Блинов М.

 

                                                                                                       Введение

К началу 1920-х годов на бывшей территории Российской империи в целом завершилась кровопролитная Гражданская война. В стране почти повсеместно установилась советская власть во главе с большевистской партией.

Советская Россия, противопоставив себя остальному, капиталистическому миру оказалась в политической и экономической изоляции со стороны практически всех стран Запада. Это положение мешало экономическому и социальному развитию страны.

20-е годы стали временем восстановления разрушенного войнами хозяйства, переходом к новой экономической политике. Изменения во внутренней политике Советской России повлекли за собой и изменение положения во внешней политике.

Объектом исследования в данной работе являются контакты и взаимоотношения Советской России и Советского Союза с окружающими его государствами в 1920-е годы.

Необходимо проследить изменение внешнеполитического курса советского руководства в данный период.

Проблемами, возникающими при изучении данной темы являются причина, методы и формы ведения внешней политики и дипломатики Советского Союза в отношении ряда стран Европы и Азии, в особенности Германии и Японии.

Целью автора данной статьи является анализ внешней политики СССР в 1920-е годы. Для ее выполнения стоит поставить ряд задач, такие как выявление особенностей формирования внешней политики большевистской партии после 1917 года, анализ взаимоотношений и «полосы признаний» Советской России со стороны многих европейских и азиатских стран, характеристика позиций советского представительства на Генуэзской конференции, выявление и характеристика причин сближения Советского Союза с Германией, последовавшее за этим социально-экономическое и военно-техническое сотрудничество этих стран в 1920-е годы, а также анализ развития политических отношений с Японией в данный период.

Историческими источниками по данной теме могут служить тексты официальных документов внешней политики – меморандумы, пакты, договоры, соглашения, конвенции и другие, данные финансовых и торговых учреждений, эпистолярные источники – переписки послов, министров иностранных дел, полпредов, их воспоминания, а также труды лидеров государства, закладывавших политический курс своей страны.

Таким образом, перед автором данной статьи поставлен ряд задач, которые следует выполнить.

Особенности внешней политики СССР и отношения с рядом стран в 1920-е годы

§1. Концептуальная линия внешней политики большевиков оформляется в 1917 году. Первый дипломатический документ, Декрет о мире, был принят II Всероссийским съездом Советов в ноябре 1917 года. Декрет содержал предложения всем воюющим народам начать переговоры о прекращении войны и заключении справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций. Кроме того, большевики заявили об отказе от тайной дипломатии.

Намечалось сближение интересов России и Германии, что привело к подписанию 15 декабря 1917 года перемирия, а затем к открытию мирной конференции в Брест-Литовске 3 марта 1918 года между РСФСР и Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией. Брест-Литовский мир был крайне унизителен, но необходим России. Уже 13 ноября 1918 года после поражения Германии блоком Антанты, большевистское правительство аннулировало Брест-Литовский договор.

Советская Россия переживала период жесточайшей блокады со стороны европейских государств, а после завершения мировой войны реальностью стала иностранная военная интервенция 1918-1920 гг. [Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России, с. 113-116]

Внешнеэкономическая деятельность – одна из основных форм международного разделения труда. Потенциально она может быть выгодной для всех её участников, поскольку специализация и концентрация производства обычно сопровождаются повышением его эффективности. Поэтому логично, что советская власть в первые же дни своего рождения заявила о своей готовности сохранить те договора и соглашения, подписанные до революции, которые предусматривали равноправные хозяйственные связи между партнерами. «Мы отвергаем все пункты о грабежах и насилиях, но все пункты, где заключены условия добрососедские и соглашения экономические, мы радушно примем, мы их не можем отвергать». [Ленин В.И. ПСС. Т.35, с.20]

Для практической организации внешнеэкономической деятельности при ВСНХ была создана комиссия внешней торговли во главе с А.Ломовым, вскоре преобразованная в отдел внешней торговли комиссариата торговли и промышленности, который сосредоточил у себя выдачу разрешений на ввоз и вывоз товаров за границу. Первое практическое дело этого отдела – разработка исходных принципов формирования внешнеэкономических связей Советской России: равноправие сторон, невмешательство во внутренние дела друг друга, отказ от любых форм дискриминации, монополия внешней торговли.

России далеко не всегда удавалось занять на мировом рынке должное место, соответствующее ее возможностям, особенно в первые годы революции. В 1918-1921 годах ее доля в мировой торговле практически приблизилась к абсолютному нулю. Только после снятия экономической блокады положение стало меняться к лучшему, но очень медленно.

В апреле 1918 года Совнарком изменил функции наркомата по делам торговли и промышленности. Управление промышленностью перешло в ВСНХ. Оставшиеся специалисты целиком сосредоточили свою деятельность на вопросах национализированной внешней торговли. С ноября 1918 года наркомом торговли и промышленности был назначен Л.Красин (в будущем – нарком внешней торговли). [Белоусов Р. Экономическая история России: век ХХ. Кн.2, с.369-370]

До создания единого союзного государства советские республики имели определенную самостоятельность, в том числе во внешнеэкономической политике. Одним из импульсов, придавших известное ускорение процессу свертывания внешнеполитической самостоятельности союзных республик и создания в рамках складывавшегося унитарного государства единого механизма для осуществления его внешней политики, стало проявившееся в конце 1921 и в начале 1922 годов стремление, по крайней мере некоторых европейских капиталистических государств (Англии, Германии, Италии и в меньшей степени Франции), ослабить конфронтацию с Советской Россией и попытаться нащупать возможные пути для установления контактов с ней.

13 января 1922 года во французском городе Канны состоялось заседание Верховного Совета Антанты. На нем было принято решение создать международную экономическую и финансовую конференцию, на которую в числе других государств приглашалась и Россия. Поступившее от участников Каннской конференции приглашение поставило перед советской стороной в числе прочих вопрос: как представлять Советскую Россию, - единолично РСФСР или совместно с другими советскими республиками. [Нежинский Л.Н. У истоков большевистско-унитарной внешней политики (1921-1923 гг.)//Отечественная история. – 1994 - №1,с.96]

Перед приближением Генуэзской конференции 22 февраля 1922 года подписано «Соглашение о представительстве и защите Правительством РСФСР интересов Советских Республик Азейбарджана, Армении, Белоруссии, Бухары, Грузии, Украины, Хорезма и ДВР на Генуэзской конференции», что явилось значительной подвижкой в направлении формирования единой внешней политики всех республик. [Там же, с.100]

30 декабря 1922 года состоялся I съезд Советов Союза ССР, на котором присутствовали делегации съездов Советов РСФСР, Украины, Белоруссии и ЗСФСР. Съезд утвердил Декларацию и Договор об образовании СССР. Согласно Договору ведение всех внешнеполитических вопросов переходило в компетенцию СССР в лице его верховных органов и общесоюзного Наркомата иностранных дел. Например, под пунктом «ж» обозначалось «установление систем внешней и внутренней торговли». [Съезды Советов Союза ССР, Союзных и Автономных Советских Социалистических Республик. Сб. документов. 1917—1936, т. 3, М., 1960, с. 18—22.] Республиканские наркоматы иностранных дел упразднялись. Нельзя не признать эффект последовавший за образованием СССР «полосы признаний» со стороны многих государств Советской державы.

§2. В Англии еще с довоенного периода находился старый член партии М.Литвинов. 4 января 1918 года он был назначен уполномоченным Наркоминдела РСФСР в этой стране. М.Литвинов, наряду с дипломатией развивал интенсивную внешнеторговую деятельность, установив тесные контакты с заинтересованными представителями деловых кругов. Задача внешней торговли состояла, прежде всего, в том, чтобы закупать дефицитные материалы и уголь за границей. В 1918 году из Англии были получены крупные партии сельхозмашин, металла и металлоизделий, угля, хлопка и других товаров.

В июле 1918 года британские деловые круги направили в Советскую Россию внешнеторговую делегацию во главе с сотрудником Министерства торговли Ч.Кларком. Член делегации промышленник Л.Уркарт, который еще до революции вложил крупные капиталы в экономику России, интересовался получить часть из них в форме концессий. Советская сторона высказала готовность оказать всякое содействие для установления широких экономических отношений с Англией. Однако переговоры были прерваны в связи с началом английской интервенцией в Мурманске.

Примерно по такому же сценарию развивались первые внешнеэкономические контакты с США. Правительство этой страны с самого начала революции запретило экспорт в Советскую Россию. Однако это не мешало представителю американского Красного Креста полковнику Р.Робинсу вести переговоры о возможных перспективах установления советско-американского сотрудничества. Уже в мае 1918 года Госдепартамент США решил прервать контакты Робинса с Советским правительством и отозвал его в Вашингтон. Перед отъездом из Москвы Робинс получил от советской стороны план развития экономических отношений между Россией и США, который он передал американскому президенту. Руководство США также встало на сторону интервенции против Советской России.

Французские правящие и деловые круги, больше других пострадавшие от аннулирования иностранных долгов России, с самого начала занимали позицию жёсткой экономической блокады Советского правительства.

Все внешнеэкономические связи России в 1919-1920 гг. были насильственно разорваны полностью, в том числе с нейтральными странами. [Белоусов Р. Экономическая история России: век ХХ. Кн.2, с.370-372]

В 1920-е годы начинается новый этап советской внешней политики. Следует полоса признания Советского правительства рядом государств.

По-разному складывались отношения СССР с его соседями. Краеугольным камнем в отношениях Советского Союза с Финляндией служил советско-финский Юрьевский (Тартуский) мирный договор от 14 октября 1920. Согласно ему между двумя странами «возобновляются все взаимные экономические отношения».[Документы внешней политики СССР. Т. 3. М., 1959, с. 265—280] Правящие круги Финляндии рассматривали его как временное соглашение, которое рано или поздно следует пересмотреть в направлении дальнейших территориальных уступок от Советского Союза. В основе такого подхода лежала набиравшая в 20-е годы и широко культивируемая в Финляндии в 30-е годы националистическая идея «Великой Финляндии». Советская сторона видела в договоре основу для построения отношений между двумя странами, лишенных острых противоречий, обусловливающих конфронтацию между ними. [Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР (конец 20-начало 30-х гг.): Реальность или миф?//Советская внешняя политика 1917-1945 гг. Поиски новых подходов. М. 1992, с.67] «Было бы ошибочно утверждать, что в то время у советского руководства существовал особый оптимизм по поводу дальнейшего развития советско-финских отношений, но нельзя также и утверждать, что возникал и особый пессимизм, поскольку в 20-х гг. отношение буржуазной Финляндии к СССР еще не столь резко отличалось в худшую сторону от отношения других капиталистических стран к Стране Советов». [Похлебкин В.В. СССР-Финляндия. 260 лет отношений.- М., 1975.– с.274]

Отношения СССР с Прибалтийскими республиками в тот период можно охарактеризовать как нормальные. Их фундаментом служили мирные договоры между РСФСР и Эстонией, Латвией и Литвой, подписанные в 1920 году. В 1926-1927 гг. советской дипломатии удалось заключить ряд соглашений открывавших дорогу для дальнейшего развития отношений СССР с этими странами в направлении добрососедства. В сентябре 1926 г. был подписан договор о взаимном ненападении и нейтралитете между СССР и Литвой, в марте 1927 г. парафирован текст аналогичного договора с Латвией, а в июне заключен советско-латвийский торговый договор, предоставивший обеим странам особые льготы в области экономических взаимоотношений. [Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР…, с.68]

Непросто складывались во второй половине 20-х гг. отношения СССР с Польшей. Мир, заключенный 18 марта 1921 г. в Риге между Россией, Украиной и Белоруссией, с одной стороны, и Польшей, с другой, открывал перед ними возможность наладить добрососедские отношения. Руководство Польши занимало в первой половине 20-х гг. по отношению к СССР позицию «ни войны, ни мира». Ситуация начала меняться с осени 1925 года. Обеспокоенное уступками Англии и Франции в отношении побежденной Германии, в условиях тяжелого внутриэкономического положения Польши, правительство В.Грабского проявило готовность к улучшению отношений с СССР. В сентябре 1925 г. состоялся первый за послевоенные годы официальный визит наркоминдела СССР Г.В.Чичерина в Варшаву, доброжелательно воспринятый польским общественным мнением и деловыми кругами. В январе 1926 г. Москву посетила делегация польского сейма, а Польшу – советская экономическая делегация. В феврале польский сейм ратифицировал польско-советскую консульскую конвенцию, подписанную еще в июле 1924 г. Предложенный советским правительством в августе 1926 г. проект советско-польского пакта о ненападении послужил основой для переговоров между Москвой и Варшавой по этому вопросу. В июне 1927 г. переговоры прервались в связи с убийством в Варшаве советского полномочного представителя П.Войкова белоэмигрантом Б.Ковердой, но в сентябре 1927 г. возобновились. 9 февраля 1929 года в Москве подписан протокол о досрочном вступлении в силу пакта Бриана-Келлога представителями СССР, Польши, Эстонии, Латвии и Румынии, к которому позже присоединились Литва, Персия и Турция. Подписание московского протокола отражало ослабление напряженности между Варшавой и Москвой. [Там же, с. 68-71]

В 20-е годы оставались неурегулированными отношения между СССР и Румынией (дипломатические отношения между этими странами установлены лишь в 1934 г.). Камнем преткновения служило стремление румынского правительства добиться от Советского Союза признания «окончательного закрепления» за Румынией захваченной ею в 1918 году Бессарабии. Острота проблемы не предопределяла военное столкновение между сторонами, но и не способствовала взаимному сотрудничеству. [Там же, с.70]      

Неоднозначным было отношение к России на Генуэзской конференции, проходившей в апреле-мае 1922 года, со стороны стран-победительниц. Главный вопрос, стоявший на конференции – послевоенная организация экономических и финансовых отношений в Европе. Страны-победительницы хотели закрепить свое господствующее положение на европейском рынке, а также урегулировать свои претензии по довоенным и военным кредитам. Определённые политики, видя голод и разруху в Советской России, рассчитывали на то, что с помощью общего дипломатического нажима они смогут продиктовать ей свои условия, в частности, о признании долгов царского и временного правительства, возвращения прежним хозяевам национализированных предприятий, а также ликвидации монополии внешней торговли. Другие политики, понимали, что парализованное хозяйство России представляет собой потенциальную угрозу для дестабилизации экономической и политической обстановки на континенте, поэтому они готовы были идти на некоторые компромиссы.

Стремясь создать реальную почву для восстановления экономических связей с капиталистическими государствами, советская делегация на Генуэзской конференции заявила, что правительство РСФСР готово признать довоенные долги. Бывшим собственникам национализированных предприятий предоставлялось преимущественное право получить их в аренду или концессию. Все это – при условии признания Советского государства де-юре и оказания ему финансовой помощи, а также аннулирования долгов по военным займам и процентам по ним. Одновременно были выдвинуты контрпретензии о возмещении Советскому государству убытков, причиненных интервенцией и блокадой.

Однако, страны-победительницы считали, что у них достаточно политических сил и экономической мощи, чтобы не считаться с принципом равноправия и взаимной выгодности в экономических отношениях с Советской Россией. Ее компромиссные предложения были отвергнуты. Поэтому советская дипломатия пошла на переговоры со страной, потерпевшей поражение в войне – Германией, итогом чего стало подписание 16 апреля 1922 года Рапалльского договора. [Белоусов Р. Экономическая история России: век ХХ. Кн.2, с.377-379]

В октябре 1924 года СССР был де-юре признан Францией. Между ними установились нормальные дипломатические отношения, что означало отход французских правящих кругов от враждебного курса по отношению к СССР. Однако дальнейшее развитие советско-французских отношений, особенно торгово-экономических, в значительной мере осложнялось требованиями французской стороны положительно решить вопрос об уплате царских долгов и возврате собственности, национализированной после Октябрьской революции в России. Не способствовало нормализации отношений и неприятие французскими политиками советского строя. (Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР…, с.70)

Во второй половине 20-х годов обострились англо-советские отношения. Почвой для этого служило недовольство значительной части британской промышленно-финансовой буржуазии, беспокоившейся за судьбу своих капиталовложений в Индии и Китае в связи с усилением национально-освободительных движений в этих странах. Правящие и деловые круги полагали, что размах, приобретаемый революционным движением в этих странах, вызван идейным и иным влиянием СССР. Также британское правительство резко отрицательно реагировало на финансовую помощь, оказанную советскими профсоюзами бастующим английским горнякам в 1926 году.

Несмотря на официальные заявления советской стороны о возможности и желательности улучшения политических и экономических отношений с Англией. В мае 1927 года британское правительство заявило о разрыве дипломатических и экономических отношений с СССР. В заявлении заместителя наркоминдела СССР М.М.Литвинова представителям советской печати эта акция была квалифицирована как проявление «форсированной подготовки войны». В Советском Союзе нагнеталась атмосфера, призванная создать впечатление надвигавшегося на страну непосредственного нападения.

На волне возникшей напряженности британская дипломатия постаралась сколотить своего рода блок государств против СССР с привлечением в него, прежде всего Польши, Германии и Франции. Однако эти страны отказались от подобного участия. В самой Англии возникла волна требований восстановить отношения с СССР. Ввиду этого правительство лейбористов Р.Макдональда начало вести переговоры о восстановлении дипломатических отношений с СССР. 3 октября между СССР и Англией в Лондоне подписан протокол о процедурном урегулировании спорных вопросов между Англией и СССР. А в декабре 1929 г. дипломатические отношения были официально восстановлены. [Там же, с.71-76]

§3. Первым из соглашений со странами Востока Советской России был подписан советско-персидский договор 26 февраля 1921 года. Советская Россия отказывалась от всех неравноправных договоров, которые были заключены Российской империей с Персией. Советская власть аннулировала все долги Персии, соглашаясь на то, чтобы Персия имела флот на Каспийском море. Персы, со своей стороны, не должны были допустить образования на своей территории антисоветских сил.

28 февраля подписан советско-афганский договор, по которому каждая из сторон признавала независимость другой стороны. Россия обязывалась оказывать Афганистану материальную и культурную помощь. Через территорию России Афганистан мог обеспечивать беспошлинный транзит грузов. Благодаря поддержке России, Афганистан добился своей национальной независимости от Англии.

16 марта 1921 г. подписан Договор о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией. Советская Россия отказывалась от долгов Турции, выплачиваемых царскому правительству. Договор также предусматривал передачу проблемы Черноморских проливов на рассмотрение стран Черноморского побережья. [Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России, с. 119-120]

Позднее соглашения с этими странами были дополнены рядом договоров: советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете (декабрь 1925), советско-турецкий торговый договор (1927), советско-афганский договор о нейтралитете и ненападении (август 1926), договор о гарантии и нейтралитете, торговым и другими соглашениями экономического характера между СССР и Ираном (октябрь 1927). [Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР…, с.76]

В июне 1924 г. подписано соглашение об общих принципах для урегулирования вопросов между СССР и Китайской республикой, предусматривавшее установление нормальных дипломатических и консульских отношений между Советским Союзом и Китаем. Был урегулирован ряд проблем, связанных с КВЖД. Однако через некоторое время, не без влияния Лондона и Вашингтона, обеспокоенных революционизированием Китая и поддержкой национально-освободительной борьбы китайского народа Советским Союзом, отношения между Москвой и Пекином обострились.

В апреле 1927 г. китайская полиция совершила налет на здание советского представительства в Пекине, нападение на советское представительство в Шанхае. Поводом к этому стало утверждение с китайской стороны об усилении вмешательства СССР во внутренние дела Китая. Летом 1929 г. китайские милитаристы развернули конфликт на КВЖД, находившейся под совместным контролем Китая и СССР согласно соглашению 1924 г. В середине ноября китайские войска вторглись на территорию в районе Приморья и Забайкалья. Но, получив отпор со стороны Особой Дальневосточной армии под командованием В.Блюхера, отступили. В последующие годы подобных провокаций с китайской стороны не наблюдалось. [Там же, с.77]

Советско-германские отношения в 1920-е годы

§1. Одним из самых важных внешнеполитических партнеров Советской России являлась Германия, между которыми в марте 1918 годы был заключен Брестский мир, закрепивший по существу поражение России, терявшей огромные территории и при этом отказывавшейся от претензий к Германии.

Принимая во внимание огромную заинтересованность Ленина и его окружения в революционизировании и в итоге – большевизации Германии, не трудно понять, что советское правительство уже в первые дни Ноябрьской революции 1918 года стремилось восстановить в полном объеме дипломатические отношения с «новой» Германией.

Тяготы Гражданской войны, напряженные отношения с западными державами в ходе их военного вмешательства во внутриполитическую борьбу в России (плюс попытки организовать её экономическую блокаду) резко увеличили степень заинтересованности большевиков в торговле с Германией. [Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918-1941 годах. Мотивы и последствия внешнеполитических решений//Славяноведение. – 1995 - №6, с.17]

Прежде чем затронуть такое важное событие в истории советско-германских отношений как Раппальский договор, необходимо рассмотреть события, предшествующие ему.

§2. Заключению Версальского мирного договора (28 июня 1919 г.) предшествовала напряженная дипломатическая деятельность европейских государств. С 18 января по 28 июня 1919 г. в Париже состоялась подготовительная конференция по выработке проекта мирных условий. Только 7 мая 1919 г. союзники договорились о тексте Версальского мирного договора. После этого на конференцию была допущена германская делегация. 28 июня Национальное собрание Германии принимает условия мира в Зеркальном зале Версальского дворца.

Версальский мирный договор состоял из 440 статей и одного протокола. Он делился на 15 частей, каждая из которых делилась на отделы. Договор представлял собой попытку фиксации соотношения сил в мире и в Европе, установившегося в результате первой мировой войны 1914-1918 гг. Вместе с последовавшими за Версальским договором Сен-Жерменским, Трианонским, Нейнским, Севрскими договорами и итогами Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. он создал политическую и экономическую систему, вошедшую в историю международных отношений под названием «Версальской системы».

По условиям мира Германия возвращала Франции Эльзас-Лотарингию в границах 1870 г. со всеми мостами через Рейн. В собственность Франции переходили угольные копи Саарского угольного бассейна. Территория к югу от Рейна демилитаризовалась на 50 км. Германия признавала независимость Польши и Чехословакии. В общем от Германии отходила одна восьмая часть территории и двенадцатая часть населения. Также она теряла все свои колонии.

По Версальскому договору в Германии отменялась воинская повинность. Ее армия, формировавшаяся из добровольцев, не могла превышать численность в 100 тыс. человек. Генеральный штаб армии упразднялся. Подлежали уничтожению все военные укрепления Германии за исключением восточных и южных. Военно-морской флот сводился к наличию 6 броненосцев, 6 легких крейсеров, 24 миноносцев. Германии запрещалось иметь подводные лодки. Все остальные военные корабли передавались союзникам или подлежали утилизации. Также Германия не могла иметь военную авиацию.

Но при этом Германия оставалась не оккупированной страной. Ей предстояло выплатить победителям в течение 30 лет 20 млрд. марок золотом, а кроме того, на протяжении 10 лет вести поставки угля во Францию, Бельгию, Италию. Объемы угольных поставок выливались в цифру, приближавшуюся к 300 млн. тонн в год. [Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России, с. 100-101]

Таким образом, оказавшись в экономической и политической изоляции после заключения Версальского договора, Германия была вынуждена искать экономического партнера в лице Советской России.

§3. Собственно предыстория заключения Раппальского договора распадается как бы на 2 этапа: 1)в течение нескольких месяцев в Берлине шло трудное согласование статей будущего соглашения, в основном завершившееся за несколько дней до Генуэзской конференции; 2)затем, в течение суток, состоялось принятие решений, которые сделали возможным заключение договора именно в Рапалло, т.е. в ходе Генуэзской конференции. [Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918-1941 годах. Мотивы и последствия внешнеполитических решений//Славяноведение. – 1995 - №6, с.18]

Причинами созыва конференции в Генуе были тяжелые последствия разрыва экономических отношений европейских стран с Россией. Одним из вопросов экономического характера оставалась проблема долгов Российской империи, которые большевики отказались выплачивать. В условиях жестокой блокады руководство России заявило о своем согласии приступить к выплате довоенных долгов при определенных условиях. Эти проблемы было решено вынести на обсуждение международной конференции, которую намеревались созвать в Генуе в Италии.

6 апреля 1922 г. российская делегация прибыла в Геную. Министерство иностранных дел Италии сообщило делегатам из России, что они будут допущены лишь к работе одной секции – политической, а в финансовую, экономическую и транспортную комиссии советская сторона не попала.

10 апреля 1922 г. во дворце Сан-Джорджо открылся пленум Генуэзской конференции. Тон на ней задавали выступления министров Италии, Франции, Англии. Советскую делегацию возглавлял нарком иностранных дел Г.В. Чичерин. 11 апреля открылось заседание политической комиссии. Относительно России эксперты предлагали обязать советское правительство взять на себя финансовые обязательства всех своих предшественников: Временного правительства и правительства царской России. Общая сумма, предъявленная Советской России, достигала 18 млрд. рублей, что составляло около 80% всего государственного бюджета России. Советская делегация потребовала перерыва заседания сроком на два дня для проведения консультаций.

Во время перерыва советская делегация получила приглашение на узкое совещание. 14 апреля на вилле Альбертис состоялась встреча представителей Великобритании, Франции, Италии, Бельгии и Советской России. В неофициальной беседе предполагалось выработать общее мнение по наметившимся проблемам. Чичерин настаивал на отклонении проекта экспертной группы, так как этот проект для России был неприемлем. Категорическое возражение вызвала проблема реституции национализированной собственности. Формула взаимопонимания не складывалась, советская сторона выдвинул контрпретензии, они исчислялись в 30 млрд. золотых рублей. Встал вопрос: если Россия выдвигает такие претензии, то возвращение с виллы Альбертис на конференцию в Геную не имеет смысла. Совещание на вилле закончилось безрезультатно. Россия и Антанта не нашли взаимопонимания.

§3. В результате советская делегация пошла на сближение с Германией в противовес странам Антанты. 15 апреля советская сторона обратилась к делегации Германии с предложением обсудить возможность соглашения между Россией и Германией, а на следующий день состоялось совещание между делегациями этих стран. [Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России, с. 120-122] По словам Н.В. Павлова, точкой отсчета международного возрождения российского и германского государств к вершинам мировой власти можно считать 16 апреля 1922 г., когда в итальянском городе Рапалло во время Генуэзской конференции министры иностранных дел России и Германии Г.В. Чичерин и В. Ратенау подписали совместный договор. [Российско-германские отношения – вчера, сегодня, завтра. К 80-летию Раппальского договора//Современная Европа. – 2002 - №3, с.40]

Начавшееся сближение между буржуазным правительством Веймарской республики и Москвой имело сугубо прагматическую основу. Оба государства считались отвергнутыми международным сообществом: Германия – в результате Версальского договора, а Россия – в результате её враждебности всему буржуазному миру. И уже в 1921 г. были открыты советско-немецкие торговые представительства. В результате Раппальского соглашения в их отношениях друг с другом и с остальным миром был совершен прорыв.

Договор предусматривал двухсторонний отказ от всех претензий на возмещение ущерба, причиненного войной, режим наибольшего благоприятствования в торговле и взаимное дипломатическое признание. [Энгельбрехт У. Уроки русско-немецкого//Российская Федерация сегодня. – 2000 - №24, с.38]

Значение Раппальского договора как реального исторического события в реальных исторических условиях характеризуется следующими главными моментами: 1)договор показал, что исключение России и Германии из общеевропейского контекста не только контрпродуктивно, но и недостижимо; любая попытка поставить каждую из них или обе вместе «вне Европы» обречена на провал; 2)Рапалло сразу же вернуло и России и Германии роль полноправных фигур на европейском политическом поле; намеченная Версалем линия на увековечение их второразрядного положения потерпела крах; 3)даже теоретическая перспектива объединения усилий России и Германии заставила тогдашних господ положения (Францию и Англию), срочно поисками возможностей нормализовать отношения с каждой из этих стран; именно Рапалло стало прологом к «полосе признаний» Советской России в 1924 г. и к Локарнскому договору 1925 г.;4)в Раппальском договоре не было и тени какого-либо «заговора» против творцов Версаля, хотя и Россия, и Германия не скрывали своего положения к этой системе; заключенный в 1926 г. «в продолжение Рапалло» двухсторонний советско-германский договор был совершенно нормальным договором о дружбе и сотрудничестве без тайных статей; 5)глубоко законспирированное военное сотрудничество между армиями обеих сторон началось до Рапалло, не было с ним связано и закончилось до истечения срока действия договора 1926 г.; значение этого сотрудничества для военного потенциала Германии сильно преувеличивается, в то время как оно помогло Советскому Союзу создать современные вооруженные силы, которые в итоге разгромили Вермахт во Второй Мировой войне.

В современной европейской историографии (в том числе немецкой) утверждается, что Раппальский договор был результатом сближения двух агрессоров, явившись провозвестником пакта 1939 г. [Российско-германские отношения – вчера, сегодня, завтра. К 80-летию Раппальского договора//Современная Европа. – 2002 - №3, с.33-34]

Никаких иллюзий относительно масштабов экономического сотрудничества с находящейся в весьма затруднительном положении Веймарской республики в Москве не было. «Германия физически не в состоянии вкладывать больших капиталов в Россию, - констатировал Литвинов в феврале 1922 г. в письме к Красину –, а тем более давать нам значительные займы». [Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918-1941 годах. Мотивы и последствия внешнеполитических решений//Славяноведение. – 1995 - №6, с.18]

Раппальский договор подвел политико-правовую, экономическую и психологическую платформу под отношения двух стран, создав почти на десятилетие на Востоке Европы лояльный фактор силы, дипломатического партнерства, расширявшихся экономических связей и военно-технической кооперации для Германии. [Там же, с.19]

Фалин В.М. утверждает: «Берлин отказался подыграть «демократам», как впрочем, сдержанно или даже отрицательно отнесся к их стараниям подключить Германию к экономическому бойкоту Советской России. Отсюда прослеживается линия, которая уже в 1921 и в начале 1922 гг. вывела немцев на формулирование конструктивной альтернативы тому, что совершалось в рамках Версальской системы». [Российско-германские отношения – вчера, сегодня, завтра. К 80-летию Раппальского договора//Современная Европа. – 2002 - №3, с.29]

«После окончания Первой Мировой войны немецкие финансовые олигархи «обнаружили», что Россия для них – очень важный партнер в области экономики. Поэтому значение Рапалло велико не только с точки зрения военно-политической, но также в том, что дало толчок развитию экономических отношений», - заявляет В.Н. Шенаев.

§4. Немецкие концерны сразу осознали, что в России начался переход к рыночному хозяйству, в чем у них была большая заинтересованность. И Нэп сыграл важную роль в привлечении к сотрудничеству германских концернов, которые имели в прошлом связь с российскими предприятиями. После Рапалло, в 20-е гг. 30% произведенных станков Германия сбывала России. Если взять электротехническую промышленность, то 20%, т.е. 1/5 часть этой продукции, шла из Германии в Россию. Если бы не было Рапалльского договора, не было бы такого масштаба поставок продукции.

Во время Нэпа Россия предложила новые формы сотрудничества, среди которых – концессии. Из общего числа 2211 концессий в России на немецкие концерны приходилось 35%, это означает, что они поверили в Нэп. Среди концернов фигурируют «Крупп», «Манн», «ИГ – Фарбендустри», БМВ, «Телефункен». Появляются соглашения о технической помощи, из которых 53% приходилось на Германию, примерно столько же и на США. [Там же, с.43]

После заключения Рапалльского договора торговый оборот Советской России с Германией вырос более чем в два раза в течение 2-3 лет: если в 1921/1922 финансовом году он составлял 72,2 млн. рублей, то в 1924/1925 г. достиг 149 млн. золотых рублей.

Одной из форм налаживания экономического сотрудничества явилось создание смешанных обществ. Еще до Рапалльского договора были учреждены советско-германские общества: по транспорту – «Дерутра», по металлам – «Деруметалл», по воздушным перевозкам – «Дерулюфт» и другие. В течение 1922 г. были образованы: «Русско-германское торговое акционерное общество» с участием концерна Отто Вольфа (договор от 19 октября 1922 г.); «Русско-германское торгово-транспортное общество» («Рустранзит») для перевозок по советской территории в Иран с участием гамбургской фирмы «Роберт Венкгауз и Ко» (апрель 1922 г.); «Германско-русское химическое акционерное общество» (декабрь 1922 г.). В 1922 г. были заключены соглашения с фирмой «Крупп» относительно сельскохозяйственной концессии на Дону (январь 1923 г.), с семеноводческим обществом «Дойче Заатбау – Акциенгельзелльшафт» (24 октября 1922 г.) и другие.

К марту 1923 г. было выработано соглашение об обмене советского зерна на германские промышленные товары. Под поставки 15-20 млн. пудов зерна из Советской России в Германию немецкие банки должны были предоставить кредит в твердой валюте. 16 апреля 1923 г. германское правительство одобрило соглашение, однако предложило оформить заказы на промышленные товары не менее чем на 50% авансовой суммы. Соглашение с поправками утверждено немецкой стороной 9 июля 1923 г. на заседании правительства, которое придавало коммерческой сделке и политический, и экономический характер.

В 1923 г. германские предприниматели имели на территории СССР 16 концессий в торговле, транспорте, легкой и лесной промышленности. На 1924 г. также согласовано предоставление кредита под поставки советского зерна.

Следует отметить, что Германия признала советскую монополию внешней торговли после Италии, Швеции и Ирана; принципиальная основа была создана для этого в Рапалльском договоре в форме положений о равноправии систем собственности и с наибольшим благоприятствованием. [Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922-1932 гг.//Новая и новейшая история. – 1988 - №4, с.46]

§5. Период 1925-1933 гг. характеризуется небывалым ростом германско-российской торговли. Ацикличный конъюнктурный подъем советской промышленности по времени совпал с Великой депрессией в большинстве западных государств, создавая спрос для сбыта промышленных товаров. Но ухудшение условий торговли для стран-экспортеров сырья принуждало СССР усиливать экспортные поставки, подчас в ущерб собственному рынку. В Германии кризис перепроизводства способствовал предоставлению России масштабного денежного кредита для закупки немецких товаров, зато местные производители сельскохозяйственной продукции не стремились открыть свой рынок для советских колхозников.

В Германии годы от 1924 до начала мирового экономического кризиса в долгосрочной перспективе оказались периодом благополучия. В сравнении с предыдущей инфляцией и последующим снижением хозяйственной активности он вошел в экономическую историю под названием «Золотые 20-тые». [Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920-1941)//Вестник МГУ. Сер.6. Экономика. – 1999 - №3, с.44]

Западные державы (Великобританию и Францию) беспокоило советско-германское сотрудничество, установившееся после подписания в 1922 г. Рапалльского договора. По инициативе английской дипломатии в октябре 1922 г. в Локарно состоялась международная конференция с участием представителей Англии, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Чехословакии и Польши. Результатом конференции стало подписание Рейнского пакта – гарантийного договора между Францией, Великобританией, Германией, Бельгией и Италией и ряда других соглашений, гарантировавших статус-кво определенных Версальским мирным договором западных границ Германии и открывавших перед ней двери в Лигу Наций. Однако в Локарно не было зафиксировано никаких гарантий восточных границ Германии, что вызвало обеспокоенность в Москве, Праге, Варшаве и давало основания полагать, что одной из целей конференции было направить реваншистские настроения Германии с Запада на Восток. В связи с этим СССР начал переговоры с Берлином, завершившиеся подписанием 26 апреля 1924 г. договора о нейтралитете между СССР и Германией. Продолжая линию Рапалльского договора, советское и германское посольства брали обязательства «поддерживать дружественный контакт с целью достижения согласования всех вопросов политического и экономического свойства, касающихся совместно обеих стран». Советско-германский договор о нейтралитете в течение нескольких лет служил стабилизирующим фактором в отношениях между СССР и Германией и для европейской обстановки в целом. [Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР…, с.70-71]

Советско-германские торгово-экономические переговоры в 1924-1925 гг. происходили в условиях сложной дипломатической игры, которую именно в этот период Германия вела с западными державами.

В ноябре-декабре 1924 г. обсуждены основные принципы экономического сотрудничества; германская сторона соглашалась с государственной монополией внешней торговли СССР. В феврале-апреле 1925 г. разработаны основные положения соглашений, которые предполагалось включить в комплекс экономических договоров; в мае-июле 1925 г. обсуждены вопросы применения принципа наибольшего благоприятствования и возможные случаи исключения из этого правила; в сентябре-октябре 1925 г. проведены заключительные переговоры и завершена разработка текстов. Московский договор 12 октября 1925 г. представлял собой комплекс соглашений о правовом положении граждан на территории другой стороны, экономике и железных дорогах, о мореплавании, налогах, третейских судах, об охране промышленной собственности и прочее.

По своим реальным экономическим результатам договор 1925 г. обусловил прирост торгового оборота. Общий объем торговли СССР и Германии в 1924/1925 финансовом году составил 149 млн. рублей, в 1925/1926 – 225,6 млн. рублей, в 1926/1927 – 264,3 млн. рублей, в 1927/1928 – 346,7 млн. рублей. Правда доля СССР в общем объеме германской внешней торговли оставался не очень большой: в вывозе товаров – от 1,4% в 1924 г. до 3,3% в 1928 г., во ввозе товаров – от 1,4% в 1924 г. до 2,7% в 1928 г. Но значение советского рынка для германских фирм было особенно велико, т.к. он воспринял продукцию важнейших отраслей германской промышленности – металлургии, машиностроения, электротехники, которые сталкивались с большими трудностями сбыта на западных рынках.

Заключение 3 октября 1925 г. соглашения предусматривало предоставление нового краткосрочного кредита Советскому Союзу германским банковским концорциумом «Дойче банк» и «Рейхскредит-Гезелльшафт» открыли советским организациям кредит на сумму в 75 млн. марок на условиях выплаты 8,5% годовых, в сроки до 29 января и до 28 февраля 1926 г. Затем сумма была увеличена до 100 млн. марок. Советское торгпредство смогло до конца года разместить заказы на 65% суммы. [Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922-1932 гг.//Новая и новейшая история. – 1988 - №4, с.47-49]

В 1926 г. подписано советско-германское соглашение на сумму 300 млн. золотых марок для размещения в Германии кредитных заказов. Значительное место занимали поставки германского оборудования для металлопромышленности – 101905 тыс. марок, для нефтяной и горнорудной промышленности соответственно 39140 и 36784 тыс. марок. Поставки распространялись также и на другие важные отрасли советской промышленности, такие как энергостроение, целлюлозно-бумажная, текстильная, химическая. В советских источниках отмечается, что договорная квота была перевыполнена на 20%, но несмотря на победный отсчет, сотрудник советского торгпредства позже признавал, что «при заказе в 300 млн. марок Советская Россия получила товаров стоимостью не более ½ этой суммы. Часто сложности возникали уже по прибытии товаров в пункт назначения. То оборудование, заказанное сверху, в результате оказывалось ненужным, то под него не были готовы производственные мощности, то отсутствовали квалифицированные кадры. [Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920-1941)//Вестник МГУ. Сер.6. Экономика. – 1999 - №3, с.44-45]

Характер торговых отношений между СССР и Германией в 1928 г. обусловлен стратегической важностью двухсторонней торговли в общей внешнеэкономической политике обеих стран и исключительными особенностями развития советско-германских торговых отношений. Шахтинские аресты немецких инженеров 7 марта 1928 г. заствили германскую делегацию покинуть стол переговоров советско-германской экономической конференции, проходившей в Берлине, и оставили нерешенными спорные вопросы советско-германского товарообмена.

Ухудшение советско-германских отношений в результате «Шахтинского дела» не могло подвергнуть существенной ревизии потребность СССР и промышленных кругов Германии в экономическом и военном сотрудничестве.

Еще в 1927 г. в советском Наркомторге разработана концепция «международной конкуренции», которая предполагала развитие торговой политики СССР по созданию конкурентных условий среди капиталистических стран за право получить советские заказы. Роль Германии в концепции «международной конкуренции» заключалась в использовании ее особой заинтересованности в торговле с СССР как «базы» для расширения торговли на актуально менее рентабельной (высокие цены), потенциально, однако, более перспективный в финансовом отношении англосаксонский рынок. [Каширских О.Н. Кризис в советско-германских экономических отношениях 1928 года//Вопросы истории. – 2006 - №9, с.35-37]    

Среди форм экономического и научно-технического сотрудничества с 1924 г. можно выделить следующие: 1)крупные заказы оборудования для промышленных предприятий; 2)поездки в Германию многочисленных советских инженерно-технических делегаций для выбора наиболее пригодных для СССР образцов машин и оборудования и заказы их через торгпредства; 3)самой существенной формой использования германского технического опыта было заключение договоров о технической помощи между советскими трестами и крупнейшими концернами и предприятиями Германии, имевшими мировую известность – ИГ Фарбендустри (химия), Тиссен (горное оборудование), Зульцер (дизелестроение), Телефункен (радиоаппаратура); АЭГ провела большую работу по организации передового производства турбогенераторов и других машин на заводах «Электросила» (Ленинград), «Электрик» (Ленинград), «Электромашиностроительный завод» (Харьков), строящемся в Москве заводе «Трансформатор». Германские специалисты оказывали помощь техническими специалистами и экспертами при строительстве некоторых заводов, сооружении Днепргэса.

В 1930 г. советские заказы составляли 400 млн. марок. Предпролагалось увеличить эту сумму до 600 млн. в год, чтобы за 3 года сумма составила 1,5-2 млрд. марок. 14 апреля 1931 г. было подписано соглашение о дополнительном заказе в 300 млн. марок. Всего в 1931 г. СССР заказал в Германии главным образом машин и оборудования на 919,3 млн. марок, что было больше предыдущего на 62,3%. (Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920-1941)//Вестник МГУ. Сер.6. Экономика. – 1999 - №3, с.45-46) Генеральное соглашение, подписанное 15 июля 1932 г. предусматривало условия новых заказов и поставок из Германии в СССР до 31 мая 1933 г. [Документы внешней политики. Т.14, с.771] Вообще в 1929-1932 гг. торгово-экономические отношения занимали основное место в советско-германских дипломатических контактах и переговорах.

В общем объеме ввоза в СССР товаров, прежде всего машин и оборудования, на Германию приходилось в 1928 г. до 25%, в 1932 г. до 47%. В германском экспорте вывоз товаров в СССР занимал в 1928 г. – 3,3%, а в 1932 г. – 10,9%.

Торговый оборот между СССР и Германией в годы мирового экономического кризиса увеличился, несмотря на общий спад конъюнктуры. СССР покупал до 90% экспортируемых германскими фирмами газовых турбин, паровых прессов, пароходов; до 80% локомобилей, кранов, проката; до 70% станков; до 60% экскаваторов, динамо-машин, металлоконструкций; до 50% вентиляторов, никеля, профильного железа.

25 февраля 1933 г. германские и советские представители на кредитных переговорах подписали протокол, который зафиксировал заключение специального кредитного соглашения между Госбанком СССР и торгпредством СССР, с одной стороны, и банковским консорциумом «Дойче банк» и «Дрезден банк» - с другой. Одновременно состоялся обмен письмами между полпредством СССР Л.М.Хинчуком и министром иностранных дел фон Нейратом в связи с предоставлением кредита. [Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922-1932 гг.//Новая и новейшая история. – 1988 - №4, с.53-55]

В результате военно-технического сотрудничества Советского Союза с Германией в 20-е годы были осуществлены 3 крупных проекта:

1.Сооружение в Филях при поддержке Юнкерсверке авиационного завода. Позднее завод предоставлял советским техническим специалистам возможности для развития собственного моторостроения.

2.В мае 1923 г. было согласовано строительство предприятий по производству отравляющих газов на Нижней Волге, на территории республике Немцев Поволжья. Предусматривалось ежегодное производство 1230 тонн веществ, ½ из которых – для Рейхсвера. Летом 1926 г. из-за разногласий в области управления проект был свернут.

3.Соглашение о создании предприятия по изготовлению снарядов для тяжелой артиллерии; претворялось в жизнь в Туле, на Путиловском заводе в Ленинграде. Организованный Крупом, этот завод поставил Рейхсверу около 400000 гранат, пока в 1926 г. не был переведен под Штеттин. [Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920-1941)//Вестник МГУ. Сер.6. Экономика. – 1999 - №3, с.42]

С 1933 г. реакционные силы Германии повели дело к ухудшению отношений с СССР вопреки национальным интересам. Приход к власти нацистской партии означал свертывание отношений с СССР. Советско-германский товарооборот уже в 1933 г. сократился почти в 2 раза и еще более резко упал в последующие годы. Пассив торгового и платежного баланса СССР с Германией стал столь значительным, что для его покрытия в 1934 г. потребовалось золота и валюты примерно на 350 млн. марок. Нормальный товарообмен и экономическое сотрудничество стали практически невозможными. [Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922-1932 гг.//Новая и новейшая история. – 1988 - №4, с.56]

Итак, в результате активности торговых контактов, вызванных совпадением масштабного спроса со стороны советской экономики и предложения со стороны немецкой, товарооборот между двумя государствами значительно возрос. Россия создала задел для продолжения форсированной модернизации народного хозяйства. Германия относительно амортизировала негативное влияние кризиса перепроизводства на свою экономику, но, несмотря на это, определенная однонаправленность советской экономики помешала торговле между этими двумя странами играть более важную роль.

Советско-японские отношения в 1920-е годы

Следует рассмотреть дипломатическое и политическое сотрудничество Советского Союза и Японии в 1920-е годы.

§1. 17 июля 1920 г. между Дальневосточной республикой (ДВР) и Японией путем обмена нотами было достигнуто соглашение, согласно которому Япония признавала существование ДВР, а тем самым и тем самым ее юрисдикцию на всей территории российского Дальнего Востока. Таким образом, ДВР становилась субъектом международного права. Однако самостоятельная политика правительства ДВР, направленная на защиту национальных интересов, не устраивала Японию, преследовавшую свои экспансионистские цели в политике и экономике.

В конце мая 1921 г. японцы свергли власть правительства ДВР во Владивостоке и ряде других городов Приморья и поддержали созданное буржуазное правительство во главе с братьями С.Д. и И.Д. Меркуловыми.

Чичерин указывал, что предоставление концессий японцам со стороны ДВР «недопустимо, пока Япония не очистит всей без исключения территории ДВР… и не восстановит дипломатических отношений с ДВР и РСФСР».

Одновременно Москва добивалась налаживания экономического сотрудничества на Дальнем Востоке с другими странами. 16 марта 1921 г. заключено торговое соглашение с Великобританией. В ноябре 1920 г. правительство России подписало предварительный договор о концессиях на Камчатке с синдикатом американского предпринимателя Ф.Ф.Синклера о предоставлении той права на разведку и эксплуатацию нефти и других полезных ископаемых на территории Северного Сахалина. Однако эти соглашения не были осуществлены. Но сам факт возможного экономического сотрудничества России и США на Дальнем Востоке вызвал беспокойство правящих кругов, испытавших определенное давление со стороны США в связи с экспансионистской деятельностью Японии в Китае и наращиванием японских морских вооружений. [Соколов В.В. Становление советско-японских отношений в 20-е годы ХХ века//Новая и новейшая история. – 2008 - №5, с.111]

После окончания гражданской войны и интервенции нормализация отношений с Японией входила в число первостепенных задач советской внешней политики: под контролем японской военщины осталась часть советской территории – Северный Сахалин. Укрепление внутренних и международных позиций Советской России, дальнейшее обострение империалистических противоречий на Тихом океане со всей остротой ставили и перед японскими правящими кругами вопрос об отношениях с Советским государством. Военный метод разрешения проблемы советско-японских отношений показал свою несостоятельность: японским интервентам пришлось отступить с территории Советской России. [Кутаков Л.Н. К истории дипломатических отношений между СССР и Японией//Вопросы истории. – 1985 - №12]

В целях закрепления своих позиций на Дальнем Востоке, Япония пошла на переговоры с правительством ДВР, которые состоялись в Дайрене (Далянь) с 27 августа 1921 г. по 16 апреля 1922 г. «К 30 марта между русской и японской делегациями было достигнуто полное соглашение по всем пунктам основного торгового договора, - говорилось в телеграмме делегации ДВР в НКИД. – Когда же на очередь встал вопрос о военном соглашении, японская делегация отказалась определить срок эвакуации своих войск и предложила формулу, которая дала бы возможность японцам продолжать интервенцию до бесконечности». Переговоры были прерваны по инициативе японского правительства.

Провал переговоров в Дайрене только укрепил позицию ДВР, чему способствовала возросшая роль и авторитет Советской России после ее участия в Генуэзской и Гаагской конференциях и установления дипломатических отношений с Германией. [Соколов В.В. Становление советско-японских отношений в 20-е годы ХХ века//Новая и новейшая история. – 2008 - №5, с.112]

4 сентября 1922 г. в Чаньчуне, в Манчжурии, открылись переговоры между Японией и ДВР. Япония настаивала на заключении договора с ДВР без учета интересов РСФСР. 26 сентября переговоры были прерваны в очередной раз. 9 октября начались военные действия под Спасском. Белогвардейцы отступили к Владивостоку. 25 октября Красная армия вступила в город, и тогда же оттуда ушли белогвардейцы и японцы. 16 ноября 1922 г. ВЦИК РСФСР постановил объявить Дальневосточную республику нераздельной составной частью РСФСР. В итоге укрепилось стратегическое положение Советской России на Дальнем Востоке. [Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России, с. 123]

Провал интервенции, обострение противоречий в стране, рост демократического и революционного движения отражали внутреннее ослабление японского империализма. Все это не могло не сказаться и на внешнеполитических позициях Японии.

В этих условиях японские деловые круги устремляют свои взоры к Советскому государству, в котором они видели широкий рынок для сбыта товаров и получении сырья. В развитии экономических связей была заинтересована и советская сторона. Наиболее активно выступали за нормализацию отношений с Советской Россией рыбопромышленники Японии, заинтересованные в заключении соглашений о ловле рыбы в советских водах. Если в период гражданской войны и существования Дальневосточной республики японские рыбопромышленники безнаказанно занимались ловом в водах советского Дальнего Востока, то после эвакуации японских войск такое положение сохраняться не могло.

Дальновидным политическим деятелям Японии становилось ясно, что признанная рядом государств, Советская страна должна стать политическим партнером.

§2. Поводом для начала переговоров послужило приглашение в декабре 1922 г. советского дипломатического представителя в Пекине А.А. Иоффе в Японию для лечения. В ходе переговоров японские представители предлагали два варианта решения сахалинского вопроса: либо продажу советской части Сахалина Японии за 150 млн. йен, либо предоставление Японии долгосрочных концессий на эксплуатацию нефтяных, угольных и лесных богатств Северного Сахалина, а также железных дорог сроком на 55-99 лет. Выдвигалось требование о предоставлении Японии концессий и в других местах советского Дальнего Востока.

В июне 1923 г. неофициальные переговоры о нормализации отношений между СССР и Японией вступили в новый этап. Отказавшись от посреднических услуг мэра Токио С. Гото, японское правительство назначило своим представителем на переговорах посланника Каваками. Со стороны СССР переговоры продолжал вести Иоффе. Япония настаивала на признании договоров, заключенных царским правительством, и его долгов, а также возвращения частной собственности японским гражданам и возмещении убытков владельцам национализированных предприятий. Иоффе заявил, что СССР не может согласиться на предложения Японии, и сослался на принципиальную позицию, занятую советской делегацией на Генуэзской конференции 1922 г. В то же время он говорил о возможности предоставления Японии концессий на Сахалине и других районах Дальнего Востока. Таким образом, японская сторона не заняла тогда конструктивной позиции, и в июле 1923 г. переговоры были прерваны. [Кутаков Л.Н. К истории дипломатических отношений между СССР и Японией//Вопросы истории. – 1985 - №12]

В 1923 г. в Японии произошло землетрясение, которое разрушило Токио. Оно на какое-то время подорвало экономическое положение Японии и явилось побудительным мотивом к нормализации отношении с СССР.

17 марта 1924 г. заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан, будучи полномочным представителем СССР в Китае, намекнул японскому дипломату в Пекине об отсутствии между нашими странами официальных отношений.

19 марта японское правительство инструктировало своего посла вступить в переговоры с советским представителем в Пекине. Японский план не содержал для советской стороны чего-то принципиально нового. 27 марта 1924 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление о согласии на официальные переговоры, при условиях: «1)Признания нас Японией де-юре. 2)Согласия Японии на эвакуацию Северного Сахалина. 3)Отказ Японии от претензий по николаевским событиям. 4)Признания с нашей стороны предоставления льготных (но не безвозмездных) концессий для японцев. 5)Урегулирование вопросов о частных претензиях и государственных долгах… на тех же основаниях, что и с другими государствами». [Соколов В.В. Становление советско-японских отношений в 20-е годы ХХ века//Новая и новейшая история. – 2008 - №5, с.115]

Переговоры завершились подписанием в Пекине 20 января 1925 г. советско-японской конвенции об основных принципах взаимоотношений, которая предусматривала установление дипломатических отношений между двумя странами. По условиям конвенции обе стороны должны были в своих взаимоотношениях исходить из принципа невмешательства во внутренние дела, воздерживаться от всякой открытой, или скрытой, враждебной деятельности друг против друга. Японское правительство обязалось вывести свои войска из Северного Сахалина к 15 мая 1925 г. В конвенции специально говорилось о пересмотре в дальнейшем рыболовной конвенции 1907 г. Конвенция 1925 г. предусматривала заключение договора о торговле и мореплавании.

Правительство СССР заявило о готовности предоставить японским подданным концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных богатств, в том числе 50% известных Японии нефтяных месторождений на Северном Сахалине. В пользу СССР должно было отчисляться от 5 до 8% валовой добычи угля и от 5 до 15% валовой добычи нефти. Привлечение японского капитала позволяло СССР ускорить восстановление хозяйства Дальнего Востока, разрушенного интервентами и белогвардейцами. Все вопросы о долгах правительству или подданным Японии в связи с займами царскому и Временному правительствам откладывались для разрешения на последующих переговорах. Заключение советско-японской конвенции завершило важный этап борьбы СССР за нормализацию отношений с капиталистическими странами.

В 1926 г. Советское правительство предложило Японии заключить пакт о ненападении. Эти предложения повторялись в 1927, 1928 и 1928 годах. Переговоры продолжались вплоть до 1931 г., когда Япония отвергла советские предложения.

В 1928 г. была подписана новая рыболовная конвенция, сохранившая ряд привилегий для японских рыбаков. Успешно развивались экономические связи на базе концессионных соглашений. [Кутаков Л.Н. К истории дипломатических отношений между СССР и Японией//Вопросы истории. – 1985 - №12]

Но в 30-х годах Япония встала на путь агрессии, заключив военные соглашения с фашистской Германией и Италией. Осенью 1931 г. Япония напала на Китай, приступив к реализации захватнической программы, изложенной еще в 1927 г. и известной под названием «меморандума Тонака». Оккупация Манчжурии вызвала беспокойство Советского Союза. Но до прямого столкновения было еще далеко. [Советская внешняя политика в ретроспективе, 1917-1991, с.77]

Итак, отношения между Японией и Советской Россией (затем СССР) в 1920-е гг. можно условно разделить на два периода: в ходе первого продолжалось противостояние между странами на Дальнем Востоке, Япония осуществляла интервенцию на территории Советской России; однако с заключением в 1925 г. японско-советской конвенции отношения между странами нормализовались, правительства государств официально признали друг друга, началось активное экономическое и политическое сотрудничество.  

Заключение

В результате сложившейся обстановки после Первой Мировой войны, процесс развития международных отношений стал развиваться по новым правилам.

Для молодой Советской республики это был период временной политической изоляции и последующее ее признание большинством мирового сообщества.

В качестве основного вопроса в партии стоял вопрос о возможности построения социализма в СССР при сохранении капиталистического окружения. Позиция И.В. Сталина состояла в утверждении возможности осуществления этой цели. Таким образом, построение социализма в СССР вне зависимости от хода мировой революции окончательно стало главенствующим в иерархии партийно-государственных приоритетов. По мнению историка В.А. Шишкина, в 20-е годы сменилась идеология «западничества», так как пролетарский интернационализм первоначально не предусматривал изоляцию Советской России от Запада и капиталистического мирового хозяйства, партийное руководство в лице, разгромившего к концу 20-х гг. оппозицию, Сталина перешло к «национально-ограниченной» (выражение Л.Б. Каменева) стратегии социалистического строительства; говоря иными словами, к «самобытной модели». [Россия: государственные приоритеты и национальные интересы, с.262]

Сочетание новой экономической политики отвечало интересам характерного развития внешней политики. Как правило, с более развитыми в экономическом отношении странами подписывались договоры о производстве на территории Советского Союза предприятий на условиях предоставления кредита, торговым сотрудничеством, поставкой оборудования и продовольствия, отправкой специалистов.

Одним из самых активных экономических партнеров Советского Союза в 20-е годы оказалась Германия. В начале 1920-х гг. оба государства были обескровлены Первой Мировой войной, Германия – репарациями, а Россия – гражданской войной и интервенцией. Во многом благодаря отказу от взаимных претензий и фактическому предоставлению режима наибольшего благоприятствования для своих экономических субъектов, особенно для немецких частных компаний, Россия и Германия смогли с успехом использовать существовавшие преимущества для своих экономик. С одной стороны, в 20-е годы это был первый шаг в сторону интеграции Советской России в Европу, с другой – это было восстановление позиций германских компаний на российских рынках.

Другим участником во внешней политике России была Япония. Именно ее войска продолжали самое продолжительное нахождение на территории России, а правительство Японии относительно поздно вступило в официальные дипломатические переговоры. Однако благоприятная обстановка, сложившаяся между государствами к середине десятилетия позволила обеим сторонам найти конструктивные решения по некоторым вопросам: Япония, как и западные страны, стала осуществлять создание концессий на территории СССР, признала за советской стороной Северного Сахалина, японским рыбакам разрешено осуществлять рыбную ловлю в промышленных масштабах в советских водах и другие.

Обе страны, как Япония, так и Германия, в 1930-е годы займут антисоветскую позицию в связи с изменением внутренней политики в этих странах, а также с присоединением их к Антикоминтерновскому пакту наряду с Италией и другими странами. Во время Второй Мировой войны они станут активными противниками Советского Союза.

Согласно итогам внешней политики стоит сказать, что исторической победой советского руководства явился факт признания большинством капиталистических держав социалистической системы внешней торговли, основанной на принципе государственной монополии.  

Перспективой дальнейшего исследования автор ставит изучение других сторон деятельности советского государства в 1920-е годы как один из переломных периодов в Отечественной истории.

Список литературы:

1. Ахтамзян А.А. Советско-германские экономические отношения в 1922-1932 гг.//Новая и новейшая история. – 1988 - №4

2. Белоусов Р. Экономическая история России: век ХХ. Книга 2, М.: 2000

3. Документы внешней политики СССР. Т. 3, М.: 1959

4. Документы внешней политики СССР. Т.14, М

5. Казанцев Ю.И. Международные отношения и внешняя политика России. Ростов-на-Дону; Новосибирск: 2002

6. Каширских О.Н. Кризис в советско-германских экономических отношениях 1928 года//Вопросы истории. – 2006 - №9

7. Кутаков Л.Н. К истории дипломатических отношений между СССР и Японией//Вопросы истории. – 1985 - №12

8. Ленин В.И. ПСС. Т.35

9. Николаев Л.Н. Угроза войны против СССР (конец 20 – начало 30-х гг.): Реальность или миф?//Советская внешняя политика 1917-1945 гг. Поиски новых подходов. М.: 1992

10. Нежинский Л.Н. У истоков большевистско-унитарной внешней политики (1921-1923 гг.)//Отечественная история. – 1994 - №1

11. Ножкина Н.В. Советско-германские экономические отношения межвоенного периода (1920-1941)//Вестник МГУ. Сер.6. Экономика. – 1999 - №3

12. Похлебкин В.В. СССР-Финляндия. 260 лет отношений, М.: 1975

13. Российско-германские отношения – вчера, сегодня, завтра. К 80-летию Раппальского договора//Современная Европа. – 2002 - №3

14. Россия: государственные приоритеты и национальные интересы. М.: 2000.

15. Случ С.З. Германо-советские отношения в 1918-1941 годах. Мотивы и последствия внешнеполитических решений//Славяноведение. – 1995 - №6

16. Советская внешняя политика в ретроспективе, 1917-1991. М.: 1993

17. Соколов В.В. Становление советско-японских отношений в 20-е годы ХХ века//Новая и новейшая история. – 2008 - №5

18. Съезды Советов Союза ССР, Союзных и Автономных Советских Социалистических Республик. Сб. документов. 1917—1936, т. 3, М.: 1960

19. Энгельбрехт У. Уроки русско-немецкого//Российская Федерация сегодня. – 2000 - №24

• Переломные точки русской истории