Яковлев Д.Д.

Орловщина славится людьми, способными совершать великие поступки, обладающими непревзойдённым чувством долга, чести, доблести. Николай Семёнович Лесков писал, что «… Орёл на своих мелких водах вспоил столько русских литераторов, сколько не поставил их на службу народа никакой другой город…». Но если иметь в виду не только литературу, то с уверенностью можно утверждать, что почти невозможно найти такую сферу человеческой деятельности, такую памятную веху в истории нашей Родины, где бы не проявили себя орловцы.

Отчим краем называли Орловщину народовольцы - легендарные братья Дмитрий и Николай Рогачёвы, пламенный трибун революции Иосиф Петрович Дубровинский, учёный с мировым именем - астроном Павел Карлович Штернберг, авиаконструктор Николай Николаевич Поликарпов, герой 1812 года Алексей Петрович Ермолов…

А.П.Ермолов родился в 1777 году, в семье, представители рода которой находились на службе российским монархам с 1506 года (Арсан-Мурза Ермол – перс, поступил на службу к Василию III, два его сына дали начало ветвям рода Ермоловых – орловской и пензенской). Среди них были служилые дворяне, стольники, стряпчие и др. Семь орденов на гербе рода символизируют награды его представителей за службу России.

Алексей Петрович находился на службе с 1792г., по окончании благородного пансиона Московского университета (1784-1791гг.) и в 15 лет стал старшим адъютантом генерал-губернатора Самойлова (дальний родственник Ермоловых). Он сразу проявил себя как инициативный, остроумный человек, метких характеристик которого боялись окружающие. Не терпел лень и праздность, увлекался чтением, занимался самообразованием, стремился на военную службу. В 1793г. А.П.Ермолов стал преподавателем артиллерийского и инженерного шляхетского корпуса, с 1794г. находился в действующей армии под командованием А.В.Суворова, затем его сына А.А.Суворова и до 1799г. был участником всех их походов: переправа через Буг, штурм Праги (предместье Варшавы), осада Дербента. Стал участником всех кампаний России в войнах с Наполеоном, затем был послом в Персии, служил на Кавказе, руководя действиями в начале Кавказской войны (1817-1864гг). В 1827г. ушел с военной службы, жил в Орле, в 1831-38 гг. был членом Государственного совета. В 1853-55 гг. был избран почетным членом Московского университета, начальником Московского, Петербургского, Орловского, затем Калужского и Рязанского народного ополчения.

Славу его составили в наибольшей степени военные заслуги. Он быстро сделал военную карьеру. В младенчестве был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк (по другим данным – в 1787г. был зачислен туда унтер-офицером), в 1797г. – майор, в 1801 – подполковник, в 1808 – генерал-майор. Командовал бригадой, дивизией. В сражениях проявлял храбрость до бесстрашия, принимал самостоятельные, неординарные решения, не боясь нарушить приказ, «лишь бы это шло на пользу армии и Отечества»[2,c.13]. 7 августа 1812 А.П.Ермолову было присвоено звание генерал-лейтенанта.

С первых дней Отечественной войны 1812 года находился в действующей армии. В ходе войны Алексей Петрович неоднократно спасал положение русских войск. Действия Ермолова, начиная именно с этой войны, позволяют говорить о нем, «...как о военном стратеге»[4,c.44].

В начале войны он командовал элитной дивизией, в которую входили Преображенский, Семеновский, Литовский, Финляндский, Измайловский, егерский полки и гвардейский морской экипаж. «Эта должность считалась почетной, ибо командовать российской гвардией, старыми Преображенским и Семеновским полками, созданными Петром I, почиталось за великую честь»[2,c.15]. Затем Ермолов был назначен начальником штаба 1-й русской армии под командованием Барклая де Толли. Именно он настаивал на соединении 1-й и 2-й (под командованием Багратиона) русских армий и на назначении М.И.Кутузова командующим русскими войсками. В августе 1812 года А.П.Ермолов писал царю, что, если Александр I не назначит нового главнокомандующего, - быть беде.

7 августа 1812 г. А.П.Ермолов во главе лейб-гвардейского полка произвел контратаку у Валутиной горы, «...что дало возможность войскам 1-й армии, чуть было не попавшим в окружение после битвы под Смоленском, беспрепятственно отступить к Дорогобужу и соединиться с армией князя Багратиона»[4,c.44]. Это был исключительно значимый ход, «...за отличие и «особенное участие» в нем Ермолов был произведен в генерал-лейтенанты»[4,c.44].

Алексей Петрович Ермолов входил в военный совет армии, который состоялся 13 сентября в деревне Фили. Главнокомандующий поставил на обсуждение генералов только один вопрос – «ожидать ли неприятеля в данной позиции и дать ему сражение или сдать оному столицу без сражения?». Мнения членов совета диаметрально разделились. За оставление Москвы без боя высказались Барклай де Толли, Остерман-Толстой, Раевский и Толь. Остальные высказались за сражение, причём трое (Ермолов вместе с Коновницыным и Уваровым), признавая одобренную Беннигсеном позицию непригодной, предложили атаковать неприятеля на марше к Москве.

Понять сторонников немедленного сражения можно: уж если русские малыми силами обороняли Смоленск, то Москву, двести лет, со времени Лжедмитрия в 1612 году, не знавшую неприятеля, никак невозможно было отдать без боя. И всё же было принято решение отдать Москву…

Перед Бородинской битвой А.П.Ермолов говорил: «... Призываю вас быть свидетелями сражения, которому никогда не было равных. Мы будем сражаться, как львы, потому что в нас – надежда, в нас - защита любезного Отечества. Мы не можем быть несчастными, но мы русские, мы узнаем смерть, но победа одинаково гибельна для врага. Наши солдаты ожесточены ужасно: смотреть надо вперед и ничему не поддаваться...»[2.c.18].

Во время Бородинского сражения Ермолов находился на правом фланге русской армии (непосредственно с М.И.Кутузовым), стремился в бой. Но Кутузов направил его сражаться лишь в сложнейший момент, узнав об огромных потерях во 2-й армии и ранении генерала Багратиона: «Пора, голубчик, скачи!..»[2,c.19]. Направляясь на левый фланг, Ермолов увидел, «...что неприятель занял центральную Курганную высоту и приказал сопровождающим ротам начать обстрел высоты, а сам с тремя батареями пошел в штыковую атаку»[2,c.19]. Один из участников Бородинской битвы описывал этот эпизод: «...Наши колонны редели. Была минута – солдаты задумались, остановились. Ермолов выхватил из кармана своего мундира горсть солдатских Георгиевских крестов и закричал: «Ребята, за ними! Кто дойдет, тот и возьмет!» Это средство обаятельно подействовало на солдат: они кинулись к крестам и пошли вперед. Кресты сверкали, толпа бежала, «ура!» гремело. И таким образом, от креста к кресту подошли к самому редуту. Укрепление было вырвано из рук неприятеля. Тут же, под Бородином, Ермолов взял 3-й батальон Уфимского полка, бросился с ним на курган Раевского, захватил множество неприятеля, в том числе одного французского генерала, но сам был ранен в шею...»[2,c.19]. В результате этой атаки было выиграно время для подхода подкрепления, ее высоко оценили командующие, офицеры и даже были произнесены слова, что этим была спасена вся русская армия.

В ходе преследования армии французов, покидавшей Россию, А.П.Ермолов вновь проявлял находчивость, храбрость, инициативу, всегда был впереди. Он отличился в боях под Малоярославцем. Нужно было не допустить Наполеона в не разоренные южные губернии. Ермолов был в авангарде армии генерала Дохтурова и смог задержать выход Наполеона из Малоярославца до подхода основных сил армии Дохтурова. Город несколько раз переходил из рук в руки. В конечном итоге цель была достигнута: Наполеон отступал по разоренной Смоленской дороге в холоде, без провианта. Затем Ермолов находился в передовом отряде генерала Милорадовича, затем - в передовом отряде атамана Платова. После сражения под Красным Кутузов создал легкий отряд во главе с Ермоловым, он наносил удары по отступавшим французам. 21 ноября А.П.Ермолов был назначен начальником Главного штаба. В сражении при Березине (14-16 ноября 1812г.) большая часть французских войск была уничтожена, к середине декабря остатки «Великой армии» изгнаны из России.

Из «Записок» А.П. Ермолова об Отечественной войне: «1812. Таким неожиданным образом переменилось вдруг состояние бедного армейского офицера, и я могу служить ободряющим примером для всех, подобных мне. В молодости моей начал я службу под сильным покровительством и вскоре лишился оного. В царствование императора Павла 1-го содержался в крепости и отправлен в ссылку на вечное пребывание. Все младшие по службе сделались моими начальниками, и я при нынешнем государе вступил в службу без всяких выгод, испытывал множество неприятностей по неблаговолению начальства, всего достигал с большими усилиями, по очереди, и нередко с равными правами на награду неравные имел успехи со многими другими. В доказательство сего скажу пример, теперь со мною случившийся. Отряды резервных войск поручены были артиллерии генерал-майорам князю Яшвилю и Игнатьеву, но по расположению моего отряда на границе на мне одном возлежала стража оной, и с большею властию большая ответственность. Им обоим дан орден Св.Анны первого класса, мне даже не изъявлено благодарности.

О сделанной мне обиде объяснился я с военным министром Барклаем де Толли, который с важностию немецкого бургомистра весьма хладнокровно отвечал мне: «Правда, что упустил из виду службу вашу». Я желал бы в сию минуту видеть в нем знатного человека, и отказ, мне сделанный, был бы приправлен вежливостию. Не менее сего досаден мне был отказ в представлении инспектора всей артиллерии, коим просил он определить меня начальником артиллерии в Молдавскую армию под предводительством генерала Кутузова, благосклонно расположенного ко мне. После сего поданною запискою военному министру объяснил я необходимость лечиться кавказскими минеральными водами и просил об определении меня на линию бригадным командиром. Он сказал мне, что по собственному благоволению ко мне государя я хочу заставить дать себе награду и прошу об удалении, зная, что на оное не будет согласия. И так я успел только, к общему всех удивлению, разгорячить ледовитого немца, который изъяснился с великим жаром. Вскоре за сим я удостоверился, что весьма трудно переменить мое назначение, ибо когда инспектор всей артиллерии (по согласию моему) вошел с докладом о поручении мне осмотра и приведения в оборонительное положение крепости Рижской и мостового укрепления в Динабурге, государь, не изъявив соизволения, приказал мне сказать, что впредь назначения мои будут зависеть от него, и что я ни в ком не имею нужды. Когда же увидел меня, спросил, сообщено ли мне его приказание, и прибавил: «За что гонять тебя из Петербурга? Однако же я помешал, и без того много будет дела». Не смел я признаться, что желал сим переменить род моей службы, и доволен был, что военный министр не довел до сведения о поданной мною записке.

В таком положении прошло время до марта месяца, в начале коего выступила гвардия в Литовскую губернию. Его высочество цесаревич повел колонну, составленную из гвардейской кавалерии. Под моей командою в особенной колонне следовала вся гвардейская пехота»[3,ч.1].

Во время заграничных походов 1813 – 1814 годов командовал дивизией, корпусом, был начальником артиллерий союзных армий, отличился в битве при Кульме. О подвиге Ермолова в этой битве известный поэт и партизан Денис Давыдов писал: « Победой при Кульме Европа в особенности обязана Ермолову, я… положительно признаю Ермолова главным виновником победы, стяжавшей русской гвардии столь справедливую признательность и удивление Европы». Это сражение называли «русскими Фермопилами», «матерью» «битвы народов»[4,c.46].

Ермолов участвовал и в сражении под Лейпцигом (4,5,7 ноября 1813г.), где вновь проявил свой талант. В последний раз в войнах с Наполеоном он повел солдат в атаку при взятии Парижа. Затем командовал корпусом, дислоцированным в Париже. В ноябре 1815г. А.П.Ермолов покидает армию, считая свою службу оконченной, и едет в Орел.

В 1816 году генерал-лейтенант Ермолов приказом Александра I назначен командиром Отдельного Грузинского корпуса (с августа 1820г. - Кавказского), управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии и одновременно чрезвычайным и полномочным послом в Иране.

Генерал Ермолов предупреждал императора Николая I, что Персия открыто готовится к войне. Николай I ввиду обострявшегося конфликта с Турцией, был готов за нейтралитет Персии уступить ей южную часть Талышского ханства. Однако князь А. С. Меньшиков, которого Николай I направил с поручением обеспечить мир любой ценой, не смог ничего добиться и покинул Персидскую столицу.

В июле 1826 года персидская армия без объявления войны вторглась в пределы Закавказья на территорию Карабахского и Талышского ханств. Персы заняли Ленкорань и Карабах, после чего двинулись к Тифлису. Основная масса пограничных «земских караулов», состоявших из вооружённых конных и пеших крестьян-азербайджанцев, за редкими исключениями, сдала позиции вторгшимся иранским войскам без особого сопротивления или даже присоединилась к ним.

Получив от Ермолова донесение о вторжении персов, Николай I, не доверяя Ермолову (он подозревал его в связях с декабристами) направил к нему в начале августа, за две недели до коронации, Ивана Паскевича. Паскевичу было передано командование войсками Кавказского округа, хотя формально он подчинялся Ермолову, что привело к конфликту, для разрешения которого был послан генерал-адъютант И. И. Дибич. Он принял сторону Паскевича, вел себя по отношению к Ермолову развязно и даже оскорбительно, чуть ли не устраивая ему пристрастные допросы. В своих донесениях царю Дибич писал, что «пагубный дух вольномыслия и либерализма разлит между войсками» корпуса Ермолова. Не остался без внимания и факт благосклонного приема Ермоловым сосланных на Кавказ и разжалованных в рядовые декабристов, которые были даже «званы на некоторые офицерские обеды».

В конце августа 1826 года войска Отдельного Кавказского корпуса под командованием Алексея Ермолова полностью очистили Закавказье от персидских войск и военные действия были перенесены на территорию Персии.

В 1821 году Ермолову стало известно, что правительство осведомлено о деятельности тайной организации «Союза Благоденствия», он спешит предупредить руководителей о нависшей над ними опасности. Руководитель Южного общества П.И.Пестель, разрабатывая план восстания на юге России, надеялся, что наряду с другими военными частями выступит против царизма и Ермолов со своим корпусом, который называли «самостоятельной республикой александровской армии». По планам декабристов после свержения монархии должно быть создано временное правительство. В числе кандидатов было и имя Ермолова. После разгрома восстания декабристов часть участников была отправлена на Кавказ для службы в армии, где, благодаря Ермолову, отношение к ним было внимательным и дружеским. А.П.Ермолов глубоко уважал А.С.Грибоедова. Получив приказ об аресте Грибоедова по делу декабристов, он предупредил его об этом, чем дал возможность Грибоедову уничтожить все компрометирующие его бумаги и избежать расправы, учинённой Николаем I над декабристами.

3 марта 1827 года Ермолов подал в отставку «по домашним обстоятельствам». 27 марта он был освобожден от всех должностей. Уведомляя Ермолова об отставке, Николай I писал, что «по обстоятельствам настоящих дел в Грузии, признав нужным дать войскам, там находящимся, особого Главного начальника, повелеваю Вам возвратиться в Россию и оставаться в своих деревнях впредь до моего повеления». Вместе с Ермоловым были уволены в отставку и его сподвижники («ермоловцы»), признанные «вредными».

По мнению Паскевича, Ермолова отстранили от командования за самоуправные поступки, за то, что войска были распущены, в дурном состоянии, без дисциплины, и за то, что в корпусе воровство было необыкновенное; люди были неудовлетворены жалованием за несколько лет, во всём нуждались, материальная часть находилась вся в запущении. Вновь коронованный Николай I хотел на место Ермолова назначить Александра Рудзевича, но это намерение осталось не исполненным. Новый император был не лучшего мнения о Ермолове.

Но истинные причины смещения Ермолова были очевидны — подозрения царя в причастности Ермолова к заговору декабристов. «По наговорам, по подозрению в принятии участия в замыслах тайного общества сменили Ермолова», - писал декабрист А. Е. Розен. Тайная агентура доносила, что «войско жалеет Ермолова», «люди (то есть солдаты) горюют» в связи с его отставкой. Преданность ему солдат и офицеров были столь велики, что Николай I всерьез опасался возможных волнений в Кавказском корпусе. Отставка Ермолова вызвала большой резонанс в передовых общественных кругах.

После отставки жизнь А.П.Ермолова не переставала быть активной. С 1831 года член Госсовета, с 1832 года член Российской академии. С началом Крымской войны (конец 1853 года), 76-летний Ермолов был избран начальником государственного ополчения в семи губерниях, но принял эту должность только по Москве. В мае 1855 покинул этот пост. 23 апреля (11 апреля ст. ст.) 1861 года в Москве Алексей Петрович скончался.

В духовном завещании он сделал следующие распоряжения о своем погребении. «Завещаю похоронить меня как можно проще. Прошу сделать гроб простой, деревянный, по образцу солдатского, выкрашенный желтою краскою. Панихиду обо мне отслужить одному священнику. Не хотел бы я ни военных почестей, ни несения за мною орденов, но как это не зависит от меня, то предоставляю на этот счет распорядиться, кому следует. Желаю, чтобы меня похоронили в Орле, возле моей матери и сестры; свезти меня туда на простых дрогах без балдахина, на паре лошадей; за мною поедут дети, да Николай мой, а через Москву, вероятно, не откажутся стащить меня старые товарищи артиллеристы». Москва провожала генерала двое суток, а жители Орла, по прибытии тела на Родину, устроили ему грандиозную панихиду. Площадь перед Троицкой церковью, где шло отпевание Ермолова, и все прилегающие улицы были заполонены людьми. В Санкт-Петербурге, на Невском проспекте, во всех магазинах были выставлены его портреты.

Ермолов похоронен в Орле, в правом приделе орловской Свято-Троицкой церкви - фамильная усыпальница Ермоловых. Сооружен 15 октября 1867г. на средства, выделенные императором Александром II в память великих заслуг генерала Алексея Петровича Ермолова. Рядом с ним покоятся его отец Пётр Алексеевич (1748-1832), сын генерал-майор Клавдий Алексеевич (1823-1895) и невестка Варвара Николаевна (1825-1897). На одной из стен могильного склепа находится доска с простой надписью: «Алексей Петрович Ермолов, скончался 11 апреля 1861 года».

В 1911 году по решению городской думы именем А. П. Ермолова была названа улица (с 1924 - Пионерская, ныне улица А.П. Ермолова), ведущая от городского парка к его могиле, а также было объявлено о сборе средств на установку памятника генералу. Деньги собрали и немалые, однако сначала помешала I мировая война, а затем октябрьский переворот окончательно похоронил эти планы. Вторую попытку установить памятник предприняли почти через 100 лет. 4 июня 2002 года был заложен камень с памятной надписью, а торжественный момент открытия памятника Ермолову состоялся 27 июля 2012 года.

Литература

1. А.П.Ермолов о Кавказской войне. Избранные места из «Записок Алексея Петровича Ермолова во время управления Грузией». /Истории русской провинции. Орел, 1998, № 1.

2. Воробьев В. «Рожден командовать армиями». /Я – россиянин /Алексей Петрович Ермолов/. Орел, 2002.

3 .Записки А. П. Ермолова. 1798-1828. М., Высшая школа, 1991

4. Зверев А. Генерал А.П.Ермолов – выдающийся военный стратег и тактик. /Я – россиянин /Алексей Петрович Ермолов/. Орел, 2002.

5. Кострица А.Ф. Край наш Орловский. Тула, «Приокское книжное издательство, 1974.

6. Никишонкова И. Памятник Ермолову стал причиной раздора. /Неделя в Орле. 2012, № 21

7. Очерки истории Орловского края. Орёл, 1968г.

8. Семенов А. Много шума… и – ничего? /Орловская городская газета. 2012, № 22.

9. Эйдeльмaн Н.Я. Быть может за хребтом Кавказа. (Русская литература и общественная мысль первой половины XIX в. Кавказский контекст). М., 1990.

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top