Манин Я.В.

Работа «О некоторых вопросах правового регулирования горного дела» посвящена истории нормативного правового регулирования горного дела с древнейших времен до начала XIXвека. Техника изложения исторического и юридического материала позволяет проследить основные этапы развития общественных отношений, возникающих в исследованной области, а также динамику изменения соответствующего им законодательства. В работе приведена информация, позволяющая читателю сделать самостоятельные выводы о причинах, породивших те или иные исторические факты, сопоставить актуальность существовавшей нормативной правовой базы реальным потребностям соответствующей эпохи.

Издание предназначено для студентов, магистрантов, аспирантов и профессорско-преподавательского состава. Оно может быть использовано при подготовке докладов, рефератов, лекций и научных работ по истории правового регулирования горного дела.

 Часть I

Понятие правового регулирования горного дела

При определении понятия «правовое регулирование горного дела» необходимо дать определение таких понятий, как «правовое регулирование» и «горное дело», так как они входят в объем определяемого понятия.

Под правовым регулированием, в узком смысле, понимается совокупность норм права, которые направлены на регламентацию тех или иных общественных отношений. Регламентация общественных отношений связана с реализацией норм права. Поэтому, в широком смысле «правовое регулирование» включает в себя совокупность субъектов, соблюдающих, исполняющих и применяющих нормы права, их деятельность, направленную на объект и (или) предмет взаимоотношения, а также возникающие по поводу и в связи с этим их субъективные права и обязанности. Следовательно, «правовое регулирование» с точки зрения материальной составляющей – есть совокупность норм права, которые с позиции процессуальной составляющей реализуются в конкретном отношении, на регламентацию которого направлены соответствующие нормы. Подобное отношение в юриспруденции характеризуется нормативно-фиксированным понятием «правоотношение».

«Горное дело» следует понимать, как область деятельности человека по освоению недр Земли. Данная деятельность включает в себя все виды техногенного воздействия на земную кору, главным образом извлечение полезных ископаемых, их первичную переработку и научные исследования, связанные с горными технологиями.[1] Объем понятия «горное дело» включает в себя объем понятия «горная промышленность».

Итак, горная промышленность – это комплекс отраслей экономики, социальных и правовых институтов, связанных с разведкой, получением геологической информации, разработкой, эксплуатацией месторождений полезных ископаемых, их переработкой, транспортировкой и поставкой различным потребителям; транспортировкой и поставкой продуктов переработки; накоплением (резервирование), хранением, социальным и экономическим распределением полезных ископаемых и продуктов их переработки; предотвращением негативного воздействия на окружающую среду вредных производственных факторов.

В отличие от понятия «правовое регулирование», понятие «горное дело» является нормативно-закрепленным, но оба эти понятия не являются нормативно-определенными, то есть законодательство не содержит их дефиниций. Следовательно, данные выше определения соответствующих понятий являются доктринальными.

Если горное дело является областью деятельности человека по освоению недр, то, как и любая совокупность общественных отношений, оно является предметом правового регулирования.

Таким образом, правовое регулирование горного дела – это совокупность норм права, которые регулируют общественные отношения по освоению недр Земли и реализуются в этих отношениях.

Часть II

Правовое регулирование горного дела на ранних этапах истории

История цивилизаций тесно связана с ресурсами, которые предопределяют их возникновение, развитие, существование, упадок и гибель.

Общество, как и любой организм, производит и потребляет ресурсы, которые представляют собой материальные и нематериальные блага. К нематериальным благам принято относить знания (информацию), умения, навыки, человеческие коммуникации и иные составляющие нематериального капитала, необходимые для получения экономического прироста. Сюда же можно отнести духовную и материальную культуру, которые определяют степень эффективности использования материальных благ. К материальным благам принято относить существующие в объективных формах вещи, которые обладают экономическим содержанием.

Нельзя не отметить, что капитал в том или ином выражении является объектом права, без нормативного закрепления которого невозможно цивилизованное производство, распределение и потребление благ. Организация экономических процессов в обществе посредством норм обычаев, норм права и религиозных норм (sacraeetreligiosae)[2] позволяет судить о регулировании этих отношений. Постепенно нормы права становятся приоритетными по отношению к другим регуляторам общественных отношений, кумулируют их и выражаются в форме закона (lex). Следовательно, в истории человечества возникает правовое регулирование общественных отношений.

Свобода личности в Древнем мире сильно зависит от владения, пользования и распоряжения вещами. Вещи в этот период являются объектом, а вещные права предметом субъективного права. Жизнеобеспечение в те далекие времена уже во многом зависит от добычи и переработки сырья, основная масса которого как тогда, так и сейчас сосредоточена в недрах Земли, либо из земли произрастает. Ранее мы выяснили, что целенаправленное техногенное воздействие на недра представляет собой горное дело. Следовательно, вопросы правового регулирования горного дела в Древнем мире справедливо рассматривать в качестве одного из основополагающих начал развития и существования человеческой цивилизации этого периода.

Ярким примером для понимания актуальности рассматриваемого вопроса является то, что природные богатства, такие как золото, серебро, медь, соль и нефть являлись объектом права собственности и лежали в основе экономического обмена. К примеру, в Дхармашастре Ману во II веке до н.э. предписывалось преподносить гуру поле, золото, корову, лошадь, зонтик, в крайнем случае – обувь, зерно, одежды или зелень.[3] Это свидетельство того, что золото и земля ценились выше, чем коровы, которые и по сей день являются священными для индусов. Другой пример касается нефтепродуктов. В статье 168 главы V Дхармашастры Ману содержится упоминание о «вечных огнях», использование которых необходимо при похоронах жены, умершей при жизни мужа с целью сохранения права мужа на вступление в новый брак. В Древней Индии в качестве горючего для факелов, вероятно, использовались асфальтеновые и битумные фракции нефти. В рассмотренной норме права горючее, в случае его применения, выполняло как сакральную, так и правовозобновляющую функцию. Невозможность применения «священного огня» в преимущественном большинстве фактов смерти супруги, усопшей ранее мужа, может свидетельствовать о высокой стоимости и недоступности для большинства населения горючего, используемого в приведенном обряде, тем более для «низовых» варн и каст.

Существенное значение в Древнем мире имели полезные ископаемые, позволяющие защищать населенные пункты, возводить строения, в том числе храмы и иные культовые сооружения. Например, в Древнем Китае в начале правления императорской династии Хань первый советник Чжан Цан и главный цензор Фэн Цзин подали доклад, гласивший «... Мы, [Ваши] покорные слуги, почтительно обсудили [Ваш приказ] и просим установить законы, [в которых] говорилось бы: «Всех тех, у кого [в качестве наказания] должна быть обрита голова, не уродовать [и направлять: мужчин] – строить городские стены ...»[4]. Для строительства укреплений, в том числе городских стен, в Древнем Китае использовали камень и глину – полезные ископаемые.

Наиболее древние источники права доносят до нас информацию о том, что не только металлы и горные породы имели значение для жизнеобеспечения людей. Важное место на ранних этапах человечества занимала нефть. В XVIII веке до н.э. в Месопотамии между реками Тигр и Ефрат (территория современного Ирака) уделяли особое внимание законодательству о недрах и земельным отношениям. Правовое регулирование общественных отношений в тот период истории осуществлялось посредством законов, изданных царем Хаммурапи.

В период издания законов Хаммурапи гражданско-правовые отношения были достаточно развиты. Среди рудных полезных ископаемых серебро использовалось в качестве платежного средства, оно могло быть заложено и являлось объектом договоров перевозки, хранения и т.д.[5] Штрафы в Месопотамии взимались серебром, им погашалась неустойка и возмещался ущерб. Данные факты подтверждает высокий уровень развития производства по добыче серебра и его переработке.

Особое внимание стоит уделить статье 112 законов Хаммурапи. В ней указано, что объектом договора перевозки может быть не только серебро, но и золото, а также драгоценные камни и иное имущество. Исходя из этого факта, можно предположить, что рудокопное дело и товарообмен полезными ископаемыми занимал немаловажное место в частном и публичном обороте.

Правовое положение земли, как объекта вещных прав регламентировалось в статьях 27 – 42 законов Хаммурапи и др. Все земли согласно законам, действовавшим в Месопотамии, можно было разделить на две категории: 1) общественные земли; 2) земли царя.

Земли царя вавилонского делились на три основные группы. Первая группа представляла собой имущество «илку». Земельный ильк давался служащим во владение и пользование и имел статус служебного имущества, он не мог быть завещан, подарен, заложен или отчужден каким-либо иным способом.[6] Если сын служащего был малолетним, а его отец умирал или попадал в плен, то сын должен был занять впоследствии место отца на государственной службе, например, стать воином, но до обретения дееспособности ему и его матери оставляли только 1/3 часть земельного участка, принадлежавшего отцу в качестве илька. Царь в любое время мог лишить служащего (воина) его илька. Вторая группа земель находилась в собственности храмов и относилась к имуществу «бога» или «дворца»[7]. Третья группа включала собственность частных лиц, однако, как и сами они, находилась, согласно преамбуле законов Хаммурапи, в полной власти царя. Лица, обладавшие землей на праве владения и пользования, были вправе отчуждать плоды, получаемые на ней, а также иное отделимое движимое оборотоспособное имущество. Следовательно, строительный песок, глина, известь и иные общераспространенные полезные ископаемые могли являться объектом купли-продажи и иных имущественных сделок.

В более поздние времена в вавилонском царстве начинают использовать битум, который залегает близ поверхности земли, являясь «поверхностным признаком нефтеносности». Тяжелую нефть используют в качестве элемента скрепления кирпичной (каменной) кладки, для защиты от влаги, используют для прокладки и укрепления дорог. Битум в Вавилоне применяется в гидротехнических сооружениях: каналах, емкостях для хранения воды, плотинах. Его свойства оказываются полезными для строительства судов: коркуфы, папирусной лодки. Битумом склеивают керамику, прикрепляют глаза и кремниевые наконечники шумерских статуй, выставленных в наше время в Лувре. Данный углеводород используют для изготовления резных фигурок, ему придается сакральный характер. Тяжелая нефть использовалась как горючее для факелов, а также в военных целях. Природный газ, детонирующий в момент выхода из-под земной поверхности, в Месопотамии считался священным, а в соседней Персии на рубеже VIII века до н.э. привел к религиозной реформе Заратустры.[8]

В 450 году до н.э. в северной части Средиземного моря в италийских землях были приняты законы, ознаменовавшие новый этап развития человечества. Эти правовые акты получили наименование «Законы XIIтаблиц» (Legesduodeciumtabularum). Если предыдущие акты, регулирующие вопросы добычи, переработки и распределения рудной продукции были приняты императивным порядком, то Законы XIIтаблиц впервые провозгласили принцип saluspopulisupremalex[9]. В дальнейшем, именно данный принцип позволил участникам гражданского оборота влиять на формирование норм права, регулирующих земельные и иные отношения, складывающиеся по поводу возникновения, изменения и прекращения права собственности на недра. Он позволил устанавливать правовой режим разведки, разработки и добычи полезных ископаемых посредством согласования интересов граждан Рима. Нормы Законов XIIтаблиц распространяли свое действие и на ту часть гражданского оборота, которая была связана с правовым положением недр, оборотом извлеченных из них ископаемых и продукции гороного производства.

О масштабах использования золота две с половиной тысячи лет назад, а, следовательно, и об уровне его добычи, переработки и обработки, можно судить на основании статьи 8 Таблицы X Законов XIIтаблиц:

«А также золота с покойником пусть не кладут. Но если у умершего зубы были скреплены золотом, то не возбраняется похоронить или сжечь его с этим золотом».

Историческое значение Законов XIIтаблиц неоспоримо, но еще более значимо в истории мировой цивилизации создание Гаем Институций.

Институции Гая вследствие рецепции римского частного права стали основой не только действующих гражданских кодексов Франции[10] и Германии[11], имущественные и иные права, описанные в Институциях, сходно регламентируются в настоящее время во многих странах, в том числе и в России.

Не менее важно обратить особое внимание на вещное право Рима потому, что Древнерусское государство поддерживало торговые отношения с Византийской Империей, являвшейся Восточной частью Римской Империи, вплоть до распада последней. В период зарождения торговых связей Руси и Византии в Византии действовал свод законов императоров Льва и Константина, составленный на основе Институций Гая и иных законодательных актов, которые вошли в Дигесты Юстиниана (DigestaJustiniani), он назывался «Эклога». Свод двух императоров действовал до момента разложения Византийской Империи под влиянием готов, затем утратил силу в связи с упрощением хозяйственного оборота.

Внимание к римскому частному праву при изучении истории правового регулирования горного дела обусловлено тем, что нормы, содержащиеся в источниках римского права, стали основой современного романо-германского и англо-саксонского права, как в целом, так и в части горного законодательства, соответственно.

Деление вещей в римском праве на публичные (publicae) и частные (privatae) обусловило дальнейшее регламентирование сделок с землей и иными природными ресурсами посредством отраслей публичного и частного права[12]. В настоящее время, недвижимость и полезные ископаемые, являясь объектом гражданских правовых сделок частного характера, регулируются и публичным порядком. Полезные ископаемые в России были изначально под пристальным вниманием власти, передавались в распоряжение частных лиц, за которыми устанавливался административный контроль.

В Риме вещи были разделены на движимые и недвижимые, телесные и бестелесные. Например, бестелесной (resincorporalis) вещью является имущественное право концессионера, разрабатывающего нефтяное месторождение, а телесной вещью (rescorporalis) – добываемая им нефть.

На ранних этапах становления римского частного права по праву Квиритов (jusQuiritum) манципируемые вещи (resmancipi) передавались путем манципации (mancipatio) посредством меди и весов. Поэтому оформление сделок iniurecessio (уступкой права) и экстраординарный процесс, в отличие от формулярного, потребовали большого количества меди, что повлекло разработку медных рудников, особенно таких, в которых металл можно было добывать открытым способом.

Гомер, описывая договор купли-продажи (emptio-venditio) по римскому праву, говорил:

«Прочие мужи Ахейские меной вино покупали:

Те за звенящую медь, за седое железо меняли,

Те за воловьи кожи, или за волов круторогих,

Те за своих полоненных ...»[13]

Этот стих свидетельство того, что горное дело в части добычи и изготовления металлических предметов находилось на высоком уровне. Если добыча меди открытым способом и получение болотного железа могли практиковаться на ранних этапах римского государства, то в более поздний период римляне для производства шлемов, щитов, мечей, копий и прочего обмундирования, орудий и военного имущества были вынуждены разрабатывать рудники на завоеванных территориях.

Вероятно, подобные процессы происходили и в восточной Европе. Историки и философы Древней Греции отмечали высокую культуру народов, населявших территории, которые можно отнести к югу современной России, в изготовлении изделий из металлов. Об этом историческом факте свидетельствуют данные раскопок скифских могильных курганов. В трагедии «Семеро против Фив» Эсхил, живший в VI-V веках до н.э., писал «... скифская сталь, чужеземка злая, мечет жребии сегодня. Делит отчее наследство беспощадное железо ...». Археологическими исследованиями установлены также следы золотых промыслов на Урале, датируемые первым тысячелетием до н.э.[14]

Упоминая выше о преемственности права Древнерусского государства и римского частного права в вопросах регулирования горного производства нельзя не отметить еще более раннюю связь.

По данным исследований В.О. Ключевского, в VIII веке хазары[15] покорили племена восточных славян – полян, северян и вятичей. Сохранилось сказание о тех временах: «Нашли хазары и сказали им – платите нам дань. Подумали поляне и дали им с каждой избы по мечу. Понесли эту дань хазары своим старейшинам и сказали им – вот отыскали новую дань. Те спросили – где? Ответ – в лесу на горах по реке Днепру. И сказали старейшины хазарские – не добра эта дань, мы доискались её оружием односторонним, а у этих оружие обоюдостороннее. Они будут брать дань с нас и с других стран ... ». Следовательно, восточные славяне к тому времени уже располагали возможностью добывать, закупать и перерабатывать железные руды, ковать свое оружие и сохранять независимость. [16]

Констатацию этого факта можно найти у А.С. Пушкина в произведении «Повесть о вещем Олеге»:

«Как ныне сбирается вещий Олег
Отомстить неразумным хазарам,
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам ......

Когда ко граду Константина
С тобой, воинственный варяг,
Пришла славянская дружина
И развела победный стяг,

Тогда во славу Руси ратной
Строптиву греку в стыд и страх,
Ты пригвоздил свой щит булатный
На цареградских воротах ... ».

Обращаясь к законодательству Византии VIII века, следует отметить Эглога – избранные законы, составленные императорами Львом и Константином. Именно они являются наиболее близкими нормативными правовыми актами, которые должны были влиять на формирование Древнерусского права. В частности византийское законодательство не могло не лечь в основу договоров Руси и Византии в 911, 944, 976 годах. Влияние римского частного права на Русскую Правду незначительно, так как она, подобно Салической Правде франков (Lexsalica), представляет систему казуального права, подобную той, что была сформирована в Риме после 450 года до н.э. Однако Lexsalica как источник материального права гораздо ближе по содержанию к римским законам.

Горные работы в Англии и Германии, земельные отношения во Франции и Италии в начале второго тысячелетия на фоне нарождающегося феодализма нашли свое отражение в соответствующих законодательных актах. Но европейское земельное и горное право было воспринято в России только в XV веке. Следует отметить, что в Германии уже к 1230 году оформились земельные отношения феодального типа посредством издания Саксонского зерцала, которое было источником земского права (landrecht) и ленного права (lehnrecht). Испанское законодательство в XIII веке закрепило феодальные отношения и урегулировало вопросы землепользования, что существенно, так как недра находятся в земле. Семь патрид мудрого короля дона Альфонса определили права сеньоров и вассалов, урегулировали переход прав на феод. В более поздний период вопросы относительно земли и недр становятся более остро. В Средние века земля является основным источником богатства, а полезные ископаемые – основным источником для производства подавляющего большинства атрибутов того времени. Даже в Восточной Европе, например в Сербии[17] и Венгрии[18], в середине XIV – начале XVI века законодательно регулируется земельный вопрос.

Часть III

Правовое регулирование горного дела в России в допетровский период

Горное дело, уровень его развития, масштаб применения продукции горных ремесел по праву можно признать судьбоносным для истории российского государства. В раннем Средневековье уже невозможно представить быт и трудовые будни простолюдинов, торговые, политические и военные отношения в отрыве от горно-рудной промышленности.

Несмотря на то, что нефть из Баку стала поступать в центральные районы России только в XVI– XVII веках, Марко Поло описал состояние бакинского нефтяного промысла в XIII веке, когда этот углеводород использовался для освещения и в качестве лекарства от кожных заболеваний. Позже нефть стала применяться не только в медицине, но и в живописи (в качестве растворителя при изготовлении красок), в военном деле (для изготовления гранат, негасимых ветром свечей и «светлых ядер» для «огнестрельных потешных стрельб»).[19]

Понимание особого статуса и значения горного дела в России мы встречаем уже в XV веке, когда горные предприятия пользовались режимом «льготного налогообложения». К примеру, 6 декабря 1450 года на основании грамоты[20] Великой княгини Софьи Константиновны (Витовтовны)[21], изданной в Ростове[22], на соляные варницы в Нерехотской волости был введен подобный режим:

«Святые дела Троицы, се аз Княгиня Великая София пожаловала есмь игумена Мартиниана Троицкова Сергеева моностыря с братею, или кто по нем ины игумен будет. Что их село Федоровское с деревнями на Нерехте[23], да Юринская деревня, да Гилево, да Северово, да Лисицино, да Кувакино, да Жарово пустошь и иные пустоши, и что к тем землям потягло, да что их три варницы с дворы, и кто у них иметь житии людей на тех землях и у тех варниц в их дворех, и аз их Княгиня Великая пожаловала – ненадобе им моя дань, ни писчая белка, ни мыт, ни тамга, ни вомничее, ни весчее, ни явленное, ни пятенное, ни ям, ни подводы, ни коня моего не кормят, ни сен моих не косят, ни городное дело, ни к становщику, ни к черным людям с тяглыми не тянут ни в которые проторы; ни мои соловары Великие княгини с тех варниц половников не емлют, ни с их водолеев и дровосеков и дрововозов мытники мыта не емлют, ни иные никоторые пошлины. А дает мне игумен с тех земель и людей, и варниц оброком в мою казну на Николин день на осенней с году на год по три рубли. А писцы мои тех их земель и людей и варниц не пишут. А по сей день не приимати им к собе из моее волости из моих сел людей никого ...».[24]

В других грамотах также предусматривался особый порядок деятельности юрисдикционных органов на территориях горных промыслов. Приблизительно в году 1426 административные полномочия Переяславского[25] наместника и его Усольского волостели[26], а также судебные полномочия их тиунов[27] были ограничены в отношении соляных промыслов соответствующих районов, о чем свидетельствует Жалованная грамота Великого князя Василия II Васильевича Темного на соляные варницы у Соли Переяславской. Подобные предписания отграничивают полномочия органов власти и управления на местах от полномочий лиц, управляющих промыслами, и наделяют последних дополнительными, ранее неприсущими им полномочиями, - то есть делегируют их:

«... А случится суд сместной волостным людем с моностыпскими людми, и волостели мои Усольские с игуменовыми прикащиком судят; а прав ли будет, виноват ли – волостной волостелю, а игуменов человек игумену...»[28].

В начале XVI века соль оставалась основным продуктом горного производства России. Солью можно было выплачивать жалованье, использовать в качестве платежного средства, объекта мены. Поэтому роль соляных промыслов в это время возросла настолько, что не только игумены стали получать их и наделяться автономными правами, но даже и частный люд, не имеющий высокого звания. Льготный режим налогообложения одного из солепромышленников свидетельствует о многом:

«... И как на тех местах росчистят колодец, и лес рассекут, и дворы поставят, и кого к себе на те места призовут людей житии, и Наумку с товарищи и тем их людем ненадобе моя Великого Князя дань, ни иные никоторые пошлины на десять лет; а как отсидят те свои урочные лета, и им потянути в мою великого Князя дань и во все пошлины, чем их обложит мой великого Князя писец ...».[29]

Потребности государства российского в черных и цветных металлах в тот период были велики. Однако собственное горное производство в части металлургии было развито слабо, в основном из-за отсутствия горных мастеров и незначительной информации о разведанных запасах.

Еще в 1482 году Великий князь Московский Иван III просил венгерского короля Матиаша Корвина прислать «горных мастеров искусных в добывании золотой и серебряной руды и в отделении металлов от земли»[30]. В 1488 году Иван III вновь обращается к Венгерскому королю с просьбой прислать мастера, который «руду знает, золотую и серебряную, да который бы руду умел разделити с землею, занже в моей земле руда золотая и серебряная есть, да не умеют её разделити с землею». На следующий год, в наказной памяти Юрию Траханиоту и Ивану Халепе, которые были направлены послами к германскому императору Фредерику III, Иван III отдал аналогичное распоряжение.[31] Долгое время русские государи вынуждены были приглашать заморских мастеров. Иван IV Грозный просил шведского короля Иоанна прислать в Россию «добрых мастеров, искусных в добывании руды и её обделывании».[32]

Иван III в 1491 году предпринял попытку поисков руды в районе Печоры. Для этого он послал «немцев Ивана и Виктора, а с ними Андрюшку Петрова и Василья Иванова сына Болотина, да «грека Мануйла Лариева сына», - пишет А. Ф. Бондаренко[33], ссылаясь на летописца Феодора Кирилловича Наремантского, и, далее, цитируя Н. М. Карамзина, констатирует: «Той же осенью возвращались они с Печоры реки и заявили Великому князю, что «нашли медную руду по реке Цыльме, не доходя Космы реки, за полдни пути и от Печоры реки за семь дней».[34] Далее по тексту можно заключить, что лиц, упомянутых Н. М. Карамзиным, Иван IIIотправил с итальянским специалистом копать руду на Устюг. Отмечается, что, по мнению автора «Истории государства Российского», после возвращения из Рима в Москву брата Великой княгини Софии Андрея с послами Великого князя Дмитрия и иными посланниками, вернувшимися с мастерами фряс стенных, полатных, пушечных, серебряных и иных, в России начинает развиваться монетное дело с использованием своего серебра.

В начале правления Ивана IVВасильевича Грозного цветные металлы, в основном, закупались за рубежом, но при этом велся поиск руды и её разработка в пределах своих границ. В 1557 году немец Шлитт, а в 1557 году – вологодский дворянин Осип Непоя, во исполнение царских указов привозили в Россию рудных дел мастеров. Царь использовал всевозможные способы пополнения своего отечества мастеровыми людьми, и, соответственно, оформлял свои решения в виде источников горного законодательства. Так, в 1556 году он выпустил Грамоту[35], которая предписывала находить среди «полоняников»[36] русско-шведской войны 1554 – 1557 годов шведских мастеров по разведке, разработке, добыче, переработке и обработке полезных ископаемых. Причиной такого шага стала осведомленность Ивана IVГрозного о высоком, на тот момент, уровне развития горного дела в Швеции.

Особым образом складывались и получили юридическое оформление отношения Ивана Васильевича Грозного с семейством Строгоновых. Царь    4 апреля 1558 года издал Грамоту (См. Приложение № 1)[37]. В ней было указано, что Григорию Строганову по обе стороны реки Камы передаются земли протяженностью 146 верст со всеми прилегающими лесами, пустошами, реками и озерами. Наместнику предписывалось поставить городок, организовать его охрану и оборону, и, при нем, варить соль, искать руды металлов, заниматься сельским хозяйством. В городке устанавливался бесподатный режим на двадцать лет, разрешалось вести беспошлинную торговлю, ловить рыбу по рекам и варить соль – безоброчно.

Подобными нормативными правовыми актами регулировались отношения с другими горнопромышленниками и горнозаводчиками. Например, брату Григория Строгонова – Якову Иван IV выдал грамоту от 25 марта 1568 года на соляной промысел на реках Чусовая и Кама, установив льготный срок налогообложения – 10 лет. 30 мая 1574 года посредством царской грамоты Якову и Григорию Строгоновым было разрешено самостоятельно добывать руды[38], однако, на них были возложены обязанности по возведению городов в районе открываемых ими промыслов.

Железные руды, как утверждает А.Ф. Бондаренко в «Кратком очерке по истории горного дела допетровской эпохи» в начале XVI века при Великом князе Василии были отысканы около Каширы, при Иване IV – неподалеку от Устюга Великого и Тулы, при Федоре Иоанновиче – у поморских карелов. Со ссылкой на работу И.Х. Гомеля «Англичане в России в XVI – XVIIстолетиях», выпущенную Академией наук в 1865 году, названный выше автор указывает на то, что Лондонское купеческое общество периодически, начиная с 1557 года, запрашивало образцы российской стали. В 1567 году перед Иваном Грозным тем же обществом было сделано ходатайство о постройке железного завода в Вычегде. Ходатайство было удовлетворено, и англичане получили доступ на российский металлургический рынок.

В XVII веке, во время правления Бориса Годунова, иностранные мастера по-прежнему приглашаются для работы в России.

В октябре 1600 года по решению тобольского воеводы, который продолжал дело Строгановых и находился в построенных ими крепостях, началось строительство варниц по реке Нагре. В связи с этим был издан ряд воеводских отписок - это еще один вид документов, по которым можно судить о правовом регулировании горного дела в начале XVII века.

20 декабря 1600 года Борис Годунов издал царскую грамоту, в которой предписал верхотурскому голове Гавриле Самойловичу Салманову обеспечивать сибирские города солью за счет промысла на реке Нагре. Промысел на основании грамоты царя Бориса Федоровича Годунова от 29 ноября 1602 года был подвергнут усиленному надзору со стороны князя Матвея Даниловича Львова, развивавшего соляной промысел в Пелымском крае [39]

Следует отметить, что долгое время воеводы пытались решить проблему соляного промысла на реке Негле Верхотурского уезда, подвергавшегося периодическим набегам вогулов. С октября 1604 года воеводы ведут переписку c Москвой. По итогам сбережения и защиты промысла грамотой Лжедмитрия I от 2 февраля 1606 года некоторые расходы лицам, понесшим ущерб, были компенсированы из царской казны. В дальнейшем соляные промыслы открывались в Сибири в районе Тарских соляных озер в 1611 году, на соляных озерах в верховьях Оби.[40]

В течение XVII столетия государство организовало около двух десятков специальных экспедиций по поиску медных, оловянных, серебряных и железных руд.[41] После смуты положение царя Михаила Федоровича Романова не позволяло ему медлить с отысканием и разработкой полезных ископаемых.

3 октября 1625 года после издания Михаилом Федоровичем грамоты, начались поиски железных руд под Томском. Вскоре в бассейне Тобола были обнаружены два источника железной руды. Первый – неподалеку от реки Ница обнаружен был 1 июня 1628 года, что отражено в отписке Туринского воеводы Воина Корсакова Топольскому воеводе князю Алексею Никитичу Трубецкому от 22 июня 1628 года. Второй – по реке Невье (Нейве) обнаружен 3 июля 1628 года, что упомянуто в отписке Воеводы В. Корсакова воеводе князю А.И. Трубецкому от 24 июля 1628 года. В 1635 году было открыто месторождение железа на реке Яйве. В связи с появлением источников сырья начинают появляться заводы по его переработке. Первый завод по изготовлению чугуна был построен неподалеку от Тулы близь источника воды – речки Тулица. Поставщиком сырья для завода выступал дедиловский район. Кроме того, были открыты заводы: Городщенский, Вепрейский и четыре Скнигские завода.

С 1627 года при участии иностранцев Михаил Федорович организовал компанию по проведению геологоразведочных работ в Сибири, Пермском крае и на Кавказе. В 1633 - 1634 году по распоряжению царя в районе Соли Камской начат поиск медной руды (1633 год), увенчавшийся строительством Пыскорского казенного медеплавильного завода, мощность которого упала к 1666 году в связи с истощением запасов руды; медь найдена в районе Перми (1633, 1634 годы); в Прикамье (1634 год). В 1645 году по настоянию Михаила Федоровича после издания соответствующей Грамоты поиск медной руды был усилен в Сибири на Верхотурье.[42]

С 1634 по 1640 активизируется правовое регулирование производства соли, это вызвано работами в районе озеро Ямыш, на реке Илим и других промыслах. На реке Шилке, что в Забайкалье, по наказу якутского воеводы от 15 июля 1643 года организуется поиск серебряных руд, приведший к тому, что в дальнейшем там были построены Нерчинские серебряные рудники (открыты в 1691 году).

С 1645 по 1676 годы государем становится Алексей Михайлович Романов. С начала своего правления царь отмечает Грамотой деятельность верхотурского воеводы Максима Федоровича Стрешнева, дети которого обнаружили медь в верховьях реки Тагил.[43] В 1646 году Алексей Михайлович издает Грамоту о добыче селитры во всех «русских и сибирских городех»[44].

При Алексее Михайловиче проведена опись медного рудника на Григоровой горе, что неподалеку от реки Кама около 1640 года был заложен в пятнадцати километрах от Соликамска. Это был первый в России рудник по добыче цветного металла, который построили по западноевропейским технологиям. После описи рудник функционировал еще двадцать лет.[45] Описывалась с целью передачи в казну и другая недвижимость: в 1647 году Юрий Телепнев провел опись тульских заводов.[46]

В 1653 царской милостью открылся медеплавильный завод в Казани. Слюдяной и медный промысел уже был развит на тот момент на Енисее, однако, в грамоте от 26 ноября 1658 года государь уделяет особое внимание поиску новых месторождений полезных ископаемых в этом районе.

Начиная с 1658 года, согласно грамоте, изданной Алексеем Михайловичем, общая налоговая нагрузка на горные предприятия, составляла около 10% и выплачивалась в натуре (полезными ископаемыми).[47]

В 60^е – 70^е годы XVII века все больше и больше выдается царских грамот на поиск руд, селитры и алебастра на Северном Урале и Сибири, в районе Двины и Архангельска, а также в Карелии.[48] Царь выписывает подорожные грамоты, оказывает всякое содействие в поиске и разработке минералов. Как утверждает А.Ф. Бондаренко, ссылаясь на сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича от 1915 года, во второй трети XVII века в России уже имеется существенное количество собственных рудных мастеров, по крайней мере, количество русских фамилий превышает количество иностранных в 2,4 раза. [49]

В 80^е годы XVII века Царскими грамотами регулируется активный поиск серебряной руды на Урале, Сибири, Поволжье, выдаются проезжие жалованные грамоты (например, дворянину Андрею Виниусу и вологжанину Якову Галкину, князю Юрию Ивановичу Ромодановскому), грамоты на поиски руд и устройство горных промыслов (например, Петру Петровичу Марселису и Еремею Тимофеевичу Фондергартену).[50] Названные грамоты подтверждали право лица, их получившего, свободно искать и добывать руды, кроме золотой и серебряной, на всех землях независимо от титульного владения. Тем, кто получал царскую грамоту, местные власти не только не должны препятствовать, но, наоборот, обязаны оказывать всяческое содействие.

С 19 мая 1675 года изменены общие правила реализации прав по упомянутым выше грамотам. Владельцам грамот было дозволено добывать золото, серебряную руду и серу, давалось разрешение на строительство под добычу заводов, но под условием. Условие заключалось в следующем: поиск руды производился беспрепятственно, затем также свободно рубился лес на казенных и пустопорожних землях и строились заводы, на землях же поместных, вотчинных и монастырских производилось все то же самое, но по договору. Все работы производились за счет предпринимателей, которые нанимали для этого свободных людей. По открытию руды, двадцать лет добыча её и обработка производились беспошлинно, по окончании срока, назначался платеж с каждой плавильной печи по 150 рублей в год. В случае потребности меди для казны, заводчики обязаны были уступать её по шестнадцать алтын 4 деньги за пуд, но тогда уже пошлин за нее не платили. Металл находился в обороте и мог вывозиться за границу.[51]

В конце 80^х – начале 90^х годов XVII века среди предписывающих нормативных правовых актов, регулирующих горное дело, широкое распространение получают распоряжения воевод в виде наказов[52]. В начале 90^х годов XVII столетия издаются царские грамоты учетно-ревизионного характера. Так, в 1681 году 17 апреля принята Грамота царя Федора Алексеевича дедиловскому воеводе Тимофею Никитичу Тарбееву об учете железных промыслов.[53] Это один из первых актов, который устанавливает необходимость регистрации (государственного учета) промыслов (предприятий), как имущественных комплексов.

Руду ищут на Алдане, Амуре, Аргуни, селитру и слюду – в районе Байкала. В местах обнаружения руды совершают отводные записи посредством выдачи отводных грамот. Этот правоустанавливающий документ в горном деле был предшественником современных горноотводных актов. Полное представление о рассматриваемом документе можно получить, лишь ознакомившись с его содержанием (См. Приложение № 2).

Отводная запись выдавалась на основании царского указа. Во исполнение воли государя воевода и его окольничие люди должными были ехать на определенное в указе место изучать руду и описывать окрестности. На месте специалисты должны были устанавливать межи и грани, занося их в отводные книги, которые по окончании работ передавались в приказную палату и воеводе.

Поиски полезных ископаемых на Алдане, Амуре, Аргуни и других местностях дали свой результат. В местах строителства горных промыслов развиваются различные отрасли экономики, связанные с жизнедеятельностью людей и горным делом, появляются новые города, укрепляются границы.

С 1682 года горное дело регулируется совместными указами, грамотами и распоряжениями государей царей Иоанна и Петра Алексеевичей Романовых.[54]

Горное законодательство в детские годы Петра Алексеевича Романова не систематизировано и представляет собой совокупность разрозненных актов различного уровня. Нет системы и структуры органов управления горным делом, его вопросами ведают различные приказы: Посольский, Тайный, Сибирский, а также Приказы Большой казны, Большого Дворца, Оружейная Палата и Пушечный Двор. Должность горного целовальника долгое время оставалась единственной для горняков, находящихся на государственной службе, иной люд ходил в рудознатцах. Так или иначе, вдалеке уже брезжит рассвет, - это пробивается сквозь вехи истории новый, XVIII век, и «не за горами» новое время, время грядущих потрясений и перемен.

Часть IV

Правовое регулирование горного дела в России в период правления Петра Алексеевича Романова

В конце XVII– начале XVIII веков, не смотря на активную политику государственных деятелей России, направленную на развитие горного дела, по-прежнему давали о себе знать некоторые проблемы его развития. Отсутствие должного уровня технологий приводило к быстрому истощению залежей горных пород, зависимость от иностранных специалистов была достаточно ощутимой, поиск новых месторождений осложнялся географией рудоносных районов, их транспортной удаленностью от центра государства. В сложившихся условиях в начале нового столетия в России было выплавлено 197 517[55] пудов меди. К середине XVIII века мы увидим резкий скачок в развитии горного дела, в качестве примера можно привести тот факт, что в это время Россия выплавляла 2 000 000 пудов чугуна в год, тогда как Англия– 1 300 000 пудов соответственно[56].

27 апреля 1682 года скончался царь Федор Алексеевич Романов. На российском троне оказались сразу два малолетних государя – два сына зачинателя горных реформ, царя Алексея Михайловича Романова. Как отмечалось ранее, в этот период государственное регулирование горного дела осуществлялось совместными актами двух царей. Но в силу возраста юные цари были не самостоятельны. Регент Софья Алексеевна и её фавориты получили неограниченный доступ к природным богатствам, воеводы усилили свое влияние над рудоносными районами.

Только после того, как Петр Алексеевич Романов становится единоличным царем, в 1697 году, в возрасте двадцати четырех лет, он издает царский указ[57] о посылке грека Александра Левандиана со товарищи для разработки серебряных руд под Томском. Осознавая геополитическое положение России на рубеже веков, учитывая международную обстановку вокруг российского государства царь принимает решение о строительстве горных заводов. Сам же едет учиться горному делу и иным ремеслам. 10 июня 1697 года от его имени триумвиратом регентов[58] издается грамота[59], в которой поручается Верхотурскому воеводе Дмитрию Петровичу Протасьеву строительство Большого железного завода на Урале[60]. Несмотря на волю царя, условия горнорудных районов осложняют и без того не легкую обстановку в стране. Например, в 1698 году царю пишут[61] Василий Ржевский и Александр Левандиан, которые сетуют на суровые климатические, погодные условия и иные трудности, делающие подчас невозможным освоение вверенных им копей. Однако царь проявляет упорство, он делает ставку на ресурсы земли, так как от них напрямую зависит положение России в мире. 2 августа 1699 года Петр Алексеевич выдает царскую грамоту кунгурскому воеводе Ивану Михайловичу Коробьину на разведку медных руд, который, опасаясь привлекать кунгурских жителей к горным работам, чинит им препятствия и не велит разрабатывать руду без царского дозволения.

Опыт предыдущих лет лег в основу преобразований будущего императора. В 1700 году 24 августа царь издает Именной указ «Об учреждении Приказа рудокопных дел», который гласил:

«На МосквЪ золотыя и серебряныя и иныхъ рудъ дЪла вЪдать Окольничему АлексЪю Тимофеевичу Лихачеву, да Дьяку КозмЪ Бородину; а сидЪть имъ въ приказЪ Большiя Казны особо, и писать Приказомъ Рудокопныхъ дЪел»[62].

Если ранее «охочие люди» или рудознатцы находились в ведении разных приказов, то, из приведенного документа следует, что из Приказа Большой казны был выделен Приказ Рудокопных дел, который возглавил окольничий[63] Алексей Тимофеевич Лихачев[64].

Новому приказу было выделено помещение, он обеспечивался бумагой и деньгами, во все концы страны чиновники разослали грамоты, которые предписывали по горной части подчиняться только ему.

2 ноября 1700 года вышел царский Указ «О сыске золотых, серебряных, медных и других руд в Московском государстве». Каждый, кто обнаружит полезные ископаемые, на основании данного указа обязан был сообщать о находке воеводам и приказным людям. Руду, в опечатанном виде, следовало присылать в Приказ Рудокопных дел для проведения экспертизы. Если присланные образцы руды давали положительные результаты исследований на наличие искомых минералов, то человеку, нашедшему её и (или) сообщившему о ней, выдавалась награда. Тот же, кто утаивал информацию о наличии полезных ископаемых, должен был быть наказан в Москве по Приказу Рудокопных дел.

Постепенно происходило укрупнение Приказа. В Наказной памяти постельничему Гаврилу Ивановичу Головину от 6 ноября 1700 года, Петром Алексеевичем дано распоряжение о передаче в Приказ Рудокопных дел всех рудокопные дел, которые находились в Мастерской палате.

В начале Северной войны государство должно было обладать мощью и стабильным запасом ресурсов, для того, чтобы в кратчайшие сроки и минимальными потерями одержать победу. Однако сложилась ситуация, когда война была неизбежна, и Россия вступила в нее неготовой к ведению военных действий.

Таким образом, в преддверье долгого противостояния и в начале войны Петр Iиздает ряд нормативных правовых актов, направленных на стимулирование, организацию поисков и добычу руд. Самодержец предписывает Тихону Никитичу Стрешневу, выдавая ему наказную память[65] от 25 ноября 1700 года, организовать поиск природных источников полезных ископаемых. 6 февраля 1701 года царь дает распоряжение боярину Федору Алексеевичу Головину о сыске руд и о систематизации информации о рудниках:

«... отписать в прошлых годех к Соли Камской о сыску серебреных и иных руд к воеводам какие Великого Государя указы посланы и руда в сыску бала ль и какая и в котором году и в каких местах и кто у того рудного дела был приставлен и для чего то рудное дело покинуто и в которых годех»[66].

Петр Алексеевич 22 марта 1701 года дает указание тому же боярину отправить стольника П.Б. Коблукова для «сыску серебряной руды» в Ветлужскую волость Галицкого уезда. Ему же поручается по Наказной памяти от 27 июня[67] того же года обеспечить доставку в Приказ Рудокопных дел серебряной руды, обнаруженной в Шангинской волости Чаронского округа для испытаний.

Об исполнении поручений государя ему периодически докладывают. Доклады записываются в специальную книгу Приказа Рудокопных дел, в которой содержатся данные о поисках, проводимых в исполнение распоряжений царя. В книге этой отмечено, что серебряная руда обнаружена на Медвежьем острове, снаряжена туда экспедиция, но ответа от нее не получено. Сибирский Приказ отвечает, что серебро добывается в Нерчинске и в Томске. Приказ Большого двора, например, доводит до сведения неудачу в поиске серебряной руды в Коломенском, меж Хвилями и в Дорогомилово. Из Посольского Приказа пишут, что ищут иноземцы серебряную руду в Козельском уезде в Дворцовой Дудинской волости, ищут и в Калуге, и что найдена она в горе за рекой Окой.[68]

В ведомости из книги записей Приказа Рудокопных дел о присылке образцов из разных городов[69] говорится, что присылались образцы для испытаний из разных мест[70].

Постепенно функции Посольского Приказа в отношении иностранных горных мастеров передаются профильному приказу.[71] Однако многие неудачи в поиске металлов, потребности в содержании Приказа, военное время и другие причины подтолкнули самодержца на упразднение централизованного управления горным делом в России. Это произошло 10 июня 1711 года путем ликвидации Приказа Рудокопных на основании приговора Правительствующего Сената «об упразднении Приказа рудокопных дел» по указу Петра I, рудокопные дела переданы на уровень губерний и поручены генерал-губернаторам и губернаторам.

17 мая 1715 года «самодержец указал по имянному своему Великого Государя указу Рудному приказу быть по прежнему и ведать ево касимовскому царевичу Ивану Васильевичу»[72]. Приказ был переведен в Санкт – Петербург. Через четыре с половиной года в году 1719 10 декабря издан Указ «Об учреждении Берг-Коллегии и свободе рудосыскного и рудокопного предпринимательства»[73]. Указом запрещалось губернаторам и нижестоящим чиновникам вмешиваться в дела Берг-коллегии[74], он предписывал искать золото, серебро, олово, медь, свинец, железо, селитру, серу и иные ископаемые, царь повелевал создавать промыслы, устраивать заводы. Нашедший минералы должен был во исполнение воли царя отослать их в Берг-коллегию для экспертизы и по заключению её, основывать производство.   Заводчикам выделялось 250 квадратных сажень под обустройство хозяйства. Дозволялось искать и добывать ископаемые на чужой земле, но при этом с добытого платить 1/32 долю от прибыли. Коллегия могла давать заводчикам кредиты на открытие производства. Лицам, нашедшим руду, предоставлялось вознаграждение. Мастеровые люди, трудившиеся на рудниках, освобождались от налогообложения полностью. Предприниматели должны были платить налог – 10 % от прибыли, а также по требованию Коллегии на её нужды. Допускалось освобождение от налогов, если заводчик нес убытки, которые превышали будущую прибыль за последующие годы работы предприятия, но на столько лет, чтобы окупились лишь убытки, а с прибыли платился налог. Без разрешения Берг-коллегии запрещалось продавать продукцию горного производства за рубеж, внутри страны такая продукция не была ограничена в обороте. Горные заводы, построенные с разрешения царя и переданные предпринимателям в собственность, могли передаваться по наследству и не могли быть изъяты, за исключением случая, когда заводчик сам не сможет содержать свой промысел. К тем же, кто не сообщит о находке руды, либо будет препятствовать другим людям её искать или добывать, должны применяться следующие санкции: немедленное телесное наказание, смертная казнь, лишение всего имущества. Таким образом, указанные действия, в случае их совершения, признавалось преступлением против государственной власти.

В 1719 году Берг-коллегия была объединена с Мануфактур-коллегией, у этих двух коллегий было общее управление, но каждая из них работала по своему Регламенту.

Несмотря на то, что царь призывал иноземцев на российскую службу в качестве рудокопных мастеров[75], он пытался избавиться от иностранной зависимости: обязывал дворянских и купеческих детей учиться, отправлял за границу лиц всех сословий для обучения различным специальностям, в том числе и горным.

Указом от 4 марта 1720 года «О заводах»[76] предписывается вести учет всего добытого и выплавленного, а фискалам – вести учет полученного дохода в казну в качестве налогов с заводчиков, и обо всем докладывать и ничего не утаивать, а лиц утаивших наказывать жестоко. Исполнение данного указа возложено на губернаторов под угрозой применения к ним штрафных санкций в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения поручения. Царскими указами в этот период регулируется горное дело на башкирских землях[77], где открыт серебряный и медный промысел.

Первым президентом Берг-коллегии становится генерал-фельдмаршал, сенатор Брюс Яков Вилимонович, руководивший ею до 1726 года. При этом следует отметить, что при нем находилось много талантливых государственных служащих, одним из которых был Василий Татищев. Артиллерийский капитан Татищев в 1720 году посылается лично Петром Iв Сибирскую губернию для осмотра рудных мест и строительства заводов по переработке руд, о чем издается совместный Указ царя и Правительствующего Сената – новая форма нормативных правовых актов, регулирующих отношения, связанные с горным делом.

С 1721 года Петр Алексеевич Романов провозглашается императором, после чего начинаются государственные преобразования. Указом императора от 12 января 1722 года «О присутствии на заседании Сената президентов важнейших коллегий, в том числе Берг-коллегии»[78] из Берг-коллегии была выделена Мануфактур-коллегия. В следующем месяце был издан императорский указ об учреждении Берг-Конторы (Берг-Раты) в Москве, а на местах создаются Берг-Амты. В апреле 19 числа того же года, находясь в селе Преображенском, самодержец издает Указ по Берг-коллегии «О нечинении никаких обид и налогов рудопромышленникам»[79], изданный по причине доношений, поступавших императору, о бесчинствах старост, прикащиков и помещиков на местах, которые препятствовали поиску полезных ископаемых.

После основания Санкт-Петербурга в Россию все охотнее стали приезжать иностранные предприниматели. К примеру, 19 апреля 1722 года был разработан проект инструкции о заключении контракта с Миссисипской компанией в Париже «для размножения российских рудокопных заводов»[80], который позволял иностранцам строиться в Петербурге, искать и добывать руду, но при условии уплаты всех видов налогов и пошлин.

Инструкции становятся еще одним источником горного законодательства, они принимаются императором. Такова, например, инструкция[81], данная генерал-майору де Генину, управляющему заводами в Сибири и на Урале с целью наведения порядка на вверенных ему казенных промыслах.

При Петре I активизируется поиск каменного угля, на основании указов которого снаряжаются поисковые экспедиции, в том числе, в район Днепра. В целях увеличения собираемости налогов, уменьшения обременений казны на содержание заводов, а также привлечения частных инвестиций Василий Татищев готовит императору доношение о передаче казенных медных рудников частным владельцам, который был заслушан последним в феврале 1724 года.

Указами Петра Алексеевича регулировались не только административные, а также гражданские правовые отношения, складывающиеся между заводчиками, не только фискальные, но и трудовые, и семейные, и жилищные отношения. Так, о разрешении трудовых споров между мастерами и подмастерьями по указу царя имеется запись[82] в Берг-коллегии. Указом Петра Iот 26 июня 1724 «О содержании работных людей на горнорудных заводах»[83] года запрещено женить горных рабочих, особенно на сибирских предприятиях, а если кто женится, то подлежит высылке на прежнее место жительство вместе с женой.

Петр Алексеевич Романов заложил фундамент развития горного дела в России на века, горное законодательство при нем получило своё развитие и систематизацию, реализация норм права стала обеспечиваться должным образом, у горного дела появилась своя система и структура управления. После смерти монарха следовала череда дворцовых переворотов, но никто из последующих правителей не отличился таким масштабом государственного мышления и деятельности, недаром, имя Петра I вошло в историю с титулом «Великий».

Часть V

Правовое регулирование горного дела в России после правления Петра Великого до начала XIX века

В 1725 году на российский престол взошла Екатерина Алексеевна Романова[84]. Некоторые историки утверждают, что фактическим правителем России при Екатерине I был соратник Петра Алексеевича Романова – светлейший князь, генералиссимус Александр Данилович Меньшиков. Данный факт следует и из документов, описывающих политику верховной власти по части горного дела. В период властвования[85] вдовы императора, начинания покойного супруга продолжали претворяться в жизнь, о чем свидетельствуют документы.

Так, 21 сентября 1725 года в свет вышел Указ Екатерины Алексеевны из Берг-коллегии по доношению советника Михаэлиса[86]. В названном документе предписывалось «чтоб руда праздно ни мало не лежала», то есть перерабатывалась в кратчайшие сроки. Если у какого-нибудь завода мощности не хватало, то руда, поставленная этому заводу, должна была передаваться на другие, менее загруженные предприятия. Рассматриваемым нормативным правовым актом императрица повелевала генерал-майору Геннину, ведавшему заводами на Урале, увеличить производство серы и медного купороса. Кроме того, на него возлагалось «умножение при плавильных заводах в прудах воды», для того, чтобы завод выплавлял максимально возможное количество металлов. Особое внимание в указе было обращено на заготовку угля, необходимого для плавильного производства, отметим, что за нарушение правил его поставок предусматривались штрафные санкции.

В следующем, 1726 году, 4 февраля издается Манифест о выпуске Плат из красной меди на сибирских казенных заводах[87]. Этот источник права содержит указания суверена о том, что из чистой красной меди следует делать Платы. В центре Платы российскими литерами, а не цифрами, указывался её номинал, по углам изображались государственные гербы. За номиналом указывался год выпуска, а под литерами тем же шрифтом указывалось: «Екатерина I». Номинал плат был следующим: рублевые, полтинные, полуполтиныые, гривенные. Платы имели содержание меди соответственно: четыре фунта; два фунта; один фунт; тридцать восемь и две пятых доли золотника. Реальное обеспечение Плат достигалось соотношением десять рублей – пуд меди, средства, затраченные на их изготовление, в стоимость Плат не включались и ложились обременением на казну. Императрица повелела:

«и ходить тем Платам в народе за всякие товары, и в подати в казну и из казны в расходы, а для тяжелости их, дабы в привозе убытку не имели, кто похочет, тем переводить через вексили».

28 апреля 1726 года на основании доношения из Сибирского Обер-Берг-Амта вынесено решение Берг-коллегии, оформленное императорским указом от 2 мая 1726 года[88], в котором выражается недовольство тем, что угольные мастера были выписаны для работы в Олонецком районе, и задается вопрос: «... чего ради угольного мастера не выписали из русских учеников?».

После учреждения в 1726 году императрицей Екатериной Алексеевной Верховного тайного совета её власть становится все более опосредованной, а в 1727 году российским императором становится двенадцатилетний внук Петра Алексеевича Романова – Петр II. При нём усиливается борьба за власть между фаворитом предшествующей монаршей особы А. Д. Меньшиковым и князьями Долгоруковыми, что, с одной стороны, негативно влияет на процесс развития горного дела, а с другой, - предоставляет горным чиновникам большую свободу.

При малолетнем императоре продолжает действовать Верховный тайный совет, созданный Екатериной I в качестве совещательного органа, который постепенно становится центральным органом государственного управления.

Со ссылкой на Генеральную Привилегию Петра Великого от 1719 года Верховный тайный совет 26 сентября 1727 года издает Манифест «О строительстве в Сибири в отдаленных местах заводов без позволения Берг-Коллегии»[89]. Манифест подтверждал петровскую Привилегию и распространял её на новые территории. Новый порядок предоставлял промышленникам выбор: везти налоги в Санкт-Петербург или уплачивать их в Екатеринбурге в Сибирский Обер-Берг-Амт. В документе поощрялась разработка и изготовление руд всех металлов, минеральных красок и цветных каменьев, а заниматься может горным делом каждый «какова чина и достоинства ни был». Сборы в казну оставались на прежнем уровне, так же, как и раньше запрещалось вывозить руду, металлы и готовые изделия из неё за рубеж. Интересы промышленников охраняются от произвола воевод и прочих чиновников, которым запрещается принудительно скупать продукцию заводчиков. Манифест предусматривает процедуру разработки месторождения и извещения о таковой властям на местах и в центр. Особый таможенный и налоговый режим устанавливается в отношении драгоценных камней:

«... кто какие каменья сыщет и продавать станет, никакой пошлины не брать, и в таможнях к явке не принуждать, а когда оные каменье будет в деле, и станут перепродавать один другому, а не из первых рук кто найдет, тогда в пошлинах поступать по особливому пошлинному уставу».

Примечателен и Манифест Верховного тайного совета «О вольном промысле слюдой» от 26 сентября 1727 года[90]. В нём говорится, что для поиска и добычи слюды следует отпускать посадских с паспортами из ратуш и магистратов, но не от воевод, а разночинцев с паспортами от воевод. Вместо десятины предусматривалась пошлина – по гривне с рубля, и налог с продаж (перепродаж) – пять копеек с рубля. Пошлина бралась однократно, при перепродажах передавался документ о её уплате. Налог с продаж взимался каждый раз при совершении сделки по месту её совершения. Для борьбы с уклонением от уплаты причитающегося в казну имущества, обменный процесс должен был сопровождаться выписками фискалов и поручительствами продавцов, подтверждавшими соблюдение налоговых процедур. Отсутствие выписок при проверке влекло обязанность уплаты неполученного в бюджет государства и иные правовые последствия.

Указом Петра II Сенату «О разрешении заводить рудные предприятия в Иркутской и Енисейской провинциях без позволения Берг-Коллегии» от 26 сентября 1727 года в дополнение к Генеральной Привилегии разрешалось открывать рудные заводы в уведомительном порядке за рекой Тобол, вдоль Енисея и на Урале.

В 1727 году на Камчатку по повелению императора была организована экспедиция, её возглавил казачий голова Афанасий Шестаков, а в помощь ему был приставлен голландский пробирный мастер Симон Гардеболь с необходимой амуницией.

В 1728 году в октябре месяце вернулись в Екатеринбург из Швеции люди, направленные ранее туда для обучения горному делу: пять мастеров и маркшейдер Леоний Бекетев. Вельможи, опекавшие императора, понимали, что успех страны, а значит и их благополучие и стабильность, зависят от экономики, горное дело в те времена составляло её основу. Но более фундаментальное значение для всякого дела и всякой экономики всегда оставалось знание, поэтому, в феврале 1729 года Обер-Берг-МейстерЯган Фридриг Блиэр был назначен коллежским асессором в Берг-коллегию и возглавил работу по переводу на русский язык иностранной литературы по горному делу.

1730 год представил России очередного правителя. На престол силами Верховного тайного совета была возведена герцогиня Курляндская Анна Иоанновна – племянница Петра Великого, правившая страной десятилетие.

Начало её правления ознаменовалось ликвидацией Берг-коллегии как самостоятельного органа управления, о чем был издан Указ[91]. Он предусматривал вхождение Берг-коллегии и Мануфактур-коллегии в состав Коммерц-коллегии. При этом между объединенными ведомствами оставалось функциональное разделение полномочий: укрупненное ведомство продолжало ведать делами «к коммерции принадлежащими», экспедиция Коммерц-коллегии, заменившая Мануфактур-коллегию, ведала «фабриками и мануфактурами», а экспедиция, созданная взамен Берг-коллегии, вела дела «горные и минеральные».

До 1731 года президентом Берг-коллегии был Алексей Кириллович Зыбин, руководивший ей с 1726 года. После упразднения Берг-коллегии горными и минеральными делами стал ведать президент Берг-Коммерц, Мануфактур-Коллегии. На эту должность императрицей был назначен член Тайного совета, сенатор Алексей Львович Нарышкин, возглавлявший коллегию до 1736 года.

Не менее чем иные правители, императрица Анна понимала, что от состояния горного дела «зависит казенной Ея Императорского Величества интерес и не малый»[92]. Поэтому, генерал-лейтенанту Вилиму Ивановичу де- Геннину Управляющему Уральскими горными заводами[93] поручала оказывать горным предпринимателям всяческое содействие.

Выдающимся государственным деятелем XVIII века был Василий Никитич Татищев. Указом от 12 марта 1734 года[94] действительный статский советник В.Н. Татищев был назначен Управляющим Уральскими горными заводами казенными и партикулярными для чего направлен в Сибирскую губернию.   23 марта 1734 года императрица Анна Иоанновна утвердила в отношении В.Н. Татищева инструкции, в которых поручила принять дела у В.И. Генина; искать, добывать и перерабатывать руды; убыточные предприятия не заводить; конкуренции между различными промыслами на одной земле не допускать; в разведанных местах строить заводы, привлекая местное население (башкир); составить подробные географические карты районов, обозначить на них ископаемые и заводчиков; добывать мрамор и иные каменья и т.д.

В 1734 году, начавшиеся еще при Иване IV Грозном поиски серебряной руды в районе Архангельска увенчались успехом, о чем пишет[95] в своем донесении штенфорвальтер Коммерц-коллегии Федор Милюков (старший), который сообщает, что на Медвежьем острове Кольского уезда Архангельской губернии обнаружена серебряная руда. В доношении В.Н. Татищева «Об обнаружении в Томском уезде рудной горы с предложением назвать её «Благодать»[96], датированном 19 сентября 1935 года, сообщается об обширных залежах серебряной руды, добыча которой обойдется дешевле, чем в других районах из-за свойств горной породы.

В упомянутой выше инструкции, данной Татищеву, Анна Иоанновна повелевает «Сочинить Устав, к которому, для совета, созвать самых промышленников или приказчиков; и оный прислать к Нам для рассмотрения». Управляющий Уральскими заводами разработал Устав, как было предписано.

«Заводский Устав»[97] В.Н. Татищева включал преамбулу и восемь глав. В преамбуле Устава говорится об эволюции управления горным делом и о преемственности политики правителей.

Первая глава «О должности, власти и преимуществе Главного заводов Правителя или канцелярии», состоит из тридцати пяти статей, которые регулируют вопросы разделения и разграничения полномочий и функций в горном деле. В данной главе содержатся статьи о власти над подчиненными, суде, заработной плате, об открытии предприятий, финансах предприятий, заводах и их переносе. Нашли свое закрепление нормы о казенном и партикулярном заводском имуществе, надзоре, а также контроле производства, правовом положении подданных и иностранцев, о приписке деревень, школах, крепостях и защите поселений заводчиков и т.д.

Вторая глава «О должности и власти советника» состоит из семи статей, в них речь идет, соответственно, о должности и власти Советника, содержании Канцелярии, полномочиях Советника в отсутствие Главного Правителя, его поездках на партикулярные заводы, и урегулировании разногласий между промышленниками по их просьбе, об акциденциях.

Третья глава статей не содержит и заключается в одном абзаце: «О должности Ассесора». Следующая, четвертая глава, «О должности, власти и преимуществе Главного Земского судьи или Воеводы Екатерининского ведомства», включает сорок три статьи. В статьях решаются вопросы судебной и административной юрисдикции, судопроизводства, содержатся нормы о наказаниях, труде крестьян, сборе рекрут, приписке крестьян и деревень, правовом положении крепостных крестьян при заводах, об иностранных и о свободных российских подданных, о сборах, таможнях, заставах, об обеспечении быта и о питании.

Глава пятая не имеет названия, в ней двадцать семь статей, регулирующих вопросы финансово-экономического характера, в них регламентируется и фискальная политика. Глава шестая «О должности главного горного межевщика или Обер-маркшейдера» изложена в пятнадцати статьях, нормы которых регулируют маркшейдерское дело, картографию и подготовку специалистов. Седьмая глава «О Докторе Медицины или Берг-физика», включает двенадцать статей. И, наконец, восьмая глава из одиннадцати статей названа «О должности заводского комиссара или Обер-Гиттенфервальтера».

Однако, несмотря на высокий уровень подготовленного В.Н. Татищевым нормативного правового акта, его соответствия интересам казны и частного капитала, по планам временщика Бирона, являвшегося фаворитом императрицы и имевшим существенное на неё влияние, в горном деле России не должен был быть установлен подобный порядок. Бирон предпринял шаги для ослабления русских промышленников. Он решил провести реформу горного дела и выписал для этого немецкого Обер-берггаупт-мана Курта Александра Шемберга. Целью всесильного фаворита было распределение частных промыслов в руках верных ему людей, установление контроля за партикулярными и казенными предприятиями. Вследствие действий, предпринятых Бироном, проект «Заводского Устава» не был утвержден.[98]

Итак, 23 июля 1736 года согласно капитулярии[99], данной Генералу-Берг-директору барону фон Шембергу, он приглашался на российскую государственную службу в специально создаваемое для него ведомство, учрежденное Указом императрицы Анны «Об отделении горных дел от Коммерц-Коллегии и образовании Генерал-Берг-Директориума»[100], вслед за которым был вынесен соответствующий Приговор правительствующего Сената от 21 августа 1736 года. Названный Указ гласил:

«Понеже помянутому генерал-берхдиректору Шемберху, яко президенту Генерал-берх-директории, правление всех в государстве горных и рудокопных дел поручено, то действительному статскому советнику Татищеву, сколько до порученных ему сибирских заводов касаетца, равно как протчим заводцам, под ведомством его, Шемберха быть надлежит».

Цитируемая выдержка из документа дублируется и в Манифесте от 4 сентября 1736 года[101], что особенно подчеркивает противостояние российских горнопромышленников под началом В. Н. Татищева и иностранного элемента.

«Божию милостию Анна императрица и самодержица всероссiйская» расширила Берг-Привилегию Петра I Манифестом «О Берг-Регламенте»[102]. Берг-Регламент явил собой противоположность Берг-Привилегии с точки зрения интересов российского государства и отечественных промышленников. В новом акте дозволялось строить заводы и заводить компании не только российским подданным, но и иностранным: «... каждому, обрЪтающимся и не обрЪтающимся въ службЪ Нашей, такожъ и управителямъ горных дЪелъ всемилостивЪйше позволяемъ[103]».

Иностранцы получили доступ к драгоценным и полудрагоценным каменьям, всем видам рудных полезных ископаемых, минералам, необходимым для изготовления минеральных красок, и, более того, к купоросу, сере и селитре, что категорически запрещалось как Берг-Привилегией, так и монаршими указами предыдущих правителей. Если ранее предприниматели за свой счет должны были обустраивать промыслы, то теперь они могли обращаться при обнаружении полезных ископаемых к казне за субвенциями. Вполне очевиден тот факт, что преимущественное право на получение целевого финансирования имели иностранцы, так как руководитель Генерал-Берг-директории, ответственный за такое финансирование, руководил горным делом России через переводчиков.

Подданные других стран получили возможность наследовать горные предприятия. Даже в случае войны с другим государством права заводчиков-иностранцев не прекращались: на время войны – доступ к доходам предприятия приостанавливался, но после её окончания заводчику или его наследникам выплачивались доходы за годы войны. Доля в собственности предприятия теперь ни у кого не отнималась за долги, а требования кредиторов удовлетворялись за счет сумм дохода должника по мере его поступления от этого предприятия. Заводские участки по усмотрению Генерал-Берг-директории могли предоставляться сверх того размера, который поименован Петром Великим. Анна Иоанновна понизила отчисления собственнику земли, на которой ведется добыча полезных ископаемых, с 1/32 части прибыли (либо произведенной натуральной продукции) до 2/100[104], за дрова и леса следовало платить их владельцам полностью и по цене того места, где предприятие функционировало. Если промышленник разрабатывал не в полной мере или не все копи в каком-либо районе, то третьи лица получили возможность просить отвод у Генерал-Берг-директориума на более интенсивную разработку этих же рудников или неразрабатываемых участков. Эта норма позволяла производить передел собственности, ограниченный лишь усмотрением Генерал-Берг-директориума в лице директора. К тому же, она лежала в основании передачи казенных заводов и отводов в частные руки, преимущественно иностранцам, отобрания у прежних заводчиков их предприятий, хищнического истребления природных ресурсов не в интересах государства российского и среды обитания будущих поколений.

Льготный режим налогообложения по Берг-Регламенту устанавливался дифференцированно – в зависимости от состояния рудников, но не более чем на четыре года подряд, а исчислялся он с момента выдачи привилегии. Предусматривалась возможность выдачи из казны на срок ссуды или кредита на обустройство технологически сложных штольных шахт. Отечественный производитель «надлежащим» образом защищался только в части поставки продовольствия для нужд горных предприятий, закупка съестных припасов за рубежом запрещалась. Однако ничто не мешало иностранцам держать свое сельскохозяйственное производство в России или заниматься перекупкой продукции сельского хозяйства на открытом рынке. Тем более что на разнице в цене можно было получить существенную прибыль в силу того, что поставщик провианта для горных предприятий освобождался от налогов и сборов и не подлежал таможенному контролю[105]. Запрещалось лишь приобретать такое продовольствие на перепродажу, оно должно было идти на обеспечение нужд промышленников.

Императрица Анна не заботилась о возобновлении плеяды российского мастерового люда по части ведения горных работ. Властью стимулировалась экономическая интервенция: казна обременялась выпиской и содержанием зарубежных мастеров для горных предприятий вплоть до передачи их заводчикам на содержание по приезду мастеров на производство, увеличивалась зависимость от квалифицированной иностранной рабочей силы, а российская интеллигенция не формировалась. Иностранцы официально пользовались защитой императрицы[106]. Не разрешалось передавать горнопромышленникам и приписывать к предприятиям крестьян целыми волостями, но разрешалось несколькими дворами. Можно было строить деревни и заселять их покупными крестьянами. Приписанные или же покупные крестьяне, обслуживавшие горные заводы, от налогов и военной повинности освобождались.

В случае возникновения потребности у казны промышленники были обязаны продавать государству по рыночной цене 2/3 производимой продукции. Преимущественное право на покупку золота, серебра, свинца и селитры оставалось за державной властью. Но если при наличии предложения поименованных выше ограниченных в обороте товаров со стороны заводчиков имелось, а для выкупа их в казне не находилось денег в течение месяца, то можно было продавать такие товары «за море», но при условии уплаты всех налогов и пошлин. В этом случае ограниченные в обороте товары большими партиями можно было продавать за рубеж только с разрешения Генерал-Берг-директориума. Остальные виды продукции горной промышленности оборачивались свободно.

Ставки налогов по Берг-Регламенту снижались. Если Берг-Привилегия требовала десятину в казну и уплату внутренних пошлин, то теперь с золотника чистого золота налог – два рубля тридцать копеек; с золотника чистого серебра - четырнадцать копеек; с пуда меди, олова и свинца – бралась десятая часть без взимания внутренних пошлин; с остальных ископаемых так же – только десятую часть. Налоги могли взиматься в натуре или деньгами в зависимости от обстоятельств. На железо устанавливался особый порядок налогообложения: платилась и внутренняя пошлина, и пропорция с выплавленного железа, устанавливаемая по заводу Демидова.

Реализация привилегий осуществлялась через Генерал-Берг-директориум, или местные горные управления, через воевод и прочих чиновников на местах. В эти органы следовало сообщить об использовании привилегии и обо всех намерениях, касательно горного дела.

Последним указом, изданным Анной Иоанновной по горной части, является Указ от 7 сентября 1740 года «Об оказании помощи профессору Академии наук Миллеру в осмотре и описании уральских и сибирских горных заводов»[107], более эта особа рудных дел не касалась.

  Елизавета Петровна Романова[108] сменила на троне расточительную предшественницу, правившую до неё десять полных лет. Дочь первого российского императора, укрепившись на троне, стала продолжать курс отца.

В 1742 году правительствующий Сенат обратился с предложением к императрице об упразднении Генерал-Берг-директориума и восстановлении Берг-коллегии. Сенат указывал, что слияние в 1731 году Берг-коллегии не было эффективным управленческим решением, а выведение из состава Коммерц-коллегии Генерал-Берг-директориума в качестве автономного центрального органа государственного управления горным делом под единоначалием Шемберга оказалось губительным для развития этой отрасли экономики в России.

Указом императрицы Елизаветы Петровны из правительствующего Сената от 11 апреля 1742 года[109] восстановлена Берг-коллегия и упразднен Генерал-Берг-директориум.

Президентом восстановленной Берг-коллегии был назначен генерал-майор артиллерии Антон Федорович Томилов, служивший некогда на уральских горных заводах. Горное дело вернулось в прежнее русло. На Камчатке в 1748 году служилый Дмитрий Наквасин, выполнявший задание сержанта Емельяна Басова по поиску провизии на морском острове в Охотском море, обнаружил медную руду. Руда была изучена и дала отличные результаты при испытании, освоение Камчатки продолжалось, совершенствовались прежние производства. Президент Берг-коллегии А.Ф. Томилов руководил освоением Дальнего Востока до 1753 года, пока ему на смену не пришел генерал-майор Опочинин Михаил Степанович, стаявший у начал горного дела вплоть до 1760 года. В 1760 году президентом Берг-коллегии[110] назначен Иван Андреевич Шлаттер, переведенный с должности Директора Монетного двора. Иван Андреевич считался крупным специалистов в области горного дела и обработки цветных металлов, он эффективно использовал свои знания и опыт для пользы России.

В конце правления Елизаветы Петровны большинство рудников было роздано вельможам – это была очередная неудачная попытка передать основу государственности частным лицам[111]. Соответственно, с постепенным переходом имущественных комплексов в руки частных лиц дополнительного централизованного правового регулирования горного дела в масштабах всей страны не проводилось. Каждый владелец самостоятельно, руководствуясь уже существовавшими и описанными нами выше нормами права, управлял производством. Чрезмерная автономия, самовластие владельцев привели к упадку производств, чрезмерной эксплуатации природных богатств, а произошло это по причине отсутствия динамики правового регулирования. Реализация же существовавших норм была осложнена тем, что собственниками горного имущества стали самые высокопоставленные вельможи.

В 1762 году, после кратковременного правления императора Петра III, к власти, посредством дворцового переворота, пришла его жена – немецкая принцесса Софья Фредерика Августа, - в крещении и по мужу Екатерина Алексеевна Романова. За тридцать четыре года пребывания на троне Екатерина II расширила государственные границы, укрепила рубежи. К России были присоединены такие природные ресурсные базы, как Крым и Северный Кавказ, а вместе с ними Северное Причерноморье, Западная Украина, белорусские и литовские земли.

По вступлению на престол новая императрица стразу же предприняла шаги по возвращению горных заводов, розданных Сенатом и императрицей-предшественницей. Так в казну вернулись в качестве возмещения долгов Гороблагодатские заводы, обратно получено от Ягужинских, Воронцовых, Чернышёва все ранее переданное им. В 1763 году по велению государыни учрежден в составе Берг-коллегии Департамент по монетным делам, следовательно, эмиссионная функция валютного регулирования вновь перешла горному ведомству. Екатерина II внесла новацию в горное законодательство, реализация которого, во многом, была возложена графа Аполоса Эпафродитовича Мусина-Пушкина, пришедшего в 1767 году на смену И.А. Шлаттеру.

Заметным шагом со стороны самодержицы является издание по совету профессора П.С. Палласа в 1769 году распоряжения о направлении в разные концы империи трех горных партий, а также экспедиций. Целями таких мероприятий были разведка и разработка полезных ископаемых, инвентаризация горных промышленных предприятий и описание их состояния. Немаловажной задачей ставилось картографирование страны, нанесение на карты месторождений и горнопромышленных районов.

Обобщая опыт предыдущих лет, анализируя процесс реализации проекта П.С. Палласа, государственные мужи всерьез задумались о создании в России кадрового резерва специалистов по горной части, который бы мог возобновляться стабильно и собственными силами, независимо от притока иностранцев. С предложением к императрице по данному поводу выступил Сенат, ходатайствующий о создании Горного училища, на что Екатерина Алексеевна наложила резолюцию: «Быть по сему». Так в октябре 1773 года, 21 дня, было учреждено первое в России учебное заведение по подготовке специалистов горного профиля[112].

Всего было открыто пятьдесят четыре учебных места: из них двадцать четыре бюджетных и тридцать партикулярных. На бюджетные места принимались лица, обучающиеся в Московском Университете из числа дворянских и офицерских детей не старше шестнадцати лет – подданных российских, а также иностранцев при переходе их в вечное подданство российское, которые знали хотя бы два из трех обязательных языков[113], а также владели основами арифметики, геометрии и химии. На платной основе принимали из числа детей российских заводчиков, офицеров, и, кроме того, иностранцев поступавших в вечное российское подданство в возрасте не старше пятнадцати лет. Предписывалось изучать горным студентам арифметику и алгебру, геометрию и маркшейдерское искусство, минералогию и металлургию, черчение и химию, механику, физику и гидравлику. Один раз в пол года сдавался экзамен для определения уровня подготовки и дальнейшей специализации, по итогам обучения проводилась итоговая аттестация. Выпускникам, как правило, прошедшим её успешно, присваивалась квалификация соответственно должности Шихтмейстера Горного корпуса. Иные же нерадивые определялись на службу в унтер-офицерские чины, чтоб отслужили потраченные на них казенные деньги. Коммерческие студенты должны были работать на заводах, оплачивающих их обучение, а если возникнет необходимость, то могли поступить на государственную службу в горное ведомство.

Содержаться училище должно было за счет средств горных промышленников, однако, последние не смогли вовремя обеспечить уровень выплавки, необходимый для покрытия расходов на финансирование. Вследствие чего, финансирование полностью, за исключением платы за обучение коммерческих студентов, было возложено на казну с последующим возмещением. Поэтому, до перехода на отраслевое финансирование, решено было деньги[114] положить в банк и содержать училище на проценты. Училище было учреждено по Плану сенатора и кавалера Михаила Федоровича Самойлова[115] и отдано в ведение Берг-коллегии.

В период царствования Екатерины II после учреждения училища на двадцати шести государственных и ста шестидесяти девяти партикулярных заводах впервые стали трудиться отечественные специалисты, выученные в России в профильном учебном заведении. В его стенах активизировалась работа по сбору, систематизации и публикации сведений в области геологии, минералогии, поиска и разведки месторождений полезных ископаемых, особенно после создания при нём Ученого собрания. Был подготовлен и издан ряд целевых и обобщающих научных трудов отечественных и зарубежных авторов, в том числе: «Горный словарь из семи книг»[116], «О турфе»[117], «Наставление к подземной геометрии и прочие»[118], «Кобальтословие»[119], «О драгоценных камнях»[120], «Введение в горное познание земного шара»[121], «О роговой руде»[122], «О начале и рождении металов»[123], «Известие о саксонском рудном кряже»[124], «Первыя основания физики»[125], «Опыт рудословной системы»[126], «Первыя основания искусства горных и соляных производств (в семнадцати цастях)»[127] и др.[128]

Первый выпуск Горного Училища состоялся в 1777 году[129], до этого момента приходилось, в случае необходимости привлекать иностранных специалистов. Например, в 1775 году императрица дала распоряжение[130] о выписке из Англии мастеров для разработки каменного угля.

В том же, 1775 году, Екатериной II издается «Устав Казенной Палаты». Согласно данному Уставу, Берг-коллегия передает свои функции третьей (винной) и четвертой (соляной) Экспедиции Казенной Палаты. Горное дело передается на уровень губерний, где создаются соответствующие Экспедиции при местных Казенных Палатах. Горное Училище, в свою очередь, было передано Санкт-Петербургской Казенной Палате.

В третьей Экспедиции учреждалась должность Советника для горных дел, которому поручались все заводы, как казенные, так и партикулярные. На него были возложены exoficioфункции по управлению горным делом, надзору за производством и его контролю, отыскании новых приисков, доставлении в казну металлов с заводов и иные.

В 1781 году было учреждено Пермское наместничество из двух областей: Пермской и Екатеринбургской, то есть тех регионов, где наибольшее количество заводов и рудников.

В Высочайшем указе на имя Пермского и Тобольского генерал-губернатора, генерал-лейтенанта Кошкина было установлено:

«Изъ утвержденного Нами для сего намЪстничества штата вы усмотрите, что всЪхъ горныхъ и соляныхъ промысловъ и заводовъ управленiе, кромЪ суда, относится къ попеченiю Казенной Палаты; судъ и расправа по заводамъ и промысламъ, какъ между хозяевами заводовъ, такъ и приписными къ онымъ изъ казенного вЪедомства крестьянами, принадлежат тЪемъ мЪстам, коимъ по учрежденiямъ Нашимъ ввЪрено все судопроизводство, по разности состоянiя народного и по существу дЪлъ. Наряды крестьянъ казенного вЪедомства долженствуютъ лежать на попечнiи нижнихъ Земскихъ Судовъ ...»[131].

С учреждением Казенной Палаты Берг-коллегия продолжала функционировать в целях завершения ранее начатых дел. На смену Михаилу Федоровичу Соймонову – президенту Берг-коллегии, в 1781 году пришел сенатор Рязанов Иван Иванович, руководивший ей вплоть до её полного упразднения. Так, в 1782 году коллегия была лишена дохода – поступления от горных заводов полностью переходили в соответствующую Экспедицию. Монетный Департамент вскоре был выведен из её состава, 1784 год был последним годом существования Берг-коллегии при Екатерине II.

В 1784 году Горное Училище поступило в ведение Управляющего Колыванскими горными заводами генерал-майора П.А. Соймонова в связи с тем, что Горная Экспедиция, находившаяся при Казенной Палате, переводилась в Олонецкую губернию.

Следует отметить, что еще до ликвидации Берг-коллегии, в 1782 году императрица разрешила вопрос прав собственности на недра. В своем Манифесте она объявляла «о соединении, как на частных, так и на казенных землях, прав на поверхности земли с правами на её недра»[132]. Напомню, что со времен Древнерусского государства и до этого момента недра находились в государственной собственности. Данная норма, по своей сути, отменяла Берг-Привилегию Петра Великого и вводила принцип права собственности на землю, зафиксированный в римском частном праве: «от неба и до аду».

С закрытием Берг-коллегии на Горную Экспедицию возлагались обязанности по контролю и надзору за частными заводами, поступлению от них в казну доходов, по разбирательству в случае недоимок. Экспедиция вела учет казенных предприятий, их имущества; ведала информацией о рудниках[133], об издержках на производство, а также о людях, трудящихся в горной промышленности. Все заводы, за исключением Колыванских, были подотчетны Кабинету Её Величества.

Экспедиция должна была делать расчет того, сколько затрачено средств на строительство и содержание заводов и промыслов, сколько требовалось средств на покрытие дефицита и сколько может остаться денег сверх потребностей предприятия. Экспедиция распоряжалась капиталами заводов, которые были разделены на шесть категорий, она же отвечала за их рентабельность. А за эффективность работы данного органа власти отвечал Управляющий, полномочия которого с 1786 года были расширены. Следует отметить, что Олонецкая Горная Экспедиция во избежание волокиты, связанной с согласованием дел в Казенной Палате, была в 1786 году первой наделена правом автономного ведения дел, оставаясь в её структуре. Теперь она могла самостоятельно принимать оперативные решения по горной части, которые, все же, должны были согласовываться с вице-губернатором. Аналогичная система управления была вскоре введена в Пермской, Вятской и Уфимской Горных Палатах.

Децентрализованное управление горным делом неблагоприятно сказалось на развитии горной промышленности, а точнее привело к её упадку. Сократилась производительность заводов, они ветшали – никто не принимал мер по их восстановлению. Для принятия решений на местах, в большинстве случаев, необходимо было делать запросы в Санкт-Петербург, в самой Казенной Палате не было надлежащего управления горным производством. Руководители губерний, являясь ближайшими непосредственными представителями верховной власти в регионах, не обладали прямой властью по горной части. Они могли давать лишь директивы Казенной Палате, а та была вправе, а не обязана принять то или иное решение, тем более, что для этого требовалось время. Сами же губернские начальники зачастую заводского дела не знали и, кроме него, должны были заниматься множеством других дел. Опытные горняки, мастера уходили с заводов на гражданскую службу. Вскоре руководителями производств стали назначать унтершихмейстеров, которые не являлись специалистами в горном деле и не имели образования и воспитания, поэтому обязаны были получать разрешения на любые действия в Казенной Палате. Выпускники Горного Училища по окончании курсов отказывались от заводской службы и переходили на службу гражданскую. Не только в Сибири и на Урале, но и по всей стране горное производство пришло в упадок. Незадолго до смерти Екатерина II готовила ряд преобразований в горной промышленности, которые могли привести к улучшению положения дел, но не успела привести их в исполнение.[134]

После смерти Екатерины IIв 1796 году Императором Всероссийским становится её и Петра III сын – Павел I, который был последним государем нашего отечества в уходящем XVIII веке.

Одним из первых указов[135] император Павел I повелевает восстановить Берг, Мануфактур и Коммерц Коллегии. Он определяет правовое положение воссозданных учреждений в объеме, существовавшем до 1775 года, но с оговоркой. Суть оговорки заключается в том, что за сословиями признаются права, вольности и преимущества, определенные в Дворянской Грамоте и Городовом Положении.

Берг-коллегия была размещена в Санкт-Петербурге, штат её был восстановлен. Президентом восстановленного ведомства был назначен глава Императорского Вольного Экономического общества, президент Императорской Российской Академии, академик Императорской Академии Наук Андрей Андреевич Нартов, один из самых образованных людей империи. Неудивительно, что лучшие кадры были направлены на восстановление державной промышленности. После А.А. Нартова, в 1798 году руководителем горного дела России становится сенатор Александр Васильевич Алябьев, который знал горное дело не понаслышке. Он был вице-губернатором, а затем губернатором в различных провинциях России, поэтому непосредственно соприкасался с горным производством.

При восстановлении Берг-коллегии в её ведение были переданы все дела Горной Экспедиции во всех губерниях, а сама Горная Экспедиция была ликвидирована вместе с Казенной Палатой. Возобновленной государственной структуре вновь доверили монетное дело, а также причислили к ней Горное Училище.

С 1796 по 1801 годы впервые со времен Петра Великого были организованы и направлены в разные части страны за счет средств государства экспедиции для поиска месторождений полезных ископаемых. К этому времени относится разведка и открытие каменного угля в донецком угольном бассейне на территории Екатеринославской губернии, завершается строительство Луганского горного завода.

Дальнейшие изменения в правовом регулировании горного дела Российской Империи произошли уже при Александре I, в следующем, XIXвеке, когда Берг-коллегия была преобразована в Горный департамент Министерства финансов.

Таким образом, эпоха дворцовых переворотов была наполнена борьбой за власть и собственность, горное дело все это время являлось опорой самодержавия, оно лежало в основе незыблемости суверенитета России.

Приложение № 1

Жалованная грамота царя Ивана IV Васильевича Грозного Григорию Строганову на соляной промысел на реке Каме

от 4 апреля 1558 года[136]

«Се аз Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси, преж сего в лете 7000 в 66 году в априле в четвертом числе, пожаловал есми Григорья Аникеева сына Строганова, что мне бил челом, а сказывал, что Деи в нашей отчине, ниже Великие Перми за 80 и 8 верст, по Каме реке, по правую сторону Камы реки с Усть Лысвы речки, а по левую Деи сторону реки Камы против Пызносские курьи, по обе стороны, по Каме до Чюсовые реки, места пустые, лесы черные, речки и озеры дикие, острова и наволоки пустые, а всего Деи того пустого места 146 верст; и преже Деи сего, на том месте, пашни не пахиваны, и дворы Деи не ставили, и в мою Деи Цареву и Великого Князя казну с того места пошлина никакая не бывала; и ныне не отданы никому, и в писцовых де книгах и в купчих и в правежных то место не написано ни у кого; и Григорий Строганов бил нам челом, а хочет на том месте городок поставити, и на городе пушки и пищали учинити; и пушкарей, пищальников, и воротников устроити, для береженья от ногайских людей и от иных орд; а около того места лес по речкам и до вершин и по озерам сечи, и пашню росчистя пахати, и дворы ставити, и людей называти неписьменных и нетяглях, и росолу искати, а где найдется росол, и варницы ставити и соль варити; и мне б Григория Строганова пожаловати, велети б ему на том месте городок поставити собою, и на городе пушки и пищали учинити, и пушкарей и пищальников и воротников устроити собой, для береженья от ногайских людей и от иных орд, и около б того места лес по речкам и до вершин и по озерам велети сечи, и пашни росчистя велети пахари, и дворы ставити, и людей велети называти, и в том бы месте велети росолу искати, где найдется. И соль бы ему тут велети варити.

И здеся на Москве казначеи наши про то место спрашивали пермитина Кодаула, а приезжал из Перми ото все пермич з данью и казначеям нашим пермитин Кодаул сказал: о котором месте нам Григорий бьет челом, и те Деи места искони вечно лежат впусте и доходу в нашу казну с них нет никакого, и у пермич Деи в тех местах нет ухожаев никоторых. И ож будет так, как нам Григорий бьет челом и пермяк Кодаул сказывал, и с тех будет с пустых мест преж сего наших даней не шло, и ныне с них дани никоторые не идут, и с пермичи не тянут ни в какие подати, и в Казань ясаков не дают и преж того не давывали, и пермичем и проезжим людем никоторые споны не будет; и аз Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси Григория Аникеева сына Строганова пожаловал, велел есми ему на том пустом месте ниже Великие Перми за 80 за 8 верст по Каме реке, по правую сторону Камы реки, с усть Лысвы речки, а по левую сторону Камы реки против Пызновские курьи, вниз по обе стороны по Каме до Чусовые реки, на черных лесах городок поставити, где бы было крепко и усторожливо, и на городе пушки и пищали учинити, и пушкарей и пищальников и воротников велел есми ему устроити собою, для береженья от ногайских людей и от иных орд. А тяглых людей и письменных к собе не называти и не прииматьи; а воров ему и боярских людей беглых, с животом и татей и разбойников не приимати ж. А придет кто к Григорью из ыных городов нашего государства или из волостей тяглые люди с женами и детьми, и станут о тех тяглых людях присылати наместники или волостели или выборные головы, и Григорью тех людей тяглых с женами и детьми от себя отсылати опять в те городы, ис которого города о которых людех отпишут именно, и у себя ему тех людей не держати и не принимати их. А которые люди кто приедет в тот город нашего государства или иных земель люди с деньгами или с товаром, соли или рыбы купити или иного товару, и тем людем вольно туто товары свои продавати, и у них покупати безо всяких пошлин. А которые люди пойдут ис Перми житии, и тех людей Григорью имати с отказом неписьменных и нетяглых.

А где в том месте росол найдут, и ему тут варницы ставит и соль варити и по рекам и по озерам в тех местех рыбу ловити, безоброчно.

А где будут найдут руду серебряную или медную, или оловянную, и Григорью тотчас о тех ему рудах отписывати к нашим казначеям, а самому тех руд не делати, без нашего ведома; а в Пермские ему ухожен и в рыбные ловли не входити. А льготы есми ему дал на 20 лет – от Благовещенья дни лета 7066 до Благовещенья дни лета 7086 [Прим.: с 25 марта 1558 года по 25 марта 1578 года]; и кто к нему людей в город и на посад, и около города на пашни и на деревни и на починки, придут житии неписменных и нетяглых людей, Григорью с тех людей, в те льготные 20 лет не надобе моя Царева и Великого Князя дань, ни ямские, ни ямочные деньги, ни посошная служба, ни городовое дело, ни иные никоторые подати, ни оброк с соли и с рыбных ловел, в тех местах.

А которые люди едут мимо тот городок нашего государства или иных земель с товары или без товару, и с тех людей пошлины не имати никоторые, торгуют ли тут, не торгуют ли. А повезет он или пошлет ту соль или рыбу по иным городом, и ему с той соли и с рыбы всякие пошлины давати, как и с иных с торговых людей наши пошлины емлют. А кто у него учтнет в том его городке людей житии пашенных и непашенных, и нашим пермским наместником и их тиуном Григорья Строгонова, и что его городка людей и деревенсктх, не судити ни в чем, и правечиками и доводчикам и их людям к Григорью Строганоау и к его городка и к деревенским людем не вьезжати ни по что, и на поруки их не дают и не всылают к ним ни по что; а ведает и судит Григорий своих слобожан сам, во всем.

А кому будет иных городов людем до Григорья какое дело, и тем людям на Григорья здесь имати управные грамоты, а по тем управным грамотам обоим, ищеям и ответчикам, безприставно ставитца на Москве перед нашими казначеи на тот же срок на Благовещеньев день. А как те урочные лета отойдут, и Григорью Строганову наши все подати велети возити на Москву в нашу казну на тот же срок на Благовещеньев день, чем их наши писцы обложат. Такие есми Григорья Аникеева сына Строганова пожаловал: коли наши послы поедут с Москвы в Сибирь или из Сибири к Москве, или из Казани наши посланники поедут в Пермь или из Перми в Казань мимо тот его городок, и Григорью и его слобожанам нашим Сибирским послом и всяким нашим посланникам в те его льготные 20 лет подвод и проводников и корму не давати; а хлеб и соль и всякий запас торговым людем и городе держати, и послом и гонцоми проезжим людям и дорожным продавати по цене, как меж собя купят или продают; и подводы, и суды, и гребцы, и кормщики наимают полюбовно всякие люди проезжие, кому надобе, и кто у них дешевле похочется наняти.

Также есми Григория Аникеева сына Строганова пожаловал: с пермичи никоторые тяглы не тянути и счету с ними не держати ни в чем до тех урочных лет. И во всякие угодья пермичам, и в земляные и лесные, от Лысвы речки по Каме по речками по озером и до вершин до Чусовые реки у Григорья не вступатися ни в которое угодья в новые. А владеют пермичи старыми ухожеи, которыми исстари владели, а Григорей владеет своими новыми ухожеи, с которых ухожаев и со всяких угодей в нашу казну никоторых пошлин не шло, и в Казань ясаков нашим боярам и воеводам в нашу казну не плачивали и преж того в Казань не давывали.

А что будет нам Григорей по своей челобитной ложно бил челом, или станет не по сей грамоте ходити, или учнет воровати – и ся моя грамота не в грамоту.

Дана грамота на Москве лета 7066 апреля 4 дня ».

Приложение № 2

Отводная запись сына боярского Федора Рукина Далматовскому монастырю на железные руды и угодья от 20 июня 1682 года [137]

«Лета 7190, июня в 20 день, по Государеву, Цареву и Великого князя Федора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, указу, по приказу боярина и воеводы князя Алексея Андреевича Голицына с товарищи, велено тобольскому сыну ехать на Железенку речку, и приехав на ту реку, осмотреть и сметити железную руду, лесные и чистые места, и всякие угодья описати и сметити, и по осмотру и по переписе, те угодья на сколько десятин и верст железные руду, лесных и чистых мест и всяких угодий по обе стороны тое Железенки речки будет, и сметя ж описать все подлинно, и на той Железенке речке железную руду, по обе стороны тое речки, лесные и чистые места и всякие угодья в тех урочищах отвесть в Успенскую Исецкую пустыню Далматова монастыря игумну Исааку, да строителю Далмату с братиею, и тем лесным и чистым местом учиня межи и грани, дать отводные книги за своею рукою, а приехав в Тоболеск подати в приказной палате боярину и воеводам князю Алексею Андреевичу Голицыну с товарищи.

И июня в 28 день, взяв с собой колчеданского мирского старосту Абрашку Абрамова и окольных людей, драгун, Васку Алексеева, новокрещена Ивашка Елизарьева Одношеву, Бориска Ветошкина, Сергушку Гаврилова Ергу, Ивашка Камышева, да оброчных крестьян Якушка Патрекеева Лучникова, Мартюшка Васильева, Ивашка Сидорова, Аксинка Федорова Пешка, приехав на Железную реку, осмотрил и сметил по обе стороны Железенки речки железную руду, лесные и чистые места и всякие угодья, и поставил межи и грани. И по той Железенке речке вверх до Белые речки, в разных местех, железные руды на 15 десятин.

У подлинных отводных книг ответчик сын боярский Федор Рукин руку приложил».

Приложение № 3

Выдержка из Указа Павла I от 19 ноября 1796 года[138]

«Со вступлениемъ НАШИМЪ на Прародительскiй Наследственный Престолъ Всероссiйской Имперiи, воспрiяли МЫ на СЕБЯ СвященнЪйшiй долгъ пещись о благЪ НАШИХЪ вЪерных подданныхъ. Въ семъ уваженiи взирая на обширную связь существующаго нынЪ правленiя, усматриваемъ на первой случай крайнюю неудобность въ раздробленiи важныхъ отдЪлений Государственной экономiи, каковы суть произведЪнiя Горныя, Манифактуры и Коммерцiя, на столько частей разныхъ, сколько находится Губерний, и въ присоединенiи ихъ къ Казеннымъ Палатамъ, которыя безъ того упражнены будучи многими другими дЪлами, не могутъ имЪть толикаго успЪха въ распространенiи оныхъ до желаемаго совершенства, какъ подъ однимъ особеннымъ каждаго изъ сихъ отделенiй управленiемъ, къ коему стекаясь всЪ частныя обстоятельства подъ общее соображенiе оныхъ по всему Государству, несравненно болЪе доставится чрезъ то способности видЪть прямое ихъ состояние, и по тому располагать нужныя пособiя и поправленiя. Въ разсужденiи чего заблаго признали МЫ къ успЪшнЪйшему вышеизъясненныхъ отдЪленiй управленiю возобновить бывшiя предъ симъ Бергъ, Манифактуръ и Коммерцъ Коллегiи, соизволяя, чтобъ каждая изъ сихъ Коллегiй, части по существу ей принадлежащя, вЪдала и оными управляла на тЪхъ самыхъ основанiях, законахъ, и регламентахъ, на коихъ находились они до 1775-го году, исключая токмо тЪ статьи, которыя состоявшимися послЪ на права, вольности и преимущества Дворянскiя Грамотою и Городовымъ Положенiемъ подвергнулись перемЪнЪ, и въ разсужденiи коихъ поступать надлежитъ согласно новымъ установлениямъ».

Приложение № 4

Таблица развития системы и структуры

органов управления горным делом России в XVIIIвеке[139]

Учреждение	Основание создания		Основание упразднения	Период функционирования (годы)
Приказ рудокопных дел	Указ Петра I от 24 августа 1700 г. «Об учреждении Приказа рудокопных дел»		Приговор Правительствующего Сената от 10 июня 1711 г. «Об упразднении приказа рудокопных дел»	1700 – 1711
С 1711 по 1715 год рудокопные дела находятся в ведении Губерний и провинций
Приказ рудокопных дел	Устный Указ Петра Iв Сенате от 17 мая 1715 г. «О восстановлении Приказа рудокопных дел»		Не упразднялся, преобразован в Берг-Коллегию.	1715 – 1719
Берг-Коллегия	Берг-Привилегия Петра I от 10 декабря 1719 г.			1719
В 1719 году Берг-Коллегия объединена с Мануфактур-Коллегией под общее управление при сохранении за каждой из коллегий прежних функций
Берг - Коллегия	Указом Петра Iот 14 февраля 1722 г. из Правительствующего Сената учреждена Московская Берг-Контора (Берг-Рата), а на местах – Берг-Амты.		Указ Анны Иоановны от 8 октября 1731 г. о прекращении деятельности Берг-Коллегии и передаче её дел в ведение Коммерц-Коллегии	1722 – 1731
Коммерц-Коллегия [Экспедиции]	1	Коммерция		1731 – 1736
	2	Горная и минеральная
	3	Фабрики и мануфактуры
Генерал-Берг-Директориум	Указ Анны Ионовны от 4 сентября 1736 об учреждении Генерал-Берг-Директориума		Указ Елизаветы Петровны от 11 апреля 1742 г. об упразднении Генерал -Берг-Директориума и восстановлении Берг-Коллегии	1736 – 1742
Берг - Коллегия	Указ Елизаветы Петровны от 11 апреля 1742 г. об упразднении Генерал -Берг-Директориума и восстановлении Берг-Коллегии.		Приложение к уставу Казенной Палаты 1775 г. не упраздняло Берг-Коллегию, но передавало предмет её ведения в юрисдикцию Казенных Палат губерний.	1742 – 1784
Казенные Палаты губерний	Приложение к уставу Казенной Палаты 1775 г.		Указом Павла I от 19 ноября 1796 г. передал правовое положение Берг-Коллегии восстановлено по состоянию до 1775 г.	1775 – 1796
Берг-Коллегия	Указ Павла I от 19 ноября 1796 г.		<*>	1796 – 1802
<*> С 8 сентября 1802 года Берг-Коллегия со всеми подчиненными ей учреждениями перешла в ведение Министерства Финансов, а в 1807 году была преобразована в Горный Департамент

 Приложение № 5

Руководители органов управления горным делом России в XVIIIвеке

Фамилия, имя, отчество	Титул (чин, звание)	Должность	Период нахождения в должности (годы)
Лихачев Алексей Тимофеевич	Окольничий	Руководитель Приказа рудокопных дел	1700 – 1711
Иван Васильевич	Касимовский царевич	Руководитель Приказа рудокопных дел	1711 – 1719
Брюс Яков Вилимович	Генерал – фельдмаршал, сенатор	Президент Берг-Коллегии	1719 – 1726
Зыбин Алексей Кириллович		Президент Берг-Коллегии	1726 – 1731
Нарышкин Александр Львович	сенатор	Президент Берг-Коммерц-Мануфактур-Коллегии	1731 – 1736
Шлемберг Курт Александр	барон	Генерал-Берг-Директор	1736 – 1742
Томилов Антон Федорович	Генерал-майор артиллерии	Президент Берг-Коллегии	1742 – 1753
Опочинин Михаил Степанович	Генерал-майор	Президент Берг-Коллегии	1753 – 1760
Шлаттер Иван Андреевич		Президент Берг-Коллегии	1760 – 1767
Мусин-Пушкин Аполлос Эпафродитович	Граф	Президент Берг-Коллегии	1767 – 1771
Соймонов Михаил Федорович	Сенатор	Президент Берг-Коллегии	1771 – 1781
Рязанов Иван Иванович	Сенатор	Президент Берг-Коллегии	1781 – 1784
Нартов Андрей Андреевич	Академик Российской Академии наук	Президент Берг-Коллегии	1796 – 1798
Алябьев Александр Васильевич	Сенатор	Президент Берг-Коллегии	1798 – 1802

Список источников

 Источники (архивные материалы)

1. РГАДА. Полное собрание законов Российской империи. Т. IV, СПб., 1830 г., №1815. С. 75.
2. РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Московский стол. Стб. 767. Л. 612.
3. РГАДА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 54. Л. 8 – 9.
4. РГАДА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 53. Л. 1-2.
5. РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Д. 29. Л. Зоб. – 5.
6. РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. Д. 29. Л. 3-3 об.
7. РГАДА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 1-1 об.
8. РГАДА. Ф. 248. Кн. 36. Л. 622.
9. РГАДА. Ф. 1451. Именные указы Петра I. Оп. Кн. 27. Л. 1.
10. РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 27. Л. 6.
11. РГАДА. Ф. 145.1 Оп. 1. Кн. 13 Л. 189-190.
12. РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 27.Л. 12.
13. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп. 9. Московский стол. Стб. 767. Л. 606.
14. РГАДА. Ф. 248. Д. 914. Л.701.
15. РГАДА. Ф. 248. Кн. 2066. Л. 171.
16. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 1027. Л. 504.-506 об.
17. РГАДА. Ф. 248. Кн. 1133. Л. 145-146.
18. РГАДА. Ф. 248. Кн. 924. Л. 761-765.
19. РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 19. Л. 92.
20. РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 310. Л. 1.

Литература

1. Взгляд в будущее. Нефть и природный газ / Пьер-Рене Бокис, Эммануэль Бокис, Тьерри Демаре (предисловие) // Перевод с французского языка А.В. Лазурского. Издательство EDITIONSHIRLE, 2005. – 152 с.
2. Горно-геологическая служба России в документах XVIII – XIX вв. / Под редакцией В.П. Орлова, Л.В. Оганесяна // Авторы-составители: В.А. Ларичкин, В.К. Петров, В.Н. Полуэктов, А.Д. Федин. – М.: Подготовлено к печати издательством «Ассоциация ЭКОСТ». Отпечатано в типографии ОАО «Внешторгиздат», 2000. – 428 с.
3. Новый энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», РИПОЛ КЛАССИК, 2002. – 1456 С.: ил.
4. Сборник Русского исторического общества. Том 6 (154). К истории горного дела / Под ред. Грицкова В.В. – М.: «Русская панорама», 2003. – 384 с.
5. Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) / Составитель: доктор юридических наук, профессор В. А. Томсинов. – М.: ИКД ЗЕРЦАЛО-М, 2001. – 560 с.

[1] Новый энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», РИПОЛ КЛАССИК, 2002. – 1456 С.: ил. С. 281.

[2] В переводе с древнего латинского языка «сакральные и религиозные».

[3] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) / Составитель: д.ю.н., профессор В.А. Томсинов. – М.: ИКД ЗЕРЦАЛО-М, 2001. – 560 с. // Древняя Индия. Дхармашастра Ману. Глава II. Статья 246. С. 39.

[4] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Древний Китай. Законодательные акты начала династии Хань. С. 96.

[5] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Древний Вавилон. Законы Хаммурапи. Статьи 100 – 102, 104 – 106, 114, 122, 124. С. 17 – 20.

[6] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Древний Вавилон. Законы Хаммурапи. Статья 38. С. 14.

[7] Там же. Статья 6. С. 11.

[8] Взгляд в будущее. Нефть и природный газ / Пьер-Рене Бокис, Эммануэль Бокис, Тьерри Демаре (предисловие) // Перевод с французского А.В. Лазурский. Издательство EDITIONS HIRLE, 2005. – 152 с. С. 6 – 7.

[9] В переводе с древнего латинского языка «воля народа высший закон».

[10] Посредством компиляции Гражданского кодекса Франции, написанного императором Наполеоном I.

[11] Посредством компиляции Германского гражданского уложения.

[12] Деление права на частное и публичное дано Ульпианом и описано в § 2 статьи 1 Титула I Дигест Юстиниана.

[13] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Древний Рим. Институции Гая. Статья 141. С. 160.

[14] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIXвв. / Под редакцией В.П. Орлова, Л.В. Оганесяна // Авторы-составители: В.А. Ларичкин, В.К. Петров, В.Н. Полуэктов, А.Д. Федин. – М.: «Внешторгиздат», 2000. – 427 с. С. 5.

[15] Хазары – тюркоязычные племена, кочевавшие в VII-X веках по Западно-Прикаспийской степи.

[16] Там же. С. 5-6.

[17] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Восточная Европа. Сербия. Законник благоверного царя Стефана 1349 г. Статьи 79, 108, 127, 128. С. 475 – 479.

[18] Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран (Древность и Средние века) // Восточная Европа. Венгрия. Трехкнижие Вербоци 1517 года. Титулы 4 и 5; Титул 13 (частично). С. 448 – 450.

[19] Горная энциклопедия. С. 473.

[20] Тархано-несудимая и оброчная грамота Великой княгини Софьи на варницы в Нерехте и владения в Нерехотском уезде.

[21] Великая княгиня Московская в 1390 – 1453 годах, супруга Великого князя Василия Дмитриевича, дочь Великого князя Литовского Витовта.

[22] В Ростове находился двор Великой княгини Софьи Константиновны с 1449 – 1451 года из-за угроз татарского нашествия.

[23] Город в Костромской земле. Нерехотская волость в 1406 году была подарена Великим князем Василием Дмитриевичем жене Софье Константиновне. В это время здесь уже существовали солепромыслы в районе речки Солоницы.

[24] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). К истории горного дела / Пол. ред. Грицкова В.В. // Раздел I. Документы по истории горного дела XV– XVII веков. – М.: «Русская панорама», 2003. – 384 с. С. 33.

[25] В настоящее время Переяславль поименован как Переславль – Залесский.

[26] Волостель – управляющий сельской административно-территориальной единицей (волостью).

[27] Тиун (тивун) – судья.

[28] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Жалованная, охранная и несудимая грамота Великой княгини Марьи Ярославны на три варницы у Соли Галицкой. С. 34.

[29] Там же. Жалованная грамота великого князя Василия III Ивановича Наумке Кобелю со товарищи на устройство соляных варниц в Двинской земле. С. 34 – 35.

[30] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. С. 6.

[31] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). С.12.

[32] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. С. 7.

[33] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Краткий очерк истории горного дела в допетровский период. С. 12 – 28.

[34] А.Ф. Бондаренко цитирует по: Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. VI – М., 1819. Прим. 360.

[35] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Грамота царя Ивана IV Васильевича Грозного новгородским дьякам Федору Еремееву и Казарину Дубровскому о поиске среди пленных рудознайцев. С.35.

[36] Полоняники – лица, имеющие иностранное подданство, и попавшие в плен.

[37] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Жалованная грамота царя Ивана Васильевича Грозного Григорию Строганову на соляной промысел на реке Каме. С. 35 – 37.

[38] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Жалованная грамота царя Ивана Васильевича Якову и Григорию Строгановым на добычу руд за Уралом. С. 39 – 41. (Об освобождении на 20 лет от разных податей и повинностей их земель и людей на Тахчеях и на Тоболе).

[39] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). С. 41 – 46.

[40] Там же. 46 – 50.

[41] Там же. С. 15.

[42] Там же. С.50 – 54, 58 – 59 .

[43] Там же. С. 59.

[44] Там же. // Грамота о казенном заведывании селитренным производством. С. 60.

[45] Там же. // Отписка соликамских воевод Ивана Монастырева и Саввы Тютчева Алексею Михайловичу об истощении медных руд на Григоровой горе. С. 80.

[46] Там же. // Опись Юрия Телепнева тульских заводов и Соломенской волости, составленную при передаче их в казну. С. 62 – 64.

[47] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // В.В. Грицков. О публикации документов по истории горного дела. С. 11.

[48] Там же. С. 73 – 74.

[49] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // А.Ф. Бондаренко. Краткий очерк истории горного дела в допетровский период. С. 19.

[50] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). С. 79 – 87.

[51] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // А.Ф. Бондаренко. Краткий очерк истории горного дела в допетровский период. С.19 – 20.

[52] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Наказ Нерчинского воеводы Ивана Астафьевича Власова сыну боярскому Григорию Ивановичу Лоншакову об осмотре старых рудных копей от 16 мая 1684 года. С. 94.

[53] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). С. 89.

[54] Там же. // Грамота царей Ивана и Петра Алексеевичей Енисейскому воеводе князю Константину Осиповичу Щербатову от 28 февраля 1683 года. С. 94.

[55] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // А.Ф. Бондаренко. Краткий очерк истории горного дела в допетровский период. С. 25.

[56] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // В.В. Грицков. О публикации документов по истории горного дела. С. 11.

[57] Текст указа опубликован в издании: «Сборник русского исторического общества». Том 6 (154). С. 96 – 98.

[58] Регенты: Петр Иванович Прозоровский, Борис Алексеевич Голицын, лев Кириллович Нарышкин – управляли страной во время пребывания царя в составе Великого посольства.

[59] Текст грамоты опубликован там же. С. 98 – 100.

[60] Верхотурский (Нейвенский) железный завод на реке Нейве.

[61] Отписки указанных лиц опубликованы там же. С. 100 – 102.

[62] РГАДА. Полное собрание законов Российской империи. Т. IV, СПб., 1830 г., №1815. С. 75. Опубликовано в издании: «Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв.» / Под редакцией В.П. Орлова, Л.В. Оганесяна // Авторы-составители: В.А. Ларичкин, В.К. Петров, В.Н. Полуэктов, А.Д. Федин. – М.: «Внешторгиздат», 2000. – 427 с. С. 25.

[63] Окольничий – во второй половине XVIII века второй думный чин Боярской думы.

[64] Руководил Приказом Рудокопных дел с 1700 по 1711 год.

[65] Подлинник документа: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Московский стол. Стб. 767. Л. 612. Опубликован в издании: «Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв.», 2000. – 427 с. С. 39.

[66] Цитируется по изданию: «Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIXвв.» //.Наказная память боярину Ф.А. Головину о предоставлении в распоряжение стольника П. Коблукова «для сыску медной руды» служилых людей, крестьян и снаряжения. С. 41. Подлинник: РГАДА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 54. Л. 8 – 9.

[67] Там же. // Наказная память боярину Ф.А. Головину о присылке в Приказ рудных дел «для опыту» «белой» (серебряной) руды, обнаруженной в Шангинской волости Чаронской округи. С. 53. Подлинник документа: РГАДА. Ф. 151. оп. 1. Д. 53. Л. 1-2.

[68] Там же. // Записи в книге приказа рудных дел о поисках по указу Петра I серебряной руды в 1698 – 1701 годах. С. 47 – 51. Подлинник документа: РГАДА. Ф. 396. Оп. 2 Д. 29. Л. Зоб. – 5.

[69] Там же. С. 57 – 59. Подлинник: РГАДА. Ф. 396 оп. 2. Д. 29. Л. 3-3 об.

[70] Тулы (2), Колуги (2), Ваги (3), Козельска (2), Олексина (1), Пензы [из Темниковского уезда] (1), Городца (1), Старой Русы (1), Углицкого уезду [из Моложского посада] (1), Скопина (1), Сокольска (1), Ряжска (1), Вологды (1), Лихвина (1), Козельска [из Белевского уезда] (1), Зарайска (1), Епифани (1), Новгородского узда [из Очинской волости] (1), Коломны, Серпейска [в Мещорском уезде] (1), Чаронды (1), Нижнего [из Юрьево-Польска], Арзамаса (1), Кадома [из Касимовского уезда] (1), Недрыгалова [из Раменского уезда] (1). Всего перечислено тридцать мест и руды в них, кроме плохого железа, не найдено.

[71] Там же. // Наказная память боярину Ф.А. Головину о передаче из Посольского приказа в приказ Рудных дел послужных списков немецких рудосыскных мастеров Я. Блиера и Х. барта, приглашенных в Россию «для поиска серебряной руды» в Дудинской волости Козельского уезда. С. 65 – 67. Подлинник: РГАДА. Ф. 151. Оп. 1. Д. 1-1 об.

[72] Там же. // Запись в Сенате устного указа царя Петра I о восстановлении Рудного приказа. С. 73. Подлинник: РГАДА. Ф. 248. Кн. 36. Л. 622.

[73] Там же. С. 79 – 94. Подлинник: РГАДА. Ф. 1451. именные указы Петра I. Оп. Кн. 27. Л. 1.

[74] Иное название – Берг-Привилегия.

[75] Там же. // Манифест Петра I от 23 января 1720 года «О призыве на российскую службу зарубежных рудокопных мастеров». С. 94 – 95. Подлинник: РГАДА. Ф. 1451 оп. 1. Д. 27. Л. 6.

[76] Там же. С. 96 – 98.

[77] В деревне Козмахтино Уфимского уезда.

[78] Там же С. 122 – 123. Подлинник: РГАДА. Ф. 1451 оп. 1. Кн. 13 Л. 189-190.

[79] Там же. С. 130 - 131. Подлинник: РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 27.Л. 12.

[80] Там же. С. 133 – 140.

[81] Там же С. 142 – 145.

[82] Там же С. 170 – 171.

[83] Там же. С. 172.

[84] Урожденная Марта Скавронская – вторая супруга Петра Великого.

[85] 1725 – 1727 годы.

[86] Там же. С. 176.

[87] Там же. С. 176.

[88] Там же. С. 178. Подлинник: РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп. 9. Московский стол. Стб. 767. Л. 606.

[89] Там же. С. 181 – 184.

[90] Там же. С. 185.

[91] Там же. // Указ императрицы Анны из Сената «О прекращении деятельности Берг-Коллегии и передаче её дел в ведомство Коммерц-Коллегии» от 8 октября 1731 года. С. 193. Копия: РГАДА. Ф. 248. Д. 914. Л.701.

[92] Там же. // Указ императрицы Анны из Комерц-Коллегии «Об оказании помощи рудным промышленникам».

[93] Как выше указывалось В. И. Геннин был сподвижником Петра Великого по части горного дела, с 1713 по 1722 годы служил в должности Начальника Олонецких горных заводов, Управляющий Уральскими горными заводами с 1722 по 1734 годы.

[94] Там же. // Указ императрицы Анны из Сената «О направлении В.Н. Татищева в Сибирскую губернию для смотрения над казенными и партикулярными рудными заводами». С. 196 – 197. Копия: РГАДА. Ф. 248. Кн. 2066. Л. 171.

[95] Там же. // Дело об открытии штенфорвальтером Ф.Милюковым серебряных руд на Медвежьем острове в Кольском уезде. Доношение от 24 января 1735 года. С. 203 – 211. Подлинник: РГАДА. Ф. 271. оп. 1. Д. 1027. Л. 504.-506 об.

[96] Там же. С. 212 -219. Подлинник: РГАДА. Ф. 248. Кн. 1133. Л. 145-146.

[97] Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). // Горнозаводский Устав (оригинальный текст и предисловие). С. 208 – 250.

[98] Там же. С.209.

[99] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. С. 221 – 223.

[100] Там же. С 225 – 230. Подлинник: РГАДА. Ф. 248. Кн. 924. Л. 761-765.

[101] Там же. // Манифест о принятии на службу обер-берг-гауптмана барона фон Шемберга. С. 238 – 239.

[102] Там же. // Манифест о берг регламенте. С. 240 – 251.

[103] Это положение позволило Шембергу и его окружению использовать административный ресурс при организации собственных предприятий и переводе казенноего имущества на свое имя.

[104] То есть с 3,125 % до 2 %.

[105] Осмотру и даче выписок об уплате пошлин.

[106] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. // Манифест о берг регламенте. Статья 13. С. 247.

[107] Там же. С. 252.

[108] Императрица и самодержица Всероссийская с 1741 по 1761 годы.

[109] Там же. С. 257. Подлинник: РГАДА. Ф. 271. Оп. 1. Д. 19. Л. 92.

[110] Занимал указанную должность до 1767 года.

[111] Крупнейшие Гороблагодатские заводы по переработке серебряной руды получил граф П.И. Шувалов. Воронцовым отошли Пыскорский, Ягошинский, Мотовилихинский, Висимский, Верх-Исетский медные заводы. Юговские – графу Чернышеву, Липецкие и Кузьминские заводы в Тамбовской губернии – князю П.И. Репину, Истинский и Угодский Калужской губернии отданы графу А.И. Шувалову и т.д.

[112] Там же. // Доклад сената о целесообразности учреждения Горного училища и резолюция императрицы Екатерины об утверждении этого доклада. С. 287 – 298.

[113] Здесь имеется в виду образовательный ценз, требующий знания латинского, немецкого и французского языков.

[114] Шестьдесят одну тысячу казенных рублей.

[115] Президент Берг-коллегии с 1771 по 1781 год.

[116] Сочинение коллектива авторов – сотрудников Горного училища.

[117] Сочинение Абилгарда в переводе Н. Рожечникова 1776 года.

[118] Сочинение Вейдлера в переводе А. Мартова 1777 года.

[119] Сочинение Лемана в переводе Хемникера 1778 года.

[120] Сочинение Брикмана в переводе В. Беспалова;

[121] Сочинение Цеплихаля в переводе Волкова 1780 года.

[122] Сочинение Ломмера в переводе Н. Иконникова 1780 года.

[123] Сочинение Еллера в переводе Пикарона 1780 года.

[124] Перевод Пикарона от 1780 года.

[125] Сочинение Эбергарда в переводе А. Мартова 1781 года.

[126] Сочинение Кронштедта в переводе М. Курдымана 1789 года.

[127] Сочинение Ф. Канкрина в переводе Рожечникова, Мартова, Волкова за 1785 – 1791 годы.

[128] См. Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. С. 318.

[129] Срок обучения составлял четыре года (1773 - 1777).

[130] Там же. С. 303. Подлинник: РГАДА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 310. Л. 1.

[131] Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв. // Из книги А. М. Лоранского «Краткий исторический очерк административных учреждений горного ведомства в России 1700-1900» об учреждении императрицей Екатериной II Казенных Палат и подчинении им горно-геологического производства. С. 309.

[132] Там же. С. 313

[133] О количестве рудников по каждому виду, об их оборудовании, разведанных запасах и т.п.

[134] Там же. С. 308 – 318.

[135] Там же. // Указ его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената от 19 ноября 1796 года. С. 322 – 328.

[136] Публикуется по изданию: Сборник русского исторического общества. Том 6 (154). С. 35 – 37.

[137] Публикуется по изданию: Сборник русого исторического общества. Том 6 (154). С. 92.

[138] Публикуется по изданию: «Горно-геологическая служба России в документах XVIII– XIX вв.». С. 323 – 328.

[139] Составлена автором.

• Переломные точки русской истории