярность и частота фамильных записей женщин в раскладочных приговорах и недоимочных списках, хранящихся в фондах уездных казначейств и податных инспекторов, позволяют выявить регулярный характер их участия в реализации финансово-податной функции сельских обществ [18].

Мать малолетних сирот «выходя в замужество» в другое село либо на хутор пользовалась правом свободного передвижения на переезд с детьми, но опека имущества сирот оставалась по-прежнему месту жительства семьи. Женщина в новом браке оставалась в селе, то могла быть «уволена» с назначенного ей места опекунши по ходатайству родственников. Опекуном ее несовершеннолетних детей родственник семьи, в котором сироты проживали до замужества матери. Сельский сход не увольнял опекуншу вдову, которая выходила замуж за мужчину, исполнявшего до вступления в брак обязанности опекуна в том же селе. После его смерти права опекуна-мужчины полностью переходили к женщине.

Женщина-опекунша старалась сохранить статус домохозяйства и могла рассчитывать лишь на 14-16-летних подростков. Хозяйству без взрослого работника мужчины с земельным наделом приходилось обрабатывать землю, сдавая часть ее в аренду. Имея лишь рабочие руки женщины-опекунши в уездах на юге и юго-востоке Курской губернии отдали предпочтение возделыванию подсолнечника, тем самым окончательно подрывали кормовую базу крупного рогатого скота.

В годы первой мировой войны в хозяйствах стали использовать молочную породу скота как рабочий скот, и это тоже могло стать причиной падежа скота. В годовом отчёте за период с 1 января 1914г. по 1 января 1915г. опекунши – матери троих малолетних сирот Марии (16лет), Дмитрия (14лет), Егора (4лет) крестьянки Авдотьи Карповой Лысенковой в начале 1914г. имущество оценено на общую сумму 125руб.20коп, без стоимости трех земельных наделов и усадебной оседлости [19]. Имущество состояло хозяйственных построек – «избы деревянной (40руб), двора плетеного (5руб), амбара деревянного (25руб), клуни деревянная (7руб); скота - коровы красной (25руб), свиньи (5руб); телеги (6руб), а также - хомута с упряжью (6руб) и остатков урожая из ржи не молоченой пшеницы, овса, проса, гречихи на общую сумму 29коп». По состоянию на 1 января 1915г. в приходную смету были внесены записи: «хлеба урожая 1914г. 15пуд, подсолнуха 20пуд, теленок- приплод от красной коровы (10руб), купленный поросёнок (3руб)» После продажи пшеницы и подсолнуха приходная часть семейного бюджета Лысенковых составила 32руб. Расходная часть же семейного бюджета 1914г.: выглядела не лучшим образом: «Красная корова пала. За купленного поросёнка – 3 руб. Уплачено податей 8руб. За аренду земли 10руб. Израсходовано на обувь и одежды – 10руб.; на прокормление сирот и содержание скота - ржи, пшеницы, овса, проса, гречихи на 29коп». Общая сумма расходов была заявлена в семейном бюджете на 32руб. Путем бесхитростных расчетов годовой семейный бюджет опекунши Авдотьи Карповны Лысенковой оказался бездефицитным. В начале 1915г. имущества сохранено на сумму 116руб [20]. Главная потери семьи за год корова, которая являлась кормилицей для семьи с тремя малолетними детьми, что значило ухудшение рациона питания.

Безземельные семьи с осиротевшими детьми остро нуждались после смерти отца. Выживать матери с сиротами приходилось в сложных условиях. Пример семьи Маючего Александра Иванова из села Ларисино Волотовской волости Новооскольского уезда интересен тем, что это - молодая семья. До лета 1913г. она состояла из отца, матери и двух малолетних детей в возрасте 2 лет и 2 недель[21] . Глава семейства уходил на заработки. Гибель его на шахте Казакевича Пумовского рудника Екатеринославской губернии сделала детей сиротами. По решению Ларисинского сельского схода в 1913г. опекуншей над малолетними детьми была назначена жена погибшего Мария Никитина Маючая, которая могла рассчитывать «на пособие на детей за убитого отца на шахте в размере 104руб.» Это основные средства существования семьи. В графе в описи имущества «сумма, в которую имущество оценено нижеподписавшимися оценщиками» значилась сумма в размере 34руб. В годовом отчете опекунши за 1914г. у семьи безвременно ушедшего из жизни шахтера А.И. Маючего в графе «наименование имущества в описи» значилось: «Имущества мало, домашний скот отсутствовал, размер усадебного места - 5,5сажен в ширину и 132,5сажен в длину». Нет записи о жилом помещении. В годовом отчёте опекунши над малолетними детьми Марии Никитиной Маючей за 1916г., судя по записи графе «источники, из каких поступили деньги», следует что «за убитого отца получено пособие на детей 100руб.». Здесь же находится и отметка о жилищных условиях семьи: «За квартиру уплачено 10руб.» Внесено «в расход поступило денег» и «на какие именно потребности» - на продовольствие – 50руб., обувь и одежду сирот – 20руб. Отсутствие избы у молодой вдовы с двумя малолетними детьми, проживающей на съемной квартире, обрекало семью без кормилица на сложную и мало перспективную жизнь вплоть до взросления детей [22].

Опекун мог хозяйствовать на земле опекаемых как самостоятельно, так и сдавать в аренду землю, дворовые постройки, скот. Собирая урожай с надела опекаемых, имел право распоряжаться им или часть продать. Денежные средств, полученные в результате хозяйственных сделок с имуществом, опекун мог вложить на счет в сберегательной кассе. Хранить их до достижения совершеннолетия опекаемых, которые затем имели право в дальнейшем самостоятельно расходовать капитал и распоряжаться им по своему усмотрению.

В опекунских делах примеров хозяйственного рачительного и заботливого отношения опекунов к имуществу малолетних сирот достаточно. Например, в 1-м Елизаветинском обществе опекуном над их имуществом двух малолетних сирот в сельский сход выбрал Ивана Алексеева. Мать Екатерина Писаренко «вышла в замужество» в 1904г. в хутор Дмитриевка и покинула село Елизаветино с детьми [23]. Опекун продал избу, землю сдавал в арендное содержание. Вырученные деньги Алексеев вносил в сберегательную кассу при Новооскольском уездном казначействе. На 1 января 1906г. на личном счету сирот Писаренко числилась сумма 14руб60 коп. В годовой отчёт за 1906г. опекун Алексеев в доходную часть внес поступления за сдачу аренду 2дес земли в сумме 20руб. В 1907г. приход с аренды земли, в т.ч. 1дес с торгов, и продажи урожая составил 50руб40 коп. Расходные статьи: в 1906г. составили по расчетам опекуна сирот Писаренко 10ру., в 1907г. они уже увеличились до 30,2 руб. Сумма сбережений сирот в Новооскольском уездном казначействе составила в 1907г. 54,8 руб.

Опекуном после смерти Ивана Алексеева в 1908г. по решению сельского схода был назначен Никифор Лысенков[24]. При нем поступления за аренду земли составили 14руб и 18руб20 коп за десятину. Кроме того, ему удалось получить долги с предыдущих арендаторов на сумму 17руб, а от продажи урожая 30руб. Расходы при этом новый опекун оставил на уровне 1907г. в размере 30,3руб. Капитал сирот Писаренко за год опеки Никифора Лысенкова увеличился и составил 104,7руб.

В 1909г. Никифор Лысенков получил опекунскую книжку, за которую уплатил 20коп, взяв их из 64,3руб. опекунской суммы по годовому отчету. В расходные суммы были включены: денежные повинности по окладу (6руб), покупки 5пуд ржи (4руб), одежды и обуви сироте (10руб), остальная сумма «на руках у Лысенкова» 20,2руб. внесена в сберегательную кассу. В 1909г. на счету уже числилось 148,8руб. В 1910г. после вычета расходов опекуна увеличил сумму вклада еще на 52,29руб в 1911г. на 30руб. На сберкнижке числилось к этому времени 231 руб9коп. Таким образом, с 1904г. капитал сирот Писаренко в сберегательной кассе при Новооскольском уездном казначействе составил 217 руб3 коп.[25]

Вместе с тем хозяйствование опекуна на земле размером 2,5 десятины сирот Пшеничных в Грязно-Потуданском обществе Новооскольского уезда выглядит менее впечатляющим. По решению сельского схода 3-го Грязно - Потуданского сельского общества Новооскольского уезда Курской губернии опекуном «над имуществом умершего 14 мая 1912г. односельчанина Иосифа Пшеничного 4-х малолетних сирот» назначен крестьянин хутора Гудкова Волотовской волости Фёдор Степанов Херных [26]. В описи имущества детей сирот из 27 наименований на общую сумму 66руб23коп ценность представляли: «Деревянная изба (50руб); сарай с двумя досчатыми и одной плетёною стенкой (4руб), плетёный сарай с досчатыми дверями (2 руб.), клуня ветхая с досчатыми воротами (3руб), 53 вербы растущие в конце огорода». Стоимость остальных 22 предметов домашнего скарба было оценена копеечной стоимостью.

В годовом отчёте за 1912г. Фёдор Херных отмечал: «Имущество не прибавлено и не пущено в расход». 27 июня 1913г. мать малолетних сирот, «выйдя в замужество» в 1912г. в другой хутор, обратилась к сельскому сходу с просьбой о том, чтобы «наиболее ценное имущество опекуном Фёдором Херных было продано, а вырученные деньги сданы на хранение в сберегательную кассу и приращены процентами». Копия приговора сельского схода 3-го Грязно-Потуданского сельского общества Новооскольского уезда и просьба матери сирот Иосифа Пшеничного были направлены в Курское губернское присутствие. С получением оттуда положительного решения 30 ноября 1913 г. на сельском сходе были проедены торги по продаже «имущества вверенного опекуну Фёдору Херных», в ходе которых проданы 2 сарая, погреб, клуня и сани на сумму в 11 руб 55 коп. В годовом отчёте опекуна за 1913 г. графе «источники из каких поступили деньги» в приход внесены деньги на сумму 21 руб 55 коп «от продажи имущества с торгов» и появилась запись «продано овса на 10 руб». В расходные статьи внесена сумма 10 руб, из которых «податей уплачено на 8 руб. 50 коп.» На хранении в сберегательной кассе Новооскольского уездного казначейства в 1915 г. значилась сумма 16 руб 92 коп. [27].

Сдача в аренду землю опекунами происходила на сельском сходе. На ежегодных торгах «на отдачу земли убылых душ в наём» интересы опекуна, учитывали первыми. Он и был главным претендентом на получение права на аренду. При большой численности членов семейства опекун, как правило, не сдавал землю в аренду посторонним лицам, сам брал её в наём и платил за её аренду. Но если опекуны отказывались, то арендатором мог стать любой из односельчан сельских обывателей, кто мог заплатить за аренду большую сумму, тот и получал её в наём. Устанавливалось сельским сходом правило уплаты арендной сумму «по обычаю в течение 6 месяцев». Торги производились в апреле, то арендатор земли обязывался уплатить сумму в сентябре. Деньги за аренду земли, за частично проданный урожай опекун мог внести на сберкнижку сирот, где они бы приращивались процентами до совершеннолетия сирот. Отвечая за хозяйственную деятельность в семье в целом, опекун собранный на своей и арендованной земле сирот урожай продавал не для получения прибыли, а на текущие расходы. Опека признавалась сельским сходом правильной, если расходы по содержанию опекаемых были равны или не превышали общий доход хозяйства. Если имущество было большое и в нем, помимо избы, клуни, амбара, сарая и прочих построек значились кобыла, жеребенок, корова, овцы и куры и земли около 10 десятин, то, как правило, женщина опекуншей не избиралась. Она могла быть избрана опекуншей, если у неё было более трех малолетних детей. Семье без отца, состоявшей из 4–6 душ, приходилось брать в аренду землю крестьян своего сельского общества, тот случай чтобы получить больше урожая, продать его, а вырученные деньги могли застраховать опекуна на случай если расходы превысят доходы.

Доходная часть бюджета и семьи, проживавшей после смерти отца в избе, оцененной при описи имущества на сумму в 200руб., многоземельной (20дес земли), обеспеченной скотом (2 лошади, 3 коровы, до 10 овец, 2 – 3 поросёнка, до 20 кур), с хозяйственными постройками во дворе (2 амбара и 2 сарая) - составляла до 200руб. в год. Доходными статьями семейного бюджета в таких хозяйствах являлись: приплод домашнего скота, которое вносилось как имущественное прибавление, и суммы поступившие в результате продажи части урожая. После подсчета расходов на руках у опекуна оставалось лишь малая часть этой суммы. В нуждавшейся аренде земли семьи, опекуном расходную часть бюджета, включалась и суммы арендной платы, суммы раскладочных платежей - государственных, земских и мирских денежных повинностей, причитавшихся на хозяйство под опекой по окладному листу сельского общества. За аренду 10 дес земли выплачивали 50 руб в год. Одной из расходных статей бюджета являлись суммы, которые тратили покупку одежды и обуви для сирот - в среднем на эти цели выделялось до 10 руб. в год. На пополнение домашней утвари большая семья тратила примерно 3руб. На приобретение соли, керосина, дёгтя расходовали до 9 руб в год. Иногда семья с малолетними сиротами прибегала к найму работника. Например, в 1905г. годовой работник в крестьянской семье получал 17 руб. [28] В тех семьях, где взрослый сын находился на действительной военной службе в армии, ему семья отсылала по месту прохождения службы 5руб в год [29].

Семья родственников отца не стремилась сложить с себя полномочия опеки и попечительства. Передать семейное имущество, закрепленное по описи за сиротами и существовавшего нераздельно как часть целого, это не в традициях крестьянской семьи. Мать, будучи в новом браке могла ходатайствовать пред сельским сходом о распродаже части недвижимости, приходившей с годами в негодность и просить опекуна потратить часть денег на одежду и обувь детей, а часть положить на счет в земской или государственной сберегательной кассе. Столь мудрое решение женщины-матери свидетельствовало о том, что она не только устраивала личную жизнь, но и думала о будущем детей от первого брака. Сохранить можно было лишь землю, усадебная оседлость приходила в запустение и часть имущества крестьянской семьи выделенная детям сиротам и так необходимая ко времени прекращения опеки могла быть в описи указана как «ветхая» или которая «полностью износилась».

Продолжая быть неограниченным в правах над имуществом малолетних сирот вплоть до их совершеннолетия опекун и попечитель действовал по своему усмотрению. В годовых отчетах опекунов регулярно встречаются суммы платежа по окладному листу денежных повинностей за землю (если таковая была), но нет записей расходов на обучение детей, хозяйственные нужды - отопление, освещение. Чтобы сократить расходы, если мать с сиротами «выходила замужество» и уезжала в другой хутор или село, опекун имущества, оставаясь на прежнем месте жительства, женщины, как правило, продавал дом, т.к. забота о его содержании приносила и дополнительные расходы. Оставляли лишь необходимое, на вырученные деньги брали в аренду землю, так как лишь она могла принести небольшие поступления в доходную и расходную части бюджета семьи. Поступления в доход семьи приносили и работы по найму матери и сирот, достигших 14 лет.

В случае назначения нового опекуна и увольнения предыдущего по причине его смерти, либо иной собирался сельский сход, на котором составлялась новая выписка из книги приговоров, которая и приобщалась в не в новое опекунское дело, а в уже заведенное ранее на сирот, находившихся у выбывших опекунов. Аналогичным образом поступали и в случае если опекун жив, но на сельском сходе подал словесное заявление о том, что он состоял опекуном над имуществом и малолетними сиротами и просит назначить новым опекуном такого-то крестьянина, которому и передать всё имущество». Постановление сельского общества в таком случае гласило: «Избрать опекуном нового крестьянина, а предыдущего уволить». В тот же день заново составлялась опись имущества малолетних сирот сельским старостой, отмечавшим в конце документа «с подлинным верно» и расписывался, и которая приобщалась в опекунское дело[30].

Семейные разделы имущества опекаемых по достижении ими совершеннолетия – 21 года утверждались сельскими сходами и свидетельствовали о том, что вновь созданное хозяйство со всем имуществом относилось к беднейшим - однолошадным или безлошадным, с набором традиционных орудий труда для обработки надела. На этапе становления хозяйство сироты продолжало нуждаться в помощи родственников.

У сироты Ивана Васильева Бражника в Безыменском сельском обществе Грайворонского уезда, опекунами которого до совершеннолетия был сначала дед по материнской линии староста Григорий Пащенко, а после его смерти мать Наталья Григорьева Бражникова. «Пожелание разделить между сыновьями Осипом и Давидом Петровыми Бражниковыми и внуком сиротой Иваном Васильевым Бражником движимое и недвижимое их отцовское имущество» на сельском сходе предложила рассмотреть Василиса Бражникова [31]. Мать двух сыновей и бабушка сироты, идя навстречу пожеланиям своего внука «соединиться с дядей Осипом Петровым Бражником», разделила имущество между сыновьями и внуком, при этом отделила себе часть. Внуку было выделено отцовское имущество на общую сумму 167 руб.40коп: «Изба с сенцы от улицы стоящие (100руб) в ней 2 лавы (1руб 40коп), 1 стан (1 руб 50 коп); а также 2 сарая (по 20 руб); кобыла вороная (15 руб), хомут (2 руб), воз с колесами (5 руб), соха (1 руб 59 коп), борона (1руб). Она обращалась с просьбой к внуку «назначить дяде сироты - ее младшему сыну Давиду Петрову Бражникову усадьбу на старом усадебном месте» и ходатайствовала перед сельским сходом «о выделении внуку усадьбы около дяди Осипа Бражника». Старшему сыну Осипу – дяде, с которым в дальнейшем сирота планировал «жить усадьбами рядом» (но не вместе), был выделен деревянный амбар (30 руб), 60 штук срубленного дерева (5 руб 60 коп). Меньшему сыну Давиду после раздела на усадьбе из имущества достались: «Клуня (40руб), 2 сарая (30 и 8 руб), жеребка с упряжью (30 руб), ворота по крышею (11руб) и растущие в огороде деревья - верб 31 штука (14 руб 50 коп), 2 тополя (4руб. 0 коп), 1 дубок (1руб 50 коп)». Свою часть имущества женщина выделила во дворе, где взяла «себе избу без сенец (75 руб.)» [32].

В опекунской книге №7 Богословского волостного правления Старооскольского уезда в годовом отчете опекуна Казьмы Иванова Седашева за 1910 г. значилось: «Расход произведен по имуществу, перешедшему по разделу родному дяде сироты с двоюродными тётками сироты Матрёной и Марией Никитиными Седашевыми» [33]. Казьма Седашев получил при разделе имущества на сумму 73 руб 55 коп, куда отделили сироте из наиболее ценного: мерина 5 лет (30руб); кобылу 2 лет (10руб), повозку (5руб), 100 плодоносящих деревьев (20руб) и другое мало ценное имущество по перечню, Мария и Матрёна Седашевы получили имущества на сумму 70руб70коп, которым при разделе выделили в хозяйство: плетёный двор (20 руб) на огороде плетёный сарай (5руб), корову 4 лет (20 руб), 2 овцы (6 руб), летнюю кухню (5руб), рубленый закром (3руб) и другое имущество по перечню. У Казьмы Седашева - опекуна над имуществом сирот Прасковьи (8 лет), Анны (5 лет), Якова (4 года), Ефима (1 год), его дяди и двоюродных тёток после раздела земли осталось поровну — 3 дес 1120. сажен. Опекун с четырьмя малолетними сиротами после раздела остался проживать на усадьбе в пяти стенной избе с сенцами (80 руб), с домашней утварью (3 руб), одеждой (7 руб) и плетёным сараем (1руб). Оценка имущества сирот при дяде - опекуне была произведена на общую сумму 90 руб 50 коп.

В учетной ведомости имущества сирот Седашевых за 1910 г. находим запись: «Израсходовано имущества при совместной жизни сирот с дядей и тётками на 47 руб 30 коп. - простого сукна 25 аршин (7 руб 50 коп); молочёной ржи 40мер (40руб); не молочёного овса 5 ножен (10 руб); молочёной гречихи 9пуд (8 руб), подсолнуха 5пуд (4 руб), не молочёного проса 8 пуд (4 руб 80 коп). В учётной ведомости записано, что до раздела родственники «проживали вместе». В годовых отчётах 1911-1916гг. сведения о приходе и расходе представлялись лишь «о вверенном опекуну имуществе»[34].

Опекунские дела, являясь частью прошлого, в которых зафиксированы результаты традиционного института социальной защиты сельского населения – опеки и попечительства. Именно обращение в этому к этому источнику позволяет изучить в деталях нормы законодательства и обычного права в действиях субъектов права – опекун и попечитель – выборных лиц в сельской администрации и земских участковых начальников как представителей коронной власти на местах. Типовые документы начала ХХ столетия ведут к упорядочиванию сведений, представляемых по опеке. Синтезируя пласты информации в опекунских делах по однородным признакам, используя при обработке современные методики анализа, становится реальностью воссоздание ткани событий и целостной картины жизнь крестьянской семьи и сельского общества, переживающих нелегкие времена перемен.

Заключение

В течение второй половины XIX в. организация делопроизводства и ведение документации становится одной из главных обязанностей сельского общественного управления. Об интенсивности документооборота и многообразии документов нам позволяют книги приговоров, окладные листы, раскладочные и учетные приговоры, податные тетради.

Организацию делопроизводства в сельском общественном управлении можно разделить на 2 части: во-первых, это организация и обеспечение сельским писарем своевременного и грамотного создания и оформления документов – документирования, а во-вторых, непосредственная организация работы с документами - их получение, передача, обработка, учет, регистрация и хранение.

Документы, созданные в сельской администрации, можно разделить на несколько групп. Первая группа – внутренние, составленные для нужд самого сельского общества и циркулирующие внутри него, а вторая – исходящие, т.е. при создании которых предполагалась их отправка в вышестоящие органы. Основная совокупность документов – это приговоры сельских сходов, письменно зафиксированные в книге приговоров. Составленная для документальной фиксации решений сельских сходов, книга приговоров представляет собой внутренний вид документации. Оформлением книги приговоров, как и другой документации, занимался сельский писарь.

Письменная фиксация приговоров сельских сходов, на мой взгляд, является весьма трудоемкой работой. Цель сельского писаря зафиксировать не только вынесенное решение, но и в некоторых случаях проанализировать процесс обсуждения, занести в письменный приговор наиболее важные аргументы принятого решения. Важнейшими условиями при составлении приговора являлись его максимальная краткость при полноте информации, точности, исключающей возможность двоякого понимания текста.

Важное место в документообороте сельского общественного управления занимала бюджетная документация. Частные окладные листы содержали сведения о ежегодных крестьянских повинностях, они стали поступать из отделений казначейств в сельские общества в соответствии с Общим Положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.

Однако следует отметить, что сам окладной лист, как форма налоговой документации, был несовершенным, т.к. указывая размеры повинностей, он не включал в себя другие расходные статьи, а также способы их пополнения, поэтому на протяжении второй половины XIX века данная система налогообложения претерпевала определенные изменения. В конце века обязанность проверки окладных листов от казначейства была передана Раскладочному Присутствию, и в 1900 г. как итог эволюции в делопроизводство был введен раскладочный приговор. В раскладочный приговор вносили информацию по основным источникам поступлений – сборов, сложившихся в пореформенный период и взимаемых с крестьян в сельских обществах, в бюджеты разных уровней Российской империи. Включая общие сведения о мирских сборах, в приговоре детально прописывались статьи основных расходов на общественные нужды, которые становились обязательными к исполнению всеми домохозяевами сельского общества и сельской администрацией. Вторая страница раскладочного приговора содержала сведения о доходной части бюджета сельского общества.

По сложившейся в пореформенный период традиции, вопрос о раскладке государственных и мирских сборов ставили и решали на сходах сельских обществ в январе. Получив окладной лист, сельское общество должно в течение двух недель не только разработать приговор о раскладке повинностей на очередной год, но и составить недоимочный реестр неплательщиков прошлого года, провести ревизию финансовой документации и отчетности сельской администрации. Одновременно с раскладкой окладных сборов производилась разверстка мирских - волостных и сельских сборов, согласно смете мирских расходов на год.

В изучении сложной и по-своему рациональной системы опекунских мероприятий крестьянского «мира» как формы социальной защиты сельского населения первостепенное место занимают опекунские дела. Представители низшей сельской администрации формировали опекунские дела по мере поступления документов. Начиная с описи имущества, а также приговоров сельских сходов об избрании опекунов и попечителей, годовых отчетов, протоколов о проверке на месте наличного сиротского имущества. В опекунских делах встречаются и различные рапорты земских начальников, метрические выписки сирот, ходатайства родственников и другая делопроизводственная документация. Формы документов постепенно меняются. В 1899г. вводятся типографские бланки описи имущества и выписки из книги приговоров сельского схода о годовых отчетах опекунов. Опекунская книги, введенные в документооборот волостных правлений, за установленным № с указанием фамилии опекаемых и опекуна, за которую он обязан был уплатить 20 коп. В 1911г. меняется форма бланка годового отчета опекуна, появляется дополнение к нему. За соответствие копии и оригинала ответственность несли и административные лица сельских обществ, и волостные старшины и писари волостного правления. Это безусловное свидетельство развития правовой сферы приговорной практики сельских сходов в части опекунских мероприятий. В случаях возникновения внутрисемейных конфликтов по имущественным спорам приговор имел больший статус и по формальному признаку сближался с нотариально заверенным документом. Влияние бюрократизации формуляра документа ведет к упорядочиванию сведений и увеличению нормативов представляемой информации.

Библиография

Архивные материалы

1. Государственный архив Белгородской области (далее ГАБО). Ф.27. Корочанское уездное казначейство.

2. ГАБО. Ф. 32. Податной инспектор Корочанского уезда. 1891-1910.

3. ГАБО. Ф. 61. Безыменский сельский староста, приговоры сельских сходов.

4. ГАБО. Ф. 89. Волостные правления Новооскольского уезда

5. ГАБО. Ф. 90. Волостные правления Старооскольского уезда.

6. ГАБО. Ф. 91. Волостные правления Белгородского уезда.

7. ГАБО. Ф. 140. Крюковское волостное правление Грайворонского уезда.

Опубликованные источники

8. Российское законодательство X-XX веков [Тексты т комментарии]: (в 9 Тт.). - М.: Юридическая литература, 1989. Т.7: Документы крестьянской реформы. – 430 с.

9. Сборник узаконений и распоряжений правительства об устройстве сельского состояния и учреждений по крестьянским делам. Т.1-2. - СПб., 1903.

Литература

1. Алексеейченко Г.А. Приговоры сельских сходов как источник по истории крестьянской общины России второй половины Х1Х в. - М., Дисс…канд. ист. Наук. 1988.

2. Анфимов А.М. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881 -1904 гг. М.: Наука, 1984. - 232 с.

3. Апкаримова Е.Ю., Голиков С.В., Миненко Н.А., Побережников. Сельское и городское самоуправление на Урале в ХУ111 – начале ХХ вв. – М.: 2003. – 384 с.

4. Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX – начала ХХ века). М.-Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та, 2004. - 304 с.

5. Бирюков А.В. Крестьянская община Самарской губернии в пореформенный период. - Самара, Дисс…канд. ист. наук. 1999.

6. Большаков А.М. Рожков Н.А. История хозяйства России в материалах и документах. – Ленинград: Государственное издательство, 1925. – 312 с.

7. Буржуазные реформы в России второй половины XIX века/ Под ред. – М.Д. Корпачева. – Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1988. - 140 с.

8. Бусыгин Е.П. Общественный и семейный быт русского сельского населения среднего Поволжья: Историко-этнографическое исследование (середина 19 – начало 20 в.). – Казань, 1973. – 165 с.

9. Быстренко В.И. История государственного управления и самоуправления в России. Новосибирск – Москва, 1997. - 92 с.

10. Великие реформы в России. 1856 1874/ Под ред. – Л.Г. Захаровой. – М.: Издательство Московского университета, 1992. – 336 с.

11. Вронский О.Г. Крестьянская община на рубеже Х1Х – ХХ вв.: структура управления, поземельные отношения, правопорядок. - М., 1999. – 53 с.

12. Вязникова Т.Г. Некоторые аспекты реформы местного самоуправления (концепция временного правительства)// История государства и права. 2001. №4. – С. 2 – 4.

13. Громыко М.М. Традициооные нормы поведения и нормы общения крестьян XIX века - М.:1986. – 280 с.

14. Давыдов М.А. Очерки аграрной истории России в конце XIX - начале XX веков/ По материалам транспортной статистики и статистики землеустройства. - М.: Изд. центр РГГУ, 2003. - 586 с.

15. Данилова Л.В. Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (19-20 в.) – М., 1996. – С. 37-50.

16. Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе, 1861 – 1880 гг. - М.: Наука, 1978. – 288 с.

17. Дубровский С.М. Российская община в литературе 19-начала 20 в.: библиографический обзор // Вопросы истории сельского хозяйства, крестьянства и революционного движения в России/ Под ред. - В.К. Яцунского. – М., 1961. – С. 348 – 361.

18. Еферина Т.В. Крестьянская община на территории Мордовии в период рубежа Х1Х – ХХ вв. - Саранск, Дисс…канд. ист. Наук. 1995.

19. Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. - М.: Просвещение, 1968. - 368 с.

20. Зайцев К.И. Очерки истории самоуправления государственных крестьян. – СПб, 1912. – 124 с.

21. Зотова О.И. Новиков Шорохова Е.В. Особенности психологии крестьянства. Прошлое и настоящее. – М., 1983. – 166 с.

22. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России 1907-1914 гг. - М.: Наука, 1992. – 256 с.

23. Китанина Т.М. Новое исследование о традициях и новациях в аграрном строе дореформенной России// Отечественная история. 2004. №6. с.160 -162.

24. Клейн Б.С. Россия между реформой и диктатурой (1861 - 1920) //

Вопросы истории. - 1991. - № 10. - С. 7-12.

25. Ковалев Д.В. Аграрные преобразования и крестьянство столичного региона в первой четверти XX века (по материалам Моск. губ. ). - М.: Изд-во МПГУ, 2004. - 312 с.

26. Ковальченко И.Д. Аграрный строй России второй половины XIX- начала XX вв. - М.: РОССПЭН, 2004. - 504 с.

27. Ковальченко И.Д. О буржуазном характере крестьянского хозяйства европейской России в конце XIX – начале XX века // История СССР. - 1983. - - № 5. - С. 50 – 81.

28. Козлов С.А. Аграрная рационализация в центрально-нечерноземной России в пореформенный период. – М.: Институт российской истории РАН, 2008. – 438 с.

29. Корелин А.П. С.Ю. Витте и бюджетно – финансовые реформы В России конца XIX – начала XX века // Отечественная история. - 1999. - № 3. - С. 42 – 64.

30. Кукушкин Ю.С. ,Тимофеев Н.С. Самоуправление крестьян России: XIX- начало XX в. - М.: Изд-во МГУ, 2004. - 208 с.

31. Кузнецова Т.В. Делопроизводство. – М.: ООО «Журнал управления персоналом», 2003. – 408 с.

32. Куркова Ю.В. Земельно-распределительная деятельность крестьянской общины на рубеже XIX- XX в. (по материалам Богородского уезда Московской губернии )// Отечественная история. 2003. № 1. С.154- 161.

33. Кучумова Л.И. Сельская община в России (вторая половина XIX века ). - М.: Знание, 1992. - 64 с.

34. Любичанковский С.В. Кризис системы местного управления в последнее десятилетие существования Российской империи// Отечественная история. 2003. №1. - С. 197- 201.

35. Мамсик Т.С. Общинное самоуправление и взгляд на крестьян на «мирскую» должность // Крестьянская община Сибири 17 – начало 20 в./ Под ред. - Л.М. Горюшкина. – Новосибирск, 1977. – С. 151 – 178.

36. Маслов П. Аграрный вопрос в России (условия развития крестьянского хозяйства в России). – СПб: Типография товарищества «Общественная польза», 1906. – 462 с.

37. Менталитет и аграрное развитие России (XIX- XX в.) : Материалы международной конференции. Москва, 14- 15 июня 1994 г. / Под ред.- В.П. Данилова, Л.В. Милова. М.: РОССПЭН, 1996. - 439 с.

38. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. - М.,1998. – 573 с.

39. Милов Л.В. Вдовина Л.Н. Культура с/х производства // Очерки русской культуры 18 в. – М., 1985. – С. 39 – 146.

40. Миненко Н.А. Русская крестьянская община в Западной Сибири. ХV111- первая половина Х1Х. – Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1991. – 265 с.

41. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.): Т.1. - СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. – 548 с.

42. Мирошниченко П.Я. Социальное сознание и культура патриархального крестьянства эпохи разложения крепостничества в России. – Донецк, 1985.

43. Мощенков Е.Н. Преобразовательные поцессы в истории России (XVIII – начало XX в.) // Вестник Московского университета. - 2000. - № 4. - С. 96-105.

44. Никитин Н.П. Крестьянская поземельная община северо-запада России 1861-1906 гг. - Псков, Дисс…канд. ист. наук. 1990.

45. Новикова Н.С. Бюджет тверского земства (1865 - 1890)// Крестьянство Центрально-промышленного района. Сборник научных трудов/ Под ред. – Н.С. Воскресенской. – Калинин: КГУ, 1984. – С. 17 – 29.

46. Осокина Е.А. Делопроизводственная документация органов крестьянского самоуправления пореформенной России// Крестьянство Центрально-промышленного района. Сборник научных трудов/ Под ред. – Н.С. Воскресенской. – Калинин: КГУ, 1984. – С. 121 – 129.

47. Очерки экономических реформ/ Под ред. – Воробьева Ю.Ф. – М.: Наука, 1993. – 376 с.

48. Писарькова Л.Ф. Развитие местного самоуправления в России до великих реформ: обычай, повинность, право // Отечественная история. 2001. №2. - С. 3- 27; №3. - С. 23- 39.

49. Прокофьева Л.С. Крестьянская община в России во второй половине Х111 – первой половине Х1Х в. – Ленинград: Наука, 1981. – 214 с.

50. Прудникова Т.П. Влияние идей уравнительности на общинные порядки пореформенной западносибирской деревни (60-90-е гг. Х1Х в.)// Крестьянская община Сибири XVII – начало XX в./ Под ред. - Л.М. Горюшкина. – Новосибирск, 1977. – С. 199 – 228.

51. Рябцевич В.В. Участие сибирских крестьян в самоуправлении как элемент политической культуры феодальной эпохи// Образ жизни сибирского крестьянства периода разложения феодализма и развития капитализма: Сборник научных трудов. – Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1983. – С. 20 – 34.

52. Силин А.В. Крестьянская община Воронежской губернии 1861 – 1900 гг. - Воронеж, Дисс. … канд. ист. наук. 1998.

53. Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и столыпинская аграрная реформа. - М.,2001. – 304 с.

54. Участие сибирских крестьян в самоуправлении как элемент политической культуры феодальной эпохи// Под ред. - Соловьевой Е.И. Образ жизни сибирского крестьянства периода разложения феодализма и развития капитализма. – Новосибирск, 1983.

55. Федоров В.А. Материалы В.Н. Тенишева как источник по истории культуры и быта русского крестьянства: конец 19 – начала 20 в. // Историографические и источниковедческие проблемы отечественной истории / Актуальные проблемы источниковедения и специальных исторических дисциплин. – Днепропетровск, 1985.

56. Чернышев И.В. Аграрно-крестьянская политика России за 150 лет. – Петроград: Типография Министерства путей сообщения, 1918. – 384 с.

57. Чернышев И.В. Крестьяне об общине накануне 1906 г.: к вопросу об общине. – М., 1911. – 320 с.

58. Шатковская Т.В. Закон и обычай в правовом быту крестьян второй половины XIX в.//Вопросы истории. 2000. № 11 - 12. – С.96-105.

 Примечания

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом