Смирнова А.Б.

Историю создания и деятельность врачебно-полицейских комитетов можно отнести к "темным пятнам" истории, которые не затронуты исследователями. Между тем важность такого изучения представляется очевидной, т.к. позволяет выяснить степень заботы государства о здоровье своих поданных, выявить слабые и сильные стороны работы комитетов, относительно деятельности которых в к. XIX - н. XX вв. разгорались ожесточенные споры. Целью написания данной статьи является выяснение степени заинтересованности государства в работе комитетов, характеристика санитарной и полицейской части надзора в комитетах.

В научную разработку истории создания и деятельности врачебно-полицейских комитетов внесли вклад несколько поколений исследователей. Так как проблема «охранения народного здравия» от распространения сифилиса и других венерических заболеваний имела очень важное значение, то ей уделялось много внимания дореволюционными исследователями. Исследование Б.Н. Бентовина содержит в себе попытку охарактеризовать государственную политику по отношению к комитетам, оценка которой сводится к тому, что «государство решило совершенно отстраниться от этой «грядной сферы»[1]. А. Плетнев приводит в своем исследовании примеры препятствий, чинимых властью по отношению к комитетам[2]. П.А. Грануланов замечает, что «законодательная власть открещивается от своей солидарности с деятельностью комитетов»[3]. Большой вклад в изучение вопроса о деятельности врачебно-полицейских комитетов внес П.Е. Обозненко. Он проанализировал процесс постановки на учет проституток и пришел к выводу о том, что большая часть женщин в полицейских участках подвергелась давлению и поставлена на учет незаконно. В другой работе он приводит примеры, иллюстрирующие нарушение закона со стороны санитарного надзора в отношении женщин[4]. Оценку деятельности комитетов в своих трудах дали А.И. Федоров[5], инспектор Санкт-Петербургского врачебно-полицейского комитета в к. XIX, М.И. Покровская[6], В.М. Тарновский[7].

В советской историографии в целом прослеживается отрицательное отношение к деятельности комитетов. Было распространено мнение, что не эта структура, а сам человек должен лично нести ответственность за свое здоровье[8].

В современной историографии интерес к проблеме проституции, нравственного облика женщины в к. XIX – н. ХХ в. не ослабевает. Можно отметить труды И.С. Копа[9], Н.Л. Пушкаревой[10], Ю.М. Антонова, в которых поднимаются вопросы об истории сексуальной культуры в России, связи проституции с уровнем преступности. Однако проблема комитетов в этих трудах уже не затрагивается. Этот орган упоминается лишь в связи с проблемой осуществления контроля за проституцией. Т.о., заявленная тема является благодатной почвой для исследования.

Исследование осуществлялось на основе комплексного анализа разнообразных источников: нормативно-правовых актов[11], делопроизводственных документов (журналы заседаний по борьбе с торгом женщинами), материалов периодической печати.

8 октября 1848г. был издан указ об учреждении в Санкт-Петербурге при медицинском департаменте особого Врачебно-полицейского комитета для надзора за женщинами, промышляющими развратом. Этим указом проститутки были выделены в обособленную группу, не подлежащую обычным принципам закона. Статья 155 "Устава о предупреждении и пресечении преступлений" свидетельствовала о том, что занятие проституцией в Российской империи законодательно запрещено: "Запрещается открывать днем и ночью дом свой, или наемный, для непотребства, входить в оный, и непотребством своим или непотребством иных снискивать себе пропитание"[12]. Но если только женщина официально заявляла, что она желает заняться "непотребством", то закон закрывал глаза и передавал ее на усмотрение административной власти. Таким образом, можно сделать вывод о том, что позиция властей по отношению к легализации проституции была двойственна, что приводило к сумятице и неразберихе в этом вопросе. Чтобы в дальнейшем пресечь эту двойственность в 1868г. соединенные департаменты правительствующего сената постановили следующее:

1)Законодательство, признавая непотребство, обращенное в ремесло, действием противозаконным (ст.155-158 Устава о предупреждении и пресечении преступлений, т. XIV) и отвергая, следовательно, всякое нормальное его существование, не может входить без явного себе противоречия в какие-либо соображения о порядке и способах его организации".

2) Врачебно-полицейские комитеты действуют на основе особо изданных для них административных правилах и положениях, утвержденных не в законодательном порядке, а в порядке административном;

3) За сим всякие в означенных правилах и положениях изменения и дополнения к чему бы они не относились - к внутреннему устройству комитетов или же к способу их действий - могут и должны иметь место не иначе в том же административном, а не в законодательном порядке"[13].

Таким образом, закон решил совершенно отстраниться от этой "грязной" сферы. Законодательная власть все время чувствовала известную произвольность в существовании врачебно-полицейских комитетов и старалась держаться вдали от них, что иллюстрируют следующие примеры: "Когда суммы, необходимые для бюджета комитетов, предполагалось возмещать специальным сбором с публичных женщин, такой порядок был признан неудобным, в особенности потому что учреждение какого - бы то ни было сбора с публичных женщин не согласовывалось бы с духом законов, ибо сие могло бы казаться дозволение правительства промышлять непотребством, тогда как законом оное строго преследуется"[14]. Следующий пример доказывает двойственность положения врачебно-полицейских комитетов по отношению к законодательной власти.

В отзыве соединенных департаментов законов сказано и государственной экономии от 1873 г. сказано, что "городовым положением попечение об охранении народного здравия и принятие с этой целью мер предупреждения и прекращения повальных, заразительных и местных болезней, предоставлено городским общественным управлениям, и не усматривается в какой мере согласовывается с таким правом деятельность комитетов - почему и признано более осторожным об учреждении этом в узаконении не упоминать"[15]. Таким образом, законодательство Российской империи в к. XIX - н. XX вв. открещивалось от своей солидарности с деятельностью врачебно-полицейских комитетов. Процесс постановки проститутки на учет в петербургский комитет мог проходить следующим путем:

1. Женщина приходила в комитет самостоятельно и заявляла, что желает подчиниться надзору. Эти случаи относятся к "кабинетным", которые открыто проституцией не занимаются. Их общественное положение было различным : от служащих в различных учреждениях до замужних женщин, ведущих скромный образ жизни. Причиной продажи выступала ограниченность средств. Эти женщины попадали в "дома свиданий", которые находились под надзором, хозяйка заведения не имела права занести в "книгу предложений" особу, не подчиненную надзору. Эти женщины могли являться в комитет редко, их осматривали отдельно от других проституток. Грацианов, исследователь деятельности комитетов, приходит к заключению о недопустимости предоставления льгот "кабинетным", т.к. с нравственной точки зрения это могло считаться официальным признанием этой категории проституток.

2. Поступление в дом терпимости. Хозяйка должна была без промедления сообщить о новенькой в комитет, где женщина регистрировалась, ей выдавали билет. Если женщина приезжала в другой город и поступала в дом терпимости и если до этого она в своем городе тоже занималась проституцией, то у нее при себе должно было быть "проходное" свидетельство, по которому она заносилась в книгу комитета с отметкой о прошлой деятельности.

3. "Бланковые", свободные одиночки, ищущие покупателя на улицах, ставятся на учет в комитет "на основании закона, вменяющего в обязанность врачебно-полицейских комитетам надзор за бродячими женщинами, время от времени устраивать ночные обходы, облавы по ночлежным домам. Все женщины, встреченные при таком обходе, которые не могут указать своего места жительства и рода занятий или же предъявить бланк комитета, удостоверяющего их явки к медицинским осмотрам, - считаются бродячими женщинами, забираются обходом и доставляются в участок". Городовой не тратя времени объявляет эту женщину проституткой, при таком положении вещей часто случались ошибки при определении рода занятий женщины, но они быстро сглаживались. Затем, "все женщины, забранные обходом, доставляются в участок, где проводят ночь, а на другой день их допрашивают и подвергают медицинскому осмотру, вместе с проститутками.[16]" Даже если она не проститутка, то хозяйка или полицейский чиновник уговаривают ее попасть под надзор, в конце концов, сломленная женщина соглашается. Но происходили существенные изменения, при увеличении случаев ошибочного причисления женщины к проституткам сортировка "комиссных" в комитет происходила в присутствии дежурного попечителя "Российского общества защиты женщин", но все равно имели место случаи, когда женщина подпадала под надзор, из-за давления, оказываемого чиновниками комитета.

Но злоупотребляли своими должностными обязанностями не только члены комитета. Известен случай в Одессе, который произошел в июле 1885г., когда гражданка Алифанова набросилась на околоточного надзирателя Швайковского, т. к. он обвинил ее в занятии проституцией. Только после подтверждения ее девственного состояния, она была освобождена от тюремного заключения, Швайковский был приговорен к двухнедельному аресту при гауптвахте[17].

В городе Могилеве известен случай, когда постовой городовой, получив замечание, что он не следит за проститутками, на другой день утром, когда прислуга отправляется за провизией, задержал этих ни в чем неповинных женщин. Н. А. Дементьева описала случай, доказывающий, что осмотр совершается грубо и беспощадно к чувству женской стыдливости. Одна девушка Ольга А. рассказала, что однажды ее препроводили пьяную в участок, где надзиратель стал делать ей гнусные предложения, когда она отказала, он избил ее, раздел и втолкнул в мужское отделение, но там ее не тронули. Можно сделать вывод, что только доказательство девственности могло спасти девушку, и о злоупотреблении своими полномочиями городовыми, провинциальными полицейским властями.

4. Клиенты сами могли сдать девушку во врачебно-полицейский комитет, написав туда сообщение, предварительно указав место ее жительства. Большинство таких случаев имели место быть при заболевании проститутки венерическими заболеваниями.

Согласно отчету инспектора врачебно-полицейского комитета А. Федорова, оказывалось, что среди "комиссных" врачебное исследование находит только 1, 8% сифилиток (отчет за 1888г.), среди поднадзорных проституток, сифилис достигает 52%. Таким образом, наиболее опасными в отношении заражения венерическим заболеваниями считались девушки, находящиеся на учете в комитете, отсюда можно сделать вывод о недостаточной эффективности работы комитетов.

Федоров сознавал слабость конечных результатов работы комитета, в качестве "профилактической меры" против распространения сифилиса предлагал: врачебное освидетельствование незамужних фабричных работниц и всех, поступающих на частную службу мужчин и женщин. "Дабы не затронуть женской стыдливости, освидетельствование можно поручить специально подготовленным акушеркам, которые передадут врачу тех, которых сочтут больными". При каждом найме прислуги она должна подвергнуться в особо устроенном врачебном бюро. На паспорте прислуги, которая найдена здоровой, ставится клеймо.

Но современники А. Федорова отмечали, что "подобный надзор за сохраняющей свои гражданские права группой населения не может быть ничем оправдан".

После постановки на учет проститутка должна была подчиняться правилам комитета. Наблюдательные силы комитета включали врачебного инспектора, 8 врачей, 3 акушерок, 20 надзирателей[18]. Существовало 3 врачебных пункта, куда являлись для освидетельствования "кабинетные" и "бланковые". "Билетные" осматривались в домах терпимости компетентными врачами. Билетные свидетельствовались 2 раза в неделю, бланковые - 1 раз, кабинетные -реже. Больше проблем с осмотром бланковых, т. к. они скрывались от надзора. Их ловили надзиратели комитета, каждому из которых были подведомственны проститутки определенного городского околотка. Если "бланковая" не являлась на осмотр, то надзиратель должен был пойти на дом и узнать причину неявки.

Существовало много версий обхода закона: проститутка может сказаться больной, уехать на день в окрестности Петербурга, вернуться в ночь. В таких случаях, туда должен был явиться комитетский врач, но нагрузка часто не позволяла ему обходить проституток и он мог перепоручить свою обязанность надзирателю, который проверял наличие рецепта от врача, чем и подтверждалось действительность заболевания.

Надзиратель должен был следить за своим околотком, за правильностью посещения проститутками смотрового пункта, следить за домами терпимости, посещать бани, номера гостиниц с целью поймать тайных проституток, дежурить вечером и ночью на людных улицах и в увеселительных местах, чтобы не допустить туда проституток, участвовать в полицейских облавах на укрывающихся проституток, наводить справки об особах, подозрительных в нравственном отношении, выполнять канцелярскую работу на смотровых пунктах. При этом оплата труда была невысокой, 35 рублей в месяц. В чем определенно скрывалась причина неудовлетворительной работы надзирателей. Уклоняющаяся от надзора проститутка, по жалобе комитета, подвергалась судебной ответственности. Но чаще приговоры мировых судей мягки: оправдательный приговор, 3-5 рублей штрафа, 1-3 дня заключения.

Исходя из требований, предъявляемых системой надзора, можно сделать вывод о несовместимости их с действительностью, что в свою очередь приводило к их нарушению. В качестве примера можно привести одно из предписаний, в параграфе 12 петербургских правил для женщин, состоящих под надзором врачебно-полицейского комитета, живущих отдельно значилось: "Не появляться для прогулки в Пассаже, на Невском, Литейном, Владимирском и Вознесенском проспектах, Гороховой улице и т.д."[19] Но это правило не исполнялось. У женщины, зарегистрированной комитетом, забирается паспорт, вместо него выдавали "желтый билет", чтобы прикрепить женщину к требованиям врачебно-полицейского комитета. Нравственное значение этой меры - полное отчуждение проститутки от гражданской жизни. И именно поэтому она чувствовала известную свободу в нарушении правил этой жизни.

До 1843 г. надзор за петербургской проституцией находился в ведении участковой полиции и повременные осмотры велись полицейскими врачами. В 1843 г. в октябре из-за распространения сифилиса был Высочайше утвержден и организован в Петербурге, при медицинском департаменте МВД, в виде опыта первый в России, врачебно-полицейский комитет, существовавший до 1852 г. Тогда он был починен петербургскому военному генерал-губернатору и только в 1856 г. получил свое окончательное устройство, председателем этого комитета был обер-полицмейстер, членами: штадт-физик, старший врач Калинкинской больницы, 3 участковых полицмейстера, врач от военного ведомства, чиновник от военного генерал-губернатора, 2 врача из особых поручений и 6 врачей участковых из числа ординаторов Калинкинской больницы. Под врачебно-полицейским надзором состояло к 1 января 1854 г. домов терпимости -148; 1868 г. -145; число всех женщин-1,374 и 2, 049 соответственно, женщин в домах терпимости-967, одиночек - 407 и 884 соответственно[20].

В 1868 г. по Высочайше утвержденному 28 июня мнению Государственного Совета, в Петербурге был утвержден проект врачебно-полицейского комитета и его новый штат. Теперь осмотры проституток производились в комитете, а не в полицейских домах, домах терпимости, больницах и не на квартирах одиночек. Штат этого комитета делился на полицейскую и санитарную части. Во главе полицейской части стоял член-распорядитель, в его ведении находились 20 смотрителей комитета. Участковые врачи несли обязанности по освидетельствованию состояния здоровья у проституток, являющихся в смотровые отделения комитета. Таких отделений 3,осмотры производились ежедневно, кроме праздничных дней. Участковые врачи производили ежемесячные санитарные осмотры помещений домов терпимости, каждый в своем участке, они также исполняли поручения инспектора, свидетельствовали общее состояние здоровых женщин, уклонившихся от явки к медицинскому осмотру. Освидетельствованиями занимались 4 врача, инспектор и член-распорядитель наблюдали за ходом текущих дел во вверенной им части. Вопрос о подчинении комитету и освобождение из-под надзора, открытие новых домов терпимости рассматривались в общем заседании комитета, под председательством помощника Санкт-петербургского градоначальника, эти заседания проводились 1 раз в неделю. По данным за 1868-1899 г. под контролем комитета находилось: домов терпимости-138-65; тайных притонов-17-5; всех женщин-2,049-2, 915; женщин в домах терпимости-535; одиночек-2,380; число освидетельствований-133,761-87,331; всех больных-2,732-1,764. Опираясь на данные этой статистики можно сделать вывод о том, что в 1879г. когда в домах терпимости находилось столько же женщин, сколько на вольных квартирах, и, следовательно, надзор за явкой был легче, освидетельствований должно было быть в течение года 205. 300, а не 1465.088. В 1888 г. освидетельствований произведено еще меньше -134.319.В 1888 г надзору подлежало 65 домов терпимости с 535 женщинами и за 2.380 одиночками[21].

В Рождественской части помещался административный отдел врачебно-полицейского комитета. Каждая женщина, подчиняющаяся комитету, записывалась на особый лист, где значился ее возраст, сословие, прежнее занятие и семейное положение. Все поднадзорные вносились в одну общую книгу.

По данным комитета также можно сделать вывод о национальном составе проституток: русских- 2.259, уроженок Остзейского края-84, западного края-22, Финляндии-165, германских подданных - 68.

Среди русских проституток можно было выделить проституток следующих сословий: крестьянки(1,231),мещанки(883),солдатские жены и дочери(316), питомицы воспитательных домов(22), представительницы купеческих сословий(5), привилегированных сословий(72).

Также по данным комитета можно определить возрастной состав проституток:16-20 лет-607;20-25 лет-1,122;25-30 лет-802;30-35 лет-261;35-40 лет-97;40-45 лет-20;45-50 лет-5;50-55 -1.

Медицинских освидетельствований за 1888г. произведено 86.121, а освидетельствований бродячих женщин развратного поведения-1.210. Из общего числа осмотренных: одиночек-35.406; в домах терпимости-50.715; больных-1.764;

Женщин, отправленных в течение года в больницу: 2 раза-242; 3 раза-89; 4раза-38; 5раз-28; 6раз-9; 7раз-2. всего:408 Женщин, зараженных сифилисом и отправленных в больницу в течение 1 года: 2 раза-68;3раза-15;4раза-15;5раз-5;6раз-1;6раз-1. всего:104

Т.к. одиночки избегают освидетельствований, то в комитетах придерживались строго - снисходительной системы: полная свобода выбора дня для явки, в виде разрешения девушкам, которые ведут себя прилично осматриваться в особо секретном отделении, они могли выбрать любое из трех петербургских отделений, в виду уважительной причины женщина могла проходить освидетельствование 1раз в неделю. Строгость проявлялась в том, что при неправильной явке девушке угрожали перевести ее из секретного отделения в обычное, приглашали ее явиться на осмотр через смотрителя комитета, в требовании ее через полицию и уголовном наказании по ст. 44 устава о наказаниях, налагаемых мировым судьей.

Порядок подчинения девушки санитарному надзору состоял в следующем: смотритель, заподозрив девушку в занятии проституцией, следил за ее поведением, узнавал место жительства, спрашивал о ней дворника и если его догадки подтверждались он сообщал комитету. В комитете отдавали приказание смотрителю привести девушку на обследование, если она отказывается, то о ней делался доклад на заседании комитета. Общее заседание, в котором принимали участие инспектор врачебного столичного управления, инспектор врачебно-полицейского комитета, член-распорядитель комитета вторично рассматривало сведения о девушке, затем ее подчиняли надзору журнальным постановлением, после чего ее приглашали в полицейский участок. Если девушка опять не является к осмотру, то ее привлекают к взысканию через мирового судью по ст. 44 Устава о наказаниях.

Явки отмечались врачом при каждом осмотре, для отметок у каждой женщины было 2 листа, один оставался у нее, другой - в комитете. Отметки с листа переносились в общую явочную книгу, кроме того, у каждого смотрителя была своя явочная книга для отметок явки женщин, живущих в его участке.

Исключение женщин из подчинения комитету проходило согласно инструкции для петербургских комитетов: в параграфе 22 было указано, что проститутка может выйти из подчинения по следующим причинам: 1)по болезни, из-за которой она не может заниматься прежним ремеслом; 2)по преклонности лет; 3)по случаю замужества; 4)по случаю отъезда в другой город; 5)по случаю поступления в богадельни; 6)по требованию родственников, опекунов. С них собираются подписи, подтверждающие, что они будут следить за нравственным состоянием девушки. Также можно было взять девушку на поруки: в параграфе 23 сказано, что лица, желающие взять на поручительство публичную женщину, обращаются с просьбой в комитет, который по удостоверении в благонадежности этих лиц разрешает им оное.

Женщина подавала прошение, приводя в нем мотивы, побуждающие оставить промысел, комитет наводил справки и журнальным постановлением освобождал ее. В случаях, когда девушка заявляла об оставлении ею промысла в случае перехода к честному труду, по причине сожительства, при чем указывает на личность, которая может поручится за нее, требовалось заявление от этого лица. Часто девушка представляла таких поручителей, которые на самом деле зарабатывали на ней деньги и не могли поручиться за ее состояние.

В своей работе М.И. Покровская выступает за "уничтожение регламентации, которая вряд ли приносит какую-либо пользу для здоровья населения, узаконяя то, что запрещено законом, унижая человека и способствуя более глубокому нравственному падению проститутки. Вместо регламентации должны быть выработаны общие меры против всех вообще заразных болезней, в т.ч. и против сифилиса, которым должно подчиняться все население; необходимо участие женщин в комитете, ведающем проституцией; комитет, ведающий проституцией должен сноситься с родственниками несовершеннолетних проституток или с учреждениями, которые должны заботиться о них, а не оставлять их на произвол судьбы и не давать им бланок поднадзорных проституток". Она отмечает, что врачебно-полицейский комитет ставит женщину вне закона, отдает ее произволу полиции, уничтожает ее человеческое достоинство.

Комитет не предохраняет население от распространения сифилиса, принудительное заключение проституток в больницу не излечивает их, осмотры не дают гарантии, надзор увеличивает число проституток, следовательно, он должен быть уничтожен. Покровская пишет, что освободиться от бланка не трудно, но вернуться к нормальной жизни не возможно. Агенты преследуют бывшую проститутку, принуждая ее явиться на осмотр в комитет, она уходит от хозяйки, но нехватка денег принуждает ее вернуться к своей прошлой деятельности. В ее работах отмечается, что распространены просьбы девушек обуздать полицию, которая за 25 протоколов может выслать из столицы, но правильность их составления не проверяется и если нет денег откупиться, то девушку выселяют туда без денег, где нет родственников и родных, тогда она проституцией зарабатывает на билет и возвращается в столицу. За самовольное возвращение ее могут посадить на 3 месяца, затем отправляют в ссылку.

Аболиционисты как и Покровская М. М. выступали против контроля за проститутками, считали, что подвергая проститутку правовому надзору, тем самым ей дается право проституировать. Позиция аболиционистов была такова: "Закон не должен допускать нарушения права располагать собою, принадлежащего каждой женщине". Они требовали: "Или дайте совершенно здоровую проституцию и для достижения этой цели подвергайте ее регламентации, или же, если не можете этого достигнуть - оставьте ее без надзора и предоставьте каждому заботиться о своем здоровье". По их мнению, вмешательство имело исключительно целью обезвредить проституцию, как относительно публично нарушаемых законов нравственности и происходящего от того соблазна для общества, так и относительно распространяемых ею болезней.

Ученые-современники, занимавшиеся вопросами обеспечения контроля над проститутками отмечали, что освидетельствование и вся санитарная часть регламентации, построенная на прежнем основании, неудовлетворительны. Врач, осматривающий 300 проституток в день, не мог дать полной гарантии правильности своего заключения. Осмотр был ограничен половыми частями и введением маточного зеркальца. Эти ученые выступали за то, что женщина, подвергающаяся освидетельствованию, должна быть осмотрена более тщательно. Они видели необходимость требования от каждого врача, имеющего отношение к врачебно-полицейскому комитету или санитарному бюро, специальной практической подготовки по сифидологии, дерматологии, венерическим болезням.

О полицейских врачах эти передовые ученые отзывались как о угодниках для содержательниц и сводень не занимаются вовсе наукою и составлявших как бы придаточных агентов полиции. Среди этих ученых можно отметить Тарновского, который говорил о том, что полицейские агенты злоупотребляют своей властью, но однако он отмечал, "что отсюда не следует то, что нужно отменить регламентацию. Приступая к изменению надзора, нужно помнить, что цель регламентации есть возможное, а не абсолютное оздоровление проституции, которое столь же недопустимо, как ее полное уничтожение." У профессора Стуковенникова, как можно увидеть из его высказывания была отличная позиция, который на 5 съезде общества русских врачей заявил: "У публики существует мнение, что есть нянька в виде медико-полицейского комитета, который заботится о безопасности распущенных ея удовольствий. Скажите этой публике, что няньки нет, все взрослые должны заботиться о себе сами". Эти споры вылились в то, что на 2 международном съезде профилактики сифилиса и венерических заболеваний в Брюсселе в 1902 г. было высказано два взаимоисключающих мнения: регламентация проституции, оказавшаяся на практике, бесполезной, должна быть отменена и регламентацию нужно сохранить, но построить ее на других началах.

8 октября 1848г. был издан указ об учреждении в Санкт-Петербурге при медицинском департаменте особого Врачебно-полицейского комитета для надзора за женщинами, промышляющими развратом. Этим указом проститутки были выделены в обособленную группу, не подлежащую обычным принципам закона, что привело к размножению во многих крупных центрах России таких же комитетов. В 1844 г. врачебно-полицейский надзор был введен в Москве. Что касается врачебного надзора в провинции, то положение его было намного хуже. Официальные отчеты показывают, что за 3 года(1888-1890 гг.) ни разу не осмотрены 10 тыс. женщин, занесенных в списки полиции. Надзор не обладал материальными средствами. Не было ни специально приспособленного для осмотра помещения, ни инструментов, ни даже полотенца для вытирания рук, исходя из этого можно сделать вывод о том, что санитарная часть надзора в провинции находилась в плачевном состоянии.

В Киеве, Одессе, Варшаве и других губернских городах также был введен полицейский надзор. Во многих городах дело дошло до упрощенной системы. Иногда врачебно-полицейский надзор упрощался до полицейского и в таких случаях врачебная компетенция имела к нему лишь отдаленное касательство. Эта система надзора была не узаконена, носила характер административной, временной меры.

Законодательная власть склонялась в сторону передачи надзора в ведение городских общественных управлений. Высочайше утвержденным 7 июля 1873г. мнением государственного совета было установлено: "предоставить министру внутренних дел внести в государственный совет в установленном порядке, соображения о том, представляется ли нужным, в виду применения в столице городового положения, дальнейшее существование врачебно-полицейского комитета".

Действительно в целесообразности существования комитетов в Российской империи можно было усомниться, т. к. существовала городская система надзора за проституцией, которая доказала свою эффективность. Москва, как один из примеров, передала это дело надзора за проституцией в руки городской санитарной комиссии.

В 1903 г. МВД выработало новое положение о врачебно-полицейском надзоре, подлежавшее введению в городах империи. По официальным данным на 1 января 1909 г. в империи числилось около960 городов, но только в 200 из них имелись специальные органы надзора, и в 258 городах надзор выполнялся полицией, а в 502 городах регламентация отсутствовала[22]. И в этих городах, согласно административным распоряжениям надзор за проституцией лежал на полиции, но они ни в чем не обнаруживались и являлись фикцией. В некоторых городах, где были комитеты, надзор отсутствовал. В 51 городе не зарегистрировано ни одной проститутки. Т.е. списков женщин, промышлявших развратом нет, постановлений о подчинений надзору тоже нет, заседания не проводились. До появления нового положения города, могли быть разделены на 3 группы:

1)города, в которых полицейские и санитарные части надзора сосредоточены в одном учреждении (врачебно-полицейский комитет), состоящем в ведении местной полиции;

2)города, в которых полицейская часть сосредотачивается в специальном полицейском органе, а санитарная часть относится к специальному санитарному бюро, находящихся в ведении городских общественных управлений (Москва);

3)города, в которых полицейская и санитарная части надзора сосредотачиваются в одном учреждении, который находится под контролем городских общественных управлений (Царицын, Минск и др.)

Состав и деятельность комитетов регламентировались или сепаратными положениями, составленными специально для этого города, или общим положением о врачебно-полицейском надзоре, утвержденным МВД 8 октября 1903 г. Это положение предусматривало двоякую организацию надзора: или комитеты находятся в ведении полиции, которая заведует всем делом надзора, или полицейская часть надзора находится в ведении полиции, а санитарная - в ведении городских общественных управлений. В губернских городах, в которых принята первая система, в состав комитета входили: председатель - вице-губернатор, градоначальник, инспектор местного врачебного отделения, старший врач полиции или городовой врач, врач уездный и военный, врач, заведующий отделением для сифилитиков, депутат от военного или морского ведомства и член-распорядитель.

В уездных городах, комитет состоял из начальника местной полиции, врачей уездного, городского, военного. Но можно заметить несоответствия: представители от города, земств могли входить в комитет, но уездные врачи, депутаты от морского, военного ведомства могли отсутствовать.
Согласно положению, во второй системе полицейская часть надзора сосредотачивается в полицейском комитете, состав которого повторяется с добавлением туда члена городской или губернской земской управы. Санитарная часть поручалась городскому санитарному бюро, которое создавалось на средства городского общественного управления или земства. Бюро состояло из врача, заведующего бюро, врача для осмотра проституток. В их компетенцию входило производство врачебных осмотров, ведение санитарно-статистических листков и отчетных документов.

Положение 1903 г. пыталось привлечь городские общественные управления к делу надзора за проституцией. Города должны были ассигновать средства, чтобы заведовать только санитарной частью надзора. Подчинение или освобождение от надзора осталось в руках полиции.

По третьей системе надзор за проституцией осуществлялся под председательством городского головы при участии полиции и врачей. Большая роль здесь принадлежала городскому общественному управлению.

В городах, где не было комитетов, надзор лежал на чинах полиции: полицейских надзирателях, приставах.

Большинство комитетов не имели средств, только некоторые комитеты в городах, где дело наблюдения за проституцией находилось в руках у городских общественных управлений, обладали достаточными средствами.

Из государственного казначейства средств на содержание комитетов не отпускалось, а города и земства не обязаны были делать ассигнования на организацию комитетов. Наибольшую сумму отчислений делало городское общественное управление в Москве на сумму 24 тыс. руб.
Некоторые города (Псков, Ревель) платили только за помещения смотровых пунктов.

Произошли изменения не только в системе надзора, но и в порядке подчинения проститутки надзору: согласно решению общего собрания первого и кассационного департаментов Правительствующего Сената от 1897г. занесение в списки комитета должно проводиться с согласия девушки.
Положение 1903г. о надзоре принимает еще 2 условия: постановление комитета и достижение 18-летнего возраста. Но нередко происходили отступления от положения 1903г.: постановление о подчинении надзору, несмотря на существование коллегиального органа врачебно -полицейского комитета, выносилось единолично или членом-распорядителем, или председателем комитета.

В случае нежелания подчиниться комитету при удостоверении факта занятия проституцией, она не привлекалась по ст. 44, а высылалась на место прописки, если являлась местной уроженкой, то отдавалась под надзор родственников или родителей. Если девушка была моложе 18 лет, то она отдавалась на попечение родственников, попечителей благотворительных учреждений. Но эта мера была малоосуществима, т. к. отсутствовали приюты для несовершеннолетних проституток, кроме того были распространены отказы родственников, следовательно, число тайных проституток от 16 до 18 лет было велико.

Также положение 1903 г. устанавливало порядок освобождения от надзора: "комитет освобождает проститутку от надзора лишь после того, как будет доказано, что они оставили свой промысел разврата".

Что касается заработной платы, то врачи получали вознаграждения от городских общественных управлений. В большинстве случаев городовые врачи осматривали проституток бесплатно. Иногда получали вознаграждение от хозяек домов терпимости, от проституток-одиночек.

В Москве, Туле и др. городах осмотры производились в специально оборудованных городских амбулаториях. В других городах проститутки осматривались при комитетах, в особых помещениях, отведенных городом или земством, в городских или земских больницах.

В других городах, например, в г. Кутне осмотры производились при арестных домах, в Омске-в городском ночлежном доме, в Сызрани - в покойницкой при полицейском участке.

Проститутки, заболевшие сифилисом или другими венерическими заболеваниями подвергались лечению в больницах, проститутки-одиночки бесплатно, за лечение проституток из домов терпимости должна была платить хозяйка заведения. Женщины отправлялись в городские или земские больницы, в женские сифилитические или венерические отделения. Специальные отделения для проституток были в немногих городах. Распространенным явлением было лечение проституток на дому.

Проститутки должны подчиняться особым правилам, которые делятся на 2 группы: советы, которые необязательны для исполнения и императивные нормы, неисполнение которых несет за собой уголовную ответственность.

Правила 8 октября 1903 г. устанавливают следующие нормы: проститутка должна подвергаться освидетельствованию во всякое время, когда в комитете это будет признано нужным. Обычная нормой было то, что проститутки должны появляться на осмотре не реже 2 раз в неделю. Больная проститутка должна явиться в больницу, в противном случае ее препроводят туда полиция или смотритель. Проститутки беременные или больные должны были выполнять рекомендации врача. Что касается изменений в полицейской части, то предписывалось, что не более 2 проституток должны жить вместе в одной квартире, им воспрещалось жить в местах продажи крепких напитков и самим содержать оные.

В правилах Минского комитета указано, что за ослушание, оскорбление, обманы врачей санитарного комитета, проститутки подвергаются ответственности, им запрещается иметь при себе детей. Современниками отмечалось, что некоторые правила устарели и не отвечают нуждам современности. Также отмечалось, что нужно передать финансы, поступающие от городских общественных управлений в руки самих комитетов. В санитарную деятельность государства должны входить меры к предупреждению заразных болезней: изолирование больных, введение карантинных уставов, профилактические меры.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что правильность разрешения вопроса о комитетах имело в к.XIX - н.XX вв. государственное значение, т.к. создавало главные меры санитарной политики, которые необходимы были для борьбы с сифилисом и другими венерическими заболеваниями, которые получили широкое распространение в этот период. Именно на комитеты возлагалась обязанность наблюдения за проститутками, которые и являлись основными переносчиками заболеваний. Но законодательно положение комитетов было не закреплено, появление комитетов было всего лишь административной мерой, из чего следовала недостаточность финансирования государством этих учреждений и следовательно неэффективное исполнение членами комитетов своих обязанностей. Из отношения государства к комитетам как к временной норме, вытекало невыполнение проститутками правил этих комитетов, безответственное отношение к своему здоровью и здоровью окружающих.

В позиции государства по отношению к вопросу о контроле над проституцией наблюдалась двойственность, нередко функции надзора над проституцией передавались городским общественным управлениям. Это отношение предопределило появление в к. XIX - н. XX вв. в обществе спора по поводу целесообразности существования комитетов. Этот вопрос также решался на уровне заседаний министерств, но определенные однозначные выводы сделаны тогда не были. Следовательно, такая важная сфера как забота государства о здоровье своих подданных не считалась первоочередной в к. XIX - н. XX вв. и каких-либо конструктивных решений на этот счет не принималось.

Список источников и литературы

I. Законодательные и нормативные акты

1. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собрание-2. Т.XIV. – СПб, 1856-1884.
2. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, с разъяснениями Сената по 1913 г. включительно. – Екатеринослав, 1914.

II. Делопроизводственные документы

1. Труды I Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщинами. – СПб, 1911. Т. 2.

III. Периодические издания

1. Вестник общественной гигиены и судебной практической медицины. – СПб, 1892.
2. Русский медицинский вестник. – СПб, 1914.
3. Жизнь. – СПб, 1903.
4. Русский врач. – СПб, 1903.

IV. Публицистика

1. Бентовин Б.И. Торгующие делом. / Б.И. Бентовин. – М., 1907. – 300 с.
2. Грацианов П.А. Врачебно-полицейский комитет и его роль. / П.А. Грацианов. – СПб, 1902. – 257 с.
3. Обозненко П.Е. Материалы для суждения о распространении сифилиса и венерических заболеваний среди недостаточного населения СПб. / П.Е. Обозненко. – СПб, 1899. – 207 с.
4. Обозненко П.Е. Поднадзорная проституция СПб по данным врачебно-полицейского комитета и Калинкинской больницы. / П.Е. Обозненко. – СПб, 1896. – 203 с.
5. Плетнев А. Врачебно-полицейский комитет и его роль. / А. Плетнев. – СПб, 1902. – 203 с.
6. Покровская М.И. Врачебно-полицейский надзор за проституцией способствует вырождению народа. / М.И. Покровская. – СПб, 1902. – 150 с.
7. Тарновский В.М. Проституция и аболюцианизм. / В.М. Тарновский. – М., 1888. – 420с.
8. Тарновский В.М. Потребители проституции. / В.М. Тарновский. – М., 1892. – 257 с.
9. Федоров А.И. Очерк врачебно-полицейского надзора за проституцией в СПб. / А.И. Федоров. – СПб, 1897. – 150 с.

V. Литература

1. Броннер В.М. Проституция в России. / В.М. Броннер. __ м., 1927. – 220 с.
2. Броннер В.М. Проституция и пути ее ликвидации. / В.М. Броннер. – М., 1931. – 300 с.
3. Вяткин Г.А. На борьбу с проституцией. / Г.А. Вяткин. – Новосибирск, 1931. – 250 с.
4. Гальперин С.Е. Проституция в прошлом и настоящем. / С.Е. Гальперин. – М., 1928. – 190 с.
5. Ласс Д.И. По пути ликвидации проституции. / Д.И. Ласс. – М., 1931. – 150 с.
6. Кон И.С. Сексуальная культура в России. Клубничка на березке. / И.С. Кон. – М., 1997. – 464 с.
7. Пушкарева Н.Л. Женщина в русской семье X – начала XIX вв.: динамика социально-культурных изменений. / Н.Л. Пушкарева. – М., 1997. – 230 с.
8. Энгельштейн Л. Ключи от счастья. Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX – начала XX века. / Л. Энгельштейн. – М., 1996. – 571 с.

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом