Комкова М.С.

Мы привыкли смотреть на историю своей страны под определенным углом, который чаще всего формируется в детстве и немного корректируется в дальнейшем. Но у жителей других стран свое представление о нашей истории, событиях и людях. Очень часто мнения не совпадают. Для более полной картины, на наш взгляд, стоит обратиться к письменным воспоминаниям иностранцев, очевидцев рассматриваемого периода времени. Дело в том, что наблюдатель собственной культуры замечает происшествия, отклонения от нормы, но не фиксирует самую эту норму как таковую. Иностранцу же странной и достойной описания кажется самая норма жизни, обычное «правильное» поведение.[1] Не случайно Н. Чернышевский[2] отмечал, что иностранные источники « по своей драгоценности для изучения нашего старинного быта важны не менее, нежели наши отечественные источники, быть может, даже важнее их[3]».

Самым интересным, с нашей точки зрения, является изучение представления народов друг о друге. Ведь именно в далекие времена в сознании людей стало формироваться определенное представление по отношению к другим нациям. Например: французы – легкомысленны, англичане – деловиты и флегматичны, немцы – педантичны и расчетливы и т.п. Не случайно появилось такое понятие как «имагология» - учение об образах как составной части сравнительно-исторического метода в литературоведении.

Данная тема широко изучается в истории. Ей посвящен ряд работ.[4]

Целью данной работы является исследование восприятий англичан XVI в. как исторических источников формировавших представления о русских в Англии.

Для начала следует определиться с тем, что мы будем подразумевать под «русским народом». В данной статье под этим понятием будут пониматься все люди, рожденные и проживающие в Московском государстве без указания на конкретное сословие, поскольку различия на тот момент носили только материальный характер.

Почему именно представления англичан XVI века? Дело в том, что именно в этот период у них формируется собственное представление о России и русских. В это время Англия открывает новые торговые пути. Так купцы этой страны пытались открыть новый северо-восточный проход в Тихий океан, а открыли неизвестную страну, которая потом оказалась Московией.[5] В нее стали приезжать люди разных профессий. Это были путешественники, дипломаты, торговцы. Многие из них обладали наблюдательностью, острым умом, хорошей памятью и умением излагать свои мысли, которые были отражены в записях. Они прекрасно понимали, что на родине их труды будут читать из любопытства к новой стране.

Для ответа на поставленный в работе вопрос нами были использованы произведения мемуарной литературы – сочинения Флетчера Дж. «О государстве Русском» [6] и Ченслера Р. «Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском»[7], и путешествия Горсея Дж. «Путешествия Джерома Горсея»[8].

Джильс Флетчер (1546-1611) – английский дипломат и ученый, с лета 1588 г. по 1589 г. находился в качестве посла при дворе Федора Ивановича. В предисловии к своему труду « О государстве Русском» он говорит, что его целью было «записать для себя предметы более важные, нежели забавные, и преимущественно истинные, а не странные» [9]. Его сочинение достаточно обстоятельно и всесторонне, поскольку отражает различные сферы жизни. На него, как и других иностранцев, большое влияние оказало сочинение Сигизмунда Герберштейна.[10] А так же источником информации был Джером Горсей много знавший о России периода Ивана IV и Б.Годунова. Отличительной чертой произведения Флетчера является, то, что он старался не столько описать Московское государство, сколько проанализировать и выявить внутренние механизмы его формирования, существования и развития[11].

Ричард Ченслер – английский путешественник, в 1553-1554 гг. и 1555-1556 гг. путешествовал по Московскому государству. «Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском» писалась как отчет о путешествии, но, к сожалению, не была завершена, поскольку автор погиб возвращаясь из второго путешествия по России. Этот отчет был обработан Климентом Адамсом и опубликован. В основном книга рассказывает о географии русских земель, торговли, ремеслах и царском дворе.

Джером Горсей – торговец и дипломат, по делам Московской компании провел почти двенадцать лет (до 1591 г.) в России. За это время он неплохо знавший русский язык, имел возможность хорошо изучить русскую действительность. «Путешествия Джерома Горсея» - было начато еще в Московии, автор неоднократно возвращался к нему, поэтому оно было дополнено и переработано. Источниками его работы служили личные наблюдения русской действительности; общение с видными боярами И.Ф.Мстиславскими, Н.Р.Юрьевым, и другими аристократами, влиявшими на политику Московского государства. Кроме того он не упускал возможности расспросить, разузнать подробнее о тех событиях, очевидцем или непосредственным участником которых он не являлся[12]. Круг вопросов, освещаемый Горсеем, довольно широк: это политика Ивана Грозного, Ливонская война, проекты постройки русского флота. Обилие фактических сведений, авторская трактовка многих событий делают его произведение важным историческим источником. Вместе с тем английский посол не свободен от ошибок и неточностей.

Стоит отметить, что данная литература достаточно специфична поскольку, во-первых, это перевод с иностранного языка; во-вторых, не все авторы знали русский язык, чтобы на прямую получать информацию, а, следовательно, отражать те представления, которые были сформулированы другими; в - третьих, иностранцы видели только то, что им показывали, поэтому в их записях в основном отражен царский двор. Это хорошо заметно в следующем описании: « я имел случай попасть в северные области России прежде, чем поехать в Московию, я отчасти сообщу сведения и о них... В северной части страны находятся места, где водится пушнина – соболя, куницы, молодые бобры, бурые, черные и рыжие лисицы, выдры, горностаи и олени…К западу от Холмогор есть город Новгород, где растет много хорошего льна и конопли, а так же имеется очень много воска и меда. У голландских купцов есть там склады…»[13] Скорее всего данную информацию Ченслер получил от сопровождавших его людей, поскольку описание очень подробное, а за то время пока они проезжали, по описываемой земле, нельзя было все подметить.

Прежде всего, иностранцев интересовали вопросы, с которыми они сталкивались. Всем англичанам бросилось в глаза беспрекословное «почетное»[14] подчинение царю. Помимо этого Ченслер использует следующее сравнение народа «…с молодым конем, который не знает своей силы и позволяет малому ребенку управлять собой и вести себя на уздечке, несмотря на всю свою великую силу; а ведь если бы этот конь сознавал ее, то с ним не справился бы ни ребенок, ни взрослый человек».[15] Но русские люди не осознавали своей мощи и поэтому находились в рабском состоянии по отношению не только к царю, но и к боярам «…это можно видеть из собственного сознания их в просьбах и других бумагах, подаваемых кому-либо … здесь они сами себя называют и подписываются холопами, т.е. их крепостными людьми или рабами, так точно, как в свою очередь дворяне признают себя холопами царя. Поистине, можно сказать, что нет слуги или раба, который бы более боялся своего господина или который бы находился в большем рабстве, как здешний простой народ, и это вообще, не только в отношении к царю, но его дворянству, главным чиновникам и всем военным. Так что если бедный мужик встретится с кем-либо из них на большой дороге, то должен отвернуться, как бы не смея смотреть ему в лицо, и пасть ниц, ударяя головою оземь, так точно, как он преклоняется пред изображениями своих святых».[16] Надо отметить, что Флетчер достаточно мало общался с русским народом, чтобы увидеть наглядное подтверждение своих слов. Возможно, данный вывод был сделан на основании верно подмеченного факта другими иностранцами.

Но этот факт находит свое подтверждение во многих работах русских историков. Например, Н. Павлов-Сильванский[17] писал, что покорность шла не только от народа, но насаждалась волей царя: «Иоанн Грозный настаивал на совершенной покорности лиц его воле и на полном равенстве их перед государственной властью: “жаловати мы своих холопей вольны, а и казнити их вольны есмы”. Он хотел быть “самодержавцем и великих и сильных в послушестве имети”[18].» А это в свою очередь порождает следующий факт, отмеченный польским историком: «У них существует немного законов, и даже почти только один –почитать волю князя законом[19]».

Помимо этого их интересовал сам механизм отношений между господином и холопом. Вот одна из ситуаций описанная Ченслером: «“Друг, у тебя много имений, а в государеву службу ты негоден; меньшая часть останется тебе. А большая часть твоего имения обеспечит других, более годных к службе”. После этого у него немедленно отбирают имение. Кроме маленькой части на прожиток ему и его жене. Он даже не может пожаловаться на это, он ответит, что у него нет ничего своего, но все его имение принадлежит Богу и государевой милости; он не может сказать, как простые люди в Англии, если у него что-нибудь есть, что оно – “Бога и его собственное”. Можно сказать, что русские люди находятся в великом страхе и повиновении и каждый должен добровольно отдать свое имение, которое он собирал по клочкам и нацарапывал всю жизнь, и отдавать его на произволение и распоряжение государя».[20] Это типичная ситуация для России того времени. Пример приведенный Ченслером касается поместной системы. В XVI в. поместья[21] давались за военную службу, причем их нельзя было продавать, обменивать и наследовать. Эта история сильно удивила англичанина, поскольку, по законам его страны такого не могло произойти: «Русские не могут говорить как некоторые ленивцы в Англии: «Я найду королеве человека, который будет служить ей за меня», или помогать друзьям оставаться дома, если конечное решение зависит от денег. Нет, нет, не так обстоит дело в этой стране[22]». Но еще больше его поразило то, что после этого русские униженно просят, чтобы им позволили служить великому князю, и кого князь чаще других посылает на войну, тот считает себя в наибольшей милости у государя.

Другим вопросом, который был актуален для России того периода, был религиозный, поэтому англичане не могли не обратить на него внимание. «Русские соблюдают греческий закон с такими суеверными крайностями, о каких и не слыхано. В их церквах нет высеченных изображении, но только писанные, дабы не нарушать заповеди “Не сотвори себе кумира”; но к своим писанным иконам они относятся с таким идолопоклонством, о каком в Англии и не слыхали. Они не поклоняются и не почитают никакой иконы, сделанной в их стране. По их словам, начертания и образы их икон установлены от Бога».[23]

Надо сказать, что Ченслер увидел реформированную церковь. Дело в том, что Иван Грозный в 1551 г. на церковном соборе выступил за установление норм внутренней жизни духовенства и ее прихожан. Помимо этого на Стоглавом соборе говорилось о заметном и противоестественном (для христиан) присутствии язычества в жизни русского народа. Но как отмечал Горсей даже в царской семье не удалось избежать язычества. Англичанин имел в виду свадебный обряд Ивана IV с Марией Темрюковой в 1569 г.[24]

Помимо этого, церковные службы проходят на родном языке (русском). Но при этом «все время, пока священник читает, народ сидит и люди болтают друг с другом. Но когда священник совершает службу, никто не сидит, но все гогочут и кланяются. Как стадо гусей. В знании молитв они мало искусны».[25] Возможно описанный случай был единичным, но не стоит забывать и о том, что церковь была фактически единственным местом обмена информацией. Так же путешественник отмечает, что русские про себя говорят, что плохо соблюдают посты или вовсе не соблюдают.[26]

Еще одной отличительной чертой в отношении к религии отмечалась особенность ставить большое количество свечей и частое пожертвование денег.[27] Например, Флетчер пишет о том, что зажиточные простолюдины опасаясь лишиться своего имущества, стараются отдать собственность в монастыри.[28] Да действительно многие люди пытались вымолить прощение, для этого они отдавали монастырям земли, имущество, чтобы монахи молились за них, тем самым, снимая с прихожан грехи. Это можно сравнить с пребыванием в чистилище в католическом вероучении.

Знакомившись с русскими и сопоставляя их жизнь со своей, англичане не забывали и о своих интересах – о торговле и ремесле. Поэтому в источниках эта тема занимает значительное место. Флетчер писал: «… они не отличаются никаким даже ремесленным производством, тем менее в науках или какими-либо сведениями в литературе…не дозволено у них иностранцам приезжать в их государство из какой-либо образованной державы иначе, как по торговым сношениям, для сбыта им своих товаров и для получения чрез их руки произведений чужеземных[29]».

Но это достаточно противоречивый факт, поскольку в других источниках отмечается противоположное. Например, Маскевич С[30]. Отмечал: «Все русские ремесленники превосходны, очень искусны и так смышлены, что все, чего с рода не видывали, не только не делывали, с первого взгляда поймут и сработают столь хорошо, как будто с малолетства привыкли, в особенности Турецкие вещи: чапраки, сбруи, седла, сабли с золотой насечкою. Все вещи не уступят настоящим Турецким…[31]

Источники, оставленные английскими путешественниками о России можно отнести к числу содержательных и далеко не изученных по отечественной истории. Используя различные источники можно создавать различные портреты какого-либо народа, они обуславливаются целым рядом факторов. Например: территориальная близость, длительность наблюдений, культурный уровень, степень информированности и другие. Это можно сказать и о России.

[1] См.: Лотман Ю.М. К вопросу об источниковедческом значении высказываний иностранцев о России// Сравнительное изучение литературы. – Л., 1976. – С. 125.

[2] Чернышевский Николай Гаврилович (1828-1889) – революционер и мыслитель, писатель.

[3] Размышления о России и русских. Далекие предки I – XVII вв. – М., 1994. – С.216.

[4] См.: Оболенская С.В. Германия и немцы глазами русских (XIX век). – М.,2000.; Ерофеев Н.А. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских 1825-1853. – М.,1982. и др.

[5] См.: Ключевский В.О. Сказания иностранцев о московском государстве. – Петроград, 1918. – С.19.

[6] См.: Флетчер Джильс О государстве русском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – Смоленск, 2003.

[7] См.: Ченслер Ричард Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – Смоленск, 2003.

[8] См.: Горсей Джером Путешествия сэра Джерома Горсея// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – Смоленск, 2003.

[9] Карацуба И. Россия и Англия в зеркале книги Дж. Флетчера: из истории общественного самосознания и национальных комплексов// http://www.strana-oz.ru/

[10] Сигизмунд Герштейн – австрийский дипломат, побывавший в Москве в 1517 г. и 1526 г. и оставивший «Записки о московских делах».

[11] См. : Карацуба И. Указ. соч.

[12] См. : Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С.9.

[13] Ченслер Ричард Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С.441-442.

[14] Как отмечал Ченслер.

[15] Ченслер Ричард Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С.449.

[16] Флетчер Джильс О государстве русском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С. 66.

[17] Павлов-Сильванский Николай Павлович(1869-1908)- историк.

[18] Павлов-Сильванский Н. Государевы служилые люди. Т.1 – СПб.,1909. – С.59.

[19] Гейденштейн Р. Записки о Московской войне 1578-1582 гг. Кн.1 – СПб., 1889. – С.25.

[20] Ченслер Ричард Книга о великом и могущественном царе России и князе Московском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С.448-449.

[21] Поместье – условное земельное владение в России конца XV- начала XVIII вв. предоставляемое государством за несение военной и государственной службы.

[22] Там же. – С.449.

[23] Там же. – С.449,452-453.

[24] Горсей Джером Путешествия сэра Джерома Горсея// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С.306.

[25] Там же. – С. 453.

[26] См. : Там же. – С. 453.

[27] См. : Там же. - С. 453.

[28] См. : Флетчер Джильс О государстве русском// Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. – С. 67.

[29] Там же. – С.69.

[30] Маскевич Самуил (годы рожд. и смерти неизв.) – литвин, офицер польского войска с 1594 по 1620 г.

[31] Дневник Маскевича (1594-1621)// Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Ч.2 – СПб., 1859. – С.47.

• Доходчиво и интересно о нашем прошлом