А.Н. Сорокин

В современном постиндустриальном обществе с прогрессирующими процессами информатизации и дифференциации знаний остро встает вопрос синтеза и рефлексии основных достижений науки[1]. В этом плане закономерен интерес к науковедению как особой форме осмысления истории науки. С другой стороны, в современном мире, особенно в нашей стране, происходит изменение методов развития основных отраслей производства в инновационном ключе, делается ставка на использование в производстве последних достижений науки и техники. В этой связи значительное внимание в последнее время уделяется развитию научно-образовательных комплексов, в том числе и физико-технического профиля. Осмысление собственной истории неизбежно приводит к изучению его отдельных составляющих. Одним из ведущих в России является Томский научно-образовательный комплекс, интегрирующий вузовскую и академическую науку. Его составной частью является Томский государственный университет, в структуру которого входит и Сибирский физико-технический институт (СФТИ), первый за Уралом НИИ физического профиля.

Регулярные физические исследования в Сибири начались с открытия в 1888 г. Императорского Томского университета. На медицинском факультете имелась кафедра физики, которой заведовал первый ректор Томского университета, профессор Н.А. Гезехус[2]. В 1900 г. в Томске открылся технологический институт, где кафедрой физики с 1909 г. заведовал Б.П. Вейнберг. В 1917 г. в Томском университете был открыт физико-математический факультет. В годы Гражданской войны на этом факультете в должности ассистента преподавал будущий Нобелевский лауреат академик Н.Н. Семенов. Однако крупномасштабные исследования по физике начались в 1920-1930-е гг.

Сибирский физико-технический институт (СФТИ), созданный в 1928 г., стал первым крупным на востоке стране научно-исследовательским центром, как фундаментальной науки, так и прикладных исследований в области физики. Включение СФТИ в 1932 г. в систему Томского государственного университета (ТГУ), превратило его в первый вузовский НИИ за Уралом. Наряду с фундаментальными исследованиями по физике, математике, механике в СФТИ решались практические задачи, ставившиеся проводившейся в то время в стране индустриализацией. На сегодняшний день СФТИ остается одним из ведущих научных центров физического профиля в стране[3].

Организация Сибирского физико-технического института

Предшественником СФТИ явился институт прикладной физики (ИПФ) при Томском технологическом институте (ТТИ). Он был организован группой энтузиастов, в которую входили профессора Б.П. Вейнберг, Н.В. Гутовский, В.Н. Пинегин и Г.В. Трапезников.

Основанный в 1922 г., он формально относился к системе Главнауки Наркомпроса РСФСР. Тем не менее, этот институт не располагал ни самостоятельным бюджетом, ни штатами. Это было скорее объединение небольшого числа энтузиастов науки, чем самостоятельное научное учреждение. Собственного здания институт не имел. Для канцелярии ИПФ была отведена комната в одном из корпусов технологического института[4]. Это была скорее попытка координации работы специалистов разных областей с целью решения актуальных практических и теоретических вопросов физики. В своем докладе на торжественном собрании коллектива, посвященного 50-летию СФТИ (1978 г.) его тогдашний директор М.А.Кривов подтвердил эту мысль: «Создание Института прикладной физики при технологическом институте в 1922 г., - отметил он, - свидетельствовало, как о наличии достаточно квалифицированных ученых в этой области науки, так и о стремлении их к организации своей работы». И далее: «томские физики вели интенсивную и заметную в масштабах всей страны работу»[5].

В 1926-1927 гг. ИПФ вел исследования по таким проблемам, как фотоэлектрический эффект в моно и поликристаллах; разделение ионов путем центрофугирования; выяснение механизма внешнего трения, поверхностная энергия кристаллов, методы определения твердости и потенциала в кристаллах, растворяемость и кристаллизация, физико-химические свойства кожевенных фабрикатов, влияние ионизаторов на скольжение в кристаллах, механические свойства монокристаллов, явления текучести материала оптическим методом, многоточечный детектор и условия его работы, энергия растворителя, теория гальванических элементов, прослойки в кристаллах, природа металлических эвтектик. Изучались также процессы, связанные с рафинированием олова[6].

Существенным моментом в проведении исследований было то, что сотрудникам удалось осуществить комплексное изучение проблем металлографии, металлургии, сопротивления материалов и физических явлений. Если физическая часть ИПФ занималась главным образом исследованиями механических свойств твердого тела, то часть техническая изучала технологию металлов, тесно взаимодействуя с физической частью.

В целом же исследования, выполняемые в институте, носили в значительной степени случайный характер. Нередко выполнялись работы, не имевшие прямого отношения к основному направлению института. Постановка целого ряда исследований характеризовалась большим эмпиризмом.

Тем не менее, уже в 1924 г. исследования томских физиков стали заметным явлением в стране. На 4-м съезде Русских физиков в Ленинграде (1924 г.) томские физики сделали около 10% от общего числа докладов[7]. Их лидер В.Д. Кузнецов выступил с 8 докладами.

Распорядительный комитет съезда принял следующее обращение в адрес Сибирского революционного комитета. «Профессор физики ТГУ В.Д. Кузнецов, - говорилось этом документе, - при крайне неблагоприятной обстановке сумел организовать в Томске оживленную научную работу, сумел привлечь к ней молодых научных работников и студентов и получить ряд весьма ценных результатов, которые нашли себе должную оценку на 4-м съезде физиков в Ленинграде. Принимая во внимание, что Томск является единственным крупным научным центром Сибири, мы в интересах русской физики обращаем внимание Сибревкома на крайнюю необходимость поддержать профессора В.Д. Кузнецова. Повторяем, что работы В.Д. Кузнецова имеют большой теоретический интерес, а его исключительная энергия позволяет надеяться, что ему удастся организовать в Томске первоклассную физико-техническую лабораторию»[8]. Обращение подписали почетный председатель Распорядительного комитета съезда, почетный член АН О. Хвольсон,[9] председатель съезда академик П. Лазарев,[10] председатель Распорядительного комитета академик А.И. Иоффе[11] и профессор Лейденского университета П. Эренфест[12].

Таким образом, за 5 лет существования в Институте прикладной физики сложилась определенная научная база, коллектив ученых, который в дальнейшем сыграл не маловажную роль в организации Сибирского физико-технического института.

Уже в первые годы существования ИПФ нередко ставился вопрос о его реорганизации. В том виде, в каком институт существовал, у него не было перспектив дальнейшего развития. Институт не только не имел своего финансирования, но и не располагал собственной материальной базой. Из-за отсутствия средств институт не мог приобретать необходимое оборудование и приборы, например, рентгеновские трубки, машины для механических испытаний и т.д.

Но даже в этих неблагоприятных условиях институт работал для нужд промышленности. Так, в 1927-1928 гг., по поручению военно-хозяйственного управления РККА, проводились испытания белой жести, был разработан метод рафинирования олова. Наряду с этим выполнялись металлографические испытания котельного железа для Томской железной дороги и других предприятий и учреждений. За 5 лет существования в институте сложилась определенная научная база, коллектив ученых.

Необходимость коренной модернизации промышленности и выхода страны на новые технологические рубежи требовала расширения периферийной сети научных учреждений, работающих в области физики (так называемая «борьба с научной анемией», как назвал ее Я.И. Френкель[13]). Предполагалось создать крупные научно-исследовательские центры физического профиля «в районах перспективного развития промышленности»[14]. В первую очередь было намечено создание физико-технических институтов на Украине (в Харькове), а затем на Урале и в Сибири. Ведущим в стране в то время являлся Ленинградский государственный физико-технический институт (ЛФТИ) во главе с академиком А.Ф. Иоффе. К этому моменту в этом институте был накоплен достаточно большой опыт организации научно-исследовательской работы. Он располагал квалифицированными кадрами физиков для того, чтобы взять на себя ответственную задачу – возглавить создание новой сети физико-технических институтов в стране.

Огромную роль в становлении и организации СФТИ сыграл Владимир Дмитриевич Кузнецова (1887-1963). Идея учреждения в Томске физико-технического института созрела у В.Д. Кузнецова к 1925 г., совпав по времени с инициативой А.Ф. Иоффе развернуть по стране сеть физических НИИ.

Важным фактором, который ускорил процесс продвижения вопроса о создании института в Томске, стало личное знакомство Кузнецова с ведущими учеными-физиками страны. Он вступил в переписку с ленинградскими учеными: академиками А.Ф. Иоффе; П.П. Лазаревым; профессором Н.Н. Семеновым; членом-корреспондентом АН СССР Я.И. Френкелем, будущим академиком АН УССР, лауреатом Сталинской премии Н.Н. Давиденковым; профессорами, будущими сотрудниками СФТИ П.С. Тартаковким и М.И. Усановичем и другими. Их переписка проливает свет на роль столичных физиков в развитии науки в Сибири.

В ходе переписки обсуждались не только общие вопросы организации института физического профиля в Томске, но и предлагались различные варианты решения конкретных насущных проблем.

В феврале 1927 г. академик П.П. Лазарев, с которым у В.Д. Кузнецов были налажены тесные связи, поддержал предложение последнего о создании в Томске института. Он писал томскому физику: «Мне кажется, что такой центральный институт, созданный под Вашим руководством, мог бы сыграть огромную роль, как объединяющий всю работу по физике. С моей точки зрения, я очень приветствую Ваше начинание и чем смогу Вам помочь, охотно это сделаю»[15].

Одновременно П.П. Лазарев направил статью в газету «Красное знамя» (Томск), в которой подробно обосновал необходимость создания института в Сибири. Статья называлась «О физическом институте в Сибири». В ней отмечалось, что быстрое развитие научных знаний, поставило физику в совершенно исключительное положение не только в области чистого знания, но и в огромной области технических приложений. П.П. Лазарев указал на ряд таких приложений – это изучение полезных ископаемых при помощи новых физических методов, исследования материалов, и т.д.[16]. Он отмечал далее, что создание ряда центральных учреждений, исследовательских институтов для разработки не только научных методов, но и одновременно для связи с промышленностью и медициной, является насущной задачей. Если в центре учреждения подобного рода в то время уже имелись, то на периферии дело обстояло иначе. П.П. Лазарев считал, что,- «…создание институтов на местах, при наличии ученых сил является чрезвычайно благоприятным моментом для развития промышленности в отдаленных областях СССР»[17].

Одним из таких центров, где создание физического института принесло бы колоссальную пользу, по мнению Лазарева, был Томск с его значительными научными силами. Он писал: «Несомненно, что ученые, работающие в Томске, могли бы явиться тем ядром, вокруг которого могла создаться научная работа, поэтому мне [П.П. Лазареву – А.С.] казалось желательным обратить внимание на необходимость создания физического института в Томске. Это связало бы Томск с работой наших крупных центральных учреждений и привлекло бы к работе в этот институт всех томских физиков»[18].

Стоит отметить, что несмотря общность цели ленинградских физиков и группы томских ученых под руководством В.Д. Кузнецова создания НИИ физического профиля в Томске, их варианты решения конкретных вопросов (структура, руководство института, смета расходов, научные кадры и т.п.) различались. В итоге к началу 1928 г. оформилось два проекта организации института.

Автором первого проекта был В.Д. Кузнецов. Основные взгляды на организацию и будущему устройству СФТИ были изложены им в докладной записке в Главнауку в апреле 1928 г.[19] Прежде всего, томский физик обосновал необходимость создания института физического профиля в Томске. Во-первых, он считал, что Сибирь, богатая природными ресурсами и удалённая от научных столиц, должна обслуживаться собственным, хорошо организованным физическим центром. Во-вторых, он ссылался на исключительные удобства Томска для открытия института. Только здесь, писал он, находились единственные в Сибири технологический институт и физико-математический факультет Томского университета. В силу этого, организовать подобное научное учреждение в Томске было, по его мнению, в финансовом отношении было бы менее затратно, нежели в каком-либо другом городе Сибири. В-третьих, В.Д. Кузнецов сделал акцент на всё усиливающуюся роль Сибири в социально-экономическом развитии страны. Новый институт должен был оказывать направляющее и ускоряющее влияние на развитие местных производительных сил. А Томск, с его близким расположением ко второй угольно-металлургической базе страны – Кузбассу подходил для этого[20].

В этой же докладной записке В.Д. Кузнецов изложил не только цели и задачи будущего института, но и предложил его структуру и смету содержания. По его плану институт должен был иметь четыре отдела: физический, электротехнический, отдел медицинской физики и производственный. Первые три отдела, в свою очередь, состояли из лабораторий, а производственный отдел должен был включать в себя мастерские[21]. Часть необходимых средств для работы института В.Д. Кузнецов планировал получить за счет деятельности производственного отдела, который мог бы, по его мнению, выполнять заказы со стороны. Таким образом, будущий институт В.Д. Кузнецов замышлял не только как научное учреждение, но и намеревался оснастить его экспериментальной базой.

Предложенный В.Д. Кузнецовым план не мог быть осуществлен сразу в полном объеме, так как требовал значительных средств и подготовленных научных кадров. Поэтому он полагал, что «полное развитие института должно произойти в течении пяти лет, т. е. должно быть окончено в 1933 г., но основную часть оборудования надлежит получить в течении первых двух лет»[22].

В соответствии с планом В.Д. Кузнецова на организацию института сразу же предусматривались большие затраты. В смету расходов будущего института он закладывал закупку дорогостоящего оборудования, часть которого могла быть приобретена исключительно из заграницы. «Если начинать с 40000 рублей, - аргументировал он, - то это значит, что в течение нескольких лет заниматься только оборудованием, а не научной работой. Если бы сразу получить тысяч 400-300, то тогда можно было бы начинать организацию ФТИ как самостоятельного учреждения»[23]. Только на закупку оборудования, по подсчетам томского физика, потребовалось бы 229825 руб.[24].

Большое внимание В.Д. Кузнецов уделил и заработной плате сотрудников. По мнению Кузнецова, если ставки научным работникам будут такими же, как в Ленинграде и Москве, то организовать институт будет невозможно, так как не удастся привлечь в Томск из центра научных работников. Поэтому заработная плата в будущем институте должна быть в два раза выше, чем в центре, составлять для старшего сотрудника - 250 руб. и для младшего – 150 руб. в месяц. Кроме того, полагал он, необходимо было установить промежуточную стадию оплаты в 200 руб. Так, директор института должен дополнительно к основной ставке получать 250 руб., его помощник – 100 руб. и ученый секретарь – 75 руб. в месяц[25]. С учетом совместительства в университете и технологическом институте старшие научные сотрудники зарабатывали бы около 400 руб. Предполагалось, что младшие сотрудники в большинстве своем будут работать только в физико-техническом институте. Таким образом, соблюдался бы прожиточный минимум учёных и специалистов, установленный томской секцией научных работников*.

Другой план создания института был предложен ленинградскими физиками и лично Н.Н. Семеновым. Ленинградцы, в частности, отстаивали идею создания совершенно самостоятельного учреждения, не связанного ни с Томским университетом, ни с Томским технологическим институтом. В соответствии с их предложениями В.Д. Кузнецов должен был поднять в Сибкрайисполкоме вопрос об организации в Томске Всесибирского физико-технического института, задачами которого, в частности, явилось бы обслуживание сибирской промышленности, опираясь при этом на ряд постановлений СНК и ВСНХ РСФСР. Далее, исполком сам должен был возбудить перед Главнаукой ходатайство об организации в Томске такого института, с привлечением ресурсов академика Иоффе и его организации. Причём, главным ответственным организатором должен был стать сам В.Д. Кузнецов[26]. Затем предполагалась совместная поездка Н.Н. Семёнова и В.Д. Кузнецова в Москву, где они, действуя от имени А.Ф. Иоффе, должны были совместными усилиями оказать решающее давление на руководство центральных ведомств.

Наконец, что касалось составления сметы на организацию института, то здесь ленинградцы, хорошо знавшие особенности функционирования механизмов советской бюрократической системы, советовали В.Д. Кузнецову «не задаваться» и ограничиться 40 тыс. руб.[27] Главное же условие их всесторонней поддержки томских физиков состояло в том, чтобы из 15 ставок научных сотрудников института пять 5 занимали сотрудники ГФТИ: помощник директора, два физика и два ассистента. Причем, оклад помощника директора должен быть не менее 300 руб., оклад физиков не меньше 200 руб. и оклад ассистента 120 руб.[28].

Проект Н.Н. Семёнова, выражавший общие представления ленинградцев, существенно отличался от плана В.Д. Кузнецова. Коренным отличием, как уже говорилось, была рекомендация В.Д. Кузнецову несколько «умерить аппетиты». Даже ГФТР, имевший в штате 60 научных работников, располагал всего лишь 4 лабораториями. Тем более, этого нельзя было делать в СФТИ, штат которого намечался в пределах 40 человек лишь к концу пятилетки.

Ленинградские физики предложили и структуру управления институтом. Совет института долен был осуществлять общее руководство и утверждать после коллективного обсуждения темы исследований. Правом же предлагать сами темы научных работ обладал бы каждый сотрудник института. Однако выполнение темы в той или иной лаборатории должно было зависеть только от руководителя лаборатории. Общее же руководства всей жизнью института предлагалось передать в ведение президиума. Таким образом, в основе структуры СФТИ мыслилась та же структура, которая к тому времени сложилась в ГФТИ и была проверена временем. Именно её и предлагали Н.Н. Семенов и А.Ф. Иоффе.

Ленинградцев волновали и условия работы в Томске. Для приглашенных сотрудников предлагалось выделить дом на шесть квартир, причём некоторые из будущих сотрудников высказывали пожелание иметь квартиры в 2-4 комнаты. Надо сказать, что бытовые условия провинциального Томска не могли не смутить столичных учёных, поэтому высокий уровень оплаты был не столько средством их привлечения в Сибирь, сколько компенсацией за неизбежные неудобства, с которыми им пришлось бы здесь столкнуться.

Отдельно следует остановиться на целях, которые ставили ленинградские физики в связи с организацией будущего института. Н.Н. Семёнов в одном из писем В.Д. Кузнецову писал: «Мы хотим принять участие в организации института лишь с одной целью – создать действительно дружественный нам провинциальный центр, ибо считаем, что лишь при правильной циркуляции живых научных сил от центра к периферии и обратно страна заживет правильной научной жизнью, но отнюдь не хотим в дальнейшем иметь какие-либо поползновения на самостоятельность нового института»[29].

Данная позиция видится вполне логичной в свете ситуации, сложившейся в стране ко второй половине 1920-х гг., характеризовавшейся централизацией и укрупнением научных структур по отраслевым направлениям, что было вызвано, в свою очередь, объективной потребностью концентрации научных кадров для решения ряда практических задач[30].

В среде томских физиков также не было единства. Из переписки В.Д. Кузнецова с ленинградскими физиками можно проследить атмосферу недоверия и раскола томских физиков. Высказывались порой и сомнения в самой целесообразности открытия физико-технического института и перспективах дальнейшего существования института, если он всё же будет открыт.

Наиболее острые противоречия были у В.Д. Кузнецова с профессором ТТИ, директором ИПФ И.А. Соколовым. В одном из своих писем к Н.Н. Семёнову В.Д. Кузнецов сетовал на то, что вместо поддержки со стороны И.А. Соколова, он встретил одно противодействие[31]. Со слов В.Д. Кузнецова, директор не видел необходимости в организации физико-технического института в Сибири, утверждая, что никаких сколько-нибудь существенных запросов от местной промышленности нет и ещё долгое время не предвидится. Однако, как это можно убедиться из дальнейшей переписки В.Д. Кузнецова с ленинградскими коллегами, впоследствии И.А. Соколов определённым образом скорректировал свою позицию и принял самое активное участие в организации СФТИ[32].

Проблема открытия физико-технического института в Томске, не содержащая в себе, на первый взгляд вопросов, могущих вызвать принципиальные разногласия между учёными, тем не менее, развела некоторых из них по разные стороны. Причины данного разлада видятся, прежде всего, именно «в аспектах межличностных отношений томского научного сообщества»[33].

В связи с созданием СФТИ остро встал вопрос о научных кадрах. В.Д. Кузнецов считал недопустимым подготовку научных сотрудников исключительно в Томске, чреватую, по его мнению, неизбежной односторонностью научной деятельности[34].Он считал необходимым привлечь значительную часть научных работников из центра, полагая, что научная деятельность института могла быть только тогда плодотворной, когда он будет тесно связан с каким-либо центральным научно-исследовательским институтом, разрабатывая вместе с ним определенные научные проблемы.

А.Ф. Иоффе и Н.Н. Семенов провели огромную работу по привлечению для работы в СФТИ научных кадров из центральных НИИ. По их инициативе удалось уговорить поехать на работу в Томск М.И. Корсунского[35], П.С. Тартаковского[36] и М.И. Усановича[37], «талантливых и энергичных работников, вполне готовых к самостоятельной деятельности», как их охарактеризовал в своем отчете о своей командировке в Москву и Ленинград в апреле 1928 г. В.Д. Кузнецов[38].

6 апреля он участвовал в Ленинграде в специальном заседании под председательством А.Ф. Иоффе, на котором присутствовали также Н.Н. Семенов, И.В. Обреимов, Н.Я. Селяков, и Я.И. Френкель. В.Д. Кузнецов зачитал ходатайство Томских ВУЗов о создании СФТИ. Участники совещания высказали ещё раз своё принципиальное одобрение и поделились соображениями относительно основных черт будущего института^[39].

13 апреля уже сам А.Ф. Иоффе выехал в Москву для подготовки окончательного решения вопроса об СФТИ. Там он добился разрешения на включение в смету удвоенных ставок научным сотрудникам и удовлетворения запросов на оборудование. 17 апреля состоялось заседание секции научных работников физико-технического института и физико-технической лаборатории, на котором. А.Ф. Иоффе выступил с докладом, в котором подчеркнул важность открытия ФТИ в Томске и «государственную значимость этого дела». Итог заседания был достаточно благоприятным. В Томск дали согласие поехать следующие лица: П.С. Тартаковский, К.Д. Синельников, М.И. Корсунский, А.И. Лейпунский и Г.Е. Горовиц^[40]. Позже в Томск будет приглашен из Ростова-на-Дону В.Н. Кессених.

8 августа 1928 В.Д. Кузнецов выступил с докладом на заседании президиума Сибкрайисполкома. Речь шла о том, что организуемый в Томске институт был призван усилить техническую базу научных учреждений Сибири, привлечь новые научные кадры, обеспечив тем самым промышленность высококвалифицированными специалистами.

В.Д. Кузнецов подчеркнул при этом, что задачи института по большей части совпадали с задачами развития народного хозяйства Сибири. Кроме того, физико-технический институт в Томске оказал бы значительное влияние на решение Урало-Кузнецкой проблемы. В связи с этим докладчик ещё раз указал на то, открытие института предполагало тесное сотрудничество местных властей с центром^[41].

В итоге было принято важное решение. В постановлении Сибкрайисполкома говорилось: «1. Признать целесообразным и необходимым открытие Сибирского физико-технического института в г. Томске с осени 1928 г. 2. Ходатайствовать перед СНК РСФСР о преобразовании существующего в Томске Научно-исследовательского института прикладной физики в Сибирский физико-технический институт. 3. Признать желательным, чтобы Сибирский физико-технический институт в научном отношении являлся отделением Государственного рентгеновского физико-технического института в г. Ленинграде. 4. Считать необходимым, чтобы Сибирский физико-технический институт занимался в первую очередь вопросами сибирской промышленности. Ходатайствовать перед СНК РСФСР о принятии расходов по содержанию Сибирского физико-технического института на госбюджет и о распространении на него льгот службы научных работников на окраинах. 5. Предложить заинтересованным организациям (Крайсовнархозу, Крайздраву, Крайторгу) оказать институту материальное содействие при оборудовании научных учреждений в размере 10.000 руб. путем привлечения подведомственных им хозорганов»[42].

22 октября в Томск пришла долгожданная телеграмма из Наркомпроса РСФСР. В ней говорилось: «Институт прикладной физики при СТИ постановлением СНК преобразован с 1.10. в самостоятельный Сибирский физико-технический институт. Штаты института по сравнению со штатами ИПФ увеличены Главнаукой на 7 единиц. По утверждении выработанного уже ГНК типового положения о НИИ, физико-техническому институту предложено будет, на основе типового положения, разрабатывать индивидуальный устав Института. Наличный состав ИПФ автоматически переходит в СФТИ. На вакантные места ГНК объявлен конкурс. Директором СФТИ временно до полного оформления его остается проф. И.А. Соколов. СФТИ – самостоятельное научное учреждение, но между ним и ГОФТРИ в Ленинграде предложено установить взаимоотношения, обеспечивающие научное шефство ГОФТРИ в смысле содействия научной работе СФТИ»[43].

Официально Институт прикладной физики был преобразован в Сибирский физико-технический институт 1 октября 1928 г. До 8 марта 1929 года исполняющим обязанности директора был И.А. Соколов. 8 марта 1929 г. его первым директором был избран профессор В.Д. Кузнецов.

Таким образом, в Томске был организован Сибирский физико-технический институт. Нельзя сказать, что он создавался исключительно по какому-то одному из предлагавшихся проектов. При преобладании элементов «ленинградского» варианта (прежде всего, это касалось выделения денежных средств и оборудования, и прогноз Н.Н. Семёнова о скудности первоначального финансирования, в общем, оказался верным), многое было заимствовано из проекта В.Д. Кузнецова (самое важное здесь – структура управления научным учреждением).

Подводя итог 20-м гг. прошлого века, отмечая их роль в жизни, следует подчеркнуть символичность процессов общей институционализации новой советской науки.

Деятельность СФТИ в довоенный период (1928-1941 гг.)

Основные направления научно-исследовательской работы СФТИ в довоенный период были связаны с физикой твердого тела и физикой электромагнитных колебаний.

Если первое направление было заложено уже в ИПФ, то второе получило развитие с 1930 г., когда в СФТИ был приглашен В.Н. Кессених. Для этого направления в ТГУ уже имелась определенная база. Еще в 1924 г. по инициативе А.Б. Сапожникова была создана радиолаборатория. В 1926 г. начала свою работу первая в Сибири коротковолновая радиостанция (ТУК).

Рассмотрим основные направления и достижения научных исследований лабораторий института.

В начале 1930-х гг. сотрудники лаборатории молекулярной физики под руководством профессора В.Д. Кузнецова стали заниматься проблемами физики твердости и физики пластичности. Небольшая часть работ относилась к проблеме механизма кристаллизации. Несколько тем разрабатывалось в тесном сотрудничестве с Сибирским институтом металлов. Вопросами физики твердого тела занималась и механическая лаборатория ГФТИ в Ленинграде под руководством проф. Н.Н. Давиденкова. С сотрудниками этой лаборатории, как и с немецкими физиками Палани, Э. Шмидтом и Заксом, и было налажено тесное взаимодействие[44]. Для исследований поверхностных свойств ряда кристаллитов был применен метод маятника, предложенный В.Д. Кузнецовым[45].

Основной задачей лаборатории электроных процессов на первых порах было изучение роли электронов. Работа лаборатории шла главным образом по двум направлениям. Первое из них охватыватывало решение ряда задач, связанных с фотоэлектропроводностью диэлектриков. Вторая серия исследований была связана с явлениями рассеяния и диффракции электронов. Лаборатория занималась разработкой методики исследования поверхностных слоев металлов и изучила процесс образования кристаллов с молекулярным пучком, проблему ржавления и т.п. Все эти задачи были тесно связаны с новой в то время квантовой механикой и решались в сотрудничестве с лабораторией электронных процессов.

В рентгеновской лаборатории изучялись свойства рентгеновских лучей. Здесь особенно интересны были исследования края полосы поглощения рентгеновых лучей. Лаборатория также занималась изучением строения ядра атома, в то время одной из актуальнейших проблем теоретической физики; изучением перехода тел из одной кристаллической модификации в другую; изучением реакций, идущих под действием катодного пучка.

Радиолаборатория получила обрудование и помещение только в начале 1931 г. Летом этого года ей удалось организовать небольшую наблюдательную станцию вне города. Основным направлением работ радиолаборатории были исследования в области излучения и распространения электромагнитных волн. Это вызывалось и организацией в то время радиосвязи в Сибири, радиоразведкой руд, установлением направленной связи и т. д. Лаборатория обслуживала непосредственно запросы Западно-Сибирского главного разведывательного треста. Велись такие исследования в области телевидения и бильтелеграфии и т.п.[46].

В физико-химической лаборатории основным направлением первых работ являлась область электрохимии неводных растворов. Эта тема была очень важна для промышленности. В 1930-е гг. в СССР наметился рост электрохимической промышленности, что потребовало развитие теоретической электрохимии, а на тот момент электрохимией неводных растворов занималась одна лишь химическая лаборатория Украинской Академии наук. Ещё одно направление работ физико-химической лаборатории была связано с Кемеровским коксобензольным заводом (кристаллизация нафталина, причины его покраснения на свету и т. д.)[47]. После 1931 г. коллектив лабораторрии стал заниматься проблемами коррозии. Постановка работ была направлена на выяснение электрохимическими методами самого механизма коррозии и защиты от него.

Лаборатория электронной химии до 1932 г. не имела приспособленного помещения и находилась в стадии организации. Основной задачей лаборатории являлась теоретическая и экспериментальная разработка вопросов, касающихся применения электронной теории строения вещества к реакциям органической химии.

В 1932 г. вышла из печати первая книга много многотомного туда В.Д. Кузнецова «Физика твердого тела», получившая высокую оценку. Второй том, посвященный прочности моно- и поликристаллов, написанный совместно с М.А. Большаниной, был опубликован в 1941 г., а уже в следующем году В.Д. Кузнецов и М.А. Большанина были удостоены Сталинской премии[48].

За пять лет сотрудниками института было опубликовано 87 работ, в том числе 2 монографии и 4 популярные книги[49]. Определился и окончательный профиль института как научного учреждения. Основными проблемами, которые, в конечном счете, оформили содержание работы СФТИ и более всего соответствовавшие роли института как головного научно-исследовательского учреждения в области физических и химических наук в Сибири, были следующие: структура и механические свойства твердых тел и полупроводников; электрохимия; адсорбция и поверхностные явления; распространение электромагнитных волн.

Кроме того, в первый период существования института начали разрабатываться темы, связанные с теоретической физикой. В первую очередь это изучение строения атомного ядра, которые велись в рентгеновской лаборатории. Однако по целому ряду причин они, будучи не связаны с главным направлением работы института, в значительно степени оказались изолированными и впоследствии были свернуты.

Всего до 1934 г. в СФТИ было выполнено 360 научных работ, из них по заданию промышленности 26 работ, проведено 50 экспертиз. Если печатная продукция в 1930 г. исчислялась 11 работами, то в 1931 г. – 26, а в 1933 г. –80 работами[50].

В своей исследовательской работе СФТИ поддерживал связи с хозяйственными организациями. Всего к этому времени было выполнено 19 работ на общую сумму 14.000 руб. и произведено 150 экспертиз[51].

Кратко охарактеризуем работы отделов института в рассматриваемый период.

Отдел колебаний

В состав отдела входили следующие лаборатории: 1) лаборатория распространения радиоволн (зав. доц. Н.А. Кориневская), 2) лаборатория электромагнитной дефектоскопии (зав. доц. А.Б. Сапожников), 3) лаборатория диэлектрических потерь (зав. доц. К.А. Водопьянов) и 4) лаборатория акустики.

Еще в 1935 г. профессор М.А. Бонч-Бруевич по поручению АН СССР обратился к дирекции СФТИ с предложением включиться в исследование поведения ионосферы в период солнечного затмения. Работа была поручена отделу колебаний. Этим занялась лаборатория распространения радиоволн, сотрудники которой провели подготовительную работу по исследованию ионосферы. Под руководством профессора В.Н. Кессениха и при активном участии студентов радиоспециализации в Томске в 1936 г. была сконструирована и построена первая в стране регулярно действующая ионосферная станция для исследования роли корпускулярного излучения в ионизации атмосферы. С помощью этой станции проводилось изучение ионосферы во время солнечного затмения 19 июня 1936 г.[52].

На протяжении всего довоенного периода ионосферная станция вела наблюдения за состоянием ионосферы. Результаты работы лаборатории использовались в оперативной обстановке с большой эффективностью[53].

Профессором В.Н. Кессенихом был разработан оригинальный метод определения коэффициентов отражения радиоволн при вертикальном падении на ионизированный слой. Под его руководством Н.Д. Булатов и А.И. Лихачев составили классификацию высокочастотных характеристик, определяющих состояние ионизированных слоев[54].

Лаборатория дефектоскопии начала свою работу в 1934 г. по выявлению дефектов в рельсах при заводском контроле, затем с успехом применила метод переменного магнитного поля для обнаружения дефектов в рельсах, уложенных на железнодорожных путях.

Сотрудниками лаборатории был сконструирован 13 моделей транспортных дефектоскопов, из них наиболее удачными оказались модели № 4, 7 и № 11, разработанные Б.П. Кашкиным и А.Б. Сапожниковым. Они были приняты на вооружение железными дорогами всей страны. Эксплуатационные качества всех дефектоскопов испытывались в длительных технических походах.

Были организованы курсы дефектоскопистов, на которых в течение месяца А.Б. Сапожниновым, Б.П. Кашкиным, П.Н. Большаковым и В.Ф. Ивлевым было подготовлено 22 дефектоскописта[55].

Венцом же работ лаборатории дефектоскопии стал поход Томск – Москва, совершенный в 1939 г. с путевыми дефектоскопами системы комсомольской бригады СФТИ.

Нарком Л.М. Каганович поддержал идею похода и отдал распоряжение о его финансировании. Для участия в походе было сформировано 13 бригад, на долю каждой приходилось около 200 км пути. Поход проходил с 10 июня по 7 июля. Его участниками было обследовано 4370 км рельсового пути[56]. В результате этого похода институт получил много ценного материала, полезного не только для НКПС, но и для своей дальнейшей работы в области дефектоскопии металлов. Некоторые участники этого похода были награждены знаком «Почетный железнодорожник».

Лаборатория акустики занималась архитектурной акустикой и разработкой теории и практики акустических методов контроля изделий. В области акустики помещений была проведена большая работа по изучению условий распространения звуковых волн в модели зала Дома науки и культуры в Новосибирске (ныне Театр оперы и балета). В результате были даны рекомендации, направленные на улучшение акустики здания.

Отдел физики твердого тела

Отдел под руководством В.Д. Кузнецова занимался исследованиями в области твердости и поверхностной энергии, кристаллизации и рекристаллизации, пластичности и прочности, диффузии в твердых телах.

Была разработана теория столбчатой кристаллизации, особенно опасной для стальных слитков, и выработаны пути ее устранения. Велись также работы по рекристаллизации. Выяснялась роль двойников при росте зерен, условия получения наибольших кристаллитов, влияние величины пластической деформации на рост зерен и другие вопросы, связанные с механизмами этого явления.

Под руководством профессора М.А. Большаниной и Н.Ф. Кунина было начато всесторонне исследование поглощенной энергии при пластических деформациях.

В 1938-39 гг. В.Д. Кузнецов начал заниматься проблемами скоростного резания металлов. Он создал при СФТИ лабораторию металлорезания и вместе со своими учениками А.А. Воробьевым, Ишманским и В.Н. Швецовым занялся решением этой проблемы[57]. В ходе изучения процесса обработки металла резцом как процесса пластической деформации, они разработали физическую теорию резания металлов[58], изложенную в третьем томе «Физики твердого тела». В 1939 г. В.Д. Кузнецов пришел к выводу о возможности скоростного резания металлов при отрицательных углах заточки режущего инструмента и быстровращающейся фрезой. Применение этого метода повышало производительность в десятки раз[59]. Кроме того, станочное оборудование упрощалось и требовало меньшей мощности. Но предложенный им метод не нашел в то время применения в практике отечественных заводов. Значительно позже на американских предприятиях была внедрена сверхскоростная обработка металлов, основанная на идеях проф. В.Д. Кузнецова[60].

Отдел общей физики

Основным направлением работы лаборатории электронных явлений, возглавляемой П.С. Тартаковским, было исследование внутреннего фотоэффекта в кристаллических диэлектриках и, в частности, в щелочно-галоидных солях. В результате усилий сотрудников лаборатории была разработана схема электронных уровней в этих кристаллах, которая хорошо объясняет ряд их электрических и оптических свойств.

П.С. Тартаковским и В.М. Кудрявцевой был открыт резкий скачек эмиссии вторичных электронов от никеля при переходе через точку Кюри в полном согласии с теоретическими представлениям о ролл электронов в явлениях ферромагнетизма.

После отъезда проф. П.С. Тартаковского в Ленинград его лабораторию возглавила проф. В.М. Кудрявцева. В связи с изменением направления работ она была переименована в фотоэлектрическую лабораторию.

В короткий срок группой сотрудников лаборатории и конструкторским бюро была сконструирована и изготовлена полевая аппаратура для люминесцентного анализа минералов в катодных и ультрафиолетовых лучах[61]. Аппаратура нашла широкое применение в поисковых геологоразведочных партиях и в стационарных лабораториях геологических организаций. Помимо этого был сконструирован солнечный люминесцентор, нашедший широкое применение для полевых и лабораторных определений некоторых минералов. Научные сотрудники лаборатории неоднократно участвовали в работе геологических партий, внедряя свою аппаратуру.

Лаборатория спектроскопии, организованная в 1935 г. под руководством проф. Н.А. Прилежаевой, работала над изучением факторов, влияющих на интенсивности атомных и молекулярных спектров, над вопросами спектроскопии газового разряда и вопросами методики спектрального анализа[62].

В результате цикла работ по спектроскопии газового разряда были установлены основные принципы возбуждения спектров в дуговом разряде, выяснен ряд особенностей возбуждения в переходных фермах дугового разряда и в искре, впервые получены данные об абсолютной концентрации вещества в разрядном промежутке.

Высоковольтная лаборатория, организованная в 1936 г., под руководством А.А. Воробьеву занималась физическими процессами, развивающимися в диэлектриках при высоких полях и приводящих к пробою; поведением технической изоляции при низких температурах, старение изоляторов в условиях высоковольтных линий, разрабатывались новые электроизоляционные материалы и улучшались свойства материалов, применяющихся на практике[63]. Высоковольтная лаборатория была тесно связана с промышленными организациями Западной Сибири и выполняла ряд тем по их заданиям.

Впоследствии эта лаборатория влилась в лабораторию диэлектрических потерь, организованную в 1931 г. для изучения поведения электроизоляционных материалов в полях высокой частоты. Лаборатория работала до 1941 г. под руководством проф. В.Н. Кессениха.

Теоретический отдел

С самого начала работы по теоретической физике велись в основном по линии приложений квантовый механики к вопросам физики твердого тела в широком смысле слова.

Работы по теории твердого тела велись в двух направлениях: 1) по теории электронных свойств твердого тела и 2) по теории механических свойств и структуры. Работы по теории электронных свойств в основном велись по линии развития зонной теории[64]. Результаты работ этого цикла широко использовались при обобщении экспериментального материала по электронным явлениям в полупроводниках в книге проф. П.С. Тартаковского «Внутренний фотоэффект в диэлектриках».

Что касается разработки теории структуры механических свойств твердого тела, то под руководством доцента В.А. Жданова был выполнен ряд работ по исследованию модулей упругости[65].

В этом же направлении проводились работы по исследованию физических условий устойчивости решетки.

Одно время в отделе А.А. Соколовым и Д.Д. Иваненко проводились работы в области квантовой электродинамики. Они охватывали ряд принципиальных вопросов теории элементарных частиц и теории атомного ядра[66]. Результаты этих исследований явились существенным звеном в развитии представлений современной квантовой теории поля и частиц. Кроме того, разрабатывалась нейтринная теория света.

Д.Д. Иваненко после П.С. Тартаковского руководил работой семинара по теоретической физике. Однако после отъезда из Томска М.И. Корсунского (1934), П.С. Тартаковского (1937), а затем Д.Д. Иваненко (1939) и А.А. Соколова (1939) в какой-то мере объясняет, что в СФТИ с конца 30-х гг. исследования по теоретической физике не получили в то время дальнейшего развития[67].

Физико-химический отдел

Как уже говорилось выше, до 1937 г. в составе института существовал физико-химический отдел. Под руководством проф. М.И. Усановича исследовалась электропроводность и вязкость неводных растворов. В итоге была сформулирована общая теория так называемых аномальных диаграмм. Среди учеников М.И. Усановича были С.М. Петров, Л.Г. Майдановская, Р.Г. Розентретер и Ф.И. Терпугов.

Работы, выполненные в СФТИ, получили уже в то время высокую оценку научной общественности.

В июле 1931 г. СФТИ посетила бригада ВСНХ во главе с И.В. Курчатовым. В связи с общей задачей планирования работы НИИ страны она определила роль СФТИ в общей системе как роль головного ведущего института. В 1932 г. с работой СФТИ ознакомились участники выездной сессии АН СССР. В состав бригады АН СССР входили академики В.Л. Комаров, С.И. Вавилов, А.А. Рихтер и профессора М.И. Сумгин, Н.М. Кулагин, Б.М. Бул, Б.К. Шишкин[68]. Они пришли к выводу, что институт за три года своего существования «сумел стать крупной научной единицей и представляет собой вполне современный физический институт на уровне лучших столичных институтов, способный оказать существенную помощь для социалистического строительства»[69].

В апреле 1934 г. В Томске была проведена 1-я краевая конференция физиков Западной Сибири, инициатором которой явился СФТИ. Она была призвана объединить исследовательские силы Сибири в области физических наук. Ставилась задача обеспечить более интенсивное развитие научно-исследовательских работ в крае с целью разрешения проблем, связанных с развитием Кузбасса, с превращением его во второй Донбасс. В работе конференции участвовали 130 делегатов, в т. ч. 43 иногородних. Это были представители вузов и втузов, научно-исследовательских институтов Томска, Новосибирска, Омска, Красноярска, Иркутска, работники заводских лабораторий Сталинска, Анжерки, Новосибирска и др. Непосредственное участие в проведении конференции принял Уральский физико-технический институт (Ленинград) и физико-химический институт им. Л.Я. Карпова (Москва). На этой конференции было положено начало тесной связи СФТИ и УрФТИ.

Активно развивалась связь СФТИ с хозяйственными и общественными организациями. Наиболее тесные контакты были установлены со следующими структурами: Кузнецким металлургическим заводом им. Сталина, НИИ Путей сообщения НКПС, НИИ железнодорожного транспорта НКПС, Томской и Омской железными дорогами, Главэнерго НКТП (Электрокомбинатом Запсибкрая, МосГРЭС, ДонГРЭС, УкрГРЭС, Куйбышевской ГРЭС, Азотно-туковым заводом (г. Кемерово), Уральским медеплавильным заводом, Радиоиспытательной станцией НКС, Московским радиотелеграфным управлением, Магнитной обсерваторией (г. Слуцк), Научно-исследовательской лабораторией № 34 (НКОП), Научно-исследовательским институтом № 9 (НКОП), заводом № 211 (НКОП), Геологическим управлением Новосибирской области и т. д.

Кроме того, институт оказывал повседневную помощь ряду учреждений и предприятий г. Томска. (ТЭМЗ, клиники ТМИ, военные организации и т.д.). Помощь заключалась в сборе и наладке различного рода оборудования.

Институт проводил для предприятий экспертные работы (испытание изоляционных лаков, каменных углей, металлических образцов, радиотехнической и др. аппаратуры.).

Коллектив института вел активную просветительскую работу. Так в 1936 г. бригады сотрудников института выезжали с докладами и лекциями в Кузбасс (Кемерово, Сталинск)[70]. При институте по выходным дням устраивались чтения научно-популярных лекций по современной физике. Был организован физико-технический реферативный семинар, объединявший физиков Томска.

В целях ознакомления с работами, проводимыми в институте, чтобы привлечь к сотрудничеству заинтересованные организации, а также для составления тематического плана дирекцией института совместно с заведующими лабораториями осенью 1938 г. были разработаны профили (аннотации) лабораторий института. В них содержалась характеристика лабораторий, их кадров, оборудованию и главным образом описанию научно-технических методов с указанием того где, в какой области промышленности они могут найти применение. Такого рода аннотации были разосланы по всему Советскому Союзу. Это мероприятие оказалось чрезвычайно полезным для установления связи с народно-хозяйственными организациями.

Таким образом, форсирование индустриализации потребовало не только подготовки большого количества специалистов, чем были в основном заняты томские вузы и техникумы, но и интенсификации научных исследований. Сибирский физико-технический институт сыграл в этом огромную роль[71]. Это был первый НИИ в вузовской системе страны, первым и единственным за Уралом в области точных и технических наук. В институт обращались из многих городов Сибири за разрешением разнообразных вопросов (проблем пластичности и прочности твердых тел, дефектоскопии, применения спектрального анализа в металлургии и геологии, состояния ионосферы и радиосвязи, свойств изоляторов и др.). Все проблемы, исследовавшиеся в СФТИ решались под влиянием требований со стороны промышленности. В этом можно проследить тесную связь между наукой и производством. Всё это позволило СФТИ уже в то время стать авторитетным научным учреждением. Институт постепенно превратился в научный центр развития физики, центр подготовки высококвалифицированных кадров и популяризации физических знаний.

Заключение

Создание и деятельность Сибирского физико-технического института стало заметным явлением в отечественной физике этого периода. СФТИ стал первым крупным на востоке стране научно-исследовательским центром, как фундаментальной науки, так и прикладных исследований, объединяющим и консолидирующим работу ведущих ученых не только сибирского, но и центральных регионов. Включение СФТИ в 1932 г. в систему Томского государственного университета, превратило его в первый вузовский НИИ за Уралом.

Основные направления научно-исследовательской работы СФТИ в довоенный период были связаны с физикой твердого тела и физикой электромагнитных колебаний. За первые пять лет существования СФТИ определился и окончательный профиль института как научного учреждения. Основными проблемами, которые, в конечном счете, определили содержание работы СФТИ и более всего соответствовавшие роли института как головного научно-исследовательского учреждения в области физических и химических наук в Сибири, были следующие: структура и механические свойства твердых тел и полупроводников; электрохимия; адсорбция и поверхностные явления; распространение электромагнитных волн.

Исследования, проводимые в СФТИ, увязывались напрямую с требованиями промышленности, была установлена тесная связь науки и производства. Всё это позволило СФТИ уже в то время стать авторитетным научным учреждением. В институт обращались из многих городов Сибири за разрешением разнообразных вопросов (проблем пластичности и прочности твердых тел, дефектоскопии, применения спектрального анализа в металлургии и геологии, состояния ионосферы и радиосвязи, свойств изоляторов и др.). Все это позволило коллективу института внести большой вклад в дело укрепления обороны страны в годы Великой Отечественной войны.

Список использованной литературы и источников

Неопубликованные документы и материалы

Государственный архив Томской области (ГАТО).

Ф. Р-815 (Томский государственный университет). Оп. 15. Д. 67; Оп. 15. Д. 67; Оп. 19. Д. 26, 31; Оп. 22. Д. 17.

Ф. Р-1638 (Сибирский физико-технический институт). Оп. 1. Д. 2, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 16, 19, 21, 22, 32, 34, 37, 40, 47, 54 Оп. 2. Д. 18.

Ф. Р-1562 (В.Д. Кузнецов). Оп. 1. Д. 695, 698, 700, 718, 727, 777, 882.

Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО).

Ф. 80 (Томский городской комитет КПСС). Оп. 3. Д. 38, 349.

Документальные публикации

1. Сибирский физико-технический институт: История создания и становления в документах и материалах (1928-1941 гг.) / Под. ред. С.Ф. Фоминых. – Томск: Изд-во НТЛ, 2005. – 340 с.
2. Сибирский физико-технический институт: История института в документах и материалах (1941-1978 гг.) / Под ред. С.Ф. Фоминых. – Томск: Изд-во НТЛ, 2006. – 296 с.
3. Томская городская партийная организация в годы Великой Отечественной войны. 1941 – 1945 гг.: Сборник документов. Томск, 1962. – 487 с.
4. Труды Сибирского физико-технического научно-исследовательского института. – Т. 2, Вып. 3. – Томск: «Сибирская научная мысль», 1934. – 22 с.

Источники личного происхождения

1. Кузнецов В.Д. Мой путь в науке. Машинописная рукопись воспоминаний // Архив Музея истории ТГУ.
2. Письма физика из Томска. – М.: Информ-Знание, 2006. – 52 с.
3. Физики о физике и физиках: Сборник статей / Под ред. И.Н. Анохиной. – Томск: Изд-во НТЛ, 1998. – 220 с.

Периодическая печать

1. Вяткин Г. В лабораториях технической мысли // Сибирские огни. – 1932. № 9-10. – с. 83—87.
2. Кузнецов В.Д. В кратчайший срок догнать и перегнать науку буржуазных стран // Советская Сибирь. – 1931. – 26 августа.
3. Кузнецов В.Д. В помощь сибирской промышленности. Сибирский физико-технический институт и его деятельность // Красное знамя. – 1929. – 2 июня.
4. Кузнецов В.Д. Готовим для Урало-Кузбасса кадры специалистов-исследователей металлов // Красное знамя. – 1931. – 30 июня.
5. Кузнецов В.Д. Двадцать лет Сибирского физико-технического института // Красное знамя. – 1948. – 16 октября.
6. Кузнецов В.Д. Дипломанты показали высокое качество знаний // Красное знамя. – 1936. – 30 июня.
7. Кузнецов В.Д. Надо создать рельсоиспытательную лабораторию // Красное знамя. – 1934. – 15 мая.
8. Кузнецов В.Д. Наука должна стоять во главе промышленности (по итогам мартовской сессии Академии наук СССР) // Красное знамя. – 1936. – 9 апреля.
9. Кузнецов В.Д. Наука на деле должна стать партийной: выступление на 2-м заседании Томской гор. конференции содействия Урало-Кузнецкому комбинату // Красное знамя. – 1932. – 14 апреля.
10. Кузнецов В.Д. Наука на помощь практике // За социалистическую науку и техни­ку. – 1932. – 14 января.
11. Кузнецов В.Д. О хрупкости рельсовой стали при низких температурах // Красное знамя. – 1934. – 6 января.
12. Кузнецов В.Д. Об истинном томском времени, о телеграфе и каланчах // Красное знамя. – 1934. – 24 августа.
13. Кузнецов В.Д. Пластичность металлов // Советская Сибирь. – 1934. – 11 августа.
14. Кузнецов В.Д. Работа СФТИ в области металлофизики // Советская Сибирь. – 1934. – 17 апреля.
15. Кузнецов В.Д. Работать еще упорнее: заочная конференция о работе кафедр // Красное знамя. – 1933. – 30 сентября.
16. Кузнецов В.Д. Работы СФТИ в области металлофизики // Советская Сибирь. – 1934. – 17 апреля.
17. Кузнецов В.Д. Рельсовая проблема в СССР // Сибирский гудок. – 1934. – 24 декабря.
18. Кузнецов В.Д. Сверхскоростное резание металлов // Советская Сибирь. – 1940. – 4 января.
19. Кузнецов В.Д. Сибирский физико-технический институт. Отдел металлов // Красное знамя. – 1928. – 7 июня.
20. Кузнецов В.Д. Советская физика за 18 лет // Красное знамя. – 1935. – 7 ноября.
21. Кузнецов В.Д. СФТИ — научный центр Сибири // Красное знамя. – 1931. – 18 июня.
22. Кузнецов В.Д. Уничтожим хрупкость рельсовой стали при низких температурах // Советская Сибирь. – 1932. – 16 марта.
23. Кузнецов В.Д. Физика в СССР за десять лет: речь на торжественном заседании секции научных работников при Томском Окрпросе, посвящ. успехам науки и техники в СССР за 10 лет. 9 ноября 1927 г. // Красное знамя. – 1927. – 1 декабря.
24. Кузнецов В.Д. Шефство университета над школами // За коммунистическое просвещение. – 1936. – 20 ноября.
25. Кузнецов В.Д., Добровидов А.Н. Социалистическому транспорту – высококачественные рельсы // Красное знамя. – 1932. – 21 января.
26. Над чем работают научные работники г. Томска: труды проф. В.Д. Кузнецова // Красное знамя. – 1927. – 31 декабря.
27. О присуждении Государственной премии второй степени за научный труд «Физика твердого тела». Т. 2, опубликованный в 1941 г. // Правда. – 1942. – 11 апреля.
28. Соколов И.А. Энергичный деятель, неутомимый ученый: К 50-летию со дня рождения и 25-летию научной деятельности В.Д. Кузнецова // Красное знамя. – 1937. – 11 мая.

Литература

1. Академия наук и Сибирь. / Под ред. А.П. Окладникова. – Новосибирск: Изд-во «Наука», 1977. – 318 с.
2. Архив истории науки и техники. Вып. 1: сб. статей. – М.: Наука, 1995. – 392 с.
3. Большанина М. А., Кунин Н. Ф. Научная и общественная деятельность В.Д. Кузнецова. (К 25-летию научной деятельно­сти) // Труды СФТИ при ТГУ. – 1939, Т. 5, вып. 3. – С. 1-8.
4. Визгин В.П. Мартовская (1936 г.) сессия АН СССР: советская физика в фокусе. // Вопросы истории естествознания и техники. – 1990. №.1. – С.63-84.
5. Вяткин Г.В. В лаборатории технической мысли. [Сибирский научно-исследовательский физико-технический институт в Томске] // Сибирские огни. – 1932. № 9-10. – С. 83-87.
6. Грэхэм Лорен Р. Очерки истории российской и советской науки. – М.: «Янус-К», 1998. – 312 с.
7. Зайченко П.А. Томский государственный университет имени В.В. Куйбышева. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1960. – 478 с.
8. Илизаров С.С. Источниковедение истории науки. Развитие, состояние, перспективы // Архив истории науки и техники. Вып. 1. – М.: Наука, 1995. – С. 19-35.
9. История Сибири. Т. 4. – Л.: «Наука», 1968. – 500 с.
10. Итоги исследований по физике за 50 лет. 1917-1967. Труды Межвузовской научной конференции, посвящённой 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. / Гл. ред. Р.Н. Щербаков. – Томск, 1971. – 325 с.
11. Кабанов М.В. 60 лет СФТИ. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1988. – 53 с.
12. Кессених А.В. Учёные Сибири в биографическом словаре Томского университета // Вопросы истории естествознания и техники. – 2003. № 1. – С. 132-151.
13. Колесник А.Г. 75 лет СФТИ (исторический очерк) // Вестник ТГУ: Специальный выпуск, посвящённый 50-летию радиофизического факультета ТГУ. – 2003. № 278. Сентябрь. – С. 17-21.
14. Коротаев А.Д. Кафедра физики металлов и развитие физического материаловедения в Томском университете // Физики о физике и физиках: Сборник статей / Под ред. И.Н. Анохиной. – Томск: Изд-во НТЛ, 1998. – С. 34-42.
15. Костерев А.Г. Переписка В.Д. Кузнецова как исторический источник// Документ в системе социальных коммуникаций: Сборник материалов III Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. – 368-372.
16. Красильников С.А. Социальный статус учёных в годы «Великого перелома» // Роль науки в освоении восточных районов страны. – Новосибирск, 1992. – С. 162-164.
17. Красильников С.А., Кликушин М.В. Анатомия одной идеологической кампании: «лузинщина» в Сибири // Советская история: проблемы и уроки. – Новосибирск, 1992. – С. 198-220.
18. Красильников С.А., Сергеевых Г.П. Учёные и политический режим в 30-е годы (по материалам Западной Сибири) // Кадры науки советской Сибири. Проблемы истории. – Новосибирск, 1991. – С. 121-135.
19. Кузнецов В.Д. Физика твёрдого тела. – Томск: «Кубуч», 1932. – 504 с.
20. Кузнецов М.С. Томский комитет ученых в годы ВОВ // Томск и томичи для фронта и победы: материалы научно-практической конференции – Томск: изд-во Том. ун-та, 1995. – С. 20-23.
21. Куперштох Н.А. Научные центры Сибирского отделения РАН. – Новосибирск: Академическое издательство «Гео», 2006. – 441 с.
22. Левдикова Т.Л. Из истории Сибирского физико-технического института имени академика В.Д. Кузнецова / Академия наук и Сибирь. – Новосибирск: Наука, 1957. – С. 142-152.
23. Литвинов А.В. Образование и наука в Томском государственном университете в 20-30-е гг. XX в. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005. – 156 с.
24. Литвинов А.В. Источники по истории организации «Ассоциации научно-исследовательских институтов томской группы» // Документ в системе социальных коммуникаций: Сборник материалов III Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2008. – С. 351-359.
25. Майер Г.В., Фоминых С.Ф. Д.Д. Иваненко в Томске (1936-1939 гг.). // Вестник Томского государственного университета. – 2008. № 307. – С. 71-76.
26. Майер Г.В., Фоминых С.Ф. Томский период в жизни академика Н.Н. Семёнова // Вестник Российской Академии наук. – 2005. Т. 75, № 4. – С. 360-363.
27. Потекаев А.И. Сибирский физико-технический институт им. академика В.Д. Кузнецова Томского государственного университета. История и современность. 80 лет Сибирскому физико-техническому институту. - Томск, 2008. – 22 с.
28. Развитие физических наук в Томском университете: Сборник статей. – Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1981. – 125 с.
29. Российская академия наук. Сибирское отделение: Исторический очерк / Е.Г. Водичев, С.А. Красильников, В.А. Ламин и др. – Новосибирск: Наука, 2007. – 510 с.
30. Тартаковский П.С. Сибирский физико-технический институт // Человек и природа. – 1930, № 11(35). – С. 58-61.
31. Томский университет. 1880 – 1980 / – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1980. – 431 с.
32. Физики о физике и физиках: Сборник статей / Под редакцией И.Н. Анохиной. – Томск: Изд-во НТЛ, 1998. – 220 с.
33. Фоминых С.Ф., Кущ В.В., А.И. Потекаев. Организация СФТИ и его деятельность в предвоенный период: исторический очерк // Сибирский физико-технический институт: История создания и становления в документах и материалах (1928- 1941 гг.). – Томск: Изд-во НТЛ, 2005. – С. 7-54.
34. Черникова И.В. Постнеклассическая наука и философия процесса. – Томск: Изд-во НТЛ, 2007. – 252 с.

Авторефераты диссертаций и диссертации

1. Костерев А.Г. Научная биография В.Д. Кузнецова: дис. … канд. ист. наук / А.Г. Костерев – Томск, 2008. 215 с.
2. Красильников С.А. Социально-политическое развитие интеллигенции в Сибири в 1917 – середине 1930-х гг.: дис. … д-ра ист. наук. / С.А. Красильников – Новосибирск, 1995. 44 с.
3. Литвинов А.В. Профессорско-преподавательский корпус Томского университета (20-30-е гг. XX в.): дис. … канд. ист. наук. / А.В. Литвинов – Томск, 2002. 238 с.

Справочные издания

1. Ведущие научно-педагогические коллективы г. Томска: Справочник. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. – 348 с.
2. Наука и научные работники СССР: Справочник. Ч. 6: Научные работники СССР без Москвы и Ленинграда. – Л., 1928. – 810 с.
3. Профессора Томского университета: Биографический словарь. / С.Ф. Фоминых, С.А. Некрылов, Л.Л. Берцун, А.В. Литвинов. Т. 2.: 1917-1945. – Томск: Изд-во Том. ун-та, 1998. – 544 с.
4. Список трудов В.Д. Кузнецова. (154 назв.) // Труды СФТИ при ТГУ. – 1947. Вып. 24. – С. 16-23.
5. Томский государственный университет. 50 лет со дня основания. – Томск: Изд-во Томского ун-та, 1934. – 64 с.

• Переломные точки русской истории