Горшкова О.А.

Введение

«Воспитание любви к родному краю,
к родной культуре, к родному селу или городу,
к родной речи – задача первостепенной важности...»

Д. С. Лихачёв

Наша страна очень огромна. Как правило, в средних общеобразовательных школах учащихся обучают предмету «История России» в целом. Чаще всего люди, живущие в небольших посёлках, городах располагают незначительными сведениями об истории центра страны, поскольку по собственной лености и малодушию не желают учить и разбираться в истории родного отечества, но порой и вовсе не обладают информацией по истории собственного поселения (городка, посёлка, района). В таких условиях человеку трудно чувствовать сопричастность к происходившему и происходящему рядом – всё становится слишком абстрактным. На наш взгляд, сегодня наступил такой момент, когда современным молодым людям настоятельно необходимо подробно, в деталях осваивать историю той части огромной страны, которая называется малой Родиной – свой регион, свою деревню, свой район, и тогда у современного поколения молодёжи, возможно, и возникнет чувство сопричастности к жизни своего региона, края и ответственность за местное наследие, в создании которого оно может принять непосредственное участие. За время проживания на территории Кузбасса любой человек: и коренной житель, и приезжий гражданин в состоянии сродниться своей душой с этим уникальным краем, сростись с ним и стать поистине настоящими сибиряками.

По мнению Губернатора Кемеровской области А.Г. Тулеева современная молодёжь, жители Кузбасса должны научиться чувствовать «личную ответственность перед свои временем, перед своей Родиной, чтобы верили в свои силы и стремились сделать жизнь своей страны лучше» [3. C.6].

Цель данной работы – изучить и проанализировать историю Кузнецкого края в период его присоединения к России в 1618-1721 годы.

В соответствии с поставленной целью авторы решают следующие задачи:

1) рассмотреть присоединение Кузнецкой земли к России;

2) охарактеризовать заселение земли Кузнецкой и образование русских поселений;

3) описать занятия русского населения и коренных жителей Кемеровской области в XVII – начале XVIII веков.

1. Присоединение Кузнецкой земли к России

XVII век в деле освоения территории современной Кемеровской области – это время осуществления, претворения в жизнь исторической миссии России. Ещё Древняя Русь вынуждена была предпочесть экстенсивный путь своего развития – расширения и увеличения территории и освоения её природных богатств. Сама историческая обстановка предопределила овладение землями, расположенными к северу и востоку от её границ: именно там не было соседей с сильным военно-экономи­ческим потенциалом.

С основанием Русского государства проявился его интерес к отдалённой Сибири. Иван IV решил расширить за счёт Сибири количество ясачных плательщиков. Ясак в Сибири собирали с ко­ренного населения в основном шкурами пушного зверя: соболя, норки, горностая. Тогда данный товар высоко ценился на российских и зарубежных рынках и считался верным, надёжным источником пополнения государственной казны и личного состояния всякого предпринимателя. На пушные богатства Сибири распространялось монопольное право державы.

На рубеже XVI—XVII веков положение Руси осложнилось. Сыграли свою значимую роль опричнина, набеги крымского хана, голод начала XVII века, разбои, атмосфера доносительства и всего того, что традиция называла «смутой». Страну в буквальном смысле слова захлёстывали «воровские» деньги. По дорогам бродили нищие голодные толпы людей всех сословий, в том числе и потомки некогда знатных родов – дети бояр. Кто уходил в разбойники, кто в вольные казаки. Самые отчаянные из них отправлялись на восток, за Камень, то есть за Урал. В XVII веке русские достигли территории Притомья.

Главными путями продвижения русских землепроходцев, несомненно, были реки Чердынь, Вишера, Тавда, Тобол, Иртыш, Обь, Томь.

Отправной точкой проведения колонизации Кузнецкой котловины стало основание в 1604 году Томского острога, который отворил путь русским землепроходцам к среднему и нижнему Притомью. Считается, что первые известия о посылке томским воеводой во­оружённых отрядов вверх по реке Томи относятся к 1607-1608 годам. В литературе встречается более меткое указание: 20 ноября 1608 года первая группа казаков отправилась в верхнее течение Томи для сбора дани, а также обмена на пушнину «казанских товаров». Во главе её стояли Важен Константинов, Левка Олпатов и Иваш­ка Шокуров. В феврале 1609 года служилые люди возвратились в Томск.

Продвигаясь вглубь сибирской земли, русские служилые люди облагали местных жителей ясаком. Сбор ясака сопровождался самоволием сборщиков, которые иногда творили насилие и оби­ды из-за обмана. Были случаи, когда вооружёнными казаками брались заложники из числа «лучших людей», чтобы принудить «кузнецов», (а так прозывали всех жителей по реке Томи) к повиновению. Вытесняли аборигенных, коренных жителей и из мест их традици­онных промыслов.

Попытки томских воевод собрать ясак с населения верхнего Притомья столкнулись с ожесточёнными сопротивлениями со стороны кыргызской, телеутской и калмацкой знати. Она сама отправляла сборщиков дани дальше от себя, к своим неприятелям, совершав­шим на них набеги из бассейнов рек Томи, Мрас-Су и Кондомы. В такой ситуации местные жители попадали в систему двое- и троеданства, при которой некрепкий, слабый род был вынужден приносить дань двум и даже трём сторонам. Русские служилые люди были поставлены перед необходимостью обороняться от соперников и тем самым объективно и беспристрастно защищать местных жителей от иноземного вымогательства, поборов.

Бывали и такие случаи, когда местное, автохтонное население «добровольно» передавалось под покровительство незнакомого для них русского царя. Тогда их род высвобождали от уплаты ясака и включали его жителей, обитателей в разряд так называемых служилых татар. Затем их использовали как переводчиков в осуществлении связей с разнообразными сибирскими этносами как участников «подводной гоньбы», т. е. перевозки грузов и людей по указанию местной администрации «для государева дела», или как военную силу в войне с другими местными жителями. Так применялась тактика «ведения войны против азиатов руками самих азиатов». За свою службу русскому государю служилые татары обретали жалование деньгами, а иногда и в натуральной (хлебной) форме. Но местные князьки и мурзы по возможности не сами несли эту службу, а направляли на неё своих зависимых людей.

С момента прихода в абинские земли в 1609 году русские служи­лые люди первое время находили поддержку у местного князька Базаяка. Но после 1611 года абинцы оказались предателями. Существует версия, что изменить отношение к русским им прика­зали кыргызы, данниками которых они являлись. И абинцев пришлось покорять силой.

В трудных, а порой и непривычных природных условиях при сложных взаимоотношениях с местным населением отрядам русских слу­жилых людей приходилось подолгу задерживаться в незнакомых землях, а иногда и зимовать там. На месте таких зимовий стали появляться небольшие временные остроги как военные центры и центры управления на новых землях. Появилась надобность и в надёжных укреплённых острогах. Одним из первых острогов, возникших на Кузнецкой земле, был острог в районе Абагура, основанный в 1615 году. В этом же году была основана деревня Ягуново.

Наконец томский воевода поставил перед Сибирским приказом вопрос о строительстве постоянного укрепления в верхнем течении реки Томи. Решение проблемы затягивалось: у центральной и местной власти не было необходимых сил и средств. И только в 1617 году из Москвы последовал указ о строительстве острога на реке Томи. По распоряжению русского царя Михаила Фёдоровича, переданно­му через тобольского воеводу князя И. С. Куракина и туринского воеводу Д. Вельяминова, томский воевода набрал отряд из собственных служилых людей, также из служилых людей Тюмени и Верхотурья. Отряд сына боярского Остафия Харламова (Михалевского) из 45 казаков отправился в 1617 году вверх по реке Томи из Томска, чтобы поставить острог на устье Кондомы. Ранние морозы принудили отряд сделать незапланированную остановку на зимовку в среднем течении реки Томи. Сюда из Томска 18 февраля 1618 года был направлен ещё один отряд под командованием томского татарского головы Осипа Кокарева и казачьего головы Молчана Лаврова. Они пришли на лыжах. А оттуда объединённый отряд весной следующего, 1618 года, поднялся вверх по реке Томи для строительства острога.

Правда, вопрос о месте установления острога остаётся до сих пор открытым. Документальных свидетельств об этом не сохранилось: по всей вероятности, они сгорели в огне пожара 1729 года. Г.Ф. Миллер думал, что острог располагался на северо-восточном берегу Томи, напротив устья реки Кондомы. Но по другой версии, первоначально острог был поставлен на реке Кондоме, в 6 километрах от её впадения в Томь, на Красной Горе. Эту версию подтверждают материалы археологических раскопок.

Новый острог располагался в землях абинцев – родов кузнецких (или местных) татар, живших в бассейнах реки Абы, которых казаки называли кузнецами за их умение ковать железо. Отсюда возникло и название острога – Кузнецкий. Первыми кузнецкими воеводами стали Ти­мофей Степанович Бабарыкин (Боборыкин) и Осип Герасимович Аничков (Оничков или Онисков). Острог служил опорным местом для сбора ясачных платежей с местного населения.

Чтобы понять характер обустройства и быт первых русских кузнечан, нужно учитывать некоторые особенности их выживания на новых землях. До XVII века первостепенным продуктом питания рус­ских был ржаной хлеб. Очень распространённым видом хлебной пищи были каши – овсяные, гречневые, ячменные, пшеничные. Помимо этого, зерно служило базой для приготовления целого ряда напитков – кваса, пива, а также для винокурения. Продук­ты животноводства и птицеводства стояли на втором месте после хлеба и иной растительной пищи.

Земледельческий характер русской культуры в целом, потреб­ность в хлебе и растительной пище, которую испытывали прибы­вавшие в Сибирь служилые люди, сделали вопрос хлебоснабжения одним из ключевых в деятельности местной администрации. Именно поэтому в переписке с центральными ведомствами государства вопрос о пашенных возможностях территории стал существенным ар­гументом в пользу основания острога.

Первыми жителями острога были русские служилые люди и кузнецкие татары. Притом русские были на положении «годовалыциков» – командированных из Томска на установленный срок. Они несли военно-караульную службу, производили поезд­ки по окрестностям для сбора ясака, свершали походы против кочевников, осуществляли работы по ремонту и строительству сооружений.

За службу государю полагалось денежное, соляное и хлебное жалованье (т. е. плата за службу наличными деньгами, зерном (хлебом) и солью). При этом на протяжении всего XVII века хлеб поступал в Тобольск из Европейской части страны, преимущест­венно из поморских городов. Для его приобретения воеводы сибирских городов и острогов отправляли в сибирскую столицу особые отряды служилых людей. Жалованье получали нерегулярно. Его часто задерживали и выплачивали не в полном объёме, как пра­вило, ниже учрежденных окладов. Бывало так, что служилые люди, доставлявшие жалованье своим же сослуживцам, делили его в дороге между собой. Особенно часты были недоплаты хлеб­ного жалованья.

Нехватка продовольствия, прежде всего, хлеба, способствовала тому, что русские служилые люди в условиях Сибири начинали использовать в пищу нетрадиционные для них источники питания, что противоречило религиозно-этическим нормам православного человека.

Бытовые трудности обустройства на новом месте, разные лич­ные способности преодолевать трудности, нерегулярная выплата жалованья вынуждали служилых людей вступать в долговые обязательства. Видимо, самой общераспространённой была заёмная кабала, согласно которой невозможность должника выплачивать долг в срок вынуждала его со всей семьёй отдаваться кредитору в холопство, т. е. в личную зависимость «до искупу» долгов. Но поскольку большую часть русского населения в Сибири со­ставляли служилые люди, поэтому переход в холопское состояние для самих мужчин был невозможен, неосуществим, и в кабалу отдавали членов их семей.

В начале XVII века Кузнецкий острог был вторым после Томска центром освоения и изучения земель на Востоке от Урала и самым южным пунктом в Сибири. Он стал первым острогом Бийской сторожевой линии. Статус города Кузнецк получил в 1622 году. В том же году Кузнецк приобрёл свой первый герб.

В этих типах стационарного поселения и ведения хозяйства заключалась ещё одна черта, особенность русской колонизации края. Основными занятиями населения были государственная (прежде всего военная) служба, сельское хозяйство, особенно огородничество, животноводство и ремесло. Эти виды занятия стали решающими в закреплении людей на новых землях. Развитию торговли долгое время препятствовало отсутствие надёжных дорог.

Но не военным превосходством русские подчиняли себе новые земли. Вооружённые отряды были малочисленными – гарнизон Кузнецка состоял из нескольких десятков человек. Вооружены они были нехорошо: не все имели пищали и несли службу с туземными луками. Первое время русских переселенцев насчитывалось мало. Заселенные пункты располагались далеко друг от друга. Так началось закрепление и утверждение русских землепроходцев на новых землях.

2. Заселение земли Кузнецкой. Образование русских поселений

Первоначально жителями Кузнецкого острога стали пришедшие из Томска русские служилые люди. Но уже в 1620 году на территории острога поселились крестьяне Полуянко Степанов, Стенка Поломошной, Ивашко Яковлев, Пятко Китаев, Безсоненко Юрьев, Ивашко Ортемьев, Пронка Шляшинский, Фомка Матве­ев и др. Приехали они вольно, свободно, «по прибору», получив на обзаведение хозяйством денежную «подмогу» в 13 –16 рублей.

Учёные сходятся во мнении, что главным источником свободной колонизации Кузнецкого края было Поморье, районы Поволжья и Урала. Большую роль в колонизации играла ссылка людей на данные территории. Только с 1625 по 1628 годы Тобольский воевода отправил в Кузнецк 17 прибывших в его распоряжение ссыльных. Из отправленных в 1641 – 1642 годах в Кузнецк семи ссыльных в служилые люди было повёрстано двое, а пять «посажены на пашню».

Для предотвращения набегов, защиты заимок, деревень и моло­дого земледелия появились казачьи караульные станицы, строились укреплённые остроги. В 1657 году между сторожевыми казачьими станицами Ярской и Иткарой был поставлен Сосновский острог, административно вошедший в состав Томского уезда. В одном из отчётов Томского воеводы читаем: «Сосновский острог стоячий деревянный, а по сторонам на нём три башни. Мерою тот острог в длину сорок, а поперёк 37 сажен, а в нём огненного наряду пушка железная чугунная мерою в длину два аршина, а весу в ней 14 пуд 10 гри­венок, а по кружалу та пушка ядром в полтретья фунта, а к ней припасу 38 ядер железных, 23 фунта с четвертью пороху, 7 фунтов с полфунтом свинцу, а в нём прикащик томской сын боярской Михаила Лавров».

Находившиеся под защитой острога земли Сосновского стана были быстро заселены, а его жители положили начало земледелию на северо-западе сегодняшней нашей области. Уже в конце 50-х годов XVII века здесь появилось крупное село Зеледеево, а также деревни и заимки Корчуганова, Мохова, Соломатова, Басалаева. В 60-е годы возникли сёла Кулакова и Пачинское, деревня Усть-Сосновка. В 70-е годы были основаны 10 селений, в т. ч. деревни Верх-Искитимская и Поломошнова.

В 1665 году к югу от Сосновской стоянки был поставлен томскими слу­жилыми людьми Верхотомский острог – «стоячий деревянный, а по сторонам на нём одна башня. Мерою тот острог в длину 20 сажен, а поперек тож..., а в нём прикащик сын боярский Иван Кинозёров». Первоначально всё население сосредоточивалось, фиксировалось в самом остроге. Переписью 1703 года в нём учтено 50 крестьянских дворов, в том числе Степана Кемерова. В окрестностях острога учтены две де­ревни: возле устья речки Глубокая деревня Макарова, в которой переписано четыре семьи, и деревня Щеглова, где переписано шесть дворов. Заимка, а затем деревня Щегловых находилась, как и острог, на правом берегу Томи, и только позже название Щеглово закрепилось за левобережным населённым пунктом, официально именовавшимся – деревня Усть-Искитимская. Заимка, а затем деревня Кемерова также появилась на правом берегу Томи, в восьми верстах от острога. Она была названа по фа­милии своего основателя Афанасия Степановича Кемерова, отец которого Степан Кемеров проживал почти с момента основания в Верхотомском остроге, в ведомстве которого и была организована деревня.

Самой распространённой формой крестьянского землеполь­зования в то время являлся захват. Захватно-заимочное земле­пользование опиралось на три главных принципа обычного права: праве первого захвата «ничьей» земли, трудовом праве, праве давности. Ведущую роль играли первые два принципа, право давности имело второстепенное значение. Захватив земли, крес­тьянин считал себя их полным хозяином, мог продать или сдать в аренду. Даже на пустующие захваченные земли не пускали своих соседей. Основную роль в урегулировании поземельных и социальных отношений среди русских играла община.

При захватно-заимочной системе преобладали уже не подсеки, а переложное двух- и трёхпольное хозяйство с наличием паров. Оно явилось результатом адаптации пришлого, чуждого русского населения к местному ландшафту и природным условиям.

В большинстве сёл и деревень Притомья животноводство играло непервостепенную роль. Рыболовство являлось вспомогательным промыслом. Немногочисленная рыболовецкая артель из числа родственников и ближайших соседей ловила неводом окуней, плотву, налимов, а наиболее удачливые – тайменей и хариусов. Имело распространение и пчеловодство.

На чертеже «Града Кузнецкого» С. У. Ремезова, составленного в 1701 году, было отмечено 33 размещенных неподалеку от Кузнец­кого острога населённых пункта, представляющих собой заимки Антонова, Атаманова, Бедарева, Герасимова, Грошевских, Гускина, Долговых, Ефремова, Карпова, Сидорова, Мокроусова и др. Нанесено на карту также выросшее из заимки село Ильинское. В то же время 11 заимок и деревень были отмечены как исчезнувшие, пропавшие. Это свя­зано с крупным набегом кочевых племён на Кузнецк в 1700 году, когда отряд кыргызского князьца Тангустая разграбил и сжёг не только русские селения, но и улусы телеутов, принявших русское подданство. Тангустай увёл в плен 97 телеутов, угнал 832 лошади и до 1.500 голов овец и крупного рогатого скота.

В сентябре этого же года другой отряд кыргызского князька Корчинко Еренякова сжёг шесть дворов и убил семь крестьян в деревне Верхотомской. Присланные из Томска служилые люди завязали бой с кыргызами и вынудили их к уходу. Однако и в дальнейшем набеги кочевых племён на русские деревни продолжались. В 1709 году князец Бадай не раз нападал на южные волости Кузнецкого уезда. Он сжёг деревни Калачеву, Бунгурскую и Шарапскую, увёл в плен нескольких крестьян, убил четырёх и ранил семь кузнец­ких служилых людей. В следующем году четырёхтысячный отряд калмаков под предводительством Духара напал на деревни Митину и Бедареву. Были спалены 94 двора, угнано 266 лошадей, сотни голов крупного рогатого скота и овец.

С целью спасения от набегов в начале XVIII века стали строиться крепости по Иртышу и в верхнем течении Оби. От Иртыша до Ени­сея продолжилась укреплённая линия. Часть её к западу от Бийска называлась Бийской или Колыванской. Другая часть к востоку от Бийска – Кузнецкой. В самом Кузнецке расположился отряд в 160 человек с семью пушками. Но предпринятые меры не могли полностью обезопасить русское и принявшее российское подданство местное население Кузнецкой земли. Существенная часть кузнецких татар (шорцев) к началу XVIII столетия находи­лась на положении двоеданцев: платили ясак русским властям и албан джунгарским и кыргызским феодалам.

Последним по времени возникновения стал Мунгатский острог, расположенный вблизи современного села Крапивино, основанный в 1715 году присланными из Кузнецка казаками. По описанию известного историка-исследователя Сибири Г.-Ф. Миллера, острог состоял из «обводной стены, сооружённой из брёвен и кольев в виде полу­круга со стороны, противоположной берегу. Внутри её находятся, помимо дома приказчика, судной избы, магазинов и амбаров, несколько частных домов... Со стороны реки никаких укреплений нет. Вся окружность при измерении была определена в 410 саже­ней. Гарнизон состоит из беломестных казаков, которые за службу освобождены от подушной подати и пользуются свободным хлебопашеством. Название острога было взято от речки Мунгат, текшей в двух верстах выше него с запада». Сразу после возникновения острога в его стане появились деревни Меретская, Косминская и Верх-Успенская. Затем возникли ещё более десятка деревень, в том числе Банная, Караканская, Брюхановская, Драчёнинская, Грамотеева, Хмелёва.

С организацией системы укреплённых острогов и расположенных вокруг них земледельческих станов произошло окончательное формирование Томско-Кузнецкого земледельческого района. Он включал пахотные земли, расположенные на территории Томского и Кузнецкого уездов. В ходе реформ Петра I в уездах вводились низшие территориальные единицы – дистрикты. На территории будущего Кузбасса располагались Сосновский и Верхотомский дистрикты Томского уезда и Кузнецкий и Мунгатский дистрикты Кузнецкого уезда.

Расположенная на территории Кузнецкого края земля являлась «государевой десятинной пашней», а работающие на ней прина­длежали к категории «пашенных крестьян». Обрабатывая одну десятину государева поля, пашенный крестьянин, как правило, имел право для собственного хозяйства обработать 4 десятины. Соотношение государевой и собинной (личной) пашни со вре­менем менялось. Известный историк В. И. Шунков определил на начало XVIII века общий размер кузнецкой собинной пашни в 180 десятин. Вся же площадь возделанных полей равнялась к тому времени 230 десятинам.

В Верхотомском остроге в 1689 году числился 41 крестьянин, каждый из которых пахал по полдесятины государевой пашни. В Кузнецком остроге в 1628 году 25 крестьян пахали 13 госуда­ревых десятин. В 1650 году в остроге числилось уже 50 крестьян, а в 1705 году – 96 крестьян, пахавших 52 десятины государевой пашни. В 30-х годах XVII века часть пашенных крестьян была переведена с обработки десятинной пашни на сдачу отсыпного хлеба. 21 из 87 крестьян Сосновского острога в 1689 году отдавали отсыпной хлеб. Имелось обусловленное количество оброчных, «гулящих людей», не внесённых ни в состав посадских, ни в со­став крестьян. В 1665 году в Кузнецком остроге числилось 238, а в 1705 году – 368 служилых и оброчных людей. Были оброчные люди и в других острогах.

Затем произошли значительные трансформации в общественном статусе кузнецкого крестьянства. Финансовые и экономические преобразования петровских времён, введение подушной подати юридически подготовили оформление в России сословия государ­ственных крестьян. В Сибири основу государственных крестьян составили бывшие пашенные крестьяне, обложенные подушной податью, которую должно было уплатить всё мужское население государственных деревень, выявленное во время ревизий. В 20-х годах XVIII века в Кузнецком уезде насчитывалось около 3 ты­сяч ревизских душ. Вместо обработки «государевой десятинной пашни» бывшие пашенные, а затем государственные крестьяне переводились на денежный оброк. Таким образом можно отметить, что надобность в государевой десятинной пашне отпала.

Удалённый от основной дороги из «столицы Сибири» Тобольска на Енисей и Лену Томско-Кузнецкий земледельческий район не был особо привлекательным для переселенцев. Расширению земледельческого хозяйства мешали непрерывные вторжения местных кочевников-джунгар. В итоге к началу XVIII века хлебопашеством в районе занимались лишь 1800 дворохозяев (в то время как в соседнем Верхотурско-Тобольском земле­дельческом районе – свыше 10 тысяч). Из некрестьянского земледельческого населения выделялось земледелие служилых людей, которым только в Томском уезде занималось в 1703 году 534 дворохозяина.

Монастырское земледелие в Томско-Кузнецком районе также не приобрело обширного развития. На территории Земли кузнецкой находились вотчины Томского Алексеевского и Кузнецкого Христорождественского монастырей. В 1664 году Томским Алексеевским монастырём образовано село Пачинское, ставшее центром поселения зависимых монастырских крестьян. В 1682 году за монастырём числилось 26 крестьянских дворов в деревнях Пача, Искитимская, Лебяжья и Тайменка. К 1720 году монастырю принадлежали только 23 двора со 170 душами мужского пола. Кузнецкому Христорождественскому монастырю в это время относились семь дворов с 34 душами мужского пола. Он имел в распоряжении Монастырскую деревню, затем переименованную в село Прокопьевское.

Дальнейшее развитие получило земледелие служилых людей. Они вели хозяйство с помощью феодально-зависимого населе­ния – половников, захребетников и наёмных работников, набирающихся из нищих «гулящих людей». В степной и лесостепной местности по левобережью Томи из заимок служилых людей в XVII столетии выросли деревни Саламатова, Кулакова, Поломошная, Зеледеева, Протопопова, Моховая. В районе Кузнецка служилыми людьми были основаны деревни Атаманова, Сидорова, Антонова, Вызова, Лучшева. В отписке кузнецкого воеводы в 1673 году среди служилых людей, занимающихся земледелием, названы конный казак Пронка Тихонов, атаман Иван Бедарь; в отписке 1700 года упомянута казачья вдова Федосья Вызова; в документах 1722 года зарегистрированы пятидесятники Иван Лутчев и Фёдор Бессонов, а также боярский сын Тимофей Бессонов.

Подавляющее большинство русских людей продолжали прибы­вать на Кузнецкую землю самовольно. Принудительно сосланных людей крестьянского сословия насчитывалось в начале XVIII века всего несколько десятков. В небольшом количестве ссылались сюда и служилые люди, среди которых были и иностранцы. Так, в 1638 году в Кузнецкий острог был выслан из Тобольска Савва Француженин – французский дворянин, авантюрист, приняв­ший православие и переведшийся на царскую службу. В окладном списке 1655 года упоминаются пятидесятник Петрушка Есмонт и пушкарь Ивашко Федотов – Немчин.

Совокупная численность русского населения Земли кузнецкой в на­чале XVIII века была незначительна. К первой ревизии 1722 –1724 годов в Кузнецком уезде было учтено 1.511 ревизских душ (т. е. мужчин), а в самом городе Кузнецке – 1.363 ревизских души. Женщин в то время насчитывалось гораздо меньше мужчин, т. к. в эти отдалённые края ехали главным образом одинокие мужчины. Кузнецкий воевода Ф. Баскаков в отписке 1652 года даже просил присылать в Кузнецк «жёнок и девок», чтобы «оженить» одиноких крестьян, которые не заводят своего хозяйства, а ски­таются «промеж дворов». Большей частью сельскохозяйственное освоение и изучение Кузнецкой земли было свойственно лишь для первого периода расселения здесь рус­ских после присоединения её к России. Активные и предприимчивые меры царя Петра I по преодолению российской отсталости, малоразвитости не могли не затронуть и этой земли. Разведывательные партии рудознатцев были отправлены тогда по всей стране. Они разыскивали железные и полиметаллические руды и по царскому указу старались найти каменный уголь, чтобы перевести на него с древесного угля зарождающуюся металлур­гическую промышленность России.

3. Занятия русского населения и аборигенов Кузнецкой земли в XVII – начале XVIII веков

Коренные жители Кузнецкой земли в начале XVII века составляли несколько этнотерриториальных тюркоязычных об­разований, находящихся в политической зависимости от телеутов и енисейских кыргызов.

С приходом русских кузнецкие татары, телеуты и нижнетомские калмаки находились на положении «троеданцев», т. е. платили ясак русскому царю, одновременно оставаясь «кыштымами» телеутов, а отдельные группы аборигенов подвергались поборам со стороны кыргызских князьков.

Самыми многочисленными были кузнецкие татары (абинцы и бирюсинцы), занимающие бассейны рек Кондома, Мрас-Су, Бельсу и верховья Томи. Абинцы – это собирательное название разнообразных родов таёжного и лесостепного населения: Аба, Сары-Шор, Челей, Карга, Кобый, Чедибер и др. Унаследовав от кето-угро-самодийских племён уральский антропологический тип, они говорили уже на диа­лектах уйгурской группы языков и стали носителями тюркской культуры, составив ядро формирующегося шорского этноса.

Кузнецкие татары разъединялись русскими властями на не­сколько волостей, возглавлявшихся паштыками (главами). Многие волости назывались по названию родов-сеоков, например, Итиберская волость – сеок Чедибер, Елейская – сеок Челей, Карачорская – сеок Кара-Шор, Ковинская – сеок Кобый и др.

Севернее «кузнецких татар», по Томи, Ине и их притокам располагались «степные» и «нижнетомские» волости: по Томи меж­ду устьями рек Ускат и Искитим – Тюлюберская и Баянская, Ачинская; по Чумышу, Бачатам и Ускату – Ачкыштымская и Тогульская. Точных сведений о родовом составе населения этих волостей для XVII-XVIII веков не имеется. По более поздним данным можно полагать, что эти волостные названия отражают эт­нонимы Тогул, Тюльбер, Ачкештым. Начиная с XVIII века, эти этнические формирования стали сливаться с «выезжими телеутами», абинцами и русскими старожилами. Весьма интересными в этнографическом отношении являются «белые калмыки», или телеуты. В начале XVII века из-за затяжных неурядиц в едином телеутском улусе князя Абака многие семьи телеутов бежали под защиту русских гарнизонов Томска и Кузнецка. Возле этих городов стали сформировываться группы телеутов, которые просущест­вовали до наших дней. У Кузнецка они жили по рече Ускат, по Томи – от Кузнецка вниз до устья Уската, частично в низовьях Кондомы, а позже – по рекам Ур и Большому и Малому Бачатам. «Нижнетомские телеуты» (калмаки) расселялись в нескольких улусах (юртах) в низовьях Томи по реке Искитиму: юрты Шала­евы, Усть-Искитимские, Костантиновы, Большой Улус и Зимник. Административно телеуты обеих групп были объединены в две телеутских волости.

Родовой, потомственный состав и происхождение телеутов очень сложны. Среди их родов (сеоков) известны всевозможные по происхождению родовые группы: древнетюркские – Меркит, Телес, Очу, Тодош, Кыпчак, Мундус; монгольские – Чорос, Найман; кыргызские – Пурут; среднеазиатские – Сарт, Торо.

Конечной крупной группой были жители так называемых «чулымских волостей». Часть населения этих волостей жила по рекам Кие, Яе, Уркшу, Берешу, а часть в низовьях Томи – по ре­кам Стрельной, Аче-Искитиму. Знакомы в это время были такие волости, как Кумыкская (Кумышская), Шустская (Шуйская), Ячинские, Камларские, Корюкова и др. Управлялись они, как и остальные названные здесь волости с тюркоязычным населением, паштыками. Каким было само наименование этих групп, распределялись ли они по родам это не­известно.

Главной структурной единицей социальной организации южносибирских тюрков был род — сеок (буквально – «кость»). Каждый род имел свою потомственную территорию, промысловые угодья в установленных местах, пас скот на своих кочевьях, имел родовую гору, считавшуюся «первопредком». Браки между членами одного сеока запрещались, так как все они считались «карындаш», т. е. еди­ноутробными. Разрешались браки лишь между членами разных сеоков, не объединённых воззрениями о кровном родстве.

В отличие от «кузнецких татар», у телеутов в XVII веке, хотя и сохранились сеоки, но ключевым свойством было наличие еди­ного самосознания, зафиксированного, укреплённого в самоназвании – «теленгет». Письменные источники сообщают о том, что у телеутов существовали ро­довые и общетелеутские князья, свободное и зависимое население, имелся и термин для обозначения слова «раб» («кул»). То есть можно говорить о далеко зашедшем процессе разложения рода.

Хозяйство и материальная культура обеих групп «кузнецких татар»: абинцев и бирюсинцев – представляли собой соединение степ­ных скотоводческих традиций с особенностями хозяйства пеших охотников горной тайги. Русские документы XVII – XVIII веков первостепенными занятиями ключевой части абинцев, ведущих оседлый образ жизни, называют металлургию и кузнечное дело, охоту на пушного зверя, а в качестве подсобных, вспомогательных – скотоводство, при­митивное земледелие, собирательство и меновую торговлю.

Максимальное распространение имела пушная охота, продук­тами которой платило ясак всё мужское население. «Звериный промысел» у абинцев совмещался с металлургией, скотоводством и земледелием, а у бирюсинцев – с собирательством, рыболовством и элементарным ручным земледелием. Охотились главным образом с помощью лука со стрелами и различных ловушек. Постепенно, с ростом спроса на пушнину со стороны царской админист­рации, стала преобладать пушная охота, хотя сохранились и ещё более древние способы загонной охоты. Важную роль в хозяйстве играло скотоводство, которое у абинцев было «во всём подобное телеутскому, но еще менее этого...». Имели «по примеру абинцев... наибольшее скотоводство» и верхнетомцы, выделенные И. Г. Георги в независимую, автономную группу «кузнецких татар», хотя, вероятно, они являются частью абинцев. О бирюсинцах говори­лось, что «они держат по нескольку лошадей и рогатого скота». Кроме того, абинцы разводили овец, стада которых увеличивались за счёт обмена на железные изделия. Небольшие участки земли возделывали мотыгами – абылами с железными наконечниками и деревянной ручкой. Сеяли яровую рожь, пшеницу, ячмень, недо­стающее количество зерновых каждый год закупалось у русских и сагайцев.

Что касается плавки и обработки железа в одних документах говорится, что в «Томской вершине живут 200 человек кузнецов», а в других – «тысячи с три, и все те кузнецкие люди горазды делать всякое кузнечное дело». Из других документов видно, что крупная необходимость в железных изделиях со стороны соседних кыргызов, телеутов, джунгаров приводила отдельные семьи абинцев к специализации в этом виде хозяйства. Производство железных изделий стало для них основным занятием. Из­лишки продуктов своего труда (оружие, конскую упряжь, орудия труда, утварь) они отчасти отдавали в ясак, частично выменивали у кочевников и местных жителей на скот и ячмень.

В. Н. Кашин, исследовавший по историческим документам этот вид ремесла у коренного населения Сибири XVII – XVIII веков, называл верховья Томи «крупнейшим центром выработки желез­ных изделий во всей Сибири». Это подтверждается материалами сотрудника Новокузнецкого краеведческого музея К. А. Евреинова, принимавшего участие в раскопках плавильных печей в устье реки Абы, отдельными находками геологом В. Юришем более сильных печей в низовьях Мрас-Су возле посёлка Тоз, также детальными описаниями печей и процесса плавки, сделанными участниками академических экспедиций И. Г. Гмелиным и И. Г. Георги.

Появление русских порождало значительные изменения в жизнь аборигенов Притомья. Русские деревни основывались, как правило, по берегам рек, осуществлявших роль путей сообщения и, главное, богатых плодородными пойменными землями, рыбными угодьями и пи­тьевыми ресурсами. Обитавшие на прибрежных землях мало­численные этнолокальные группы аборигенов быстро свыклись с новыми соседями, заимствуя у них, в первую очередь, новые, более усовершенствованные способы ведения хозяйства и навыки плотниц­кого искусства.

К приходу русских на территорию Притомья среди местного населения был общераспространён шаманизм, который совмещался с древними родовыми культами. Его проявления остаются загад­кой для многих учёных. Некоторые относят его появление даже к эпохе бронзы (Е. А. Окладникова), хотя существуют отдельные догадки его наличия еще в каменном веке.

Появление русского этноса на территории Притомья повлекло за собой не только хозяйственное освоение, постижение региона, но и утверждение частых военно-дипломатических контактов с местным населением, зачастую носящих религиозный подтекст. Даже первые сибирские летописи (Ремизовская, Есиповская и др.) придают процессу колонизации, в первую очередь, характер распространения православия в языческой среде. Говорить же о начале самого процесса христианизации в Притомье, по всей вероятности, нужно с 1604 года, то есть со времени возведения двух первых православных храмов: «Храм во имя Живоначальной Троицы да придел страстотерпцев Христовых Бориса и Глеба» и «Фёдора Стратилата», связанных с созданием г. Томска. Влияние православия сказалось и на верованиях местного населения, это явление приобрело наименование религиозного синкретизма.

В силу низкой плотности населения в Сибири в XVII веке и этнической разнородности Кузнецкого уезда можно обнаружить внушительное количество географических точек непосредственного взаимодействия русских и аборигенов: деревня Бородина, где вместе с русскими проживают «татары крещены», село Спасское с церковью во имя Спаса Преображения, напротив которой живут чатские в казанских юртах, и т. п.

На сознание коренных жителей земли Кузнецкой оказывала сильное влияние, с одной стороны, Русская православная церковь: посредством проведения богослу­жений и архитектурных сооружений, когда храмы, существенно отличавшиеся от жилых, бытовых построек аборигенов, оказывали влияние на их мировоззрение, а с другой стороны, с помощью стабильного общения между аборигенами и русскими в повседневной, бытовой жизни.

Список литературы

  1. История Кузбасса: уч. пособие для уч-ся ср. школ, ср. спец. уч. заведений и студентов вузов // Отв. ред. Н.П. Шуранов; Администрация Кемеровской области; Кемеровский госуниверситет. – Кемерово: ФГУИПП «Кузбасс», «СКИФ», 2004. – 352 с.
  2. История Кузбасса / Звягин С.П., Шуранова Е.Н. и др. – Кемерово: ИПП «Кузбасс», 2006. – 360 с.
  3. Тулеев А.Г. Преодоление / Аман Тулеев. – 3-е издание, перераб. и доп. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. – 583 с.: ил.

Приложение 1

Словарь терминов

Ясак — дань, взимаемая в Российском государстве с народов Сибири, преимущественно пушниной.

Острог — населённый пункт, укреплённый деревянной изгоро­дью в виде заострённых столбов, вкопанных вертикально.

Улус (юрт) — неукреплённый населённый пункт аборигенных жителей Сибири.

Аборигены — древнейшее коренное население той или иной местности, в т. ч. Кузнецкой земли.

Дистрикт — административно-территориальное деление уез­да, состоящее из нескольких волостей. Иногда могло совпадать с волостью.

Этнос — группа населения, имеющая общие культурные, язы­ковые черты и общее происхождение.

При реализации проекта использованы средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации № 11-рп от 17.01.2014 г. и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Российский Союз Молодежи»

Go to top