Стеценко А.С.

В последние годы в России получило широкое распространение движение родноверов. Это люди, считающие, что необходимо вернуться к религии наших предков – язычеству. Они практикуют реконструированные языческие обряды и праздники, стараются организовать свою жизнь по древним устоям. Это явление, с одной стороны, свидетельствует о живом интересе к нашей истории, который проявляет молодежь. Эти люди чувствительно реагируют на проблемы сегодняшнего мира и активно пытаются преодолеть их. Думаю, это действительно очень хорошие люди, которые могут принести своим энтузиазмом пользу Отечеству.

Однако, не совсем понятны основы того мировоззрения, которое создают сейчас родноверы. Многие их взгляды остаются неподкреплёнными вескими доводами. Например, в их среде бытует мнение о том, что христианство стало чуть ли не основной напастью Руси, которая губила и губит русскую самобытность. Эти взгляды присущи лишь крайне патриотически настроенной части родноверов, которая не составляет большинства. Тем не менее, мне хотелось бы подробнее рассмотреть эту точку зрения и понять, как она соотносится с реальным (или хотя бы предполагаемым) положением дел.

Для начала рассмотрим мнение ученых, исследовавших христианизацию Руси и связанные с этим процессы.

Безусловно, принятие христианства на Руси является одним из ключевых моментов в истории нашей страны. Вряд ли удачно назвать это «событием», скорее это непростой, довольно длительный процесс. С ним связано множество глубинных изменений в жизни нашей страны. Поэтому естественно, что вопрос этот имел большую популярность у историков. Взгляды на эту проблему постоянно менялись, зачастую диктуемые не объективными фактами, а личной религиозной или партийной принадлежностью исследователя, занимающегося этой проблемой.

Среди дореволюционных историков сложился относительно однозначный взгляд на влияние такого события, как принятие христианства, на общий ход истории Руси. Этому моменту в истории приписывалась (вполне справедливо, на мой взгляд) невероятная важность. Христианство стало прорывом, выдернуло Русь из пучины невежества. Как сказал выдающийся историк своего времени Карамзин: «Владимир... старался просветить Россиян»[1]. Все эти убеждения основывались, прежде всего, на идее превосходства христианства над язычеством – иное мнение трудно представить себе в то время даже среди атеистов. Ещё малоизвестным был широчайший и богатейший пласт языческой культуры.

Первые советские исследователи этой темы, самым ярким из которых был Покровский, имели явную тенденцию принижать значение принятия православия. «На самом деле перемена была чисто внешняя, и дело шло об изменении именно обрядов. Продолжались и жертвоприношения, только вместо того, чтобы непосредственно отдавать духу курицу, барана, лошадь или что другое, это отдавалось духовенству, которое, предполагалось, умеет как-то ублажить соответствующих духов святых или напугать соответствующих злых духов»[2]. Такие взгляды страдали атеистическим максимализмом и предвзятым отношением к русской православной церкви. Впрочем, нетрудно заметить по приведенной выше цитате, что и язычество у ранних советских ученых было не в чести. Тенденция игнорировать высшие духовные побуждения людей делала исследования по этой теме крайне необъективными. Но всё же такая позиция стала в некотором смысле шагом вперед, ведь до этого историки в большинстве своем просто соглашались с автором повести временным лет.

Следующим шагом стала более взвешенная оценка принятия христианства. Такие ученые, как Греков, Тихомиров[3], считали, что принятие христианства было важнейшим событием в истории России. Они говорили о политической направленности второй религиозной реформы Владимира. По их мнению, с принятием новой веры укрепились связи с Византией, произошел переход к феодальному типу отношений. Рыбаков Б.А. был склонен оценивать принятие христианства несколько ниже, а именно как «приспособление к нуждам феодального государства»[4]В связи с тысячелетием принятия христианства на Руси появились статьи таких авторов, как Раушенбах, Никитин.[5] Они, продолжая линию Грекова и Тихомирова, заявляли о решающей роли новой религии в процессе феодализации страны. Оппозицией этому взгляду стало мнение исследователя Фроянова, заявившего, что процессы феодализации на Руси шли закономерно, в силу исторических достижений предшествующих времен.

Таким образом, нетрудно заметить, что при рассмотрении данного вопроса исследователей более всего интересовали социально-политические изменения, произошедшие в стране в связи с принятием православной веры. Эти вопросы, особенно проблема феодализации Руси, были изучены довольно-таки подробно. Но даже в работах крупнейших и талантливейших исследователей этой темы сложно найти подробного подтверждения или опровержения мнения той самой патриотически настроенной части родноверов, о которой вкратце было упомянуто выше и которая провозглашает христианство чужеродным явлением для русского народа. Однозначного ответа, возможно, и быть не может. Но это не значит, что эту проблему не стоит исследовать. Напротив, это как раз такие спорные вопросы и стоит изучать.

Безусловно, очень трудно быть объективным в рассмотрении это проблемы. Мы не будем рассуждать о вопросах чисто религиозного характера, выяснять, чья вера истинна. На данном этапе своего исследования я попытаюсь лишь начать рассмотрение некоторых частных вопросов, связанных с сопоставлением язычества, христианства и русского самосознания и сознания русского человека.

Многие ученые склонны недооценивать изменения, произошедшие в менталитете русского человека, утверждая, что русский человек как был язычником внутри, так им остался, как это делает, например, Фроянов. По его словам, «языческое мироощущение крепко держалось в общественном сознании»[6]. Но так ли это? С одной стороны, действительно, невозможно не согласиться с тем, что многие черты язычества перекочевали в крещеную Русь. Но также очевидны и радикальные перемены, на которые указывают родноверы.

Самым логичным мне кажется сначала рассмотреть вопрос о том, что представляло собой язычество на момент принятия христианства. Язычество постоянно развивалось, проходя определенные этапы. При этом новое в религиозных представлениях славян не вытесняло старое, а наслаивалось на него. По этой причине к концу X века язычество славян представляло собой сложный комплекс идей и воззрений. Воспользуемся исследованием Рыбакова[7] для описания его.

На первой стадии славяне поклонялись неодушевленным предметам, например, камням необычной формы, деревьям, рощам, озерам. Эти предметы поклонения не имели чёткого разделения на положительных и отрицательных, это были неуправляемые, непредсказуемые силы природы, которые можно было задобрить жертвами.

После этого наступает стадия первобытного анимизма. У славян он дуалистичен – зловредным упырям противопоставляются берегини. За этим анимистическим дуализмом следует формирование культа персонифицированных божеств. Одними из первых, видимо, возникают образы Рода и рожаниц. Последние, возможно, были эволюционировавшими берегинями, символами плодородия. На этом этапе выдвигается вперед культ предков, тесно связанный с Родом. Позже пантеон язычников увеличивается. В него приходят «узкоспециализированные» боги – Перун в южной части страны, Велес в северной. Распространен был культ Макоши, божества финно-угорского происхождения. Характерно, что в так называемом «пантеоне Владимира» из шести божеств, установленных как официальные по всей Руси, трое имеют явное иноземное происхождение – это Хорс (хазарское божество по мнению Забелина, либо иранское по мнению Фасмера), Симаргл (иранское Божество по мнению Гальковского), и Макошь (финское божество по мнению Аничкова)[8]. Таким образом, восприимчивость к влиянию со стороны соседних культур очевидна. Язычники не отрицали их, и зачастую принимали чужих божеств. Толерантно относились и к христианству. Язычник Святослав не возражал, когда многие из его рати крестились, «аще кто хотеше креститися, не браняху». Принятие христианства Ольгой, по всей видимости, не встретило негодования со стороны народа, раз она благополучно дожила до старости. Показательным является упоминание в договоре между Русью и Византией 944 года церкви святого Ильи, находящейся в Киеве, что свидетельствует о возрастающей популярности христианства. Ещё одно свидетельство веротерпимости русских язычников можно встретить в описании «Испытания вер» в повести временных лет, где к Владимиру приходят проповедники различных вероисповеданий. Сейчас трудно сказать, действительно ли Владимир приглашал проповедников из разных религий, но точность описания каждой религии позволяет предположить, что в некрещеной Руси свободно велись проповеди представителей различных религий.

Так что трудно сказать, что русский язычник сторонился инородных религиозных и культурных влияний. Также известно, что в разных городах и племенных союзах существовали разные языческие культы. Не было единого «русского» или тем более славянского язычества. Как же тогда связывать патриотические чувства и язычество?

В связи принятием христианства же началось противопоставление другим, нехристианским верованиям. Было даже противопоставление католичеству, что ярко видно в письме Игумена Федосия «Послание о вере латинской». Вот что советует Федосий князю Изяславу: «Вере же латынской не приобщаться, не соблюдать их обычаев, и всех их обычаев и нравов гнушаться и блюстись; дочерей своих не давать за них замуж, ни у них дочерей не брать; не кланяться им, не брататься с ними, ни целоваться, и из одной посуды не есть и не пить с ними». [9] Удивительная брезгливость! Латинская вера, а тем более любая другая нехристианская, представлялись враждебными, чуждыми. Таким образом, мы можем говорить о тенденции обособления от других культур по религиозному признаку. Культура постепенно становится закрытой для влияния со стороны иноверцев. Разумеется, эта черта оформилась не сразу, к XI веку она была лишь новой тенденцией.

Таким образом, именно христианство стало той религией, которая начала духовно объединять Русь. Конечно, это был сложный процесс. Кроме тех аспектов, которые я рассмотрела в данной статье, есть ещё много других, которые заслуживают подробного изучения. Особенно это важно тем людям, для которых язычество – духовный поиск.

Библиография

Источники

1) Н.В. Понырко. Эпистолярное наследие Древней Руси XI-XIII века. Санкт-Петербург, 1992.

2) Илларион. Слово о законе и благодати. Москва, 1994.

3) Повесть временных лет. Издание подготовил Лихачев Д.С. Санкт-Петербург, 1996.

4) Приложения к книге Фроянова «Начало христианства на Руси»

Исследования

1) Фроянов И.Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003.

2) Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. Москва, 2001,

3) Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. Москва, 1994

4) История России, том 1. Рыбаков Б.А. Начальные века русской истории, IX-XIII вв. Москва, 1995

5) Тихомиров М.Н. Древняя Русь. Москва, 1975

[1] Карамзин, История Государства Российского, Спб, 1998, стр. 109

[2] По книге Фроянова «Начало христианства на Руси», Ижевск, 2003, стр. 65-70

[3] Тихомиров М.Н, «Древняя Русь», М, 1975, стр. 97.

[4] Рыбаков Б.А. Начальные века русской истории, М, 1995, стр. 173.

[5] По книге Фроянова «Начало христианства на Руси», Ижевск, 2003, стр. 65-70

[6] Фроянов. Начало христианства на Руси, стр.158

[7] Рыбаков Б.А. Язычество древних славян

[8] Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси, глава «Происхождение пантеона Владимира», стр. 413

[9] Эпистолярное наследие Древней Руси, стр. 22

• Переломные точки русской истории